Вечное в Сиюминутном. О стихах Ольги Серебряной

         В стихах Ольги Серебряной есть то главное, что делает стихи – поэзией:
искания тайны, невидимой сущности души поэта. Её стихи глубоко интимны,
в широком смысле этого слова, - ведь интимность и есть тайна души.
         Вот, например, поэтесса рассказывает нам о подземном лабиринте, в котором блуждает душа, рвущаяся к свету. Душа героини живёт глубоко под землей, но не чужды ей и высоты; она зовёт любимого взлететь вместе с нею на головокружительную высоту понимания и единения. Именно там, в сиянии света, сходятся параллельные прямые, только там два любящих существа могут быть вместе. Низменности такого шанса человеку не дают.
    
           Стихи Ольги Серебряной пронизаны мистическим символизмом. Стихотворение ''Я прочесть хотела Книгу Судеб мира'' приводит читателя в некое подобие Вавилонской библиотеки по Борхесу. Героиня размышляет, что предпочесть: знание или неведенье?
       Бывали случаи, когда оракулы, гадалки, жрецы, маги открывали или приоткрывали людям их будущее. И что же – люди, обезумев, всячески старались избежать предначертанной им судьбы. Как Эдип. Или вещий Олег. Не случайно именно Любовь так яростно протестует против знания будущего: особенно губительно такое знание для камерных, но глубоких чувств с их страстью к тайнописи, дешифровкам, домысливанию, развитию. Ну что хорошего для зарождающейся любви принесёт весть из будущего о том, что она может вскоре потускнеть и померкнуть?..  Ведь любовь даёт нам уникальную возможность почувствовать вкус вечности в сиюминутном!
         
          Читая глубокие, насыщенные мыслью стихи Ольги Серебряной, порой трудно отделаться от ощущения, что они несут в себе больше, чем нам кажется. Символизм – это ещё и уход от разоблачающих тайну подробностей!
          Итак, знание будущего для человека опасно и губительно; оно противоположно созиданию. В самом деле, как можно продолжать творить свою судьбу, если она уже где-то записана и внесена в картотеку?! Тогда единственно возможное творчество сведётся к разрушению, к уничтожению этой заданности, этой насмешки над человеческим достоинством.
      
    Немудрено, что Любовь с её покровом таинственности одерживает верх в этом мистическом выборе над Тотальным Знанием. Это как раз тот редкий случай, когда ангел-хранитель оказывается в нужный момент рядом.
        Стихотворение заряжено настолько мощной энергетикой, что невольно забываешь, что всё это – фантазия автора.
             
        Если  в мире и есть сколько-нибудь полезное знание, то это – знание своего предназначения. У Ольги Серебряной оно равнозначно выпадению из Вселенского колеса. И не случайно обретение предназначения знаменует для героини покой – ''успокоиться своим предназначеньем''.
         
         Что-то в мире постоянно движется, подобно упомянутому выше Вселенскому колесу, что-то неподвижно или кажется нам неподвижным, и переплетение и взаимодействие этих начал порой странно влияет на нашу судьбу – мы словно играем в незримые мистические шахматы, где разные фигуры всё время пытаются сделать за нас свой выбор… У Ольги Серебряной символика странным образом перевёрнута: движение несёт ей смерть, а неподвижность, покой – новую жизнь, хотя обычно всё бывает наоборот. Это ''переворачивание символов'' ещё больше усложняет и затемняет внутренний мир героини, ведь даже покой в нём непостижимым образом рифмуется с мученьем – ''…успокоиться своим предназначеньем – одной лишь мне дарованным мученьем'', а мученье – даруется свыше. ''Когда метафизика переворачивается, достигнута предельная возможность философии /М.Хайдеггер/.
      
            Ольга Серебряная мыслит и переживает свой мир как внутренний процесс со своим циклом развития. Поэтому её стихи похожи на маленькие пьесы. Фантастичен полёт героини стихотворения ''Снова птицей улетаю…'' Из бездны к небу и обратно. Там, в вышине – отдых и обретение друг друга. Но… надо возвращаться вниз, на родину… И вдруг оказывается, что истинная родина, обетованная земля лирика,  где-то на полпути – среди звёзд, ''в мире радуг''. Полёты ''в неизвестные края'' – это и есть поиск настоящей родины. Высота согревает! Вверху теплее, чем внизу: ничто так не равнодушно к соблюдению законов физики, как любовь и поэзия!
       
          Любовь – это слияние и гармония противоположностей – узнаём мы из стихотворения ''Я – ты''. Любовь тоже циклична, она – маленькая пьеса в стихах. 
Взаимообмен волнами любви (я – ты, ты – я), в конце концов, приводит к возникновению одной могучей волны «мы – мы», которая окутывает любящих с головой. Любовь героини не идеальна: в ней много подводных камней, испытаний, внутренних противоречий – опасностей, исходящих из самого развития. «Страстный порыв, холм – и обрыв…». Почти как в "Обрыве" у Гончарова. Но любовь питается этими противоречиями, живёт благодаря ним. Она не абсолютна, она – только один из жизненных циклов, фрагментов…
            
Фрагментарность бытия – одна из стержневых идей поэтики Ольги Серебряной. Насыщенная встречами и событиями жизнь дробится на фрагменты, между которыми – пустота либо застойное счастье типа «и стали они жить-поживать, да добра наживать».
              Но это всё малоинтересно для поэта. Ему непременно подавай роман жизни, а он-то как раз и состоит из мозаики фрагментов. Но вот парадокс: чем фрагментарнее бытиё, тем оно цельнее!

Героине Ольги Серебряной присуще романтическое мироощущение - именно оно делает цельным "фрагментарность" её взаимоотношений с миром. Что такое романтический человек? Давно подмечено: чем шире понятие, тем менее оно точно. Романтик бесстрашен перед лицом жизни, являясь одним из её воплощений. Если мы ограничим романтизм его сущностью, то истинных романтиков даже среди поэтов окажется не так много. Гумилёв, Цветаева - раз, два и обчёлся. Тем ценнее будет предположить, что в лице Ольги Серебряной мир поэзии обрёл истинного поэта-романтика.

Современный романтик, в отличие от своего немецкого тёзки двухсотлетней давности, не занимается пустопорожними мечтаниями о жизни: он сам творит эту жизнь! Более того, он является её неотъемлемой и самой задушевной частью.

В романтическом мире чувствам, даже самым глубоким, захватывающим и проникновенным, отпускается ровно столько времени, сколько они в состоянии охватить, не теряя при этом своей звёздной величины, т.е. яркости. Затем они должны неизбежно перейти в дружбу - или отмереть. "Сущностный" романтик никогда не "перебесится": он боится мёртвого, "перебесившегося", мира…

       Перу Ольги Серебряной подвластны и импрессионистические полутона в стиле Ван Гога и Дебюсси; они особенно уместны, когда речь идёт о чувствах, истинная природа которых героине пока ещё не совсем понятна.
   "Из снега кружево… Луна простужена… Молчит в реке вода - ни следа, ни следа… Лишь фонари кричат в ночи о чём с тобою мы молчим…" Зыбкость, неуловимость настроений, пограничье между дружбой и любовью - не так ли протекает большая часть нашей жизни? Можем ли мы дать себе достоверный отчёт в движениях своей души, если даже отношение к одному и тому же человеку порой меняется у нас по нескольку раз на дню? Что есть призрак, а что есть реальность? "В прозрачной вечности парим - и счастья призрачность творим…"

"Души колодец беспределен"! Иногда лучше не давать названия своим чувствам, оберегая  висячие сады своего неповторимого мира. "Я жду тебя - ещё одно стихотворение о предчувствии любви, о набухших сосках ожидания, о великой потребности души любить и быть любимой. Любовь героини здесь - невесомо-духовная субстанция, которая может материализоваться только тогда, когда обретёт свою форму облик любимого человека. Любовь приходит к нам как чувство абстрактное, безличное, предтеча и разведчик чувства осязаемого, воплотившегося в конкретном человеке.
     Формы ещё нет - но уже есть содержание, а для Ольги Серебряной рождение любви, стихотворения или Вселенной - вещи одного порядка.

Бывает так, что "работать" над стихотворением - вредно. То есть шлифовать их можно, но, чем больше правишь стихи, тем меньше в них жизненных соков. Огранка, шлифовка губят первозданность, первородность. Стихи - не бином Ньютона; мы не сможем математически просчитать все таинственные соответствия, которые составляют очарование этих стихов. Стихи должны быть стихийны - не случайно в русском языке эти два слова так близки по звучанию! В этом отношении стихи Ольги Серебряной сполна соответствуют своему высокому стихийному предназначению.

Романтик совершенен бессмертием жизни в нём, неистребимостью в нём цикла времён года души. Поэтому осень, эта Кали-Юга природы, для него - не более чем временное умирание красок, буйства огнекрылых жизненных порывов (стихотворение "У осени в оркестре - медь каштанов"). Это - и таинственная кода сезона любви, полнокровия надежд. "Осени страх трепетный неведом" - она знает, что всё ещё не раз повторится, - может быть, с новой, ещё не изведанной силой чувств… Осень не грустит, она смотрится в зеркало листвы - и видит отражение своего будущего в своём прошлом. Она страшно горда своим мимолётным, так долго копившимся в ней богатством, и готова ждать своего нового часа, а ждать она умеет как никто другой…

В заключение хотелось бы сказать вот о чём: у человека всегда остаётся выбор между инстинктом, этим "демоном Сократа" (он же - внутренний голос) и разумом. Победить может и благоразумие. Но тогда - прощай, романтическое творчество!