Проклятие дракона. Продолжение

 
Превозмогая усиливающуюся усталость и боль, воин медленно двигался по широкой дороге. Холодные капли дождя насквозь промочили его тонкую рубашку и штаны, но он, не обращая на это внимания, стиснувши зубы, шел вперед. Так продолжалось совсем недолго. Внезапный камень, будто выросши из непроглядной пелены, зацепился между ног путника. Не ожидавши этого он, коротко вскрикнув, распластался на земле.
- Проклятье – тихо прошептал Канер, дрожащими руками пытаясь опереться о землю.
Но попытки эти были неудачны, и каждый раз юноша падал в мокрую и липкую от дождя грязь. Устав бороться, он, беспомощно съежившись, закрыл глаза. Ему уже было все равно.
Забытье, что так неожиданно охватило воина, прервало равномерное поскрипывание. С усилием приоткрыв глаза, Канер заметил неясные очертания чего-то большого, что остановилось напротив него. Получше приглядевшись, он рассмотрел просмоленные доски, усеянные каплями воды.
- Телега – вяло подумал юноша и перевел взгляд туда, где, по его мнению, должен был находиться возничий.
Глаза наткнулись на широкополую соломенную шляпу, закрывавшую почти все лицо возничего. Придержав за вожжи небольшую лошадку, тот наклонился:
- Эй! – окликнул он воина. – Чего разлегся? Травы нет, что ли?
Не получив ответа, возничий спрыгнул с телеги.
- Ты что не слышишь меня, парень? – вновь обратился он к Канеру.
Юноша хотел ответить, сказать, что у него сломаны ребра, но вместо этого из его груди вырвался придушенный стон.
- А-а-а, понятно – протянул возничий. – От Веселого трактирщика. Ну, с кем не бывает.
Канер хотел возразить, но вышло лишь нечленораздельное бормотание.
- Да, да, да – подходя, согласился с ним соломенная шляпа. – Этот Йошор совсем распоясался до предела. Поит всякой бурдой, да и плату дерет за это непомерную. К тому же градусов, кстати, у нее маловато, сам измерял.
Рассматривая лежащего юношу с ног до головы, он заметил меч. Тихо присвистнув, возничий наклонился, чтобы получше разглядеть оружие, но Канер неожиданно дернулся.
- Эй, эй, спокойнее, я просто хотел посмотреть.
- П-поммоги мм-не – застонал воин.
- Так ты не пьян?
- Н-нет – острая боль пронзила Канера и он скривился.
- Сейчас, только подожди секундочку – возничий заметался между Канером и лошадью. – Я сделаю все, как лучше.
Быстро расчистив от старого хлама небольшое местечко в телеге, и укрыв влажные доски кучей дырявых мешков, он осторожно начал поднимать юношу. Удостоверившись, что воин хоть как то может стоять на ногах, возничий начал медленно идти с ним вперед, внимательно наблюдая за каждым шагом. Канер сдерживаясь, чтобы в очередной раз не застонать от боли, крепко уцепился за своего неожиданного спасителя. Несколько раз ноги отказывались держать его, но возничий ловко перехватывал беспомощное тело и чуть ли не тащил на себе.
Наконец цель была достигнута.
- А теперь осторожно ложись. Вот так, правильно, правильно – то и дело приговаривал он, улаживая почти бессознательного Канера.
- К-куда ты меня повезешь – еле выдавил тот.
- Уж даже не знаю. Наверно, в трактир. Там я на первых порах тебя выхожу, узнаю, чей ты, а потом отдам взволнованным родичам, которые наверняка кинуться тебя искать.
- Н-не надо – прозвучал, немало удививший возничего, ответ.
- Где ж ты хочешь тогда остановиться? Не на улице ж?
- Я… я… - уже забываясь в цепких объятьях беспамятства шептал Канер. – … в домах н-нового… н-нового… - он не успел договорить, действие магического зелья и переломанные ребра погрузили юношу в царство сумрачной дремоты.
Накрыв тяжело дышавшее тело латаной – перелатанной накидкой, возничий в задумчивости уселся на облучок. То, что сказал ему этот непонятный, бледный как мел, молодой человек, очень заинтересовало его. Тем более, возбуждал неуемное стремление к раскрытию этой тайны - меч, по всей видимости, сделанный искусной рукой. Почему он лежал на мокрой земле, откуда он, отчего был такой усталый и измученный? Эти вопросы беспокойным роем кружились в голове у возничего, желая поскорее получить ответы. Только они не приходили, оставаясь где то в поддернутой сероватой завесой призрачной дали. Единственной возможной зацепкой был дом, в котором проживал этот юноша. Он назвал ему первую часть названия строения, оставалось разгадать только вторую.
- Где же ты живешь, бедный мальчик? – сочувствующе посмотрев на лежавшего, спросил незнакомец.
Он знал некоторые дома, начинающиеся на это слово, но принадлежал ли к ним этот бедняга, возничий сказать в точности не мог. Оставалось надеяться только на счастливый случай.
- Н-но! – задремавшая было лошадка, обиженно фыркнула и, мотыльнув нестриженной гривой, медленно двинулась вперед, надежно укрывшись с повозкой под пеленой дождя, что неслышно обволакивала пустынную землю.

Старику Гаронзу уже было под шестьдесят, и он мог со спокойной совестью уйти на заслуженный отдых, оставив свое неказистое дельце мелкого торговца уже самостоятельным детям, что давно присматривались к его дряхленькой лошаденке и старой скрипучей телеге. Однако он стойко держался, упорно отклоняя это заманчивое предложение и уже в который раз с завидной настойчивостью, направлял свои деревянные стопы сюда, в Перфанос, город великих свершений. Вот и в этот день, собравшись на старую барахолку, чтобы продать ненужный мусор, он, попрощавшись с женой и угрюмыми детьми, весело отправился в путь.
Дорога из их поселка была хорошей, утоптанной. Многие путешественники и купцы путешествовали по ней туда и обратно, поэтому ехалось необычайно легко и весело. Одно только портило взгляд – серые облака, что грозно насупившись, обещали излить на землю потоки своих слез. Как бы в доказательство к этому вскоре похолодало и первый, еще совсем робкий, порыв ветра, легко пробежав по желтой листве, тихо позвал дождь. Грянул гром, возвестивши своим грозным рыком начало атаки и первые капли с громкими хлопками легко начали разбиваться об сухую землю.
Тяжело вздохнув, Гаронз натянул на себя хлипенький плащ и соломенную шляпу. Как же он ненавидел это время года! Дождь, слякоть, потоки мутной пенящейся воды и в итоге завязшая под самый верх в непроходимой грязи телега. Что может быть еще хуже?
Оказалось что все таки хуже быть может, притом настолько, что даже и предвидеться не могло наивному старику. Вот уже битый час он, уныло поскрипывая на своей рассохшейся телеге и дрожа от нестерпимого холода, объезжал жилые кварталы Перфаноса, в надежде избавиться от странного юноши, которого он подобрал на дороге. Тот лежал в его телеге, не шевелясь и даже не подавая признаков жизни, отчего Гаронз начинал заметно волноваться.
Только мертвеца мне еще не хватало. Ведь если найдут, посадят же. А потом оправдывайся перед судьями на плахе – невесело думал он, искоса поглядывая на юношу.
Безрезультатно объехавши еще один квартал, старик остановился. Больше так продолжаться не могло. Приходилось или останавливаться в дешевой таверне, или…
- Эй, парень! – окликнул Гаронз лежащего Канера. – Ты там как, еще работаешь легкими, или уже спишь вечным сном?
Воин вздрогнул.
Жив – промелькнула радостная мысль в голове старика.
- Где я? – через некоторое время подал слабый голос Канер.
О нет, еще этого не хватало – не на шутку встревожился старик.
- А разве не помнишь? – мягко, стараясь не взволновать странного юношу, спросил Гаронз.
- Нет, ничего. Только дракона. Белого. Нет, светящегося, с очень большими крыльями и серебряной гривой. Он говорил мне что-то, но я не помню что. Забыл – сокрушенно ответили из телеги.
Ну вот, свихнулся. А с виду такой нормальный был – расстроился возничий, но вслух продолжал:
- А может быть, этот дракон указал тебе еще что-нибудь. Дорогу, например, в какой-нибудь квартал.
- О нет – донесся слабый смешок. – Об этом даже и речи быть не могло. Он говорил совсем иное… совсем…
Голос вновь затих и сколько не окликал своего собеседника Гаронз, тот так и не отозвался.
- Да чего же ты мне на голову свалился. Разве не было других всадников и возничих – запричитал старик, поняв, что он так ничего и не добьется. – Да может ты вообще пьянчужка какая. Свистнул меч из склепа богатого вельможи и отпраздновал в трактире.
Обращаясь с такой тирадой к пустынным улицам, он слез с облучка и решительно направился к телеге, чтобы наконец выяснить все здесь и сейчас.
Откинув промокшую накидку, старик начал тормошить юношу, то и дело окликая. Вот только все попытки были бессмысленны. Канер лишь беспомощно мотался из стороны в сторону, под напором крепких мозолистых ладоней. Поняв, что это также не поможет, Гаронз беспомощно опустил руки. Если раньше надежда еще хоть как то теплилась в темных закоулках сознания, то теперь и она рассеялась, как легкий дым. Вместо нее на горизонте замаячила неопределенность и безвыходность, вместе с полупустым кошельком. Конечно, это было предвидено с самого начала, но старик со странной наивностью верил в лучший исход.
- Эх! Жаль, что я не послушался своих. Уж лучше бы дома сидел и эту треклятую телегу отдал – тяжело вздохнул Гаронз, вновь накрывая Канера.
Неожиданно на шее у юноши что-то странно блеснуло. Старик настороженно пригляделся. Нет, ему это не показалось. Что-то и вправду висело на шее у незнакомца. Предчувствуя, что это может быть ответом к его вопросу, Гаронз осторожно выудил из-за ворота цепочку.
Тонкое сплетенье звеньев, изгибаясь, скользнуло в руки, создавая впечатление маленькой послушной змейки. Затейливая резьба покрывала каждое крепление, создавая бесконечно красивый узор. Задохнувшись от охватившего его восхищения, Гаронз внимательнее пригляделся к небольшому предмету, подвешенному на цепочку. Разглядев в резко обозначившихся в сумраке очертаниях два небольших скрещенных меча, возничий тихо ахнул. Он узнал не только этот знак, но и место, куда нужно было доставить юношу.

К домам новых Поколений пришлось потратить немало времени, ведь они находились в самых почетных кварталах города. Некоторые из дорог ведущие к ним охраняла стража, потому Гаронзу пришлось петлять по узким закоулкам, что вконец измотало его. Но наконец темные громады домов расступились и взору открылась широкая улица, мощенная каменными плитами.
- Ну, вот. Уже скоро – облегченно подумал Гаронз.
Хлестнув недовольно фыркавшую лошадь, старик внимательно всматривался в невысокие дома, плотной стеной сомкнувшиеся над улицей. Где-то здесь должен был жить юноша, главное не проглядеть знак. Буквально впиваясь в высокие стены взглядом, он старался различить в дождливой мгле Акрещи – символ элитных бойцов Перфаноса. Им, в отличие от простых воинов, выделялись специальные дома с отдельными комнатами. Притом не где-нибудь, а в одном из прекраснейших кварталов города. Поэтому, чтобы отличить среди состоятельных граждан столь необыкновенных жильцов, на стене дома должен был быть нарисован специальный знак. На него и надеялся Гаронз.
Вот промелькнул знак торговцев. Еще один. Еще. Поползли стены простых домов. Неожиданно завыла собака. Старик вздрогнул, повернулся на звук. Прямо около противоположного дома в темноте светились два зеленых глаза, не предвещавших теплой встречи. Возничий непроизвольно потянул вожжи, но лошадь, учуявши хищника, и сама пугливо замерла. Ужас и ступор полностью сковал старое животное. Ситуация становилась слишком опасной. Мало того, что на улице никого не было, так еще и эти зеленые глаза начали медленно приближаться, тихо, однако злобно рыча. Растерявшийся Гаронз начал медленно отползать с облучка в телегу, на ходу продумывая план побега. Но в голову ничего стоящего не приходило, а обрывки непонятных мыслей лишь еще сильнее запутывали его сознание.
Уже почти перевалившись за край телеги, Гаронз заметил, как ускорился ход зверя. Животное почувствовало страх жертвы и спешило как можно скорее завершить охоту и начать трапезу.
Оглядываясь в поисках возможного спасителя или спасительного средства, взгляд возничего упал на Канера. Но юноша, так ничего и не слыша, лежал. Тогда взгляд плавно соскользнул туда, где лежал клинок. А что, если…
Гаронз, неуклюже перевалившись через бортик, хотел уже схватиться за рукоятку, как всего в нескольких метрах услышал короткий рык.
Поздно. Он опоздал. Зверь подобрался слишком близко.
Непроизвольно сотрясаясь то ли от страха, то ли от холода, старик, уже прощаясь со всем и всеми, повернулся. Так и есть, две сверкавших изумрудины сверлили его с ног до головы. Возничему даже послышалось, как на камни капает слюна. Нервно сглотнув, он закрыл глаза. Все равно ничего уже не изменить. Злобное рычание и страх заглушили остальные мысли Гаронза...
- Ярость!
Голос разнесся далеко по улице.
- Ярость, где ты? – призыв повторился вновь.
Старик открыл глаза. Зеленые огоньки, что мгновение назад были от него в нескольких метрах, моргнули и погасли. В тот же миг около дома, где стоял зверь, зажглась маленькая огненная точка. Пару секунд она еще неопределенно металась, будто размышляя, стоит ли расти дальше или нет. Но, похоже, больше склоняясь ко второму, начала медленно увеличиваться, прогоняя около себя тяжелый занавес темноты.
Все еще не веря в свое спасение, Гаронз внимательно всматривался в свет разгоравшегося факела. Вот красно-рыжий язычок, высоко взметнувшись, осветил крепко сложенную фигуру мужчины и угол дома. Метнувшись вниз, упал на большого волка, что виновато прижавши уши, медленно брел к хозяину. Но не только это привлекло внимание старика. В отблеске факела ему привиделся Акрещи. Он не хотел, чтобы его заметил этот человек, потому лишь внимательно всматривался в серые очертания стены.
А тем временем мужчина, ставший непроизвольно спасителем, серьезно отчитывал своего питомца, изредка добавляя к нравоучениям сердитые взмахи пальца.
- И как ты мог вообще без моего разрешения покинуть комнату. Разве я тебе не говорил, что этого делать нельзя. Разве не предупреждал? – доносился басистый голос к телеге. – Как теперь мне будут доверять здешние, если узнают, что ты бродишь среди их домов. А если бы кто-то шел? Мне даже страшно представить, какое несчастье это могло произвести.
Волк терпеливо выносил этот укоряющий тон, опустив морду и поджав хвост. Было даже смешно смотреть на такую громадину, казавшейся жалкой и потрепанной. Слушая эти пышущие негодованием речи, Гаронз лишь зло посмеивался. И на его дворе наступил праздник.
Наконец поток фраз начал постепенно уменьшаться и вскоре вовсе остановился. Мужчина примирительно положил руку на голову зверя и легко потрепал длинную шерсть.
- Ну, с тебя на сегодня хватит. Пойдем, нужно отдохнуть перед завтрашним днем – ласково сказал он волку.
Согласно фыркнув, зверь первым подался в полуоткрытую дверь. За ним двинулся и мужчина, освещая себе вход факелом. Лишь в самый последний момент, возничий сумел различить на его плаще два скрещенных меча.
- Стойте! – неожиданно громко разнеслось по всему кварталу.
Тут же послышался громкий рык, вперемежку с сопением. Похоже, Ярость еще не забыл своей неудавшейся охоты. Рвавшегося волка сдержал лишь навалившийся на дверь мужчина.
- Кто меня зовет? – крикнул в ответ он.
Тогда Гаронз, щелкнув кнутом лошадь, приблизился поближе.
- Я торговец Гаронз – представился он, снимая уже провисшую от влаги шляпу.
- Ну и? – воин, а этот был так же как и Канер - из элиты, удивленно поднял бровь.
Поняв, что ответного представления он не получит, возничий перешел к самой сути дела.
- Понимаете ли, господин воин – старик немного замялся. – У меня в телеге лежит, кхм, юноша. Он очень болен и сейчас без сознания, однако, когда я его нашел, успел меня попросить, чтобы я доставил его сюда, к домам элитных войск. Кстати на шее у него висело два скрещенных меча – заметив, как недоверчиво смотрел мужчина, добавил Гаронз.
Шикнув на волка и плотно прикрыв дверь, воин приблизился поближе.
- Если то, что вы мне только что сказали - правда, тогда немедленно покажите мне этого человека. – Тихо казал он.
Ловко спрыгнув, Гаронз подвел мужчину к Канеру.
- Ну что. Узнаете? – откидывая покрывало, спросил возничий.
Несколько секунд тот вглядывался в лицо, а затем неожиданно ахнул.
- Великие драконы! Быстро помогите мне, перенести Канера в дом!
Так вот как зовут этого юношу – подумал старик, и уже было начал поднимать безвольное тело, как вдруг остановился.
- Вы чего? – недоуменно спросил воин.
- Так ведь там же волк – кивнул на трясущиеся двери возничий.- А ведь я еще не слишком в жизни то разочаровался.
Смерив Гаронза презрительным взглядом мужчина, передав ему факел, сам подхватил юношу.
- Ждите здесь, я вернусь через несколько минут – послышался жесткий голос.
Твердым шагом направившись к двери, воин ловко открыл ее и, вновь шикнул на волка, скрылся в темноте. Оставшись с горящей головешкой в руке, Гаронз оперся о бортик телеги, напряженно всматриваясь в темноту дверного проема. Хоть воин и сказал, что вернется через несколько минут, старик все же был взволнован, не зная, что должен сказать этот человек.
Под напором дождя свет факела начал угасать, неприятно шипя, но все же слабые языки успели выхватить из темноты суровое лицо.
- От имени всех воинов Перфаноса благодарю за спасение Канера Ордалан Шанда, элитного бойца Утренней зари – поклонился мужчина. – Для меня большая честь говорить вам эти слова.
Опешивший от такого обращения, Гаронз растерянно пробормотал.
- Ну что вы. Это было моим долгом и моей обязанностью, только и всего.
- Я понимаю и также осознаю, какие неудобства причинило вам такие обязанности. Потому хочу, чтобы вы приняли это в знак глубочайшей признательности и благодарности.
Мужчина протянул туго набитый кошелек. С недоверием воззрившись на него, Гаронз все же взял в руки деньги. Испытующе глянув на мужчину, взвесил его на ладони.
- Тяжеленький, ничего не скажешь – хмыкнул старик. – Сколько же здесь?
- Триста.
- Ого! – удивлению возничего не было предела. – Целых триста? И где их только можно было насобирать за несколько минут?
Мужчина смолчал, хмуро смотря куда-то вдаль.
- Но мне, похоже… – протянул Гаронз.
Мужчина заметно напрягся и внимательно поглядел в глаза возничему.
-… Будет этого слишком много – окончил старик и, развязав мешок, достал три монетки. – Вот это – в самый раз.
Передав оставшиеся деньги и потухший факел, Гаронз уселся на облучок.
- И запомни вот еще что, жизнь - никогда не окупится и не продастся, какой бы она не была – когда телега уже начала двигаться, изрек старик. – И кстати, всего наилучшего Канеру. Сегодня я обязательно выпью за его скорейшее выздоровление.
Вскоре возничий исчез, а воин быстро пошел к дому, на ходу завязывая мешочек с деньгами.