Великий миротворец...

Помнить и чтить...



            На тропе между русской и удмуртской деревнями был обнаружен труп нищего из Мамадышского уезда Казанской губернии. Пошли разговоры, что "вотяки"(дореволюционное название удмуртов) из села Старый Мултан Малмыжского уезда Вятской губернии "замолили" бродягу.

Не довольствуясь идеологическим и административным нажимом на нерусские народы края, проповедники христианства не без участия реакционеров из "Братства Св.Гурия" приготовили провокационный судебный процесс против невинных удмуртских крестьян. Чтобы разжечь национальную вражду и усилить накал национализма, мултанских удмуртов ложно обвинили в убийстве крестьянина, якобы с ритуальной целью. При допросах и следствии власти использовали самые гнусные методы, включая пытки.

В качестве эксперта был привлечён профессор Казанского Университета Иван Николаевич Смирнов, чьи изыскания по этому вопросу были весомы. Он подтвердил, что в истории удмуртского языческого культа применялись человеческие жертвоприношения.

*39 летний профессор истории Казанского университета Смирнов специализировался на всеобщей истории, но с конца 1880 годов заинтересовался происхождением финно-угрских народов и сделал ряд важных открытий, касавшихся их истории.
Ныне его изыскания признаны во всём мире, достаточно сказать что они полностью переведены на венгерский язык
Венгры - один из финно-угрских народов и исследования Ивана Николаевича Смирнова проливали свет на особенности его формирования и движения по Европе.
Смирнов считал, что вотяки могут и поныне сохранять традицию человеческих жертвоприношений. Многие народности родственные вотякам имели разнообразные поверья и традиции, предписывающие осуществление казней по самым разным случаям жизни, например, для открытия кладов задабривание разнообразных богов из весьма многочисленного пантеона, в случае смерти родового вождя и пр.
По мнению Смирнова в качестве жертв для заклания всегда выступали инородцы...

Зимой 1894 года десять человек (один умер во время следствия) были преданы суду в городе Малмыже, причём семь были признаны в ритуальном убийстве русского человека, а трое подсудимых были оправданы. Защитник подсудимых подал кассацию. Сенат отменил решение суда и подписал рассмотреть дело в другом составе и в другом месте - в городе Елабуга. 1 октября 1895 года состоялся новый разбор дела, и вновь присяжные заседатели вынесли удмуртам обвинительный приговор, причём они даже усилили обвинение, отказали в вызове свидетелей защиты, не допустили показания экспертов. Семь удмуртов лишились всех прав, состояния и направлялись на каторгу.

В это время и посетил Елабугу В.Г.Короленко. Поездка была специально связана с так называемым "мултанским жертвоприношением" в которое Короленко не верил. В Елабуге Короленко присутствовал на суде и вместе с двумя газетнвми корреспондентами - Барановым А.Н и Суходоевым В.И. активно вмешался в судебный произвол, твёрдо убеждённый в невиновности крестьян.
"Мултанское дело" или "Мултанское жертвоприношение" в ту пору наделало много шуму и о нём много писали и в этом большая заслуга Короленко. Как он потом сам напишет об этом: "...я теперь ничего не вижу, не слышу, не думаю, кроме этого дела и даже все мои письма теперь о том же".

Писатель едет на место происшествия,тщательно изучает материалы следствия, обвинительного заключения, беседует с людьми, знакомится с историей народа, печатает статьи, выступает на процессе и добивается оправдания подсудимых из селения Старый Мултан...

Короленко посетил село Старый Мултан, расспрашивал жителей,выяснил все детали происшествия и методы допросов обвиняемых и свидетелей. Изучив все подробности, он установил небрежность следствия, недостаточность улик и окончательно убедился в несправедливости обвинения. Корленко обратился к передовым юристам, врачам и представителям печати помочь в выяснении "тёмного дела" В статьях, опубликованных нижегородской газетой "Русские ведомости", он ознакомил общественность страны с истинным положением дела.Обращается он и к обер-прокурору Сената Анатолию Фёдоровичу Кони.

И вот приговор снова отменяется. Собирается суд в городе Мамадыше (Татарстан).
На этом разбирательстве Короленко выступает в качестве защитника вотяков. В письме к жене он сообщал: "Во время перерыва из публики многие пожимали мне руки. Вообще публика почти вся на нашей стороне, - но перед нами 12 сфинксов присяжных. Вообще говорят в допросах я не путаю, только горячусь. Дело продолжится ещё не менее трёх дней. Сегодня с утра мы очень торжествовали (полицию уложили в лоск)"

Семь дней продолжался суд в городе Мамадыше. Защитником на суде согласился быть самый высокооплачиваемый столичный адвокат и притом совершенно бесплатно, - ведь в случае выигрыша дела (а проигрышных дел у него не было) Николай Платонович Карабчевский делал себе широчайшую рекламу, что для него было немаловажно.
Короленко и Карабчевский фактами, документами вскрыли полную несостоятельность обвинения.
4 июля 1896 года суд вынес оправдательный приговор.
Этот процесс благодаря участию известного писателя, получил широкую огласку, о нём стало известно и за границей. Сенат утвердил оправдательный приговор и даже сделал замечание в адрес членов малмыжской и елабужской судебных комиссий.

В память об этих событиях благодарные удмурты переименовали село Старый Мултан Малмыжского уезда Вятской губернии в село Короленко.

*Колоритный двухэтажный дом в центре села не заметить невозможно. Это музей истории "Мултанского дела". Здесь когда-то жил один из оклеветанных крестьян. Кузнецов Василий Кузьмич, человек был зажиточный. Мало у кого в деревне был двухэтажный дом. На первом этаже у него располагалась лавка-магазин. А на 2-ом – жилое помещение. Селяне этот дом сохранили таким, какой он был тогда – более 100 лет назад.
 
Купца Василия Кузнецова, и еще девятерых крестьян обвинили в человеческом жертвоприношении. Все началось на бытовом уровне: соседи мултанцев захотели овладеть их плодородными землями. Придумали план: убили нищего, вину возложили на крестьян - удмуртов. Официальные власти в этой ситуации усмотрели свою выгоду. "Мултанское дело" – оно было сфабриковано местными властями, чтобы держать в подчинении народ, потому что он уже начал бороться за свои права. В округе начали подниматься крестьянские восстания", - повествует заведующая музеем имени В.Г. Короленко Ангелина Пчелова.
Обвиняемые удмурты не то что были неграмотными, они и по-русски не понимали. Им просто повезло, что за их защиту взялись известные на всю Россию юристы и сенаторы – Карабчевский, Кони, Баранов и публицист Короленко. Кстати, у последнего во время третьего суда умерла 7-месячная дочь, но удмуртов он не оставил. "Если бы их обвинили, сослали на каторгу или в ссылку на 8-10 лет. Признали их виновными в человеческом жертвоприношении, то могли и весь Старый Мултан обвинить", - объясняет Ангелина Пчелова.
Вполне возможно, что вслед за мултанцами обвинили бы и всех удмуртов. Даже после оправдания эта деревня жила в страхе: не носили удмуртскую одежду, скрывали свои родственные связи с подсудимыми. Но старики своим потомкам строго-настрого наказали – свято чтить память своих защитников. "Все мултанцы спасибо говорят Владимиру Галактионовичу Короленко, что он, значит, не только мултанцев, весь удмуртский народ защитил, что он это дело позорное не совершал и доказал", - говорит местный житель Анатолий Бобков. (*http://izhevsk.rfn.ru/rnews.html?id=10687)


А вот один из совсем "незначительных" эпизодов, каких в жизни Короленко было много. Писатель тяжело болен, жить ему остается немногим более двух лет.
Вооруженные бандиты проникли в дом Короленко, где временно хранились два миллиона рублей, собранные общественными организациями для перевозки детей из голодающей Москвы на Украину. И больной шестидесятишестилетний писатель бросается на грабителя и хватает его за руку. "Затем, - вспоминает В.Г.Короленко, - отчетливо помню, что бандит старался повернуть револьвер ко мне, а мне удавалось мешать этому. Раздался еще выстрел, который он направил на меня, но который попал в противоположную сторону в дверь... Отчетливо помню, что у меня не было страха, а был только сильный гнев"*. Совместными усилиями самого писателя, его жены и дочери растерявшиеся грабители были обращены в бегство.

Приведенные эпизоды помогают понять определяющую черту личности Короленко. Он не просто стремился сохранить незапятнанными свою совесть и честь с самых ранних лет и до конца своей жизни, он всегда очень остро чувствовал личную ответственность за "общественную неправду". Делом своей чести будет считать Короленко и защиту вотяков, несправедливо обвиненных в убийстве, тем более что в данном случае была брошена тень на моральный облик целого народа, и за истязания крестьян в Полтавской губернии, и за волну смертных приговоров, прокатившуюся по России после революции 1905 года и многое, многое другое...


------------

Галактион Афанасьевич, занимавший должность уездного судьи, вёл процесс о наследстве. Судились богатый помещик, граф, человек с большими связями, и бедная вдова. Граф, вероятно, предложил судье взятку. Галактион Афанасьевич вспылил, застучал палкой, грубо его обругал и выгнал. Благодаря честности судьи процесс выиграла бедная вдова, сразу ставшая одной из богатейших помещиц в губернии. Попытка благодарной вдовы предложить судье деньги также закончилась выдворением ее из дома. Тогда, в отсутствие судьи, она завалила всю его гостиную подарками, среди которых была огромная красивая кукла
"Когда отец пришел из суда, - вспоминает Владимир Галактионович Короленко, - то в нашей квартире разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно. Но тут вышло неожиданное затруднение. Когда очередь дошла до куклы, то сестра решительно запротестовала, и протест ее принял такой драматический характер, что отец после нескольких попыток все-таки уступил, хотя и с большим неудовольствием. "Через вас я стал-таки взяточником", - сказал он сердито, уходя в свою комнату".
На протяжении всей своей долгой жизни также по–донкихотски честен будет и и его сын, - писатель-публицист, общественный деятель Владимир Галактионович...
По своему социальному происхождению Короленко дворянин, но, как он пишет о себе, - его отец никогда не стремился "восстановить свои потомственно-дворянские права", и дети после его смерти оказались "без всяких реальных связей с дворянской средой, да, кажется, и с какой бы, то ни было другой... Собственно, я себя скорее причислю к разночинцам: дед и отец чиновники, прадед какой-то казачий писарь. Крепостных у нас никогда не было, земельных владений тоже».


Он родился 15 (27) июля 1853 года в Житомире в семье судейского чиновника. Здесь в повседневной речи пользовались русским, польским и украинским языками, которые были одинаково понятными и родными как родителям, так и детям.
Мать - полька по национальности - была натурой поэтичной, склонной к мечтательности, хорошо понимала и любила музыку, отличалась душевной мягкостью, добротой, отзывчивым сердцем. Отец, служивший уездным судьей, производил впечатление строгого и сурового, был сдержан на проявления эмоций, требователен к себе и окружающим; на службе он зарекомендовал себя человеком неподкупной честности, строго соблюдал во всем законность и справедливость, не терпел в людях угодничества и лести, криводушия и лжи, был правдив, искренен. В душе он был добр, человечен, отзывчив на людскую боль. С чуткой внимательностью он относился к детям и жене, заботился о них.
Несомненно положительным было влияние отца и матери на характер и нравственный мир их детей: все лучшее, чем были богаты родители, со временем стало определяющим качеством личности Короленко как человека, гражданина и писателя.
Со школьной скамьи имя Короленко в нашем представлении созвучно с его рассказами: "Слепой музыкант", "Дети подземелья", которого он на самом деле и не писал. Редакцией было сделано краткое переложение для детей обширной повести «В дурном обществе», и автору оно не понравилось.. Но пожалуй, наиболее значим его афоризм: "Человек создан для счастья, как птица для полёта!" И эту фразу произносит в его рассказе "Парадокс" человек исковерканный судьбой,отверженный жизнью, но несомненно умный,порой циничный,презирающий всякие иллюзии, но сумевший найти способ жить и при том, что у него отсутствовали с рождения обе руки и весь он был насмешкой матушки-природы на образ нормального человека, тянул лямку жизни посильным трудом для многочисленного семейства и воспитывал своих племянников...
В целом ряде своих произведений Короленко обращается к таким малоисследованным явлениям человеческой психики, как интуиция, подсознание, таинственные и неосознанные порывы и влечения, которые вообще указывают на самую тесную связь человека с природой и его далекими предками. Причем именно природа человека во многом определяет его нравственные нормы, и он "инстинктивно", "стихийно" стремится к правде, добру, свободе, свету.
Иногда это звучит как некий парадокс, ибо общественные условия, в которых живут герои Короленко, таковы, что должны были бы заглушить у них всякое стремление к свободе, правде, справедливости. Но в какие бы гибельные условия ни был поставлен человек, подчеркивает Короленко, эти его природные свойства неистребимы, и он вдруг, неожиданно, проявляет их, и часто вопреки разуму и логике.
Доброта, мягкость, умение увидеть мир глазами другого человека, понять и простить его, сочетались у Короленко с решительностью и неколебимостью борца и гражданина. Ибо, он твердо знал, что какие бы условия не диктовала жизнь, добро и справедливость должны победить! И когда Короленко видел, что атмосфера в обществе сгущалась от несправедливости, злобы, беззакония или равнодушия, он не колебался, а, повинуясь непосредственному душевному порыву, шел "в народ" и писал потрясавшие Россию очерки...

Имя Владимира Галактионовича Короленко уже при его жизни стало символом “совести эпохи”.
Вот что писал о нем И. А. Бунин: “Радуешься, что он живет и здравствует среди нас как какой-то титан, которого не могут коснуться все те отрицательные явления, которыми так богата наша нынешняя литература”.

"Он ведь для меня был и остается самым законченным человеком из сотен, мною встреченных, и он для меня идеальный образ русского писателя... Мне горестно знать, что я мало встречался с ним, меньше, чем мог бы. У меня к нему было чувство непоколебимого доверия. Я был дружен со многими литераторами, но ни один из них не мог мне внушить того чувства уважения, которое внушил Владимир Галактионович с первой моей встречи с ним. Он был моим учителем недолго, но он был им, и это моя гордость по сей день", - писал о Короленко Максим Горький.

В наше время имя талантливого писателя и бесстрашного публициста-миротворца почти забыто, хотя для многих людей того времени В.Г. Короленко был высшим человеческим и литературным авторитетом.

В молодости писатель без какого-либо состава «государственного преступления», подлинно «ни за что» провел в тюрьмах и ссылках около десяти лет. Неоднократно был арестован по подозрению в связях с революционными деятелями; затем ссылки в Вятской губернии и в начале 80-х годов был поселен в Восточной Сибири, в 300 верст за Якутском.
Сибирь произвела на Короленко огромное впечатление и дала материал для лучших его очерков. Дико-романтическая природа сибирской тайги, тяжёлая обстановка жизни поселенцев в якутских юртах, полная самых невероятных приключений жизнь бродяг, с их своеобразной психологией, типы правдоискателей, рядом с типами людей почти озверевших - все это художественно отразилось в его рассказах «Сон Макара», «Записки сибирского туриста», «В подследственном отделении» и др..
1885 году Короленко разрешено поселиться в Нижнем Новгороде, и с тех пор всё чаще и чаще фигурирует в его рассказах верхневолжская жизнь. Романтического в ней немного, но много трудного, сложного - и всё это нашло своё отражение в его произведениях.
Общественная деятельность Короленко за всё время его 10-летнего пребывания в Нижнем была, вообще, чрезвычайно ярка. Он стал своего рода «учреждением»: около него сгруппировались лучшие элементы края для противостояния злоупотреблениям всякого рода.
К числу самых блестящих эпизодов нижегородского периода жизни Короленко принадлежит так называемое «Мултанское дело», когда благодаря замечательной энергии Короленко и искусно проведённой защите, были спасены от каторги вотяки.


------------


Октябрьскую революцию Короленко не принял, полагая, что «сила большевизма всякого рода в демагогической упрощенности» и «возможная мера социализма может войти только в свободную страну».

Первый отклик Короленко на октябрьский переворот - статья в полтавской газете от 1 ноября 1917 года под названием - «Опять цензура». Короленковский журнал «Русское богатство» царская цензура неутомимо травила. Большевистская же просто закрыла, раз и навсегда...

С началом гражданской войны выступал против «красного» и «белого» террора, ходатайствуя перед любыми властями о спасении жизни людей.
В статье «Торжество победителей» В.Г.Короленко обращается к Луначарскому: «Вы торжествуете победу, но эта победа гибельна для победившей с вами части народа, гибельна и для всего русского народа в целом…», поскольку «власть, основанная на ложной идее, обречена на гибель от собственного произвола» (Русские ведомости, 1917, 3 декабря).

Писатель требовал отказа властей от невозможного в отсталой стране осуществления социализма и коммунизма, написав шесть безответных писем А.В. Луначарскому, назвавшему их автора «прекраснодушным Дон-Кихотом».
Короленко осуждал раскулачивание и продразверстку как безнравственное и безумное прекращение нормальных экономических отношений.
Он требовал свободы слова, считая, что «лучше даже злоупотребления свободой, чем её отсутствие».
Будучи тяжелобольным, писатель категорически отказался от выезда за границу на лечение.

В последние годы у него прогрессировала болезнь сердца, но он трудится: основывает колонии для сирот и беспризорных, участвует в помощи голодающим.
Дочь писателя Софья Владимировна Короленко (1886-1957) по профессии была учительница, работала в сельской школе. С 1905 года она приняла на себя обязанности помощника и секретаря своего отца, с которым была очень дружна, перед которым благоговела. Она писала:
"Почти до последних дней своей жизни, преодолевая тяжелую болезнь, мой отец работал над книгой, в которой пытался запечатлеть историю свою и своего поколения, озаглавив ее "История моего современника". Перед смертью он мне сказал: "Пиши ты". Мысль о том, что книга, посвященная его жизни, должна быть дописана, овладела мной..."
После кончины писателя Софья Владимировна завершила труд отца и выполнила с величайшей тщательностью, тактично и добросовестно, и пронизала книгу беззаветной любовью к отцу.


Владимир Галактионович Короленко ушёл из жизни 25 декабря 1921 года в Полтаве от воспаления легких. Похоронили его близ его усадьбы.

Всей своей жизнью Короленко подтвердил данную ему современниками характеристику «нравственного гения».


---------------





Ссылки на первоисточники:
Б.В.Аверин. Рассказы, этюды и очерки В.Г.Короленко
А.Р.Батыршина "История Татарстана и татарского народа. XIX век.
В.Б.Катаев. Мгновения героизма.
http://izhevsk.rfn.ru/rnews.html?id=10687