История сотворения мира или как я стал богом. ч2

                ***        ***        ***
 
  Наконец то! Вот теперь точно мой звездный час настал! Мы сидели в кабинете директора. Мои ангелы хранители или поводыри или и те и другие в одном лице: Гурман и Маргарита Васильевна, я собственной персоной и мой профессиональный тормоз, господин Холуев. Вероятно не то, что бы Холуев сильно сожалел о потере исполнительного и толкового секретаря-референта, но недовольство на его лице было напечатано крупным шрифтом. Причина в том, как все произошло. Начиная с неожиданного пищевого отравления водителя Гурмана и личного распоряжения или просьбы директора о моем участии, и вплоть до разговора с Гурманом один на один, утром, после нашего приезда. Теперь результат выглядел, как документ на перевод, уже подписанный, и Холуеву осталось выдержать паузу, перед тем как пожелать мне успехов в научной работе.
  Из приемной мы направились в лабораторию Лебедева. Там уже нас ждали. Лебедев первый поздравил меня. Коротко, но искренне и от души пожелал успешно и плодотворно трудиться на благо науки. Потом наступила очередь тискать и шлепать мои хрупкие плечи остальным, теперь уже коллегам. Я всех благодарил, потом что-то путано высказал по поводу своего вступления в коллектив, с обещаниями не подвести и достичь и все такое, в этом духе.
  Но этот день оказался звездным не только для меня. Пока ограничусь узким кругом, скажу, для всей лаборатории. По окончанию приветствия молодого, но многообещающего сотрудника Гурман задержал всех для объявления.
-вижу пополнением вы рады. Тогда обрадую вас еще больше. Недавно мы получили данные с нашего спутника «Горизонт» Он сейчас в близи орбиты Юпитера. Данные многообещающие и если расчеты подтвердятся, то скоро мы будем иметь образцы темной материи. Учитывая специфику наших исследований, а также новые проекты, часть материала поступит и вам, в лабораторию. Гурман внимательно оглядел всех и остановил взгляд на мне. Ваш новый коллега имеет свои соображения по его использованию. Так, что будем надеяться, что это действительно темная материя и готовиться к переменам. А их будет немало.
  Новость встретили сдержанно, с улыбками и шепотом. Никто не надеялся уже на возможность работы с темной материей. После многократных переговоров на всевозможных уровнях и постоянных,  вежливых отказов со стороны владельцев  единственного образца, все постепенно свыклись с этой мыслью. Теперь судьба, похоже, улыбнулась и надо только выждать. Не ликуя прежде времени. А времени будет предостаточно. Если данные подтвердятся, то материя будет в нашем распоряжении года через два. А пока мы во власти фантазий, гипотез и расчетов будущих теорий.
      
                ***        ***        ***
               
                Изначальней всего остального - любовь.
                В песне юности первое слово - любовь.
                О, не сведущий в мире любви горемыка,
                Знай, что всей нашей жизни основа - любовь!
                О. Хайям               

  Жизнь моя, как у больного после выздоровления задышала полной грудью, с ощущением радости и удовольствия вдыхать свежий воздух. Период застоя ожиданий и медленно, но необратимо подступающего разочарования закончился с триумфом выдержавшего испытания. Правда были и свои минусы. Зарплата у секретаря-референта не велика, а у младшего научного сотрудника оказалась еще меньшей. Это меня сильно огорчило. Подбодрил Коля.
-не расстраивайся Андрюха. Все проходят срок нехватки денег по малолетству. У нас капитал растет с годами работы, а качество роста зависит от трудов, воплощенных в реальность наград и званий. Дерзай, все в твоих силах.
  И я напрягся. Мои наработки в области построения функций и расчетов предполагаемых сингулярных точек при столкновении газов водорода, гелия и других материй, частиц с ЧД вошли в план работы лаборатории. Гурман во многом мне помог разобраться, поправил не точности расчетов и лично курировал, давал исходные данные. При всей сложности проведения расчетов и необходимости получения огромного количества данных с астрономических лабораторий, орбитальных телескопов, Гурман лояльно относился к моим поправкам к его заданиям. Он рассуждал над ними и если находил интересное продолжение моим мыслям, давал добро им прорастать. Как-то за кружкой чая он сказал; - Андрей, мысли это как зерна. Некоторые из них плодотворны и дают ростки. В нашей работе всякое зерно ценно, даже то, что после разлома пустит на свет уродца или мертвую плоть. Так мы узнаем верность и ошибочность хода эволюции, и правильность наших предположений, теорий. Когда мозг генерирует мысли, значит, он посажен в нужную голову и в нужном месте. Единственный положительный недостаток в том, что он сам себе и другим задает ускорение с увеличением массы необходимого перелопатить.  И я лопатил все, что сам себе задавал в дополнение к Гурмановским заданиям. О нормированости работы даже не приходилось думать. Каждый день заканчивался не законченной работай и ожиданием следующего. Я стал похожим на частицу в пространстве, что движется к далекой цели на большой скорости. Мимо пролетало все. Объекты внимания, как женские, так и дружеские, здоровое питание и отдых, культура и спорт, и конечно любые развлечения. В конце концов, это стало заметным, и Лебедев, пригласив в кабинет, дал мне хороший разгоняй. К этому времени данные со спутника уже подтвердились, и образец темной материи направлялся к Земле.         
- вы Андрей еще молодой мужчина. Мне нравятся ваши стремления и работоспособность. Но загляните чуть вперед. Что там? Там иссушенные перегрузкой и плохим питанием мозги. Кому они принадлежат? Вам! Будущему, погасшему под влиянием черных дыр светилу! А ведь вся основная работа нас только ждет. И сейчас мы должны к ней готовиться. А значит набираться сил, а не растрачивать их.
-Александр Павлович, именно этим я и занимаюсь. Подготавливаю расчетную базу для будущих исследований.
-нет! Вы занимаетесь саморазрушением. Вы отстранились не только от личной жизни, но и жизни коллектива, лаборатории. Мне нужны нормальные сотрудники, с здоровой психикой и телом. Посмотрите на себя. Сейчас вы похудели, посерели, не замечаете вокруг себя ни кого и выглядите отчужденно. А потом будете выглядеть болезненно озлобленно, и кидаться на всех. Что бы этого не произошло, я вам приказываю до конца недели не являться в лабораторию. Пять дней потратьте на что-то, не связанное с наукой, работой и мозгами. Дайте им отдых, а тело нагрузите физически и нормальной пищей. В понедельник получите новые распоряжения. Все милый Андрей Алексеевич! Не спорьте и не злитесь. Это мое решение и Гурман полностью согласен с ним.
  С кабинета я вышел расстроенный и злой. Слова профессора задели меня и пробудили что-то из прошлого. Став у зеркала начал внимательно изучать свое отражение. Чувствовал я себя нормально, никакой усталости и болезненности. Однако, присмотревшись, заметил круги под глазами, кажется, раньше их не было. Осанка тоже сутулая. Я распрямил плечи и выпрямил спину. Что-то хрустнуло, а поясница заныла. Я вернул свой скелет в прежнее положение и мышцы улеглись на нем в привычную форму.
- да Андрюха, видок у тебя не цветущий. Завял и даже серая мышь на тебя глаз не положит. Надо с этим что-то делать. Как старик? Прочистил мозги?
-и ты значит с ним заодно! Что вы сговорились, доставать меня сегодня? При чем мой внешний вид к работе?
-дурак! Что ты злишься? Тебе добра желают, заботятся. На вот,  держи путевку в санаторий наш. Два дня уже пропустил. Если поторопишься, успеешь еще сегодня до вечера заехать и принять процедуры. Кормят там, кстати, на убой. И вкусно обалдеть. Смотри не привыкай, а то потом придется тебе искать кухарку на дом, может и не только кухарку, ха, ха.
-ответить Коле как того хотелось, не получилось. Его позвали, и он исчез с поля зрения. А у меня сформировались мысли и воспоминания, которые пробудили слова профессора и мое отражение в зеркале. Студенческие годы. Костино воспитание во мне мужчины и Катя. Ее упреки на счет моего характера, злости. Наши страстные, безумные, но такие желанные, нестерпимо ожидаемые минуты уединения. Дни, когда мы вместе занимались на кухне и ночи ее тепла по всему моему телу, горячего дыхания и объятий с поцелуями.
  Конверт оставленный Колей оторвал меня от этих мыслей вовремя. Комок, уже забытой горечи расставания с друзьями и одиночества снова засосал у горла. Последний раз я разговаривал с ними, даже трудно вспомнить когда. У них все было хорошо. Работа, дом, работа. Как и я, обрастать семьей они не торопились. Засунув конверт в карман, я отправился к своему рабочему месту. Свернул все программы, сгреб со стола все в ящик и засунул под стол. Так Андрюша, ты как всегда не прав. Тебе желают добра, а ты ерепенишься.
  Пять дней отдыха с удивительно разнообразной и вкусной пищей, чистый воздух, бассейн, массаж и занятия йогой, гимнастикой сделали меня прежним одухотворенным существом. Я стал различать аромат и вкус еды, чувствовать под кожей мышцы и заглядываться на женщин. Мои рассуждения о личной жизни, точнее отсутствию таковой, привели к унылому выводу своих способностей и возможностей. Но это поправимо решил я и дал себе установку непременно продолжать заниматься физическим воспитанием и улыбаться женщинам. Ведь мне всего 27 лет и я еще учусь жить.
  В понедельник все сотрудники лаборатории собрались посмотреть на меня и оценить, как я исполнил задание старика и их тоже, я так думаю. Осмотр закончился удовлетворенными репликами, а Маша, инженер – химик, даже поцеловала в щеку. Коля задал мне сразу пол десятка вопросов по поводу еды, процедур и сексуальности в санаторном раю и тут же указал на дверь кабинета Лебедева.
-потом все расскажешь. Иди, старик ждет тебя.
Я с удовольствием принял предложение рассказать потом, и отправился к профессору.
-ну, вот милый Андрей Алексеевич! А вы еще носом крутили, злились на старика. Смотрите, какой вы теперь молодец! Рядом с вами и сам моложе себя чувствуешь.
-да что вы Александр Павлович? Какой вы старик? Приписываете себе лишнее. А отдых и правда мне пользу дал. Спасибо Вам! Я и мозги проветрил.  Даже мыслить стал иначе, есть новые идеи.
-ну-ну, Андрюша. С идеями не торопитесь. Я же вам говорил, что получите новое распоряжение. Вот и получайте, а мысли и идеи по ходу дела развивайте, но без фанатизма. В планах будущих исследований темной материи нам выделили другое помещение. Точнее целый корпус в ном здании. Вы имеете опыт работы административный и хорошо разбираетесь в вопросах обеспечения всем необходимым для нормального жизнеобеспечения лаборатории. Вам и карты в руки. К тому же чего таиться, я вас вижу непосредственным движителем ее функций в дальнейшем. Поэтому мы решили, что пора уже приступать к комплектации лаборатории, а вы будете руководить и контролировать.
  Да. Умеет старик подсластить горькую ношу. Только я стал привыкать к жизни ученого, на те вам милейший лопату и давайте копайте. Мы, это я так понял, что и Гурман подписался на приговоре. А значит спорить бесполезно.
  С унылым видом я пошел собирать свои труды в файлы, папки, ящики, для дальнейшего перемещения. Пусть остаются здесь, а копии скину, перенесу на новое место. Не все ж время на руководство и контроль тратить, немного пусть, но буду посвящать науке.
  Коля с прискорбным видом поздравил меня с повышением, позабыв про пол десятка ответов на свои вопросы. В конце дня я принес вина с легкой закуской, и мы все дружно провели мои проводы.

                ***        ***         ***

  Новый корпус и выполненные уже работы по планировке и комплектации лаборатории меня приятно удивили. Здание было современное, красивое. Все коммуникации были подведены и с большим запасом увеличения нагрузок, при необходимости. Гараж, стоянки, вспомогательные службы, все выглядело интересно и продуманно. Но это все внешняя оболочка, пускай и блестящая, но далеко не главная. Структура, функциональная схема размещения лаборатории, ее образ у меня не сразу создался. Знакомство с персоналом и всей необходимой документацией забрало месяц. Только после изучения всех схем и планов я задумался над размещением оборудования и комплектацией. Все это было уже продумано и заложено в план. Но я должен был почувствовать себя внутри, прощупать мысленно и найти недостатки до того как будет уже поздно что-то менять. Как ни странно, но эти на первый взгляд обременительные и не интересные обязанности меня увлекли. Я действительно чувствовал себя хозяином территории. Какой-то звериный инстинкт подталкивал меня, будил рано утром встать и до прихода персонала пройтись осмотреть все необходимое для наступающего рабочего дня. К приходу инженеров, специалистов и рабочих я уже был наготове раздать всем по заслугам. Будучи уверенным, что все заняты делом, я садился изучать документацию оборудования. Это было трудно. Многое не понятно и поиски дополнительной информации отнимали драгоценное время. Частично я решил эту проблему, присоединяясь, как рабочий к монтажу того оборудования, что уже поступило. Работая со специалистами, я расспрашивал их о функциях и назначении всех интересующих меня узлов.
  Работа и новые обязанности меня втянули всего без остатка. Я экономил время на всем, чем можно пожертвовать и все равно его не хватало. Скоро я понял, что такие гонки меня доведут до психоза в лучшем случае. Особенно злило тратить часы на дорогу. Новый корпус находился за городом, в живописном  уголке. Вокруг росли деревья лиственные и хвойные. В глубине этого оазиса была толи речка, толи пруд. Сам я не ходил по округам, но от других был наслышан о чистом воздухе, грибах и ежевике. Я не очень прислушивался к этим одам природе матушке, пока не услышал разговор о строящемся поселке в трех км. от нас. Расспросив, что это за поселок, я понял, что строится он для сотрудников и временно командированных. Это меня заинтересовало и в первый же выходной день, я отправился исследовать местность и поселок. К поселку вела дорога вокруг леса и тропинка на прямую, через лес. Я отправился ближним путем, рассудив, что прогулка мне пойдет на пользу, а за одно изучу окрестности. Не торопясь, я шел, рассматривая редко усаженные деревья, кустарники. Ноги мягко и непривычно ступали по жухлой прошлогодней листве. Иногда с хрустом ломались сухие ветки, и звук был слышен особенно отчетливо в тишине защитного слоя природы от мира домов, дорог, машин и непрекращающегося фона звуков. Приметив подходящий пень, я присел и стал наслаждаться приятным и таким забытым миром. Иногда с ветки на ветку перелетали птицы, хлопая крыльями и переговариваясь на своем птичьем языке. Я задумался. Было бы чертовски здорово поселиться рядом с этим уголком чистоты звуков, воздуха и вида. И какая экономия времени! Я даже вспомнил, что обязался заниматься физкультурой. Да здесь это выглядело гораздо реальней, чем в коробке дома среди других тысяч подобных коробок на толстом слое бетона и асфальта. Я  глубоко вздохнул и медленно сполз на мягкую землю. Лежал себе, улыбаясь, не думал о сложных вещах, глядел в чистое, голубое небо и был счастлив. Мысли стайками пролетали в голове. Разные, и главное не обременительные. То родители и какое-то празднество на природе в кругу их друзей, а я еще малыш в шортах и панамке. То наши студенческие походы на природу с шашлыками, вином, смехом и беззаботным состоянием. Вот время было! Ни каких гонок! На часы только утром смотрел, жизнь по звонкам и в кровать, как только веки слипаться начинали.
  Поселок начинался буквально в трех шагах от леса. Вдоль стены деревьев шла темная полоса асфальта. За дорогой выстроились двухэтажные домики. Все разные, симпатичные и не большие, выкрашенные белым и бежевым цветом. Я перешел дорогу и пошел вдоль улицы, рассматривая и выбирая себе по вкусу. Некоторые были уже заселены, некоторые пустовали, но двери были закрыты. Надо спросить у кого-то, как попасть внутрь подумал я. И главное, какие свободные? Впереди, через три дома, грузовик заезжал во двор. Подойдя, ближе я понял, что здесь еще работают. Дом был почти завершен, оставались покрасочные работы и разные недоделки. Машина стала у кучи строительного мусора. Из дома вышло двое мужчин с лопатами, перекинулись несколькими словами с водителем и тот пересев в трактор начал загружать кузов грузовика. Я прошел мимо них и зашел в дом. Первый этаж состоял из салона, кухни, санузла с ванной и лестницы на второй этаж. Наверху было две спальни и душевая с туалетом. Комнаты разделял небольшой, квадратный с аппендицитом коридор. В общем если приложить фантазию и желание с умением, то может получиться очень даже уютно и симпатично. Я так замечтался, что когда меня окликнули, вздрогнул от неожиданности. Снизу звали те двое с лопатами. Я спустился к ним, поздоровался и представился. Мужчины переглянулись, видимо не совсем уловив смысл, кто я есть и, что тут делаю. Когда, я сказал, что ищу, кто бы мне рассказал, какие дома свободные и когда будут готовы к заселению, их лица выразили понимание.
-мил человек. Ты приходи пол года назад, тогда подыщешь свободный.
-ага! Подтвердил второй, помоложе. Или башляй наперед и тебе за пол года построят хоть дворец, с бассейном и оранжереями в орхидеях.
-мне по найму надо. Может, есть, какие сдаются?
-есть парочка таких, но их уже кому-то сдали. Вроде намечают еще строить, но когда, не знаем. А квартирка тебе не подойдет? Тут в конце улицы два дома по восемь квартир в каждом. Ты как, сам или с семьей? Вроде на семейного не похож.
-можно и квартиру. А как посмотреть?
Старший внимательно оглядел меня с ног до головы.
-так ты говоришь с института? Какой-то научной, кокой-то лаборатории. А документы есть?
Я чуть удивился. Зачем им понадобились мои документы? Но спрашивать не решился, просто достал визитку и пропуск в НИИ. Визитку они прочли, а на пропуск махнули рукой.
-иди прямо, как шел, там увидишь. Ключи в щитке электрическом с номерками. Посмотришь, потом положи назад. Двери не забудь закрывать.
  Из шестнадцати квартир к девяти были ключи. Остальные видимо уже определились с хозяевами, рассудил я, и начал осмотр. Пройдя шесть квартир, я решил, что остальные нет смысла смотреть. Квартиры были однотипные. Салон и две спальни или одна. Положил ключи назад в щиток и отправился в обратный путь. По дороге размышлял о результатах своего похода и осмотра. Дома мне приглянулись. И тот, что я посетил, оставил хорошее впечатление. Я даже мысленно его представлял своим и обустраивал по вкусу. Надо сказать, что в смене своих обязанностей и перехода на руководяще, контролирующую работу, в дополнение, я получил весьма приятный и немало важный привесок к зарплате. Она почти удвоилась, и теперь я мог себе позволить кое-какие барские замашки. Но рассуждая с позиции объективной и реалистичной, я обнаружил себя одного на ста квадратных метрах. И тут пошли мысли о хозяйственных обязанностях. Присмотр за домом и участком. Уборка внутри, а осенью листья с наружи и снег зимой лопатой чистить. Нет, нет, нет. Дом отпадает однозначно. Даже если нанять домработницу по часам, все равно не справлюсь. Да и зачем мне эти акры? Итак, я решил остановиться на квартире с одной спальной. Салон будет и кабинетом и гостевой, кушать могу, где захочу, а для уборки и правда надо нанять домработницу. Я даже уже знал кого. Зинаида, женщина с села, по соседству, работала уборщицей  у нас, в институте. Хозяйства дома она не держала, так как была одинокой. Муж умер, а дети разъехались, кто куда, и временем свободным была не обделена.
  Следующую неделю пришлось побегать по инстанциям, для оформления договора и кредита на покупку квартиры. Можно было договориться и по временному найму, но помыслив, я решил, что лучше платить деньги за свое, чем за чужое. К тому же обзаводиться жильем и возраст и положение требовало. Долго мысли путались в выборе между квартирой и домом. Дом больше манил, но и обязывал. Мысли о нем приводили к возможному поиску спутницы жизни, с кем делить квадраты площади, кровать, радости и горечи, наслаждения и обязанности. Что-то подсказывало мне, что я совершу ошибку, пойдя на такой шаг. Да и как ее найти, что значит искать? Объявление, что ли дать? Времени ходить по клубам и развлекаться нет, и не предвидится. Все знакомые женщины по работе или связанные с ней, замужем или мы не интересны друг другу. Так, что лучше не связывать желаемое с предполагаемым и брать, то что необходимо и подходит по размеру моего тела и его кошелька. С которого придется и так не мало отстегивать в  банковские закрома. Закончив с бумагами, я наметил дату переезда и перечень, кого приглашу. Тут вышла неурядица. Площадь квартиры никак не могла разместить всех. Подсказала, как все устроить Зинаида. Она с удовольствием приняла предложение и просьбу убираться в моей новой резиденции. По соседству был дом почти готовый и свободный. Зинаида его убирала, как и многие другие готовые объекты, для показа и продажи. Ключи у нее были, и она договорилась с начальником стройки на один вечер занять его для моего новоселья. Я же почувствовав желанное участие в моих заботах со стороны Зинаиды, набрался наглости и попросил ее заняться подготовкой к новоселью. Вкратце рассказав о приглашаемых гостях, и своего вида на программу части застолья, отсчитал указанную сумму и с облегчением вздохнул. Зинаида в свои сорок выглядела моложе и поэтому по отчеству не представлялась и не отзывалась. Характер у нее был изумительный. За все время знакомства, я ни разу не слышал, что б она повышала голос и ругалась с кем-то. Зато смех и добродушный разговор часто слышался в коридорах и пустующих пока помещениях будущей лаборатории изучения темной материи. Я был рад, что у меня будет такая домработница и помощница. Иногда я невольно становился свидетелем ее разговора с кем-то и произвольно улавливал в речах этой женщины простой крестьянский рационализм с человеческим участием, будь то по житейским вопросам или по работе. Когда вокруг здания закончили отделочные работы, тротуары, аллеи, газоны были усеяны травой, я дал распоряжение посадить цветы и деревья. Деревья заказал высокие и когда рабочие привезли саженцы, то впервые услышал недовольный голос Зинаиды. Она не шумела, но сажать деревья не давала и вела себя словно хозяйка этого комплекса зданий. Я подошел разобраться в ситуации, по зову разгневанных рабочих. Выяснилось, что саженцы были тополя, и Зинаида объяснила мне всю прелесть соседства с ними, когда они пускают пух и про количество мошки в их листве, а значит и в наших помещениях. Так я понял, что прислушиваться надо не только к словам начальства, но и к знанию людей без дипломов.
  Вот и сейчас, взяв деньги, она заметила, что не плохо было бы и новоселье не по квартире устраивать. Пора, мол, думать, где жене и деткам жить да резвиться. И место с невестами указала. В округе сел много и все прям, переполнены девчатами, ждущими женихов. Надо только в гости заходить, и Зинаида обязательно подберет и познакомит меня.  Я пообещал подумать и посетить ее, не указывая точную дату. Ее замечания  в серьез я  не принял. Все уже передумано, и незачем переиначивать, решил я. И все же шарик пустоты как вакуум засосал меня. Я стал чаще вспоминать Катю, по утрам не торопился как прежде на работу и подумывал о ждущих невестах в округе моего будущего жилья.
  Время шло, принося новые дела и мысли, унося сделанное в прошлое, покрывая забвением не решенное, не успетое или отложенное на потом. Работа осталась на первом месте для меня и новоселье, отгуляв  забыл о приглашении Зинаиды и ждущих невестах. Жизнь в поселке внесла только одно существенное изменение в моем режиме. По утрам я стал делать пробежки и гимнастику на свежем воздухе. Сначала было сложно, но я уже по собственному опыту знал, что надо втянуться и результат будет непременно. К тому же физические упражнения и бег помогали сконцентрировать внимание на важном и первоочередном. Мысли с вечера часто путанные, не упорядоченные, а утром под бег трусцой они как бы укладываются в голове, по назначению и мере их необходимости для выполнения на данном этапе. А значимости в делах комплектации и подготовки лаборатории становилось все больше и сложнее. Мы ожидали поступления основного оборудования и специалистов. Вакуумной ловушки для темной материи и лазера для ее бомбардировки и нагрева. Работа предстояла сложная и ответственная. Для удержания в вакууме темной материи и других частиц, планируемых изучать во взаимодействии с ней, была разработана специальная ловушка с ускорителем частиц и гравитационномагнитным прессом. В ее разработке принимали участие специалисты с Германии, имеющие уже опыт по созданию подобного оборудования для лаборатории в США. Лазер в принципе, как и ускоритель частиц уже давно начали монтировать. Обе установки были огромными и их планировали использовать в институте гораздо раньше появления темной материи. Теперь подходил завершающий и самый ответственный момент. Там трудились свои спецы, и я не мешался. Их поджимали сроки, а у меня своих забот хватало. Что же касается вакуумной ловушки, то этот элемент меня очень интересовал. От его возможностей зависели все исследования с темной материей. Первоначально планировали установить в помещении с площадью сто сорок кв. м. Я, изучив эксплуатационные характеристики и схему, пришел к выводу, что при использовании темной материи для всех планируемых исследований такой площади будет достаточно. Но, мы не знали, какие возможности могут возникнуть в ходе изучения и вполне возможно потребуется дополнительное оборудование. Для его установки, места явно было ограниченно. Мне пришлось много потратить нерв и времени, что бы добиться изменения в планах и увеличить помещение обследования темной материи почти вдвое. Как оказалось в дальнейшем, это спасло нас от необходимости реконструкции в процессе исследований и самое главное не потерять объект при возможных демонтажных работах.
  Группа специалистов из Германии приехала до прихода контейнеров с оборудованием. Точнее приехал один инженер, остальные должны были прибыть позже, уже к началу монтажа. Наше знакомство произошло случайно и не совсем обычно. Я заканчивал утреннюю пробежку, расслабился и зачем-то, закрыл глаза. То ли для медитации, то ли солнце светило. И буквально наехал на фрау немку. Она как, оказалось, вышла полюбоваться природой и тоже размяться. Делала свои не хитрые упражнения с наушниками под музыку Вагнера, и думать не думала, про русских медведей. Пусть и не очень крупного размера, но один налетел на нее, сбил с ног, и завалился сверху. Сначала был шум падения и хруст веток, потом стон и не понятная речь. Но по интонации и тембру звука, я понял, что меня называют и характеризуют далеко не лестными словами. Я не пострадал, потому, как посадка оказалась мягкой, а фрау умудрилась разодрать колено о сучек и вывихнуть руку в предплечье. Испуганный я вскочил и стал пытаться ее поднять, не понимая еще с кем, имею дело.  Подхватив за талию и под руку, я пробовал ее перевести в вертикальное положение. Извиняясь и объясняя, что не мог ее видеть, так как глаза мои были закрыты. Я тянул ее, не слушая, что она там лепечет. Остановил меня хороший удар локтем в живот. Тут уже мне пришлось присесть и набрать воздуха, что б ни застонать. Женщина развернулась, приняв положение сидя. Одну руку она прижимала к телу, другой массировала или потирала ногу. Оценив меня и мое состояние она улыбнулась. Потом протянула ко мне руку открытой ладонью.
-Ирма Штерн. Простите, что так сильно ударила вас. Я подумала вы, какой то маньяк или хулиган. Так кажется, будет по-русски?
Говорила она с сильным акцентом, но понятно.
-да. Ничего, мне не больно. Просто не ожидал. Оправдывался я, не решаясь встать пока боль, не пройдет. Она опять засмеялась и поднялась, не выпуская мою руку из своей. Тут уж мне пришлось выдохнуть и вскочить на ноги. Я представился.
-Андрей Прохоров. Очень приятно познакомиться.
-ха-ха-ха. Да очень приятно. Кажется, у меня рука и нога, особенно рады такому знакомству. А вы тот самый Андрей Прохоров? С института изучения темной материи?
-да. А что значит тот самый? – Я спрашивал, а сам уже понимал, что Ирма как раз и есть инженер с Германии. Мне стало еще хуже от такого ляпсуса. Вот так познакомился. Нанес телесные повреждения иностранному специалисту. К тому же женщине. Она понимала, мои мысли и ждала молча, когда я сопоставлю все факты.
-простите фрау Ирма. Я честное слово не хотел. Вы приехали устанавливать вакуумную ловушку. Так?
-так. Но теперь я вряд ли смогу ее установить в отведенные сроки. Ведь вы мне сломали руку и ногу повредили.
Она явно преувеличивала, описывая свои травмы. Но перечить я не стал. Вид мой был, наверное, удрученным и она сжалилась.
-хорошо Андрей. Если вы поможете мне добраться домой, и не будете называть фрау, я вам прощу, так и быть. Я правильно сказала?
-да, да. Конечно! Правильно. Давайте я вас возьму под руку, обопритесь на меня.
Здоровой рукой Ирма обхватила меня за руку и прихрамывая зашагала.
-Андрей, я знаю, что в русском языке обращаются на вы, что бы показать уважение. Вы хотите, что бы я к вам обращалась на вы?
-нет, нет, совсем не обязательно. Лучше на ты.
-тогда и ты говори со мной как с одним человеком. Пускай я слышу уважение как к женщине, а не как к множеству лиц. Хорошо?
-да, конечно. Я постараюсь. – Хорошенькое знакомство, с интересным предложением. Подумал я, и первый раз внимательно посмотрел на мою новую знакомую. Разглядеть лицо я не успел, но на первый взгляд, приятное впечатление. Что-то притягивающее, в этой фрау явно было, это обнаружилось сразу после рукопожатия, и ее смеха. Ростом мы оказались одинаковым, только она явно превосходила меня по строению и состоянию мышц. Чувствовалась хватка в руке и прикосновения к телу были хоть и мягкие, но упругие. Я вспомнил первое касание, когда упал на нее и как будто подпрыгнул на матраце с хорошими тугими пружинами. Да  уж, об ударе под дыхало и говорить не стоит. Интересно, они там  что, по школьной программе проходят курс молодого бойца с маньяками?
  Мы вышли к дороге, и моя спутница уверенно свернула по направлению, как я понял к дому, где она временно проживала. Вот значит, кому их сдали. Один для фрау, другой видимо для остальной компании немцев. Квартирки ей мало значит, или она там не одна живет? Эта мысль меня сразу натолкнула на вопрос ее семейного положения и я инстинктивно посмотрел на правую руку. Перстень был, а кольца не было. Довольный, почему-то таким выводом, я крепче прижал ее руку к себе. 
  Мы подошли к дому, и я предложил ей свои услуги по доставке в ближайшую клинику, для осмотра перелома руки и царапины на ноге. Ирма предложение отклонила, и весьма ловко открыла замок поврежденной рукой.
-думаю, достаточно будет подержать лед и тугой повязки. А ногу смажу йодом. - Говорила она с акцентом и такие слова как лед, йод, тугой произносила по-английски.
-Андрей у меня к тебе будет просьба. Я еще не знаю многих слов по-русски. Ты бы мог меня поправлять, и говорить правильно слова.
-нет проблем. Только тебе это может не понравиться, если все время поправляют.
-я тебе скажу, если ты будешь много поправлять когда не надо.
-ага, тогда хорошо. - Про себя же, заметил, что она весьма самоуверенно держится и вероятно считается только со своим мнением. Кажется, придется под нее подстраиваться. Хоть бы не на долго. 
-надеюсь, ты умеешь оказывать первую помощь и накладывать повязку. Я пока приму душ, сделай себе кофе. Извини, здесь еще вещи не все распакованы. Бардак. Так по-русски?
-так. Беспорядок правильней. Бардак, это когда похуже.
Я сидел с чашкой кофе, ожидая фрау, про себя я так решил ее называть. На столике лежали фотографические рамки. Видимо она их вытащила, но еще не определилась где расположить. Я взял несколько и стал рассматривать. На первой Ирма была с девочкой, лет семи-восьми. Девочка была похожа на Ирму и я понял, что это ее дочь. Значит Ириме около тридцати. По внешнему виду я давал ей двадцать сем, двадцать восемь, но с погрешностью на женскую способность прятать истинный возраст. Другая фотография меня озадачила. На ней Ирму и девочку прижимал к себе мужчина. Что-то я видимо напутал. Не похоже, на разведенную женщину, а без кольца. Тут мои мысли прервала хозяйка фотографий, которая вошла не слышно, в банном халате с мокрыми волосами и бинтом для повязки.
-почему ты выглядишь удивленным Андрей? Аа, понимаю. Ты не на ту руку смотрел, я католичка. – Ирма протянула левую руку, где на безымянном пальце красовалось кольцо из белого золота с гравировкой. Она была похожа на довольного воришку, которому удалось стырить и улизнуть, и теперь она хвасталась украденным. Опять я себя чувствовал голым и оболваненным. Да, утро явно началось не удачно. Что там дальше будет? Дальше она меня познакомила со своим мужем и дочкой, заочно. Я перевязал ей локоть и, сославшись на время работы, откланялся. 
  На работе меня уже ждали Гурман, Лебедев и ведущие инженера, специалисты.
-как живется на вольном воздухе Андрюша? Не тянет в наши душные коробки. Привет тебе от всех наших. Коля просил передать, что следующее приглашение ждет не раньше как на свадьбу. Ты уж не забывай про коллег, товарищей. А то они ведь все равно вернутся по твою душу и в новой лаборатории тебя достанут.
-я и не забываю, Александр Павлович. Для них ведь неблагодарных стараюсь. Вот какие хоромы готовим. А обстановка, все по первому классу. Тут кстати приехала инженер с Германии по вакуумной ловушке, Ирма Штерн.
-значит, наш затворник успел уже познакомиться и выяснить пол, имя и возраст коллеги. Вижу чистый воздух тебе на пользу. Что ж давай веди нас, показывай свои владения. Рассказывай, чего тут успели натворить, чего ломать прикажешь. Лебедев пока с инженерами обсудит детали по лазеру, потом присоединится.
-ломать не будем, Эдуард Викторович. Будем монтировать, ловушка на подходе, фотонный микроскоп тоже. Кстати как на счет моего предложения использовать темную материю для его модификации? Мой товарищ  занимается этой темой в Новосибирске. Готов приехать, и ждет вашего решения.
-идея хорошая, но ехать ему не надо. Думаю, они там, на месте будут заниматься новой моделью. Микроскоп такой нужен, и не только нам. Для нас важнее, что бы он нам понадобился. Что бы было, что смотреть под ним.
-будет Эдуард Викторович. Будет.
-твой оптимизм радует. А уверенность есть?
-чувство есть. Чувствую, что понадобится заглянуть куда дальше и глубже нанометров.
-хорошо бы. Но первоочередная задача, это использования темной материи для наших телескопов. Слишком дорого и накладно обходится пользоваться данными с телескопов американцев. Надо изучить ее характеристики и подготовить под нее фотонный поляризатор, синхронизатор вакуумный и прочее. Капсула с грузом на подходе, скоро будем встречать и надо заканчивать здесь работы. Так, что все по очереди. Что у нас с ловушкой? Давай начнем с помещения для нее.
  Мы прошли по коридорам к лифту и спустились в рабочие помещения. В зале, где должно быть установлено оборудование для исследований ТМ кипела работа. Все узлы вспомогательного назначения, технического контроля и безопасности проверялись в пассивном режиме и на имитаторах. Среди шума приборов и голосов, я услышал знакомый голос. Мы продолжали идти между всевозможными приспособлениями, столами и рабочими, пока перед нами не оказалась группа из трех человек. Они стояли перед стойкой с монитором на котором было трехмерное изображение данного помещения с схемой всех силовых разводок и потребителей. Двоих мужчин я хорошо знал, они являлись исполнителями всех этих произведений, а третьим, чей голос выделялся громче других, оказалась моя новая знакомая. Увидеть ее тут я не ожидал. Хотя где же ей быть, как не на работе? Ведь в клинику она отказалась ехать и не удивительно. Она так бодро жестикулировала обеими руками перед экраном, что я даже подумал о ложной необходимости повязки на локте. Гурман стал между мной и группой, но не торопился беспокоить их. Я понял, что он слушает, о чем те разговаривают. Вернее, что говорила  с нотой неудовольствия моя фрау. Малоуспешные попытки объяснить или убедить ее нашим спецам судя по всему не удавались. Оно и понятно, кажется, она давала им возможность только открывать рты, но не говорить. Слова из нее лились потоком в виде  какого-то языкового винегрета. Русский, английский технический и кое-где немецкий. Я только начал все это понимать и вникать в суть, как Гурман перебил их откашлявшись. Троица резко повернулась к нам, а фрау заулыбалась и протянула руку.
-гутенморген фрау Ирма. – это все, что я понял, дальше Гурман и фрау беседовали на немецком. Я даже пожалел, что учил только английский. Впрочем, не всю жизнь мне общаться с немецкими инженерами. Пускай учат русский. Хотя надо признаться, что Ирма как раз и учила и знала вполне сносно русский. Меня Гурман не представил ей, из чего я понял, что она уже наябедничала ему об утреннем инциденте. Рассуждать на эту тему не пришлось, так как мы дружно перешли к делу. Вскоре к нам присоединился профессор Лебедев с инженерами по установке и эксплуатации лазера. Так, что мы даже не заметили как время пробежало. После обеда Гурман уехал. Ирма осталась с Лебедевым и спецами изучать схемы и составлять план работ, а я пошел проверять и принимать готовые объекты. 
  Вечером я обычно использовал время на свою научную работу. Иногда плодотворно и до глубокой ночи, иногда лишь бы время убить. Сегодня, после ужина я решил прогуляться. Сначала бродил по окраине леса, а потом сделал большой круг вокруг нашего поселка и возвращался домой уже в сумерках. По пути был дом Ирмы. Проходя мимо, я замедлил шаг и повернулся посмотреть. Свет горел в доме и на крыльце. Неожиданно дверь распахнулась и на улицу вышла хозяйка с большим пакетом для мусора. Скинув его возле еще нескольких таких же, обтерла рукой лоб. Одета она была в футболку с шортами, и я увидел на локте повязку. Значит, не обманывала. Я невольно остановился, и в это время она заметила меня. Сделав шаг вперед, резко остановилась и ограничилась тем, что помахала мне рукой. Я тоже помахал и быстро пошел своей дорогой. Идя к дому, ругал себя. Зачем поперся мимо ее дома и зачем надо было ей выходить именно в тот момент. Какой-то дурацкий день. С утра ее нашел в слепую на таран, потом еще с этим кольцом и фотографиями в лужу сел. И всего этого мало, надо было еще на ночь нарисоваться, что б она черт знает, что подумала. С этими же мыслями и мыслями, что завтра с ней работать, а значит, как-то объяснять свое появление возле ее дома, я лег спать.
  Утром было селекторное совещание всех служб и поставщиков по координации работы на следующую неделю, когда придут контейнеры с оборудованием. Ирма тоже присутствовала и связывалась со своими коллегами, начальством, докладывая готовность объекта к монтажным, наладочным работам. После совещания мы направились в рабочие помещения.
-Андрей, а ты по утрам бегаешь только когда есть, мм, victim? Не знаю по-русски.
-жертва. Да, а еще когда уверен, что жертва скончалась, и не будет мстить.
-savage customs. Не думала, что ты такой. Я теперь буду на ночь закрывать двери.
-а по утрам брать оружие. Обычно я не пропускаю возможность побегать перед работой.
-значит ты еще и трус. Испугался, что встретишь меня?
-трусишка. Лучше так говорить. Трус, звучит как оскорбление.
-извини, я не хотела оскорблять.
-знаю. Ты просила тебя поправлять. Вот я и учу, как лучше сказать. Я просто проспал сегодня. Плохо спал. К тому же не думал, что ты после травм будешь бегать.
-ерунда. Я очень живая. Хи-хи, как змея.
-живучая. Я это уже успел заметить.
-сейчас мог не поправлять меня. Не будь dreary. Ты есть schon. Будь таким. Кстати, я тоже не пропускаю бег. Если утром не получается, вечером могу побегать.
  Лифт открылся, Ирма первой вышла и быстро зашагала к мониторам. А я несколько раз повторил слово, что бы потом посмотреть перевод c немецкого. Что я зануда, понятно. А еще кто?
  Вечером я сел за свои труды. Работа, работой, а звания тоже нужны. Административный опыт дает свои плоды, но он не моя цель. Надо защитить диссертацию, а у меня еще все в стадии; начать и кончить. Гурман тоже наседал, и с лабораторией подгонял и с защитой. Как будто у меня время резиновое, а не как у всех. Да неплохо было бы иметь такой прибор, что бы растягивал время. Если вдуматься, то это не так  уж нереально. Но только когда заниматься светлыми идеями, если груз ежедневных обязанностей тянет к станку под названием жизнь, в которой надо выживать в течении 24-ех часов каждые сутки. Это замкнутый круг. Что бы изобрести машину времени, нужно иметь время как субстанцию, поддающуюся корректировке.
  Я замечтался, и работать расхотелось. Лаборатория забирала много сил и энергии. Кажется это на  долго. Впрочем, только первые дни монтажа я буду, занят со специалистами, потом они без меня обойдутся. Поскорее бы уже сдать все объекты, получить ТМ и заняться нормальной научной работой. Можно будет и домой не приходить, все условия для жизни и работы есть в лаборатории. Прокручивая в памяти график работ и сроки, я натолкнулся на образ фрау, и меня повело как магнитом. И что такого в ней? Почему когда она рядом, я как наэлектризован, а когда один, то без надобности вспоминаю ее? Кстати, ведь не зря вспомнил, я же хотел узнать перевод слова. Открыв словарь, не сразу, но я нашел искомое. Оказывается, она меня назвала, толи интересным, толи привлекательным. А я грешным делом думал совсем наоборот. Этот факт меня обрадовал и оживил. Я встал, думая, чем бы заняться, только не сидеть сиднем. Кажется, она еще говорила, что по вечерам тоже бегает. Да, если утром не успела. Я выглянул в окно, посмотрел на часы. Полез на полку за спортивным костюмом и уже почти оделся, когда задумался, что буду говорить ей, если встречу. Она опять начнет меня подкалывать и дразнить. К тому же, будет явно, что я повелся на ее замечание. А и ладно, все это условности, не будь занудой Андрей.
  С легким сердцем и веселым настроением я быстро спустился вниз, оглянулся по сторонам и перешел через дорогу к утоптанной тропинке в глубь леса. Легкий ветер шелестел в кронах деревьев. Ветки покачивались, приглашая путника заглянуть в свой мир, где все, как и прежде живет по законам, придуманным не нами, людьми. Чуть размявшись, я побежал, разглядывая тропинку и выстроившиеся не в ряд деревья, редкие кусты  с которых уже начинали сыпаться листья. Где-то куковала кукушка, я стал считать и ускорять бег. Во мне проснулся зов природы, жить сильным, быть крепким. Сердце стучало в груди, и я его чувствовал. Я торопился, как будто куда-то опаздываю. Вот сейчас сбегу со склона и будет то место, где столкнулся с Ирмой. Я замедлил бег, всматриваясь в окрестности. И почему решил, что увижу ее? Постепенно перешел на шаг. Скоро лес закончится, надо отдышаться. На дорогу вышел метрах в ста от ее дома, но было еще светло, что бы определить по окнам, там ли временная его хозяйка. Была мысль свернуть и пройтись мимо. Но потом придется возвращаться, это уж чересчур. Перейдя дорогу, уверенно повернул к своему дому и медленно зашагал. Настроение, как и день, угасало. Вот ведь глупый. И чего я себя накрутил? Подумаешь, сказала, что я интересный. Это все от жизни отшельника, вот и липнут мысли к замужней женщине. Надо к Зинаиде в гости напроситься. И отвлекусь, а может, и девушку встречу интересную.      
  К Зинаиде я не поехал, а поехал к родителям. Они уже и звонить перестали, не надеясь, что сын вспомнит дорогу домой. С ними провел выходные, отдохнул и душой и телом и к себе вернулся поздно вечером в воскресенье. Сразу постелился и лег спать без всяких мыслей.
  Пошли будни, следующие выходные не скоро. Пришли контейнеры с комплектующими вакуумной ловушки. На подходе детали лазера, микроскоп и уже не за горами главный объект; темная материя. Странно, чем ближе  ожидаемое, тем сильнее волнение. Успеть бы, все сделать, подготовить прием. И что б все прошло гладко, без каверз. Я действительно зануда, все проверяю и перепроверяю, ищу и докапываюсь до каждой мелочи. За это меня недолюбливали работяги и уважали спецы. Хотя может, мне это только казалось. Ведь кинутое на нервах слово может быть грубым по значению, но не по отношению к предназначенному объекту. То есть ко мне. Слов таких я уже наслушался еще на каторге в Гороховом и теперь был восприимчив, заглатывал их без обид и отдачи. Ну, почти без отдачи. Иногда надо по принуждению владельца языка, ответить так, что бы у него больше не подымался язык на хозяина. А я здесь и был хозяин в единственном роде, и никому не собирался уступать наработанные владения.
  С фрау я виделся часто, и разговаривать нам приходилось много. Но по возвращению от родителей, я видимо изменился. Утром в понедельник она меня поддела вопросом о погоде, в лесу, по вечерам. Я понял, что она меня видела или может, даже была, где-то рядом, но не окликнула, не позвала. И я стал холодным и непроницаемым. На вопрос ответил скупой с подтекстом фразой; лучше, чем утром. Теперь у нас исключительно деловой характер отношений. Оно и лучше. Ведь мы здесь для того, что бы дело делать, а не глазки строить. Я и правда злился на нее. Во-первых, из-за того, что теперь мне пришлось изменить свой режим и бегать по вечерам. Во-вторых, все пошло не так, как мне хотелось. И как я себя не переубеждал в обратном, в глубине души понимал, что хотел близости с ней. И не только физической. Ее смех, умение держать себя, манера разговора и властность, тянули меня как лягушку в пасть змеи. Я сдерживал себя, кодируя и накладывая табу каждый вечер, наматывая километры в тени и прохладе живой природы. Ирма, видимо поняв мое настроение или не желая разбираться в причине моих изменений, легко приняла меня таким, и стала сухим параграфам из инструкции о правилах поведения с твердой, не поддающейся обаянию породе. С другими мужчинами она шутила, как мне казалось даже кокетничала, разговаривала по пустякам не касающихся работы. Мой же удел был только по сути состояния вакуумной ловушки в диапазоне графика работ по монтажу и наладке.
  Я уже почти свыкся с таким положением. Лед моего мозга от ежевечерних медитаций распространился по всему телу и возвращал кривые извилин к их привычному состоянию и направлению. Черные дыры снова затянули своей массой и разогрели газ познаний и открытий. На вечернюю пробежку я стал отводить минимум времени и малый километраж, исключив из маршрута место столкновения. За расчетами и трудами засиживался до глубокой ночи, а питался больше пирожками да пиццей под сок.
   Как-то находясь в состоянии размышлений и формулировкой необъяснимых явлений происходящих в далеком космосе, я не услышал прихода Зинаиды. Она уже успела прибрать на кухне и зашла в салон, так и не потревожив меня. Присела на диван и наблюдала за мной, пока я не почувствовал присутствие постороннего в комнате. Повернувшись в кресле, я уставился на нее с непониманием.
-Зина, что-то случилось?
-не знаю. Может быть.
-как понимать может быть? Не понимаю тебя. – Зина вздохнула, пожав узкими плечами.
-Ирма просила передать тебе привет и вот это. На диване лежала упаковка с чем-то.
-а, как! Где ты ее видела?
-у нее, дома. Я прибираюсь там по пятницам, а у тебя по субботам. Но раз попросила, решила зайти и заодно навела порядок на кухне. Ты работаешь, не буду мешать, завтра зайду как обычно. До свидания.
-да, до свидания. Спасибо, Зина.
-не за что.
Я развернул упаковку. Внутри была коробка с чем-то теплым внутри. Запах миндаля и еще чего-то потянул мой нос к содержимому. Круглый, припудренный белым с разноцветными веерами цукатов и шоколада, вкрапленных в корку сахара пирог красовался, испуская аромат у меня в руках. Надломив кусочек, я положил на язык и почти сразу проглотил. Быстро добрался до холодильника, где стояли упаковки с соком. Уселся за стол и, нарезая, крупные ломти, стал поглощать пирог запивая нектаром из апельсин. Сначала я жевал, глотал и крутил головой, разглядывая кухню, как будто Зина первый раз убирала здесь, и я не видел чистоты после ее приходов. Когда первый шквал заглатывания от удовольствия сменился медленным пережевыванием и смакованием, я задумался над тем, что бы это все значило. Поистине женский ум не подвластен пониманию даже гения. Может я еще не гений, но, что таким себя представлял, что стремился к такому определению себя, со стороны всего населения планеты, лелеял порой в фантазиях на ночь перед сном, был грешок. Но, что бы означал этот знак внимания, этот вкусный пирог было загадкой и подтверждением не зрелости гения. Внимательно осмотрев поверхность, я не обнаружил остатков письменности ни на русском, ни на немецком, ни даже арабской вязью. Отломив и съев еще кусочек, констатировал только один факт. Тот, кто его делал, настоящий волшебник. И по созданию и по содержанию и по назначению. Вся моя обида со злостью на Ирму, а они были, чего уж скрывать, улетучились, уступив место благодарности, ленной истоме и желанию сорваться и бежать к ней, припасть у ее ложа и обнять хотя бы легонько за плечи.  Эх, одних плеч явно мало будет. Тут я себя сдержал в порывах и решил, что в самый раз будет охладить себя на природе. Благодарность и любезность завтра буду выражать, и не плохо бы подумать об их форме и содержании. Уже охладившись на прохладном ветру с мелко моросящим дождем, я вспомнил, что завтра суббота. Я то могу пойти на работу, но Ирма точно не будет там. Она уважала и чтила достижения наших предков в своих правах, и на работу и на отдых. Ладно. Тогда я обломаю свою гордыню и утром выйду на пробежку, принял я решение и бегом заскочил в подъезд под кров от холодных капель.
  Утром, я уже приблизительно знал, когда она выходит на пробежку, и тоже направился, экипировав себя на всякий случай штурмовкой от дождя. Ирму встретил на поляне, она разминалась. Увидев меня, улыбнулась и приветствовала первой.
-доброе утро Ирма. Кажется оно и правда доброе. Давно я не получал удовольствие его встречать таким.
-сам виноват. Пропустил такую красивую пору года. Листья желтые, красные, воздух прохладный и свежий после ночи. Вечером всей этой красоты не замечаешь. Так ведь? Мысли заняты другим, после дня.
-так Ирма. Ты права. Но можно еще успеть полюбоваться. Осень только вошла в свой цвет и краски.
-ха, ха. Ты по прежнему трусишка и боишься встретить меня здесь? Я не мстительная Андрей, не бойся.
-уже не боюсь. – улыбаясь ответил я. Твой пирог меня убедил. Слопал его весь, такой вкусный. Ты настоящая мастерица, фея пирогов.
-ооо, спасибо. Мне приятно, что тебе понравился он. У моей дочки день рождения вчера был. Я всегда готовлю этот пирог. Она его обожает. Я решила, раз мы в этом году празднуем не вместе, я его приготовлю и подарю тебе.
-получается, я был вчера за именинницу. А где ж свечки, я должен был их затушить.
-нет. Их тушила Анна. Альфред приготовил ей другой пирог.
-что ж можно дополнить такой пробел. У нас принято отмечать день рождения близких в кругу друзей. Приглашаю тебя вечером отметить это событие где-то в ресторанчике.
-у нас тоже принято праздновать с друзьями. Но это семейный праздник Андрей. Я не хочу, как это сказать по-русски? Я не хочу мешать его, с моим личным делом, интересом. Но приглашение принимаю. Ха, ха. Подумай, какой устроить праздник и мы его отметим вместе.
  За разговором пробежали хороший отрезок и видя надвигающуюся тучу, сменили маршрут на кратчайший к поселку. Дождь застиг нас как раз у дома Ирмы. Быстро попрощавшись и пообещав придумать праздник в ближайшее время, я побежал к себе. Ирма сказала, что будет ждать и, что не важно какой праздник. С этой задачей я торопился домой к компьютеру, найти ближайший повод для торжества.
  Поводов оказалось много и на любой вкус, начиная от именин в честь святых и заканчивая днем работников отраслей, кроме того, дни памяти различным событиям и дни городов. Скоро мне это надоело, и я переключился на свой компьютер, который в голове. Что он мне подскажет? А он подсказал, что лучше не искать праздник, а самому придумать его и приготовить  типа пирога. Мы же с Ирмой вроде как повздорили. Не успев сблизиться, разбежались надув губы. Она сделала первый шаг. Теперь ход за мной. Обдумав все, как следует, я принял решение. Сначала задумал не откладывать и пригласить завтра же, но, помыслив, решил, что торопиться не стоит. Хорошо заваренный чай приятнее разогретого вчерашнего.
  Всю неделю мы вели себя как хорошие знакомые. Наши встречи начинались ранним утром в лесу. О работе говорили только на работе, и даже там успевали пошутить, перекинуться остротами и рассказать о себе, что-то интересное. Ирма не напоминала о моем приглашении, но я чувствовал, что она ждет. Утром, в субботу я заказал цветы с доставкой. Сам нести не побоялся, но женщина она все-таки замужняя. Букет был из белых роз, как знак примирения. И цвет ее имени, как я выяснил. В нем же было и мое приглашение на ужин. Без чего-то семь я заехал за ней, она была почти готова, в вечернем платье, свежим ароматом чуть приторного и сладкого запаха духов. На столе стояла ваза с букетом роз, и я совсем не долго ждал, когда она мне улыбнется и скажет, что готова. Сначала мы поехали в театр, где под акомпанимент нашего симфонического оркестра пел известный всем, кроме меня, тенор из Италии. После концерта отправились в ресторан на берегу реки. Там наши желудки приятно зажурчали в предчувствии вкусного. Особо перебирать в меню не стали и попросили, то, что быстрее приготовится. Я в еде был не прихотлив. Ирма оказалась в меру гурманкой. Знала толк и назначения блюд, сервировки, вин, но считала все это второстепенным по сравнению с искусством приготовления и простым удовольствием вкусно покушать. После ужина расставаться не хотелось, хотя было уже за полночь. Не сговариваясь, мы вышли на набережную, и пошли прогулочным шагом. Ирма держала меня под руку .
-Андрей ты так и не сказал мне, что сегодня за праздник.
-день примирения. Я на правах провинившегося прошу у тебя примирения.
-значит, поэтому ты выбрал белый цвет роз? Ты сдаешься в плен?
-можно сказать, да. И еще потому, что белый цвет как мне кажется, красит тебя ярче других.
-ха, ха, ха! Как это понимать белый цвет меня красит. Розы  красят меня в белый цвет?
-нет. Это значит, что он тебя украшает. Ты становишься еще красивее.
-Андрей, ты поэт. Спасибо. Розы замечательные и праздник получился прекрасным.
  Говоря благодарность, Ирма прижалась ко мне. Я почувствовал слабую дрожь в ее теле. Было весьма прохладно и это было скорей всего от холода. Но я так не считал. И даже если ошибался, то все равно не мог устоять от желания обнять ее и прижать к себе. Она сделала только слабую попытку отстраниться, и наши губы слились в поцелуе. Ехать домой было далеко и долго. Рядом была гостиница, и мы без колебаний отправились в ее теплые апартаменты.      
      
       
                ***           ***         ***

         Не моли о любви, безнадежно любя,
         Не броди под окном у любимой скорбя.
         Словно нищие дервиши, будь независим -
         Может статься, тогда полюбят тебя.
                О. Хайям   
               
  На рабочем столе своего компьютера я установил календарь с датой прибытия ТМ. Так я видел, сколько оставалось у нас времени для окончания работ, и заодно не путал дни недели. В последнее время выходные меня интересовали не только как дни, в которые я свободно мог заниматься диссертацией. Для нее у меня теперь было время и по будням. Хорошо налаженная и скоординированная работа с самого начала, теперь давала свои результаты. Меня редко беспокоили. Все шло по графику и все знали, что и когда нужно сделать. Гурман с Лебедевым расхваливали меня как могли. Александр Павлович за время моего отшельничества, как он любил называть мою ссылку, постарел заметно. Походка стала тяжелой, волосы сильно поредели и стали полностью седыми. Но старик держался молодцом и не забывал сострить, где надо и прочитать наставление заблудшему. Всякий раз, когда они были вместе, Лебедев не упускал случая похвастаться своими воспитанниками перед Гурманом и побеспокоиться об их будущей карьере.
-ну, Андрюша, как говорится; дело мастера боится. Не скрою, мы, когда направляли тебя сюда, очень беспокоились. Слишком молод и опыта, знаний не хватает. Такие характеристики о тебе везде звучали, где требовалась закарлючка чиновника. Да и я и Евгений Викторович, думаю тоже. Лебедев взглянул на Гурмана и тот слегка улыбаясь, махнул головой утвердительно. Мы тоже были в сомнении. Однако наш опыт подсказывал, что лучше молодой не опытный, но с амбициями. Здоровыми. Ха, ха. Что б в бой рвался и не ждал понуканий. И не строил из себя гения всезнающего, всемогущего. Тут я в глубине души съежился. Этого то у меня, увы, хватает. – Мы все отчасти себя таковыми считаем. Что поделать? Характер работы выделяют сей фактор как побочное явление. И здесь все зависит от самого человека. Хочет он быть гением по праву и званию таким со стороны окружающих. Или самозванец и носит титул, сам напялив не на голову, а на место. Сами уж догадайтесь какое. Умный же человек со стороны всегда сумеет разглядеть, у кого какая голова и чем она напичкана.
-ты Александр Павлович такими поучениями голову заморочишь любому. Даже меня не молодого с толку сбил, я уже не говорю про Андрея.
-а тебя сбивай не сбивай, ты уже птица высокого полета. Не достать.
-это ты на, что намекаешь? Вот уж не думал! Уже сединой весь покрылся, а все туда же. Так и норовит укусить.
-да не про тебя речь. Что мне тебя кусать, зубы ломать о кости старые. Вот, молодые есть.
Гурман заерзал в кресле, хотел, ответить старику, да спохватился, что не диспут у них, один на один. Мне же было смешно и приятно наблюдать и слушать как два очень известных и любимых мною человека делают вид, что ссорятся и при этом натурально колются и обижаются. К тому же Гурман был младше Лебедева на двенадцать лет.   
-совсем сбил с толку. О чем я говорил? Ну да ладно. Андрей ты хорошо справился и теперь надо думать о дальнейшей твоей судьбе, карьере. Она у тебя с наукой связана. Я так думаю, мне не долго еще руководить лабораторией. Возраст уже перевалил отметку рабочей пригодности. Но пока я не притронусь к тому, о чем мечтал всю жизнь, не уйду. А по уходу положено оставлять все в рабочем состоянии. Для этого требуется передать в надежные руки. Может, и рано мы начали разговор с тобой на такую тему. Но в жизни часто приходится кого-то тянуть за уши наверх. И поверь мне старику, очень не приятно, когда уши эти вкладывают насильно в руки и принадлежат они пустой голове. А потому уж лучше тебе знать, что думаем и желаем мы тебе. И отнестись серьезно. Сам знаешь, я хвалю за дело и по заслугам. А Гурман вообще не умеет хвалить. Но если не ругает, значит уже похвала. – Я взглянул на Евгения Викторовича, тот не отреагировал,  продолжал пить чай и видимо ждал окончания сего монолога.      
-надо тебе Андрюша с диссертацией поторопиться. Сам знаешь, в наших кулуарах пропуском служат заслуги, бумажкой с печатью скрепленные. А в остальном мы свои плечи подставим, подсобим. Вижу я в тебе истинного продолжателя работ начатых еще до меня. Так, что не подведи. Работа здесь налажена, особого беспокойства не вызывает что либо. Начнем постепенно переход к следующему этапу. Будем переводить наших коллег тебе в помощь. Им надо привыкать к новому месту, осваиваться, вникать. Пока, что Коля с Машей. А ты займешься подготовкой научной программы исследований. Не один конечно, мы с Евгением Викторовичем не можем переехать сейчас, но это и не нужно. Связь позволяет решать все на расстоянии. Вот такие наши планы, правильно Женя? Что думаешь Андрей?
Думать было над чем. Планы меня конечно устраивали. Я давно уже ждал помощи и хотел вплотную заняться научной работой. Но говорить об этом не решался. Одно дело хотеть и другое знать, чего ждет и хочет начальство. Вот теперь оказалось, что наши интересы совпадают. Другое дело по поводу моей судьбы и карьеры. И Лебедев, и Гурман принимали живое участие в ее построении уже давно, можно сказать, со студенческих лет. Где то на прямую, где то косвенно, но они были моими учителями, наставниками и путеводными звездами. Я не хотел их подвести. Переживал, что могу не справиться. По сути, предложение Лебедева сводилось к тому, что бы в дальнейшем передать руководство лаборатории мне. А это очень большая ответственность. И главное, опыт со знаниями. И того и другого у меня пока маловато.
  Мои наставники ждали ответа, видели, что я размышляю над сказанным и не торопили. Оно и понятно. Только глупый сразу кинется благодарить за доверие и все такое. А мне было трудно сказать – да, и не хотелось упускать такой шанс. Трудно, потому, что жизнь одной наукой и все время под напряжением обязанностей затрудняла строить личную жизнь. И это еще слабо сказано, затрудняла.
  Видимо Гурман решил, что пора и ему сказать свое мнение от себя лично, а не из уст Лебедева.
-Андрей, это хорошо, что ты не торопишься с ответом. Я так понимаю, что тебе надо время обдумать. Его у тебя будет достаточно. Мы с Александром Павловичем хотим, что бы ты только знал наши планы. А сбываться им или нет, зависит от тебя и не сию минуту, не сейчас. Твое согласие зависит от желания личного. А мы увидим его в тебе и твоей работе. Ну а не желание, это просто, что о нем говорить.
  Наверное, это хорошо, когда в жизни есть кто-то, кто помогает продвигаться. Раньше мне приходилось полагаться только на себе, свои способности и знания. Теперь у меня было аж два влиятельных и заботливых наставника. Я сидел в своем кабинете и размышлял о себе, своей судьбе, ее поворотах в жизни. Какая то логика во всем, есть видимо. Кому-то нужны годы и усилия неимоверные, что бы добиться малого повышения по карьере. А кому-то дается легко, чуть ли не на подносе в самые руки. Нате милейший, пользуйтесь, нам не жалко, а остальные подождут, обойдутся. Может, потому, что я никогда не давал повода, или какого намека на такую претензию? Если по большому счету, я и не часто задумывался о карьере и должностях. Звания научные, да. А место под солнцем как-то мимо. Хотя какое это солнце? Столько обязанностей, мороки с людьми. Это ж если вдуматься, каторга. Всегда куда то торопиться, всем быть нужным, и угождать не забывать, а то быстро сотрут и выкинут. Хорошо, что у меня еще времени достаточно, все взвесить, обдумать. Лишь бы старик был здоров и силен работать. Что-то он сильно сдавать стал в последнее время. Еще один нюанс беспокоил, и я не знал, как поступить. В институте я не так уж давно, еще меньше в лаборатории. А желающих стать приемником  Лебедева было немало. Некоторых я знал, они это и не скрывали. Некоторые питали надежду и подкапывались тихо, оставаясь до поры до времени в тени. Среди всех их были и заслуживающие люди. Интересно, как Сергею такие планы начальства. Я раньше не задумывался, а он никогда не давал повода. Но ведь нельзя отвергать и такой вариант. Он давно работает и толковый, исполнительный. Тоже может быть хорошим последователем и приемником. А спросить напрямую нельзя, рассекречусь, и начнут клевать. Мне этого совсем не надо. Я на миг представил склоки и травлю некоторых умельцев и передернулся. Фу ты, напасть. Так Андрюша, держи все при себе и рот не открывай. Придет время, придут заботы, сейчас других хватает. Слава Богу, приятных. Однако хорошо, что Коля с Машей будут рядом. И полегче и поинтереснее станет. И диссертацией вплотную займусь. А самое главное, я теперь вообще могу заниматься чистой наукой. Ну, почти чистой. Подготовка научной программы, это не совсем то, зато потом ждут труды благие, долгожданные.
  На этом я прекратил анализировать и рассуждать о материи нереальной для осязания, но неминуемой для каждого человека. Судьбу не перехитрить говорят. А я скажу, что не стоит и думать. Пусть себе течет, а я свое дело буду делать. Сейчас мне надо идти домой. Завтра Ирма уезжает в Германию, и лучше будет время провести рядом с ней.
  В монтаже и наладке вакуумной ловушки получилось окно на три четыре дня, и Ирма решила съездить на неделю домой, взяв еще дополнительно пару отгулов. Ехать ей завтра, а сегодня мы наметили короткую культурно развлекательную программу и дальше как всегда. Мой продолжительный перерыв в личной жизни, наконец, прервался и я переполненный энергией и желанием готов был не отрываться от Ирмы. Я окружил ее своей заботой и вниманием, летел на зов по первому сигналу и вообще готов был поселиться и быть рядом постоянно. Ирме было приятно, и веселила моя услужливость. Она находила для меня всякие мелкие задания, по дому или для своих личных интересов. Возила меня по магазинам, требовала давать оценку каждой примеренной тряпочке, туфле и даже белье. Впрочем, из всего перемеренного смотреть на нее в белье мне, пожалуй, больше всего нравилось. Носить упаковки с купленным, слушать ее рассказы о тенденциях моды, о запахах духов и прочей ерунде мне даже стало интересно, приятно. Я мало, что понимал в этих премудростях и мои советы по поводу цвета или фасона или как оно лежит на ней, ее смешили. Она учила меня подбирать костюм и рубашку с галстуком. Объясняла, какой фасон мне лучше носить, какой пропускать мимо. Я почувствовал прелесть семейного быта, его хорошие и приятные стороны. Особенно в той части, когда мы ложились в кровать. Полученный опыт с Катей быстро всплыл и я не чувствовал ни какой скромности или стыдливости. Я отдавался влечению весь до конца, увлекая с собой Ирму на долгие поцелуи, объятия и  всевозможные любовные игры не замечая время. Бывало даже так, что, проснувшись от будильника, я не понимал, а спал ли я вообще.

                ***         ***         ***

  Испытания оборудования в холостом режиме прошли удовлетворительно. Были выявлены не значительные дефекты и ошибки при монтаже. Ускоритель с ловушкой синхронизировали и, по словам немецких коллег, здесь большую роль играют параметры темной материи. Точную доводку нужно будет делать, уже зная ее характеристики, а  потом еще на самом материале. Лазер выдавал всю мощь в нужный промежуток времени. В нашем деле время исчислялось не секундами, а сотнями тысяч долей и мы планировали перейти на миллионные составляющие. Планировали мы много. В группе с Колей, Машей, Захаром - вундеркиндом в программном обеспечении, Сергеем Львовичем - физиком, математиком и конечно нашим руководителем профессором Лебедевым  мы строили грандиозные планы и надежды. Гурман, конечно, тоже входил в состав нашей команды. Но не на прямую, а как бы сверху, в роли свободного руководителя – консультанта. Пожалуй, и не только сверху, а я бы сказал еще инкогнито на пару со мной. Помимо основных исследований ТМ мы с ним хотели проверить некоторые наши наработки и если они дадут положительные результаты, включить в общий план исследований. Но до поры, до времени не распространялись об этом. Слишком мало было исходных данных и нужно было много доработать прежде, чем выносить гипотезы на обозрение публики. Кроме основной группы, которая еще не полностью была сформирована, было много задействовано специалистов вспомогательного назначения. Их очень много и всех не перечислить. Костя, мой милый добрый друг, в Новосибирске готовился к работе по модификации и разработке микроскопа нового поколения, на базе ТМ и поляризованных фотонов. Как я и говорил, когда-то шутя, его доля быть связистом. Как не крути, а микроскоп своего рода элемент связи. Он приезжал несколько раз к нам в институт, жил у меня и мы обалденно провели время. Он по-прежнему был разгильдяй халявщик, как я его дружески называл после энной бутылки выпитого вина и такой же бабник, потому, что не женился, а от Ирмы не отставал со своими комплиментами и анекдотами. Ирма долго смеялась после рассказа про наш трудовой десант в Гороховое. Особенно в части моего тяжкого продвижения по пыльной дороге с сумкой книг и знакомства с Бахусом посредством тяжелой артиллерии из напитка водка. Костя помимо этих историй ей наговорил много других, которые либо я не помнил, либо мимо меня прошли. Но во всех, я представлялся как не заменимый и самый верный друг или даже герой.
  Но не все было гладко, как хотелось бы. Мои предположения и размышления по поводу возможных амбиций Коли оказались не надуманными. Когда он и Маша перешли в новую лабораторию, сначала все пошло как обычно. Мы хоть и виделись прежде достаточно часто, я приезжал к ним и они навещали по работе или просто так. Встречу я организовал им искренне радостную и желанную. Они тоже рады были переводу. Мы долго говорили о разном, не по теме работы. Маша после родов выглядела замечательно, ее дочурке шел второй годик, и я не видел ее, все это время. Коля, как и прежде, проявлял свое любопытство во всем и задавал кучу вопросов. Казалось, что ничего не изменилось, и мы оставались приятелями, помощниками друг другу. Но очень скоро я стал замечать перемены в отношении ко мне с его стороны. Когда я появился в лаборатории перед оформлением на должность секретаря-референта, Коля в шутку назвал меня начальником, но оставался прежним доброхотом. Теперь он избегал темы о начальстве и планах. Не проявлял интереса к моей работе по составлению плана научных исследований и вообще стал, каким то замкнутым, задумчивым. Такого за ним раньше не наблюдалось. Иногда я чувствовал его взгляд на себе. И он мне не очень нравился. Тяжелый и недружелюбный он был. Я стал задумываться о причинах. Может быть, я подал, какой то повод? Но нет, я ни словом, ни намеком не обмолвился. К тому же он пришел сюда уже с таким настроением. Значит, утечка прошла не здесь и не от меня. Может и не утечка, а его анализ всего происходящего и вид того, как Лебедев заботится и нахваливает меня, привели к должному выводу. В психологии человека, Коля хорошо разбирался и это был его плюс по сравнению со мной в перспективе должности руководителя лаборатории. Но я решил проанализировать все, прежде чем делать выводы в отношении него и идти на диалог. Поставив себя на место Лебедева и Гурмана, я стал давать ему характеристику как ученому и руководителю, лидеру. Мне надо было представить картину возможного  его правления. Какие для этого нужны черты характера, кроме знаний и опыта работы? Анализ привел меня к основному недостатку, который не позволял стать Коле руководителем. Отсутствие авторитета. Он необходим уже, сейчас, до вступления в кандидаты. Потом нарабатывать будет сложно и конфликтно. Это был, конечно, мой взгляд и мой вывод. Как другие себе представляют, и не только Лебедев и Гурман я не знал.
  Груз прибыл. Все время пока носитель с капсулой приближался к Земле, входя в атмосферные слои, мы всей группой наблюдали на мониторе сидя в зале. Кроме нас были еще другие инженеры специалисты, принимавшие участие в проекте и не безразличные к успеху его пока, что начала. Ирма сидела рядом со мной, и я видел, что мои волнения и переживания в последние дни особенно заметные, передались и ей. Разумом я понимал, что процедура посадки, приема и транспортировки груза не должна вызывать переживаний и волнения. Это стандартная операция, проводимая не в первый раз. Но ничего не мог поделать с собой. Внутри что-то тревожило, я себя сам накручивал. Об этом говорила Ирма, я соглашался с ней и продолжал вести себя то возбужденно, то уходил с глаз долой. Наконец контейнер с грузом, был изъят из приземлившейся капсулы, осмотрен на предмет целостности и надежности. ТМ начала свой земной путь к нам в лабораторию. Сколько миллионов световых лет Земля  кружа на орбите своего светила, неслась к тому месту, где наш маленький, рукотворный спутник обнаружит этот фрагмент темной материи? Ее в космосе огромное количество, больше чем всего, что мы можем видеть. А для того, чтобы получить такую малую толику пришлось пройти невообразимое расстояние. Конечно, и раньше солнечная система пересекалась с ТМ, но и американцам, и нам просто повезло, что в этот временной отрезок, их пути снова пересеклись. Еще больше повезло всем, что фрагменты ТМ не большие. Соседство с ней в большом количестве приведет к катастрофе планетарного масштаба. Ее гравитация изменит орбиты планет и спутников. Рассуждать о других возможных последствиях нет смысла, так как все живое исчезнет. Но все же мы это попробуем сделать. Знание дает надежду на спасение. И для этого надо изучить своего врага, пусть теоретического на данный момент, но реального. Изучив и поняв его, мы, или наши будущие поколения смогут использовать наработки для удержания равновесия в своем мире. Есть еще один момент, над которым я тоже задумался тогда впервые и серьезно. А в одном ли везении тут дело?
 
                ***       ***        ***   

  Наши исследования шли по плану. Как и требовалось, мы сначала исследовали и определили характеристики полученной ТМ. Они были близки к той, что у американцев. Теперь они с нами сотрудничали и делились своими данными. Основное препятствие в их монополии мы преодолели, а остальные они прекрасно понимали, тоже будут нами устранены. К тому же когда мы опубликовали некоторые из характеристик, и выяснилось, что плотность отрицательной энергии в нашем образце выше, их интерес стал очевиден. Это давало возможность еще глубже проникать в далекий космос, с меньшей затратой энергии и времени на прием информации. Наши германские коллеги тоже продолжали работу. Теперь они готовили совместно с нашими инженерами вакуумный синхронизатор для  использования в телескопах и микроскопах. С микроскопом вышла заминка. Когда Гурман говорил, что такой микроскоп понадобится многим, он не думал, что возникнут вопросы целесообразности. Ведь с его помощью мы сможем проникнуть в глубины строения частиц материи в миллионы раз меньше атома. Но чиновникам сложно было это понять. Зато они хорошо понимали и считали затраты на весь проект. Расходы, конечно, получались колоссальные, а отдача была пока только фундаментального плана, не считая экономии на американских телескопах. Да и то, здесь тоже нужно было вкладывать огромные средства на разработку и производство, а все ради того, что бы дешевле было увидеть, что там творится на другом конце галактики. Попробуйте убедить чиновника, что это поможет увеличить рост валовой продукции хотя бы в ближайших десять лет. Но и чиновника надо понять. За его расчетами стоит не печатный станок, а люди. Они работают и отдают по доброй воле часть своих кровных, для того, что бы получить взамен реальный, ощутимый на вкус и удобство эффект. Гурману и еще некоторым глубоко мыслящим, понимающим необходимость таких исследований людям пришлось потратить много усилий, что бы пробить лед непонимания и не желания. Была задействована пресса, телевиденье, которые осветили перспективы таких возможностей. Это и новые источники дешевой энергии, и новые виды материалов, более прочные, более стойкие к коррозиям. И конечно же нано технологии. Здесь биологам, медикам, фармацевтам нескончаемый поток информации и применений. Все это помогло убедить неверующих, и наш затормозившийся проект продолжил набирать обороты.
  Однако на все это ушло немало времени. Мы не сидели без дела и продолжали исследовать, рассчитывать и собирать информацию, для дальнейшей работы уже специалистов в узком научно техническом направлении.
  Мои личные дела, жизнь тоже претерпели перемены. Я закончил работу над диссертацией и защитился. Вырос мой рейтинг научный и авторитет в коллективе. Он и так был высоким. Я не догадывался и не мечтал, что мои труды по созданию лаборатории зачтутся столь высоко. Безусловно, я был всего лишь исполнителем. Основная заслуга принадлежит Гурману, Лебедеву, всем сотрудникам института и не только. Но и черный труд не проходит мимо глаз и без  внимания всех участников. И приятно видеть, как бывший начальник, и по-прежнему директор института, господин Халуев встает при виде меня, и первый подает руку здороваясь. В нашем кругу меня уважали и любили. Как и прежде считали за хорошего парня Андрюху. Но в тоже время появилось уважение, как к человеку, переступившему некоторую черту, за которой он уже становится выше и значительнее других. И единственным, неприятным ощущением было видеть моральное и душевное страдание Коли. Несколько раз я порывался с ним поговорить на чистоту. Помочь ему понять, что не я тут командую и расставляю фигуры. Он такой же участник забега, как и я. И кто придет к финишу первым, зависит не от везения или погодных условий на олимпе, где правят наши боги науки, а от нас самих. И нам совсем не обязательно быть соперниками, врагами. Но все мои попытки он рубил на корню и на контакт не шел. Лебедев, Гурман и все остальные видели и понимали сложность сложившихся отношений. Лебедев надеялся доработать до выхода на пенсию, не ломая, чью то судьбу, карьеру. Но и смотреть, мириться с таким положением тоже не мог. Не в его характере было терпеть какие либо передряги внутри лаборатории. Коллектив для него было святое понятие. На совместных торжествах или за чашкой чая в перерыв, он любил поговорить о здоровом духе в здоровом коллективе и называл нас своими воспитанниками, детьми и последователями великих продолжений первооткрывателей науки и мироздания. Не пойдя на контакт и разговор со мной, Николаю пришлось беседовать с Лебедевым. Разговор был тэт на тэт и не в рабочее время, но вскоре мы о нем узнали по заявлению, которое подал Николай. Очень жаль было терять такого специалиста, а еще больше друга, товарища. Я очень тяжело перенес этот период. Осадок чего то противного, не прощенного, остался у меня в сердце на всегда.
 Не лучше обстояли дела и в любви. Основную работу Ирма с коллегами выполнила, и после получения ТМ, ей и еще двум оставшимся специалистам необходимо было довести ловушку до нужных параметров. Также необходимо было перенастраивать ее на другие фазы в период исследований. Поэтому находиться при лаборатории постоянно, не было нужды, и Ирма уезжала домой, в Германию. Позже, когда возобновились работы по микроскопу и с их группой были выполнены необходимые соглашения, они продолжили работу при нашей лаборатории по разработке и проектированию вакуумного синхронизатора.
  Частые и продолжительные разлуки мы воспринимали по-разному. Ирму это устраивало, и она легко расставалась со мной. Успокаивала, что скоро приедет, что мне нужно только иметь терпение и подождать. Сначала, я мирился с этим как с реальной необходимостью. Но вскоре, после второй долгой разлуки, я понял, что люблю Ирму и хочу быть с ней вместе, всегда. Как она отнесется к такому желанию, я не знал наверняка. За все время нашего знакомства и отношений я так и не уловил в ней чувств ко мне как единственному и близкому мужчине, человеку. Все было хорошо. И в беседах мы интересны друг другу. И в житейских вопросах быта и ведения не хитрого, не обременительного хозяйства двух свободных людей мы не наступали друг другу на ноги. Уступали где надо, а где надо брались вместе. В сексе нам было хорошо, радостно и желанно. Мне ничего не хотелось менять, до тех пор, пока я не понял, что фактически Ирма мне не принадлежит на правах законных. Мы любовники и пускай это уже не так грешно как когда-то, но остается эта неопределенность. Отчасти я понимал ее. У нее есть любящий муж и любимая дочь. Хорошая работа, которая ей нравится и тот недостаток, что приходится часто быть вдалеке от родных, она восполняла мной. Но это означало, что она пользовалась мной. А я так не мог. Меня не злило, что я делю ее с другим мужчиной. Меня злила неопределенность. Ревность пришла позже. Когда я понял, что не могу изменить ее. Не могу дать ей новую семью, потому, что она не хочет. Ее устраивали такие отношения, и менять жизненный уклад, начинать, заново имея взамен кучу проблем с разводом, она не хотела. Все это я узнал позже. А тогда передо мной стал вопрос, что делать? Я полюбил замужнюю женщину. Меня тогда волновало только, как подготовиться и как сказать ей. Как она отреагирует и даст ли согласие? Я не надеялся, на быстрый успех, но был достаточно уверен в себе. Начал я не наскоком, а постепенно приводить ее к мысли, что я лучше всех и люблю сильнее и жизнь без нее не представляю. По приезду ее ждали подарки, а в выходные поездки в театр, рестораны, кино, ипподром. В конце концов, она поняла, куда я клоню, и как-то у нас состоялся разговор. Разговор был не долгим. Перед ее очередным отъездом.               
-Андрей, я уезжаю и хочу поговорить на деликатную тему. Мне очень приятны твои подарки и внимание. Но прошу тебя не делать так больше. Мне достаточно, что ты у меня есть и любишь.
-но мне этого не достаточно Ирма.
-что это значит? Я не понимаю. Тебе не хватает моей любви? Ты хочешь большего, или просто ревнуешь?
-не знаю. Нет, я не ревную. Альфред твой законный муж и если кому-то ревновать, то ему, а не мне.
-ха, ха, ха. Какой ты еще глупый и совсем ребенок. Хочешь меня обмануть? Я все понимаю. Но ты прав, Альфред мой муж. И тебе лучше смериться с этим. А еще лучше забыть и не думать.
-Ирма ты не понимаешь. Дело не в Альфреде.
-а в чем тогда?
-в тебе, во мне, в нас. Я так не могу, эти разлуки, не определенность, они меня выбивают из колеи, я не могу сосредоточиться и нормально работать. Я постоянно думаю о тебе. И . И вообще мне плохо так.
-да. Кажется это серьезнее, чем я думала. И что? Все дело в работе?
-нет, конечно. Ерунда какая-то получается. Я другое хотел сказать. Дело в нас. Я люблю тебя! Понимаешь?
-понимаю. Да получается эта, как ты сказал, ерунда. Тебе лучше разобраться в самом себе сначала. Что важнее, работа или я? Альфред мой муж и он меня любит, такой как я есть. И я его люблю. Ты очень хороший и я люблю тебя. Поверь, такое бывает Андрей. Просто не надо делать из этого драмы. Попробуй понять меня и разберись в себе. Я верю в твои чувства ко мне, но одной веры мало.
  Ирма уехала, а я пробовал понять смысл ее слов. То, что она говорила, не укладывалось в рамки моего понимания. Я хотел семью. Пускай не постоянно быть вместе, пускай она сохранит отношения с Альфредом, пускай, я не знаю, что еще, но я должен быть спокоен, и уверен, что завтра и послезавтра и всегда она будет со мной. Еще я хотел иметь детей, а при таких отношениях, это маловероятно. Ирма волевая женщина и своевольная. Я запутался и не знал, как мне быть. Без нее плохо и в такой неопределенности, непостоянности тоже плохо. К ее приезду я ничего не надумал и к продолжению разговора не был готов. Точнее говоря, не хотел продолжения. Ирма по приезду, на другой день, как-то посмотрела на меня вопросительно. Я понял, чего она ждет, но не решился и вышел из комнаты. Больше мы тогда не поднимали эту тему. Сохраняли равновесие тех условий, в которых отношения будут благоприятными для нас обоих. Так длилось до тех пор, пока разговор не возник по другой причине.
  Я нервничал и злился. Мои расчеты по концентрации единицы ТМ и ионизированного водорода в облаке дейтерия и гелия-4, плотность бомбардировки барионами группы нуклонов за единицу Р времени при максимально возможной температуре были готовы. Гурман их перепроверил, и теперь только осталось согласовать и утвердить время проведения эксперимента. Параллельно я также провел свои расчеты, где в той же среде концентрация ТМ была выше, но не стал показывать Гурману, заранее зная, что это будет перечить основной задаче его эксперимента. Из-за медлительности, неопределенности процесса исследований и всего проекта я стал нервным, не внимательным. Это отразилось и на отношении с Ирмой. Она понимала, и какое-то время старалась меня поддержать отвлечь другими темами, простыми, земными, душевными. Ради этого, она отложила свой отъезд и предложила поехать куда-то на неделю, где бы мы могли находиться вдвоем на фоне природы. Я согласился, предоставив ей самой выбрать место. Все было уже решено, и в это время повеяло теплом в плане финансирования и продолжения экспериментов. Не утруждая себя зайти и объяснить  Ирме, я отправился в лабораторию. Наш отъезд был запланирован на вечер, и времени еще хватало, я думал справиться быстро. Вспомнил же про время, когда уже было поздно.
  Ирма раскладывала мой чемодан, когда я зашел.
-Ирма прости, я виноват. Не смотрел на часы и вот опоздали.
-нет, Андрей. Не часы виноваты. И опоздали не мы. Я уезжаю домой.
-Ирма так нельзя. Я, правда, не хотел опоздать. Так получилось. Поедим завтра, я позвоню, наши места забронированы.
-да. Так нельзя. Так как мы живем не хорошо. Я думала, что все получится, но ошибалась.
-что ты имеешь в виду? Не понимаю.
-это сложно объяснить, понять еще сложней, если не готов. Мы разные. Это не мы виноваты. Нас такими воспитали, сделали. Ты не можешь смириться, ты должен все анализировать. В тебе заложена программа аналитического ума и логики. Вы не можете жить по факту. Ты не виноват в этом. У вас и школа такая, вас учат так. А мы живем по фактам и не думаем, как бы оно было, как изменить мир под себя. Я знаю это. Моя мать жила в Риге и училась в советской школе. Она и меня хотела учить по такой программе, но отец вовремя вмешался и остановил ее. Я много размышляла, Андрей и думала, как тебя удержать рядом. Это ерунда, так, кажется, ты называешь? Когда мужчина забывает сделать, что обещал или опаздывает. В этом вы все одинаковые и мы миримся. Но я не уверенна, как и ты. Ты не уверен потому, что я не принадлежу тебе. А я не уверенна, останусь ли собой. Я такая, как есть и не хочу подстраиваться изменяться. Тебе надо найти девушку, которая будет твоей тенью. Подумай Андрей. Я выложила из твоего чемодана некоторые свои вещи. Самолет через два часа, я еще успею. Закрой двери и проверь, пожалуйста, воду и свет.


                ***            ***            ***

           Счастье смелым дается, не любит тихонь,
           Ты за счастьем и в воду и в огонь.
           Перед богом равны и бунтарь и покорный,
           Не зевай - свое счастье не проворонь.
                О. Хайям

  Эксперимент был запланирован на 15 часов. Мы были абсолютно готовы и проверяли все параметры, исходные и тех готовность. Я, имея еще четыре часа до начала, открыл программу по эксперименту Гурмана. Мы с Захаром как раз закончили ее накануне. Параметры ее были близки к той, что должна проводиться сегодня. Пока оставалось ждать добро на проведение. Я же хотел копировать ее на сервер и внести изменения концентрации ТМ, тем самым создать иную, свою версию и прокрутить на компьютерном имитаторе. Я закончил как раз вовремя. Включив загрузку имитации, пошел пить кофе и поболтать с коллегами перед началом эксперимента. Выпив кофе, расспросил о готовности всех, и мы направились к своим рабочим местам. Лебедева не было с нами. Старик часто болел, и я руководил экспериментом в его отсутствие. Гурман улетел на симпозиум, так, что у меня появилась возможность впервые ощутить себя в роли руководителя. На самом деле меня это совершенно не волновало. Я мельком задумался об этом факте и переключился на другие мысли. По ходу самого эксперимента, я тоже не волновался, все уже давно было готово и меня больше занимали мысли о разрыве отношений с Ирмой. Что бы они не свели с ума и не навредили работе я решил отвлечься на своем проекте. Еще раз, взглянув на процесс имитации, хотел уже отключиться, но тут мое внимание привлекли параметры температуры иплотности. То, что показывали приборы, было невероятно. Температура и давление стремительно росли, приближаясь к Планковским. Имитатор имел возможность показывать ход эксперимента в любом режиме. В данном случае он показывал, что бы происходило за период времени десять в минус тридцать седьмой степени.
  Как назвать мои дальнейшие действия сам я затрудняюсь сказать. Но со стороны они выглядели преступными. Я дал команду запустить все системы обеспечения контроля и безопасности. Глядя на монитор, где в пустоте контейнера увеличенной в сотни тысяч раз мерцало облако газа, я ввел новый шифр и нажал пуск. Динамики издали звук открываемых шлюзов и в контейнер начал подаваться исходный материал. Эксперимент начался. Где-то глубоко под нами загудели конденсаторы лазера. На мониторах заплясали показатели, предупреждения и отсчет времени. У каждого присутствующего были свои. И каждый знал, какие они должны быть.
-Андрей, что происходит? У меня загружаются не те данные. – Первым затревожился Захар.
-у меня тоже.
-и у меня.
-всем подготовиться по программе ZX12/1 с измененным показателем концентрации темной. Отсчет закончится через двадцать секунд.
-Андрей это безумство. Мы не готовились к этому эксперименту на сегодня. И какое еще изменение. Ты спятил!   
Я смотрел на счетчик, мысленно повторяя цифры и прощаясь с карьерой, лабораторией и мечтами о великом гении. Мозги работали на пределе, готовясь принять все, что угодно и тут до меня дошло, что может произойти. Сердце упало в пятки. Три, два, один. Экран почернел на мгновение и снова засиял. Вспышку, которая длилась неуловимый миг, все равно закрывал фильтр во избежание неприятностей. На экране была пустота, я дал компьютеру команду максимального увеличения.
-вау! Мать моя женщина! Это правда или я спятил? Что тут показывает, это правда?
-да. Сергей Львович. Правда. - Приборы фиксировали пиковые скачки всех параметров и высвечивали в отдельном окне на экранах.
-но, как же? Как такое может быть? Вы, что-то видите Андрей Алексеевич?
-нет пока. Только масса сохранилась, а объект исчез. Значит, не аннигилировал. Будем наблюдать. Следите за плотностью и температурой.
-они падают стремительно.
-очень хорошо.
-еще бы! Я вообще удивляюсь, как мы еще все тут живы. Вы посмотрите на показатель энергии. С ума сойду.
-потом будем удивляться и разбираться. Сейчас все внимание на процесс. Маша, есть какие то химические показатели?
-нет. Абсолютная пустота.
-Сергей Львович, у вас что-то есть?
-пока нет. Но по идее должна наступить фаза бариогенеза. Возможно, сейчас инфляционный этап и мы просто не можем что-то зафиксировать.
-правильно. Захар, выведи постоянную падения температуры по отношению к времени.
-уже приступил. Похоже, ее нет. Пробую найти какую то зависимость. Объект, если он есть, видимо, не стабилен. Все параметры скачут сами по себе.
-выведи константы Планка, Хаббла и сверяйся. Пробуй через «альфа» тонкой структуры. Надо найти зависимость. Скорее всего, они будут меняться по фазам перехода.
-Андрей, а вы не думаете, что смену фаз придется долго ждать?
-да. Поэтому мне нужна точка опоры. Скорее всего, мы наблюдаем иную физику происходящую в объекте. Маша пока у тебя пусто, смени Сергея Львовича. Сергей ээ, помогите Захару. Я тоже присмотрю.
-понял Андрей. Маша принимай мою панель. Есть?
-да, все хорошо. Если будут изменения, дам знать.
  Мы были так напряжены и заняты происходящим, что не замечали никого и ничего вне мониторов, расчетов и мыслей.  А между тем приходили поинтересоваться состоянием и результатами эксперимента инженера и спецы вспомогательных служб. Наш страж, Лида секретарша Лебедева, ни кого не пускала, как и полагается. Уже который раз она пробовала связаться со мной по внутренней связи, информируя о звонках, сначала только Лебедева, потом Гурмана. Рядом с ней оставались ждать результата самые не терпеливые и любопытные. Всем приходилось отказывать. Лебедеву и Гурману, конечно, полагалось дать отчет. Но я был не готов. Кроме натуральной занятости ходом эксперимента, я еще не знал, как им объяснить все произошедшее. Я решил, что сам позвоню позже, и сказал, что б Лида так им и передала.
  Инфляционный этап продолжался, и не понятно было, когда он закончится. Я очень переживал, что бы процесс не приобрел обратный характер и не остановился. Физические величины внутри него были столь колоссальны, что я даже не хотел думать о таком  варианте, и последствии. Сейчас нужно было понять причины не стабильности и просчитать все возможные комбинации, каких следует ждать. Я, как и Захар с Сергеем Львовичем переключился на расчеты, ведя их самостоятельно и пользуясь как реальными данными, так и теми, что уже успел вывести имитатор. Хорошо еще, что я успел включить его перед началом эксперимента. Хотя, не включи его тогда, сейчас мы бы и не имели того, что имели.
  Маша следила за процессом и давала нам необходимую информацию. Я бы не отказался от помощи еще нескольких умных голов. В таком режиме мы долго не сможем мыслить и работать с необходимой точностью и рассудительностью. Кому-то требовалось координировать процесс и направление расчетов. С момента начала эксперимента прошло уже более четырех часов. Я подумал, может задействовать кого-то из инженеров. Был толковый и быстрый в математике Артем из группы лазерщиков. Он наверняка сидел или гулял где-то рядом дожидаясь результатов. Но для начала решил, все же отвлечься и позвонить Лебедеву. Пора ставить в известность начальство и согласовывать все действия. Лида на мою просьбу связаться с Лебедевым, сразу ответила, что Александр Павлович сейчас в дороге и направляется к нам. Еще сказала, что Гурман уже не просит, а требует, что б я позвонил ему. Что ж рано или поздно это должно начаться. Главное, что б закончилось. И желательно. Ох уж это желательно! что теперь то желать, думать надо было. Не мальчик ведь.
  Набрал номер Гурмана.
-наконец то! Вы, что там заснули или в другой мир попали? Связь же просил тебя держать со мной, Андрей. Докладывай, что происходит.
Интересная мысль, про другой мир, усмехнулся я про себя и стал докладывать. Не спеша и с точностью, все рассказал, как было и чем занимаемся сейчас. Пока я говорил, в зал зашел Лебедев. Сначала направился ко мне, но услышав в разговоре имя Гурмана, повернул к группе за мониторами. Я в отчете Гурману добавил, что пришел Лебедев и мне бы лучше подключиться к работе. Но Гурман сразу не отпустил. Опросив все показатели, характеристики и мои предположения, мысли, дал пару коротких замечаний и предложений.
-хорошо Андрей. Кхэ, вернее говоря не хорошо. Ладно, потом разбор полетов, сейчас занимайтесь делом. Я тут тоже подключусь, скажи кому-то, что бы скинул мне все данные. Продолжай руководить процессом. Пока кроме тебя ни кто не знает лучше ситуацию.
  Лебедев уже успел вкратце выслушать и понять суть происходящего. На меня он посмотрел больше с удивлением, чем с упреком. Ни сказав и слова, о моем самовольстве, снял пиджак и надев халат сел в кресло. Он размышлял, как я понял. Через минуту встал и обратился, не столько ко мне, как ко всем.
-Андрей, у тебя есть предположения, и объяснения как процесс будет развиваться?
-в определенной мере есть. Полностью не могу быть уверен. Очень мало первоначальных данных и прогнозов по расчетам. Сейчас этим занимаемся.
-понятно. План эксперимента составлял?
-да он есть на жестком диске.
-хорошо, я быстро ознакомлюсь, а вы продолжайте.
Я включил свободный компьютер, вывел на монитор программу. Хотел уйти, но Лебедев меня задержал.
-сядь и ознакомь быстро с основными положениями.
Когда ознакомление закончилось Лебедев, подумав о чем-то молча, встал и продолжил. 
-будем работать коллеги. Андрей, готовь план, будешь курировать нас в направлениях и прогнозах.
Я высказал свое предположение, что по объему работ и времени мы будем заняты долго. Процесс будет продолжать прогрессировать и надо кому-то постоянно следить. Группу надо увеличить и уже подобрать, что бы были в курсе всех событий.
Лебедев согласился сразу, заметив, что вовремя сообразил. Я не совсем понял, смысл последней фразы. То ли, как упрек, что раньше надо было, то ли,  правда, вовремя. Посмотрел на часы и сообразил. Лебедеву надо было докладывать гораздо раньше.      Решением Гурмана и по сути таким же решением Лебедева, не снимать меня немедленно с проекта, а оставить и к тому же по существу продолжать руководить им, я конечно удивился. Но с другой стороны, лучше меня в курсе и целях его, был знаком только Гурман. А он далеко, вот и смирились. Пока смирились. Что дальше будет, я даже не хотел думать и быстро отогнал неприятные мысли. Надо сосредоточить все внимание на работе. Лебедев еще раз удивил, спросив меня, кого бы я рекомендовал включить в группу. Я назвал Артема и чуть подумав, добавил Колю. Лебедев ничего не ответил и я понял, что кандидатуры будут еще согласовываться с Гурманом.
  Гурман прибыл в лабораторию ночью. Выглядел уставшим, но сразу приступил к опросу и ознакомлению с ходом процесса. Потом мы просмотрели все полученные расчеты, прогнозы, предположения и планы.
-так господа ученные! Я надеюсь, вы уже приблизительно поняли, с чем мы имеем дело?
Все утвердительно, но как-то неуверенно замахали головами. Маша, так вообще не ответила, а только открыла рот спросить и закрыла, поняв, что она одна не понятная.
-пока, что полностью уверенно нельзя утверждать, но на первый взгляд перед нами действующая модель, объект предположительно сжатый до предела Планковской плотности (точных данных нет, приборы не могут измерить и реагировать на такие величины) вызванный не объяснимыми пока причинами в результате бомбардировки нуклонами исходной материи. Сейчас он находится, предположительно, в состоянии космической инфляции. Проведенные расчеты дают полагать, что данная фаза продлится неопределенно долго. Что долго, мы исходим из показания временных изменений основных параметров. Мы не смогли вывести константу, но температура падает хоть и быстро, однако величина столь огромна, что до момента следующей точки сингулярности еще далеко.
Гурман посмотрел на часы, было начало шестого утра.
-вы устали, поэтому делать выводы какие либо по эксперименту отложим на потом. Давайте поговорим на другую тему, и некоторые пойдут отдыхать, кто-то останется контролировать процесс. Александр Павлович, вы уже давали какие-то распоряжения по составу группы вспомогательного назначения?
-да. Лида вызвала на 9 утра, вот список кандидатов.
-хорошо, потом обсудим. Коллеги! То, что произошло сегодня, имеет не объяснимый характер. Но еще не объяснимо, как и с чего оно произошло. Кха! Инициировал ситуацию, наш коллега и и.о. руководителя эксперимента, Андрей Алексеевич. Поступок безрассудный, чрезвычайно опасный, я бы сказал преступный. Да Андрей, преступный. Ты поставил под угрозу не только сами эксперименты, все последующие, но и жизни. Кха! Думаю, все присутствующие понимают, что я имею в виду. Нам еще предстоит разбираться и в этом. Как не произошло, то, что могло, и должно было произойти по тем результатам, которые мы видим. Но, слава Богу, пока мы имеем возможность говорить и видеть друг друга. Поэтому не буду размусоливать тему и для начала попрошу всех держать при себе произошедшее и не делиться с кем-либо. Даже родными и близкими. Это просьба и если кто-то не согласен, пожалуйста, сразу скажите. Андрей Алексеевич понесет наказание. Но для начала мы сами должны определиться, в своем кругу. На сколько хотим, что бы было сильно наказание? Понимаете?
Я сидел с видом обреченного и думал, что меня ждет. Когда Гурман спросил, все оживились и замахали головами. Зазвучали одобрительные голоса.
-прекрасно! Александр Павлович. Теперь я вижу, на сколько вы были правы расхваливая своих воспитанников. Вы непревзойденный учитель и педагог. Ваши коллеги могут гордиться, работой под вашим началом. Что ж давайте отдыхать. Попрошу остаться Прохорова и Штейнберга. Сергей Львович, вы пока приглядите здесь, а мы пойдем, попьем кофе. Хорошо?
-да конечно. Не беспокойтесь, Евгений Викторович.
  В комнате отдыха, уставшие и еще думающие, каждый о своем. Мы сидели и ждали когда Лида, которая спала здесь же, и Лебедев разбудил ее, забыв который сейчас час, приготовит нам кофе и чай с бутербродами.
-Андрей, моя просьба ко всем будет исполнена, я не сомневаюсь. Но срок всякой тайны ограничен. Наша скоро будет известна, кому положено знать. Такое нарушение невозможно ни скрыть ни умолчать. Поэтому лучше, если мы сами предупредим события и будем их вести. Формально мы с Александром Павловичем несем ответственность вместе с тобой. – Сказал эту фразу Гурман не зря. Так он причислил и себя к ответственности. Хотя кроме меня, формально мог быть причастен только Лебедев. Александр Павлович откашлялся и с благодарностью посмотрел на Гурмана.
-я уже успел, просмотреть кое, какие записи начала эксперимента. Тут, на мой взгляд, у нас вариантов не много, но есть. И всем им будет сопутствовать успех, только при одном условии. Оно заключается в характере и результате самого эксперимента. – Гурман сделал паузу и посмотрел на меня взглядом заговорщика и слегка улыбнулся.
-ты сам то хоть понимаешь, что создал?
-ну. Издал я неуверенно. Кажется, был взрыв черной дыры, только микроскопической.
-ага. Хотя, можно предположить и большее. Как думаешь? А, что микроскопической, это отчасти и уберегло от непоправимого.
Думал я тоже не о черной дыре, но не решался сказать и высказал только предположения.
-наверное, процесс концентрации и сингулярности в фазовых точках до взрыва был на столько короток, что процесс не успел стать необратимым. Мы уже смогли понять и увидеть когда данные были на стадии инфляции. А значит после взрыва.
-да. Видимо так. Только расширения чего? Черной дыры?
-я не уверен Евгений Викторович. Но это может быть и нечто более весомое, чем черная дыра. Слишком велики значения и сам процесс инфляции говорят о чем-то большем.
-ладно, не будем гадать, и забегать вперед. Значение такого результата даже трудно сейчас представить. Но это нам и на руку. За всем этим мы должны как-то сгладить не правомерность проведение самого эксперимента и твое нарушение графика и планов их последовательности.
Я открыл рот и уставился на Гурмана удивленно. Какой не правомерный, если он преступный. И причем здесь график и план проведения экспериментов?
-я вот, что подумал, просматривая запись эксперимента. Ты там сказал о проведении другого, не запланированного на сегодня, то есть вчера уже, но имеющегося в плане эксперимента. Единственная фраза, это про измененную концентрацию темной материи. Думаю, если мы сумеем не объявить всему населению, что Андрей Прохоров хотел умышленно всех погубить. А только переставил, не согласовав с начальством,  местами разные эксперименты, то может нас не накажут огнем и мечем. Как думаете? – обращался он конечно не ко мне, а к Лебедеву. Узнать, как о таком варианте думается со стороны, другого умного человека. Лебедев почесал нос, хитро по улыбался и молвил.
-такие прецеденты уже бывали. И, кажется, всегда сходили с рук. Ну, почти всегда.
-что ж, на том и решим, а пока надо передохнуть часик другой. Андрей ты сменишь Сергея, а мы займемся кадрами и прочим наболевшим.
  Я пошел в экспериментаторскую сменить Сергея. Посмотрел на часы, до прихода смены еще долго. Захар должен прийти к трем часам, и я решил оставшихся  восемь часов поделить на двоих.
-Сергей Львович, не возражаете подежурить еще три четыре часика, потом я сменю?
-да как скажете Андрей. Мне не привыкать, могу и дольше, если есть необходимость.
-я тут прилягу на диване, вы меня разбудите.
-хорошо.
Я лег спать, чувствуя усталость от напряжения и нервного и физического.
  После ухода Штейнберга, я принял смену. На мониторе по-прежнему была пустота, параметры температуры, плотности продолжали падать. В остальном, изменений не было, и я стал проверять расчеты, но больше машинально, чем осмысленно. Скоро понял, что меня беспокоят другие вопросы. Какой-то червячок точил мое сознание. Что именно не так, понять не мог. Налив себе большую кружку крепкого чая стал размышлять. По процессу эксперимента все вроде бы понятно. Понятно, что ни чего не понятно и надо ждать. Так, что же тогда меня тревожит? Я стал прокручивать все, что касается моего преступления. Тут есть над чем поволноваться. Ведь предложение Гурмана хоть и выглядело заманчиво успокаивающим, все же не факт, что все проглотят такую фальшь. Умные люди любят задаваться вопросами и докапываться до истины. Конечно, если результаты эксперимента создадут не просто фон, а шум, и громкий. Тогда, может за ним и не услышат второстепенного. Не так уж будет важно, судить или не судить. Или лаврами крыть? Хм. А ведь тут и загвоздка та кроется. Ну-ка, ну-ка. Что тут у нас получается. Гурман меняет мое преступление на халатность или еще, что-то в этом роде. Перепутал или по умыслу начал проводить эксперимент не плановый, но существующий. Плохо конечно, не порядок, но не смертельно. Чей эксперимент? Кто разработчик? Концентрация темной, он говорил, не та, то есть я говорил. Ну так ее можно поменять и в плановом, Гурмановском эксперименте. И, что получается? А получается, что автор, Гурман Евгений Викторович. А моего тут ничего и нет. Еще спасибо должен сказать, что выкрутился так легко. Опа, опа. Вот это ход. А Лебедев ведь сразу смекнул, что к чему. Вот, что значит зрелость и опыт. Я то ни сном, ни духом, принял за спасение утопающего, а оно выходит вот как. Да, Андрюха, тут не опа, тут тебе жопа. С таким раскладом я и с лаборатории вылечу, как не нужный свидетель. Вот чертовщина то! Замутил же дурак! Все от безрассудства своего, и злости. На кого злился, чего злился. И Ирма права, что ушла от такого олуха. От всей нарисованной картины мне стало плохо. Все выглядело плохо и очень плохо, но хуже всего мне стало от представшего факта измены. Я так реально себе все представил, что принять и подумать об альтернативном варианте уже не мог. Еле, еле я дождался Захара и поехал домой.