Баркас Верещагин, часть 2

- Ты покрыл позором мое имя, имя моей сестры, Железная Голова! У моих детей больше нет дома, у моего семени больше нет будущего!
Патрульный катер, внезапно вынырнувший из-за астероида на самой границе милитаризированной зоны, автоматика Каспера уничтожила еще до того, как экипаж осознал происходящее. Услышав сирену тревоги, Самойлов дернулся к экрану, а две ракеты уже ушли к патрульной посудине. «Милитаристы» даже первое предупреждение не успели объявить, до того, как их судно превратилось в облако огня. Самойлов только повел головой, а Зяблик молитвенно сложил руки, коснулся лбом указательных пальцев и стал шептать мантру. После этого, «Верещагин», включив опознавательный код уничтоженного катера, дошел до Желтой Зоны без приключений, избежав досмотра патрулей. Самойлов посадил баркас в степи, поросшей редкой бурой растительностью, намереваясь спокойно переночевать в отдалении от деревень мутантов, а с рассветом приступить к торговле. Однако, открыв люк наружу, чтобы вдохнуть свежего, прокаленного местным светилом воздуха с запахом пыли, Шмель обнаружил прямо перед собой аборигена в полосатом халате и с чалмой на голове, сидящего на голой земле.
- О, горе, горе мне! – раскачиваясь из стороны в сторону, завывал абориген на чистом русском языке, с едва заметным акцентом. – Обесчещена сестра моя, покрыто позором имя мое! Люди будут теперь плевать мне в след, даже милостыни не подадут моим детям!
На завывания аборигена потянулись и остальные члены экипажа. Даже Положенцев, почти уже оправившийся от своих травм, но все еще валявшийся в лазарете, с попустительства Самойлова, и тот приковылял к люку. Шмель спрыгнул на землю.
- Да, ладно, не гони, Свонк! – сказал Шмель аборигену. – Какой там «обесчещена»?! Все было по взаимному согласию, да и Дваэрра осталась довольна! Она сама мне говорила…
- Позор! Позор на мою седую голову! – еще громче завыл абориген. – Железная Голова обесчестил мою сестру! Железная Голова привез огненные стрелы моим врагам, чтобы они убили моих детей!
- Вот, кобель! Одни неприятности от твоих гулек! – уперев руки в бока, заявила Верка. – Если не триппер притащишь, так войну начнешь!
- Да, погоди! – отмахнулся от нее Зяблик. Самойлов только хмурился, слушая завывания аборигена.
- Одну секунду! – подал голос Положенцев. – Я правильно понимаю – Шмель вступил в половую связь с женщиной-мутантом?! – и на лице инженера явственно проступило глубочайшее омерзение, которое он испытал от этой мысли. Поскольку ответом ему были только озлобленные взгляды Верки, Шмеля и Зяблика, Положенцев ничего больше не сказал, лишь страдальчески закатил глаза.
Тем временем Каспер, так же оказавшийся около люка, соскользнул на землю, подполз к аборигену и повертел камерой, рассматривая ситуацию поподробнее. Затем присел на задние лапки напротив Свонка, оказавшись одного роста с ним, со второй попытки попал в такт его раскачиваний и стал раскачиваться синхронно с туземцем, протяжно посвистывая, в тон его завываний. Свонк скосил глаза на Каспера, но ничего не сказал и выть не прекратил.
- О, горе мне!.. – продолжал голосить Свонк.
- Слышь, ты, артист погорелого театра! – подал голос Шмель. – Ты че за балаган здесь устроил, а? Че за фигня – «Железная голова», «огненные стрелы»?! Ты че, вестернов пересмотрел, а? Под Чингачгука косишь? Так ты имей ввиду, Свонк – Большой Змей, твоему бледнолицему брату Железной Голове такие приколы совсем не нравятся! Щас, как дам в ухо, чтоб мозги просветлели!
- Я обратился к историческим корням своего народа! – прекратив раскачиваться, обиженно заявил Свонк. Каспер, прекратив раскачиваться вместе со Свонком, сгорбился и издал угрожающее бульканье.
- Ты че, гонишь, Свонк, какие «исторические корни»?! – изумился Шмель. – Ты ж торгаш, а не историк! Да, я об истории твоего племени больше знаю, чем ты сам! Скажи лучше честно – хотел выдурить пару стволов, на халяву, вот и затеял весь этот цирк!
- Почему это – «на халяву»?! – вскочил возмущенный Свонк. – Ты получил удовольствие с моей сестрой?! Она всю ночь изощрялась в искусстве любви, я знаю, она мне говорила!
- Так и я не халтурил! – пожал плечами Шмель. – И потом, я ж говорю – все было по обоюдному согласию!
- Та ночь для тебя была звездной дорогой к Небесным Дворцам! – вскинув перед собой указательный палей правой руки, горячо заявил Свонк.
- Тьфу, блин! Опять ты за свое! – досадливо выругался Шмель. Каспер всунул голову между спорщиками, внимательно осматривая палец. Свонк поспешно спрятал руку за спину. Каспер издал недовольный звук. Интерес зрителей у входного люка нарастал.
- Согласно обычаю моего народа, ты должен был подарить девушке, с которой провел ночь любви, подарок, соответствующий степени твоего удовольствия! – горячо говорил Свонк. – И ты знал об этом! – погрозил он Шмелю пальцем. Каспер снова нацелился на палец и Свонк снова спрятал его за спину. Каспер разразился недовольной трелью и начал обползать Свонка вокруг. Развитие ситуации явно заинтриговало зрителей у входного люка. Самойлов даже спрыгнул на землю, Зяблик высунулся подальше, а Верка опустила руки и раскрыла рот, вслушиваясь в слова аборигена. Положенцев тоже стоял с открытым ртом, медленно моргая.
- Ну, во-первых, «девушка», - это сильно сказано, - заявил Шмель, засунув руки в карманы. – Во-вторых, я сделал твоей сестре подарок, как того требует обычай, и мы расстались, довольные друг другом. Никаких нареканий, с ее стороны, на качество подарка я не услышал.
- Что?! – округлив глаза, отшатнулся от Шмеля абориген. – Ту бесполезную побрякушку из презренного желтого металла ты назвал подарком?! Ты воспользовался наивностью моей сестры в практических делах и даже не стыдишься этого?! – вопил Свонк. Каспер с интересом рассматривал его пальцы спрятанной за спиной руки. Затем Свонк воздел руки к небу и Каспер снова недовольно засвиристел. – Люди! – орал в небо Свонк, - Этот бессовестный обманщик бравирует своим постыдным поступком!
- В-ву-а-ав! – в тон Свонку, завыл у него за спиной Каспер, задирая к небу передние лапки.
- Шмель, убери Железного Зверя, он мне мешает, - опустив руки, деловым тоном сказал Свонк.
- Ни фига! – скрестив руки на груди, улыбнулся Шмель. – У тебя свои приколы в бизнесе, у меня свои!
- В-ву-а-ав! – снова завыл Каспер, задирая лапки и откровенно издеваясь над Свонком. Обернув к киберботу свое плоское лицо, абориген несколько секунд прищуренными глазами наблюдал за ним, затем вздохнул, расслабился, и повернулся к Шмелю.
- Ну, ладно, ладно, я был не прав, - спокойно сказал Свонк. – Да, золотая брошь, которую ты подарил моей сестре – ценная вещь…
- Золотая брошь с тремя бриллиантиками! – поправил его Шмель, подняв вверх указательный палец правой руки. Каспер тут же переключился на Шмеля, метнулся вперед, встал на задние лапки между Шмелем и Свонком, задрал одну переднюю конечность вверх и угукнул.
- Золотая брошь с бриллиантиками, - ценная вещь, - недовольно покосившись на Каспера, покорно повторил Свонк. – И она соответствует той степени удовольствия, которое ты испытал с моей сестрой… почти, - сказал абориген. И, предупреждая возражения Шмеля, поспешил добавить: - Моя сестра искусней всех женщин нашей деревни в мастерстве любви! И тебе наверняка захочется еще раз вернуться к ней!
- Ага, щас, с такими расценками! – возмутился Шмель. Каспер раскинул лапки в стороны, покрутил камерой и торопливо залопотал.
- Если мы заключим выгодную сделку, за следующую ночь любви ты ничего не должен будешь моей сестре! – поспешно заявил Свонк.
- Вот давно бы так! – всплеснул руками Шмель и Каспер повторил его движение, продолжая лопотать. – А то устроил тут!.. Цирк на конной тяге!
Возмущенная Верка, с румянцем на щеках, даже топнула ногой, от негодования, круто развернулась и скрылась в глубине корабля. Зяблик только улыбался. Положенцев покрутил головой – глаза его выдавали полное смятение в мозгу. Самойлов подошел вплотную к Шмелю и Свонку.
- Явление следующее, те же и Самойлов, - пробормотал Глеб. – Поскольку я тоже имею отношение к нашему грузу, попрошу поподробнее, с этого места.
- Да, Свонк, говори, чего хочешь? – кивнул Шмель. Каспер тоже закивал, насвистывая.
- Так, Каспер, хватит, начались деловые переговоры, - сказал Самойлов. Каспер обернул к нему камеру, затем сник, опустился на все свои лапки и уныло пополз к кораблю. Зяблик, спрыгнув на землю, подошел к нему, присел на корточки и почесал по макушке, улыбаясь. Кибербот обернул к нему камеру и издал звук, отдаленно похожий на вздох.
- Я слышал, у вас есть тяжелое вооружение – скорострельные спаренные тридцатимиллиметровые зенитные автоматы «Шквал», - уже совсем по-деловому заговорил Свонк.
- Это не обсуждается, - отрезал Самойлов. – Их всего четыре единицы и все четыре предназначены одному покупателю, он их ждет.
- Ну, я же понимаю, что это ценная вещь! – развел руками Свонк. – Я дам хорошую цену!
Самойлов вздохнул:
- Шмель, объясни родственнику, что тема закрыта.
- Все, Свонк, замя… - начал, было, Шмель, но сам себя прервал. – Чей родственник? Мой?! Вот этот вот?!
- Ай-яй-яй! – покачал головой Свонк. – Как нехорошо отказываться от своего старого друга, Шмель! И почему, это, мы не могли бы стать родственниками? Дваэрра ласкала бы тебя каждую ночь…
- Ага, а ты бы получил постоянную скидку на все, что мы привозим, да?! – скривился Шмель. – Хрен тебе, а не скидку, не надейся, аферюга!
- Мужики, я в ваших семейных разборках участвовать не хочу, - сказал Самойлов. – «Шквалы» не продаются, точка. Если у достопочтенного Свонка нет других интересов, желаю всего наилучшего, - сказал Глеб и развернулся, чтобы идти к баркасу. Свонк поспешно схватил его за рукав.
- Ага, нет у него других интересов, - покивал головой Шмель. – Как же…
- Давайте не будем торопиться! – вкрадчивым голосом проговорил Свонк, разглаживая рукав Глебовой куртки. – Я так же слышал, что вы привезли универсальные армейские пулеметы…
- В общем, так, - разворачиваясь к Свонку, сказал Самойлов. – Практически весь груз у нас заказан. Резерва – двадцать единиц. Половина от этого количества – неприкосновенный запас, если вдруг обнаружится брак в изделиях, или что-то повредим при разгрузке. Остальные десять единиц можем обсудить, в том числе – один пулемет.
- Очень хорошо! – расцвел в улыбке Свонк.
- Только имей в виду, Шмель, - добавил Глеб. – На материке еще восемь деревень. Если в каждой у тебя возникнут аналогичные клиенты…
Окончательно одуревший Положенцев, услышав эту фразу, едва не лишился сознания, медленно развернулся и побрел вглубь корабля. Зяблик улыбался, сидя на корточках и поглаживая лежащего перед ним Каспера.
- Ну, в каждой не возникнут… - протянул Шмель. – Разве что еще в одной…
- А-а-а! – заорал Свонк, хватаясь за голову. – А-а-а! Я так и знал! Собака Збрэг соблазнил тебя своей старшей дочерью! Она на три года младше моей Дваэрры! А-а-а! Ты попался в ее сладкие сети!
- Тьфу, да чтоб ты сдох! – сплюнул Шмель. – Ты что, не можешь, без спецэффектов?! «Сладкие сети»! Какие сети?! Я взрослый мужик, свободный летчик – прилетел, пофестивалил и улетел! Никто меня не ловил! Все было по обоюдному согласию!
- Признайся, она не столь умела, как моя сестра, - склонившись к Шмелю, заговорщицки прошептал Свонк.
- Отвали! – огрызнулся Шмель. – Не хватало мне еще баб сравнивать! Самое рискованное занятие на свете!
- Сил моих больше нет, - заявил Самойлов. – Короче – пять единиц одному, пять единиц – второму, во избежание осложнений с местным населением. Дальше торгуйтесь без меня, я пошел.
И Глеб направился к «Верещагину», с твердым намерением лечь спать.

Утром Глеб нашел Шмеля в кают-компании, с сигарой в зубах, с электронными весами в руках. Поставив весы на стол, Шмель стал высыпать на них содержимое плотного холщового мешочка. Глаза у Шмеля были красные от недосыпа, но лицо светилось от довольства. Это самое свое довольное лицо Шмель обернул к Самойлову, вынул сигару изо рта и радостно сообщил:
- Четыреста тридцать грамм! Четыреста грамм иридия, за пять вонючих стволов! Вот это я понимаю, бизнес!
- Ну, да, хорошо, - согласился Самойлов почти равнодушно. – Ума не приложу, где они его берут? Из песка моют, что ли?
- А еще полтора кило золота, платина! – радовался Шмель. – Нет, Свонк, конечно, та еще сволочь, но дела с ним вести можно! Да и сестренка у него… Я одного только понять не могу – как этот гад узнал, где мы сядем? Мы ж и сами этого не знали, – а он нас ждал!
- А то ты не знаешь, как, - усаживаясь за стол, сказал Самойлов. - У них тут шаман – в каждой деревне. Пошел к шаману, принес в жертву Великой Матери самое жирное молоко от своих животных…
- Это я понимаю! – сгребая драгоценный металл обратно в мешочек, покивал Шмель. – Шаман как узнал?! Он, что, и в самом деле в мире мертвых ходит?
- Институту это тоже интересно, - зевая, ответил Самойлов.
- Извините, - входя в кают-компанию, подал голос Положенцев, - я уже не первый раз слышу об этом таинственном Институте. Мне просто любопытно, - что это за организация?
Шмель скосил глаза на Положенцева, ухмыльнулся Самойлову.
- У маленького Джонни горячие ладони…, - пробормотал Самойлов. Затем уже нормальным голосом произнес: - Всему свое время, Профэссор. Сейчас есть более актуальные вопросы. Скажите, Вы, как инженер-гидравлик, в состоянии собрать орудийную башню для скорострельного зенитного автомата? Собрать и замаскировать на местности?
- Знаете, после практики на борту «Верещагина», я, наверное, могу собрать все, что угодно! – несколько раздраженно заявил Положенцев.
- Вот видите! – почти радостно воскликнул Самойлов. – А я говорил, что Вам этот опыт пригодится! Каспер, покажи нашему другу инженеру схему монтажа башни! – произнес Самойлов в пространство, и экран кинотеатра тут же активизировался, принимая вид бледно-голубой сферы.
- Пойду, отолью на свежем воздухе, - жизнерадостно сообщил Шмель и ушел, оставив Самойлова наедине с любопытным инженером.
Минут через пять, в самый разгар обсуждения особенностей сборки бронеколпака башни, Самойлов вдруг оборвал себя на полуслове, нахмурился и замер, прислушиваясь.
- Что-то случилось? – осторожно спросил Положенцев.
- Где Шмель? – вопросом на вопрос ответил капитан. Затем обернулся и позвал: - Каспер! Где Шмель?
Каспер, мгновенно возникший в кают-компании, повертел камерой туда-сюда, затем пискнул и шмыгнул прочь. Самойлов торопливо встал и последовал за Каспером. Положенцев, еще не понимая, что происходит, но уже волнуясь, поспешил вслед за капитаном. У наружного люка Положенцев замер, наблюдая странную картину. Самойлов сидел на корточках, рассматривая какие-то следы на земле, а Каспер суетился рядом, припадая камерой к самой почве, словно собака, выискивающая след, и попискивая.
- Каспер, тревога, - сказал Самойлов вставая. Каспер замер, уставившись камерой на капитана, а через секунду внутренности «Верещагина» огласила серена. – Шмеля, по-моему, украли.

В шлюпку-экраноплан погрузились вчетвером – Самойлов, Верка, Положенцев и Каспер. Зяблик остался на баркасе, чтобы потом перегнать его, если понадобиться, куда-то в другое место.
Верка, на этот раз, вооружилась автоматом, по настоянию Самойлова надела бронежилет и каску. Положенцев и Каспер каски надели сами; Положенцев – из соображений безопасности, Каспер – потому, что понравилось. Кроме того, Каспер схватил еще и пулемет, явно собираясь нагнать жути на своих неведомых врагов. Самойлов накинул бронежилет, автомат пристроил сбоку от сидения, каску положил на колени, взялся за штурвал. Положенцев довольно ловко вогнал в автомат обойму, передернул затвор, поставил оружие на предохранитель. Верка изумленно вскинула брови, скривила губы, наблюдая за уверенными действиями инженера, но ничего не сказала.
Камеры высокого разрешения след Шмеля и его похитителей различали без труда. Шлюпка шла по следу, как считал Самойлов, минимум пяти верховых животных. Уже через семь минут на горизонте стало заметно облако пыли, поднятое этими животными. Капитан прибавил скорости, приближаясь к каравану.
Когда до похитителей осталось не больше сотни метров и Положенцев смог уже разглядеть невиданных ранее верховых зверей, отдаленно похожих на одногорбых верблюдов, система безопасности шлюпки завыла сиреной: «Наведение лазерного прицела на вашу машину!», а еще через мгновение последовало новое предупреждение – «Ракета прямо по курсу!», и шлюпка исполнила противоракетный маневр, игнорируя указания штурвала в руках Самойлова.
Во время крутого виража, Положенцев, оказавшийся у самого борта, вылетел через открытый фонарь шлюпки и шлепнулся на землю. Ракета, конвульсивно дернувшись вслед за шлюпкой, прошла над ним, обдав турбулентными потоками и клубами пыли. С четвертой попытки, наконец, вздохнув, Положенцев перекатился на живот.
Первая ракета с грохотом взорвалась в отдалении, так и не завершив до конца маневр преследования цели, но по шлюпке выпустили еще одну. Уклоняясь от второй ракеты, шлюпка снова заложила резкий вираж, но ткнулась носом в землю и пошла юзом, взрыхляя почву корпусом. Верка и Каспер вылетели сквозь открытый фонарь, как немного раньше Положенцев, но капитан остался в машине. Ракета, не сумев вписаться в борт шлюпки, уже уходя от нее, взорвалась рядом, прошивая машину осколками.
Со стороны каравана послышались радостные вопли, трое верховых животных с всадниками помчались к упавшей, дымящейся шлюпке. Вскочившая на ноги Верка истошно заорала «Глеб!», и тоже побежала к шлюпке, но путь ей отрезала автоматная очередь. Верка упала на землю и покатилась в сторону, одновременно стреляя из автомата.
Положенцев, вспомнив о своем оружии, подтянул к себе автомат, снял его с предохранителя и дал короткую очередь по наездникам. Очередь цели не достигла, зато в ответ открыли огонь. Вспенившиеся возле самой головы инженера фонтанчики земли заставили уткнуться его лицом в грунт.
И тут на пути всадников встал стремительно переползший с места своего падения сороконожка-Каспер. Выпрямившись почти в человеческий рост, Каспер взял пулемет наперевес, упрямо пригнул каску, издал угрожающее бульканье и засадил длинную очередь по всадникам. Двое развернулись и, с криками, понеслись назад к каравану. Один шарахнулся в сторону, но не остановился и продолжил путь к упавшей шлюпке.
Со стороны каравана по Касперу открыли ответный огонь, искры полетели от его металлического корпуса, и Каспер завалился на спину. Мгновенно перекатившись на брюшко, он поставил пулемет на сошки и дал несколько коротких очередей по каравану, заставив караванщиков залечь. После этого Каспер издал несколько ухающих звуков, как показалось Положенцеву, - крайне похожих на злорадное хихиканье. Инженер подтянул автомат и, не рискуя подняться во весь рост, пополз к Касперу.
Третий, самый храбрый всадник, тем временем, достиг поверженной шлюпки, и, укрывшись за ее бортом, радостно вскинул руку, прокричав что-то своим товарищам. Не успел он, как следует насладиться своим достижением, как из фонаря кабины вылетел Самойлов, с каской в одной руке, с автоматом в другой, и, на лету, врезал всаднику каской по башке. Абориген рухнул со своего верблюда, оборвав радостный крик на середине. Самойлов откатился за шлюпку, где и попал в горячие объятия перевозбужденной Верки.
- О-о-о! – восторженно пробулькал Каспер и, на радостях, засадил еще одну очередь по каравану.
- Эй, вы! – прокричали от каравана. – Железный Зверь вам не поможет! Сдавайтесь! – и выпустили еще одну ракету, по Касперу. Положенцев, в ужасе замер, пытаясь вжаться в землю.
Каспер, подняв облако пыли, с невероятной скоростью зарылся в грунт, вместе с пулеметом. Раздался взрыв, в воздух взметнулось облако огня, засвистели осколки. Едва пламя рассеялось, пыль осела, Каспер буквально вынырнул из земли в пяти метрах сбоку от взрыва и засадил по караванщикам еще одну очередь, воинственно булькая.
- С чего бы это нам сдаваться?! – едва сдерживая неукротимый темперамент Верки, прокричал Самойлов в ответ.
- У нас Железная Голова в плену! – прокричали караванщики и, в подтверждение своих слов, поднялись над мешками и телами верблюдов, служившими баррикадой, выставив перед собой связанного по рукам и ногам Шмеля. Трое караванщиков прятались за его спиной, приставив старпому к виску автомат. Каспер приподнялся от пулемета и изумленно гукнул. Самойлов только вздохнул, торопливо ответил на Веркин поцелуй и прокричал:
- Это – ваши проблемы!
В следующую секунду раздался выстрел, пуля взвизгнула, рикошетя по титановому черепу Шмеля, затем последовали три глухих удара и караванщики рухнули на землю, сраженные титановой головой.
- Ладно, тогда мы сами сдаемся! – крикнул, видимо, старший, поднимаясь с земли и отбрасывая ракетомет в сторону. Опасливо покосившись на Шмеля, караванщик повернулся к нему спиной и поднял руки.
- Ты че грабли задрал, обезьяна?! – не обращая внимания на текущую по щеке кровь из разодранной пулей головы, возмутился Шмель. – А-ну, развязал меня, быстро!
Караванщик повернулся, было, чтобы освободить Шмеля, потянулся к штык-ножу на поясе, но тут же рухнул, сбитый ударом в спину. Стремительно подползший Каспер прыгнул ему на спину, сбил на землю, ткнул стволом пулемета в голову и грозно засвиристел.
- Каспер, дружище! – улыбнулся ему Шмель. – Я так рад тебя видеть!..

- Струч совсем бедный! Струч имеет только пять верблюдов! У Струча даже своего колодца нет, где ему взять проклятый металл?! – завывал, сидя на земле, со связанными за спиной руками, глава караванщиков. Остальные молча слушали предводителя, раскрыв рты. – Стручу очень нужны ракеты! Шайтан попутал Струча украсть Железную Голову!
- Шайтан? – переспросил Самойлов.
- Ну, дьявол, сатана, черт, в конце концов! – пробормотал Струч. – Какая разница? Мы же у вас со Средней Азией ассоциируемся, значит – Шайтан.
Самойлов с Зябликом быстро переглянулись.
- Та-ак! – протянул капитан. – Дикая Монголия, в цвету… Ракеты, значит, очень нужны?
- Вай, как нужны! – закивал абориген, а затем опять завыл: - А Струч такой бедный – всего две жены!..
- Так, блин, достали уже! – с бутылкой в одной руке, с сигарой в другой, с заклеенной пластырем головой, Шмель спрыгнул на землю из люка «Верещагина» и направился к пленникам. – Сколько можно весь вот этот балаган терпеть?! – склонившись к Стручу, дохнув на него свежим водочным духом, от которого Струч поморщился, проорал Шмель. – Ваш этот, блин, врожденный артистизм мне вот уже где! – показал Шмель сигарой себе на горло. – Как не прилетишь, обязательно кто-нибудь представление устроит – Средняя Азия в средние века! Наивные и добродушные аборигены, со слабым знанием русского языка, бьют земные поклоны пришельцам с неба! Хорош придуриваться! Мне уже поперек глотки это ваше бесплатное кино!
- Странно! – поморщился Струч. – А другие ведутся, особенно американцы. Им нравится видеть в нас полоумных дикарей. Гуманитарную помощь раздают…
- А ночью их перерезать легко, беспечных идиотов, да Струч?! – слегка покачнувшись, спросил Шмель. Струч бросил на него короткий злобный взгляд и опустил глаза.
- Жизнь – жестокая штука, Шмель, - глухо проговорил он. – Тебе ли не знать?
Простояв несколько мгновений неподвижно, Шмель молча приложился к бутылке, развернулся и пошел прочь.
- Эй, Шмель, далеко не уходи! – крикнул Зяблик ему в след. – Второй шлюпки нет, тебя искать!
- Отвали! – буркнул Шмель, скрываясь за корпусом «Верещагина». Каспер вопросительно вскинул камеру к Зяблику, заметил кивок штурмана и бесшумно пополз следом за Шмелем.
- Струч, а как ты узнал, где мы сядем? – спросил Самойлов.
- Шаман сказал, - буркнул Струч.
- Может, мы больше никуда не полетим? – спросил Зяблик капитана. – Шаман – в каждой деревне, все клиенты уже знают, где мы расположились – сами придут.
Положенцев, окончательно одуревший от событий дня (а светило еще даже не поднялось в зенит!), с открытым ртом посмотрел на Зяблика, на Самойлова, на Струча, угрюмо смотревшего в землю, на Верку, не сводившую сияющих глаз с капитана, нашарил возле мешка, на котором сидел, бутылку и сделал хороший глоток. Сразу после этого из-за ближайшего бархана вынырнул верблюд с богато одетым всадником. Всадник радостно вскинул руки и закричал:
- Друзья мои, земляне! Вы привезли мне мое оружие!
- Может, и не полетим, - пожал плечами Самойлов, затем приветственно помахал рукой вновь прибывшему клиенту.
- Все! Я сплю! – сказал окончательно одуревший от событий и водки Положенцев, откинулся на мешок и захрапел.

«3 октября 2088 года, система Лебедя.
Колония Желтая Зона, резиденция шейха Дронка.
Все-таки Желтая Зона – очень загадочная планета. Все здесь такое, на первый взгляд, примитивное, грубое, очень материальное, можно даже сказать, средневековое. Но стоит повнимательнее приглядеться, оказаться втянутым в какие-то события, и ты понимаешь – все это не более, чем маскарад, какой-то фантастический карнавал, в масштабах целой планеты. Аборигены – не те, кем они выглядят, планета – не то, чем она кажется.
За средневековым бытом прячется невероятно развитая технология добычи полезных ископаемых, особенно – редкоземельных металлов. Благодаря этой добыче, аборигены в состоянии закупать современное оружие, не смотря на эмбарго Совета Колоний и милитаризированную зону. Тот же «Верещагин» до планеты долетел, хотя и не без помощи Старших. На этой средневековой, с виду, планете, ведется ускоренная милитаризация, подготовка к самой современной войне. Автомат здесь есть в каждой хижине, ракетомет – в каждой деревне, и я абсолютно уверен, что на планете есть, как минимум, одна радарная станция. Планам Совета по внезапному нападению и насильственному наведению порядка на Желтой Зоне не суждено сбыться – внезапности не будет. Десантные корабли будут обнаружены еще в стратосфере и встречены плотным зенитным огнем из самых разнообразных противовоздушных средств. Теперь вот, шейх Дронк, гостями которого мы являемся, фактический правитель Желтой Зоны (по крайней мере, самой густонаселенной части планеты), получит еще и скорострельные зенитные автоматы «Шквал», способные распылить даже орбитальный штурмовик.
За простоватой внешностью и примитивной речью аборигенов, скрывается острый ум, прекрасное знание языков (русского и английского – совершенно точно), способность очень быстро обучаться, подражая чужим способностям, действиям, речи. Аборигены Желтой Зоны – прирожденные актеры. Они безо всяких усилий перевоплощаются в других людей, да так, что сами начинают путаться, какая же личность для них настоящая. Но это их не тревожит. По-моему, они своей личностью не дорожат, в отличие от нас. Мне даже кажется, что они одержимы стремлением быть кем-то, но не собой.
Вчера, перед обедом, сын шейха, мальчик, лет семи-восьми, стал подражать мне, за несколько минут переняв мои манеры, походку, интонации голоса. Некоторое время он повторял за мной каждое движение, каждую сказанную мной фразу, чем здорово веселил экипаж «Верещагина» и самого шейха. А затем, вдруг, осекся и сказал: «В тебе два человека». Мне стало очень страшно. Абсолютно точно – мутанты обладают какими-то нечеловеческими возможностями, хотя выглядят практически, как люди. Они приземистые, ширококостные, почти половина головы, ото лба и до темечка, у них безволосая, зато волосы растут на шее и нескольких позвонках спины. Их они заплетают в косу, вместе с волосами на голове.
Еще одно удивительное свойство аборигенов – ясновиденье. Никак иначе я не могу объяснить способности их шаманов предсказывать события. Приземлившись в стороне от населенных мест, чтобы отдохнут после перелета, мы с первой же секунды наткнулись на аборигена, к тому же знакомого старпома Шмеля. Далее, на протяжении двух суток, мы так и не покинули место посадки, заключив там половину, или больше, запланированных сделок. Узнав от своих шаманов место посадки корабля, аборигены, один за другим, прибывали к нам за своим товаром. Впрочем, не всегда за своим. Мы пережили две попытки ограбления, три попытки шантажа, двенадцать попыток подкупа старпома Шмеля, путем предоставления ему сексуальных услуг местных женщин.
Отношения старпома с местными женщинами – это вообще отдельный разговор. Шмель словно бы специально создан для ведения бизнеса с аборигенами Желтой Зоны. Во-первых, в силу специфики местных обычаев, оплата товара сексуальными услугами здесь вообще в порядке вещей. А старпом Шмель – просто какой-то ненасытный маньяк, в этом отношении. Подозреваю, что это обстоятельство – последствие тяжелого ранения в голову, которое ему довелось пережить. Естественно, все наши клиенты стремились расплатиться со старпомом в том числе и сексуальными услугами своих женщин. А поскольку он, по-моему, не всегда отказывался (точнее, наверное, сказать – соглашался не всегда), то оказался очень удобным партнером для местных бизнесменов.
Вдобавок ко всему, всей планете отлично известно о титановом протезе черепной коробки старпома Шмеля, из-за чего он даже получил здесь прозвище «Железная Голова». Как мне, совершенно случайно, довелось узнать, среди местных женщин бытует мнение, что дети Шмеля тоже должны иметь железные головы, что, конечно же, невозможно. Вот они и стремятся зачать от старпома ребенка, который станет великим героем их народа, и потому с готовностью вступают с ним в связь.
Вообще, манера ведения бизнеса здесь весьма оригинальная. Помимо описанного выше, здесь в ходу разбой, воровство и шантаж. Но при этом, разбойники никогда не стремятся убить свою жертву, более того – готовы оказать первую помощь пострадавшим от их же собственного разбоя. Местный бизнесмен никогда не упустит возможности украсть товар, но если его уличили в преступлении, легко возвращает похищенное и даже готов его купить, торгуясь за каждый грамм оплаты. В общем, местные бизнесмены крайне легко переходят от одной манеры ведения бизнеса, к другой. Они могут вести себя, как солидные дельцы, затем – как мелкие воришки, потом будут падать на колени, умолять о скидке, «давить на жалость». Если ничего не получится – заплатят положенную цену, но на большую часть прибывающих сюда людей, хоть одна из их уловок, но имеет воздействие. Короче, у них здесь – все средства хороши.
Не все понятно и с самой историей мутации. Насколько я знаю, когда-то здесь разбился звездолет человеческой цивилизации, но не земной ее ветви, а наших родственников, из созвездия Лебедя. Осколки звездолета здесь служат реликвиями, их водружают на алтари, им молятся. Но о месте падения точной информации нет, ходят самые противоречивые слухи. Это странно, поскольку событие это должно было произойти не так уж и давно, место аварии должны были бы помнить.
Не понятен мне и механизм мутации. Считается, что причиной мутации стала радиация, выброшенная при аварии звездолета. Но я не наблюдаю признаков сильного радиоактивного заражения. С учетом периода полураспада, аборигены и сегодня должны страдать от облучения, должны быть врожденные патологии, лучевая болезнь. Никаких признаков всего этого я здесь не обнаружил. Напрашивается неизбежный вывод – аборигены уничтожают всех, кто несет на себе печать радиационного поражения. Боже, какое варварство!
Самойлов упорно скрывает от меня информацию о таинственном Институте. Впрочем, я уже не хочу ничего знать. Я вымотался в этом рейсе, как никогда в жизни. По возвращению, напишу рапорт и уйду в отпуск, как минимум на полгода. Меня все это больше не интересует. Пускай теперь Совет (с учетом расположения зенитных позиций, конечно), проводит здесь операцию, наводит порядок и разбирается во всем. Я хочу просто вернуться домой».

- Глеб, ну, где ты был?! – взволнованно спросила Верка, повисая на руке капитана. – Я уже черт знает, что передумала!
Зяблик и Шмель вопросительно посмотрели на капитана, не вставая, впрочем, со своих подушек у камина, в одной из самых красивых комнат дворца шейха – комнате с фонтаном. Вода умиротворяюще журчала в каменной чаше. Каспер просеменил к капитану, ткнулся головой в его ногу и, бесшумно ступая по ковру, вернулся на свою подушку. Положенцев не пошевелился, продолжая сосредоточенно смотреть в огонь.
- Совершил паломничество в Храм Великой Матери, - чмокнув Верку в нос, ответил Самойлов. – Принес в жертву самое жирное молоко, какое нашел для меня шейх, чтобы моя женщина принесла мне сильного сына.
Верка покраснела до корней волос. Шмель привстал на своей подушке, Каспер, заметив его движение, приподнялся тоже, вопросительно пискнув. Зяблик молитвенно сложил руки, и даже Положенцев поднял удивленный взор на капитана.
- Ты серьезно? – за всех спросил Шмель.
- Конечно, - пожал плечами Самойлов, обнял Верку за плечи, прижал к себе. Затем, не отпуская, опустился на свободную подушку, вместе с девушкой, и спросил: – А что такого?
Секунду посмотрев на Глеба с недоверием, Шмель ухмыльнулся и покачал головой:
- Как сказали бы мои артистичные друзья…
- Родственники! – поправил его Зяблик.
- Отвали! – огрызнулся Шмель. - …«Демоны прошлого отпустили твою душу». Слава Богу! Аллах Акбар! – воздел Шмель руки к небу. Глеб нащупал под рубашкой на груди армейский медальон, сначала один, затем второй, грустно улыбнулся и кивнул:
- Да, отпустили… Слава Богу, ты прав…, - затем скосил глаза на Верку и осторожно произнес: - Но была и еще одна причина…
Верка, которой теперь уже было все равно, какие там у Глеба еще причины, положила голову ему на колени и с обожанием посмотрела снизу вверх. Самойлов погладил ее по волосам и продолжил:
- В прошлый раз я тоже ходил в этот Храм… Поставил там камеру, с датчиком движения, для Института, а теперь поменял записанную флэшку на чистую, - и, заметив едва заметное движение головы инженера, капитан усмехнулся. – Института антропологии, друг мой инженер. Вам так хотелось узнать, что же кроется за этим таинственным названием – Институт. Политики – идиоты. В том числе и ваши хозяева, из Совета Колоний.
Положенцев дернулся, было, но тут же увидел дуло девятимиллиметрового автоматического пистолета, направленное ему в лицо. Пистолет держал Зяблик. Каспер вскочил, возбужденно пискнул, крутнулся на месте, убежал, но уже через минуту вернулся, с автоматом в лапках, и тоже навел его на Положенцева.
- О-па! – сказал Шмель. – А казачок-то засланный!
- Вот именно, - кивнул Самойлов.
- Ты знал это с самого начала, - промурлыкала Верка на руках у Глеба. Глеб снова погладил ее по голове:
- Я догадывался, рыбонька моя. И только несколько позже убедился. Наш друг инженер весьма оригинальным образом отправлял донесения своим хозяевам – он вел дневник в сети, в котором описывал все, что с ним происходило. Конечно, он использовал совершенно «левый» ник, «Верещагина» называл «Пищелыгиным», Каспера – Оскаром, Шмеля – Шершнем, и так далее. Но мы-то с Каспером отследили исходящую с его ноутбука информацию, так что, для нас эта «маскировка» ничего не значила.
Положенцев понуро опустил голову. Зяблик спрятал пистолет, но взглядом показал Касперу – «Наблюдай», - и бот остался стоять перед инженером, держа его на прицеле.
- Планета мутантов для Совета Колоний – это такой головняк! - продолжал, тем временем, Глеб. – Как к ним относиться? Как к инвалидам, несчастным жертвам трагедии? «Несчастные жертвы» предвидят будущее и вырезали, на ухнарь, два полноценных гарнизона, когда Совет пытался тут военных баз натыкать. Как к равным, части человеческой расы? Но они же «уроды», недочеловеки, застрявшие в средневековье деграданты. Может объявить их отдельной расой вообще? А с какого перепугу? Где основания? И политики приняли «мудрое» решение – просто законсервировать планету, фактически – арестовать, посадит на гауптвахту. Окружили ее «мертвой», нашпигованной патрулями зоной, запретили любые научные изыскания на планете, поставки почти всех товаров, кроме самых примитивных – простейших инструментов, тканей, да еще бижутерии. В общем, по давно обкатанной схеме – зеркала и стеклянные бусы в обмен на золото. Всех научили жизни, раздали всем указания.
- Но не тебе! - промурлыкала Верка.
- Не нам, - поправил ее Глеб и пробормотал: – Но не таким, как мы, не нам, бродягам и артистам… - Верка улыбалась. Самойлов заговорил своим обычным голосом. – Помните время, лет пять назад, когда мы с вами брались почти за любую работу? Надо ж было как-то жить. И вот как-то звонит мне один дядька – ученый-антрополог. Слово за слово, рассказал он мне очень интересную теорию происхождения цивилизации Желтой Зоны, я даже повелся как-то, заинтересовался, хотя мне эта антропология и этнография всегда до лампочки были… А дядька этот, заметил, что я клюнул, и говорит, так, мол и так, теория-то у меня есть, а фактов, для ее подтверждения, не хватает. Отправить экспедицию на Желтую Зону нельзя, Совет Колоний любые изыскания на планете запретил – вдруг чего-то не того найдут? Вот он и попросил меня, за очень скромную плату, поставить на планете, в самых интересных местах – в Храме Великой Матери и на Базарной Площади, - по видеокамере, с датчиками движения, а потом, время от времени, снимать с них информацию. Ну, вы помните, мы тогда были совсем не заняты, и я согласился. В первый раз на Желтую Зону лететь было страшновато, Шмель тогда сказал, что на планете с таким названием нам ничего не угрожает.
- Ну! – кивнул Шмель. – Мы сами из Желтой Зоны! Чем нас можно в Желтой Зоне удивить? Я тогда еще две ракетницы провез в водяном баке, и двенадцать ракет, в дюзах спасательной шлюпки. Нормально расторговались, помню…
- Да, - кивнул Самойлов, - вместе с деньгами Института получался вполне сносный навар. Ну и, конечно, Шмель, этот межпланетный Дон Жуан, я не побоюсь этого слова, - этот Звездный Кобель! – улыбнулся Самойлов, Верка захихикала, Зяблик заржал, Каспер заухал. Шмель смутился, - …оказал нам неоценимую услугу. То, что он без удержу таскал местных баб, в отличие от Колонистов, нас просто спасло. Шмеля приняли здесь за своего, а с ним за одно - и нас всех. Дронк запретил своим людям причинять нам вред.
- А че? - слегка зардевшись от смущения, пробормотал Шмель. – Че такого? Я не знаю, чего у них там мутировало, но те органы…
- Прошу тебя, Шмель! - поднял руку Глеб. – Избавь нас от подробностей!
Шмель пожал плечами, мол, не хотите – как хотите. А Самойлов продолжал:
- А тут патрули Совета стали регулярно фиксировать прилеты Старших на планету. Потом Старшие начали активничать еще и в соседних колониях. «Мудрецам» в Совете стало ясно, что с планетой что-то не так, что с ней связана какая-то тайна, загадка. Два года назад Совет заслал сюда первую разведгруппу, кстати, под видом контрабандистов, вроде нас. Но аборигены их быстро раскусили и перерезали. Год назад отправили вторую группу – с тем же результатом. И тогда кто-то очень умный решил, - хватит панькаться. Железной рукой навести порядок на Желтой Зоне – военные лагеря туземцев разбомбить, очаги организованного сопротивления уничтожить, установить над планетой жесткий контроль, а потом уже разбираться с ее загадками. О том, что местные шаманы умеют предсказывать будущее, эти «мудрецы» забыли, об интересе Старших к Желтой Зоне не подумали, или не захотели подумать, не знаю.
- Во, быки! – воскликнул Шмель.
- Кто нами управляет, Глеб?! – усмехнулся Зяблик. – Профнепригодное правительство!
- Мной никто не управляет! – гордо заявила Верка, не поднимая головы. Затем нежно взглянула на своего капитана и проворковала: - Кроме Глеба…
- У-ммма! – сложив губы трубочкой, изобразил Глеб поцелуй для Верки. Затем бросил Зяблику: - Профпригодное правительство, это раритет, - и продолжил свой рассказ: - Местные шаманы, разумеется, похавали своего пейота, посмотрели в свои хрустальные шары, или, как они там это делают…
- Курнули! – подсказал Шмель.
- …курнули, - согласился Самойлов, - и доложили по инстанции, - так, мол, и так, нас бомбить собираются. Племенные вожди, во главе с Дронком, стали готовиться к вторжению. Причем, при активном участии Старших. Конечно, Старшие могли бы распылить любое вторжение, вместе с планетой, но это уже на крайняк. Старшие решили приколоться - остановить агрессию с помощью самих же агрессоров. Ну, и с нашей, тоже. И вот, значит, шурует Совет оружие, в ускоренном темпе, в полном бардаке, перебрасывает его в район Желтой Зоны, части штурмовые подтягивает к планетке, - все, хана! Вояк, думают, там теперь – не меряно, вооружены до зубов, упакованы по высшему разряду, в общем, все в шоколаде. А тем временем, неприметные армейские функционеры, - начальники складов и интенданты, - наши люди, потихоньку это оружие, боеприпасы, там, обмундирование, снаряжение тырят и загоняют «налево». Я уж не знаю, то ли Старшие им такое внушение сделали, то ли в них гены советских прапорщиков проснулись, но факт остается фактом – на черном рынке оказалась чуть ли не половина всего того, что Совет направил для штурма Желтой Зоны. Ну, а дальше вы знаете – берем товар, у хачиков, на базаре, грузимся и идем на ту же Желтую Зону, с тем же оружием, но уже для туземцев.
- А я и думаю, что за фигня – и тебе ракеты, и пушки, и радары – все, что хочешь стало можно купить! – восхитился Шмель. – Слушай, хороший момент для бизнеса подвернулся, а?!
- Да, неплохой, – согласился Глеб. – А знаете, в чем самый большой прикол заключается? Все это было абсолютно бессмысленно. Ответы на все загадки Желтой Зоны все это время спокойно лежали на Коробушке, под носом у Совета, в Институте антропологии. И чтобы их получить, не нужно никакой войны. Достаточно запрос сбросить, на «мыло».
- И ты знаешь все эти тайны… - не спрашивая, а, скорее утверждая, снова промурлыкала Верка.
- Ну, все не все… - пожал плечами Глеб, обнимая Верку за плечи, - Но самую страшную знаю. Я же пять лет вожу данные Институту…
- Я обожаю страшные тайны! – до дрожи сжав кулачки, пропищала Верка. Зяблик, Шмель и даже Положенцев подобрались, ожидая услышать разгадку самой страшной тайны, подались вперед, к Самойлову.
- Итак, - Самая Страшная Тайна!.. – сказал Глеб загробным голосом и округлил глаза. Потом улыбнулся и заговорил обычным голосом. – Ну, теорию про возникновение цивилизации мутантов вы знаете, – типа, давным-давно, на планете разбился человеческий звездолет, в результате аварии произошел выброс радиации, все пропало, а те, кто выжил, стали мутантами. Понятное дело, все это лабуда.
- А на самом деле, все было, примерно так, - продолжал Глеб, вызывая самое пристальное внимание слушателей. – На самом деле, давным-давно, ну очень давно, может, тысячу лет назад, жила-была эта самая человеческая цивилизация, которая строила звездолеты. Не наша, не земная, нет. Наши родственники, из созвездия Лебедя. И вот, как-то раз, путешествуя по Вселенной, они случайно наткнулись на планету с примитивным гуманоидным населением. Ну, типа, почти люди, только в шкурах. Все такие кряжистые, низкорослые, на дворе у них - бронзовый век. А тут с неба спускается огненная колесница, из нее выходят почти такие же, как они, человеки, но повыше, постройней, покрасивее, опять же, -  одетые в блестяшки, там, всякие. Кто такие? Ясное дело, - Боги! Бедолаги-гуманоиды, в звериных шкурах, пали перед ними ниц, принесли дары, стали молить этих вот, из огненной колесницы, сделаться их покровителями и защитниками. Ну, этим, из огненной колесницы, по приколу. Они посмотрели, посмеялись. И улетели.
- Вот же суки! – не выдержала Верка.
- Козлы, блин, - сплюнул Шмель. Зяблик молчал, Положенцев слушал, по своему обыкновению, раскрыв рот.
- Они улетели, а гуманоидная цивилизация бронзового века начала вымирать, - продолжал Глеб. – Гуманоиды поняли так, что, если Боги отвергли их дары, их мольбы, значит, не хотят быть их покровителями и защитниками. Ну, вроде того, что гуманоиды в шкурах оказались недостойны их покровительства. Все – туши свет, сливай воду, - пришел армагеддец, причем полный. Заступиться за гуманоидов и их планетку теперь некому, любой злобный дух теперь затерзает насмерть, зима, если наступит, то уже не закончится, скотина приплода не принесет, урожай не взойдет. Короче, теперь их мир открыт всем бедам, гибель неизбежна, так что, как говорится, остается одно, - только взять и помереть. И бедолаги-гуманоиды в звериных шкурах стали помирать. Они отказывались есть и пить, целыми племенами помирали с голоду. Целыми деревнями сжигали себя заживо, - не видели смысла в дальнейшем существовании. Цивилизация бронзового века гибла. И тут на планете появились Старшие.
- Для тех, кто не в курсе, - сказал Самойлов и бросил короткий взгляд на Положенцева, - цивилизация Старших основана на религии… Ну, на том, для чего у нас нет более удобного названия, чем религия. И встречая новую цивилизацию, Старшие оценивают ее вовсе не по уровню технического прогресса или, там, развитию искусств. У них только один критерий – господствующий культ, его содержание и направленность. Земле и России, в частности, в этом отношении повезло – Христианство, а особенно культ Матушки Богородицы, Покровительницы Земли Русской оказался очень в тему их собственному культу – культу Матери, материнства вообще, Рождения, Жизни. Поэтому нас обласкали, как говорится, спасли от вымирания, дали технологии, отправили в космос. Инферно, например, с их дьяволопоклонничеством, не повезло, да, Шмель?
- Дык, - пожал плечами Шмель, - кто на что учился…
- …Хотя, наверное, могло быть с точностью до наоборот, - заметил Самойлов. – И вот теперь – самый главный прикол. Дикие гуманоиды в шкурах, которых отвергли люди и, уже, можно сказать, при смерти, нашли Старшие, исповедовали культ Великой Матери. А с точки зрения Старших – это культура, равноценная, скажем, земной цивилизации. Разница в уровне технического прогресса, им по барабану. А вот наши родственники, из огненной колесницы, отвергли бремя религиозного служения, которое сами Старшие несут по всей Вселенной. То есть, с точки зрения Старших, их культура оказалась неполноценной, ущербной, не смотря на межзвездные перелеты и прочие достижения. То есть – менее ценной, чем культура туземцев в шкурах. Нормально, да?
Так что Старшие решили, во-первых, туземцев спасать, а во-вторых, людей, которые отвергли дары примитивных гуманоидов, наказать. Вы никогда не задумывались, почему такие офигительные планеты мы теперь осваиваем – атмосфера пригодна для дыхания, климат мягкий, никаких, тебе, смертельных вирусов, но самое главное – никакой разумной жизни? Почему такие райские места, и вдруг – не заселенные?
- Я задумывался, - честно признался Шмель. – Но мне мозгов не хватило, чего-нибудь придумать.
- Не парься на этот счет, - сказал Самойлов. – Даже очень грамотные ученые мужи, и те ломают голову, над разгадкой. А все просто – планеты созданы искусственно, той самой цивилизацией, - наших родственников, из огненной колесницы. Они их создали, но воспользоваться не успели. Старшие «поставили их в угол», за плохое поведение, переселили куда-то к черту на кулички, в менее благоприятные условия. А планеты отдали нам, как своим любимчикам.
- Спасибо тебе, Господи! – торопливо перекрестился Шмель, Зяблик молитвенно сложил руки, и даже Положенцев сделал некое движение, словно пытался перекреститься.
- Да, но вернемся к гибнущим туземцам, - продолжал, тем временем, Самойлов. – Их надо было спасать, но как спасать? Просто сказать гуманоидам, что Боги, которые прилетали прежде – неправильные Боги, а вот теперь у них появятся правильные, которые им будут «крышу делать», и все такое? Старшие посчитали, что такой фокус не пройдет, гуманоиды не схавают такую хрень. Не знаю, в чем там было дело, может быть, процесс распада цивилизации зашел уже слишком далеко, но раз Старшие так посчитали, значит, так оно и было. И тогда Старшие придумали этакий хитрый ход…
- Финт ушами! – подсказал Шмель.
- …финт ушами, - согласился Самойлов. – Они нашли среди туземцев пророка – Большого Шамана, - вложили ему в голову мысль о том, что в чертоги Бога можно попасть по-разному. И если боги отвергают прямое обращение за помощью, нужно получить эту помощь окольным путем. Нужно самому прикинуться богом, стать в божественную очередь и получить божественную пайку вместо того бога, которым ты прикидываешься. Грубо говоря, так.
- Не слабо! – покачал головой Шмель и Каспер, в знак солидарности, тоже посвистел, изумленно. Положенцев смотрел на Самойлова во все глаза.
- Это Старшие придумали?! – изумился Зяблик.
- Да, Старшие, - кивнул Глеб. – Конечно, это был не самый лучший путь, но надо было спасать целую цивилизацию… Так что, «Доктрина притворства» сработала. По крайней мере, одно племя в нее поверило. Несколько поколений они жили, пытаясь воспроизвести поведение «богов» и подражая этому поведению. А когда, наконец, на планету прилетел еще один звездолет, туземцы прикинулись одичавшими космонавтами, которые потерпели здесь аварию. Проникли на звездолет, захватили экипаж в плен и заставили унести их с этой проклятой планеты на другую, ближе к обиталищу «богов». Ну, а дальше вы знаете – корабль упал на Желтую Зону, разбился. Выжившие гуманоиды и члены экипажа смешались между собой, образовав странную расу, которая прикидывается теми, кем не является – мутантами. Недочеловеками, в понимании стратегов Совета, недобогами, в их собственном понимании. Окончательной целью цивилизации является достижение «Чертога Богов» - смешивание с человеческой расой, растворение в ней, под видом бедных родственников.
- Та-ак, блин! – протянул Шмель. – Теперь мне многое становится понятным! Все эти фокусы, весь этот балаган, который они устраивают каждый раз, как мы прилетаем!..
- Да-да, - покивал Самойлов. – «Доктрина притворства» до сих пор передается из поколения в поколение, при обряде посвящения, инициации мальчиков, в Храме Великой Матери, - Самойлов поднял руку с флэшкой и помахал ею в воздухе. – У них это называется «Тайный завет». Знание о «Тайном завете» действительно многое проясняет. Да, друг мой инженер? – спросил Самойлов.
- Да, - кивнул Положенцев. – А почему вы меня спрашиваете?
- Ну, Вы ведь тоже притворялись не тем, кто Вы есть на самом деле, - ответил Самойлов. – Вы могли надеяться перехитрить нас. Но Вы надеялись перехитрить тех, для кого притворство составляет суть жизни, - и Вас обломали. Даже девятилетний мальчишка – и тот Вас раскусил.
Положенцев уныло опустил голову и глухо спросил:
- Вы меня убьете?
- Я? – удивился Самойлов. – Вы меня считаете законченным идиотом, Профэссор? Вы считаете, стоило тащить Вас в такую даль, постоянно рискуя, что Вы меня раскусите и сдадите спецслужбам Вашего Совета, чтобы теперь здесь Вас убить? Да я бы Вас прямо на Коробушке шлепнул, будь у меня такое желание. Нет, друг мой инженер, я вас в рабство продал. На целый год.
- Что?! – вскинулся Положенцев. Шмель наморщил лоб и спросил:
- Дронку, что ли?
Зяблик принялся истерически хохотать, запрокинув голову назад.
- Когда шейх Дронк заказывал зенитные установки «Шквал», он заказывал так же и инженера, который бы их смонтировал, - пояснил капитан. - Поскольку у самого шейха, как Вы понимаете, такого специалиста нет. Я обещал что-нибудь придумать, но не мог же я дать объявление в сети – «Требуется инженер, для монтажа зенитных установок на Желтой Зоне»?! А тут, очень кстати, подвернулись Вы, со своей разведывательной миссией, так настойчиво стали набиваться в экипаж... Вот я и решил, что это – перст Судьбы.
- Но я не хочу в рабство! – вскакивая, закричал Положенцев. Каспер, недовольно булькая, тоже вскочил и ткнул инженеру в лицо автоматом. Положенцев сел.
- А кто хочет? – задал Шмель риторический вопрос.
- Да, Вы не волнуйтесь, друг мой инженер! – успокаивающе проговорил Самойлов. – Шейх – весьма великодушный человек. К Вам приставят минимум двоих помощников, которые будут предугадывать любые ваши желания, во всем вам подражать, перенимая, таким образом, Ваше ремесло. Вас будут кормить, как самого шейха, его бесчисленные наложницы, искусные в мастерстве любви, будут ублажать вас по ночам… Многие позавидовали бы вашей судьбе!
- Позавидовали! – патетически воскликнул Положенцев. – Они ведь не люди! Они даже не мутанты!
- Они ни чем не хуже людей, - сказал Самойлов. – Старшие так считают. А, значит, так оно и есть. И потом, - шейх, конечно, расплатился со мной за Вашу работу, но если Вы будете добросовестно трудиться и не создавать ему лишних проблем, он наверняка Вас наградит. А награда великодушного шейха – это очень много. Это может быть мешочек бриллиантов, или, скажем, мешочек иридия… Вам хватит, на всю оставшуюся жизнь. Подумайте об этом, друг мой инженер. А нам пора, - сказал Самойлов и похлопал Верку по плечу. Девушка легко вскочила, поднялся и сам капитан. Все еще не отдышавшись от хохота, встал и Зяблик.
- Но я не хочу!.. – опять вскакивая, прокричал Положенцев. – Я хочу домой!..
- Потухни! – пробормотал Шмель и, неловко взмахнув головой, поднимаясь с подушек, попал инженеру в нижнюю челюсть. Положенцев рухнул на подушки и затих.
- Че, поплыли? – спросил Шмель, разминая ноги.
- Да, здесь уже все, - кивнул Самойлов.
- Неплохо слетали, в этот раз, - заметил Шмель, направляясь к выходу. И тут его осенило: - Слу-ушай, так это я что, вступал в контакты с внеземной цивилизацией?! – и Шмель изобразил неприличный жест.
- Фу, пошляк! – прижимаясь к Глебу, фыркнула Вера.
- А у нашего Шмеля одно на уме! – опять захохотал Зяблик.
- Ну, ты ж у нас самый большой специалист по переговорам, разве нет? – спроси Самойлов.
- Это да, это я могу! – радостно отозвался Шмель. – Вот помню, один раз, на Песках, такая девочка попалась!..

«4 или 5 (какая разница?) ноября 2088 года, система Лебедя.
Колония Желтая Зона, резиденция шейха Дронка.
Закончил две из четырех необходимых зенитных установок. Как это ни странно, но испытываю удовлетворение от проделанной работы. Более того, если раньше я торопился, стараясь завершить работу, как можно быстрее, чтобы появился хоть какой-то шанс покинуть планету раньше отведенного мне срока, теперь меня больше волнует, насколько тщательно, досконально я выполню свою работу. И чем дотошнее я делаю свое дело, тем большее удовольствие испытываю от результата. Можете мне не верить, но в этом результате я нахожу красоту и изящество, да-да! Строгость и плавность линий, чистота силуэта, энергия взведенного механизма – меня это восхищает и… возбуждает.
В сущности, к местным женщинам не так уж сложно привыкнуть. Теперь я гораздо лучше понимаю старпома Шмеля. Возможно, местные женщины и не соответствуют стандартам красоты человеческой расы, но они получают такое выдающееся сексуальное образование! О! Оставаясь наедине с мужчиной, которого она собирается вести звездной дорогой к Небесным Дворцам, эти женщины вытворяют такое! Один только эротический танец с традиционным здесь бубном, являющимся, одновременно, и музыкальным инструментом, и единственным предметом туалета, чего стоит! Честное слово, просто!.. Просто это невозможно передать словами! В мое полное распоряжение шейх предоставил трех прелестниц из своего гарема, лично им для меня отобранных. Так что, у меня впереди еще очень много… приятного.
В сущности, если на секунду забыть о том, что я не свободен, жизнь во дворце шейха могла бы показаться райской. Нет, действительно, - за мной по пятам ходят двое помощников, которые буквально предугадывают любое мое желание и слушают меня, открыв рот. Я кушаю только самые изысканные блюда, те же самые, что подают самому шейху. Нередко мы ужинаем вместе, возлежа на мягких подушках, роскошных коврах, ведя глубокомысленную беседу о самых возвышенных материях, а юные девы подносят нам кушанья, своими нежными пальчиками вкладывая их прямо в рот. А ночью!.. Впрочем, об этом я уже писал.
Конечно, я хочу домой. Но до окончания срока моего заключения еще так далеко… Правда, шейх уже намекал, что был бы не против, если бы я остался здесь на более длительный срок. Познакомил меня со своей старшей дочерью, «еще не познавшей радостей любви». Конечно, это дурацкая мысль, но мне подумалось тогда – я мог бы стать… нет, не шейхом, конечно, - «хенави», как это здесь называется. То есть, родственником шейха, проживающим во дворце. Я принадлежал бы к элите этого общества, пусть, даже, более примитивного, чем наше, но все же! Я до конца дней продолжал бы нежиться в роскоши, которой сегодня окружен, слуги, придворные, а тем паче простой люд оказывали бы мне всяческие знаки уважения, до самой моей смерти, как оказывают сегодня… Нет, просто шальная мысль – вернувшись в отдел кадров Особого Корпуса Совета Колоний, я должен буду стоять на вытяжку перед каким-то капитаном… Пение арф, в саду, под сенью буйной растительности, журчание фонтана и юная принцесса у моих ног, спешащая угадать любое мое желание, струящимся голосом читающая мои любимые стихи…
Если у нас будет мальчик, он сможет претендовать на должность шейха… Нет, об этом, конечно, еще слишком рано думать, это я так, просто, к слову, но все же…»
Январь 2009 года