Девушка и холостяк

ДЕВУШКА И ХОЛОСТЯК

К отцу приехали друзья-охотники. В полной экипировке, бравые городские молодцы. Их задорные голоса на кухне и разбудили Машу.

Она, наскоро прибрав  длинные тёмные волосы, прошла через кухню на улицу. На ходу окинула гостей взглядом, коротко поздоровалась. Один – дядя Серёжа, с лысиной, пожилой, был частым гостем отца. Второй, светловолосый, худой, с тонким носом, рыжеватыми бородкой и усами, помоложе, приехал в первый раз.

Мужчины сразу зацепились взглядами за её тонкую фигурку, но дверь захлопнулась, видение исчезло.

- Машка, - пояснил отец, - студентка.

Они ещё погорланили на улице, под дружный лай собак в вольере. Наконец, взревел уазик за воротами – уехали.

- Пап, кого дядя Серёжа в этот раз привёз?
- Это Костя. С женой, говорит, развёлся, дочь у него третьеклассница. Живёт в общаге, в гости звал.

Информация была исчерпывающей…

В конце лета дядя Серёжа с Костей приехали ещё раз. Отца не было дома – уехал жить на дальний покос, и Маше пришлось самой встречать гостей. Кормить супом, поить чаем. Дядя Серёжа был говорлив, Костя помалкивал, но, Маша знала, исподтишка следил за каждым её движением, вслушивался в каждое слово. Это волновало и радовало.

Она проводила гостей до ворот, и думала, что вряд ли в скором времени увидит их. Но часа в два ночи завизжали тормоза, дружно взлаяли собаки, за окном забубнили взволнованные голоса. Накинув халат, она выскочила в ограду.

- Маш, Костя ранен, нужно в больницу, - крикнул ей через калитку дядя Серёжа.
- Сейчас, только переобуюсь.

Она надела босоножки, набросила куртку. В уазике на заднем сиденье сгорбился Костя, с перевязанной тряпьём рукой. Даже в полумраке было видно, как он бледен.

Они поехали по тёмным улицам, и тревога, и близость Кости так взволновали Машу, что глаза её стали тёмными, огромными. Костя, несмотря на боль, с восхищением поглядывал на неё.

Привезли фельдшерицу в участковую больничку, и она быстро обработала рваную рану на плече, сделала перевязку…

- Всё будет хорошо, не беспокойся, Маша, - дядя Серёжа говорил отечески-ласково, - мы – в город, отцу привет…
- Спасибо, Маша, - послышался голос Кости с заднего сиденья.

В город Маша с отцом приехала в конце августа. Как условились, отправились в гости: Костя обещал купить для отца две пачки мелкокалиберных патронов.

Они постучали в тонкую хлипкую дверь, Костя появился смущённый, забегал по комнате, подбирая шмотки. Дверь крошечного туалета была распахнута, от этого в комнате царил тяжёлый дух. Сама комната была поделена на две половины. В малой части находилась узкая, как пенал, кухня. Стол, шкаф и электроплита вдоль стены делали её зрительно ещё длиннее. В углу были свалены мешки с картошкой, рюкзаки, спальник, охотничье и рыболовное снаряжение.

В комнате из мебели был продавленный диван, шифоньер и телевизор, с фотопортретом в рамке. Из-за плотно задёрнутых штор комнату наполнял грязно-розовый свет.

Маша рассмотрела фото. Девочка, лет десяти, с маленькими, широко расставленными глазками, ужасно некрасивая… Дочка, должно быть.

 Костя позвал к столу. Он суетливо поставил сначала перед отцом, потом перед ней тарелки с супом – прозрачным и почти пустым. Кусочки мяса, несколько брусочков картошки, пара вермишелинок… Похлебали, суп слегка горчил.

- Андрей Петрович, - обратился Костя к отцу, - Можно я Машу в кино приглашу?
Маша удивлённо вскинула глаза. Костя смотрел в сторону.

Отец хмыкнул. Помолчав, ответил каким-то не своим, приторно-воодушевлённым голосом, каким иногда разговаривал с малознакомыми людьми:
- Это её решение, я ничего не имею против.

Маша закусила губу, решила, пока Костя сам к ней не обратится, не подавать голоса. Всё – несвежий воздух, убогость квартиры, фото, суп, сам хозяин, в котором было почти не узнать подтянутого охотника, угнетало её. Она подумала вдруг, как после свадьбы он приведёт её в эту нору, уложит на продавленный диван… И девочка с фото своими маленькими глазками будет тупо смотреть на них… Фу…

Костя пошёл проводить их до троллейбусной остановки. Отец шёл посредине. Проходя мимо кинотеатра, Костя махнул рукой на афишу:
- Смешное, про Робинзона… Маша, я куплю билеты на пять вечера, на завтра.

Отец в тот же день уехал домой, Маша вернулась на квартиру к тётке.

На следующий день, без двадцати пять, она была у кинотеатра. Стояла у оградки, наблюдала людской разноцветный круговорот. С её места хорошо просматривалась маленькая  площадь, и всё ждала, что откуда-нибудь вынырнет сухощавая светловолосая фигурка Кости. Даже если и проглядит, то её, в ярко-оранжевой кофточке, не заметить было невозможно. Почти каждый мужчина, проходящий мимо, заворачивал голову. Держались прямо только те, что пришли с дамами… Неподалёку переминался парнишка с джинсах и синей курточке. Тянул голову, озирался, и карими круглыми глазами поглядывал на Машу. Маша старалась так явно не вертеть головой, но всё чаще бросала взгляд на часики.

- Девушка, он не придёт, - парнишка улыбался.
- Придёт.
- Точно, не придёт. Уже без десяти. И моя не придёт.
 Маша отвернула голову. Но через две минуты, когда поток заходивших в кинотеатр стал иссякать, и напряжение достигло предела, она снова услышала знакомый мальчишечий голос:
- У меня два билета. Пошли, а? Мне одному не хочется. Пойдём, назло всем врагам.

Маша глянула на него. Он был серьёзен, а глаза смеялись.
- Подождём до без пяти.
- Подождём, - он переместился поближе.
- Всё, без пяти, секунда в секунду! Пошли! – и он потянул Машу за руку за руку. Она, не переставая оглядываться, скрылась за стеклянной дверью.

Через минуту завизжал тормозами уазик, из него выскочил худой светловолосый человек, застыл, рассматривая площадь. Она была пуста…