Баллада

Роман Поланский ...незабываемое


Нищий и оборванный, дрожащий от холода человек, с грязными прядями черных волос и всклокоченной бородой,  с библейским лицом, худым и нервным, сидит за роялем в комнате, где в беспорядке валяются тряпки и бутылки, обрывки газет и мусор.

Рядом стоит  немецкий офицер, голубоглазый, аккуратно причесанный, подтянутый ариец, с тонкими, надменными губами. Свысока, с нескрываемым презрением смотрит он на съежившегося от страха музыканта.

Униженный и жалкий, тот дрожащими окоченевшими  пальцами несмело берет первые ноты. Руки не слушаются. Неровная мелодия, пытаясь звучать, срывается в неуверенные, глохнущие, испуганные  звуки. Она начинается и затухает. Она медленно и тяжело ползет вверх и падает обессиленная.

Лицо музыканта, длинное, почти уродливое, лицо призрака, повисло над оскаленной и чужой, злобно глядящей на него клавиатурой.

 Баллада Шопена робко проскальзывает в холод и мрак подвала, из-под рук голодного и больного пианиста.

Он, еврейский музыкант,  и великий поляк Шопен здесь, в оккупированной Польше, разрушенной и залитой  кровью, создают сейчас чудо.
 
Мелодия, сначала  застенчивая и тихая, срывается, но все спешит, летит ... а потом уже и мчится, падая  и снова поднимаясь, спотыкаясь, но несясь все выше и выше.Пальцы путаются, звуки налетают друг на друга.

Лицо пианиста светлеет, исчезает резкая  складка на переносице.
Это - лик  Христа, с печальными раскосыми глазами, прикрытыми тяжелыми веками.

Мелодия несется вверх. И вот уже грозные уверенные диссонирующие аккорды разрывают воздух .В глазах музыканта нет теперь ни страха, ни печали, а только бешеная исступленная  боль за тысячи людей, забитых насмерть, роющих себе могилы  собственными руками, умирающих среди кучи сваленных, как штабеля дров, трупов, задыхающихся в товарных вагонах и газовых камерах.

Гнев и  крик тысячелетиями страдающего  оскорбленного народа, его непокорность 
выбрасывают эти нервные срывающиеся пальцы.

Мелодия,  негодующая  и  смиренная, кричащая и бормочущая.

Страшные в своем уродливом диссонансе аккорды ...и тишина. Разрывающая воздух своей пронзительностью ...

.....И просветленные блестящие глаза потрясенного офицера ... стоящего возле испуганного, жалкого и снова съежившегося музыканта.


****

Великий  Роман Поланский, странный,  талантливый,  неистовый, мистик и скандалист,
романтичный, нервный, изысканный бессмертный Фридерик Шопен создали этот оглушительный крик,
 заставляющий содрогнуться и вспомнить ... тем, кто забыл  или тем, кто желает забыть о шести миллионах погибших людей.