Евангелие от Иуды. Часть 2

"Под этим небом жизнь – терзаний череда,
А сжалиться ль она над нами? Никогда.
О, нерождённые! Когда б о наших муках
Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда."
              (Омар Хаям)

     «Завернулась душа, словно рупь…» - вспомнилось Лехе Елисееву, когда пыльная бээмпэшка, натужно надрываясь движком, важно покачиваясь и вздрагивая своим бронированным клиновидным корпусом в чаду выхлопов впереди идущих боевых машин, мощно катила в составе смешанной колонны из растревоженного войсками Моздока.  Щенячье  чувство восторга молодого старлея попеременно сменялось то неясной тревогой, то решительностью и отвагой, то ноюще сосало где-то под ложечкой и лихорадило  всякую мысль о предстоящих событиях.
     Помня о том, что он давно уже не Леха – Лис, что его сопливая кличка, кореша детства и бурного отрочества остались далеко в прошлой совково-пионерской жизни, Алексеев,  словно молитвой восстанавливал  Status Quo своих служебных мыслей банальными заученными фразами войскового букваря: «Заместитель командира роты по воспитательной работе в мирное и военное время отвечает за воспитание, воинскую дисциплину, морально-психологическое состояние и общественно-государственную подготовку личного состава. Он подчиняется командиру роты и является прямым начальником всего личного состава…»
«Вот и отвечай, старший лейтенант!» - зло сверлил он рыхлую мякину своих тревожных мыслей, - «Вот и флажок тебе в грабли!.. То, что так долго и настойчиво вдалбливали тебе незамысловатыми и однозначными армейскими фразами, чему учили тебя - дурака пять лет в училище, да три года в войсках, в эти дни и проявит себя, и вылезет, и вывернет твою душонку, не мальчика, поди, но мужа ли?» - чеканились в мозгу рубленые фразы.
   
   Подумал о матери с отцом, о Ритке. Не стал им сообщать о внезапно случившейся командировке. Ритка заканчивала пятый курс универа. Красивая и статная, удивительным образом ждала и блюла верность Лехе - балагуру и «несусветному прощелыге». К лету в очередной отпуск решено было расписаться.
   Унылая декабрьская морось леденила лицо, пробиралась под куртку и тельник, напоминала о бренности и несовершенстве человеческой плоти и о той несправедливости, коей он подвергается, помня о том, что где-то существуют условия тепла, уюта, блаженства и «балдежа».
    Вспомнился почему-то носильный одр царя Соломона (как-то еще в училище на сампо Славка Михайлов «подкатил» «Суламифь» Куприна - ну, так, чтобы убить время…)
    Да-а-а, холодная и замызганная броня пэшки - это не одр из лучшего кедрового дерева, да с серебряными столпами, да с золотыми локотниками в виде лежащих львов, да с шатром из пурпуровой тирской ткани. Как там у Куприна? «Внутри же весь шатер был украшен золотым шитьем и драгоценными камнями – любовными дарами жен и дев иерусалимских. И когда стройные черные рабы проносили Соломона в дни великих празднеств, среди народа, поистине был прекрасен царь, как лилия Саронской долины!» «Н-да-а-а…»- вздыхал Леха, небось представляя женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках.

- Курнешь! – вдруг оборвал его мысли взводный  Санька  Жихарев, глухо хлопнув по Лехиной спине почерневшей от оружейного металла ладонью, - О чем бишь ты задумался, а-а, замполит?
   Леха молча потянулся за дармовой сигареткой, прокашлялся, сплюнул набежавшую слюну в сырой маршевый ветер, вложив в плевок сверлящую досаду и присосался кончиком сигареты к окурку в заскорузлых Санькиных пальцах.
- Впрочем, Леха, можешь не врать о высоком… Глянь на бойцов – весь их пафос в Марусях,- наклонившись над ухом ниже сидящего Алексеева, пророкотал Санька под маршевый гул боевой машины.
- Кстати о Марусях и всяких принцессах! - оживился Леха, громко объявив сидящим на броне бойцам, пытаясь разбавить шуткой такие же, наверное, мысли и у них, - Ну, так вот, слушай грамотный анекдотец:  «Дверь распахнулась и рыцарь вбежал в комнату к красавице принцессе. Красавица плакала, сидя на кровати. Увидев его, она разрыдалась еще сильней.
- Завтра меня отдадут дракону, - причитая сообщила она рыцарю, - Каждый год дракон требует на съедение самую красивую девственницу города… А это я! Ну, почему я такая красивая?!
- Я спасу тебя, пылко ответил рыцарь.
- Ты убьешь дракона? – обрадовалась принцесса.
- Есть и более простое решение, - ответил рыцарь, стягивая с себя штаны.
- А других простых способов нет? – с сомнением в голосе поинтересовалась принцесса.
- Ну, еще можно сломать тебе нос и ты перестанешь быть самой красивой,- задумчиво промычал рыцарь.
  Принцесса вздохнула и принялась снимать с себя платье…»
Бойцы оживились, слегка оценив Лехину «хохму», а Санька, развивая успех «мероприятия», полусерьезно рявкнул на самого тихого и щуплого по кличке Тихоня:
- Тихонов!
- Я! – встрепенулся солдат, повернувшись лицом к командиру.
- Ты «заломил» сопатку своей Маньке?! – громыхнул внезапно взводный и оседлавшие броню хлопцы заржали привычно заливисто и раскатисто, заглушив своим молодецким «реготом» надсадно свистящий вой движков, лязг гусянок и свирепость промозглого встречного маршевого ветра.
- Нет, он лишил ее девственности! – заливаясь безудержным смехом, вставил свой «пятак»  Толик Карандаш.
- Во-во! После первопроходца как-то сподручнее и остальным! – добавил кто-то из кормы.
- «…Так не доставайся же ты никому!» - и Карандышев разрядил свой пистолет в безутешную Ларису Дмитриевну… - добавил негромко Алексеев.
- Тарищь старший лейтенант, я ни в кого свой «пистолетик» не разряжал! - обиделся Карандаш.
- Не ты, не ты! Куда тебе. То другой… - успокоил его офицер.
   
   «Ну, вот, не промедольчика тебе, не омнопончика…» - удовлетворенно подумалось Елисееву и, обретя свой привычный мысленный фон, он с удовольствием глубоко затянулся и, не спеша, выпустил удушливую порцию дыма в вихрастые встречные струи.
   Для уважаемого читателя, следует пояснить, что промедол и омнопон -  это  и обезболивающее, и одновременно противошоковое  средство, коим снабжены наши ребятушки-солдатушки в боевой обстановке.  А еще им «дадено» противорвотное средство - таблетки, смягчающие действие  радиации, или химического  отравления.  Есть и пилюльки для обеззараживания воды -  кинь такую в  любую лужу, кроме морской воды, естественно, побурлит, побулькает, осадок сядет на  дно, а ты  пей, соколик.  Вонючая, правда, гадость, хлоркой  несет, но  зато никакой заразы там уже и нет.
     А еще, на  каждое боевое отделение  имеются  так  называемые  боевые стимуляторы. На тот случай, когда бойцы устали, да так, что нет ни малейшего желания и сил не то что идти в атаку, а хотя бы двигаться дальше, да братец страх, навалившись, парализовал всю волю. Тогда командир своим решением для выполнения  боевой задачи  и спасения  людей,  дает команду раздать солдатам эти таблетки. Съели, посидели  немного и  вперед! И силы прибавятся, и страх, как бабка пошептала -  проходит бесследно.
   
    Итак, неугомонные маршевые батальоны и роты 131 Майкопской волею пославших их бездарей совершали свой тяжкий путь в преисподнюю. «Добро пожаловать в АД!» - было начертано на подступах к городу корявым нервным почерком…
                ***
     До Нового Года оставалось 12 часов. Бригада подошла к городу и получила задачу: в Грозный не входить, занять оборону на окраинах и ждать дальнейших указаний. Впрочем, ждали всего пол-часа…   
      Вошли в мятежный город по Старопромысловскому шоссе двумя штурмовыми отрядами с интервалом 15-20 минут. Каждый отряд – мотострелковый батальон, усиленный танками. БМП двигались по улицам города колонной по три машины. Город казался пустым: редкие прохожие, шашлычная, где еще жарилось мясо, но людей в ней нет, какая то женщина, торгующая на площади цветами, тихо… Справа и слева прикрытие - "Тунгуски"*. Каждая держала под прицелом противоположную сторону улицы. Приближаясь к железнодорожному вокзалу, овладение которым являлось основной задачей батальона, следовавшая рота Алексеева и другие подразделения вдруг дерзко и жестко подверглась огневому воздействию дудаевских ополченцев. Их начали зло и методично «долбить»  из минометов и гранатометов пристрелянные дудаевские отряды. Били они профессионально - очень точно. Сразу подожгли два авангардных танка. Три других, двигающихся следом, медленно и неуклюже начали расползаться по сторонам. БМП увеличили скорость, но тут же столкнулись с выдвигающейся к дворцовой площади колонной БМД - боевых машин десантников.  Образовалась пробка.  Скопище боевых машин превратилось в отличную  удобную и неподвижную мишень для боевиков.
    
      Итак,  основная часть 131-й мотострелковой бригады - ее штаб и управление, первый     батальон  со средствами усиления, с остатками сожженного в пути приданного им танкового батальона, все же заняла железнодорожный вокзал, но оказалась в окружении сотен дудаевских ополченцев. Они сидели на каждом этаже прилегающих к площади вокзала зданий, в подвалах, на крышах, у каждого окна. Гранатометчики и снайперы били не переставая, поджигая одну за другой боевые машины, выбивая из строя каждого высунувшегося из-за стен, или из-за горящей брони. Работали методично и высокопрофессионально. Как потом выяснилось, здание вокзала находилось в самом центре боевых порядков дудаевцев, меж двумя кольцами обороны президентского дворца – внешним и внутренним. Второй батальон до вокзала так и не дошел…
    Подразделениям внутренних войск, которым по плану операции предписывалось идти во втором эшелоне наступавших, с задачей зачищать от боевиков окружающую  площадь территорию, не давать им уничтожать ограниченную в маневре и огне, ослепленную бронетехнику, вовремя подтянуться не удалось. Новогодняя ночь становилась для махры варфоломеевской…
      
    Сквозь разрывающую головную боль и звон в ушах в помутневшее сознание Алексеева вплетались звуки грохота и свистящих снарядных траекторий, крики и стоны раненых, отчаянные диалоги в, казалось, дрожащем от натуги эфире обреченных на смерть подразделений:
«…раненых эвакуировать?!!!
- Да! Там порядка шестидесяти человек трехсотых! Даже больше! Прием!
- Андрюха, слышишь меня?!!!
- Да!
- …за углом здания? Где поворачиваем направо?!!!
- У меня ход заклинило! …духи жгут! …пулемет тоже!!!
- Быстрее, бля! Быстрее надо!
- …тридцать шестой, не стреляй! Это Камин! Это Камин!..»
«…я десятый! Я десятый! Бля! Я десятый! Нахожусь в здании вокзала! Не пойму, кто х…ярит из танков, бля, из гранатометов!
- Я сто четвертый, иду с севера!..»
«…Думайте, бля! Я не могу бросать раненых! Техника почти вся сожжена! Как вывозить раненых, как нас выручать! Прием!» - отчаянно хрипел в эфире голос комбрига Савина, обращенный к вышестоящему руководству операцией.
     Со стороны дудаевцев работал радиоперехват. Чеченцы вклинивались в боевые частоты, «давали» команды российским подразделениям, используя непонятно откуда добытые позывные подразделений штурмующих отрядов.
    
    Едва очнувшись и слегка очухавшись от контузии, судорожно хватая открытым ртом прогорклый воздух и сухо надрывно откашливаясь, Леха выполз с задымленного чрева пэшки и распластался у «разутых» катков боевой машины. Из ушей и носа кровило. Горло сжимало тисками удушливых спазмов. Впереди идущая пэшка с ротным  капитаном Малининым превратилась в чадящую ядовитым черным дымом искореженную груду окровавленной брони. Башню снесло от попадания гранаты в «десант» и от мощного взрыва боеукладки, экипаж и подразделение махры, не успевших спешиться, раскидало вокруг кровавыми уродливыми ошметками. Обезглавленное тело Веньки Малинина, прижало сорванной башней к командирскому месту.
***
… И сказал Иуда своему Учителю:
- Равви, выслушай же и меня, ибо видел   я великое видение…
- Ты -  тринадцатый дух, почему ты стараешься столь усердно? – приветливо улыбнувшись, спросил Учитель, -  Но говори, я тебя выслушаю, - добавил Он с какой-то грустью.
- В этом видении я видел себя, когда двенадцать бросали в меня камни и жестоко преследовали меня…  Я также пришел в то место, куда стремились  последовавшие  за Тобой. И я увидел некий дом,  и глаза мои не смогли постичь его размеров, и  множество людей окружали его, а на крыше  дома  была теплица… Внутри же дома -  находилось множество людей.  И я  попросил тебя: "Учитель, возьми меня внутрь вместе с этими людьми".
   И молвил в ответ Учитель:
- Иуда, звезда твоя сбила тебя с пути…  Ни один из смертных не достоин войти в дом, который ты видел, ибо место это уготовано для святого. Там не царит ни солнце, ни луна, и ни день, но там постоянно пребывает святое – в этом вечном царстве со святыми ангелами.
      Видишь, я немного объяснил тебе тайны этого царства и открыл тебе свет звезд, и   распределил сию тайну  на двенадцать эонов...
- Равви, возможно ли, что семя мое находится под властью архонов, правителей мира сего? – страстно вопрошал Учителя  Иуда.
- Пойдем, - позвал Он Иуду, - Но ты будешь премного огорчен, когда увидишь царство семени своего и весь род его…
- Что хорошего в том, что я получил это, в том, что ты отделил меня от этого рода?
- Ты станешь тринадцатым  и будешь проклят другими поколениями, и станешь править ими. В дни последние они проклянут твое возвышение  в род святой. Но таково твое предначертание и воля Пославшего меня. Готов ли ты сие исполнить и быть отверженным в толще лет?
- Да, мой Учитель! – страстно ответил Ему Иуда, а щеку его пробороздила слеза.

* -самоходный зенитный пушечно-ракетный комплекс 2К22 «Тунгуска» («Ульяновский механический завод»)  на гусеничном шасси ГШ-352;
   
( Продолжение следует)