Распутье дорог - глава 5

Кельтский крест.
Часть третья "Распутье дорог".

Глава 5

  Громкий женский крик раздался в умиротворяющей тишине декабрьской ночи. Он разбудил Мари-Луизу, крепко спящую после страстных соитий с Джерардом. К своему большому удивлению она обнаружила, что было одна в их секретном убежище. И панический страх овладел молодой женщиной в тот же момент. Мари-Луиза быстро поднялась и наскоро одев пеньюар, побежала туда, откуда доносились вопли.
      К ужасу хозяйки дома крик раздавался из её спальни. Мари-Луиза буквально влетела в комнату и замерла у порога. Перед ней, около двери, стояла служанка. Люси жутко кричала, а в двух метрах от неё стоял Джерард с сыном на руках. Мужчина укачивал ребёнка и отчаянно пытался что-то объяснить девушке.
- В чём дело?! Люси, замолчи сейчас же! – С дрожью в голосе, громко сказала Мари-Луиза служанке.
- О, госпожа! Разве вы не видите это же шотландский офицер! И он держит вашего ребёнка на руках!
- Люси, милая не волнуйся! Этот человек не сделает никому ничего дурного! Прошу тебя поверь мне!
      Служанка от удивления непонимающе вытаращила глаза и приоткрыла рот. Так Люси простояла наверно минуты три, пристально смотря на свою хозяйку.
- Простите, но я не понимаю вас. Как вы можете быть уверены в этом человеке?! Ведь, он наверно и есть тот самый якобит, которого недавно искали драгуны! Он наш враг!
      Мари-Луиза начала лихорадочно думать о том как же ей лучше объяснить присутствие в доме Джерарда. Но её и без того трудное положение, усугубил гул людских голосов. Это были другие слуги разбуженные криком Люси и сейчас идущие к спальне Мари-Луизы.
- Скоро здесь будут все домочадцы! Джерард, быстрей спрячься пока в гардеробной!
      Шотландец положил ребёнка обратно в кровать и быстро скрылся из вида.
- Что всё это значит миссис Сомервилль? – Подозрительно и зло посмотрев на  Мари-Луизу, спросила Люси.
- Прошу тебя, поверь мне. Этот человек не причинит никому зла! Потому что он… он… он настоящий отец моего ребёнка и он любит меня, а я его. Джерард мой друг, а следовательно и ваш тоже. Пойми меня как женщина женщину, прошу тебя!
- Но как вы… как вы могли так поступить?! Как вы могли связаться с якобитом?!
- О! Я встретила Джерарда ещё до восстания. Послушай я всё объясню потом, поверь мне. Сейчас у меня нет времени на объяснения, скоро сюда придут другие слуги. Умоляю тебя не говори им ничего о том что ты видела и что ты знаешь про меня!
     Люси растерянно открыла рот и замотала головой в знак отрицания.
- Послушай меня! Я дам тебя всё, что ты хочешь! Только не говори никому про Джерарда! Чего ты хочешь?! Скажи мне и это будит твоим! Я обещаю!
- Драгоценности! Я хочу ваши драгоценности! – Взволновано сказала служанка после недолго раздумья.
- Хорошо. Можешь считать себя их хозяйкой! Только поклянись, что ни выдашь никому мой секрет!
- Я клянусь, что никому ничего не скажу!
     И только Люси успела это сказать, как в комнату вошли люди. Всклокоченные, сонные и бледные, они озирались сощуренными глазами по комнате и вопросительно смотрели то на свою хозяйку, то на девушку.
- Что здесь случилось госпожа? Мы слышали женские крики и прибежали беспокоясь за вас.
- Это кричала Лючи. Я ушла на кухню – выпить молока. А в это время мой ребёнок проснулся и заплакал. Люси услышав его плач пришла сюда, чтобы успокоить малыша. И она увидела пробегающего мышонка и громко закричала от испуга. Вы ведь знаете, как она боится мышей. Я права, Люси?
- Да… Да, конечно. Всё было именно так как вы говорите, хозяйка. Я действительно испугалась мышонка. Простите меня. Я совсем не хотела поднимать весь дом среди ночи моей глупой паникой. – Торопливо сказала служанка.
    Жмурясь и зевая сонные слуги разбрелись по своим комнатам, досматривать прерванные сны. Мари-Луиза проводила их взглядом и ещё некоторое время стояла посреди спальни, опустив голову. Несмотря на то, что Люси поклялась, взамен на драгоценности хранить тайну своей госпожи, Мари-Луиза очень сомневалась в том что девушка сможет сдержать своё обещание. Хозяйка усадьбы была почти уверена в том что рано или поздно Люси проговориться. Мари-Луиза молила Бога, чтобы её опасения были напрасны.
     В своих раздумьях она совсем забыла про Джерарда, который всё ещё прятался в гардеробной и только сейчас, когда Мари-Луиза услышала сдавленный мужской кашель, она вспомнила о нём. Молодая женщина плотно закрыла дверь своей спальни, перед этим проверив нет ли кого в коридоре и только тогда вызволила тайного любовника из укрытия.
- Ну наконец-то! – Сказал Джерард выходя из своего убежища – Я уж подумал, что мне выпала честь стать скелетом в твоём шкафу. – С усмешкой сказал он и улыбнулся. – Ну, что ты такая хмурая? Тебе же удалось провести их.
- Надолго ли? Люси всё знает и она может проговориться. 
- Но ведь девушка поклялась молчать взамен на драгоценности, как я слышал?!
- Да. Но я не очень доверяю ей. – Беспокойно, хмурясь сказала Мари-Луиза. – Слуги ушли спать. Но тишина может быть обманчива. Тебе лучше поскорее вернуться в тайный чердак.
- Да, конечно.
- А, кстати зачем ты уходил оттуда?
- Я услышал плач нашего ребёнка. Ты крепко спала и я не хотел тебя будить. И поэтому сам пошел успокоить маленького Джерри. В доме все крепко спали. Я шёл очень тихо, но когда я вошёл в комнату и начал укачивать ребёнка тут неизвестно откуда, взялась эта девушка. Наверно её тоже разбудил плач малыша. И когда она увидела меня, то заголосила на весь дом. Я пытался объяснить ей, что я безобиден и что этот малыш - мой родной сын. Но служанка не хотела ничего слушать или хотя бы попытаться понять. Прости дорогая, я подвёл тебя. Я не думал, что всё так обернётся. Я лишь хотел успокоить ребёнка.
- Ничего. Ты не в чём не виноват, Джерри. Это просто ужасное стечение обстоятельств. А теперь возвращайся поскорее в убежище. Находиться здесь для тебя слишком опасно. 
     Мари-Луиза проводила Джерарда до тайного чердака, а сама вернулась в свою спальню. После произошедших событий Мари-Луиза решила, что будит лучше, если она останется там до конца этой ночи. Как ни странно, но не смотря на пережитый стресс, Мари-Луиза быстро уснула. Во сне ей приснилось будто она ест виноград и гнилую вишню. Проснувшись молодая женщина начала вспоминать, что означает этот сон. И к своему большому огорчению Мари-Луиза вспомнила, что сновидения в которых едят эти ягоды, предрекают слёзы и разочарование в любви. И сердце женщины наполнилось ещё большей тревогой чем прежде. «Уж лучше бы я не видела вещих снов и не знала их толкований» - хмурясь, рассуждала молодая ясновидящая. Она встала с кровати и подошла к колыбели своего сынишки. Он мирно спал, посасывая большой палец. Мари-Луиза нежно погладила его по голове и на сердце у неё полегчало. Ребёнок был её неизменной радостью и утешением.
     На следующий день Мари-Луизе всё время казалось будто Люси шпионит за ней. Мари-Луиза вызвала девушку к себе и отдала ей обещанные драгоценности. Хозяйка усадьбы попросила Люси, чтобы та никогда не надевала их в доме, дабы избежать возможных вопросов со стороны слуг или близких Мари-Луизы. Сияющая от счастья служанка кивнула в знак согласия и с выражением детской радости на лице, унесла драгоценности к себе в комнату.  Но даже после того как Мари-Луиза заплатила Люси за молчание, та продолжала украдкой следить за своей хозяйкой. И по этой причине, Мари-Луиза только ночью решилась пойти в тайный чердак.   
     Это была тихая и лунная ночь. Только изредка было слышно как ветви деревьев били по крыше дома, терзаемые время от времени усиливающимися порывами ветра. Мари-Луиза положила свою голову на мускулистую руку Джерарда и любя проводила тыльной стороной ладони по его могучей груди. Свет от свечи падал на полуобнажённого мужчину и каштановые волосы на его торсе, казались огненно-рыжими, а иногда даже золотистыми. Его грудь время от времени, тяжело вздымалась и глубокий вздох раздавался в тишине тайного чердака. Мари-Луиза слышала, как быстро бьётся его сердце – так было всегда, когда Джерард о чём-то напряжёно думал.
- Ты хочешь что-то мне сказать Джерри? – Робко спросила молодая женщина.
- Да. Но мне не легко это сделать.
- Почему?
- Потому что я должен сказать, что сегодня была наша последняя ночь вместе. Завтра я уйду.
- Уйдёшь?! Но почему?! – Воскликнула она, широко открыв свои большие тёмно-зелёные глаза и испугано посмотрев на Джерарда.
- Потому что я не могу больше подвергать тебя опасности. Твоя служанка видела меня. И ты права, что не доверяешь ей. Я тоже почти уверен, что она проговориться. Хотя, я всё же надеюсь, что это будит не скоро. Возможно ты сможешь спастись и оправдаться если это случится, когда я уже успею покинуть усадьбу. А если это случится раньше и меня найдут здесь – шотландец тяжело вздохнул – то  тогда на помилование тебе вряд ли можно будет рассчитывать.
- Тогда давай уйдём вместе.
- Нет. Сейчас быть со мной для тебя не только в твоём доме, а вообще в Британии слишком опасно.
- Тогда давай уедим из страны. У меня есть достаточно денег. Мой покойный муж был из семьи крупных землевладельцев. Он оставил мне приличное состояние. Этого хватить, чтобы благополучно обосноваться во Франции, например.
- Да. Мы можем поехать во Францию. К моей тётушке, которая  замуж за маркизом Де Бюси. Перед самым восстанием я уговорил свою мать поехать к ней, на тот случай если в замке будет не безопасно.
- Вот и прекрасно! Значит решено. Мы едим во Францию! Я завтра же начну собирать вещи! – Радостно воскликнула Мари-Луиза.
- Нет, дорогая. Прежде чем ехать куда-нибудь мне нужно завершить здесь одно дело.
- Дело?! Какое?!
- Я не могу сказать.
- Почему?!
- Ты будишь злиться. Обидишься на меня и никогда не поймёшь. А я не хочу сориться с тобой.
- Нет, скажи! Клянусь, что всё постараюсь понять и простить. Скажи мне в чём дело?! Мне нужно знать.
- Я должен вернуться в свой отряд. Я должен продолжить начатое дело и подержать своих соотечественников и сослуживцев.
- Ты хочешь снова примкнуть к восставшим?!
- Да. – Тихо ответил Джерард.
- Но это бессмысленно! Разве ты не понимаешь силы мятежников несопоставимо малы по сравнению с правительственными войсками. Вы обречены на поражение!
- Ты говоришь так, потому что ты – англичанка!
- Дело не в том какой я национальности! Я говорю, что есть на самом деле! Мои суждения основываются только на реальных фактах! Преимущество и конечная победа английских войск очевидна!
- Даже если так, я всё равно не сдамся без боя!
- Но ты был сильно ранен! Ты чуть не умер! Тебе конечно, сейчас лучше, но для сражения ты всё равно ещё очень слаб! – В отчаянье говорила Мари-Луиза.
- Я – воин! А настоящий воин не боится смерти, он боится умереть как трус! – С жаром говорил Джерард.
- Но это же безумие! Ты всё равно ни жизнью ни смертью уже не сможешь повлиять на события и не сможешь изменить сложившиеся обстоятельства! Зачем же разбивать голову о стену, осознавая тщетность своих действий! Это же глупо!
- Говори, что хочешь. Ничто и никто не в силах повлиять на моё решение. Я  не могу поступить иначе, потому что я не могу изменить себя. – Сказал он насупившись и повернул голову от Мари-Луизы.
- А если тебя убьют? Что будит со мной и с нашим сыном? О нас ты хоть раз подумал? Ты хочешь, что бы я всю жизнь оплакивала тебя как твоя мать твоего отца? Ты хочешь, чтобы твой сын так же страдал без отца как ты? Не ужели то ради чего ты готов умереть стоит всего этого?
       Джерард снова посмотрел на Мари-Луизу. Он долго всматривался в её тёмно-зелёные чуть раскосые  глаза и божественной красоты лицо. Затем шотландец нежно провёл рукой по румяной щеке молодой женщины и тяжело вздохнул. 
- Ты права, дорогая. Я жертвую слишком многим. Но я не смогу дальше жить, если не закончу это дело моей жизни. Я ждал этого восстания очень давно. Бороться за независимость моей страны, бороться за моего короля – вот чего я жаждал с колыбели! Даже если конец будет для меня плачевным, я должен дойти до него, а не спасться бегством. Иначе я сойду с ума от мысли, что как крыса убежал с тонущего корабля. Я всегда был хозяином своей судьбы. Всегда был у руля. Как капитан корабля. И как капитан своего корабля я должен до последнего вздоха стоять у руля. Даже если знаю, что мой корабль идёт ко дну и я бессилен что-либо исправить. Я не имею права спасться бегством. Я мужчина, а не ребёнок или женщина. Я должен идти до конца намеченного дела. Я не могу и не умею жить по-другому. Ты уж прости меня. Я понимаю, что глубоко обидел тебя и разочаровал. Прости. Прости, любимая.
- Да, конечно я могу понять твои чувства как патриота своей родины, как храброго война, как честолюбивого и целеустремленного человека. Но я не могу понять того, что рождения сына и любовь ко мне не изменили тебя и твоих принципов и главных жизненных ценностей. Ты говоришь, что любишь нас и дорожишь нами. А сам идёшь по пути одиночки, у которого нет близких и дорогих ему людей, которые любят его и нуждаются в нём. Ты слепо идёшь к своей цели и тебя мало волнует, как я и наш сын будем жить без тебя. Что с нами будет если тебя не будет рядом? Кто позаботится о нас?  Кто защитит нас? Ты так легко сделал выбор не в нашу пользу.
- Не говори так будто уверена, что меня убьют. – Снова хмурясь и с обидой в голосе сказал он - Я хочу жить и сделаю всё, чтобы вернуться к тебе живым и невредимым. – Сказал Джерард и глубоко вздохнул – Я клянусь тебе это сражение мой последний шаг как одиночки. Всего один шаг и я вернусь за тобой и сыном. И буду жить только ради тебя и наших детей.
- А если этот последний шаг будет длиннее жизни?
- Кто знает, что будит? Кто знает какой выбор правильный, а какой нет? Каждый сам избирает свой жизненный путь. Остаётся лишь надеяться, что Фортуна будет благосклонна при любом раскладе.

   Была холодная январская ночь. Новый 1746 год очень плохо начался для Мари-Луизы. Уже с самых первых дней нового года ей предстояла разлука с любимым человеком и тревога, страх, душевная боль и тоска уже начали разрастаться в её душе. Стоя у порога своего дома Мари-Луиза предчувствовала, что находится на пороге больших  и неблагоприятных перемен в своей жизни и не только в своей, но и в судьбе Джерарда. Череда этих опасных событий последует, стоит только Джерарду перейти этот порог и уйти из её усадьбы. Она не знала точно, когда начнутся эти перемены через несколько дней или месяцев. Но в то что они произойдут у молодой ясновидящей не было сомнений.
- Ты можешь взять любую лошадь в конюшне. Не беспокойся, тебя никто из моих слуг не обнаружит и не будит преследовать. Сегодня я угостила их несколькими бутылками вина и виски, сказав что решила отблагодарить  за хорошую службу и продолжить празднование Нового года. Так что они до утра проспят, как убитые.
      Говорила Мари-Луиза каким-то чужим, не своим голосом, оттого что в любой момент могла разрыдаться. И по той же причине она была не в силах посмотреть на Джерарда, а смотрела куда-то в сторону.
- Спасибо. – Тихо сказал он, с виноватым видом, как провинившийся ребёнок и тяжело вздохнул.
- И вот ещё. Я хотела отдать тебе это. – Сказала Мари-Луиза, протягивая ему кельтский крест. – Пусть он защитит тебя. Мне будит спокойнее если это распятие будет с тобой, а я буду молиться, чтобы он уберёг тебя от беды.
- Твоя любовь спасёт меня. Молись и жди меня. И я приду. Я обязательно приду. А этот крест я подарил тебе, чтобы в свою очередь ты когда-нибудь отдала его нашему сыну. Я не могу пока жениться на тебе, к сожалению. Я не могу  надеть обручальное кольцо на твой безымянный палец. И поэтому я хочу, чтобы этот старинный кельтский крест, принадлежащий моему роду уже много столетий остался у тебя в знак моей преданности и любви.
- О, Джерри, любимый! – Простонала молодая женщина и обняв статного шотландца за шею прильнула к его губам.
     Они долго и жадно целовались, потому что оба предчувствовали, что разлука может затянуться на неопределённый срок и даже может стать вечной. Было горько и сладко. Горько от предстоящей разлуки, и сладко от разгорающегося желания быть всё ближе и ближе, чувствовать любимого человека каждой клеточкой своего тела, быть неотделимой частью друг друга. Затем они разжали объятия. И ещё несколько минут стояли молча не сводя глаз. Мари-Луиза смотрела внимательно, спокойно и прямо в глаза Джерарда. А его глаза беспокойно бегали по её лицу и фигуре, как будто пытаясь фотографически запечатлеть и сохранить весь образ молодой женщины. Джерард смотрел на Мари-Луизу – печально, виновато и жадно. Он всматривался в красивые черты лица и соблазнительные очертания женской фигуры. А Мари-Луиза смотрела только в усталые серые глаза статного шотландца. Словно всё ещё ища ответ в зеркале души Джерри на вечный женский вопрос: «Любит ли он меня? А если любит то как сильно? И будит ли он любить меня всегда?». Вдруг где-то далеко с улицы раздался собачий лай. И это стало сигналом, что пришло время сказать слова, которые так трудно произнести. Пришло время сказать: «Прощай!».
- Ну… Я должен идти. Прощай! – Сказал Джерард быстро и сухо, погладив в последний раз розовую щёку Мари-Луизы.
- Прощай… - Прошептала она.
     Затем он повернулся к ней спиной, открыл дверь и вышел. А Мари-Луиза ещё долго смотрела ему вослед и плакала, горько, навзрыд. Она надеялась, что Джерард оглянётся. Мари-Луизе почему-то очень хотелось, чтобы он оглянулся, но Джерард шёл быстро, прямо, безоглядно… Снег падал хлопьями и серебрил его волосы. Время от времени статный шотландец встряхивал головой, чтобы сбросить пушистые снежинки со своих красивых чуть вьющихся каштановых волос с лёгкой проседью. Сначала Джерард шёл немного сутулившись, но потом он резко выпрямился и гордо поднял голову. Затем он несколько раз поднял руку к лицу, так как будто что-то вытирал. Возможно снег или слёзы… Мари-Луиза страшно хотела увидеть его лицо, заглянуть в его красивые серые глаза и увидеть в них, что Джерард чувствует сейчас. Но она видела его только со спины и шотландец так ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на влюблённую женщину. Неукротимый, сильный, статный, мужественный, независимый, привлекательный мужчина – таким Джерард останется для Мари-Луизы навсегда. Чтобы ни было дальше, его ничто не в силах изменить. Никому не удастся приручить Джерарда и покорить его дикий нрав. От понимания этого молодой женщине стало больно на сердце – он никогда не будит принадлежать ей целиком. Но Мари-Луиза также понимала, что если бы Джерри был другим, возможно она не смогла бы любить его так же сильно как сейчас. Ведь чем недоступней цель тем она желанней.
     Снег падал и прятал оставленные на дороге, большие следы Джерарда, словно будучи в сговоре с тайными любовниками. «И вновь расходятся у нас с тобой дороги – непрерывно глядя ему вослед, думала Мари-Луиза – и бремя будет каждому дано своё. Я знаю, ты сможешь вынести его. Твоим плечам знакома эта ноша. И сможешь ты продолжить путь, уйдя искать приют мечтам разбитым. Я знаю – не  оглянешься ты. И я не побегу тебе вослед. Но плакать буду долго я тебе вослед, тебе вослед». И она продолжала всматриваться в заснеженную аллею парка, пока высокая фигура Джерарда совсем не исчезла из поля видимости. Снег спрятал все его следы. В следующую ночь Мари-Луиза убрала вещи из тайного чердака. И ничего больше не напоминало о присутствие этого статного шотландца. Он словно был и не был. И очень скоро молодая женщина почувствовала себя страшно одинокой и несчастной. Ей было невыносимо грустно, печально и тоскливо. Словно вся земля опустела без Джерарда. Ещё в течение нескольких ночей, после того как он ушёл, Мари-Луиза часто смотрела в окна, вглядываясь в заснеженный парк. Будто ждала возвращения любимого шотландца. Мари-Луизе очень хотелось, чтобы он вернулся. И каждую ночь она прислушивалась к тишине в которой надеялась услышать шаги Джерарда. Мари-Луиза понимала, что её ожидание и надежда – глупа и тщетна. Но чувства молодой женщины были сильнее её разума.