Шестерёнки

Шарик сам к ней прилетел. Скользнул в открытое окно, завис над кроватью, ласково потерся шелковой ниткой о руку. От прикосновения девочка проснулась, схватила нитку, и они сразу подружились. Рассказала взрослым, но они не поверили. Шарик был радостно-голубой. Он летал за ней следом по квартире, вот только так и не научился проходить через двери. Приходилось ему помогать - подтягивать вниз, следить, чтобы не ударился макушкой о дверную раму.

Девочка не любила гулять в каменном колодце двора. И города сторонилась. Здесь все напоминало о группе продленного дня, десятилетке, стремительном продвижении по служебной лестнице, прибавке к пенсии за выслугу лет. По извилистой тропинке она выбиралась за окружную дорогу, где поле с непричесанными травами соседствовало с сильно подросшим за лето лесом, а за ними спрятался непослушный пруд. Ей, конечно же, попадало за эти прогулки, но девочка лишь упрямо сжимала губы. И шарик всегда с ней соглашался.

В тот день девочка опять сбежала к пруду - рассказать о своем дне рождения. Шарик летел за ней верным другом, его даже не обязательно было тянуть за нитку. И вдруг лопнул. Взорвался отчаянным звуком непоправимого, просыпался дождем шестеренок, скорчился голубой тряпочкой. Она распихала шестеренки и свои слезы по карманам, побрела домой.

На веранде заброшенного дома, что возле окружной, стояла красивая женщина. Облокотилась на перила и курила тонкую сигарету. Девочке не нравился запах табака, но колечки дыма принимали форму тех самых шестеренок.

- Как тебя зовут? - решила завязать разговор девочка.
- Фея Зия, - улыбнулась женщина.
- Разве феи курят? - спросила исподлобья девочка.
- В основном трубки, - почему-то смутилась фея.
- Понятно, - не поверила девочка.
- Послушай, - фея разогнала рукой дым, чтобы лучше видеть собеседницу: На свете живет один мальчик. Он младше тебя, но очень талантлив. Найди его и отдай шестеренки.
- Зачем? - насторожилась девочка.
- Он смастерит из них новое время.