Дождь

          Была в Киеве с 10 по 30 мая. Мы с невесткой были у старушки Стефановны, я всё время подбегала к широкому окну не за тем, чтобы узнать, не закончился ли дождь, а за тем, чтобы смотреть на дождь. Видеть, как он стучит по лужице на низкой, крытой чёрным гудроном крыше. Видеть, как он трясёт пышные густо-зелёные кроны деревьев, как сыплется с каштанов цвет, как становится мокрой и сочной густая зелёная трава.
       Я с благодарностью и нежностью вспоминаю дождь и здесь в тридцатиградусную жару, глядя на выжженные пустыри. Я помню, как поздно вечером в Киеве шла вдоль трамвайных путей, не надеясь увидеть уже сам трамвай, я шла по жирной, раскисшей от дождя тропинке, как вдруг на одной из остановок встретила живого человека, он пообещал: - «трамвай будет», - и закурил. Очень скоро сверху выглянул дребезжащий вагон. С сожалением загасив сигарету, встреченный человек сказал: «Вот видите, я ж говорил, что трамвай будет. Стоит мне только закурить…» Он бережно положил недокуренную сигарету на перильца, ограждающие стоянку, и мы сели в тёмный изнутри вагон, недокуренная сигарета осталась на остановке, обязательно кто-то поблагодарит моего попутчика. А трамвай полетел, стал болтаться по тёмным рельсам, время от времени позванивая на поворотах и раскачиваясь.
          Дождь возникал и в солнечный день, тогда лиловые свечи сирени особенно ярко сияли под окнами первого этажа. Я смотрела на них, радуясь тому, что дождик, лёгкий и прозрачный, не может им повредить, он летит, кажется, сквозь зелень, цвет каштанов, проносится сквозь сирень и маленькое вишнёвое деревце в цвету.
           Когда я прилетела, тоже лил дождь. Котофей добежал со мной до своей машины, уложил мои вещи, и мы понеслись по мокрому шоссе, мимо лесов, дорог, мостов…
          А на обратном пути, когда ехали в аэропорт, было то чудное мгновенье, о котором я не могу забыть… На шоссе – пробки, жарко от пыхтящих машин. Стоим, дышим выхлопными газами, а мне бы выйти хоть на миг… Нельзя. Ограждение. И вот наконец-то вырвались из тисков грузовиков, машин, оград, въехали на шоссе, ведущее к аэропорту, но тут тоже, вокруг леса протянуты рядами проволочные нити. Опять не выйдешь. И вдруг Котофей заметил каменную будку стоянки.  «Вон там, за остановкой есть проход». Вышла я из машины, спустилась со ступенек и оказалась в лесу. Куда-то вдаль вела тропинка, как-то волшебно исчез гул шоссе, под ногами мокрая после дождя крапива, разросшаяся высокими плетями. Тихо…
                Рядом с шумным летящим шоссе
                вдруг открылась калиточка в рай.
                Обступил меня сумрачный лес,
                где тропинка, ведущая вдаль…
                от дождя и от запахов прели
                закружилась на миг голова.
                Где-то птицы тихонечко пели,
                холодком прикоснулась трава…
                Миг промчался, вернулась в машину,
                и опять – понеслось, зашумело…
                а во мне всё звучал сумрак леса,
                тишина… и берёза белела…

         Я возвращаюсь в машину, чудо исчезло. Зашумело шоссе, заскользили машины, а у меня в душе застрял глоток лесного воздуха, который я успела вдохнуть, и было жаль расставаться с ним, как будто у меня вырвали с корнем что-то моё, близкое, любимое…потерянное. А дождик опять посыпался…