Цена любви Смерть Чёрного Дракона

Примечание: написанное относится к циклу "Ортиния".

Удар. Звон, скрип и скрежет. Он мог бы убить его давно. Но он не будет этого делать. Да, пусть он ушёл от родителей - у них разные дороги. Но его отец не прекратил оттого быть его отцом. И он его не убьёт. Он это уже решил.


Удар. Звон, шорох шагов по зале и хрип дыхания. Устали. Они оба. Ничего. Сейчас... уже недолго. Сейчас они совсем устанут. И, наконец, поговорят. То, к чему Инеро Фасори шёл уже давно.


Удар. Глухой хрип прорубленной брони и замершее время. Он не ожидал, что в их бой вмешаются. И уж там более не ожидал такой подлости, как кинжал из асерга*. Он вошёл в доспехи, как нож в масло...


Подло... И не то, что таковой был в наличии. Не то, что его пустили в ход. То, что не вызвав на бой, не предупредив... не дав возможности защититься.


Впрочем... Противники воюют на его полное уничтожение. Им все средства хороши. Он не обвиняет их. Но вдвойне подло, что метнула кинжал - его мать.


Она ненавидит таких, как он. Импринтинг? Да, скорее он... Ведь первым она узнала его деда - Алько Рувиана. И теперь ненавидит всех.


Неудачно метнула. Сердце задето не сильно. Но смертельно. И у него есть время перед смертью... Так много надо сказать - а времени так мало... Как всегда, впрочем.


Отец ругается. Для него такое вмешательство в бой неприемлемо. Рыцарь. И он - может его услышать... А мать?


Мать - само правосудие. Так же безжалостна... И так же слепа.


Снимают маску... Немного страшно: сможет ли он? Не отомстить и не переубедить. Просто объяснить, насколько губительна ненависть...


Сдавленный всхлип. Глухой полурык-полукрик. Шок. А ему - уже не страшно. Всё в руках Божьих. А он - сделает, что сможет.


-Сын... - наконец выдыхает отец. Ну, здравствуйте. Вот и встретились. Он с трудом фокусирует взгляд - увидеть взволнованное, отчаянное лицо. Трудно: он уже почти не здесь.


Пока слов нет. Их надо беречь. Как и силы. А время торопит... С каждым ударом сердца, сопротивляющегося ещё металлу. Больно. А ещё - душно. Хочется воздуха. Его не хватает.


Прикосновение. Она испуганно убирает волосы с его лба. Кончиками пальцев. А пряди влажные и тяжёлые...


Он смотрит на неё. Трудно. Хочется успокоить. Но он смотрит холодно. Будто они чужие.


-Рома... - беззвучно движутся её губы. Да. Рома. Всё тот же. Только старше.


И теперь - слова находятся. Жестокие.


-Разве такое чудовище имеет право называться чьим-то сыном?


-Рома, не надо... - едва слышно. Отец молчит. Прости, мама. У меня нет времени объяснить иначе. Я виноват за это. Прости.


-Я вам не Рома, княгиня. Я вам - враг. Ведь дело не в доспехах...


Такая боль на её лице. При слове "княгиня". Так её дед называл... Прости, мама. Знаю, тебе больно. Прости. Мне тоже.


Она не отвечает. Взгляд мечется. Цепляется за кинжал. И вся боль - в глазах... А потом - попытка расстегнуть крепления брони...


-Не надо, княгиня.


-Ш-ш-ш... - слёзы. Отчаяние. Безумная надежда. Отец сидит, как окаменелый.


-Не надо, - с железными нотками выдыхает он.


В глазах всё мутнее... или в сознании. Всё меньше крови в сосудах. Всё с большей натугой борется сердце... Время... Опять - так мало... Как хочется воздуха!..


Она опускает руки. Глаза ищут спасения. Нет, мама. Смертельно. Уже не поможешь...


-Роман, дай посмотреть... - вмешивается отец.


-Незачем. Смертельно. Радуйтесь.


-Роман!


-Что? - слабее и слабее. Уже почти не больно. Почти всё. Как всё обрывочно... - Я на пороге смерти. Я оглядываюсь - и понимаю, что ни о чём не сожалею. А вы, такие правильные и правые, - эти слова уже ей, - сможете сказать то же самое о себе?


Глаза в глаза. Твёрдость и боль. А сил - всё меньше. И воздух...


-Рома...


-Княгиня, уважьте мою последнюю просьбу: уйдите. Дайте мне умереть спокойно.


-Рома, пожалуйста...


-Маргарита, - отец резким движением вздёргивает её на ноги. - Идём.


Из его голоса крошится гранит. Я знаю. Больно. Простите.


-Альваир...


-Идём, - спасибо, папа. Ты понял. - Он прошёл свою жизнь сам. И имеет право сам уйти. Один. Как твой отец.


-Альваир, но мы...


-Мы - его убили, - отрезает он. Её трясёт... Такая мелочь - и столько боли...


-Он не похож на этого монстра, он не такой...


-Ошибаешься, - и вместе со стуком затворяемых дверей окончил: - Такой.


...Инеро Фасори... Чёрный Дракон. Он лежал на холодном полу, ощущая даже не биение, а последние конвульсии собственного сердца.


Мама... Если она даже так не поймёт... Он не знал, чем ещё ей можно помочь. Но отец - понял. Значит, есть надежда. А он сам...


Судорога... тишина... уже только вздрог. И тишина. Его сердце замерло. Всё уже даже и не пытается. Сдалось.


А мозг ещё жив. Или сознание - живо. И мутится. Медленно. Всё темней и непонятней... Воздуха больше нет.


Темнота. Остатки ощущений. И последним усилием - перекреститься:


-Боже мой, прими дух мой...


Удушье. Воздуха... Хоть глоток... Но его нет. И больше не будет...


...А немного спустя - угасло и это желание. Но он этого уже не заметил...



*Арсерг - сплав. букв. - "рубит всё"

03-04.02.2009г.