Сон под звездным дождем

ПРЕДИСЛОВИЕ
 
Думаю, что тот, кто хоть раз пробовал создавать что-нибудь свое, всегда задумывался: а как это делает ОН, и как это делают ДРУГИЕ. Лично я - да! У меня творчество появляется из моего глубокого подсознания, сначала это неясные образы, потом они крепнут и доходят до реального существования на бумаге. А не так ли мы придумываем свою любовь и даже свою жизнь? Потом живем в таком мире. И еще удивляемся, если чей-то мир не соответствует нашим представлениям. А почему он должен соответствовать? Ведь наш мир совсем иной! Эта повесть о мире, в котором призраки реально существуют, любят, разговаривают, страдают, и который вдруг однажды рассыпается от окружающей действительности.
 
Автор не причисляет себя ни к каким сюрреалистическим группировкам, они ей просто не нравятся. Но эта повесть создана под впечатлением творчества Зигмунда Фрейда и Андрея Белого. Так получилось. Хотя в повести все просто - в ней просто о любви.
 
СОДЕРЖАНИЕ
 
От автора
Страница первая. Просто о жизни
Страница вторая. Мистика. Появление других героев
Страница третья. Сон под звездным дождем
Страница четвертая. Последняя
Послесловие
 
ОТ АВТОРА
 
Разбирая книжный шкаф во время ремонта, я обнаружила листы, исписанные большими печатными буквами. Это была довольно объемная стопа бумаги формата А4. Когда я писала эти листы,  что было написано на них – я совершенно не знала. Странная вещь! Я не помнила ничего. НИЧЕГО! Откуда они появились у меня? Это начиналось так:
 
«Я была одна в лодке посреди безбрежного океана.
Лодку слегка покачивало.
Я вздрагивала от любого дуновения ветерка.
Страшно пережить здесь бурю,
Страшно посмотреть в глаза стихии, которая может в одночасье уничтожить тебя.
 
Зачем поэты публикуют свои любовные стихи? Если бы я была той, которой пишут стихи, то отключила бы Интернет, спрятала все, что мне написано, в самый дальний ящик стола, и никому ничего бы не рассказывала. Никто никогда, например, не узнал бы ни о стройных белоствольных березках, ни о рыжей осени, ни о кряжистом дубе, и что он храпит по ночам, прижавшись к молодой сосне… Никто и никогда. Поэт был бы со мной и любил только меня одну. Это если бы мне писали эти стихи… Может, поэты публикуют свои вирши из-за недостатка этой самой любви в жизни? Но я не люблю Поэта, я люблю только его стихи. Я ищу тех, кто был со мной тогда. Они смогут прочесть мою повесть между строк. Я хочу предотвратить НЕИЗБЕЖНОЕ».
 
Это был какой-то любовный бред! Причем, написанный моей рукой. Меня это заинтересовало, хотя бы только потому, что ничего подобного в жизни я не помнила. Это же совершенно точно! Я стала читать дальше.
 
СТРАНИЦА ПЕРВАЯ. ПРОСТО О ЖИЗНИ
 
«Итак, я не люблю Поэта. Профессора я тоже не люблю. Хотя не любить Профессора очень трудно. Я люблю некий Призрак.

Эта история начиналась как обыкновенная история любви, таких историй тысячи. Случилась она в одном из филиалов большого вуза, расположенного в маленьком городке. И городок этот ничем особенным не выделялся ни в культурном, ни историческом плане. Разве только тем, что в нем постоянно дуют ветры. Но это небольшая достопримечательность. И даже то, что в годы перестройки многие вузы открывали в таких вот местах свои платные отделения, тоже не является достопримечательностью.
 
Первоначально вуз процветал, арендовал приличное помещение, закупал научную литературу в библиотеку, оплачивал труд приезжих профессоров и кандидатов наук. Но со временем дело стало разваливаться по причине отсутствия тех, кто бы здесь хотел учиться. Детей в годы перестройки рождалось мало, а те, которые были, с трудом заканчивали одиннадцать классов и шли работать. Да ведь другой работы просто и не было! Зачем учиться, еще и платить деньги за образование, если все равно будешь мести улицы города! Такова была картина в учебных заведениях этого маленького городка.
Нет, мы-то учились потому, что у нас уже было место работы. Мы были первыми.
 
Запись от 17.09.ХХ г.
«Сегодня нам опять понаставили пар во вторую смену. А это значит, что мы будем торчать в институте до полдесятого вечера. Почему-то считается, что заочники не устают, им можно ставить сколько угодно учебных часов в день. Наша группа психологов-третьекурсников, слушая очередного лектора, изнывала от информации, вкладываемой старательным преподавателем в наши и без того очень загруженные головы. Ольга Николаевна, директор нашего института, в строгом синем костюме, подкатывая глаза, сверкая золотым зубом, медленно, останавливаясь на некоторых словах, начала свою лекцию:
 
«В психологии, психиатрии и других областях, связанных с исследованиями психики человека, значительную роль играют экспериментальные психодиагностические методики. Эти методики позволяют количественно выражать различные особенности людей, определяющие их внутреннее состояние и отношения с окружающим миром. Такое количественное выражение достигается путем организации специальной стимульной среды, в которую помещается человек, регистрации тех или иных показателей реакций испытуемого и задания правил преобразования регистрируемых показателей в оценку диагностируемых свойств».
 
Нет, что Вы! Ольга Николаевна – это лицо нашего института. Её лекции – образец для других преподавателей. У нее все всегда по полочкам разложено, вопросов после её лекции не бывает.
 
- Сонь, а Сонь, скажи, как предмет называется-то? - шепчет мне подруга Дашка, низко прижав голову к парте.
- Психология ценностно-смысловых сфер личности, - отвечаю ей также тихо.
- Сонь, а Сонь, а дай списать название. Мы, по-моему, это уже писали.
- Еще раз напишешь, рука не отсохнет. Все преподаватели знают, что до студентов с первого раза не доходит.
Мы за время учебы сблизились настолько, что, кажется, подруга произнесла то, что я сейчас подумала.
- Можно потише, мешаете!
 
Дальше мы уходим в свои мысли. Я смотрю на Дашку и завидую ей. Счастливая, старается, учится, семьи нет, замуж только собирается. А я семейная. Сын, муж, теперь вот этот еще институт. Никакой перспективы для роста. Так, латание дыр. Дашка старательно пишет в толстенькой тетрадке, смешно наклонив голову набок, посторонними вопросами не мучается. Одно слово – счастливая!
 
Когда вечер, наконец, докатился до заветной часовой отметки, то есть восьми часов, и когда реально нам засветила возможность получить не только физическую, но и умственную свободу, вдруг в аудиторию вошла секретарь учебной части и сказала, что нас всех снимают с последней пары для проведения очень важного тестирования.
- Специальный автобус вас ожидает на остановке. Не опаздывайте!
- Сонь, а Сонь, ты пойдешь?
- Надо, все же идут!
 
На улице стало прохладно. Мы торопимся к остановке. Нас много, вся группа, двадцать человек. Особо не задумываемся, куда идти.
Старенький, потертый «уазик» действительно стоит на остановке. Автобус забит до отказа, но мы все-таки смогли втиснуться в него. Едем по главному проспекту. Около площади кое-кто из пассажиров стал возмущаться:
- Куда нас везут, хоть бы объяснили! Уже давно рабочий день закончился!
Мы подъезжаем к остановке, где стоит еще один автобус.
- Кто очень спешит, выходите!
Некоторые пересаживаются в другой автобус. Этот автобус более новый и просторный. Он едет совсем в другую сторону.
 
В нашем автобусе больше никто не возмущается. В нем много девушек и только три парня. Входит женщина, которая будет сопровождать нас до места. Она уныло смотрит по сторонам, ни с кем не разговаривает, ни на кого не обращает внимания. По её лицу видно, что такие как мы, ей порядком надоели. Едем долго. Нас везут через весь город, на окраину, туда, где кончаются постройки и начинаются поля.
 
Наконец автобус останавливается. Все выходят. Сопровождающая нас женщина ведет нас к зданию. В постройке двадцать этажей. Красивый фасад здания, стеклянные двери. Входим в свободный холл. Здесь расставлены низкие столы, кресла. Под потолком - часы с фосфорическим песочком. Женщина объясняет, куда идти дальше. Лифт есть и работает, но мы поднимаемся на десятый этаж почему-то по лестнице. Женщина продолжает сопровождать нас.
 
Входим в аудиторию. Здесь такие же часы с фосфорическим песком. Экзаменатора нет.
- Вам необходимо дождаться преподавателя. Первую часть теста вы уже прошли. Она заключалась в наблюдении за вашем поведением. Мы смотрели, как вы вели себя в автобусе, о чем разговаривали, как поднимались по лестнице. Это очень важный правительственный эксперимент. Информацию о нем вы можете получить только от меня. Остальной персонал обучен не отвечать на вопросы. Эксперимент засекречен. Персонал здания постоянно находится здесь. Ему запрещен выход в город.
 
Мы молча ждем преподавателя. Женщина нас порядком запугала. Наконец входит мужчина средних лет, у него умное лицо. Он будет проводить тестирование. Мужчина ходит по аудитории, задает нам вопросы, не связанные с психологией. Я догадываюсь, что опять идет тестирование.
Наконец преподаватель садится за стол, начинает проводить официальный тест. Раздает лист, вопросов в сто. Все задумались над ними…Тишина…
 
Через довольно длительное время, преподаватель начинает собирать листы. Проверяет наш тест. Смотрит на список в журнале. Называет Маринку – отличницу. Она сразу прошла тест. За ней Таня . Таня очень общительная, тоже прошла. Еще парочку фамилий называет. Доходит до моей. Остановился. Смотрит на часы. Время экзамена уже закончилось. Преподавателю некогда, он торопится, уходит. Не сказал, что я не сдала.
 
- Всех, кто уже прошел тест, отвезут обратно. Кто не прошел - должны ожидать здесь до завтра. У нас для этого есть все условия.
Я не прошла. Меня направили в другое помещение. Это здание еще больше прежнего. В нем десять подъездов. Но окна очень маленькие. Здесь люди живут без света и воды. Ужасные условия. Я остаюсь одна в комнате, в ней я должна буду провести ночь. Ложусь на кровать, мне холодно, засыпаю. Просыпаюсь уже дома. Муж на работе. Встаю. Делать нечего. То ли еще поспать, то ли в Интернете полазить, то ли позвонить кому-нибудь. Подхожу к компу, включаю, открываю окно. Приходит спам. Пытаюсь закрыть, но видео-окно не закрывается. В окне появляется тетка, с тщательной химической завивкой на голове. Она навязчиво улыбается и предлагает свой товар. Так называемый телешоп: купите то-то и у вас будет то-то. Я окно закрываю, выключаю комп, но через пять минут опять начинается закачка, не понятно каким образом комп включился. Перезагрузила. Но компьютер все равно виснет. И тетка опять сидит во весь экран, еще и со мной разговаривает. Она все знает про меня, моего мужа, называет нас по именам. Знает про экзамен. Как от нее избавиться? Отхожу от компьютера.
 
Ложусь на диван. Но звонит мобильник. Интересно, кто? Беру мобильник - номер незнакомый. Соединяюсь. А там опять тетка с завивкой. Называет меня по имени, предлагает свои товары. Теперь звонит телефон. Беру трубку, думаю что муж. А это опять она. Она везде, что бы я ни включила. Я в панике! А тут еще сам включается телевизор, и тетка начинает со мной разговаривать о своих товарах. Все! Выдергиваю шнур из розетки.
 
Стук в дверь! Бегу открывать, смотрю в глазок – а там наяву стоит опять тетка с завивкой. Звонит мне по мобильнику:
- Соня, открой! Это я, ты мне очень нужна! - просыпаюсь. У меня, по-моему, начался стресс. Реально кто-то позвонил в дверь. Встаю, открываю, а там опять стоит она.
- А-а-а!!! Не надо! – ору я.
Разбуженный моим криком муж толкает меня в бок:
- Ты что кричишь среди ночи, что подумают соседи?
- Сон плохой приснился, - так это был только сон? Слава Богу! Прижимаюсь к теплому плечу мужа. Все-таки не все в жизни так плохо!
- Ты очень переутомилась при подготовке к экзамену, - говорю я сама себе, -переутомилась, переутомилась, - думаю я, засыпая.
 
Утро все-таки наступает по-настоящему. Оно проходит как обычное трудовое. Завтрак, убираю постель, умываюсь. Провожаю мужа на работу. Ему надо раньше, чем мне. Сына в школу. Крашусь, одеваюсь и я уже на автобусной остановке. Вхожу в главный корпус института. Сегодня у нас экзамен, группа собралась раньше, решают, кто пойдет первым сдавать. В аудиторию входит преподаватель.
-Вместо обычного экзамена я предлагаю вам сдать тестирование по предмету. Считаю, что тестирование более полно сможет выявить ваши знания. Куда это вы, Иванова, направляетесь?
-Можно мне сдать в другой раз, а то я что-то сегодня плохо себя чувствую. Да я и зачетку дома оставила.
-Сонь, ты что это? С ума сошла? Ты же готовилась! – шепчет Дашка.
-Смотрите сами, но одной вам будет сдавать гораздо труднее.
Мне уже все равно… Состояние ужасное, как в бреду. Хочется привести свои мысли в порядок».
 
Тогда в сентябре приезд ученого мужа в наш вуз никого не удивил. Администрация института еще выбирала, кого пригласить читать лекции, а кого - принимать экзамены. А бывало так, что лекции читал один, а экзамены принимали местные преподаватели. Конечно, со сдачей экзамена не было никаких проблем. Так было и сейчас. Одна преподавательница читала нам лекции по общей психологии, потом ушла в декретный отпуск, а ученый муж приехал читать совсем другую дисциплину, заодно принял и этот экзамен. Меня всегда поражала бурная тяга к материнству у наших преподавательниц. Они что, не успели это сделать раньше, когда, например, еще учились в институте? Обязательно это делать во время нашего курса? А еще говорят, что детей мало рождается!
 
В аудиторию вошел мужчина средних лет, уже начинающий полнеть, не то чтобы скромно одетый, а одетый просто наплевательски к классической моде. Седеющие его волосы были взъерошены как-то в разные стороны, а черная блуза напоминала блузы свободных художников. Его ботинки были на тяжелой подошве, а ноги он вообще ставил немного косолапо. Сама естественность вошла в класс. Представился, конечно. Читал лекции без всяких записок, шпаргалок. Так я познакомилась с человеком, которому в моей истории отводится большая роль. Конечно, он очень отличался от наших рядовых преподавателей.
 
- Фрейд применял метод психоанализа для изучения биографии художника Леонардо да Винчи, - профессор совсем вышел из-за кафедры, взял стул, сел за первую парту, лицом к аудитории. Его лекцию о бессознательном я запомнила лучше всех.
- У Леонардо мы должны принять, что случайность его незаконного рождения и страстная любовь к нему матери имели самое решительное влияние на образование его характера и его позднейшей судьбы тем, что наступившее после детской фазы жизни сексуальное вытеснение толкнуло его к сублимированию его либидо в страсть к познанию и установило на всю его жизнь сексуальную пассивность.
Я тогда нашла то, что меня больше всего интересовало. Наше бессознательное. Несбывшееся, оно мучило меня своей незавершенностью, но возможностью осуществления. Сколько же у меня его было!
- Дашка, я нашла себе тему для диплома! Это психология восприятия искусства. Все наши мечты реализуются в произведениях искусства. Представь себе, что рано или поздно наше Несбывшееся начинает напоминать о себе. Несбывшееся зовет нас. И мы оглядываемся, стараясь понять, откуда приходит зов. Тогда, очнувшись среди настоящего мира, мы начинаем тщательно всматриваться в жизнь. А не начинает ли осуществляться наше Несбывшееся? Не стал ли ясен его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его исчезающие, но постоянно мелькающие черты?
- Ой, что-то тебя на поэзию потянуло! Ты, Сонька, фантазерка! Пиши... Дедушку Фрейда порадуй!
 
Между тем профессор продолжал:
- Научный анализ природы творческого процесса был начат К.Юнгом, раскрывшим, что этот процесс происходит на грани сознательного и бессознательного и требует вовлечения как высших духовных, так и материальных основ психики. Основные механизмы творчества – это дифференциация и синтез. Дифференциация – это процесс, в котором различаются все разнообразия, конкретные аспекты моделей, вначале существующие как общие, расплывчатые и недоступные сознанию, неосознанные. Сознание, оперирующие дифференцированными моделями, различает больше деталей жизненной ситуации, лучше приспосабливается к разнообразию окружающего мира и создает возможность для более совершенного, более гармоничного существования. Синтез связывает сознательные модели с бессознательными основами психики. В творческом процессе вихря – символа достижение резонанса может занимать часы, дни и даже годы – это процесс, объединяющий материальный мир, сознательное и бессознательное. Чтобы процесс-символ мог увлечь многие поколения, необходимы знаки – символы, передаваемые из поколения в поколение и захватывающие людей «за живое», обращаясь к тому, что еще не осознанно. Последовательное развитие и смена процессов-символов, соединяющие бессознательное и сознательное, совершенствуя и умножая внутренние модели мышления, обусловливают исторический процесс развития человеческого духа.
Многие художники, философы и даже ученые обязаны своими лучшими идеями вдохновению, которое внезапно появилось из бессознательного. Способность достичь богатого источника такого материала и эффективно перевести в философию, литературу, музыку или научное открытие – одно из свойств тех, которых называют гениями.
 
Согласитесь, что эта лекция была прекрасна. Поэтична и вдохновенна! Казалось, что ты вместе с творцами переживаешь процесс рождения искусства.
 
Потом мы сдавали ему этот самый экзамен по общей психологии. У нас у всех были написаны шпаргалки. Мы, заочники, писали шпаргалки всегда, другое дело, что спрашивали нас редко по этим шпаргалкам, а иногда заранее заготовленная шпаргалка из какого-нибудь учебника вообще не годилась. Она просто преподавателю не нравилась в своей первооснове. То есть, списывали не с того учебника. На консультацию принес наши контрольные работы, исправленные своим ядовитым подчерком, и рассказал о требованиях к экзамену.
 
- На экзамене нужно хорошо выглядеть. Даже после ночи, проведенной за книгой.
- Эстет какой-то, - подумала тогда я,– на себя бы посмотрел.
 
Экзамен сдали все хорошо, преподаватель ни к кому не придирался. Тогда свою пятерку я воспринимала как безусловную победу. Мне было уже много лет, и выглядеть дурой в его глазах, мне не хотелось совсем. Спрашивал меня он, конечно, не по шпаргалке. Потом этот преподаватель читал нам ещё ряд предметов. Я очень удивилась ему на лекции, когда он говорил что-то о религии. Обычно, я сталкивалась с религиозно одержимыми людьми, которые не допускали никаких плюралистических мнений. У него было все свободно!
 
Я даже писать перестала, просто смотрела на него. Мне было хорошо! Я тогда думала, что вот наконец-то появился преподаватель, которого можно спокойно слушать и при этом не испытывать постоянного желания что-нибудь сказать или спорить с ним. Потом он рассказывал о себе. Потом разговаривали. Нет, это был сон наяву! То время, когда его не было в институте, воспринималось как что-то ужасное. Вот где был настоящий бред! Или сон ужаса.
 
Мы стоим в институте у открытого окна в коридоре и говорим о том, что у всех курсов давно кончилась сессия, а мы все еще тут торчим. Он подошел к нам, спросил, сколько у нас сегодня лекций, дальше пошел. На улице июль месяц, жара сорок градусов. Даже автобус на остановку ползет медленно по раскаленному асфальту. Утомился, сердешный! Город задыхается от духоты, а мне опять стало вдруг хорошо, легко, как будто мы владели настроением всего института. Никуда торопиться вовсе и не хотелось. Даже жалко, если эта сессия когда-нибудь кончится. Я тогда про себя подумала, что вот до чего я дошла, даже мысли появляются как у ненормальной.
-Даш, ты что сейчас хочешь? – спрашиваю я. Она стоит рядом и смотрит вниз на улицу.
-Это ты про что? Я замуж хочу, мой Винтовкин в отпуск приедет, мы поженимся. (У Дашки Винтовкин военный)
-Я тебя спрашиваю не о том. Я спрашиваю, чтобы ты сейчас хотела, в данный момент.
-Это как это «хотела»? Вообще или сейчас?
-Да сейчас, сейчас.
-На речку купаться пойти, лечь трупом у воды, и лежать и лежать. А потом чтобы Винтовкин приехал.
-А я хочу учиться еще. Не хочу, чтобы сессия кончалась.
-Соня, это у тебя психическое расстройство. Ты переутомилась. Отдыхать тебе надо. Пойдем на речку прям счас?
-Не хочу.
Я никуда не хотела уходить с его лекций. А самым полным удовольствием было, то, что если опоздаешь к нему на лекцию, то ощущаешь себя спокойно, ведь он там вечно будет.
 
Расплата пришла позднее, когда мне приснился сон, что он может вовсе не приехать, так как администрация института решила его больше не приглашать – денег не хватило. Снился институтский холл, наши девчонки замученные переходят из одной аудитории в другую. Причем сон был звуковой, кто-то ясно сказал:
- А вы знаете, преподаватель Х больше не приедет! Вместо него будет Y.
Очень испугалась. Неужели я могу его потерять?
Но он тогда приехал вовремя. Сон отложили на более позднее время. Но, все-таки, сон сбылся.
 
Теперь я вспоминаю, что этих наших сессий было много, а лекций он нам читал тоже достаточно. Достаточно для чего? Достаточно для того, чтобы понять, что перед нами необыкновенный человек. Скромный, естественный, умный и образованный. Я никогда не допускала такую мысль, чтобы кто-то из студентов нашего курса мог думать иначе. Хотя это, возможно, и было, просто боялись говорить об этом вслух. Очень многие не стали писать у него дипломную работу, объясняя это тем, что его трудно найти. Может быть, они и были правы. В конце концов, это их дело.
 
Но что творилось со мной? В моих глубинах психики существовали бессознательные психические силы, которые проявлялись совершенно самостоятельно, отдельно от Фрейда, моего сознания и общественной морали. Иногда мое бессознательное становилось моей реальностью. Или у меня это был сон наяву. Точнее не скажешь.
 
Если Фрейд считал, что неудовлетворенные желания – побудительные стимулы фантазии, то каждая фантазия, как сновидение, - это осуществление желания, корректив к неудовлетворяющей действительности. А если они становятся реальностью? Что уж тут скрывать-то! 
 
Конечно, все изменилось после его защиты. Некоторые преподаватели института писали у него диссертацию, он занят был буквально каждую минуту. Они преследовали его по пятам со своими проблемами. Но я хотела писать диплом только у него. Мне было все равно, трудно или легко его будет найти. Когда обсуждали тему моего диплома, мне вдруг стало плохо, от того, что за то время пока его не было, я опять жила в каком-то постоянном напряжении, что мне нужно кому-то что-то доказывать. А тут ничего этого делать не нужно, я все это время напрасно тратила свою энергию. На последних лекциях я сидела тише воды ниже травы, просто наблюдала за ним. Диплом свой писала трудно, и вот по каким причинам.
 
Это было лето Х… года. В этот год умерла моя невестка от рака, оставив своего пятнадцатилетнего младшего сына у меня на руках. Его отец – мой брат - умер десять лет назад. То есть, к его воспитанию практически не имел никакого отношения. Последние годы своей жизни невестка не занималась сыном, была равнодушна к его проблемам. Племянник не ходил в школу, пропускал занятия. Из школы звонили даже нам – искали его мать. Мы дома всегда возмущались поведением моей невестки, но её смерть оправдала всё. Племянник попал в категорию детей – сирот, его все жалели. Мой сын, как только узнал о смерти тети, ушел жить к брату, так как тот остался один дома. Невестку похоронили, но мой сын не возвращался. Племянник поступил в техникум, сын учился в 9 классе. Они запирались в доме, не ходили на занятия, не открывали никому, даже мне. В доме собиралась компания подростков со всей улицы…
 
Теперь это время я вспоминаю как что-то ужасное, которое мешало мне заниматься учебой. А надо было писать диплом. Денег катастрофически не хватало. Нужно было искать дополнительную работу. Диплом написала летом, собравшись с мыслями и воспылав любовью к профессору. Я теперь сознательно опускаю названия тем, курсов. В конце концов, это неважно. Да и я хочу, чтобы эта любовная проза отличалась и по содержанию и форме от научной работы. Диплом был посвящен моему преподавателю, тема выбрана была соответственно моему тогдашнему состоянию. Психология восприятия искусства. А я писала про любовь. Мне кажется, что у меня тогда получилось. Писалось легко и просто. Работала на двух работах. Нагрузка была очень большая, но, по-моему, я со всем справилась. Наконец диплом был готов. В октябре была предзащита, на которой мой преподаватель впервые услышал то, что я написала.
 
Выступление мое было, конечно, провалено, так как надо было все-таки заранее подойти к руководителю. Он издевался над моим дипломом, потом сказал, что я могу сдавать его в такой форме. Внимательно прочитал заглавный лист и спросил:
-А кто у Вас научный руководитель?
-Вы, - ответила я.
-Так подпишите! – по-моему, это ему совсем не понравилось, он подошел ко мне и бросил недовольно мне на стол диплом. Я даже подпрыгнула от звука падающей тетради. Это было ужасно: писать диплом, посвященный твоей любви, и видеть, как предмет этой твоей любви швыряет труд, который тебе достался кровью и физическими лишениями. После этого я начала реветь, ревела дома, продолжала не ходить на консультации, даже когда начались государственные экзамены.
 
Он был председателем комиссии, сидел на всех экзаменах, слушал, как я отвечала на вопросы. А отвечала я плохо, даже несмотря на то, что мы отвечали по шпаргалкам. Получив четверку, ревела весь день, боялась, что устрою истерику публично. Ревела оттого, что опозорилась перед ним, так как его мнение для меня было решающим. После такого стресса, я вдруг почувствовала, что как бы он ко мне плохо ни относился, я все равно люблю его. И эту любовь вызывает мое унижение, самобичевание. Он для меня все равно был звездой! У меня было ощущение, что меня изнасиловали мыслями, вторглись в мое мыслительное логическое пространство, разрушили его, и сделали это сознательно. А я простила ему это, почувствовав к нему любовь. Это было чудовищно! Это было какое-то сексуальное извращение, в котором я сама принимала участие и которое приняла от любви к нему.
 
После осознания этого, я успокоилась, но старалась не попадаться к нему на глаза. Мне было все равно, получу я этот диплом или нет. За два дня до защиты диплома (а я так и не подошла к нему), встретила его в коридоре. Он поднимался по лестнице. Остановился, поздоровался и спросил:
- Вы ко мне идете?
-Нет, - опешив, ответила я (я действительно шла не к нему).
-Я иду за требованиями к оформлению работы, – это было дерзко и грубо. Но это было правдой. Так я продолжала лететь вниз по лестнице в переносном и буквальном смысле. Конечно, что выдержал этот преподаватель от меня! Какая наглость и хамство! Но я продолжала и дальше в том же духе. Продолжала не являться на консультации до самого последнего дня.
 
Сначала он передавал мне через студентов, чтобы я пришла, потом сам подошел ко мне и назначил встречу на утро перед защитой.
-Хорошо, - сказала я, - приду.
Собственно, единственное, что заставило меня прийти тогда в институт и сдавать госэкзамены, было то, что я представила себе, что сказал бы мой муж, узнав, что у меня нет диплома:
-Какой пример ты подаешь детям! Ещё удивляются, почему ребенок не ходит в школу! У него мать такая!
 
Я тогда пришла и читала текст своей защиты моему профессору вслух в пустой преподавательской в семь часов утра. Он внимательно слушал меня. Сделал мне замечание, а я была счастлива. Все было прекрасно! Я была в ударе. Читала бы так до бесконечности свои тексты, если бы он слушал.
 
На моей защите он даже не присутствовал. И, мне кажется, специально. Пришел только к концу обсуждения. Конечно, комиссии я не боялась, я боялась только его. После того, как назвали оценки, подошел к нам поговорить. Про мой диплом сказал, что такие дипломы как мой, нравятся всем, ведь он же говорил это. Когда он это говорил, я не помнила. Была какая-то пауза, мы стояли перед ним и ждали, что он что-то еще скажет. Но это было все. Я ждала, чтобы он что-нибудь сказал про аспирантуру. Но он молчал. А я уже тогда сдала кандидатский экзамен по иностранному языку и была уверена, что он будет моим научным руководителем.
 
После окончания вуза наша встреча все же произошла. В августе ХХХХ года власть в институте изменилась. Бывшая директриса, Ольга Николаевна, нашла себе место в институте большого города. На её место заступила её заместитель. Женщина, добившаяся в жизни своими связями и напористостью всего, что только можно желать. Получив такое место, решила пристроить свою дочь. Та написала диссертацию и ждала защиты. По-видимому, они обратились к Х, но тот из принципиальности отказал, так как нашел её работу слабой. Она нашла другого руководителя. Об этом я узнала после того, как была напечатана статья в газете об её великолепной защите. Собственно, мне все это было безразлично, если бы не тема, по которой она защищалась. Эта была моя тема…
 
Тут же я вспомнила, что её мама присутствовала на моей защите и даже высказывала свое мнение. Ей мой диплом понравился. По-моему, только она до конца поняла, о чем я тогда говорила. Я была в ужасном состоянии. И это после того, как я уже почти закончила свою работу! Конечно, я подумала о том, что половину из моей дипломной работы списали. Я об этом до сих пор так думаю. Тут стали распространяться слухи, что Х больше не приедет, потому что у него нелады с новой директрисой. А этот его приезд последний. Более того, у директрисы были такие же точно отношения с ещё рядом преподавателей института. Это был удар. Мы собрались идти к нему.
 
И вот наша встреча. Здание института находилось в другом месте. Теперь институт занимал только один этаж. Содержать прежнее здание не хватало денег. Стены коридора были окрашены какой-то ядовитой краской, двери всех аудиторий выходили в один огромный длинный коридор. Был праздничный день, лекции читал только Х, как приезжий преподаватель. Почему-то Дашка заставила меня врываться в аудиторию, в которой шли лекции. Я открыла дверь и пригласила его выйти в коридор. Он вышел, удивленно посмотрел на нас и сказал:
- Я не могу сейчас, мне неудобно перед студентами. Глаза его ласково улыбались, он рассмотрел меня с головы до ног и сказал:
-Выглядите Вы хорошо!
Знал бы Он, чего это мне стоило! И вообще чего это стоит!
 
Пришлось дожидаться конца его лекции. Мы слонялись по коридору и веселились оттого, что здесь больше не учимся. А кто-то мучается тут. То, что институт закроют, нас не трогало совсем. Ждать пришлось довольно долго. Я уже подумала, что, может, мы все это зря придумали и нам надо идти домой. Наконец, мы дождались конца занятия. Но Х вышел, направился совсем в другую сторону, зашел в преподавательскую. И только после этого подошел к нам, приглашая нас, сказав, что там никого нет.
 
Наша встреча была очень теплой. Мы попросили его, чтобы он был нашим научным руководителем, обсуждали темы диссертаций, потом я показала ему статью из газеты, в которой говорилось о защите дочери директора филиала, высказала свое подозрение в том, что моя работа была использована ею, тем более, что мой диплом находился в институте.
-Я видел её работу, и если бы это было так, как Вы говорите, то было бы хорошо. Но это не так, - что означали тогда его слова, я так и не поняла до конца. Или то, что её работа была слабой, или всем бы было хорошо, что работа была бы списана, не знаю.
 
Он шутил, смеялся, жаловался, что ему неприятно, что про него рассказывают разные истории. Бог ты мой, эти истории были такие серые, в них не было ничего неприличного. Он ведь даже в этих историях был порядочным и положительным! Зато я после этой встречи впала в такую полосу разврата, что сны мои, даже не нужно было разгадывать по соннику Фрейда. Содержание их было и так ясно.
 
СТРАНИЦА ВТОРАЯ. МИСТИКА. ПОЯВЛЕНИЕ ДРУГИХ ГЕРОЕВ
 
Почему-то, когда начинаешь задумываться о жизни, всегда слышно как идут бабушкины часы на кухне. Слышен не только их бой, но и мерный механический шаг. Как будто они тоже говорят о чем-то, вмешиваются в ход событий. А в другое время их не слышишь, не замечаешь.
 
Для моей научной работы необходимо было сделать разбор произведения одного Поэта Серебряного века. Сделать это было практически невозможно. Произведение разваливалось по форме, его нельзя было проанализировать, более того, нельзя было прочитать до конца. У меня появилась даже мысль: а вообще это произведение читал ли кто-нибудь до конца? И тут я совершила открытие – я нашла способ, как можно прочесть это произведение. Этот текст необходимо ритмизовать, то есть читать так, как писал и читал его сам автор. Я подобрала музыку для различных отрывков текста и начала репетировать. Первый отрывок был посвящен морозному январскому ветру и рассказывал о встрече влюбленных. Музыкальное сопровождение начиналось со звука ветра. Далее звучал отрывок из симфонии М.
 
В первый раз я ощутила временной сдвиг. У меня нарушилось восприятие времени. Я все время опаздывала, а мои уроки вдруг заканчивались в один миг. Время сжалось. Это было столь явно, что я от страха оставила это занятие. Спустя некоторое время успокоилась. Но неординарность происходящего меня манила вновь и вновь. Теперь произошло еще более необычное. Я сижу перед раскрытой книгой поэта, сзади меня находится камин. Что это -сон или явь? Вдруг начинается пожар, и я знаю, что причина его -  это произведение. Огонь из камина перекинулся на всю квартиру. Пламя бушует вокруг меня. Я начинаю тушить пожар, но это сделать невозможно, так как камин электрический, и необходимо отключить поступление тока. Рубильник находится в коридоре. Я бегу туда и выключаю рубильник. Но он не работает. Пытаюсь еще раз. Все, наконец-то отключила! Гаснет свет, но в ванной оказывается мой муж, который возмущен тем, что я погасила свет. Я объясняю ему ситуацию. Наконец, пожар остановлен. Но вдруг раздается стук в дверь.
 
Кто-то приятным мужским голосом спрашивает меня. Голос очень похож на голос моего мужа, но я понимаю, что так не может быть, так как тот находится в ванне. Я решаю не открывать. Но дверь открывается сама. В квартиру вваливаются различные сущности, которые начинают приставать ко мне с сексуальными домогательствами. Они окружают меня со всех сторон, тянутся ко мне руками. Вот у этого красная пьяная рожа, глаза, налившиеся кровью, большие мозолистые руки, которые он протягивает ко мне. Один из них начинает принимать вид моего мужа для того, чтобы я допустила его к себе. Они подхватывают меня на руки и несут куда-то. Интересно, куда? Наверное, туда, куда относят ведьм. Но я не могу лететь с ними, так как у меня кружится голова, я падаю и просыпаюсь. Всю оставшуюся часть ночи я не смогла больше уснуть, ворочалась с одного бока на другой. Напилась таблеток и успокоилась только тогда, когда вдруг ощутила, что нахожусь рядом с Профессором. Он был рядом со мной, был одет, как будто лекцию у нас читает. Прижавшись к нему, я успокоилась.
 
Кто были эти сущности? Не знаю. Но совершенно точно, что это была его свита. Перед каждым его появлением, появлялись сначала они. Если он с ними был не связан, то все равно они преследовали меня. Пугали, желали любовных утех и духовных откровений. Так и повелось: сначала они, потом Он.
 
Нет, надо было что-то решать со мной. Продолжать это любовное сумасшествие было просто неразумно. Нельзя же вариться в любовном экстазе бесконечно в одиночку. Я должна была ему или открыться, или оставить эту мысль навечно, то есть, или совсем не показываться ему на глаза, или свыкнуться со своим неудачным положением и заниматься научной работой. Проблема выбора стояла передо мной так остро, что решение её нельзя было отложить, замять. Что-то решать было необходимо. И вот мое решение.
 
Сначала я хотела написать ему письмо, из которого явно следовало мое отношение к нему. Да я его никогда и не скрывала. Письмо послать по электронной почте. Послав письмо, я бы очень мучилась  содеянным. Собственно, чего я хотела от него? Мне не нужно было того, чтобы он оставлял свою семью и жил со мной, не нужно было близости, мне нужна была только его дружба и уважение. А получила бы я их, отправив письмо такого содержания? Конечно, нет! Он бы сторонился меня как  помешанной дуры. Да и представив себе, как я мыла и убирала бы ещё и его квартиру, готовила бы ему обеды, как будто мне своей семьи было мало, я пришла в ужас. Конечно, жизнь уже наполовину прошла, мне все это было неинтересно и не нужно. Меня интересовала наука. Но и не только она одна! Он был все-таки необыкновенно сексуально привлекательным для меня.
 
Потом я хотела дать ему прочитать свой рассказ о любви к нему, но это был бы ещё более худший вариант. Мне наверняка пришлось бы объясняться с ним, и я не уверена, что это объяснение мне хоть как-то помогло бы. Только усложнило бы наши отношения! Наконец я решила, что буду, как тень, ходить за ним, преследовать его затем, чтобы он помог мне в написании моей научной работы! Другого выхода не было! Но решение пришло само собой. ПРОШЛО ВРЕМЯ! Я забыла обо всех своих чувствах, так как все сильные переживания особенно быстро исчезают из памяти. Но у этой истории есть продолжение, я это хорошо знала. Сколько лет его ждать – не знаю. Я засела за книги, проводила все свое время в библиотеках. В конце концов, я бы нашла и другого руководителя, была бы работа. Речь идет совсем о другом, о чувстве, а оно ПРОШЛО, ИСЧЕЗЛО и ЗАБЫЛОСЬ. Я не жалела об этом. Но, вспоминая о нем, я, прежде всего, вспоминала любимого Поэта и его симфонии. Как бы я хотела опять перечитать их и предаваться любовным мистическим снам. Может, сны и сущности были из его произведений? Что бы там ни говорить, но мне они нравились! Тем более, что кончались они всегда хорошо! Ведь в них был Профессор!
 
Он работал в областном городе, в N – ске. Для того, чтобы встретиться с ним, нужно было предварительно сообщить о себе, договориться о встрече, и тогда только ехать. Я обещала ему, что приеду в июне. Но научная работа моя не продвигалась. И вот почему: нужно было делать много рутинной работы. А это требовало много времени. Интересно, ждал ли он меня или нет? Наверное, нет. Ведь он, как всегда, был занят, он не занимался развитием фантазий подобных моим. Подруга, с которой мы собирались вместе ехать, не поехала, так как у неё ничего не было готово для встречи с Профессором. Не напоминать о себе означало распрощаться со своей научной работой.
 
Письмо к нему вышло у меня такого содержания:
« ХХ!
До нашей встречи, я думала, что никогда Вас более не увижу, но получилось все совершенно иначе. Кстати, об этом не жалею. Вы были обижены тем, что Вам никто не пишет писем, не приезжает. Это не справедливо, я всегда уверена, что уж от Вас-то прощение всех своих некрасивых поступков можно получить запросто. Как будто я его чем-то уже заслужила. Конкретно в случае с письмами – а нужно ли, что бы я Вам писала? Представьте, что письмо такого содержания прочтет кто-то другой, ну разве пишут такие письма своим научным руководителям? Почему-то мистика постоянно преследует меня. Теперь мне приснился сон, в котором Вами ясно было сказано мне, что все то, что я написала, Вы прочли. Точнее так: «Я ЗНАЮ, О ЧЕМ ТУТ НАПИСАНО». Тем лучше, у меня даже желания не было показывать то, что я написала Вам. Я показала Вам работу моего отца, и этого было достаточно. Она оставила Вас равнодушной. Я поняла, что все, что бы я ни делала, оставляет Вас равнодушным. Это вовсе не говорит о качестве работы, это говорит о том, что Вы в душе не принимаете моего чувства, оно Вам просто не нужно. Это и есть продолжение истории с моим дипломом. Это хорошо, пусть будет так. Я была на это согласна тогда, когда рыдала перед защитой. Все равно я Вам ничего не способна была предложить. И это было правдой. Да и потом, представить, как Вы уничтожаете мои письма, было выше всех моих сил». Дальше в конце письма была приписка о моей научной работе.
 
Послать такое письмо означало – признаться в любви к нему. Да он бы и не понял. Это же был бред! Конечно, я его не отправила. Я ждала развития событий. События развивались так, как я совсем не предполагала. Мой сын вдруг собрался поступать в N-ский университет. Мы поехала вдвоем знакомиться с городом и узнать правила приема. В N-ске я не была уже 13 лет. В памяти стерлись очертания этого города, хотя в нем я была много раз, но никогда этот город не вызывал в душе какие-либо симпатии. Это был чужой город.
 
Университет с виду был великолепен, огромный столп науки. Здания всех вузов города выделялись своей архитектурой и своеобразным тяжеловатым стилем. Они давили на провинциала своей громадой и внушительностью. Это были не старинные университеты Европы, тихие и скромные, но очень почтенные. Это были громады бетона, помпезные, броские, рассчитанные на то, чтобы молодой человек из провинции испугался своей отсталости и неразвитости, а потом, если освоится там, то станет таким же наглым и безапелляционным, как это здание. Молодежь спешила по улицам к университету, а около самого входа образовывала своеобразный людской остров, со своими правилами и порядками. Охранник на входе даже не способен был сдержать натиск такого количества входящих. Он просто останавливал некоторых посетителей, закрывал перед ними створки пропускного входа, но потом опять терял инициативу, и все кому было необходимо пройти, проходили свободно через эту преграду. В коридорах стоял гул, длинная очередь стояла к окошку, где делали копии с документов. А в аудитории приемной комиссии стоял такой шум и гам, что не слышно было вопросов и ответов - поступающих и тех, кто принимал документы. Прокричав громко свои вопросы, и услышав на них такие же громкие ответы, мы покинули приемную комиссию университета.
 
Здание, где работал ХХ, было так же внушительно, как и остальные. Вдруг охватил страх, что я могу внезапно встретить его, буду к этому не готова. Ноги как привели меня сами к этому зданию, так и увели быстро обратно. Страшно стало потом. Чтобы я ему сказала? Должна же быть какая-то защита человека перед таким строением? Зачем же так давить на него? Облегчение пришло только в поезде – слава Богу, что все кончилось!
 
А на утро сон: я все-таки зашла в здание, где он работал. Мы встретилось в какой-то небольшой аудитории. Он вдруг разделся, и я его увидела совсем нагим. Обычно такая картина вызывает у меня отвращение, но тут я рассматривала его подробно. Мне это было интересно. Он был не то, чтобы хорошо сложен, а был какой-то сексуальный, совсем не безобразный для своих лет. Я чувствовала его всем своим телом, и мне это было приятно. Сон появился из какого-то моего подсознания. Я не думала об этом. Как будто кто-то поджидал такого случая, чтобы явиться ко мне. Как будто кто-то другой, посторонний хотел близости со мной. И, наверное, это был не он, Профессор. А опять какие-нибудь сущности из пространства. Такие сны появлялись только после чтения Поэта. И тут я опять продолжила свое чтение симфоний.
 
Теперь это был летний ветер. Он ласкал, приятно шелестел моими одеждами.
Под взглядом твоих умных лучистых глаз я терялась.
И пыталась скрыть это.
Я потеряла покой, уверенность в себе и вместе с тем мое счастье.
Твои руки, твое тело было столь желанным, что об этом было даже неудобно думать в твоем присутствии.
Ты приходил по ночам: неожиданно, таинственно, уверенно и так осознанно, что казалось, что это было наяву.
Утром сон уходил, оставалась только одна тоска.
Это обман, что можно любить наполовину, слегка увлекаясь, легко забывая былое.
Любовь забирала без остатка, мучила, дарила счастьем.
Но на утро от нее оставались одни слова.
Я знала, что мои слова были тебе не нужны. И это было самое страшное в этой истории.
 
Так прошло лето, потом осень и наступила зима. Был канун Нового года. Погода опомнилась, спохватилась, что до сих пор никак не давала знать о себе с начала зимы. Люди забыли, что бывают морозы, снежные бураны и пронизывающий до костей юго-западный ветер. Они беспечно открывали форточки, не надевали теплую одежду, спокойно разгуливали по городу, смеялись. А ветер внезапно завыл за окнами, закрутил с такой силой, что стало невозможно выйти на улицу. Пространство между землей и небом стало одинаковым: снежно-серым. Ветер наметал сугробы с такой скоростью, что снегоуборщики не успевали их убирать. А без их работы невозможно было передвигаться по дорогам: не видно было даже включенных фар автомашин. Снег лепил в окна, двери, проникал во все щели, сносил крыши и разворотил новую недостроенную троллейбусную остановку у дома. Потом он вдруг стихал, но новый, более сильный его порыв уже безобразил где-то в другом месте.
 
Во всех комнатах, выходящих окнами на юго-запад, стоял холод. Ветер выдувал последнее тепло из квартир. Люди кутались под одеяла, надевали валенки, теплые платки. Они уже ни на что не надеялись, не ходили в магазины. Троллейбусы стояли из-за обрыва линии. Мой пес отказывался выходить на улицу. Но мы нашли место с подветренной стороны дома, где можно было гулять. Там его бедные тоненькие лапки утопали в снежных сугробах. Но это было лучше, чем обжигающий морозный вихрь.
 
Три дня дул ветер, встреча нового года откладывалась. Но потом вдруг все стихло так же внезапно, как и началось. Установилась ясная погода, и люди увидели сказку у себя во дворах: они увидели снежные шапки на крышах, странные очертания деревьев, даже обыкновенный фонарь стал выглядеть как большой снежный человек. Провода провисли под тяжестью снега. Было непонятно, зачем кто-то развесил их здесь. И тогда наступил настоящий праздник, Новый год, а вместе с ним и новогодний сон. И кто-то ясно утром произнес: «ХХ приедет 2 февраля». Поверила, чтобы не забыть, записала в дневнике, но все равно забыла, пока не прочитала вновь. 2 февраля ХХ не приехал: «Сны – это ерунда», - подумала я. Но он приехал 9.
 
Утром, когда я опаздывала на работу, позвонила Дашка:
- Собирайся, ХХ приехал.
-Но у меня работа, я не могу.
-Я ему привет от тебя передам.
 
Вечером у меня истерика: я ревела от горя открыто перед сыном. Меня что, не предупреждали? Я что, не могла собраться за месяц? Я села строчить ему письмо. Письмо не получалось, оно было двусмысленно. За каждой строчкой было видно, что я втрескалась по уши. Боже мой! Чей-то голос мне произнес: «Литература не терпит двусмысленности, или пиши о любви, или пиши так, чтобы было понятно, о чем ты пишешь». Может, это мой Ангел? Я исправила, стала задавать ХХ вопросы, которые меня волновали. После каждого моего вопроса вдруг в компьютере высвечивался или ответ, или где его смотреть. Писать было нечего. Зачем писать, если тут же появляется ответ. В конце концов, текст я настучала. Выставляя число, ужаснулась. Интуитивно я торопилась послать его именно сегодня. Это было 15 февраля. Кровь ударила мне в голову. Ответа не было на следующий день, через день, два дня и т.д. Я потом поняла: тогда я попала в какой-то космический ритм.
 
Несчастье одним не бывает. Мой муж решил жениться вновь. Конечно, первая бросила его я. Продала кольцо, оно мне было не нужно. Он уехал в другой город. Как будто между нами образовалась огромная пропасть, которая появилась вместе с появлением Профессора. Муж ничего не знал о моих чувствах. Но чувствовал мое отношение к нему. Мне было с мужем неинтересно. Я об этом даже не жалела. Но такое! Это было так унизительно, теперь у меня не было никакой поддержки в жизни. Все это свалилось на меня как снег на голову. Конечно, это я была виновата во всем. Мой дом рассыпался на глазах: отваливались обои, разваливалась мебель, купленная мужем. С работы я тащилась в какую-нибудь очередную больницу и ощущала себя больным, одиноким, покинутым всеми человеком. У меня находили все болезни, какие только бывают. Лекарства не помогали. История моей любви окончилась. Я не нужна была ни мужу, ни любимому. Профессор был профессором, а не любовником. Наверное, у него была своя жизнь, своя любовь, дом. Мучения были столь страшны и откровенны, что казалось, что нет сил пережить все это. Я потеряла свою любовь. Потеряла навсегда. Не умерла, не покончила жизнь самоубийством, а просто жила. Я жила опять своей жизнью. Только бы не выл февральский ветер за окном, только бы немного покоя и тишины.
 
В Интернете письмо. Я читаю, на последней строке вдруг выходит некий Силуэт вперед, подходит очень близко и говорит: «Готовьтесь!». Причем это «готовьтесь» означает что-то вроде будущей интимной близости. И это так откровенно! Все это происходит в момент наивысшего эмоционального возбуждения. Текст в спокойной обстановке читается совсем не так. Профессор сообщал, что приедет в конце марта.
 
Странные вещи творятся в нашем доме. Часы не то спешат, не то отстают. За окном светит луна. Ангел-хранитель (этого я знаю давно) открыто сидит за компьютером и проверяет мои тексты. Работает со мной над стилем. С ним хорошо. Он знает тонкости языка! Над ошибками профессора совсем не издевается, говорит, что тот сделал их специально. Смысл якобы всего происходящего в том, что меня готовят к профессору. Профессор очень большая фигура в том мире, но он устает, ему нужна поддержка. Почему-то я должна готовиться к тому, чтобы хотеть близости только с ним одним.
 
- На тебя противно смотреть: осунулась, глаза ввалились. Посмотри на себя в зеркало, - Ангел обернулся ко мне.
С Ангелом я познакомилась во время рождения сына. Не то моего сына ангел, не то мой. Да это и не важно. Главное – он всегда рядом в трудную минуту. Лицо Ангела не молодо. Одет во что-то белое, мягкое, неслышное, воздушное. Его присутствие хорошо всегда ощущается. От него исходит покой. Я Ему всегда верила. Как можно сомневаться в Его словах? Ведь пространство комнаты звучит тихими переборами высоких колокольчиков.
 
Ангел много не разговаривает, считает, что сама во всем должна разобраться. А если уж заговорит, то что-то важное.
- Ну и что?
- Как что? Изводишься из-за него! Зачем он тебе?
- Не знаю. Ничего не знаю. Знаю только, что мне это очень нужно. Как будто никто никогда не любил меня до этого. И я сама тоже никого не любила.
- Ну и мучайся!
Ангел из другого мира, оттуда, где живут души.
Он приходит всегда, когда плохо.
 
Написав два приличных письма, я не смогла их отправить. То письма казались очень дурацкими, то что-нибудь не срабатывало. Интернет не просто отключался, связь обрывалась на длительное время. Компьютер постоянно вис, а потом и вовсе погас монитор. Как будто какая-то сила сдерживало все, что связывало с Профессором. Обои трещали, дверцы у шкафов отходили от своего исконного места. И только намучившись, я смогла послать текст вот такого содержания:
 
« Здравствуйте ХХ!
Почему у меня дома происходят разные странные вещи? То Ваши тексты выглядят совсем иначе, чем при первом прочтении. То я вдруг испытываю разные чувства, которые в данный момент не соответствуют действительности. То письмо получаю от Вас в определенный момент, после того, когда уже поверю, что не получу его никогда? То слышны разные голоса при прочтении текста. У меня дома скоро поселится полтергейст. У меня своего демонария полно, но, по-моему, Вы специально работаете. То дома ангел присутствовал, любовь распространял хоть иногда. А теперь так – упражнения. Объяснитесь, пожалуйста. Я уже пишу третье письмо, и не отправляю. Зачем? Лучше бы делом занималась. Если бы я не защищала у Вас диплом, то не знала бы. И молчала. Хотя я не сказала бы, что я возмущена этим. Даже, может быть, приятно иногда. Но объяснитесь».
 
Ответа на это письмо я не получила. Но Кто-то только вздохнул в пространстве. И произнес: «Жди уж!» А чего ждать-то? И кого? Профессора? Его всезнающая улыбка мерещилась мне всюду. Он как будто наслаждался своим всезнанием, и одновременно посвящал меня в какую-то тайну. Тайну любви, знания, искусства. Тайну всего. Всей жизни.
 
СТРАНИЦА ТРЕТЬЯ. СОН ПОД ЗВЕЗДНЫМ ДОЖДЕМ
 
Все стуки, вздохи в пространстве собрались и сконцентрировались вокруг меня. Впервые я почувствовала это, когда мое тело стало вдруг само подниматься в воздух. Будто я собрала в себе всю энергию, которая была до этого разбросана в квартире. Сначала поднимались руки, потом верхняя часть туловища, потом остальное. Я поняла, что кто-то управляет моим телом на расстоянии. Я знала, что такое мог сделать только один человек. ОН! Только Он мог оперировать энергиями такого масштаба. Только Он мог концентрировать свою энергию. На меня обрушился шквал какой-то энергии. Она была настолько сильна, что хлестала меня как прибой, как морская волна. Приближение этой волны я чувствовала издалека. Когда она приходила, то не причиняла мне никакого вреда. Она меня любила, ласкала, овладевала всеми моими мыслями и потом опять уходила прочь. Я знала, что там где-то очень далеко, её принимал кто-то другой. И эта волна ласкала и любила его так же, как она недавно ласкала меня. Потом я научилась сама приближать эту энергию. Она вызывалась определенными мыслями. Как будто Некто учил меня любить по-другому, любить на расстоянии, любить только одной энергией, не прикасаясь к моему телу. Я находилась в состоянии необыкновенной любви, я была счастлива. Меня любили так, как никто никогда не любил. И я знала, что это было не придумано мною, это был не сон. Это было наяву!
 
Ровно через сутки я стала его любовницей в пространстве. Три дня продолжался этот восторг, но потом кому-то видно стало некогда заниматься такими вещами по пять часов на день. И энергия пошла на убыль. Голоса, демоны и даже мой Ангел куда-то исчезли. Дома стало подозрительно тихо. А я ждала того часа, когда это вернется вновь. Первые читатели этой повести сразу же задали мне вопрос: а ЭТО как? Здесь нет подробного описания ЭТОГО. Его описание и довольно точное содержится в произведении одного композитора Серебряного века. Оно есть и в других источниках. Ничего нового. А люди пострадали за такие описания. Ново было только: КТО это? Письма, объясняющего ситуацию, не было. Все было ужасно: унизиться ради любви, а это было именно так, а потом оказаться брошенной. Я ревновала его ко всем: женщинам, студентам, его жене, его работе. Если бы я хоть получила ответ. Но почта была пуста.
 
С утра я ходила счастливая, с выпрямленной спиной, а после обеда – не знала, как дотащить ноги. Единственное, что меня спасало, это запись своих чувств на бумаге. Для чего? Не знаю. Так, для собственного успокоения. Сколько же лет продолжается эта история? Конца ей нет. Как будто кто-то невидимый не дает покоя мне, не оканчивает эту историю, но мучает ради собственного удовольствия. Ночью мучение, а днем бегала как угорелая, работала. Легко взбегала по лестнице. Короче, я стала лет на десять моложе. Я была счастлива. Мне был безразличен сын, был безразличен муж, его судьба. Ответа на мое письмо в Интернете не было, но в жизни – да! Я БЫЛА УВЕРЕНА, ЭТО ОН!
 
Потеряв всякое терпение, я написала следующее письмо:
Здравствуйте ХХ!
Пишет Вам С. Ну вот, я же была уверена, что писать письма Вы не будете. Вы очень сильно утомляетесь и много работаете. Вам надо отдыхать. Про то, о чем Вы не знаете. История, о которой Вы в курсе, описана у меня в рассказе на 26 страницах (можно сократить до 24). Запись прекращена 22 февраля, по известным причинам. У меня не получается бумагу не марать, простите. Я обещаю её никому не показывать. Но история вышла хорошая, содержательная. Мне нравится.
Далее идет строка для Вас. Вы её прочтете. (Была пропущена строка)
И это все. С.
 
Ответ был следующим:
С. добрый день!
Я мало что понял из письма. Не был никогда связан с художественной литературой, не могу ее оценивать и давать рекомендации по литературной части. Обратитесь по этому поводу к литераторам.
Что касается темы диссертации, то эта интересная тема и ее стоит разрабатывать.
Успехов
Х.Х.
 
Письмо меня расстроило, я плакала, но потом успокоилась, так как меня успокаивало его дыхание. Наши ежедневные встречи продолжались. Он не только свободно поднимал мое тело, но и передвигал его. Делал условные знаки наших встреч. Правда путался с направлением движения тела (иногда я направлялась спиной вперед). Прием поднятия с постели очень смешил меня и его, и наши встречи вовсе не были скучны. Утром с кровати меня просто сбрасывали. Каждый день было что-то новое и интересное. А такие вещи как моментальное засыпание и прочистка носа ему ничего не стоили. Он лечил меня от гриппа, и Ему это удалось! Дыхательная гимнастика помогает вылечить грипп!
 
Потом началось наше общение. Я высказывала свои мысли вслух и получала на них очень ясный ответ. Опять видела силуэт в моменты эмоционального возбуждения. Он появился тогда, когда я уменьшительно ласково назвала того, с кем общалась. Он еще раз переспросил:
-Как ты назвала меня? Повтори еще раз, пожалуйста.
На него это произвело очень большое впечатление. Теперь я-то поняла, что его звали вовсе не так. ОН менял свои имена так часто, что я даже потом не реагировала на его очередное такое откровение.
 
Перед самым приездом Х вдруг произошло необычное. Моя рука стала необыкновенно двигаться кругами и выстукивать ритм. «Пиши!» - был сигнал. Я достала бумагу, взяла ручку и пробовала записать то, что мне передавалось. Сначала это были какие-то странные крючки, кружочки, потом крупные печатные буквы. (Запись текстов дается в сокращении).
 
«Пиши!
Зачем так рано вставать?
Работать надо!
Вы мне все мысли перебиваете!
У тебя их нет!
И вообще, все это неправда!
Правда!
Я не верю.
А так (меня кто-то незримый обнял)
И это тоже неправда(опять объятие)
И не докажете (опять объятие)
Это, конечно, веско, но не убедительно. Нечего сказать? И вообще, что хочу, то и делаю.
Грубиянка! Я тебя люблю.
Я задумалась.
Отчего?
А мне грустно.
Почему?
Потому что одиноко.
Ты ко мне придешь
Я боюсь. Мне стыдно.
Ты очень хорошая!
Уже два объяснения.
Когда Вы приедете?
(Молчание…?)
 
Вечером опять стук, выхожу на связь. Но вваливаются дети.
 
Это кто?
А. и В.
Это твои дети?
А. – сын. В. – племянник. У него нет родителей.
Где они?
Они умерли.
Отчего?
Брат – от инфаркта, а его жена от рака.
Это ужасно.
(Пошли крючки, палочки. Видно, что тот, на другом конце нашей связи смешался, его мысли спутались).
Ему двадцать лет.
Он давно у тебя?
Уже четыре года.
До связи вечером.
 
(Палочки, крючки, кружочки и так несколько страниц)
Зачем бумагу портить? Есть ли у Вас вопросы?
Да!
Спрашивайте! Но бумага кончилась. (Бумаги уходило действительно много)
Как же ты долго бумагу ищешь!
Все. Я готова.
К чему?
Ко всему! (Смех) А. опять скажет, что мать сошла с ума.
Где твой муж?
В другом городе.
Что он там делает?
Живет, наверное. (Мне стало очень весело. Я хохотала открыто).
Почему «наверное»?
Он сказал, что больше мне звонить не будет. Дальше писать?
Да!
Это очень сложно. Он мой друг. Я его не люблю. Наверное, он меня бросил. Чему я рада.
Первый раз встретил женщину, которая рада, что её бросил муж.
Я еще рада была, когда он со мной не спит. Это что ужасно? Да?
Не знаю.
Не нужно за друзей замуж выходить.
А за кого?
За любимых только! В определенном возрасте людям нужно чтобы их любили.
(Палочки, крючки. Опять мысли смешались. Или не знает, что писать, или не может передать).
Любить хочется всегда. Сколько лет твоему мужу? ( Отвечаю).
 
Но он молод.
Наверное.
Почему «наверное»?
Он сказал, что на мое место у него десять претенденток, если я не вернусь.
А ты не вернешься?
Не знаю. От одиночества я могу все сделать.
Разве ты одинока?
 
(Крючки, кружочки. Много пропущено в этом месте).
Проба пера. Трудно, когда дети уходят.
Это было ужасно. Нужно тему сменить. Я расстроилась.
Не расстраивайся.
 
(Палочки, точки).
У меня бумага кончилась. Я пошла бумагу искать.
Как ты долго бумагу ищешь
Что же вы не пишите про себя?
Мне нечего писать.
Как это нечего?
У меня нет жены!
А куда она делась?
Она умерла.
Что? Умерла? Когда?
(Что-то неясное)
Давно?
Давно.
А кто была ваша жена?
Танцовщица.
От чего она умерла?
От рака.
А сколько ей лет было?
Столько же, сколько мне.
 
А как её звали?
И.
Но я знала Вашу жену!
Откуда?
Я знакома с её подругой юности.
Кто она?
А. Они вместе учились.
(Ужас! Ручка с силой выбрасывается. Рука рвет бумагу. Я расправляю бумагу).
 
Зачем же бумагу рвать? Может это неправда?
Правда!
Можно ей сказать?
Нет, что ты.
А как же тогда?
Не знаю. Не говори. А откуда ты знаешь?
Она и тещу Вашу знает. Она её видела не так давно. Я Вас люблю.
Я тоже.
Может все, что вы написали, неправда?
ПРАВДА!
У Вас есть дети?
Да.
Сколько?
Двое. Сын и дочь.
Они большие?
Дочери пятнадцать
А сын?
Уже взрослый.
И что они?
Переживают!
Я расстроилась.
(Крючки, палочки, закорючки)
Можно я отдохну?
Да!
 
(Состояние было ужасное. Я пошла пить лекарство. У меня болело сердце. Зачем мне все это? Как же я не знала ничего. Что же мне теперь делать? Это был удар).
 
(Палочки, крючки, закорючки)
Я Вас ужасно ревновала. Не только к ней, но и ко всем. Мне было дурно. Меня Бог покарал.
Почему?
Потому что вы все равно её любите!
Теперь уже нет. Выходи за меня замуж!
 
Ты мне не ответила про замужество.
Первый пункт ответила.
Теперь второй.
Про сексуальные отношения: конечно, да! Но есть гораздо серьезнее вещи.
Какие? У меня же семья. Я не могу так быстро решить некоторые вопросы.
 
Приезжай ко мне прямо сейчас.
Это как?
Ну, возьми билет и приезжай. Я тебя встречу.
Я подумаю.
Думай скорее.
До завтра буду думать.
А сейчас прямо нельзя?
Почему вы меня удовольствия лишаете!
(крючки, палочки, запятые)
 
Пиши!
Я боюсь свою мечту разрушить.
Чего?
Упасть в обморок от нервности.
Но я тебя поймаю. Почему мечту можно разрушить?
Потому что мечта есть мечта, а когда она переходит в реальность, то изменяется. А переход труден. Он должен естественно проходить.
А почему он не естественен?
Потому что труден. Какой-то толчок нужен.
Сейчас я тебя толкну.
Который час?
Полдесятого.
Сейчас проверю!
Десять!
Я ошибся. Наугад сказал.
Ну-ну.
Я ужасно спать хочу.
Но ответь мне.
Завтра.
Ну, пусть завтра.
 
Как мне можно Вас называть?
Как хочешь. Почему ты мне Вы пишешь?
А мне так нравилось всегда.
Как хочешь.
А меня надо называть Сонечка. Так меня любимые учителя звали.
Это какие-то любимые?
Учительница была.
Все?
Теперь Вы, вестимо.
 
Соня-засоня. Так меня мама звала в детстве.
А муж как?
Софья! Соня!
Он что никак не ласкал тебя словами?
Как это?
Какими он тебя называл ласкательными именами?
Никакими!
Это ужасно! Софьюшка! Сонечка! Ты милая, добрая, красивая, чувственная, сексуальная, любимая, желанная, обалдительная, женственная.
Все. Меня завтра разбудите.
 
(Ночью я услышала такие матерки, которых даже и не знала. Но это было почему-то очень сексуально и привлекательно).
Я не предполагала, что Вы можете так выражаться!
А тебе разве не понравилось?
 
Я всегда знала, что я какую-то любовь встречу. Кто-то меня заставил идти в этот институт. Когда я туда пришла, то не поняла, зачем. И только когда увидела тебя, то поняла. Я видела сон: вестибюль института. Я там ни разу не была. Когда я пришла, то ужаснулась правдоподобию. Только дверь была с другой стороны. Мне объяснили, что это так после ремонта стало. А раньше была там, где снилась. Все Ваши приезды голос сообщал вслух. Весь ужас в том, что это было правдой.
 
Ничего себе! Ты моя вторая половина. А причем здесь голоса? Кто они?
Не знаю. Был еще сон после прочтения  Поэта. Мне снилось  очень явно. Раздался стук в дверь, кто-то голосом мужа сказал. Я открыла. В дверь ввалились сущности. Они меня подхватили и понесли. У меня очень закружилась голова. Я упала. Они меня несли куда ведьм носят. А потом бросили тебе в постель.
Ты была там?
Нет, меня уронили. С тех пор Поэта я не читаю.
Правильно. Ты знаешь, кто он был?
Знаю.
Я тебя люблю.
Я тебя тоже.
Там я был близок с тобой?
Нет. Только показывали.
А ты что, сопротивлялась этому?
Нет, конечно. Мне было очень покойно.
Но ты моя половина.
Может надо отдохнуть?
Но мне интересно.
 
Я вообще всех люблю.
Так не бывает.
Я ни к кому не испытываю ненависти.
Как это тебе удается?
Нужно войти в положение другого человека. Он совершает плохие поступки из-за обстоятельств.
Ты философ.
Может быть, когда-то я хотела сделать какую-нибудь гадость или что-нибудь еще в этом роде. Но у меня не работает.
Совсем?
Совсем. Хоть захотись.
Это же прекрасно.
Не знаю. Однобоко. Есть вещи, которые невозможно терпеть. А сделать ничего не можешь. Может быть, лучше убить кого-то. А невозможно.
 
Я тебя люблю.
Я тоже.
Как всех?
Когда я первый раз увидела Вас, то почувствовала безграничную гармонию. Что я полная дура и живу в какой-то борьбе. А в данном случае это глупо. Вся борьба. Странно это. Как из другого мира.
Это дэвачан.
А что это?
Это и есть.
Что есть?
Гармония это. Когда это было?
На лекции.
На какой?
Не помню.
Ты моя вторая половина.
Не знаю. Это я распространяла любовь в институте вокруг Вас.
 
Посмотри:какой ужас! Какие-то глюки начались.
(Сияние). Да. ЭТО ДЭВАЧАН!
И что теперь делать?
Радоваться.
Чему? Глюкам?
Это не глюки. Ты их раньше видела?
Нет. Никогда. Все. Прекратилось.
Еще смотри!
Это на солнце блики.
ЭТО ДЭВАЧАН.
Я сейчас усну.
Спи.
(Зазвонил телефон).
 
Как ты себе представляешь любовь?
Вообще не жизненное, а что-то космическое.
Я тоже.
Может, и бывает в жизни, Я не знаю.
Не знала.
Ну не знала.
 
Проба пера.
Ты ко мне приедешь. Говори когда.
Первое. Пришли мне письмо по Интернету быстрее, чтобы я поверила в происходящее.
Пришлю, конечно.
Второе. Я решила с мужем развестись.
Третье. Ты на мне женишься, так как это в нашем возрасте неприлично.
Что неприлично?
Романы иметь. Тем более у тебя жены нет. Мужу говорить не буду.
 
Пиши. Я тебя жду давно. Ты сказала сыну?
Что?
Что замуж за меня выходишь?
Я сказала, что выхожу. Но за кого, не сказала. Он сам догадывается. Ты единственный про кого я говорила последнее время.
 
Пиши.
Я сказала, что мужчина, за которого я выхожу замуж, потерял жену. Он ответил, что если так, то он согласен. Если кто другой, то еще посмотрит.
А на меня согласен?
Да. Только я точно не сказала, кто ТЫ.
Могла бы и сказать.
Когда ехала обратно, то подумала, что ты такой реальный. А я тебя не видела уже год.
Это же ужасно.
Я такую кару придумала из-за твоей жены.
 
Пиши.
Ты читал, что мы пишем?
Нет.
Это такая прелесть. Это души в космосе любят друг друга. Я с этими записями постоянно хожу. Боюсь, что их кто-нибудь прочтет. Как Солженицын.
Я тебя люблю. Ты милая, желанная.
Ты сошел с ума.
Да сошел, сошел, сошел. Я вечером тебе письмо пришлю. Жди. Конечно, я должен был сам додуматься. Письмо, чтобы ты поверила. Люблю. Пиши.
 
Я в каком-то очаровании хожу.
Я тоже. Я слышу звуки.
Мне сын сказал, что я сошла с ума, и меня в психушку нужно. Уже 4 часа ночи.
 
Пиши.
Я ХХ. Я тебя люблю. Я хочу жениться на тебе и у меня нет жены. Что случилось? Почему ты не выходишь на связь? Моя любимая, ответь мне. Я весь измучился. Я так тебя хочу. Ты моя половина.
 
ТЫ ОБЕЩАЛ ПРИСЛАТЬ ПИСЬМО ПО ИНТЕРНЕТУ, ЧТОБЫ Я ПОВЕРИЛА.
Я не знал, не прочел, не понял, не увидел. Это же мысли. Что я должен написать?
Что это все - правда!
Сейчас, жди.
 
Пиши.
Я еду к тебе. Иди в институт и узнай когда.
Пиши. Я завтра буду. Я тебя люблю. Ты должна прийти, можешь не одна. Я жду.
Моей энергией пользуются.
Я приеду утром.
Пиши.
У тебя все нормально, ничего не бойся.
Почему такое дыхание тяжелое?
Я сплю почти.
 
Пиши. Как твое здоровье?
Нормальное. Как ты себя чувствуешь?
Хорошо.
Я боюсь за тебя. Иди осторожно.
Я должна верить в любовь?
Конечно!
Это сложно – мысли передавать. Чувства легче.
Не бойся ничего. Иди ко мне. Там все выясним. Иди спи. Не отвечай на энергию. Я приближаюсь. Ищи утром подругу, если сама не позвонит.
Пиши.
 
Я тебя люблю. Верь мне. Я умру, если не придешь. Иди спи, любимая.
 
(Он приехал днем раньше, но об этом я не знала совсем. Мне не сказали. Номер моего телефона забыли. Мне не сообщили. Вечером я почувствовала качку поезда).
 
Это я. Я еду.
 
По Интернету я отправила письмо следующего содержания.
Здравствуйте ХХ!
Мне даты никто не сообщал, когда Вы приезжали (я знала совсем другую дату). Хотя Вам все равно было некогда. Где теперь я буду искать Вас? Я хочу сменить тему! Найдите мне, пожалуйста, другую тему. Или это нормально так делать?
И что еще я все-таки хочу спросить. Когда я Вам письмо написала и Вы его получили, то меня какая-то энергия постоянно преследует. Какие-то мысли-ритмы. Или чувственные или информационные. Судя по письмам, Вы к этому не имеете никакого отношения, поэтому бредом воспринимаете и не понимаете. Они действительно неверные, лживые, я их даже записывала и проверяла. Если письмо Вам написать, то они исчезают. Потом опять появляются. Это что? Я какие-то сущности кормлю? Их раньше не было. Это не мое все. И с ума не сошла. Как будто я к кому-то или чему-то прикреплена. Ну не к Вам же? Ответьте.
 
Ответ пришел сразу же по мыслеканалу.
(Точки, крючки, закорючки).
Пиши. Проверим.
Здравствуй!
Ты должна ко мне приехать. Мой адрес: Название города. А дальше не разборчиво.
Тел.: Опять какие-то крючки.
Разрабатывай свою тему. Это нормально.
Ты ко мне прикреплена. Это я тебе энерго……….(по-видимому, энергоинформирую).
Тебе не нравится?
Мне: Да!
Что неверно в моем письме?
Это я тебе не сказал, когда приеду. Жду. ХХ.
 
Я полезла в Интернет. Никакого письма там не было.
С.! Ты получила мое письмо по Интернету?
Нет!
Почему?
Я отправил, посмотри!
 
(Опять крючки)
Пиши.
Письма нет.
Странно. Я выслал. Жди.
Энергия меня преследовала, потом стихла. Я заснула. В три часа ночи проснулась, я явно слышала плач. Кто-то тихо рыдал.
Ты плачешь?
Да! (У меня было хорошее настроение).
 
(Крючки, различные штрихи)
Пиши. Я тебя люблю. Ты сама мне дала энергию. Я её получил. Я счастлив. Я чуть с ума не сошел, что я тебя потеряю. А тебе все равно. Прости меня, что не отправил письмо. Оно написано. Ты его знаешь.
Пришло?
Нет.
Посмотри еще!
Сколько уже можно смотреть!
Ну, интересно же!
 
Пиши. Почему ты молчишь, любимая?
Думаю.
О чем?
О том, КТО мой любимый.
Главное, что у тебя есть любимый. Разве тебе этого мало? Если бы ты знала, какая во мне сила сокрыта.
А почему ты не приставал раньше?
Плакал.
О чем?
О тебе.
Ты же письмо получил.
Но ты со мной борешься.
Я не борюсь. Я выясняю.
Любимая ! Прости меня за все.
За что?
За то, что такие письма пишу.
Пойдем спать. Глаза смыкаются.
(Крючки, закорючки, палочки)
 
Милая моя! Я многое хочу сказать.
Говори!
Ты будешь со мной. Я буду для тебя жить.
А ты не боишься, что, приехав к тебе, я опять буду писать письма.
Пиши из ванны, я отвечать буду.
 
Тебе на работу?
Да, к шести вечера.
Мне тоже нужно идти после 9 утра. Я тебе письмо пришлю любовное. Жди. А в двенадцать выходи на связь. Все. Люблю.
Люблю. Люблю.
Люблю.
Это эхо, эхо, эхо. Любимая –ая, -ая, -ая.
Слышишь меня?
Да! Да! Да!
 
Пиши! Я хочу тебе сказать.
Что?
Я просто трус. Я боюсь изменений.
Не меняй, зачем?
Это как же?
Живи как прежде жил!
Но я не могу.
Тогда не бойся.
Я пойду, напьюсь.
Зачем? Тебе это поможет?
Не знаю. Но напьюсь. Буду приставать к тебе пьяный, чтобы быть покойным.
Души должны соединяться. Верить в любовь.
 
(Опять проба пера)
Напиши!
Мне грустно.
Знаю. Потому что одиноко из-за отсутствия реальности и всего что происходит.
Раньше я купалась в этих мелочах.
Любви? А сейчас?
Мне грустно.
Прости.
Давай так жить и ничего не менять.
Нет! Это должно когда-то кончиться!
Не говори этого!
Кончится, а потом перейти в новое качество или исчезнуть совсем.
Как больно, даже вздохнуть нельзя.
Я пошла с собакой гулять.
Иди, милая.
 
Письма от ХХ не было. Сначала мне было все равно, но потом я расстроилась. По дороге к подруге я плакала беспрестанно. Но у неё почувствовала, что меня ничего не держит. До этого я не могла ей все рассказать. Меня контролировали. Я выговорилась и чуть не заснула у неё, стало очень легко. Придя домой, опять почувствовала, что кто-то со мной, рука требовала бумаги.
 
(Запятые, кружочки, палочки)
Пиши. Он тебя бросил. Ты ему не нужна.
А ты кто?
Я не он. Я не могу тебя бросить.
Кто ты?
Мужчина.
Сколько тебе лет?
Много. Я индус. Я твой шеф. И его тоже. Я его использовал.
Кого?
Твоего ХХ. Даже не думай о нем. Он тебе не напишет. Я так сделал.
Но как же тогда диссертацию писать?
Со мной. Не бойся ничего, только люби меня.
Я не могу, не знаю.
Я тебе покажусь.
Как?
Во сне смотри. Я не молод.
Я люблю ХХ.
Я сделаю так, что ты его забудешь. Ведь ты не смогла с ним встретиться.
Так это ты?
Я. Это все я. Он потом к тебе придет. У него жена. Она не умерла.
Зачем тогда этот обман?
Ты бы не стала любить. Это мои все слова. Пиши книгу. Мы её напечатаем. Деньги трать, не жалей. У тебя они будут. Родная моя.
Заканчивай.
 
Во сне я увидела образ мужчины, который много раз снился мне до этого. Смуглая кожа лица, очень выразительные глаза, одет в легкую рубашку с коротким рукавом, светлые брюки. Возраст – лет сорока. Фигура очень подтянута, моложава.
 
Я ХХ. Я тебя люблю. Прости меня, У меня есть жена. Я наврал тебе. Я не могу на тебе жениться. Верь мне. Письмо послал. Читай его. Иди к компьютеру. Ну, иди.
(Теперь я запуталась окончательно кто есть кто).
Ты что не отличаешь мое от чужого?
Отличаю, но плохо. Я тебе знак такой дам.
Какой?
Я тебя медленно поглажу. Ты же сейчас почувствовала.
Кто Вы?
Я тот, кому ты все время писала. Я люблю тебя, но ты все равно не поверишь. Что сделать, чтобы ты поверила?
Подтвердить в Интернете.
Мне не дают.
Кто?
Силы какие-то.
Но я не знаю другого способа.
Что ты хочешь, чтобы я сделал?
ПИСЬМО НАПИСАЛ!
Там же все ясно! Знаешь, сколько я хочу написать.
Не надо всего. Мне не надо.
 
Вставай!
Почему? Мне так плохо!
Не реви! Я что-нибудь придумаю.
Я уже не верю ничему и никому.
Я понял.
 
Утром в пять письмо по Интернету такого содержания.
Добрый день! Я бы рекомендовал Вам все-таки работать над своей темой. Это перспективная работа, хотя, конечно же, такие работы растут медленно. Думаю, что не обойтись без архивов. Может быть, есть информация в местном архиве. Попробуйте сделать запрос. Или хотя бы позвоните им. В случае с разработкой этой темы, Вы идете по новому пути, и это безусловная новизна, что требуется для диссертации. Менять тему  - я не знаю на какую, это надо отдельно обсуждать.
ЧТО КАСАЕТСЯ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ВЧУВСТВОВАНИЙ, ТО МЕНЯ ЭТА ТЕМА СОВЕРШЕННО НЕ ВОЛНУЕТ, НЕ ИНТЕРЕСНА, И ОБСУЖДАТЬ Я ЕЁ НЕ БУДУ. ПОСТАРАЙТЕСЬ МЕНЬШЕ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ТАКИЕ ВЕЩИ, А ЗАЙМИТЕ СВОЕ СОЗНАНИЕ ПРАКТИЧЕСКОЙ РАБОТОЙ.
Успехов
ХХ.
 
Я ответила на него так: ХХ!
Меня радует, что Вас «вчувствования», как Вы выражаетесь, не волнуют и не интересны. Меня те вчувствования тоже. Из Вас некоторые вещи надо клещами вытягивать. Дальше я не буду распространяться, чтобы Вы совсем в ярость не пришли. Конечно, мне отвечать не нужно. Но со своей работой я не скоро появлюсь. Наверное, я Вас найду.
 
Все. Это был разрыв, конец всего. Катастрофа. Когда он прочел, то кто-то ужаснулся в пространстве. Что-то упало, разбилось, явственно слышалось как будто посыпались осколки хрусталя. Потом тишина. Потом меня изнасиловали за то, что я кого-то обнаружила. Я плакала. Насиловали жестоко, долго. Потом тишина. Я уехала с сыном в областной центр. Ходила вокруг того места, где ХХ работает, и радовалась тому, что мне все равно – вижу ли я его. Пустота окружала меня. После поездки я спала целый день. Утром опять меня разбудила энергия. Я её не гнала прочь. К чему? Больше у меня ничего не было в жизни. Только одни «вчуствования». Я пошла по рукам. ХХ я не нужна, кто-то другой меня любит. Я его не люблю, но соглашаюсь на его любовь. Мне обещают вернуть ХХ. Я соглашаюсь на все. Это ужасно!
 
Пиши!
Ты кто?
ХХ.
Зачем обманываешь?
А ты поверила! Ха-ха-ха! Он тебе не нужен!
 
Давай пиши!
Ты меня достала своими письмами. Я тебя не люблю, не хочу, не желаю, знать не хочу, ненавижу. Все. Иди спать! Я тебя буду насиловать всю ночь!
Что я такое сделала?
Ты меня обнаружила.
И что я должна теперь делать?
Не знаю.
А я Вас любила. И сейчас тоже люблю. Я больше не покажусь совсем.
Только попробуй! Прости меня.
Все это ужасно.
Не могу же я открыто спать со студенткой.
Пиши!
Что? Но в Вашем же письме было написано, что Вы меня не любите.
Но ты в лоб задаешь вопросы.
 
Иди, спи спокойно. Люби меня! Иди! Все! И не реви! Я тебя люблю. Ты будешь все это время со мной! Ты напишешь работу быстро. РАБОТАТЬ НАДО! Я тебе помогу. Ты красивая.
Вы меня уже год не видели.
Я тебя всегда вижу.
Вы очень расстроились из-за письма?
ОЧЕНЬ!
 
Пиши!
Что ты хочешь сказать?
Ты едешь?
Да!
К нему?
К кому?
К ХХ. Ты все про него вздыхаешь.
Спасибо! Я бы к нему поехала, только ему не нужно.
Ты думаешь?
Но он сам написал.
Он просто испугался.
Может быть.
 
Хочу писать.
Что?
Ты бросила меня. Почему?
Ты же не тот, кого я любила.
Нет. У меня связь через него.
Отсоединись.
Не могу, но попробую.
Это опьянение только через него было. Без него не то.
Я тебе его верну. Он тебя будет искать и письма писать. Ты поверишь в его любовь.
Для чего?
Для меня.
Делай, что знаешь. Я поехала..
Удачи тебе!
Кто ты?
Дэн.
 
Пиши.
Ты жена моя. Я тебя люблю.
Почему не сообщил даты?
Ты хорошо сделала, что не пошла.
Но я тебя теряю, мне плохо. Я тебе не нужна.
Что ты! Как ты можешь так думать! Я с ума сошел, что тебя не увидел.
Может нам расстаться?
Что ты! Это невозможно.
Пиши!
Не понятно!
Если бы знала. Как мне плохо без тебя!
Почему так получилось?
Пиши!
Я так люблю!
Мне плохо. Это смерть.
Не говори этого.
Меня ломает, мучает что-то.
Ты ко мне не пришла. Я же тебе говорил.
Я не поняла. Числа не передаются. Спроси про меня у кого-нибудь.
Пиши.
Что писать?
Я больше никогда не приеду сюда.
Почему?
Мне не нужно.
А как же я?
Не знаю. Связь плохая. Как мне жить без тебя?
Не знаю. Люби меня. Люби, пожалуйста.
Это печатать нельзя.
Нельзя, конечно.
Но это написано.
Как я люблю, если бы знал. И как мне плохо.
Плачь, плачь обо мне. Я тебя успокаивать буду.
Только дома. Мне сейчас нельзя.
 
Теперь я начинала письмо так:
Что?
Во-первых, здравствуй. Во-вторых, тебе вставать надо.
Я спать хочу.
Вставай.
Мне идти надо.
Иди. Но я с тобой. Ты лучше себя чувствуешь?
Да.
Я тоже.
А тебе-то что?
Ничего себе!
Напиши, что любишь.
Если бы ты знала, то не играла такими вещами.
Напиши, что любишь.
Я БЕЗ ТЕБЯ ЖИТЬ НЕ МОГУ!
Я тоже (только без кого?)
Ну, иди.
 
Пиши!
Ты видела опять сияние?
Да!
Это потому, что ты меня простила.
Я тебя люблю.
Зачем ты постоянно в Интернет лазишь?
Жду письма.
Я же тебе сказал, что письмо придет тогда, когда тебе оно будет не нужно.
Я перечитывала написанное. Это все-таки ХХ писал.
Но я его заставлял.
А ты не можешь его опять заставить это сделать?
Могу, но ЗАЧЕМ ТЕБЕ?
Я его люблю.
Это не его, а меня ты любишь. Я тебе буду часто являться, чтобы ты привыкла.
Пиши.
Я представляю, как ты страдаешь. Разве тебе со мной плохо?
Нет!
ЗАБУДЬ ЕГО!
У меня такое ощущение, что я по рукам пошла.
А ты думала, что в этом принимают участие только двое?
А сколько?
Целый мир. Это же Космос
Почему-то я не успокоилась.
Я приду ночью. Жди.
 
Пиши мне.
Любимая. Я был с тобой.
Верни мне его.
Плохо?
Да. Как смерть.
Он сам вернется. Только надо ждать.
Какой позор это.
Что?
Моя любовь.
Нет. Она прекрасна. Пиши роман.
 
(крючки, запятые)
Пиши скорее. Он к тебе вернется. Там половина неправды.
Где?
В письме. Он в подсознании тебя любит.
Если я не буду любить, то весь мир рухнет.
Рухнет. Люби.
Ты знаешь, что надо делать.
Да.
 
Ну, ты и лентяйка!
У меня нет цели!
Как нет? А книги, а научная работа?
Меня ХХ бросил.
Он тебя и не приобретал.
Я ему не нужна.
Он тебе письмо напишет. Жди.
Зачем? Мне не нужно.
Нужно. Жди.
Посмотрим.
Только я тебя люблю.
Я тебя тоже, но я не знаю кто ты.
Конечно.
Можно я еще полежу?
Нет! Иди с собакой гулять.
Иду!
 
СТРАНИЦА ЧЕТВЕРТАЯ. ПОСЛЕДНЯЯ
 
Восстановив записи, я обнаружила, как я глубоко ошибалась. Тот, кого я любила, был примитивным типом. Он говорил с «Ну» и постоянно повторял мои слова. Точнее, говорила только я. А он только подтверждал. Когда я в этом разобралась, то появилось ощущение тошноты и гадости. Может, это была какая-то мертвая душа? Стошнило. Потом я любила не одного, и не двух. Их было много. Опять стошнило. Вспомнила "Молот ведьм". Как только выяснялось, кто есть кто, то тут же другой объяснялся мне в любви. Самое главное было в том, чтобы любить. Но эти маленькие и большие влюбленности рассыпались от реальности, исчезали, гасли в пространстве. Так гаснут звезды. Любовь существовала только в моих мыслях, её не было в действительности. В действительности она разрушалась, как дворец из песка или воздушный замок. А вокруг шел звездный дождь. Но не было музыки первого раза, не было дэвачана, сияния, не было покоя. Все это было только месяц. Потом меня как будто кто-то пожалел и дал смотреть на эту россыпь. Я питала своей энергией умирающие звезды. Им не хватало силы, чтобы умереть. Не хватало силы любви. Может мне тоже дает энергию какая-то звезда, и я медленно умираю? В моем пространстве больше не было любви. Меня кто-то покинул.
 
ПОСЛЕСЛОВИЕ
 
Прошло несколько месяцев. Никаких пространственных связей больше не существовало. Меня бросили. И восстановить это было невозможно. У меня не было шизофрении, не было других каких-то заболеваний. Я была абсолютно здорова. Любви не было тоже. Но спустя месяц начались твориться странные вещи. Вдруг мой муж воспылал любовью ко мне, звонил, писал, просил, чтобы я приехала. Это было странно. И я поехала к нему. Я хотела какого-то покоя, и я его получила. Я пережила второй медовый месяц (со дня встречи с НЕИЗВЕСТНЫМ), я любила моего мужа. Это было еще необычнее. Каждый день, не смотря на то, что он был загружен на работе, он торопился ко мне домой. Мы отправлялись на прогулку по городу или по Набережной реки, наблюдали закат солнца. По выходным он увозил меня за город, где мы искали красивые места. Муж знал о существовании ПРИЗРАКА и никогда не ревновал к нему. Он говорил, что у него все нормально с психикой и с остальным тоже. Но в существование призрака верил. Верил в полтергейст. Да и как не верить, если в квартире остался погром. Но еще более странным было то, что мой муж вдруг начал говорить текстами из моих записей. Прочесть их он не мог. Он следовал точно тексту рукописи. Он что, наизусть их учил? Может, по какой-нибудь телепатии он получил их? Или ему КТО-НИБУДЬ их передавал? Но он сказал, что ему было все эти годы со мной ИНТЕРЕСНО!
 
Конечно, я больше не поехала к профессору. Писем ему не писала. Даже старалась не встречаться с теми людьми, которые знали его. Чтобы никто ничего мне не рассказал о нем. Я поступила в аспирантуру в столичный вуз. Спокойно ждала защиты. Мне было все равно, что про меня думал он. В конце концов, должен же быть конец моим мучениям. А вероятность того, что он когда-то прочтет эти записи, была необыкновенно малой. Ему это было НЕИНТЕРЕСНО! Я что, газета интересная или неинтересная передача? Я верила в то, что он был выдающимся человеком нашего времени. Но от этого мне не было легче.
 
И все это было бы ничего, если бы не еще более странные вещи. Вокруг меня образовалось некое пространство любви. Тексты, которые я писала, дышали любовью, желанием. В жизни на меня стали обращать внимание. Наступило такое время, как будто все само складывалось для любви. Может, я стала ведьмой? Но ведьмы извлекают какую-то пользу от своего ведовства, а я никакой. Более того, я знала, что это нельзя делать. Но оно шло само собой! Вдруг у меня появились деньги. Все, что было написано в рукописи, становилось правдой. Тогда я с ужасом ждала и того, что было положено в основу всех этих записей. Я не хотела этого!!! Я была здесь не причем. Я молилась Богу, но все яснее чувствовала, что надвигается что-то ужасное, неминуемое. Я просто чего-то еще не знала и не хотела знать. Господи, помоги мне! Оно несется ко мне со скоростью кометы. Нет, только не ЭТО! ПОМОГИТЕ! Разве я смогу одна справиться с энергией Космоса? Как будто страшное колесо Судьбы мололо человеческие судьбы.
 
P.S. К сожалению, автор не знает других подробностей, кроме описанных в повести. Но даже и содержание этого вызывает его сомнение в подлинности. Или этого вообще никогда не происходило, или было очень тщательно вырезано из памяти. Сохранился только этот текст и разрешение на его публикацию. Единственное, что напоминает о происходящем, это постоянное ощущение присутствия кого-то в квартире. Да, странная вещь:  того, кто читал этот текст, вдруг посещала внезапная, страстная любовь. Дашка вышла замуж. Она читала повесть. Сейчас она очень счастлива с Винтовкиным. Были и другие читатели – жертвы страстной любви. Поэтому тексты здесь приводятся в сокращении. Это чтобы не появлялись новые подобные жертвы. Хотя любить, это же не трагедия! Это счастье! Но, не правда ли, все это странно? Хотя, можете проверить на себе.

Фото http://www.zvezdkin.ru/