Допрос

            

      Вся школа в замешательстве наблюдала, как ее любимого преподавателя по труду, ведет к ярко-желтому «уазику» сурового вида блюститель порядка.
 - Наша доблестная милиция,то есть полиция, никогда не ошибается! - решительно заметила коллегам, столпившимся у окна, учительница истории с шестидесятилетним педагогическим стажем и аппетитно затянулась толстой беломориной. - Контра ползучая. Я всегда его подозревала в чём-то этаком таком.
     По дороге в отделение Андрей в подавленном состоянии и страхе, все больше и больше обволакивающим и без того его робкую душу, старался вспомнить все свои нехорошие поступки. На вопрос: «За что?» сопровождающий его сержант пробурчал, что его, Андрея, вызывает следователь, капитан Шаров.
     Из-за стола навстречу вышел мужчина средних лет и, доброжелательно глядя на него, протянул руку.
- Мы пригласили вас, Андрей Миронович, чтобы вы нам помогли в одном  важном деле…
- Что?! Помог? – еще больше растерялся Андрей.
- Да, помогли. Вы ведь по профессии переводчик и в институте изучали бао…бао…, - Шаров заглянул в одну из бумажек, лежавших на его столе, - и не выговоришь сразу. Ага, вот! Баобабский!
- Да, это мой основной язык. Вторым был базарфенский. Но сейчас, гражданин капитан, временно...
- Мы знаем. Мы всё про вас знаем, - перебил следователь. - Так вот, мы пригласили вас, чтобы вы помогли вести допрос гражданина из Бао… - Шаров опять скосил на бумагу глаза, - из Баобабии. – Он был задержан на таможне с контрабандой – перевозил кокосовую скорлупу…
- Что вы! И много?!
- Да уж порядком, два килограмма.
- Ого! – одновременно возмутился и восхитился Андрей.
- А вот и он!
За спиной Андрея скрипнула дверь. Он обернулся и увидел худенького, невысокого, темнокожего паренька.
  - Для начала спросите как его имя, - следователь положил перед собой чистый лист бумаги, взял ручку и, приготовился спрашивать и записывать.
- А? – спросил Андрей у арестованного.
- Бэ, - ответил контрабандист, понуро опустив голову.
      Андрей задумался.
- Что? – ничего не понимая, спросил капитан.
- Сейчас, товарищ следователь, одну минуточку, э-ээ...как бы это поточнее сказать?...в общем, его зовут "Рожденный от любви трех сердец, но взращенный на чужом огороде". Если покороче, то Подкидыш его имя.
      Шаров долгим взглядом смотрел на Андрея, стараясь осмыслить услышанное.
- Гм! – прервал он затянувшуюся паузу. – Скажите, гражданин Подки…скажите, гражданин Бэ, понимаете ли вы, что своими действиями вы нарушили закон страны, в которую прибыли?
- Бе ме? – перевел Андрей.
- Фиг ноу спик, - ответил нарушитель.
- Понимает, товарищ капитан.
Шаров опять надолго замолчал.
- И за это вы будите отвечать по всей строгости закона!
- Хана бубон! –  перевел Андрей.
- Ха-ха-гы-гы-хи-хи-ху, – еще больше склонив курчавую голову, ответил нарушитель.
- На все воля Божья,- говорит он, гражданин капитан.
- М-да! Чего только на свете не бывает, - сказал Шаров вслух самому себе. 
- Ты его спроси, чего он, как все, не задекларировал, чего контрабандой повез? Скажи: честным купцам мы всегда рады.
- Эй, дуб? Дуб-дубок? Али саксаул стоярос? – обратился Андрей к задержанному.
- Сам таке мутака.
- Говорит, что всей деревней хотели подзаработать, а денег только на билет наскребли, на пошлину и прочее ни копейки.
        Шаров вновь надолго замолчал, что-то обдумывая.
- Ладно. Спасибо вам, Андрей Миронович. Машина вас назад отвезет. До свидания.               
- Иди на, то есть до свидания, гражданин товарищ, - ответил Андрей.
        Капитан подозрительно уставился на Андрея, но тот, нисколько не смущаясь его взгляда, спокойно пошел к двери, сказав на ходу иностранцу: - Иди на!
- Иду - иду, - ответил тот.
        В это время, в школе, по инициативе преподавательницы истории, был устроен митинг, на котором коллеги Андрея клеймили его антиобщественную личность и деяния, несовместимые с высоким званием "Учитель".