Пользуйтесь! вас не слышат

                I.

Чудно! Сижу, рассуждаю о своей жизни, сама себя ненавижу. Интересно, как получилось, что я позволила себе исчезнуть? Исчезла как личность, да и  внешность блекнет, оставляя мираж былого далеко позади с каждым днем рождения. Хотя мне повезло, родители одарили меня внешними качествами, которые с годами лишь раскрываются, как запоздавший подснежник вдруг пробуждается поздней весной, позабыв расцвести вместе с другими первыми цветами. С годами я становлюсь только красивее, стройнее, утонченнее, изысканнее, умнее. О! Как я себя так тешу, убеждаю себя, что я еще ничего, в самом расцвете сил. При этом моему сердцу милее образ симпатичной девчушки испуганно замершей на снимке. К макушке приложен бант в горошек, широкая молочная улыбка, я рада, счастлива, таким мне виделся мир тогда, а каким он мне видится сейчас? Ах! Да, на той фотографии определенно я…Так кто я? Если коротко, то я приехавшая много лет назад из провинциального городка в столицу, женщина, ровесница легендарной советской «Аленки», родители которой - Красный Октябрь. Правда моя дочь говорит, что Аленка сохранилась значительно лучше по сравнению со мной. Что ж я не возражаю, у Аленки еще молочные зубы не выпали, а я уже вставляю искусственные.
Кстати о стоматологах, попробовала я эту голливудскую улыбку. Боже Всевышний, это через какие муки пройти пришлось. Предварительная подготовка к этой улыбке, посадить заморскую рассаду в моей полости рта и ждать несколько месяцев пока приживется импортная красота в отечественной флоре. При хорошем уходе и правильно лечении - глядишь не за горами и первые побеги. Помню в день операции-посадки, надели на меня стерильную шапочку, а сверху повязали платочек, как бабушке. Ей Богу ни слова не вру, и как только положили в горизонтальное положение, в голове промелькнула мысль, ассоциативная: - репетиция у патологоанатома, с подтекстом - «Она пришла в этот мир, чтобы нагадить на Ваш рояль». Не хватало только ленточки на лбу, о чем я естественно сообщила вслух, нервный смешок доктора и как альтернатива, анекдот от врача. Встречаются после работы два друга, оба медики. Выходят они из клиники на улицу и первый восклицает: «Боже, как хорошо то, кругом живые, живые». А второй говорит: «И лица, лица, лица». Не знаю кому как анекдот, а мне смешно было, нервно хихикая в горизонтальном положении, я поинтересовалась у врача: «Мужчин тоже в такие шапочки-платочки упаковывают?» Вроде у них волос меньше, иногда и вовсе нет. А доктор отвечает: «С лысыми тяжелей всего, шапочка скользит. Приходится прибивать гвоздиками к темечку» - шутник. На что я заметила, что есть более гуманные способы, например, потереть лысину наждачной бумагой, я тоже «добрая», согласитесь. После операции, врач у меня спрашивает: «Как ощущение?» «Как после лоботомии через рот», - отвечаю я с перекошенным оскалом, будущей голливудской улыбкой. Действительно, как я могла себя чувствовать? Понятно, что в меня вкололи столько обезболивающего, что поставь они мне бивни слона, украшенные колючей проволокой я все равно не почувствовала бы. Но чувство появилось вскоре после того, как перестал действовать наркоз, это было похоже на кружок кройки и шитья, словно доктор в моей полости учился гладью вышивать батистовый платочек или тренировался шнурки завязывать. По всей полости - бантики, бантики, бантики…. Шарль Азнавур и Луи Армстронг я не могла произнести целую неделю, язык в бантиках путался. Одним словом, точная копия дочки Франкенштейна изнутри и снаружи.  Незадолго до «посадки», проводили подготовительную работу, сдабривали почву так сказать, так вот лежу я в один из «прополочных» дней, доктор лечит мне каналы. А у меня очередная ассоциация по поводу канала, канал для меня – это вроде Суэцкого, масштабная бесконечность. И этот географический водоем лечат тоненькой волнистой иглой, взад-вперед, взад-вперед и так минут двадцать, тридцать. А я лежу и думаю, когда же, наконец, закончится массаж зубов? Вообще-то с докторами мне повезло, один суров, но пошутить любит, а второй, главный врач, милый, нежный, кроткий. Говорит, словно шепчет слова нежности, в любви признается, зубы лечит - в жизни не почувствуешь и каждый раз: «Извините. Простите». Душка. Так и лежала бы в кресле, лежала и постоянно слушала как кому-то не все равно, что вам может быть больно.  Интерьер клиники «часы-зубы», сидишь  и про себя думаешь, какое счастье, что я не у того лекаря, у которого «лица, лица, лица». Так что теперь, когда я встречаю белокурую улыбку, я всегда представляю, через что прошел этот человек и искренне его жалею, впрочем, как и себя.         
Так вот, я хоть и не так хорошо сохранилась, как Аленка, но ей еще предстоит массаж зубов, а я уже посадила рассаду, осталось дождаться первых ростков. Кстати, не понимаю, почему «Красный» родитель Аленки  не сподобился пригласить на день рождения дочери ее подруг? Все-таки юбилей, могли бы взять и всех Аленок рожденных в этом году поздравить с их днем рождения хоть той же плиткой шоколада. Дешево, но приятно, миленько. Вы скажите не по капиталистически, а плевать, нам русским, особенно – советским (такой считают Аленку родители) благотворительность – бальзам на душу. Тем более я не думаю, что в тот год родилось много Аленок. Ну, сколько Октябрю пришлось бы потратить шоколада на день рождения, учитывая, что плитка шоколада сто грамм? Килограмма три-пять, это же капля в море, зато, сколько счастливых Аленок было бы в этом юбилейном году, опять же рекламная акция. Что это я за Аленкиных родителей беспокоюсь, их дитя, вот пусть сами и решают, как отметить день рождения своей дочери.
Визит в историю, теперь о главном, эта книга посвящена моим родителям. Я писала в форме монолога, и здесь нет вымышленной любви, только настоящая. Нет диалогов, придуманных мною от скуки или для пущего эффекта. Так же как нет кровавой мести: «око за око, зуб – за зуб», (но мысленно – ох! как же я мщу!). Поэтому, если Вы ожидаете  захватывающего триллера, закройте книгу, не томите себя пустыми фантазиями. Но если Вы все-таки не закрыли книгу, решили прочесть ее до конца, уже в скором времени надеюсь, увидите мою благодарность читателю. Ибо единственная цель этой книги, рассказать о моих родителях. Я также и не лишена желания добиться гордости мамы и папы за свою дочь. ( Глубокий вздох), Заветная мечта…Постараюсь не разочаровывать Вас, дорогой читатель! Сомнений нет, нам людям интересны истории знаменитых и популярных людей. Прекрасные фото-проекты, но лица по-прежнему одни и те же, с подтяжками и без. А между тем, (дабы не испортить имидж глазированных журналов, и уж тем паче не затронуть известных лиц), у «простого» народа, тоже немало историй. Говорю ли я о бабушке из глубокой долинки «Истории работницы, крестьянки» или имею в виду бабушку «коренную» москвичку в бриллиантах, зависит от Вашего желания услышать, прочесть.
2.
Итак, что мы, имеем к своему сорокалетию? Взрослая дочь, мне было столько, сколько ей сейчас, когда я ее родила, моя гордость, моя дочь, ровно пол плитки шоколада, пол Аленки, двадцать лет. Красивая девочка, умница, моя отрада. Ах, ну да я же мама, разве я могу сказать о своем ребенке плохо. Не поверите, могу. Могу когда есть что сказать. Например, мне не всегда нравится ее строгость, категоричность, хотя эти качества моей дочери присущи с самого рождения и я зачастую завидую ей в этих качествах. Мне всегда не хватало твердости в характере, я чаще мямля, чем человек с характером. Особенно в последние годы…
Задумалась, можно ли писать правду? Наверно да, ведь это касается моей личной жизни, или как всегда оправдываю себя заранее? Да именно так это и выглядит, но как говорится, из песни слов не выкинешь. Итак, за плечами три брака - неудачных? Боже упаси, нормальные браки, с историей.
Первый брак в восемнадцать лет просуществовал семьдесят два дня, развелись по обоюдному согласию. Мы и расписались, сами не знаем зачем. Сначала это было пробным забегом в магазин для новобрачных. Приодеться хотели - приоделись. Во второй раз появился азарт, а в третий это стало как хобби, подать заявление и оккупировать салон для новобрачных. В четвертый раз мой партнер по бизнесу сделал мне предложение на полном серьезе. Мое решение было очевидным - нет! Но вот беда или радость, кому как угодно, по мне – так не очень радостно, у меня, как у большинства людей в мире есть сестра. Она то мне и прожужжала все уши: «Выходи замуж, прикроешь свой позор печатью». Какой позор – не девственность? Ее я потеряла вместе с первой любовью, но уже в совершеннолетнем возрасте. Сейчас смешно об этом вспоминать, а тогда это маленькая деталь стоила многим девицам приличной репутации в будущем. И вот я мямля бесхарактерная отправилась в ЗАГС, но как оказалось, напрасно. Любви там и в помине не было, уважение – да, несомненно. Именно благодаря уважению к своему мужу, я развелась с ним. Тогда конечно он не понял моего геройского поступка, да никто не понял кроме мамы и папы, и вполне возможно он страдал по настоящему, но поверьте не долго, и в скором времени удачно женился во второй раз. Сейчас у него двое взрослых детей, опора и гордость папеньки, моего первого мужа.
Второй брак, это покорение вершины Монблан. Второй супруг, он же и отец моего ребенка, удивительный человек. В школьные годы за ним бегали все девочки школы (информации со слов кузины), но он не покорился, сохранив имидж загадочного парня. Учитывая значительную разницу в годах между нами, я слушала, как моя сестра поет дифирамбы этому светловолосому мужчине, а сама строила планы по завоеванию его сердца. Завоевать его оказалось не так уж сложно, сложнее было сохранить семью. Абсолютно разные взгляды на жизнь, требования, моральные ценности и вот мы в разводе, спустя год после рождения дочери. Формально через год, а официально я и не знала, что он только спустя восемь лет развелся со мной. К тому времени я была уже далеко от родного дома и строила жизнь с третьим мужчиной.  А мой бывший, второй муж воспитывал вторую дочь, от нового брака. Он, как и я жили каждый своей семьей без очередного штампа в паспорте. Но самое главное, что мы сохранили теплые отношения друг с другом, а наша дочь обожает своих родителей абсолютно одинаково и никого не винит за ошибку.
Третий брак, вот он, действительно мое главное недоразумение, к тому же самое длительное. Сейчас и он позади и десятилетнюю ошибку я вспоминаю не без чувства брезгливости, хотя больше равнодушия, безразличия. Это моя самая большая ошибка, виню ли я кого-нибудь за нее? Нет, конечно, хотя куда проще обвинить во всех грехах мужа, оправдать себя - любимую и зажить счастливо. Но нет, не все так отвратительно было за все эти годы. Но, как известно, одна подлость может перечеркнуть все самое хорошее и светлое, если это светлое вообще было и вы его не выдумали сами, как это было в моем случае.
3.
Значит, к этому часу мы знаем обо мне «Аленке», знакомы с  моей любимой и единственной дочкой пол-«Аленки».  Но кто я? Ведь не из яйца Фаберже я вылупилась. В конце концов, фамилия моя не Бабаевская, и дедушка с бабушкой не «Рот Фронт», так кто я?  Я поздний ребенок, не единственный (жаль), но последний и поздний ребенок моих любимых родителей. Вообще книга не обо мне, а о моих родителях. Их истории  удивительно трогательны, обе разные и не удивительно, что в какой-то миг, какую-то минуту эти истории, переплетясь, стали одной на двоих, но в то же время у каждого из них свой длинный путь, который они прошли один на один прежде, чем встретили друг друга. Их пути такие разные и в тоже время такие одинаковые. История папы будет считаться не до конца рассказанной, если не знать историю мамы и наоборот. Самое удивительное и самое дорогое событие в моей жизни, мама и папа, и еще дочка. Четыре года назад в январе ушла мама, а следом, в марте ушел папа, в тот год я осталась сиротой. В тот год я впервые повзрослела, я перестала быть любимой дочкой, мне не кому стало говорить: - мама, - папа, и не от кого было услышать – дочка. В тот год я потеряла себя и до сей поры пытаюсь собрать себя, новую. Я словно конструктор «Лего», разобрана по кусочкам, только в отличие от этого конструктора, ко мне нет инструкции по применению, не указан срок, за который можно собрать себя прежнюю, обрести себя былую, а новая тем временем еще не родилась. Прикрываясь за издевками над собой, постоянно высмеивая, опять же себя, я прячусь от жизни, к которой была не готова, я была ребенком. Прелесть позднего ребенка в том, что родительская любовь к чаду, безразмерная, но никогда и никто не готовит своих детей, не закаляет их перед встречей со смертью.  Вот и я оказалась беззащитной....
Рождение здорового ребенка всегда праздник. А если этот ребенок появился на свет у глухонемых супругов, праздник вдвойне. (Да-да, Вы не ослышались, мои мама и папа, глухонемые люди). Впрочем, будущие родители, Иван да Марья, не особо переживали за эту сторону здоровья ребенка лишь по той простой причине, что нездоровым он просто не мог быть. Болезнь, которая случилась с ними в их детские годы, не была наследственной, это произошло вследствие кори перенесенной в ранние годы -  у папы. А в маминой семье, здоровье детей подкосила скарлатина, в результате которой потеряли слух моя мама и ее младший брат, и мой крестный отец, дядя Коля. Я родилась, словно в противовес родителям общительным ребенком. Энергичная, подвижная, громкая, светло-русая девчушка звенела колокольчиком, порой даже слишком звонко. Меня было много, я заполняла собой любое пустое пространство, нередко проникая на чужую территорию, но что удивительно, никто не возражал против моего вторжения, как мне кажется. Неугомонность в возрасте «песочница-куличек» отразилась на многостороннем моем развитии и бурной фантазии, пополняемая из бесконечного источника детского сада. Милое, очаровательное создание я вызывала у педагогов дошкольного учреждения двоякие чувства. Глубокий вздох сожаления при ежедневном расставании и, тем не менее, жажда, потребность в отдыхе – их второе чувство. Это желание оказывалось многим больше, да и потом, личным, что и позволяло им спихивать меня ребенка с рук на руки, из группы в группу. Между тем моя любознательность не знакома с таким чувством как обида, пыталась познать как можно больше о смысле жизни, не по годам. Я утомляла вопросами соседей, родителей многочисленной орды своих друзей. Позднее, в школьные годы, стремление к философскому любопытству поутихло, уступая место удовлетворительной успеваемости, исключением был единственный предмет, оценка пять за знание русского языка и литературы. А проще сказать, мне не интересна была математика, физика, химия, но как советский ребенок, как все «Аленки», я обязана была знать школьную программу хотя бы на тройки. Я знала на слабые четверки, но эти отметки были шаткими, и только русский и литература имели -  твердую оценку отлично. Самое время вспомнить уроки физкультуры, на канат я так и не забралась, «козла» так и не преодолела, отжиматься я не умею до сих пор, бежать на лыжах и без – суетно и не интересно.  Пожалуй, из всех снарядов я подружилась только с «бревном». За мою склонность к бывшему «дереву» учитель ставила по физкультуре четыре, закрыв глаза, куда попадет, в четверть или год. Процесс моего развития протекал самым обычным, банальным образом, разве что с отклонениями на любовь и страсть к искусству. Долгие годы я недоумевала, отчего все начинали меня жалеть, как только узнавали, что мои родители глухонемые. Если бы сегодня у меня спросили, какой вопрос считаю самым глупым, я непременно ответила бы: «А как же ты училась разговаривать?», этот вопрос мне задавали на протяжении  долгих лет, впрочем, задают и сегодня (уникумы). И как же я училась разговаривать? Так же, как солнце встает каждое утро на востоке, а садится на западе. Так же, как птицы поют, не беря уроков музыки и избегая углубленного изучения сольфеджио. Хотя если исходить из принципа: «как-то же птицы учатся петь и поют?!», проецировать великолепного павлина с его чудовищным пением на меня в этом случае не стоит. Пою я … мысленно. Напомню, так как знание русского языка и литературы для меня были священным, да плюс еще природное красноречие, итого в результате, разговаривать я училась как-то.……А еще я была и есть сейчас нетерпимой к людям, которые с уверенностью выносят свое мнение о глухонемых людях, не имея ни малейшего отношения к ним, говоря о них как о злобных, жестоких людях. Откуда, черт возьми, у людей сложилось такое мнение? Стереотипное мышление, тотальное заблуждение «полноценного» человечества?
Боже Всевышний, да по земле стадами ходят полноценные люди готовые «покусать» первого встречного, только потому, что этому «полноценному» так хочется. И не важно, отчего и почему, главное хочется. А некогда фраза, произнесенная великим мудрецом, приобрела кощунственный смысл, произносимая из уст «полноценного», как жизненный девиз и одновременное оправдание поступку: «Не сдерживай порыв идущий от души». И не важно в чем настоящая причина «кусачего» нрава, встал ли он не с той ноги, или может, в шесть утра тревожным набатом позвонил в дверь почтальон и радостно сообщил, что перепутал номер дома и это не у него родился сын где-то на далеком Таймыре. А уже в семь часов, как только особь заснула вновь, в дверь ломилось предложение купить «бесплатно» косметику, а за это будет ему счастий в подарок, женские гигиенические средства. И вовсе ничего, что дверь открыл мужчина, а косметика женская, женщина тоже человек, значит, покупай, главное дешево, поэтому можно и в семь. И вот потом эта «полноценная» особь выползает ужом на улицу и давай «кусать» всех без разбора, выставляя на подмогу голливудскому оскалу локти, но главное в завершение всему смачно выплевывает пережеванное, прямо Вам под ноги. Плевать, что у особи проблема с воспитанием, главное, что особь «полноценная», не сдерживает свои порывы идущие от…
Простите, я попытаюсь освободиться от навязчивых образов, это мое желание, хотя  мысли наоборот носятся с навязчивыми образами, сравнениями, перескакивая с одного момента жизни на другой. Возможно, в своих словах я ненароком кого-то обидела, простите.
4.
Какой вкус у зависти? Я задавала себе этот вопрос не из праздного любопытства. То ли в зимний вечер (ненавижу зиму) я отморозила извилину, отвечающую за чувство зависти в человеке, то ли потеряла его, не успев обрести. Нет, конечно, я далеко не идеал, но завидовать боле пяти секунд, не умела до сегодняшнего дня, (включительно), это точно. Я слишком быстро забываю предмет, вызвавший во мне это чувство, так что с меркантильной завистью у меня полный порядок – зеро. А вот любопытство выяснить, что же такое зависть, возникло давно. Это желание появилось не из пустоты, оно, конечно же, обосновано, я слишком часто слышала нелепости вроде тех: «Солнце светит в твои окна ярче. Звезды смотрят только на тебя. Твои деревья выше» и прочий, подобный этому бред. Естественно я попыталась сравнить этот вкус, но с чем? На что он похож? Однажды я осмелилась спросить об этом абсолютно незнакомого человека и что удивительно, его ответ мне понравился больше всего. Вкус сырого картофеля. И действительно, мое воображение рисует вязкий, скользкий, противный вкус с налетом сухого скрипа на зубах. И сразу следующий вопрос, а что тогда «белая зависть?» Почему у этого подвида зависти имеется оправдание? Только потому, что человек страдает «белым», но все ж пороком? Он меньше скрипит на зубах, или может он так же краткотечен как моя зависть? Но на самом деле смешным в моем любопытстве как раз то, что этот вопрос я задала незнакомцу, хотя в душе всегда мечтала спросить об этом именно лучшую подругу и сестру. Наверное, зря не спросила, если говорить честно, испугалась. Почему? Предвидела ответ или надеялась задать этот вопрос исподтишка, вроде как сейчас, разговариваю сама с собой, рассуждаю, а сама коварно так закинула вопрос, и теперь буду ждать ответа. Может мне повезет, и я узнаю, из-за чего наша дружба рухнула, точнее за что - я положила нашей дружбе конец. С подругой проще, ответ на этот вопрос я знаю процентов на семьдесят, восемьдесят. А вот с сестрой сложнее, спросить у нее так и осталось на уровне моего желания, и то это было давно, сейчас пропало и это желание.  Испытываемые мною чувства к ним, были несколько иными, чем к остальному миру. Сильными, но ранимыми, безотказными, но требовательными, преданными и боязливыми. Было все самое лучшее в моих чувствах к этим двум женщинам, но в то же время все противоречивое. Если представить на минуту, что я обратилась к психологам, позволила им копаться  в укромных уголках моих мозговых извилин, а иногда там такая умственная лезгинка, самой страшно, каким получился бы результат. Ряд наводящих профессиональных вопросов, под завесой милого: «Расскажите, как вы видите?», а затем настойчивой покров: «И что Вы при этом чувствуете? Вот с этого места поподробнее» и диагноз готов: Больны! Сестра – детство, боль детских лет; подруга-недуг молодости вашей.
С малых лет меня окружали бесчисленное количество друзей. Друзья моих родителей были первыми моими друзьями (не считая яслей), они автоматически становились близкими. Все новые знакомства вскоре перерастали в дружеские отношения, с кем бы мне не приходилось общаться. Будь то чиновники или люди, работающие на административной должности, их отношения, их положение, едва знакомые мы под неусыпным оком судьбы сталкивались еще не раз на тесной тропе жизни, и вот тогда наши отношения незаметно переходили в новое русло, русло хорошей дружбы….
5.
В возрасте «песочница-куличек» у меня с папой сложилась определенная традиция. Так как мама с папой работали посменно, я кочевала с рук на руки от папы к маме, крайне редко заставая семью в полном сборе. Иногда вахту подхватывал крестный отец, дядя Коля. С крестной матерью мне не очень повезло, она переехала на новую квартиру, и наши отношения практически закончились, поддерживаемые редкими наездами мамы и меня в гости к крестной на ее день рождения. Так вот когда наступала неделя папы забирать меня из детского сада, по вечерам мы не спеша, направлялись в кафе «пельменная» на углу дома и заказывали две порции пельменей. Папа всегда брал пельмени с маслом, а я заказывала двойную порцию сметаны, сверху засыпала толстым слоем перца, пользуясь моментом, что мамы нет рядом, иначе она бы не разрешила, есть много острой пищи, а папа позволял. Ужин в кафе было целой традицией, например, иногда папа придумывал имя пельменю, а затем важно сообщал, кем этот пельмень работает, придумывал истории. Я подхватывала игру и принималась искать по тарелке близких родственников, придумывая имена братьев и сестер пельменя, дальше следовала сага пельменной династии. После плотного ужина, мы с папой отправлялись в магазин игрушек и непременно по пути встречали друзей папы и мамы. Но в основном за время прогулок папа учил меня запоминать номера машин, отнимать цифры на номерах, (в годы «Аленки» номера были четырехзначные через черточку), складывать, умножать. Иногда он просил меня описать прохожего, на которого до этого я смотрела несколько секунд кряду, и не оборачиваясь, без подсказок, я воспроизводила образ незнакомца. Затем после всех перечислений я оборачивалась, и подсчитывала собственные ошибки. Я помню широкую улыбку папы, его радость от встречи с приятелем или когда мы входили в магазин, папа всегда приветливо улыбался продавщицам и вежливо склонял голову в знак приветствия. Продавцы радостно встречали нас с папой, ко мне обращались ласково, «дружочек», а вот папу называли уважительно, Иван. Никогда и никому в голову не приходило глупой мысли: «Зачем здороваться и обращаться по имени, он все равно не слышит», во всяком случае, я ни разу не слышала такой чуши. Никогда, кроме единственного случая, но об этом я стараюсь не вспоминать. Вовсе не из-за того, что больно, нет, отнюдь, я выросла девушкой остроумной, сообразительной и всегда могла с подковыркой дать понять человеку, насколько он смешон. Правда, последнее время все чаще приходится язвить более остро и болезненно для высмеиваемого объекта, но по счастью это происходит только с теми людьми, кто сам напрашивался на издевку. После магазина игрушек, папа отводил меня в кондитерскую, где я выбирала конфеты, обязательно «Белочку», «Кара-Кум», и что-нибудь еще для разнообразия. А вот потом он разрешал мне поиграть с детьми во дворе, сам тем временем отправлялся забить «козла» с соседскими мужиками. «Козел» оказывался «мелочным», и звонким выигрышем, оседавшим в карманах папы. Периодически я подбегала к папе и просила несколько «козлиных» монет на конфеты, на очередные скакалки, битку для игры в классики, но чаще всего я покупала в молочном магазине прессованные плитки какао. Какое же объедение эти кофейные батончики, за вечер я могла съесть их не менее пяти штук. Тревожиться папа начинал именно после этого количества, боясь, что сладкое какао когда-нибудь сыграет злую шутку с его дочерью. Как-то вечером я застала ссору папы и мамы,  мама объявляла войну «козлу». Мама уговаривала папу не играть в карты, боялась, что азарт не доведет папу до добра. И даже поспорила с папой, что завтра вечером у «козляток» выиграет за одну партию все деньги. И если она выиграет, папа перестанет играть в карты. А на следующий день, когда все соседские женщины собирались за столом, чтобы, поиграть в лото, мама отправилась к «козлятам». Соседушек заинтересовал спор между мамой и папой. Вокруг «козлиного» стола столпился весь двор, все жители наших домов. Каждый спорил, делал ставки, кто-то на маму, а кто-то попросту не хотел верить в способность женщины играть в карты. Она поставила всю зарплату взамен их звонкой монете и предложила мужчинам повысить ставки. Немногие согласились, но главное что такие лопухи нашлись. В начале игры мужчины скептически посмеивались над отвагой мамы, женщины трусливо метались из женского лагеря в мужской. Интрига накалялась. Ход игры переменился в одно мгновение, и мама с легкостью выиграла этого «козла-копилку» за одну партию под улюлюканье подруг - болельщиц. Папа проспорил. Мама обладательница легкой руки или сильный игрок? Кто моя мама, кто этот загадочный человек? Женщина – загадка, но к этому я вернусь позже.
Первые дни папа слонялся от стола, где мужики забивали «рыбу», или лепили «горбатого», от них к дому. Стучать костяшками домино, вкладывая чуть ли не всю силу в удар об стол и с громким «На!», «От зараза!», забивать рыбу папе было не очень интересно, слишком просто, что ли. В такие дни папа играл в домино совсем не долго, час-другой и он отправлялся домой играть в шахматы. Шахматы игра серьезная, она требовала внимания, сосредоточенности, поэтому папа сначала долго ловил меня по двору, предупреждал, что идет домой играть в шахматы и только потом, отключаясь от всего мира, предавался игре. Болезненно перенося проигранную партию, папа каждый день занимался шахматами. Находил сложные композиции в газетах, практически сыгранную партию в журналах «Работница» или «Крестьянка», выдирал листочки из маминых журналов, отрывных календарей и удалялся для решения последнего выигрышного хода. Постепенно к шахматам папа пристрастил и меня. Азарт, с каким играл мой папа, достался и мне в наследство, но вместе с наследственным азартом папы  мне также достался талант мамы – контролировать азарт. Я обладательница уникального наследства, имею легкую руку, знания игры и убивающее азарт - спокойствие. И все это вместе я не раз применяла в жизни.
Первое время папа сильно переживал мои грубые ошибки, затем стал замечать, что в каких-то моментах его собственная дочь гораздо дальше шагнула, чем он сам, что само по себе вызывало в нем гордые чувства (мне так хочется думать). Иногда папа ходил играть во двор интеллигентов, все бы ничего, может быть, папа и пристрастился бы туда ходить, да вот беда, интеллигент пошел хилым. Для папы, шахматиста разрядника, ход игры предрешался слишком быстро. Шах и мат вам интеллигенция!
Что произошло между мамой и папой впоследствии, я не знала, но папа вновь продолжил играть в карты, и мама не запрещала. Правда, уже без прежнего энтузиазма, до посинения - в осенние холодные вечера и до поздней ночи - в летние теплые дни. Папа стал меньше уделять времени картам, больше мне.  Когда мне исполнилось одиннадцать лет, папа стал водить меня в тир. Сначала мишенями были детские качели, карусели, дровосеки. Но в скором времени стало не доставать таких простых задач, увлечение стрельбой набирало серьезные обороты. Между тем я успевала посещать школу танцев. Первая попытка танцевать в русских народных танцах, огорчила меня тем, что проявить индивидуальность в хороводе крайне сложно. Все вместе на лево, все вместе на право, прыгнули, косичка, два притопа, три прихлопа, вертушка, поклон. Мне этот вид искусства не понравился, тогда я отправилась учиться бальному танцу. Папа продолжал регулярно проводить вечера со мной. Ответственность за мою прическу папа брал на себя, водил меня в парикмахерскую, мне делали короткую стрижку обязательно в дамском зале, а потом мои кучерявые непослушные волосы старались уложить феном, придавая вид укладки «Голубь мира» с которой я выглядела старше своих лет. После тайного посвящения в красавицу, папа отводил меня в фото ателье, памятный снимок, неотъемлемый атрибут наших прогулок. Мне исполнилось пятнадцать, когда мама уехала в очередной раз отдыхать в санаторий,  мы остались с папой дома вдвоем. В тот год, он научил меня жарить картофель. Показал, как надо тонко срезать картофельную шкурку по кругу, а затем очищенный картофель нарезать мелкой соломкой. Научив меня в совершенстве владеть ножом и картофелем, папа устроил праздник, посвящение в виртуозы. Устроили соревнования, начистили много картофеля, затем соломкой жарили каждый на своей сковороде в большом количестве подсолнечного масла, и только потом слегка осыпали мелкой солью. Предоставили независимому жюри, моему крестному, оценить, чей картофель оказался вкуснее. Он долго пробовал, щурился, смотрел за чем-то в потолок, словно там была подсказка - какой ответ верный, и все же пришел к выводу, что это один и тот же картофель, а я и папа просто решили его разыграть.  В тот вечер папа мне в награду купил огромную бутылку малинового сиропа, а к ней прилагался главный подарок, большой и круглый, как футбольный мяч, сифон. В магазине к сифону выдали две пачки баллончиков с газом. С этого дня весь двор две недели подряд опивался фруктовой водой, а когда сироп закончился, дети глушили большими стаканами обычную газированную воду. Я изображала тетечек, продающих газировку. Шикала дважды водой в сироп, это, называется, вода газированная двойная. Вечерами, когда мама работала или уезжала в очередной раз отдыхать в санаторий, когда все соседи разбредались по своим квартирам, папа подхватывал меня на руки и тащил на себе до порога квартиры. Так мы играли в войну, я исполняла роль раненого солдата, а папа, как врач военно-полевой службы тащил «раненую» домой. Затем, устраиваясь на полу перед телевизором удобней, я раскладывала вокруг себя вазочку с конфетами, корзину с фруктами, пару-тройку пирожных и непременно сифон с ледяной водой. Папа с удобствами располагался в кресле или на диване, я подсаживалась ближе, уютно умостившись у ног любимого папы, включали телевизор и мы начинали вечер с самых главных в стране новостей. Я укладывала голову на колени папы, а он в свою очередь медленно гладил мои волосы, перебирая прядь за прядью, так тихо и безмолвно, мы одновременно думали о маме. Скучали, грустили, с доброй и трогательной улыбкой на лице обменивались шутками в адрес мамы и вновь продолжали смотреть телевизор, по которому к этому времени уже шел какой-нибудь фильм. Такие вечера я помню лучше всего, тихо и спокойно, была уверенность в этой тишине, что с нашей семьей никогда не могло произойти несчастье. Любые страхи, тревоги оставались позади, на моей голове папина рука нежно поглаживает волосы, весь мир прекрасен, люди добры, скоро дома будет мама, семья соберется полным сбором, а впереди сплошное счастье.
6.
Вспомнилось это не только потому, что мне хотелось рассказать о том, какой великолепный у меня папа, главным образом мне хотелось сказать, что воспитанная таким папой и не менее великолепной мамой, я выросла максималисткой во всех отношениях, в том числе и дружбе. Для меня дружба, как для американцев союз двух сердец у алтаря: «В горе и радости, в бедности и богатстве, во здравии и болезни…»  И в принципе с подругой мы немало хлебнули как хорошего, так и плохого, так почему я позволила прекратиться дружбе, а новую боюсь заводить. Ожидая повторения прошлого?
Однажды, когда мне было немногим больше двадцати, я ехала на работу, у меня уже строился свой собственный ресторан, поймала такси, точнее частника, молодой парень, пара незначительных фраз и я на работе. Денег с меня он не взял, обещал вернуться за чашкой кофе. И уже к вечеру пил обещанный кофе в компании своего приятеля, а я решила воспользоваться моментом и познакомить свою подругу с этим парнем. У нее как раз проходил период реабилитации после очередной разбитой любви. Несколько минут разговора и оказалось, что супруга молодого водителя воспитывалась со мной в одном и том же детском саду. Посмеялись, пошутили, и у моей подруги очередная любовь. Слава Богу, но нет, парень решил, что между нами тоже должны случиться чувства. Только мне этого как-то не очень хотелось. Тем не менее, он уходит от жены (не из-за меня, а пришла пора), прихватив  с собой телевизор с кухни, пару-тройку вещей. А вот далее произошел случай, в котором моя подруга проявила себя настоящим другом, защищая меня своим телом, бросаясь на жену-амбразуру. Кстати, телевизор на хранение он оставил почему-то у меня (интересно, а чем я тогда думала, принимая в камеру-квартиру хранения, маленький «Грюндик»?)
Произошедшее накануне поздно вечером событие позволило мне впервые поверить в настоящую дружбу. Произошло это при следующих обстоятельствах. Подруга приехала сразу после моего звонка.
• Привет-привет, жива моя старушка? – вихрем мимо меня пронеслась по квартире подруга.
• А ты заготовила прощальную речь? – с ехидством поинтересовалась я.
• Не только заготовила, уже произнесла, - гордо сообщила она.
• Исповедалась зеркалу?
• Ну что ты милая, нашлись сердобольные люди, выслушали, потребовали повторить на «бис», затем цветы, аплодисменты и вот я у тебя, - гордо произнесла она и протянула мне огромный букет белых тюльпанов, -  внизу толпа твоих фанатов и всем подай что-нибудь на память о тебе. Есть интересные предложения для фетишистов?
• Ушные палочки, - безразлично бросила я.
• Ах, ты моя добрая, ах ты моя щедрая, поди, последняя осталась?
• Поди, - согласилась я, укладывая вещи в сумку, - мало? Пади, купи, раздай. И можешь взять мою помаду, помнишь ту, которую ты мне подарила?
• Пурпур?
• Ее, - согласно кивнула я, - перецелуй все палочки, раздай поклонникам разврата.
• А если серьезно, ты как?
• Ох, сразу хочется опошлить, - в сердцах воскликнула я.
• Ну, если станет легче, пошли, - добросердечно разрешила моя подруга.
• Пошлю, пошли подруга, Родина мать зовет, наш ждут признание и  подвиг, - взяв подругу под руку, я увлекла ее к выходу.
• А как же рассказать что было?
• Что было, что было. Была у меня эта раненая в полный рост жена таксиста. Предлагала дружбу, точнее хотела дружбы, завидовала тебе. Пришла среди ночи, пока мама с папой и дочка спали. Зашла в мою комнату, сняла носки, вытащила из сапог стельки и разложила на батарее сушиться.
• Прикол. Она что перепутала твой дом со своим? – Удивилась подруга.
• Не знаю, что и где у нее перепуталось, только принялась она со мной за жизнь разговаривать.  Потом увидела на подушке книгу, радостно воскликнула, что тоже любит читать, а  в слове «хрен» -  четыре ошибки делает. И начала воодушевленно рассказывать о новом историческом романе Александра Дюма. Я, конечно, сама далеко не гений, но о  «Секретах Парижа» у Дюма даже не слышала. Может, это произведение штучным тиражом вышло, для особо одаренных людей?
• А она, стало быть, та самая одаренная и читает эту книгу? – Засмеялась подруга.
• Точно, да так с гордостью об этом заявляет. Может, я что-то перестала понимать? С каких пор жены таскаются пусть даже по мнимым, но любовницам? Что мне с того, что она уверена, что ее супруг со мной встречается. Убеждать ее в обратном у меня нет ни сил, ни желания. Хочется ей так думать, пусть думает. Но дружить я с ней не желаю. Представляешь, она сегодня собирается привести своих детей ко мне домой, если я сама за ними не явлюсь до семи часов.
• Зачем? – Удивилась подруга.
• Считает, что я дам им хорошее воспитание. И потом она уверена, что ее муж и их отец должны быть рядом с детьми, а значит у меня. Поедем со мной к этой сумасшедшей?
• Ты серьезно думаешь, что она припрется еще раз и теперь уже с детьми?
• Не сомневаюсь, хватило же у нее ума ночью оставить их дома одних, не смотря на то, что дети спали. А сама поспешила ко мне, зачем? Кого она хотела найти в моей квартире, своего мужа? Если так, то тогда она полная идиотка.
• Поехали, хочу с этой курицей познакомиться – обнявшись, мы направились к выходу.
Уже в подъезде я тревожно оглядывалась по сторонам, украдкой бросая взгляд на двери своих соседей. Большие очки с темными стеклами, на голове бейсболка, вместо туфель на тонком и высоком каблуке, кроссовки. Одежда исключительно спортивная, размеров братской могилы. В ней нельзя узнать собственное отражение, но только не для моих соседей. Любопытные бабушки, припав с утра к глазкам своих дверей, с мужественной стойкостью коротали время до вечера, собирая через это маленькое стеклянное отверстие секретную информацию, чтобы вечером у подъезда поделиться пикантными новостями с кумушками. И они «милого узнают по походке», как бы он не маскировался, то есть я, как бы я ни пряталась от них, они к вечеру знали все. А если чего не знали, додумывали сами, главное иметь желание. А этого у них в достатке, тем более, ночной визит суженой моего знакомого, а-ля любовника, не остался незамеченным. У меня были все основания прятать свое лицо, опускать глаза при встречных взглядах, так неуютно, воровски я чувствовала себя впервые и все благодаря своему другу, запутавшемуся в личной жизни.
• Ты что и вправду думаешь, что вся страна видела вчерашнее «ток-шоу»? – заражаясь от меня манией преследования, озиралась по сторонам подруга.
• Не думаю, но зато точно знаю закон подлости, заметь, не понаслышке. И если я не так грешна, как вчера она об этом говорила, тогда сегодня день исключения из правил. Есть шанс  добраться до квартиры без потерь. Где ты поставила машину?
• На той стороне улицы, через дорогу перейдем по переходу, - словно извиняясь, оправдывалась подруга.- Я не одна, я с другом, его, теперь моим.
• Черт, - вырвалось у меня, садясь в машину, и я нехотя кинула «новому» приятелю своей подруги, - привет.
• Привет, - аналогично приветствовал меня он.
• Вообще, мне эти декорации, твои задумки с переодеванием и сменой имиджа, не нравятся. Ты уверена, что поступаешь правильно? – продолжила допрос подруга.
• Уверена, также как в том, что я единственный поздний  ребенок в семье, - твердо произнесла.
• Ну, я бы так не торопилась с утвержденьем. Твой папа был мужчина видный, интересный. Уверена на сто процентов, немало женщин сохло от любви к нему. А мама, женщина божественная, райской красоты, вот интересно, сколько сердец она разбила?
• Не важно, я единственная дочь, одна в семье, других простите, не имеем. Только кузины.
• Вот здесь как раз родители твои грешили. Им с их природной красотой, с любовью к детям, плодиться надо было б ежегодно, а лучше двойни выдавать, страна такие кадры потеряла, - с сожалением произнесла подруга.
• Страну б тошнило от сиропа, кругом одна лишь красота, а где разнообразие уродства? – я лукаво подмигнула подруге, сняв с огромным удовольствием очки и бейсболку, мечтательно проговорила томным голосом, - какая красота твоя машина. Тебя никто не видит, ты едешь, делаешь что хочешь.
• Как правило, в такой момент все вспоминают про ковыряние в носу и только потом все говорят о сексе. Ой! Прости-прости,- спохватившись, что невольно напомнила подруге о вчерашнем казусе, извинилась подруга, кокетливо бросая взгляды на новый объект любви.
• Ну что ты дорогая, все прекрасно. Секс в нашей жизни - главный смысл, - уносясь во вчерашнюю встречу, безразлично отреагировала я.
• Ох, горе-горе, если б я тебя не знала, поверила б в твое спокойствие. А ведь жена его в чем-то права, наверняка его чувства к тебе далеки от дружеских.
• Я об этом не думала, да и не хочу думать, - я дала понять подруге, что не желаю говорить о том, что так очевидно для всех, в том числе и для меня.
• Тебе родители, по какому принципу дали имя?– поинтересовалась у меня моя подруга, пытаясь отвлечь меня от предшествующего разговора.
• Светлая, красивая, умная, легко произносить, - ответила я. – А вот какого придерживались твои? Хотя полностью твое имя звучит красиво.
• Не то слово. Солома, это самое мягкое, ласковое, - грустно вспомнила она, - ну вот мы и приехали. Экипировку на места, к квартире пробираемся перебежками. Пригнись!
• Дурная ты,  - радовалась я подруге и ее поддержке.
То, что мы увидели в квартире, шокировало не только меня, моя подруга от ошеломления потеряла дар речи. В коридоре стояли маленький мальчик и девочка, обливаясь слезами, в руках каждый держал хозяйственную авоську. У девочки из авоськи торчала кукла ноги и руки, которой провалились в дырки. У мальчика лежал футбольный мяч, учебники по математике за второй класс. До нашего появления дети тихо скулили, умоляя маму оставить их дома, при появлении нас, дети принялись рыдать в голос. Мое сердце дрогнуло, я представить  не могла, чтобы кому-то отдать свою маленькую дочку. Я прошла мимо «суженой-ряженой», взяла мальчика за руку и увела в комнату. Подруга так же бесцеремонно прошествовала мимо, взяв за руку девочку и увлекая в другую комнату. Пока я делала с маленьким мальчиком уроки по арифметике, подруга раздела девочку, успокоила и включила ей видеокассету с мультфильмами, а сама отправилась на кухню, поговорить с горе - матерью и супругой их друга. Услышав, что разговор подруги перешел на повышенные тона, я отправила мальчика смотреть с сестрой мультики, а сама поспешила на кухню.
• Не орите, - приказала я обеим, - дети все слышат.
• Ты думаешь, она сожалеет? – Возмущалась подруга, обращаясь ко мне, а затем к этой даме. – Тебе, какого черта надо от моей подруги? Тебе электрический обогреватель подарить, чтобы ты могла сушить свои вонючие стельки? Ты идиотка от рождения или тебя в детском саду убогой сделали? Если тебе станет легче, сообщаю секрет, мы с подругой лесбиянки, розовые мы. Нам мужчины до фонаря.
• Надеюсь, твое помутнение, временное явление, - наставительно начала я  говорить, - моли Бога, чтобы дети забыли этот день, когда они повзрослеют, им мало понравятся такие воспоминания. Обещаю, больше никогда даже не здороваться с твоим мужем. Постарайся сохранить брак, а если не сможешь, сохрани хотя бы детей. 
В тот вечер все обошлось, дурная мамаша позволила оставить детей дома, но я не была уверена в том, что это ее  окончательное решение и оказалась права. Но это уже отдельная история не связанная с моей подругой. Она связана с моей мамой, к этой истории я вернусь позже. А вот моя лучшая подруга тогда еще, в тот вечер самоотверженно билась за мою честь, в то время как я в очередной раз мямлила правильные слова, позволяя людям сушить стельки в моей квартире и вытирать о себя ноги. Подруга, мой лучший и единственный друг, не церемонясь, и не подбирая культурных слов, говорила этой девице, все, что о ней думала, нецензурно, емко и веско.  Куда же делась наша дружба? Опять не во время, опять слишком рано ищу ответ?
7.
 Моя жизнь зашла в тупик, когда и почему я позволила себе замкнуться и не быть прежней? Новые знакомые мне кажутся едва ли не совершенством, идеалом, не смотря на их недостатки, я влюблялась в них с первого взгляда. Женщины казались утонченными, изящными, обученными лучшими манерами, чего катастрофически не хватало мне. Мужчин я находила очень остроумными, талантливыми, с блестящим ходом мыслей и бесконечным карьерным ростом, переполненным благородства. Как только я начинала думать, что мир прекрасен, непременно находился человек, который тут же делал так, что я сразу начинала думать иначе. Сомневалась в прежних мыслях и невольно начинала думать совсем нехорошо о прекрасном мире, мысли пропитанные сарказмом не приносили мне удовольствия, но на какое-то время освобождали от очередного падения с небес.
Не сказать, что у меня отсутствовало собственное мнение, вовсе нет, просто при наборе моих качеств, я находилась в постоянном поиске совершенства, не выходя из детских рамок наивности. Выросшая в твердой уверенности, что нельзя терять веры и надежды на лучшее, я с каждым годом становилась все большей максималисткой, прекрасно понимая, что вся моя проблема заключается в том, что я не желала принимать людей изначально с недостатками, или не желала получать в жизни меньшее, чем получала до этого. Возвышая людей в ранг совершенства, я собственными руками рушила под ними пьедестал, заставляя их падать оземь. «Сам породил, сам и убил» - шутила я мысленно в дни, когда у меня было великолепное настроение, и была уверенность, что все еще впереди. Но когда настроения не находилось, я очень сильно страдала, что в очередной раз допустила ошибку. Страдала оттого, что понятие дружбы для меня, как для американцев клятва новобрачных у алтаря: «В бедности и богатстве……». Требования слишком высоки, и для маленького городка и для мегаполиса, может, при этом сама забывала дать хотя бы толику того, чего требовала от друга. И возможно, поэтому во всех романах современники пишут о нерушимых отношения четверых или троих друзей. В романах отсутствует предательство, тогда как в реальном мире, не предашь, не проживешь. Подножка стала обычным делом. Конечно, я знала ответы на свои вопросы, знала свое отношение к дружбе, но это взгляд с одной стороны, моей. А так как своя рубашка ближе, начинать исправления следовало в первую очередь с себя, а уж потом спрашивать с других.
Воспитанная в кругу консерваторов, я впитала в себя консервативные взгляды на мир, на окружение, дружбу. Несомненно, я принимала реальный мир таковым, каким он был в действительности но, принимая его, я старалась изменить мир к лучшему, пыталась дать то, что сегодня уже никто не просит, и вовсе не, потому что это не надо. А потому, что люди боятся получить отказ в прошении.
8.
Короткое продолжение той истории с горе женой. Дамочка однажды вернулась ко мне домой, когда меня, к сожалению, не было дома. Вернувшись с работы, я удивилась застав на кухне маму, она терпеливо ждала меня до поздней ночи, чтобы рассказать, что произошло этим вечером. Мадам пришла не одна, с милиционером, пришла на этот раз как в камеру хранения, за телевизором. А моя мама, напоминаю, что мои родители не слышали и не говорили, я  же умная, посчитала мудро не посвящать родителей в подробности этой истории, оберегая их спокойствие, так вот моя мама, как женщина порядочная, не могла отдать незнакомому человеку вещи, если перед этим он сам не внес их в дом. До сих пор гадаю, что такого сказала мама, (жестами само собой), что милиционера ветром сдуло из квартиры, но знаю, что сделала той даме, которая решила, что она имеет дело с аналогом младшей из рода (то есть мной). Дамочка позволила себе нагло и без приглашения пройти в зал. Мама, аккуратно прихватила ее за воротник чернобурки, слегка дернула, в результате чего воротник остался в маминых руках, мама открыла дверь и выкинула его на лестничную площадку, предлагая даме последовать следом добровольно. В противном случае…. О, да, мама могла воплотить противный случай в жизнь. Ни в коем случае она не занималась восточными единоборствами, но приемами защиты своей семьи она владела в совершенстве и не раз применяла их в жизни. Например, бабушки, заседавшие каждый вечер у нашего подъезда, божьи одуванчики, такие невинные создания, способные лишь словесно мусорить. Справедливости ради надо заметить, что моя мама иногда присаживалась рядом с ними, присматривая за внучкой, пока та играла во дворе. Само собой бурного разговора мама не поддерживала, но с точностью могла сказать, кто из соседей сегодня в опале, а кто в почести. Я всегда была из первых, их постоянно интересовали пакеты, сумки, которые я несла домой, что в них, кто провожал меня этой ночью, на чем я приехала. Короче эти одуванчики знали все и вся про меня и однажды они не стесняясь, мамы, - Пользуйтесь! она не слышит, - принялись судачить за меня непутевую. Особенной рьяностью отличалась маман моей соседки-приятельницы. Знамо дело, ее дочь святая, а я так, пописать в этот мир зашла. И видимо тетушка увлеклась разговором обо мне, мама молча поднялась со скамьи, а через пять минут вернулась, неся в руках бидон. Мама молча подошла к злопыхательнице и вылила из бидона воду ей на голову, и перед носом показала ей кулак. Согласитесь, красноречиво и без слов. Осуждаю ли я маму, да ни в коем случае, наоборот, горжусь. Я бы как всегда что-нибудь промямлила дочери, вроде: «будь выше, мудрее, сильнее», только ведь легче от этого не стало бы. Одуванчики хоть и не ядовитые, а налет пыльцы ненависти после них остается толстым слоем и смывается с трудом, во всяком случае, у меня.
Вообще наш дом относился в свое время к элитному (если говорить языком сегодняшней недвижимости), его построили к олимпиаде 80, экспериментальный проект, с пятиугольным залом, и обоями на высоких потолках. Квартиры в этом доме давали, не абы кому попало, а только заслуженным перед Родиной, отечеством. Оглядываясь назад, я вспоминаю, какой гордостью была квартира для папы и мамы. Ради нее папа свою пуповину на заводе зарыл, выбиваясь ежегодно, в передовики производства. На стенах висели картины (а-ля натурель): «Богатыри», «Аленка рыдает у ручья», «Мадонна» с улыбкой, о которой так любят все говорить, но мало кто способен эту улыбку видеть. Мама любила живопись. Свою любовь к искусству она смогла привить не только мне, но и папе, а многим позже, внучке, моей дочери. Эта любовь часть родительского наследства. Папа в совершенстве овладел техникой литья гипсовых масок, фигур, скульптур. Ему нравилось делать маме подарки, интересоваться ее очередными желаниями, капризами и после долгих «учений-мучений», достигать желаемого результата, а потом преподносить в подарок. Вообще папа особенно подчеркивал и в тоже время прятал от посторонних глаз, свою любовь к маме. Когда в моду вошли кресла-качалки, он первым поспешил купить такое кресло маме в подарок. Наступила эпоха «стенок», папа на радостях приобрел «многосекционного монстра» переплатив приличную сумму. Из туристических поездок за границу, которыми награждали его на производстве,  папа привозил маме в подарок не только украшения и платья. Он также не забывал о маминой страсти к красивым вазам, однажды он привез комплект, хрустальную люстру и вазу из чешского стекла. Великолепное украшение потолка состоящие из тонких и длинных хрустальных капель дождя и такие же капли фонтана у вазы и все ради мамы.
Когда годы бодрой молодости и поездок остались позади, папа старался сам придумать подарки для мамы, покоряя очередные головоломки, изобретая что-то для любимой. А между этим успевал сбегать в магазин и купить для мамы кисть винограда, гранаты, апельсины, мороженое. Любое лакомство, которое доставит удовольствие маме, папа любил, когда мама улыбалась, любил ее видеть счастливой и веселой. Никогда и ни разу папа не считал постыдным для себя, мужчины, помочь маме в стирке. С годами, когда здоровье мамы стало совсем хрупким, папа взял на себя тяжелую работу. А мама спешила помочь папе, любимому супругу, подсказывала выход из головоломок. Хвалила папу за умение столярничать, говорила, что лучше папиных ножей, которые он делал сам, не встречала в жизни. Поддерживала, хвалила, льстила, вместе с ним смотрела футбол, хоккей, бокс, переживала в сложных шахматных партиях. Иногда, чтобы лишний раз повысить самооценку папы, мама прикидывалась глупенькой, дурой, папа, конечно, не верил, однако театр одного идиота срабатывал безошибочно. Папа гордым павлином вышагивал перед мамой, хвастаясь очередным мастерством.
 Еще очень давно папа ездил в деревню, и привез оттуда рога быка и козла. И как только представилась возможность, папа из дерева смастерил лица семейства «козлят», себя, мамы, меня и внучки. Вместо глаз папа использовал  крупные и мелкие пуговицы, красота получилась необыкновенная  все в подарок нам, единственным, любимым и самым дорогим людям на свете. На рога мы вешали шарфы, сумки, зонты, каждый обвешивал своего «козлика». Сказать, что в паре один позволяет себя любить, это мама, а другой любит, это папа, нельзя. И опять же не, потому что они мои родители и мой взгляд необъективный, мама ровно столько же сильно любила папу. Только любовь ее не была наглядной, она не мастерила подарки и сувениры, ее любовь была многим глубже человеческого зрения.  Мама любила папу не меньше его, но в отличие от него никогда не скрывала своих чувств.
Их квартира, наш дом, а потом и дом моей дочери, были самым счастливым местом, пристанищем. Пожалуй, первым и последним родным домом. Здесь у меня было счастье, были друзья, была настоящая дружба, до той поры, пока я не покинула дом и не отправилась покорять мегаполис своим талантом. В чем конечно немало преуспела, если учесть, что приехала я незнамо к кому, незнамо зачем. Потом был еще один дом, новый дом, но счастливым его мне еще предстояло сделать, забрать к себе родителей, это впереди, к этому я еще вернусь.  Когда я последний раз приехала в родной город, он больше не казался мне родным. Все тот же пейзаж, те же лица, хмурые, обреченные, неторопливый народ. Время словно замерло в этом городке, хотя если внимательно присмотреться изменения, конечно, были, но я предпочла их не замечать. Бродя по городу, я думала о своей личной жизни. И пришла к выводу, что кругом я виновата, во всем виновата только я. Мне было удобно обвинить саму себя, удобно и легко, проще жить, бороться, и на этот раз уже не с ветряной мельницей, а конкретно с самой собой. 
     Оставалось выяснить, жалею ли я, что уехала? – но это позже, а пока  вновь оказалась возле дома с мыслью, что в этом городе меня никто не ждет, здесь больше некому меня ждать. И так стало тоскливо, оказывается самое страшное, когда тебя больше не ждут…..Некому.  Родителей я забрала с собой сразу же, как только представилась возможность. Точнее помог злой случай, жестокая реальность помогла нашей семье соединиться вновь. Хотя отдельно мы жили недолго, но этого времени хватило, чтобы страдать вдалеке друг от друга. Когда папа писал мне письма в Москву, я с радостью на них отвечала, зная, как папе приятно получать и читать мои письма. Но я даже не догадывалась, как вместе с этими приятными чувствами папа боролся с болью, об этом мне рассказала маленькая дочка, бесхитростный ребенок признался, что дедушка часто плачет. Плачет когда читает письма, плакал, когда писал. Каково было мне узнать эту правду? Я ненавидела себя за медлительность, что не могла молниеносно устроить свою жизнь и забрать маму с папой. Настала моя очередь плакать, сердце постоянно сжималось от тоски, ноющая беспрерывная боль и постоянно чувство вины. Успокоилась лишь, когда родители переехали жить в Москву, а вот квартира осталась стоять пустой. Брошенная гордость, одинокая гордыня, вот что напоминала мне теперь наша квартира, где, некогда наша семья была самой счастливой семьей в мире. Сдавать кому-то внаем, нам эта мысль казалась кощунственной. За опустевшей квартирой присматривала Галина Андреевна, единственный человек, которому доверяла вся семья безоговорочно, единственная соседка которую любила вся наша семья.
9.
Галина Андреевна единственный человек из того городка, которым я дорожила, и кто дорожил мной, она всегда ждала меня, добрая и любимая Галина Андреевна. Для меня она была больше, чем просто соседка, я считала ее своей крестной матерью. Именно она первой поддержала мое решение ехать в Москву, благословляя словами: «Беги, беги и не оглядывайся, если не хочешь закончить жизнь, как…», и когда-то она первой сказала мне, что я отношусь к тем женщинам, на которых хочется оборачиваться и смотреть вслед, чтобы запомнить.… Что именно стоит запоминать, Галина Андреевна так и не сказала, но ее молчание для меня было гораздо красноречивее любых слов. А самооценка ускакала в безоблачную высь, комплимент – услада слуха. В последнюю поездку я как всегда поднялась на второй этаж, где располагалась квартира женщины, с которой наша семья подружилась сразу после переезда. Галина Андреевна в свое время работала в школе, но сегодня находилась на почетном отдыхе. Очень часто ее навещали бывшие ученики, благодарные своему учителю за сегодняшнее, светлое настоящее, обещанное некогда учителем русского языка и литературы, и еще иностранного языка, в частности английского. Интеллигентная женщина, в свое время их семья долгое время жила в Америке, супруг Галины Андреевны был командирован в эту страну на длительный срок. Ему пришлось применить связи, чтобы взять с собой и жену и детей, а потом когда они вернулись назад, в Страну Советов, начался длительный период реабилитации. Младший сын в совершенстве владел английским, он лучше всех американизировался. Зато с трудом говорил на русском языке, тяжело понимал русских людей.  Но вот Галина Андреевна сумела сохранить гордую стать русской красавицы, роскошная женщина с огненно рыжими волосами, без сомнения по приезду она стала еще прекрасней. Именно такой я впервые увидела Галину Андреевну, и такой запомнила ее на всю жизнь.
 Этот образ не стерся с годами, не изменился и тогда, когда муж Галины Андреевны внезапно скончался, не выдержало сердце. Все замечали и поговаривали, как сильно Галина Андреевна постарела, все, кроме меня. Для меня единственное, что изменилось в Галине Андреевне, походка. Она перестала спешить, торопиться, все больше уделяя времени степенности. Ну, пожалуй, еще изменился взгляд, в глазах погас огонек, ее глаза стали похожи на ….
      Прости мой дорогой терпеливый читатель, я опять увлеклась сравнениями. Идемте вместе со мной к Галине Андреевне, убедитесь сами, что я ни сколько не сочинила о великолепном человеке, Галине Андреевне и нашей дружбе.
• Входи девочка моя, что звонишь, как чужая, - обрадовалась моему появлению Галина Андреевна, - у меня как раз для тебя калина протертая с сахаром. Конечно, я не умею делать калину так, как делала твоя мама, но тоже очень вкусно.
• Ах! – Восклицала я каждый раз.
• Ах, ах! Нет слов, - Галина Андреевна пыталась понять свои чувства, испытываемые к моему новому образу, - что ж, очень отличается от той молодой женщины, что уехала отсюда. Но по-прежнему осталась той женщиной, на которую непременно хочется обернуться и смотреть снова и снова.
• Это показали результаты нового опроса? – шутливо поинтересовалась я.
• Это показываю я, а уж мне можешь верить, я критик хоть куда. Мужчины сами не знают, чего они хотят, с кем отправляться под венец, а с кем всего лишь флиртовать. Вот представь такую картину, разбили женщин на три группы: длинноногие красавицы модели; женщина «нашим и вашим».
• Это как?
• Серая мышь, из которой можно при желании слепить и первую группу и третью. Может похудеть похорошеть, но по какой-то причине не стремится к этому и наоборот, может оползти, обрюзгнуть, но держится из последних сил, - с досадой на непонятливость большого ребенка терпеливо пояснила Галина Андреевна, - и третья группа женщин, женщина «матрона». Мужчинам предоставляется право выбрать группу, но с условием, что они останутся с этой женщиной навсегда. Как думаешь, какую группу женщин предпочтут мужчины?
• Наверное, моделей, хотя «Вашим, ни нашим» удобнее, вариантов больше. Зато с матронами надежнее, даже не знаю…, - я задумалась.
• О! Чисто мужская черта. Думать, анализировать, взвешивать все «за» и «против».- Сетуя, вздохнула Галина Андреевна. – Не искать любви с первого взгляда, а копаться в хваленой логике, присущей только мужчинам, якобы. Не ломай голову, никакую не выберут.
• Это еще почему? – возмутилась я.
• О! Опять, чисто мужская реакция, - улыбнулась Галина Андреевна, - мужчины не любят выбирать. Выбрать, значит поставить точку, а они предпочитают знак бесконечности и многоточие. Отказаться от чего-либо выше их сил. Мужчина по своей природе эгоист, самолюбец, это-то и хорошо.
• Но если все же пришлось бы делать выбор, то с кем?
• Дорогая, этот выбор им уже предложили еще миллионы лет назад до нашей эры, с появлением первого мужчины на земле, Адама, появилась и привилегия выбора. Но они пока еще думают, пока еще не пришли к окончательному решению. То да се, то до наследственности докапываются, то родословную проверяют. Иным подай чистоту крови, другие требуют белую кость. Некоторые особенно эгоистичны, им и кости и кровушки побольше, желательно на расстоянии, чтобы вампиры родственники как можно реже в гости приезжали. А воспитание, манеры, да им девиц из благородных институтов подавай. При этом дамочка должна быть комфортной, как диванная подушка, но только наедине и только для него. О верности и преданности и говорить не стану, женщинам и думать «не моги», мужчинам другое дело, сколь угодно. На самом деле все гораздо проще.
• Да? И как же выглядит на деле простота?
• На деле говоришь? – Галина Андреевна внимательно смотрела на меня рассуждая, действительно ли мне  интересно или это всего лишь знак вежливости? – Выбор делает женщина. В какой-то момент, период, уж не знаю, что там происходит с женщиной на тот момент, природа-мать или потребность в романтике, любви, но дама делает свой выбор определенного мужчины. По воздуху летит намек на уровне там, флюидов или еще какой-то чепухи, чакры раскрываются, поры закрываются и прочее бла-бла, хе-хе…, аура, сама понимаешь не маленькая. И вот мужчина, уверенный, что это он ее первым заметил, начинает подавать знаки любви. Обхаживает ее словно павлин, распустив все перья, заигрывает, цветочки, танцы, обжиманцы. Женщина тем временем отвечает на его внимание, а сама взвешивает, тот ли это субчик, который ей нужен? Если да, она добавляет пылкости и страсти, ниточки натягиваются в тетиву и вот вам результат. Мужчина порабощен, влюблен, он без ума от женщины, уверен, что сделал правильный и лучший выбор в жизни. На самом деле парень слеп, и это хорошо, к тому моменту он становится собственностью женщины, она тем временем сама того не замечая, заигрывается и влюбляется в него. В результате, взаимная любовь, звучат фанфары. Все происходит у обоих в бессознательном состоянии, природа управляет женщиной, она в свою очередь мужчиной. Так было с первенцами, Евой и Адамом. Но если же вдруг в процессе ухаживаний, дама понимает, что ошиблась в своем выборе, она моментально остывает к объекту, престает выпускать из себя заманчивый аромат  любовной страсти, мужчина тут же трезвеет от дурмана, теряет интерес к даме. Бросает, будучи уверенным, что это он ее бросил, а не она его отпустила. Она начинает новые поиски, если конечно находится как раз в том периоде, когда нуждается в любви, не ведая того, не зная. Назови это инстинктом, зовом плоти, природа, как угодно. Наверняка ты замечала, что порой женщина, как бы засыпает, ей безразличны все: мужчины, женщины, и средний пол. Она в состоянии испытать симпатию, одноразовый флирт, немного увлечения, не более, все длится слишком мало, чтоб пробудить любовь, она ведь этого не хочет. Вот так-то. Так что первый шаг идет от женщины, мужчины вялотекущие в этом процессе. Хотя изначально, с рождения эта привилегия предполагалась за ними, а вместе с ней ответственность. А, как известно нам, больше всего они бояться быть в ответе за кого-то, перед кем-то. Дан выбор, вот они и выбирают, по сей день. Вопросы есть?
• Немало, но хуже другое, женщина со спящей любовью, представляется мне медведицей в зимней спячке, неуклюжа и простовата. По воздуху летят флюиды, как микробы сплошным потоком, врезаясь о соседский вирус, бациллу любви – дефицит эпохи Советского Союза.
• Скорее уж бацилла секса, в советские времена именно его не было, любовь была, да и то в стихах и черно-белых фильмах. И кто знает, сверху все может так и выглядит, - смеясь, согласилась со мной Галина Андреевна.
• Затем мне не понятно, за что же пошутила и как, природа мать над теми женщинами, которых бросили, оставили, любовь не разделили.
• Она и не шутила, все просто, другая женщина сделала свой выбор именно на ее мужчине, не смотря на то, что он женат или влюблен. Она чуть больше выпустила волшебных чар, таинственных флюидов и прочей чепухи, поработила. А та осталась у разбитого корыта. Ты не переживай, придет момент, и брошенная женщина окрепнет, появится потребность и точно так же она сделает свой выбор, и даже лучше прежнего,  а дальше все по списку.
• Звучит все слишком грустно, - я сопротивлялась версии Галины Андреевны, - сей труд, опубликован? Надеюсь, подкреплен учеными трудами, каким-то доказательством?
• Ну что ты, это мысли вслух.
• Фу-у,  слава Богу, - я шутливо подмигнула Галине Андреевне.
• Ну да ладно, что это мы о проблемах мужчин заговорили? Ах да, мы поменяли образ и с новой внешностью куда шагнем?
• К борьбе за дело коммунистической партии………
• Смотри, беду в дом накличешь, - весело отозвалась Галина Андреевна. – Помнишь, я недавно у тебя спрашивала: «Кто всех на свете тебе дороже?»
• Помню, мама, папа, дочь, - повторила я свой ответ.
• Именно, сначала мама с папой, а уж затем дочь. Вот, а у американцев сначала дети, а ж потом родители.
• Я русская, исконно русский ребенок, - отрезала я.
• Хе-хе, - от души рассмеялась Галина Андреевна.
• Ну, воспитана в России, - я сделала поправку.
• Воспитана ты в Советском Союзе,  спора нет, но жила и живешь в России. Ладно, не буду тебя нервировать лишний раз, поговорим о тебе. Ты много слышала рассказов о жизни папы, мамы, об их прошлом, том прошлом, в котором еще не было тебя, да и они не были в ту пору знакомы друг с другом.
• Слышала много раз, - кивнула, соглашаясь, я.
• И что ты думаешь?
• А я должна что-то подумать?
• Тебе не хочется восстановить генеологичекий порядок? – Продолжала намекать Галина Андреевна.
• Думаете, это к чему-то приведет? – Я задумалась.
• Даже если нет, ты ничего не потеряешь, наоборот, получишь удовольствие. Или я ошибаюсь? – Мягко подталкивала меня как бы к самостоятельному решению Галина Андреевна.
• В принципе да, - согласилась я, – Только ведь не все так сладко в жизни моих родителей.
• А и не надо подслащивать, говори как есть, прямо без утайки. Знаешь, правда, она без сомнения горькая, больная, но удивительное дело люди отказываются жить без правды. Сладкое неведение мило, но, правда, дороже - банальная истина. 
• И тогда я смогу понять себя? Понять свои чувства, вернуть утерянное?
• Если ты за этим сюда приехала, возможно, - кивнула Галина Андреевна.
Порой наш разговор заканчивался уже через пять минут, Галина Андреевна возвращалась  любимому Чехову, а я спешила по своим делам. Сейчас я спешила вернуться в старую квартиру, усесться привычно на пол и оказаться в году так 19….
10.
Когда-то в 19.. году.