Рыжая кобыла

Желание заниматься конным спортом у Леона  возникло еще в раннем детстве, когда родители, опасаясь за здоровье маленького и болезненного мальчика,  запрещали ему забегать во двор, где  стоял гнедой конь. А так хотелось сделать все наперекор….  Оттого и в элитной гимназии учителя за голову хватались от вредного, и непоседливого мальчишки. Не смотря на частые пропуски по причине болезни, и  обычные прогулы, Леон отлично учился. И с раннего детства проявлял незаурядные способности.  С ориентированием дела обстояли плоховато,  в остальном, его уму могли позавидовать старшеклассники.
 Однажды, когда его родители находились в полной уверенности, что их чадо учится, Леон сбежал с уроков. Пешком дошел до своего поселка, прокрался в конюшню, миновав спящего деда, вывел гнедого, и, ловко взобравшись на спину рослого животного, поспешил в поле. Гнедой конь еле плелся, сотрясая нерадивого наездника. Леон пинал его маленькими ножками по бокам, шлепал по крупу, но конь не слушался. До тех пор, пока мальчишка, разозлившись на животное, не дернул его за гриву. Гнедой дернул головой, и поскакал через рытвины и кочки. Леон пытался удержаться, и обхватить коня за шею, но тот  лишь сменил аллюр, и поскакал галопом. В итоге мальчишка слетел с широкой спины гнедого, в одну из борозд только что убранного поля. Сломал руку, получил сотрясение. И был лишен возможности гулять после уроков целую неделю. Его дед с трудом выловил гнедого далеко за пределами поселка. Любимое животное еще долго нервничало, и отказывалось слушаться. После чего его сдали в небольшую, частную конюшню в Раздорах.
С Леоном мы познакомились на ипподроме, где проходил очередной кубок *** . Статный молодой мужчина, одетый по моде, с изящными руками и хитрым взглядом, привлек мое внимание. Вальяжно расположившись за столиком, он рассуждал о красоте лошадей, об их цене, о том, где приобрел свое последнее чудо. Когда он говорил, сидящие с ним  за столом люди затихали. А он пластично жестикулировал, и говорил тихим, слащавым голосом. Один общий знакомый представил нас после скачек. Леон был слегка расстроен тем фактом, что его жеребец не взял приза. Не столько деньги его волновали, сколько уязвленное самолюбие. Он, известный аналитик, просчитался в выборе животного. В разговоре же, Леон старался сдерживать свои эмоции и мило улыбался. Но я успела заметить скрещенные пальцы и нервозное постукивание указательным по ладони. Потом в том же ручном замке появилось движение, которое  еще не раз наблюдала, спустя много времени после нашего знакомства: два больших пальца стали вращаться друг вокруг друга. Леон заметил пристальное внимание, обращенное к своим рукам, и быстро спрятал их за спиной. После чего предложил пройтись и посмотреть его жеребца. Красивый, но молодой ольденбургский скакун – не самое верное вложение. Как известно, эти, хоть и «горячие» лошадки лучше смотрятся в конкуре. Мы долго делились своими впечатлениями от заезда в крохотном кафе на Китай городе. А потом разъехались. После чего было продолжение лета, жаркого и полного шумного веселья.
В один из теплых осенних деньков спозаранку  раздался телефонный звонок. Я не могла оторвать голову от подушки, после бурной ночи в клубе, оттого очень долго слушала настойчивые гудки. Меня немного смутило такое желание со мной общаться. Звонил Леон. Стоит отметить, что делал он это не часто. «Я хочу Вас пригласить посмотреть молодых лошадей сегодня. Хотелось бы вашего мнения послушать».   От такого зрелища я не отказалась, хотя с трудом верила в то, что к моему мнению Леон будет прислушиваться.
Спустя двадцать минут быстрой и резкой езды по виляющей дороге, мы прибыли к конюшне. Леон почти выбежал навстречу пухлому мужчине в высоких сапогах с хлыстом в руке. Я подошла чуть позже, и моему взору предстала чудеснейшая картина. На привязи стояли пять шоколадных  кабардинцев, с густыми гривами и шерстью вокруг копыт. И один коньячного цвета андалуз. Леон немного смутился, и представил меня хозяину конюшни. После чего задал, по его мнению, каверзный вопрос: «Какую лошадку посоветуете?». Видимо, думал, что тогда, сидя за столиком кафе, я пыталась пустить  пыль в глаза, делясь воспоминаниями о двух годах занятий выездкой. Оглядев лошадок, я заявила: «Рыжую, андалузскую кобылу советую». Леон громко рассмеялся, и обратился к хозяину с вопросом: «А можно ли на вскидку определить, что за лошадь перед Вами?». Хозяин, слегка удивившись, предложил спросить у меня же…. Сложилась неловкая ситуация. Леон густо покраснел, и отвел свои серые, холодные глаза. Решив сгладить обстановку, я долго расписывала основные черты настоящих андалузов. Их гнутые шеи и длинные спины, их грацию и поступь. Эти лошади хороши во всем.  А Леон исподлобья поглядывал то на меня, то на рыжую кобылу.
В итоге лошадь была куплена. Однако, Леон слабо представлял, за что отдает столько денег. Первые результаты стали проявляться спустя четыре месяца.
Он снова позвонил, на сей раз ночью, крайне возбужденный. Даже по телефону чувствовались его бурная жестикуляция, и активная мимика. Мои права были варварски отняты, потому он, ничего не объясняя, обещал заехать. Удивлению моему не было предела, когда мы прибыли в поле. Леон вышел из машины, глубоко вдохнул свежий прохладный воздух, и спросил: «А Вы чувствуете запах победы?». Рыжая (а он так и прозвал кобылу, Рыжей) показала отличное время. Воодушевленный успехом, Леон решил показать мне ее, спящую в утепленном загоне. Когда свет включился, Рыжая закивала головой и радостно зафыркала. «Хотите покормить ее морковкой?»,  - сияя в улыбке спросил Леон, тиская любимую животину. Кобыла не переставала кивать головой и подставлять изящным рукам хозяина свою морду. Он гладил ее, нежно трепал за гриву, хлопал ласково, а на прощанье прижался лицом к ее морде и поцеловал.  Рыжая осталась спать в стойле. Я была доставлена домой, а Леон, переполненный нежностью, улетел куда-то в своем кабрио.
На первом же своем  заезде Рыжая с легкостью вырвала победу. А все следующее лето Леон не переставал радоваться новым достижениям своей любимицы.
Как-то вечером он пригласил меня покататься с его друзьями на лошадях. Веселой кампанией мы ехали по пролеску, обсуждали спорт, скачки, ставки и просто мило беседовали о погоде. Речь зашла и о любимых животных. Все делились своими впечатлениями из детства.  Леон поделился своей историей о падении с гнедого. И что меня немало озадачило, добавил: «Жалко, что не пустили коняшку на колбасу». Друзья наши посмеялись, и забыли о сказанном. Я же, вертясь дома под одеялом, никак не могла понять, где вина животного ….под неумелым ездоком? Сама не раз падала, и с уверенностью могу сказать, что лошади просто так ничего не делают. Тем более, «холодные», для прогулок.
В последний раз с Леоном мы пересеклись случайно,   в ресторации. С тоненьким флюте наполненным шампанским, в руке,  он рассказывал двум дамам историю своего финансового взлета. Завидев меня, он раскланялся, и, улыбаясь, уже открыто и искренне, подошел. Дамы немного опешили, но быстро сменили тему, сообразив, что Леон больше не вернется за их столик.
Мы же долго беседовали, и я вполне серьезно начала радоваться нашей встрече, пока разговор не зашел о рыжей кобыле. Оказалось, на одном из заездов она повредила ногу.
- Вы ее вылечили? Сухожилие срослось? -  поинтересовалась я.
- Нет. Я отвел ее на  бойню. Вы знаете, она хромала спокойно со мной, и ни о чем не догадывалась.
- Настолько серьезной была травма? О, Боже…
- Что Вы. По идее, можно было выходить, и сдать в школу, где обучают езде детишек., - улыбаясь, и совершенно не меняясь в лице ответил Леон, сделал глоток и продолжил, -  Но я никак не могу забыть падение с гнедого.
Более мы с Леоном не виделись.