Экзотические танцы. Глава 9

     Отца вкатили в ту же палату номер 321. У миссис Вильсон были посетители. Пожилая пара «типичных» канадцев – белых, вмеру упитанных, жизнерадостных и, похоже, уже вышедших на досрочные пенсии. Они громко обсуждали сорванную поездку во Флориду, не особенно, впрочем, огорчаясь. Пара вежливо представилась Регине и Ольге Викторовне как дочь и зять больной миссис Вильсон. Крис и Алексей остались ждать в холле.
    Отец начал подавать признаки жизни, и Регина попросила соседей разговаривать погромче. Те в ответ с пониманием рассмеялись. Окончательно отец пришёл в себя, как и предсказывал доктор, через час с небольшим.
    - Больно тебе, Володя?
    - Нет, Оленька, не больно. Пить хочу, умираю, но знаю что нельзя. Ты бы отдохнула, вторые сутки не спишь.
    - Действительно, мама, я посижу до вечера, а ты подъедешь после десяти.
    - Да, пожалуй, пойду, надо Лёшу к школе готовить. Не скучайте. – Она неторопливо собралась, поцеловала отца и вышла.
    - А где кот? - спросил Владимир.
    - Ждёт твоего выздоровления у меня на квартире.
    - Долго ждать придётся, я думаю.
    - Ты знаешь, здесь не держат больше трёх-четырёх дней даже после серьёзных операций. Вот и наша соседка уже бегает, это в её-то возрасте.
    Будто поняв их  беседу на русском, старушка засуетилась и попросила своих родственников проводить её в туалет:
    - Не под себя же ходить, а утку сегодня не дали, – пошутила она.
    Вся троица заковыляла к туалету, что располагался тут же в палате, волоча за собой стояк с капельницей.
    - Тебя завтра тоже заставят ходить, садисты, - сказала Регина.
    - Не садисты, а очень практичные и разумные медики, – ответил отец. – Они и диагноз не скрывают от больного, каким бы страшным он ни был. Дескать, борись за свою жизнь сам, а  мы что смогли - сделали. Могут действительно многое, в России подобные операции делают разве что в Кремлёвке, а тут – в районном госпитале.
    - Этот районный госпиталь – крупнейший в Торонто, – возразила Регина.
    - Кроме него ещё как минимум десяток других, не менее оснащённых, -поддержал разговор отец. - Интересно когда меня на работу выпнут, есть у них долгосрочные больничные листы, как думаешь?
    - У тебя же рабочая медицинская страховка – значит будешь получать пятьдесят процентов от зарплаты. Наблюдать тебя будет наш семейный врач.
    - Как у тебя с учёбой, доча? Не следовало бы пропускать занятия.
    - Вот об этом не беспокойся, пожалуйста. Я уже большая и могу учиться не из-под палки.
    - А как у вас с Крисом? Не боишься, что уведут из-под носа.
    - Без его желания не уведут. А с желанием – скатертью дорога.
    - Парень уж больно хорош, не любишь что ли?
    - Ой, папка, любишь-не любишь, в какое время живём!? Всё рационализировано, расставлено на социальные полочки. Молодёжь планирует жизнь чуть ни с пелёнок. А в тридцать только и разговоров, как о пенсионных накопительных планах и и досрочном выходе на пенсию.
   - Не любишь, значит.
   - Не пойму пока, но подросткового умопомешательства точно не наблюдаю. Помнишь, как я чуть было не убежала из дома с Димой молдаванином?
   - Лучше и не вспоминай, прямо-таки  семейная драма назревала! Что тебя остановило тогда, не наши ли с мамой увещевания?
  - Ха, я его спросила, что будет дальше, вот я сбегу к нему, и что? Он долго молчал а потом выдал: «Не знаю». Меня как ледяной водой из ушата. Ноги в руки – и домой под папино крылышко. С тех пор, между прочим, наблюдаю глобальное похолодание к вашему полу.   
   - Пройдёт, надеюсь. Если Крис действительно любит, растопит в тебе эту ледышку.
   - Папа, давай о чём-нибудь другом поговорим. Любит - не любит, к сердцу прижмёт – к чёрту пошлёт. Всё это детство какое-то.
   - В России не так было. Правда, как сейчас - не знаю. Черствеют тут сердца молодых, вроде и люди неплохие, и много-культурность пропагандируется... Девушки ищут побогаче, парни не хотят себя обременять лишними обязательствами. Вот и женятся по расчёту, когда ей уже далеко за тридцать, а ему – за сорок. Страдает нездоровое потомство, если таковое вообще нарождается. Не удивительно, что третий мир постепенно вытесняет западно-ориентированные культуры с поверхности Земли.
    - Ну, ты и обобщил! Начал про Фому, закончил про Ерёму. Но в чём-то я с тобой согласна, внедрим большие чувства - в блеклую повседневность!
    - Ты вот ещё что, Регина, когда ещё придётся с тобой тет-а-тет... Если я помру, перебирайся к маме, вам ещё Алексея поднимать, а семьёй всё легче. Семья – это от Бога, не придумано ничего взамен. Красные, было, попытались национализировать детей и женщин, но потерпели полное фиаско. Держитесь друг за друга.
    - Да ты и впрямь помирать собрался! Потерпи, твоё время ещё не пришло, да и не нужны мне такие наставления. К стати, я собираюсь взять медицинские курсы, буду поднимать тебя подручными средствами.
    - А справишься с нагрузками? По-слухам на медицинском факультете они самые высокие по университету.
    - Зато интересно учиться – скелеты, вирусы, морги. – Заметив, что отцу неприятна тема разговора, Регина умолкла.
    - Что-то заболтались мы с тобой. – сказал Владимир. -  По-моему, у меня это, газы вышли. Спроси, пожалуйста, у сестры водички.

    Отец, попил воды, откинулся на подушку и заснул. Не желая беспокоить послеоперационного больного, соседка приказала своим родственникам идти домой и тоже уснула. В половине одиннадцатого в палату вошли Крис с матерью. Регина запоздало приложила к губам палец, но чутко спавший отец уже проснулся от шуршания бахил.
    - Оленька, ты знаешь что, ты оставь мне бульончика на утро и отправляйтесь все спать. А утром приходите кто-нибудь, поможете мне встать на ноги, не просить же посторонних.
    - На вставание надо у доктора позволения испросить, - сказала Регина. - Обход у них  не регламентирован. Наш, надеюсь, утром покажется, всё-таки первый день после операции.
    - Ну вы идите, идите. Как видите, я спал спокойно, они обезболивающее вкалывают первые три дня. Я спать хочу, что вам тут сидеть?
    Мать посмотрела на Регину:
    - Доченька, тебе ведь завтра в университет...
    - Да, я подойду во второй половине дня.
    - Тогда я приду утром, Володя, - сказала Ольга Викторовна. – Что тебе принести?
    - Хорошего натурального соку и наваристого куриного бульона. Не понимаю, почему так хочется именно бульона? И детектив какой-нибудь повеселее.
    На том и порешили. Крис добавил только, что сможет завезти Ольгу Викторовну к восьми, на  девять у него назначена встреча за городом.

   Парашютный полигон располагался в тридцати километрах от Торонто на месте бывшей военной базы. Казарменные постройки содержались в идеальном порядке -будто ждали возвращения своих «истинных» хозяев. На стенде возле «штабной» одноэтажной постройки коротко излагались правила посещения полигона и ценник  на инструктаж и прыжки с парашютом. Прыгать мог любой желающий после сдачи имитационного теста. На стенде выделялась запись из книги рекордов Гиннесса – самый пожилой, девяносто четырёхлетний парашютист, совершил свой прыжок именно на этом полигоне.
    Крис вошёл в «штаб» и представился секретарю. Та по внутренней связи запросила мистера Вуда и показала на малоприметную боковую дверь:
    - Проходите, пожалуйста.
    Мистер Вуд стоял возле плетёного из ивняка кресла перед небольшим кофейным столиком. Это был щуплый - на голову ниже Криса, скуластый вояка со спокойным, полным внутренней силы взглядом. Его правую щёку рассекал глубокий рваный шрам, придававший лицу зловещее выражение. По вышитым на воротнике армейской рубашки ромбикам Крис определил звание – майор. Офицер окинул Криса небрежным взглядом и выдавил из себя:
    - Мистер Андерсен, очень приятно.
    Рукопожатие майора было демонстративно мужским. Крис вполсилы сжал его кисть в ответ и отметил мимолётное удивление, мелькнувшее в глазах майора.
     - Мне поручено курировать вас в специальном тренинге высшей категории. Удивляет месячная продолжительность тренинга, за такой короткий период вы врядли сумеете… обстреляться. Но приказы сверху не обсуждаются. Вас сейчас осмотрит доктор, через полчаса жду вас в этом кабинете. Вопросы?
     - Как с вами связаться с случае непредвиденных обстоятельств, господин майор?
     - У нас все обстоятельства – предвиденные, мистер Андерсен. Для курсантов специальной связи не предусмотрено. Я буду появляться в военном городке один-два раза в неделю в зависимости от вашего прогресса и докладов инструкторов. Желаю приятного общения с доктором.
     Секретарша объяснила, как найти кабинет врача. Он оказался в соседнем строении. Врач, подтянутый седовласый индус, представился Крису и пролистал копию его медицинской карты.
     - В вооруженных силах не служили, тогда каким образом попали к нам? Хотя извините, не моё дело.
     Доктор бегло провёл медицинский осмотр и взял экспресс анализы крови и мочи.
     - У вас отменное здоровье, мистер Андерсен. Желаю сохранить его в первозданном виде в наших подразделениях. Вы накопили три с половиной килограмма распределённого жирка, но через неделю это несоответствие стандарту будет устранено. Желаю здравствовать!
     Майор ожидал Криса в кресле и жестом пригласил сесть в кресло напротив.
     - Кофе не предлагаю – не наш напиток, - Вуд сделал попытку улыбнуться. – Я ознакомился с вашей анкетой, курсант Андерсен. Отличный образец конспирации!
Но мне необходимо уточнить ваши функциональные возможности. Я прошу отвечать на мои вопросы коротко, не люблю, знаете, лишней болтовни. Итак, какие виды единоборств вы считаете своими?
     - Никакие не считаю, господин майор.  Я нахожусь в процессе поиска.
     - В ответах, пожалуйста, опускайте «господин майор». У нас не принято.
     - Кто преподавал вам основы Таэквондо?
     - Мастер Ким в университете Торонто, сэр.
     - Вы там же прошли двух-семестровый курс Тай Чи, не так ли? Какие из этих двух систем вам больше по душе?
     - Мне нравится нестандартность приёмов Тай Чи, но я сомневаюсь в их эффективности в боевых условиях.
     - Вам приходилось проверить свою подготовку в драке на выживание?
     - Только один раз против ножа, но противником был откровенно слабый подросток.
     - Я вас определяю в начальную группу подготовки - на первый уровень. Если вы сможете за неделю преодолеть некоторые естественные психологические барьеры и доведёте до боевого применения пять- шесть ваших коронных приёмов, будете переведены на следующий уровень.
    - А сколько всего уровней, сэр?
    - На нашем полигоне три, но совершенствоваться в боевых искусствах, как вы сами понимаете, можно до конца жизни. Ваша главная задача на первом уровне – понять систему и вписаться в неё без потери здоровья. Если нет вопросов,  вот ваш нагрудный брелок. Форму и оружие получите на месте дислокации.
    - Один вопрос, если я случайно причиню вред здоровью коллеге-курсанту, какие последствия меня ожидают?
    Майор неожиданно заржал как ведущий телевизионного развлекательного шоу.
    - Извините, насмешили. На первом уровне вы никого не вырубите по определению – ребята отслужили два-три года в горячих точках, включая Афганистан. И у нас уже шесть недель на интенсивной подготовке.
   Вуд встал, давая понять, что аудиенция подошла к концу.
    - Но всё же, сэр? – Крис поднялся вслед за майором.
    - Что всё же? Ах да, вам будет поощрение в виде продвижения на следующий уровень. К стати, вы владеете ножом? Я вам дарю нож русского спецназа из своего арсенала – на удачу.
    Майор молниеносным движением выхватил откуда-то с боку небольшой нож и направил его в сторону левой половины груди Криса. Крис автоматически сделал шаг «назад - в сторону» и ударил по кисти майора сверху-вбок. Нож отлетел в сторону, но Крис получил болезненный тычок левой в открывшуюся печень.
    - Похоже из вас будет толк, - пробормотал майор. - Вы свободны, курсант Андерсен. Не забудьте подписать у секретаря договор взаимопонимания, от имени её величества я его уже подписал.
    Крис поднял с пола нож, встал по стойке «смирно» и отдал честь.
     - К пустой голове руку не прикладывают, курсант. У входа вас ждёт машина. Удачи!
     - Сэр, не добавите ножны к ножу?
   Майор молча вытащил из малого бокового кармана брюк кожаные почти невесомые ножны и протянул их Крису.
     - Спасибо, сэр!
     - Служу её величеству, королеве, - буркнул в ответ Вуд.

     Крис спросил секретаря, где можно оставить его Хонду Аккорд.
    - Не беспокойтесь, курсант, оставьте мне ключи. Ваш автомобиль пройдёт бесплатную профилактику и будет готов к вашему возвращению.
    Ожидавшая Криса машина оказалась армейским джипом с затемнёнными окнами, перекрытым брезентом. Крис поздоровался с шофёром и взобрался на переднее пассажирское сидение. Тот молча кивнул в ответ и резко бросил джип вперёд по неровностям полигона, не заботясь о сохранности подвески. Четыре часа ехали на северо-восток по ровному хайвею, затем джип съехал на боковую дорогу без названия, прокатил километров десять по асфальту, а затем надолго запылил по грунтовке, временами подскакивая на колдобинах.
     По обеим сторонам грунтовки плотной стеной стояла труднопроходимая тайга, пахло хвоей и снегом, проглядывающим между деревьями. Воздух был свеж и с удовольствием вдыхался, вентилируя, казалось, не только лёгкие, но и тело и мозг. Настроение у Криса было приподнятым несмотря на молчание мрачного водителя и месяц насыщенной, недоброй муштры, что ожидал его впереди.
     Он ненавидел всякое принуждение и заранее подавлял в себе импульсы возможного неподчинения «дубовым» приказам. Нужно было сосредоточиться на физических супер-нагрузках и на постижении психологии профессиональных убийц. Какой бы приключенческий ореол не пропагандировался официальными средствами массовой информации, спецназ любой страны  – это орудие подавления и убийства.
     Джип остановился перед бетонной, метра в четыре стеной с раздвижными металлическими воротами. Двое часовых подошли к Крису, подстраховывая друг друга, и внимательно сверили его лицо с фотографией на пластиковой карточке курсанта. Курсанта какой именно школы указано не было. Затем один из них сделал замысловатый жест рукой, и ворота открылись. Крис увидел пустой плац с зоной преодоления препятствий посредине военного городка и несколько опрятных одноэтажных строений вдоль четырёхметрового забора. Джип затормозил у входа в здание под номером пять.
   - Приехали, - сказал шофёр.
   - Благодарю за неназойливость в дороге, - Крис вывалился из джипа, поправил куртку и направился к двери.
   Как оказалось, казарма под номером пять выполняла роль склада в левом крыле и бани-прачечной – в правом. Рядовой с нашивкой «Билл» на нагрудном кармане просканировал переносным сканером выданный майором Вудом брелок, и минут через пять перед Крисом появился увесистый рюкзак с обмундированием.
    - Ваше оружие будет доставлено в шкафчик номер тридцать один спального корпуса. Добро пожаловать на кампус, курсант Андерсен, - Билл изобразил дежурную улыбку и отдал честь.
    - Служу её величеству, королеве, - ответил Крис, вспомнив прощальные слова майора Вуда.
    В спальном корпусе Криса встретил рядовой с нашивкой «Глен». Он провёл краткую экскурсию по казарме, показав оружейную комнату, душевую, карцер, туалеты и дверь с табличкой «Инструкторы». Кровати, в отличие от казарм в голливудских фильмах, были одноэтажными и отстояли в метре друг от друга. В остальном Голливуд чётко отражал действительность, так что Крис как бы стал одним из безликих киношных героев из военных боевиков.
    - Растворился в воинской массе, - подумал Крис и начал распаковывать рюкзак с обмундированием, аккуратно раскладывая его содержимое на кровати под номером тридцать один. Он ощутимо проголодался, но до шестичасового ужина ещё оставалось два часа.