Наивность наказание с сроком - пожизненно!

                «Ты не говоришь на английском языке связанными предложениями?
                Тебе далеко не двадцать пять, и ты, возможно, побывала в разводе, но по-прежнему сохранила романтическую наивность молодой девицы?
                Ты не бережлива и не откладываешь на «черный» день в кубышку деньги?
                Ты безрассудна, и долгий жизненный опыт не научил тебя ни строительству карьеры, ни личной жизни?
                Ты напичкана комплексами и порабощена привычками? 
                Тогда это ТВОЯ история, история о тебе, обо мне.
Все помнят или знают из рассказов родителей, бабушек и прадедушек эпоху прошлого, когда между двумя могучими цивилизациями, СССР и Америкой, была холодная война. Америку в те годы заполонило новое модное движение хиппи, образ жизни, в котором было и разрешалось все: секс, наркотики и рок-н-ролл. Спиртное лилось рекой, повсюду стоял стойкий запах «травы», аромат марихуаны, а из-под каждого куста доносились томные вздохи, означавшие лишь одно – секс. Тогда как в Советском Союзе в противовес Америке не было ничего. И если со спиртным все обстояло более-менее, а «травка» росла в далеких союзных республиках страны, так далеко, что не представляла собой угрозы для населения родного Отечества. То звуками тяжелой музыки наши сограждане наслаждались, собираясь партизанскими группировками на квартирах счастливых обладателей катушечных магнитофонов и бобин с магнитной лентой. Благодаря этому нехитрому набору роскоши – звучали волшебные «мелодии» нечеловеческого ора, скрежет металла под фоновое эхо сиропного напева. Как бы там ни было, а наши предприимчивые сограждане обеспечивали себя всем необходимым, чтобы не отставать от современного развития модных и популярных цивилизаций. И только с одной задачей была проблема, решить ее не представлялось возможным даже эшелону высшего состава, ибо они-то первыми и провозгласили: в Советском Союзе нет и не было секса! Долго ли, коротко ли царствовала такая несправедливость, а все же настал день, когда грянула первая сексуальная революция в образе первой телепрограммы под скромным названием: «Про Это». Само собой, транслировалась эта передача темной ночью, когда благочестивые граждане к этому времени наслаждались десятым сновидением. Вот и в моей жизни случилось нечто, что подтолкнуло рассказать правдивую историю моего первого ЭТО! В ней я расскажу то, о чем не принято говорить вслух, опасаясь предстать в неприглядном виде, учитывая сегодняшнее ультра современное время, эпоху «без комплексов». Без утайки поведаю о своих конфузах, ляпах, которые совершила за короткий срок во множественном числе, нелепых ситуациях в которых я оказалась по собственной дремучести. Короче, все то, о чем барышни предпочитают умолчать, дабы не показаться слишком глупыми. Это история, в которой я рассталась далеко не с единственной наивностью, но одна из них – (без сомнения, самая важная, главная) – невинность испарилась бесследно, оставляя после себя легкую тень улыбки; об этом и пойдет дальнейший разговор в книге.
Забегая вперед, хочу сказать что, будучи барышней ранимой, заранее признаюсь по секрету: расставания с наивностью прошли довольно болезненно, хотя принесли немало положительных сторон безвольному характеру. Ах, как же было порой больно, горько, но еще чаще - смешно. 
Долгое время я не имела возможности провести отпуск вне стен родного дома. Когда-то была возможность, но не было желания, а когда появилось желание – появился и канал Дискавери.… Улыбаюсь, жаловаться, почему не было возможности - не хочу и не буду, без того грустно, пусть каждый поймет по-своему, кому как угодно. Так вот, понятие  «выходной» для меня с годами приобрел размывчатый смысл чего-то невозможного, роскоши, которой не в состоянии себе позволить. Хотя на самом деле самая большая роскошь –  леность, ее я позволила себе гораздо больше, чем проведенные годы без отпуска. Обманутая надеждами и ожиданиями, обиженная, под натиском личного чувства страдания, утомленности от самой себя, в первую очередь, поддалась великому искушению, капризу, убеждая опять же себя, что мне просто срочно необходимо отдохнуть вдали от дома. Мысленно проскользнула по списку друзей и знакомых в поисках партнера по счастливому отдыху, с грустью признала, что к радости тесного общения я не совсем готова. Общаться здесь, на расстоянии – да, встречаться – да, систематически созваниваться – да, но прожить бок о бок в одной гостинице, а то и вовсе в одном номере вдали от дома, увы, я была не готова. Мой несносный характер с трудом переносит дочка, зачем же подвергать тяжкому испытанию еще и друзей? Отдыхать одной и только в одиночестве. К тому же, признаюсь честно, я замахнулась на дорогой отдых, вложив в него все нажитое и накопленное за долгие годы неразумной жизни; такое безрассудство может позволить далеко не каждый разумный человек. Потому и соблазнять кого-то на подобный отдых - это что-то вроде того, как «разбудить спящую собаку», а притворяться «какие мы бедные и несчастные» порядком надоело.
Так вот обо мне: на семейном совете утвердили решение открытия бархатного сезона в мае месяце. Вылет в пятницу, и так уж совпало, лечу на далекий остров, а обитаем, он или нет, мне только предстоит узнать. По большому счету моя семья небольшая, но самая дорогая для меня - дочка и я. Могла ли дочка противиться счастью матери? Конечно, нет. А условиям, которые я создавала ей все эти годы? И опять ответ - нет. Хотя стоит признаться, что материнский гнет в моем лице выдавался за воспитательный процесс долгие годы, на самом деле это всего лишь запоздалое эхо эгоизма. За заботами себя, любимой, я не успела заметить, как ребенок вырос, стал давно взрослым и самостоятельным человеком, но это уже отдельная история - личная жизнь моего ребенка. Это ее тайна, ее жизнь, возможно, когда-нибудь она рассеет мои сомнения на этот счет, а пока, что не мое – на том лежит табу, а вот мне предстоит долгий отдых «дикаря» в комфорте.
Впервые в жизни за границу – это как лишиться главной наивности - заграничной невинности; вымышленных девичьих странствий и путешествий; придуманного фантазийного образа заморского отдыха. Ты не знаешь: больно это или нет? Не знаешь: приятно это или нет - ты просто это хочешь. Ты не знаешь, как это делать правильно, даже если предварительно получаешь объемную информацию и памятку в придачу. Ты мечтаешь об это, потому что это делают все. Все прошли через это, по принципу: «чем я хуже», и я решилась на это. С единственной лишь разницей, лишаться этого в восемнадцать лет – юношеская безрассудность, ведомая кем-то за руку. А вот в мои годы – основательная ломка. Ломка характера; натуры; реакции; нрава; гонора; спеси; чувств, в конце концов. Одним словом, всего багажа, что накопился за долгие годы. ЭТО – Экзотический Туристический Отдых, моя первая поездка, я впервые отважилась на геройский поступок, но перед этим предстояло выбрать, какой стране, какому курорту отдаю большее предпочтение? Полученный на руки загранпаспорт уже делал меня на шаг ближе к цели, и вот с наивностью романтика я принялась перебирать в мыслях страны, которые хотела бы увидеть, и представляла, как стану отдыхать в чужих краях.
Франция! Без сомнения, Франция! Каждая «девочка» мечтает о Франции. Ведь только там происходят чудеса, всюду витает аромат любви и дорогого парфюма. Что ни мужчина – так принц, что ни женщина – так коварная, страстная обольстительница. Решено; открыла Интернет и загрустила с первой же страницы. Повсюду пестрели всевозможные туры - от пассивного созерцания из окон автобуса, до активной пешей прогулки по залам Лувра и фабрике женского одеколона. Ах да, забыла добавить: за дополнительную оплату путешествие по виноградникам и сыроварням, а также опьяняющему разум виноделию с дегустацией местных вин. «А под каким же, простите, кустом виноградника возлежит мой принц, мой рыцарь? Мне же не просто отдохнуть - мне влюбиться надо». Привычный стереотип курортного романа манил своими перспективами. «Каким таким автобусом он добирается из дворца, спеша мне навстречу? И как же пропитанный любовными флюидами воздух у подножия Эйфелевой башни, зеленая травка и лужайки? Желательно, чтобы я в благородном одиночестве, расточала призывный запах аристократизма, утонченного вкуса и небывалого великолепия. Правда, все это обо мне известно пока мне одной, но это пока…. Благородный принц французского престола, предначертанный мне Судьбой – единственный, кто сможет распознать все эти качества с закрытыми глазами. И если до сегодняшнего дня ему не встречались именно такие красивые женщины, как я, то с моим приездом ситуация во Франции резко изменится», - мысленно рассуждала я, читая рекламные статьи туристических агентств и разглядывая на фотографиях длинную колонну из очереди все к той же башне. А вместе с этой очередью вовсе не зеленую лужайку, а разноцветное пятно, состоящее из человеческих тел, толпы людей, туристов, случайных прохожих кого угодно, только не благородной романтики. «И где здесь я?» - грустно думалось мне. Бесконечное число турфирм, к сожалению, пестрели скудностью предложений, точнее, их однообразием. Это настолько укротило мой романтический пыл, что я согласилась отдохнуть…на южных берегах французской Ривьеры. И новый удар ниже пояса: на рекламных проспектах, буклетах на берегу моря лежал самый богатый выбор купальных костюмов, надетых на живые манекены модельного стандарта или совершенных дамских форм. Передо мной была разноцветная картинка, словно монитор компьютера облепили конфетти.
 Я быстренько скинула с себя пижаму и подбежала к зеркалу - увидела ли я что-нибудь новое? Отнюдь, все те же холестериновые бляшки на бедрах, в простонародье именуемые целлюлитом, грудь скромного размера, все еще заметен контур некогда былой талии. Зато рост не убавился, процесс увядания еще не начался, а может, уже и пошел, но не успел набрать большой скорости. Точнее, ускорения ему я не придавала; меньше всего хотелось бы наблюдать усыхание тела и прогрессивный рост носа, ушей и что там еще растет к старости у людей. Произведя руками манипуляции, подражая пластическому хирургу - бляшки растянула, морщины на лице разгладила путем стягивания волос в конский хвост, корча жуткие гримасы - я пришла к выводу: «поздно пить «Боржом»…отвалилось». Купальник у меня волшебный: сложу лишнее тело в него - остальное спрячу под набедренным платочком. Мама родила меня красивой, а папа сделал умной; главные достоинства – при мне.
Но решение посетить курорты Франции изменилось не из-за отражения в зеркале, а из-за чрезмерной любви к себе. Пробивать себе дорогу к морю в поисках места под солнцем не только для себя, но и для тряпочки, на которую мне затем придется уложить свое бренное тело и топить жир под палящими лучами солнца, стать еще одной цветной точкой рекламного буклета - не совсем курортная атмосфера. Повеяло отдаленным ароматом советского отдыха на Черном море, многолюдные пляжи городов Сочи, Анапы и Алушты – вот что напоминали картинки Канн, Ниццы и Лазурного берега. Просидев еще несколько часов у монитора компьютера, я пришла к выводу – еду во Францию! Не в этот раз…
Англия! Вот выход моему решению. Конечно, море хочется увидеть, полежать, погреться, тем не менее, как динамичный человек, ребенок города, я понимала: великолепные морские пейзажи наскучат уже на третий день, а то и раньше. Ехать надо не за скукой, а от скуки. Из рекламных призывов имелись все те же автобусные туры. Совмещенные туры - день там, день там, час там и три часа в дороге. Поставила пятку на нулевой меридиан -  ну, заскочила ты на завод виски, выпила, закусила, покурила, а дальше что? Сами мы в Москве так ли часто приходим на  Красную площадь? Или каждое утро спешим на работу, забегая перед этим на пятачок «четырех сторон света». Да нам Ленина снова открыли, а далеко не каждый москвич знает об этом. Пьюще-поющая Шотландия, Ирландия в клеточку «волынит» с виски, и это хорошо, но мало, а надо, чтобы было - превосходно. Опять же предложения Спа, релакс, массаж и вечное блаженство. Камешки на глаза, позвоночник, поясницу, копчик, темечко; короче, обложат - по самое не балуй. Главное, чтобы в ноздри голышей не вставляли (иногда, знаете ли, недостает глотка выхлопных труб, загазованного воздуха). Ароматными маслами оботрут, грязь питательную нанесут во весь рост, глиной сверху покроют и обожгут до младенческой кожи, второго рождения. Впору вскочить и воскликнуть - перерожденцы! Хотя Англия всегда была для меня страной загадочной, книжной. Читаешь книги девятнадцатого и моложе веков, невольно сталкиваешься со строгостью правил, врожденной тактичностью, вежливостью следовавшей за тобой повсюду. Проникаешься чувствами, гонениями, мучениями, страданиями, сохраняя при этом неповторимое спокойствие и уверенность, присущи англичанам, что само собой напрашивается далеко не романтический язвительный вывод: «а принцесса вообще какает?!» В противовес этому выводу встает на защиту молодая, современная Англия, страна сегодняшнего дня. Неуклюжая, но милая и обаятельная Бриджит Джонс со своим набором мужчин и безразмерными трусами. Страна болельщиков спорта, фанатов футбола и пива, а главное – держава, в которой писатель гордо заявляет: «жизнь – это компост». Действительно, какая прелесть: «живешь, следишь - и удобряешь!» Полярность достоинства Старой и Новой Англии настолько разительна, что признаешь - это страна вечного омоложения, страна поиска совершенств, и достойна не беглого созерцания «Биг Бена», а долгих исследований, покорения и признания монархической любви.
Но в этот отпуск, едва ли не первый в моей жизни, хотелось иного, чего-то особенного, и я продолжила поиски своего первого это.
Не раз я в мыслях бродила по южным и северным берегам Испании, наслаждалась красотами и верила, что именно там со мною произойдет чудо. Как же, страна темперамента и страсти, край обильной любви под музыку и пляски. Пребывая в восторге, ты и не заметишь, как уже случилось это. Насмотревшись картинок, отправилась в туристическое агентство; там-то и пала моя преданность Испании, и я переметнулась на сторону: Бразилии, Кубы, Хорватии, Чехии и так до бесконечности. Как ни старалась я, а Европа мою душу не грела. В своих скитаниях и поиска волшебных мест загнала себя в тупик. Обещание, данное дочери, отправиться отдохнуть повторяла как мантру, а сама тем временем слушала нежный щебет консультантов, дома листала в Интернете страницу за страницей. Искала, читала, смотрела, изучала - и снова тупик и снова не греет. Кое-как с горем пополам уговорила себя на великолепный курорт Франции. Или Англии. Или.… Застряла. Пока в один из воскресных дней случайно бредя в аптеку за аспирином, пребывая в гармоничном настроении ранимой натуры, не натолкнулась на очередное туристическое агентство. Новые круги ада, тур агент живописует великолепие Испанских курортов, я слушала, а сама думала о другой стране, стране небывалых чудес….
Тем временем в душе моей…
Высокая чувствительность или повышенное восприятие происходящего? Будь то восприятие настоящего, действительности, реальности или собственного вымысла – ощущения всегда сильны. В чем это проявляется? Читая книгу, я настолько сильно вживаюсь в роль героев сюжета, что чувствую всю силу, страсть, желания и настроение автора, писавшего книгу. Может быть, именно поэтому я стараюсь избежать криминальных детективов, страшнейших драм? Драму жизни я уже пережила однажды и боюсь столкнуться с ней во второй раз? Но как ни пытаюсь я убежать от грустного, печального - оно все равно настигает меня, догоняет, окликает. Словно касаются рукой моего плеча, прося обернуться, и, увы, я оглядываюсь. Порой даже знаю, чувствую наперед, что не стоит, но как под гипнозом оборачиваюсь и вновь погружаюсь в вакуум тягучей медлительности, печали. Смотрю фильм и вновь вживаюсь в роли героев картины, вживаюсь, когда смотрю увлекательные программы. Словно липучка, приклеиваюсь к настроению ведущего развлекательного шоу, передачи. То пропитываюсь чувствами патриотизма, то гневом к несправедливости, то внимаю ранимости со слезами на глазах, оплакивая счастливо или печально чужую жизнь. Отчего так? Может, все объясняется гораздо проще – у меня нет своей жизни? Своих личных эмоций и переживаний - именно поэтому я так остро реагирую на чужую жизнь? Путешествуя на страницах книги по старой Англии, пребываю в уверенности, что в прошлой жизни я была чопорной англичанкой. Бурные страсти французов уже через мгновение убеждают меня в родословной, идущей от далеких предков французов.
 Как-то раз я пыталась представить образ любимого и не придумала ничего лучше, как сконцентрировать свое внимание на актере, своем соотечественнике. Была ли я удивлена, что через час, возвращаясь домой, встретила именно этого актера? Мимолетная встреча; он неторопливо шел по ночному городу, а я быстро ехала на машине домой, и лишь красный глаз светофора приостановил на секунды мою торопливость. Этих секунд хватило, чтобы встретить взглядом воображаемый образ. И как же я поступила? Никак -  промчалась мимо, набирая скорость, подгоняемая автомобилями сзади, но удивленная и восхищенная случайной встречей. Я поторопилась, но уже по дороге не раз мысленно возвращалась к встрече. Корила себя, что трусливо бежала с места случайной встречи. А что если встреча не была случайной, что если это Судьба предоставила мне шанс, и я успешно его профукала? Убежала! Умница, супер! Слиняла, для того чтобы теперь вспоминать это мгновение с грустью, сожалением, но и в этом признаваться самой себе не моги. Куда проще высмеивать: «О, как тебя, бедную, приспичило - нафлюидила так, что объект вожделения с перепугу вышел на контакт» - и прочий подобный этому мыслительный бред.
Мне не стыдно признаться в этом, стыдно в другом – ни разу в своих фантазиях я не пыталась представить себя ущербной в чем-то, обездоленной, лишенной. Возможно, это чувство эгоизма не позволяет мне представлять себя с убогой стороны, а может, все как раз проще простого - убогой и ущербной я была прежде, в прошлой жизни. Хотя и эти мысли сменяются бурным возмущением, идущим из моего нутра: «как так? разве могла я быть когда-то ниже, чем…» Чем кто? Что? Вот тут-то и настает тупик; нет ответа на этот вопрос. Действительно - с чем, с кем сравнивать?
 Последнее время все больше слушаю джаз, и к чему меня это привело? К горьким сожалениям и еще более бурной, красочной фантазии. Медленные композиции уносят меня в живописные края, я с легкостью могу оказаться мысленно на берегу Индийского океана лежащей на шезлонге под палящим солнцем,укрытая зонтиком из пальмовых листьев. Именно там происходят самые романтические сюжеты жизни. Внезапная встреча и любовь с первого взгляда, первая и последняя настоящая любовь. Само собой, влюблен ты с первого взгляда, но признаться в этом опять нельзя: необходимо своего «Робинзона» слегка помучить, потрепать, а уж потом ответить ему чувствами, желательно в день пятницы, придерживаясь всех канонов литературного жанра. Или вот очередная композиция и новая фантазия: великолепный прием, и я блистаю на нем, едва ли не единственная красивая женщина. Обязательно столь же великолепный спутник сопровождает меня в моих фантазиях. Пламенная любовь, страсть в танцевальных па, каждый взгляд, жест, вздох – все пропитано взаимной любовью, чувствами. Проблема только в том, что образ спутника столь переменчив, размыт, что вообразить конкретного человека я не в состоянии. Если бы меня попросили составить его устный портрет, то он ограничился бы такими фразами: рост – высокий. Телосложение – великолепное. Цвет волос – переменчив, от светлого до темного, припорошенного сединой. Цвет глаз – выразительный. Форма носа – правильная, само собой, легкий оттенок греческого профиля. Возраст – переменчив, от взрослой седины до моложаво седоватого. Нет постоянства как в моих фантазиях, так и в образе конкретного человека.
Сидя перед туроператором, наконец, поняла, что ищу не страну, а чувства - те, что давно утеряла. Все самое светлое, что некогда было мне присуще, я подменила сарказмом и издевками к самой себе. Я по-прежнему продолжаю жить прошлым, а следовало заглянуть вперед, в будущее; на крайний случай можно попытаться жить настоящим, сегодняшним днем. Испытывать счастье от того, что уже имею, в эту минуту, в это мгновение, хотя бы научиться, не оглядываться назад.
Этой зимой купила себе чудный пуховик, который возненавидела уже на первой минуте. Куртка с веселенькой расцветкой в магазине смотрелась романтичным одеянием для ранимой, утонченной барышни. Решив, что я как раз такая и есть, купила, и спустя минуты встретилась со своим отражением в зеркальных витринах. Оттуда на меня смотрело воздушное пирожное, безе. И без того ущербная, с чувством побитой собаки изолировала себя от общества на определенный срок, решила отлежаться в уголке, тайком зализывая раны, так нет, угораздило приобрести гардероб бисквитной Леди. Теперь каждый раз, глядя на себя в зеркало, нудно и придирчиво изучаю свою внешность. Что во мне не так? Результат кропотливых исследований привел к неутешительному выводу. Представьте себе даму, после тридцати, упакованную в белоснежный воздушный мешок с не менее воздушным воротником и по светлому полю – разноцветные ромашки. Красные, розовые, сиреневые, голубые, бирюзовые. Зрелище – ужас, и чем я думала? Приятельница с восторгом воскликнула: «Ты мне весну напоминаешь»; я, конечно же, промолчала в ответ, но с сожалением подумала: «Надо же, а я так любила весну». И вот из зеркала на меня смотрел огромный бисквит. Раньше, когда меня просили рассказать о себе, я  отшучивалась фразой: «Сверху и до трусов – мозг, а дальше – ножки рояля». А теперь представьте себе пирожное на ножках рояля - зрелище не для слабонервных. Эх, горе я луковое. Чувствительное, впечатлительное суфле, дама-суфле.   
Находка и подготовка:
Утомив вконец себя и агента по продаже отпускного счастья, набрала стопку всевозможных буклетов от Египта, Турции до острова Таити и отправилась на улицу, чтобы спокойно в тишине и никотиновой дымке выбрать для себя курорт. Прислушаться к своим чувствам, вовремя услышать звон колокольчиков в душе, заметить реакцию на картинки. И оказалась права. Листая миллионно первый буклет, почувствовала легкое возбуждение; мое внимание привлекли одиночество, пустынность, среди великолепной природы. Пальмы кокетливо клонились в сторону водной глади, на пляже заброшенно стояла пара шезлонгов, и ни единой души вокруг на сотни миль (во всяком случае, мне так казалось в тот момент). Я так прониклась изображением острова, испытывая редкое чувство спокойствия, уверенности, уж не знаю, откуда оно взялось, но с фотографии на меня смотрел остров, не знающий злобы, агрессии, незнакомый с такими качествами, как зависть, ненависть. Находясь под этими благостными впечатлениями, приняла решение, что непременно поеду туда, тем более что я почувствовала, словно уже бывала в этих местах когда-то давно, прежде, в прошлой жизни. Да что там - словно во мне просто укрепилась уверенность некогда былого счастья в этих краях, я знала, что именно там получу долгожданное наслаждение от отдыха. Словно я уже перебралась в эти великолепные места, хотя в тот момент я еще не знала, что эта картинка – фотография острова ….
Экзотический отдых - сводный брат икры рыб дорогой породы. Выбираешь по принципу игры «угадай-ка» и угадать надо с первого раза, в противном случае, привкус горечи будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Мне казалось, я угадала свой вкус, хотя вскоре мысленно металась в поисках подсказки: верно ли я выбрала? Появлялись новые предложения; соблазн велик, но каждый раз я возвращалась в благостное состояние, стоило мне только взглянуть на картинку острова…..
Возбуждение, в котором я пребывала, выбирая этот остров, для меня было похоже на «золотую» лихорадку. Искала, искала, нашла! Теперь я лихорадочно собирала любую информацию об этом острове. К моему стыду, мои географические познания оказались скудны: до этого дня я даже не знала, где и на какой части глобуса искать загадочный рай. Мне предстояло достойное появление на этом острове, обновление гардероба, список самых необходимых вещей, перечень дел, которые надо успеть закончить до отъезда.
Радостно вычеркивая пункт за пунктом, я приближала минуты отъезда, а вместе с этим приближением, шаг за шагом, грозно и уверенно надвигалась трусость. За два часа до отъезда я вообще сожалела о своем необдуманном решении, а последний час – жила в панике. Как я одна? Да что я там стану делать со своим одиночеством? А как же дочка? Так остро испытывать чувства мне довелось впервые: обострились все до единого нерва моего организма, я была как натянутая струна, расслабление и спокойствие обретала лишь в стенах родного дома, да еще, пожалуй, в телефонных звонках друзей. А между тем день и час отъезда наступил вовремя, не дав ни минуты промедления, поблажки, надежды на «вдруг?»
Вылет, пятница. Дочка провожала меня до аэропорта и с пожеланиями: «Сделай то, что ты бы хотела сделать, зная наперед, что больше никогда не вернешься в те края». Интересно, что она имела в виду? Мне знаком привычный и навязанный многочисленными рассказами образ российского туриста - и надо признать, не совсем красочный образ, я мало в него верила;  даже если это и так, я собиралась развеять миф о диком российском народе там, на далеких и чужих островах.  Как это сделать, еще не знала, но уверенной была настолько, словно я эксперт не только по соотечественникам, но и странам очень далекого зарубежья. Вместе с пожеланиями исчезла дочка, исчезла последняя надежа на «вдруг», и наступила полная самостоятельность. Мой каприз впервые был предоставлен самому себе, без поддержки со стороны, опеки, дополнительных порций баловства и всем благам, к которым привык до этой минуты. Не сказать, что, дожив до моих лет, я по-прежнему перехожу через дорогу, держась за чью-то руку. Напротив, я очень самостоятельный человек, решительный и ответственный, но только когда это касается не моей личности. Для дочки – да хоть звезду с небес; для друзей – ради Бога, только «за» и только рада, но вот для себя, любимой, я оказалась взрослой и самостоятельной впервые. Замуж выходила больше от чувств, чем от сознательного выбора; работаю – потому что умею делать это хорошо, а если что-то не умею, либо учусь, либо не работаю там, где не научилась. Но вот чтобы баловать, радовать, как в романсе: «Баловать, хочу тебя сегодня баловать. Радовать – хочу тебя сегодня радовать». Вот именно, что тебя, а не себя, а мне предстоял новый романс, песня о себе балованной, радованной.…Получится ли у меня? Трясясь от волнения, подобралась к стойке и, скрипя от тяжести, закинула чемодан на ленту конвейера, сама тем временем дрожащей рукой протянула билет. Мимика на моем лице вовсе не отдыхающая - напротив, серьезная, словно отправляюсь в командировку решать проблемы государственной важности, не меньше. Первую проверку пронесло, уф.… И вот вторая преграда - паспортный контроль - и слышу вопрос:
-Поменяли паспорт? – голос дамы звучал, как смертный приговор, сурово, строго.
«Что? Какой поменяла?», - испуганно пролетела мысль, а вслух произнесла:
-Нет, это мой первый паспорт, - промямлила я в ответ.
-И первая поездка? - на этот раз настала очередь удивляться молодой женщине с таможни, - и сразу на ….? Может, лучше начать с Турции?
На моем лице растерянность, страх, волнение, тогда как выражение лица дамы походило на образ многоликого Януса: «от возможной зависти до невозможного…».
-Нет уж, Турции у меня и рядом с домом хватает. Перешел через дорогу, а там «Рамстор», Турция в комплекте.
-Ха-ха, - заливисто смеялась удачной шутке дама-чиновник, - это вы точно подметили дорогая.
-Начинать надо с того, чем не страшно закончить, - улыбнулась я в ответ и получила свой первый штамп в паспорте, вместе с радужной улыбкой представителя пограничной власти. 
Что удивительно: наши, казалось бы «стервозные» соотечественники, вместо привычных хмурых лиц, встретили и проводили меня в аэропорту, широко улыбаясь. Это была первая щедрая улыбка моего отпуска, и тянулись эти улыбки на протяжении всего отдыха. Но в тот момент я искала за улыбкой привычное ехидство, подвох или плохо скрытую зависть. Отчего во всем так привычно видеть неискренность? Наверное, все потому, что допускаешь эту неискренность в самом себе? Как бы там ни было, но на Родной земле проводы прошли успешно. За восторгом и торжественным состоянием души на посадку умудрилась пройти самой последней, буквально за мгновение, перед тем как мою фамилию начали объявлять на весь аэровокзал. И все равно - радость счастья, предвкушение только самого лучшего следовали за мной по пятам. В самолете удачные места: сидя на «крыле», я познакомилась с четырнадцатилетней девчушкой, родители которой затеяли бракоразводный процесс. Дитя мамы иностранки и русского папы от всей души помогла стареющей тетеньке, то есть мне, разобраться, какую кнопочку нажимать, какой тряпочкой мыть руки, а какой лицо. Я впервые летела заграницу, до этого все полеты были местного масштаба, соответственно, и скромность обслуживания авиакомпаний, не требующих дополнительных пояснений. Я очень сильно волновалась и переживала, каждую минуту, каждую секунду, чувствовала время, движение воздуха, малейшие изменения, чувствовала мир, а вместе с ним и свою жизнь. Пожалуй, такое чувство я испытывала впервые. Пока все шло превосходно, и через пять с лишним часов полета в облаках приземлились на землю шейхов.
Дубай, ночное утро субботы. Так как я являлась «сквозняком» Дубая, в город меня и большинство подобных, естественно не выпускали. Из самолета - прямо в лапы бесконечного Дьюти фри по всему первому этажу. Второй этаж отправка транзитников и вновь прибывших. Поднявшись по эскалатору, набрала полную грудь воздуха, от волнения на одном дыхании выпалила сотруднице аэропорта все познания английского языка: «Хелло. Плиз, тикет». Хвала Всевышнему, ее улыбчивая реакция и знание трех русских слов привели меня в полный восторг, а также вселили надежду, что все будет «окей». Простой в эксплуатации для первопроходца аэропорт, все по прямой в три этажа, я на втором, третий – гостиницы, административные помещения и прочие вспомогательные комнаты. Размах эмиратского богатства проявлен во всем, всюду часы «Ролекс» - время местное, Англии, Нью-Йорка, Франции, Германии, России и других стран. Цвета, цвета, огни, огни – великолепие переливов цвета и света. Сверху с потолка между вторым и третьим этажом зависли летающие тарелки, светясь и мерцая поочередно в синем, зеленом, красном, желтом цветах, мигали, моргали, словно подавали нам знак: «Мы пришли к Вам с миром». А из-под пола, прямо от земли прорастали и рвались наружу сквозь все три этажа пальмы, украшенные декоративными светильниками. Разнообразие блеска, сияния и красок, власть, могущество над всем миром кричали в каждом миллиметре здания аэропорта. Непрерывающаяся гигиена, санитарное удобство белого и светло-серого кафеля, напольные плитки, отделочные панели, прозрачное стекло и хромированные панели присутствовали всюду. Единственное, что отличало их интерьер от популярного хай-тека российского разлива наших поликлиник – бесконечные светильники, бра, торшеры, иллюминация, а также всевозможные украшения, сувенирные толстячки-шейхи, и все это в непрерывном сиянии золота, блеске бриллиантов.
Дубай – мир сверкающей гламурной стерильности. Сказку Шехеразады о тысяче и одной ночи я могла бы придумать, не выходя из здания аэровокзала, комбинируя пары, придумывая им дальние странствия и долгие скитания вдали друг от друга, находя здесь же, среди других пассажиров, злодеев, главных героев сказок. Фантазируя, я наблюдала за незнакомыми лицами, наполненными, как мне казалось, иного смысла, чем лица моих соотечественников. Этот занимательный процесс и помог сократить томительное ожидание следующего перелета. Увлеклась и, естественно, зазевалась, нечаянно бутснула спящего индуса. Ох, как же мне стыдно. Впрочем, для меня ротозейство - естественный процесс: было бы удивительным, если бы я куда-нибудь не вляпалась с моим-то потенциальным «везением» и редким даром пикантного конфуза; пинок спящему человеку еще цветочки. Так вот, индус продолжает спать, а я с виноватым видом стою над ним и, причитаю.
-Плиз, эскюзми, плиз. Сорри, плиз, - да так жалобно, заунывно клянчу прощения у спящего «страдальца», терпеливо выжидая его прощения. Картина со стороны та еще, оплакиваю, причитаю во весь голос на ломаных языках стран и народов. Его реакция на мое нытье – ноль, вместо ответа - сочный храп. Как только закончился запас известных слов, завожу прощальную пластинку по-новой: - Сэр, сорри плиз. Экскюзми.
-Итс окей, мадам, - не выдержал и ответил сосед за спящего принца, - окей мадам. 
Стыдливо озираясь по сторонам, разглядела, что здесь спят поголовно все, ну, или практически все. Надо полагать те, кто «валялся» на полу - прослойка либо бедного, либо самого последнего среднего класса, в основном, страны Индии. По всему второму этажу ковровое покрытие - забота щедрых шейхов: люди и укладываются с удобствами, чем томиться в сидячем ожидании. А вот богатых Буратино возили на машинках, им кланялись, улыбались акульим оскалом, сопровождали повсюду и постоянно что-то говорили. Но не могу не признать, как приятно оказалось увидеть и почтительное, уважительное отношение к старшему поколению, дополнительное внимание, услужливость перед возрастом, перед тем, чего всем нам не миновать в будущем - старости.
В центре внимания – шейхи: одновременно и главное зрелище, и герои восточных сказок. О, это отдельная песня, восточная сага. Надо сказать, очень и очень важно выглядят смуглые мужчины в белых одеждах, гордо шествуя в одиночестве. А вот когда их сразу несколько, группой, они становятся похожими на дорогостоящий подарочный набор, коллекцию драгоценных шейхов. Прямая осанка, практически все в белом, бесконечная череда темных глаз, взглядов, наполненных строгостью, взирающих на праздно гуляющих и суетящихся европейцев, американцев, одним словом - бледнолицых. Восточная степенность, благородство походки сына пустыни, неторопливые, не терпящие суеты жесты, замедленная речь, наполненная мудрым смыслом. Ощущение, словно они - единственные властелины мира, обладатели всех драгоценностей света: бриллиантов, золота. Ах, какое наслаждение наблюдать за ними и сравнивать с нами, во всем очевиден разительный контраст. У отдельных шейхов заметила на указательном пальце перстни, что бы это значило? Признак состоятельности, печать благополучия? Однако странно, потому как несколько лет назад именно от восточного мужчины услышала замечание в свой адрес: перстень на указательном пальце символ телесной доступности, проще говоря, атрибут проститутки. И вдруг мужской набор «указательных» печатей: доступности или неприступности? Какая разница,  буду считать это дурным влиянием моды, но надо признать, что «дурное»  поветрие на их загорелых пальцах смотрится во сто крат дороже. И практически у каждого шейха запястье украшают золотые часы, размерами с будильник советских времен, только в бриллиантах.
Наблюдая за ними, вспомнила о молодой девушке, дочке моих знакомых и вдруг поняла ее пыл и страсть к восточным мужчинам. Отчего женщины не их расы, то есть мы, бледнолицые из России, порой так стремимся выйти замуж за одного из них, за шейха. Рядом с ним «Вас» обязательно заметят. «Вас» просто не смогут не увидеть, игнорировать. Разница бросается в глаза ярко выраженным пятном, именно такие мысли и чувства вызывает контраст. Одни наверняка примутся осуждать белую женщину, не понимая и недоумевая: «Ей что - мало наших парней?» Другие, напротив затаив дыхание, подумают с жалостью: «Бедняжка; ее, наверное, выкрали и продали, а он купил и сделал наложницей, рабыней». Третьи просто пропитаются завистью - белой, черной, какой угодно, но при этом страстно захотят поменяться со спутницей шейха местами. Ее заметили – вот ее ответ человечеству со светлой кожей, бледными лицами. Именно этого она добивалась долгие годы, находясь среди нас, «белых», равных себе, но мы ее просто не видели, не замечали. В ее прошлом кто-то бегло бросал: «дурнушка», кто-то зашел дальше, отпуская более грубые сравнения, замечания. И там, среди нас, в нашем кругу, она была незаметна, оставаясь серой мышью долгие годы. Она была одинокой. А вот теперь рядом с шейхом, пусть даже и семенит за ним покорно, пусть и в зависимости от его тиранического нрава и южного темперамента, но рядом с ним она - женщина. Возможно, счастлива, быть может, влюблена, а он влюблен в нее, во всяком случае, мне хочется так думать, хочется в это верить.
Из динамиков постоянно звучала английская, а затем арабская информация о прибытии и вылете очередного самолета, рейса. Самое впечатляющее слово арабской речи, которое запало мне в память и очень резало слух, моментально отрезвляя и возвращая из мира грез и фантазий в суровую реальность – «у-у-а-ахед». Оно произносилось женским голосом так гортанно, с таким грудным надрывом и глубоким выдохом, что сразу слышалось, сколько эмоции, сил, страсти темперамента вкладывается в одно слово. Эх, заслушаться можно, а означает оно, если я не ошибаюсь – «один». 
В поисках курилки я успела заглянуть в туалетные комнаты для мусульман, очередной мой ляп. Может, и не туалетные, а комнаты для молитв – не знаю, дальше порога меня не пустили, вышвырнув культурно, как котенка, сопровождая действие длинной и, по-моему, - бранной тирадой. Мне вспомнился аналогичный случай в Ереване, конец восьмидесятых - начало девяностых; кооперативы заполонили бывшую страну Советов, и меня, как единственного идиота-специалиста, забросили на «вражескую» территорию. Почему вражескую, да потому что первым, что я увидела и услышала, как только прилетела в Ереван, была перестрелка, отсутствие воды, телевидения и электроэнергии. Ох, и страху я натерпелась, собрав все знания и талант воедино, ускорила свое пребывание в городе с недельного срока до одной ночи и двух дней, но и этого хватило, чтобы запомнить адреналиновую командировку на всю жизнь. Армяне - народ гостеприимный, первым делом, потащили нас в лучший ресторан, не уверена, что не ошибаюсь в названии, но, по-моему «Кукуруза». Так вот к третьему часу питательного процесса захотелось нанести визит дамской комнате. Получив подробный инструктаж, отправилась по указанному маршруту, но, оказавшись перед дверями без опознавательных знаков, колебалась перед выбором. Решила поступить согласно европейским стандартам, мировым правилам: девочки налево, мальчики направо. Открываю дверь, делаю шаг и чувствую, как мои ноги оторвались от пола, и под недоумевающие взгляды мужчин я перемещаюсь по воздуху к правой двери. «Указали на дверь, как шкодливому котенку», - мысленно ругалась я в тот момент, краснея и мечтая в эту минуту исчезнуть, испариться бесследно. Вот и сейчас, много лет спустя, второй раз испытала это же чувство, только теперь в далекой, чужой стране.
 С позором бежала в клозеты для остального населения земного шара. Убранство - писк, да простит меня страна родная, я хоть и патриот, но Москве еще долго играть в «Цивилизацию», прежде чем она достигнет местных высот. Облегчив свою участь, принялась за поиски никотиновой ауры, благоразумно рассудив: наглядный пример - пачка сигарет и зажигалка красноречивее ломаного английского - «плиз смокинг рум». Так и случилось, я показывала набор курильщика, мне показывали направление, по которому следует идти. Пройдя весь второй этаж (сначала в одном направлении, затем по второму крылу обратном), взбесилась от собственной бестолковости: пытаться найти комнату на нюх так же нереально, как искать вшу на попе слона. Решила заглядывать в комнаты без опознавательных знаков. И - о, чудо! - новый позор не заставил себя долго ждать. Тук-тук, распахиваю дверь и оказываюсь в переговорной комнате (кабинете), где за длинным столом восседают одни шейхи. Как раз тот самый благородный набор «игрушечных» шейхов, который я описывала ранее. Мое наглое появление заставило всех замереть в композиции из живых тел: «Приперлась? Не ждали». На их лицах читалось недоумение, а мое тело сковало льдом. Оказаться под пристальным взглядом десятка пар глаз - испытание на вшивость. Среди них я, как статуя Штирлица, на ладони, один прокол - и меня расстреляют. Мучения закончились быстро: один из них, видимо, самый младшенький, бедненький шейх, обратился ко мне все на том же языке «недоуменных взглядов», на что в ответ получил картину маслом: взгляд никотиновой жажды. Господи, от страха у меня пропали последние знания английского языка. Воображение играло разнообразные картинки: от казни непокорной женщины, не соблюдающей законы мужского мира; до эпизодов современной сказки хитрой или мудрой Шехеразады. А вместо моего страха, была не только послана жестикуляцией, но и сопровождена под ручку в правильном направлении. Наконец, с тридцать пятой попытки нашла «смокинг-рум», и именно там ко мне впервые за долгий перелет обратился молодой человек. По тому, как он сопровождал слова жестами, я поняла, о чем идет речь, и протянула огниво. Хотя американцы и англичане в первую очередь услышали бы акцент, а по мне какой акцент, если я не знаю, о чем он говорит, уж тем более - как говорит. Только потом, когда я достала  ноутбук и стала делать заметки, он решился заговорить и оказался русским Андреем.
Мы, русский народ, оккупанты, оккупировали весь мир, и где, как не в курительной комнате, могут встретиться два соотечественника. Прости, Андрейка, скажу пару слов о тебе без твоего разрешения, это мое впечатление, поэтому расскажу правду. Вальяжно прикурив сигару, закинув ногу на ногу, молодой человек принял позу преуспевающего бизнесмена. Вскоре радуясь встрече с россиянкой, позабыл о позерстве, расслабился и стал в доску своим. А я наслаждалась русской речью, пока не задала традиционный вопрос: «ты откуда?». Да здравствуют понты! За секунду возвратился прежний гонор, теперь я слышала акцент глубинки, далекой от Москвы периферии. Ну, разве может русский человек признаться, что он не «центровой»? Естественно, нет, вот и Андрейка заявил: «из Москвы»; но, молодец, быстро признался, добавляя: «теперь из Москвы». Видимо, аэропорт из Москвы, а сам Андрейка с бесконечных просторов нашей Родины или совсем недавно пополнил ряды «понаехавших».  Десять минут общения, и мы успели узнать друг о друге практически все, на этом наш обоюдный интерес друг к другу пропал, за неимением лучшего переключились на туристические агентства. Вот здесь-то мы от души посмеялись, оторвались на полную катушку, костеря почем зря всех и каждого туристического представителя, а сами пришли к обоюдному выводу, что наши туроператоры грешат скудными познаниями экзотического отдыха. То ли отсутствие средств у малых предпринимателей  не позволяет агентам изучать достоинства и недостатки тура на себе, то ли врожденный менталитет российского пофигизма сильнее долгоиграющего бизнес-проекта. Так или иначе, а прикрепленный к стране агент рассказывает Вам о предстоящей поездке, о климате, об условиях проживания и, уж тем более, о номерах в отеле – понаслышке, приукрашивая; живописует прелести, которые видом не видывал, слыхом не слыхивал. Те же, кто уже прошел через это, охотно делятся впечатлениями, обретенным опытом, но так как я замахнулась на дорогой отдых, дорогой остров, поделиться со мной спешили немногие. Те, кто сам побывал там, делились на не очень довольных буржуев и очень недовольных буржуа, зато их приближенные люди рассказывали с большим энтузиазмом, нежели сами отдыхающие. Одним словом, еще до вылета информацию я почерпнула от тех, с кем наши российские аристократы делились недовольством, ворча и поливая экзотический отдых.
И вот занесла меня нелегкая, переполненную слухами, сплетнями и информацией из Интернета, все с тех же страниц сайтов туристических компаний, на чужую, далекую землю, остров.… Зрительно, если, глядя на карту мира, провести черту от острова вправо, это как бы центр Австралии, а по левую сторону остров на одной линии с южной Африкой, а точнее на уровне южной части республики Мозамбик. Если делать запрос, в Интернете выдается в первую очередь туризм, затем краткая история, география, климат, а между строк легко читается политическое кредо страны: «Всегда пассивен». Возможно, есть и иная информация, до которой я не дожила, страдая нетерпеливостью.
Итак, мне предстоит из Дубая ночной перелет, и ранним утром я на сказочном острове или, как сказал Марк Твен: «остров – образ, которому подражал Бог, создавая рай». С этого момента и начинается моя история, в которой моим именем становится обращение Мадам с лирическим произношением моей фамилии. А вместо паспортных данных лишь намба рум …. отеля ….. на далеком тропическом острове Маврикий. 
День первый, суббота: Этот остров - представитель цивилизованной Африки. Даже если этот остров колонизирован цивилизованным государством - все равно остается, прежде всего, Африкой. И как ты этот остров ни назови – он в первую очередь Африка, правда, со смешанным населением. Тем не менее, этот остров – мечта любой фантазерки, особенно если эта фантазерка еще и наивная. Как меня радовало перед вылетом, что не надо делать никаких прививок до и после. А какой восторг вызвала информация о свободном перемещении по острову. Никаких запретов, никаких ограничений. Ну, разве не рай? Разве не сказка, в которой добро побеждает зло? У нас - лето, у них - зима, но зимняя температура как - у нас летняя. Время зимой – московское. Как много – «можно», что нельзя удержаться, и летишь на крыльях счастья эмиратскими авиалиниями. Два перелета в среднем по шесть часов, плюс два-три часа топтаться между ними - и ты в раю. Ради этого можно и претерпеть неудобства дальнего полета. И вот я в сказочном месте.
Если говорить об этом острове без желчи - то много неправды, если говорить с желчью  - неправды еще больше.  Именно от неправды я бежала из Москвы так далеко, к сожалению, прихватив с собой сарказм, всю ту же желчь и циничный взгляд на любовь, но при этом сохраняя веру в нее и оставаясь романтиком.
Остров – мой первый это. Это мечта! Но достичь и покорить ее надо стремиться всю жизнь, а получить лишь в старости. Остров по молодости – сплошное разочарование в райской жизни и еще большее стремление нагрешить столько, чтобы обеспечить себе VIP места в противоположном потустороннем мире.
Приветливые люди, радушные, поголовно все улыбаются и тарабанят заезженную фразу: «Хелло. Сенкью-ю-ю. Оке-е-ей». Ба-ай», -  произносят долго, протяжно, певуче. «Сенкью» за что говорят, не знаю, но, видимо, впрок. «Окей» у них на все случаи жизни. Понял – не понял, все равно окей. Хорошо тебе или плохо, опять же окей. Окей повсюду, окей - самый всемогущий Бог этого острова. Я вспомнила сразу же Задорнова, его пародии на «окей», улыбнулась и ступила на райскую землю.
 Мой первый шаг – это как Гагарин, первый человек в космосе. Только вот он вошел в историю навеки для потомков, а мои шаги так и останутся первыми только для меня. Еще заранее меня предупредили о двадцатидолларовых пошлинных поборах, я пристально с широкой улыбкой на лице смотрела на грозного таможенника в ожидании резкого приказа: «Деньги на бочку», но, как ни странно, нигде и ни за что я не платила. Пребывая в недоумении, я продолжала улыбаться. Кому? Чему? Да кто ж его знает, мне казалось эта улыбка - олицетворение моего радушия, мира, с которым я прибыла на этот остров. Улыбка – это вроде пароля: ты молча улыбаешься и ждешь позывного – ответную улыбку. Тогда-то и выясняется, связной вышел на контакт, отдых начинается. Но грозный дядька, если и ответил на позывной, то едва заметным улыбающимся взглядом, я же от волнения ничего не замечала и решила, что уплатила пошлину вместе с путевкой. Лишний раз порадовалась своему благоразумию, с которым я выбирала туристическое агентство. Мне казалось, что они предусмотрели все проблемы, мне же осталось лишь наслаждаться отдыхом. Встречающий гид обвесил меня цветочной гирляндой с необыкновенно сильным ароматом, радостно приветствовал на райской земле, усадил в машину и помахал до завтра ручкой. Ох, гордыня моя, гордынюшка, не позволила мне еще в Москве признаться туристическому агентству в отсутствии знаний английского языка. И теперь на острове это признание было главным моим орудием, оно меня защищало, оно же и убивало. Я не успела сказать гиду, что плохо «спикаю» на их языке, как снова была предоставлена дальнейшей самостоятельности. А ведь меня убеждали, что встречающий гид обязательно сопроводит до отеля, подскажет и поможет при заселении, а заодно и обсудит дальнейший отдых, экскурсии. Вместо этого, я одна-одинешенька, направляюсь в отель. Тридцать минут восторга и восхищения от природы за окном мчавшегося автомобиля послужили одновременно и паузой для успокоения и уговоров самой себя, подготовкой перед необходимостью дальнейшего общения. «Боже Всевышний, это не остров, это пятачок размером с носовой платок. И тот дамский», - ехидно пронеслась испугавшаяся мысль в моей голове, но не успела укрепиться и перерасти в панику, так как я уже достигла конечной остановки – отель, здесь и начинается мой сказочный отдых. Отель, словно угода королю, словно призрачный мираж путника, изнывающего от жажды в пустыне, но для любителей позолоченных клозетов да вентилей из серебра, а также ложи покоев Генриха IV да сказочных балдахинов, местные отели покажутся консервативными и скучными. Ибо расчет владельцев отеля состоит не в напускном лоске, напыщенной глазури, свойственной подделке и так привычной для создания фальши, а в неповторимом достоинстве острова, отношении к вам. Волшебство и магия происходят с вами на каждом шагу и все благодаря служащим отеля. Вышколенный персонал - не за счет чаевых подношений, а благодаря культуре и воспитанию островитян, некогда французам, а в последующем англичанам. Смешение чопорного аристократизма с флером капризного шарма, и в результате получился удивительный гибрид учтивого кокетства в персонале отеля. Облизывание вас происходит по высшему разряду, между тем, за этим процессом не видны нотки раболепия и унижения. Отнюдь, своим достоинством они подчеркивают ваше превосходство. Тихая интонация, певучие голоса, протяжные слова на английском языке, бесконечная учтивость и безграничное внимание к вам не пересекают границы личного пространства. Не заходят за пределы навязчивости, попрошайничества, зависимости от чаевых: как заплатишь – так и получишь. Ничто и никто не намекает и не пытается определить ваше финансовое благополучие, ему лишь радуются искренне и неподдельно. Главный козырь служащих отеля – вежливость, и для них это норма жизни, они этого не скрывают, оттого и счастливы. Одним словом, мы, «бледнолицые», на острове в почете, это подтверждалось девизом отеля: «Больше, чем счастливы…».  Мне показалось это признание очень трогательным и милым.
 Естественно, мой «но инглиш, но френч» остановил бурное движение у регистрационной стойки практически всех сотрудников отеля, кроме единственной негритянки, у которой все нормально с жестикуляцией и односложными словами. Типа: «проблем, бизнес, слип, оушнен и т.д.» Такие слова я просто не могла не знать; как все русские люди, я живу в стране иностранной рекламы и, хочу я этого или нет, а иностранные слова накрепко заползают в память, да так там и остаются. Другой вопрос, что построить отдельными фразами, предложениями эти слова я не умею, поэтому при общении с единственным человеком, вышедшим на контакт, я старалась объясниться предельно ясно.
-Плиз, карт VISA, - улыбаясь, с предельной учтивостью произнесла служащая отеля.
-Э-э-э, ноу. Кэш, - просипела я в ответ пересохшими голосовыми связками.
-Окей, - жизнерадостно откликнулась дама, а в глазах промелькнуло недоверие.
Оно и понятно - какой дуре придет в голову переться за тридевять земель с наличными. Отвечаю: мне, я та самая дура, прибыла не одна, со своими родственниками, дядюшками Франклинами и его соотечественниками.
-Ю а хазбенд? – заглядывая в мою турпутевку, благоразумно поинтересовалась дама, надеясь, что супруг не окажется таким же дремучим, как я.
-Ноу, - то ли мяукнула, то ли ответила я, продолжая сипеть и каркать, - ноу хазбенд. Ай эм уан, хазбенд бизнес.
Отчего именно наличие супруга интересовало служащих отеля, было понятно - мой номер для новобрачных. Откуда они могли знать, что условие туроператору я поставила следующее - окна на океан любыми путями - выполнилось путем новобрачного номера. Кому как, а там, дома, меня этот факт нимало не смутил, а вот теперь здесь, находясь за тысячу верст от родной земли, приходилось долго и нудно объяснять, что у «хазбенда бизнес».
Заселили, ура! Номер – сказка. Именно роскошь номера утихомирила во мне гнев, растущий в процессе ожидания. Все люди как люди, уже давно заселились, расположились и даже ноги в океане намочили, а я все в фойе ожидаю седьмого пришествия. Напомню, что выбралась я далеко от родного края, и мой гнев, мои ультиматумы наверняка здесь всем до лампочки. Плюс гневаться я могу только на русском языке, да только разве они поймут? Если только по мимике, но есть вероятность – поймут неправильно, враждебно. Зачем будить спящего медведя, я и так много стрессов в пути пережила, а это был очередной стресс – заселение. Наконец, выяснили, утрясли и этот момент, хотя мысленно я умоляла, разговаривала с ними: «можете не общаться со мной, господа хорошие, пальцем ткните, где переночевать, а я там разберусь, за что платила». Оказалось, платила и долго ждала не зря. Огромная терраса с панорамными окнами и видом на океан. Я выскочила на веранду, картинно упала на шезлонг и с наслаждением воскликнула: О-О-О! подставляя лицо солнцу, а взглядом впиваясь в океан. Сказочная фея, служащая отеля, вышедшая со мною на контакт, улыбалась, громко смеялась, разделяя со мной восторг и принимая как должное естественное. Дивная женщина, мне навсегда запомнятся ее добрые глаза и лучезарная улыбка - пожалуй, первая улыбка, в которой я не искала и не ждала подвоха. Да и моя театральная постановка с обморочным падением и восторгом тоже впервые была искренним порывом, который никто внутри меня не пытался контролировать, сдерживать. Расскажи мне кто-то, что я способна в голос выражать свои эмоции, восторгаться не сдерживаясь, кричать, прыгать от счастья – не поверила бы. А здесь все это происходило внезапным порывом, неожиданно, стихийно и не пугало меня, а наоборот, испуг наступал от избытка радости.
В центре номера между спальней и гостиной собственный сад с экзотическими растениями, я попала в миниатюрный дворец, наполненный загадочностью и волшебством. На постели аккуратно разложены подарки отеля - пижама и красивая шаль, в этих местах называемая пашминой. Не разбирая вещей, улеглась в шезлонг на террасе и принялась с жадностью глотать воздух, состоящий из разнообразных ароматов, с преобладающим запахом океана. Шум волн, бесконечная водная гладь и одиночество - вот она долгожданная благодать! Маленькая мечта…
А за это время мой чемодан, ноутбук моментально превратились в апартаменты микромуравьев. Я полетела вместе с любимым лэптопом, в надежде снова научиться писать, обрести стимул, да что там стимул, жажду, потребность говорить письмом. Время покажет, исцелилась ли я, а пока обращу внимание на то, что не только ноутбук превратился в приватное бунгало для насекомых, но и три плитки шоколада, любезно преподнесенные персоналом отеля, захватили варвары-муравьи, усеяв обертку мелким бисером. Хозяева пятизвездочных отелей, господа – муравьишки! Мелкие, плюгавые, худенькие, они ползают всюду, поселяются там, где ты их совсем не ждешь. Отметила для себя неприятный момент, но честно призналась, не смертельный. Долго же я собиралась отдохнуть и, наконец, выбралась. Без знания иностранных языков, да что там языки, я в чужой стране не была ни разу, и вот на тебе, приехала рассуждать о муравьях. Нельзя же, чтобы было все идеально, чтобы совсем без исключений из правил. 
Восторг – это отсутствие слов и связанных мыслей.  Как только ты в состоянии описать, передать чувства, эмоции – значит, шоковое состояние уже позади, шок становится твоим прошлым, и как только это случилось, можно считать отдых законченным. Мне всегда казалось, что человека каждую секунду должно что-то удивлять, восторгать, а может быть, даже и пугать, вот тогда это настоящий отдых. А у меня восторг, шок и… полный дискомфорт. Английского языка я не знаю, но усердно читаю информацию на следующий день и ищу знакомые слова. Ага, вот он, текст: «Температура на завтра минимальная +24, максимальная +30. Завтрак с 7 до 10-30, ужин с 19 до 22-30 часов. Далее следуют наименования ресторанов, где ты можешь получить свои «все включено»,  ассортимент массажей, Спа, саун. Внизу тактичная приписка для Мадам, ибо с этой минуты я стала Мадам - на ужин «плиз, дресс-код». И эту информацию доставляют в номер еще с тремя маленькими плиточками шоколада с логотипом отеля. Приятно, чего греха таить. Эх, как же легко купить нашего брата. Лесть - и Бастилия пала.
О том, что экскурсии на острове притянуты за уши, я знала еще в Москве, но все-таки я согласилась ехать, и ограничить свой отдых в рамках отеля - не совсем правильное решение. Но с экскурсиями будем разбираться завтра, а сегодня - день самоуправления. Как в пионерском лагере, когда вожатые и воспитатели меняются местами с детьми. В день прибытия, кроме ужина с сигаретой, который проходил в ресторане на открытом воздухе, мне ничего не хотелось, кроме как созерцать с террасы океан, ноги я намочила задолго до ужина. Обошла всю пляжную зону, заглянула на чужую территорию, сравнила. Океан тот же, деревья не выше, звезды не ярче. Жизнь прекрасна, жизнь удалась!
И все же на ужине сложилась стыдливая для меня ситуация. Хотя в дальнейшем она и сыграла мне на руку, но в этот момент мне казалось, что все заметили мой конфуз и тихонечко посмеиваются; лишний повод рассказать друзьям, какая Россия по-прежнему дремучая – медведи, матрешки да самогон. Первый отдых, первый аэропорт (в смысле, импортный) я пережила и первое заселение тоже, а вот первый ужин мне только предстояло пережить. Выбрав для себя самый приемлемый, очаровательный, на мой взгляд, ресторан, я, нарядно одевшись, подкатила к главному залу и была «приятно» остановлена фразой:
- Гуд ивнинг, мадам. Хав а ю? - далее следовала огромная череда куплетов и припевов. Ну, не говорят они, а поют. Пропев гимн ужину, дамочка уставилась на меня недоумевающим взглядом. В очередной раз пояснила, что не говорю ни на одном языке мира, кроме русского. В итоге я поняла, что ей требовался мой «намба рум»
-А-а-а, - облегченно вздохнула я и в памяти подсчитала на английском школьном языке сначала до трех, затем до пяти, потом до четырех, а вслух все тем же каркающим голосом произнесла, - фри файф фо.
В ответ на суперломаном языке она произнесла мою фамилию. Ха! Они даже Иванова произнесут так, что сам Иваноff почувствует себя Мистером Твистером, миллионером. Ну так вот, в очередной раз выяснилось, что я одна с номером комнаты, фамилией, без имени и в очередной раз без «хазбенда», курящая была сопровождена на открытую террасу. Красота, начало мне нравится. Подвели к столику, усадили, салфеточкой фирменной накрыли и предложили меню. Стремясь остаться как можно скорее одной, пережить и выдохнуть позор без свидетелей, попросила официанта:
-Кап оф ти, плиз.
Удивление, но молча приносят, а у официанта по-прежнему неуверенный вид, правильно ли «кап оф ти»? Дорогой читатель, каюсь как на духу: я была просто уверена, что коль такой волшебный номер у меня, коль до столика провели и усадили, накрыв салфеточкой, и подали меню – значит, я попала не в касту: «Сама Верунчик, сама», а тех, кто над самообслуживанием - сервис по высшему разряду. Сижу, значит, жду, принесли чай. Теперь жду, когда принесут ужин. Терпеливо жду – первая чашка чая. Жду с видом пересытившейся мадам, а не голодной тетки в действительности – вторая чашка, а мне уже не так приятно пить чай с «таком». Продолжаю ожидать ужин, не замечая стука вилок и ножей о тарелки, вливая в себя насильно третью чашку чая. Терпение заканчивается, голод не тетка - начинаю незаметно подглядывать за соседями. Я сижу за столиком одна, за другими столами семейные пары; путем ненавязчивого разглядывания успела заметить несколько пар, спешащих с тарелками к столу. Так, думаю, что-то здесь не то, вон сосед сидит с навороченным телефоном, а у второго и вовсе прикид дорогой. Индийцев на террасе нет, значит ли это – всем белым место на террасе? Оглянулась - нет, на террасе ужинают только курящие. Тем временем, неуютно уже не только совести, но и моему пустому желудку, а воспитание не позволяет попадать в конфузные ситуации. Исполненная стеснительности и стыдливости, я все же выждала время и выпила еще одну чашку чая. Никаких изменений за это время не произошло, разве что присмотрела горку пустых тарелок да стойки со всевозможными яствами. Наконец, решилась тайком, украдкой пройти к витринам с заморскими блюдами. Господи, хоть бы одна собака в мою сторону глянула - всем было безразлично, сколько ты кладешь и что. А я, краснея, положила себе прозрачный ломтик ветчины и точно такой же кусочек сыра. Когда подошла к столу, услышала французское: «бон аппети» и от испуга чуть тарелку не уронила. В то мгновение мне казалось, что раздался громкий крик: «Положь на место!» Как же мне было стыдно: вежливо кивая и улыбаясь, я готова была рыдать от счастья, что меня никто не ударил, тарелку не отнял и не выкинул вон из ресторана, как паршивую бродягу. Медленно пережевывая, я уговаривала себя не торопиться, чтобы прочувствовать вкус еды, по сути бутерброда. Вспомнился совет медиков - если есть медленно и думать о вкусе пищи, насыщаешься гораздо больше. Я мечтала пересытиться этими «сиротскими» ломтиками, две тонкие полоски плавали в моем желудке с чаем, как камбала в большом аквариуме. И все же я была счастлива, преодолела новую ступень неизвестности, рассталась еще с одной наивностью - наивность самообслуживания. Но сколько их осталось у меня еще? Хорошо бы, как у кошки жизней – девять. Быстренько отстрелялся от них, и ты умудренный жизнью и опытом человек. Как же мне хотелось в тот момент, чтобы кто-нибудь был рядом, искушенный и познавший обратную сторону медали – эту жизнь. Он бы мне показал, подсказал, при этом умиляясь моей наивности, и уж точно не высмеивал меня, а быть может, даже позавидовал: его уже ничем не удивишь, а мне шведский стол, как «Алисе в стране чудес». Шведский стол для меня и есть диковина. Увы, я привыкла к кафе и ресторанам с обслуживанием и каюсь, в богатой Руси до сего дня ни разу не была в общепите, где принято накладывать на тарелку еду самой. Хотя, конечно, теоретически знала процедуру сервиса, слышала об том, как наши, оплатив «тарелку», набивают ее доверху совместимыми и противопоказанными друг другу блюдами, обильно поливая всевозможными подливами, соусами и прочим съедобным продуктом. По нескольку раз на день прохожу мимо стеклянных витрин подобных кафе, но ни разу до этого дня я не сталкивалась с этим так близко. Ах, как же горько и смешно, глупо и по-детски нелепо, беззащитно больно и бесконечно счастливо. Эх, и немного голодно.
 После ужина я еще раз обошла всю территорию отеля, на сей раз неторопливо, подробно знакомилась со всеми достопримечательностями. Жадно прислушиваясь к звукам местной музыки, мечтала о том, как уже завтра непременно загляну в кафе и буду сама наслаждаться вышколенными официантами, необыкновенным вкусом экзотических блюд и вместе с этим слушать музыку. Тихо играл джаз.… О, эта музыка меня так подкупает и так расслабляет, унося в своих нотных фантазиях далеко от тех мест, где находишься. Ночи здесь темные, я бы даже сказала – черные, не такие как в Москве. Или дома слишком много иллюминации? Здесь на острове ночью темно, и когда ты еще не знаком с местами, все кажется устрашающим, пугающим. Набегающие волны непременно должны напасть на тебя и варварски утащить в пучину темных вод. Низкое темное небо лишний раз доказывало: «Я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу». В легкой панике  поспешила покинуть берег океана, улыбаясь, трусливо бежала в свой номер.
Страх не справиться с карточкой-ключом сработал лишь единственный раз. Лихорадочно засовывая в щель картонку, нетерпеливо дожидалась, когда же, наконец, дверь распахнется сама. А вместо этого только успевал зеленый огонек вспыхнуть и сразу же исчезал за морганием красного глаза. Я нервничала, дергала, суетливо совала в щель и снова нервничала. Разом вспомнились все фильмы, в которых показывалась именно эта нервная сцена: главные герои - обязательно мужчины - торопятся уйти либо от погони, либо приблизить сексуальные мгновения, интимную близость. Но я же женщина, должна уметь сохранять спокойствие, и потом: там хаос с карточкой - исключительно прелюдия к торопливому сексу, а у меня – спасение от «нападающего» океана и темной ночи. И только когда успокоилась, применила правила игры вдох-выдох, спокойно и уверенно вставила карточку и нажала ручку двери, Сим-Сим открылся…
Никто не мешал подробно ознакомиться с тремя комнатами номера, огромной ванной комнатой, двухместным джакузи, душевой кабиной на двоих, две раковины, два зеркала, два халата, куча полотенец и две пары тапочек. И длинной террасой на весь номер, в одном углу обеденная зона - столик и стулья для завтрака, в другом конце - зона отдыха - стоят шезлонги. В спальне - кровать (что вдоль, что поперек - не перешагнуть, ни перепрыгнуть, «Кинг»-ложе), стереосистема и телеэкран «очень Кинг» и бесконечные зеркала. Все хорошо, только отчего-то немного грустно, совсем чуть-чуть печально. Не сказать, что я тосковала в этот момент о несбыточном принце, хотя в этот момент он, может быть, и не помешал бы. Мог бы помассировать отекшие от долгого перелета ноги и затекшую спину. Оказывается, прибываем все мы в рай в пухлом состоянии, и со стороны это зрелище выглядит не очень симпатично. Пока я с жадностью глотала табачный дым сразу после посадки самолета, гид успел рассказать что, по сравнению с другими, я - одуванчик, иные прибывают в райскую обитель босыми, обувь к этому времени просто не надевается на отекшие стопы.
От нечего делать, подробно изучила программу передач и приятно удивилась тому, что предыдущие отдыхающие точно так же, как я сейчас, умирали от скуки, если купили журнал с телевизионной программой. Принцип русского человека «сделал гадость - сердцу радость» неистребим даже в раю. Не то что бы я ликовала от счастья, просто утешила себя мыслью, что я - не единственная идиотка, купившаяся на очарование картинок рекламных проспектов. Лежа в постели, пришла к выводу, что выбрала этот отдых не случайно, что-то побудило меня к этому решению. Что именно - еще не знала, мне только предстоит это узнать, но то, что этот толчок шел изнутри, кем-то более сильным, чем мой каприз – совершенно точно. А пока, лежа в постели, я принялась бранить и корить свое поспешное решение. Трудно признавать ошибки, особенно когда они ценой более …цати тысяч долларов при годовом доходе, далеком до ста. Ой, как трудно, особенно если эта ошибка совершена ради каприза, ради блажи, которую и сам не в состоянии оценить. Страна, в которую я забралась – прекрасна, безусловно, бьютифл, вери бьютифл. Другие отдыхающие тоже бьютифл, но вот беда – им комфортно, они щебечут друг с другом, делают всевозможные заказы, читают меню, а мне оставалось искать глазами знакомые слова: «фиш, чикен». Сожалею ли я? Да, наверное, да. Но как признаться дочери в своей глупости, в том, что ее мать попросту дура, а ведь она непременно потребует отчета и не когда-нибудь, а уже завтра. Я должна позвонить и щебетать голосом, наполненным радостью, восторгом, пропитанным счастьем, а откуда взяться этим чувствам, если, лежа в постели, я продолжаю себя жалеть, как это делала там, в далекой и родной Москве. Ах, как же хочется домой. Но, видимо, это проверка моей выносливости на вшивость, сегодня только первая ночь, а впереди их целых десять и надо набраться терпения, чтобы дожить до конца отпуска и вернуться домой живой и лже-счастливой. Утром придумаю на ходу программу своего отдыха, отправлю дочке смс, а сама…. Сама только завтра увижу, что меня ждет впереди. Голова гудит, мысленно я еще в самолетах, эмоций и картинок за один долгий бесконечный день слишком много, все еще предстоит переварить, разложить по полочкам.
На ум пришла очаровательная мысль: отсутствие языка дает возможность почти полностью узнать, каков на вкус обет молчания. Согласитесь, что мы все знаем об обетах безбрачия, молчания, Великом Посте, но мало кто испытывал это на себе. К тому же с приходом демократии в нашу страну пришел и Великий Пост, открытая вера в Бога, а случилось все это не так давно. Или вот еще: все мы слышали о тайне исповеди, но опять же мало кто из нас исповедовался. Много лет назад дальняя родственница рассказывала, как тайком бегала в церковь исповедоваться, и одна набожная старушка напутствовала ее словами: «что бы батюшка ни говорил, отвечай – грешна, батюшка, грешна». И вот возвращается она с исповеди и первым делом возмущенно восклицает: «Изменяла супругу своему? Хочу ответить нет, а сама как попугай повторяю: грешна, батюшка, грешна. Да половину грехов, которые он перечислял, я в первый раз слышала. И то от него», вот такая веселая тайна исповеди случилась с моей родственницей, а все благодаря нашей непросвещенности. Ну, так вот, мое незнание иностранного языка походило на десятидневный обет молчания. «Хелло, окей, сенкью» - слова исключения. Своего рода, это для меня - как испытание, ни с кем не разговаривать, а ведь я по своей натуре человек общительный, импульсивный, эмоциональный, и вдруг молчать. Что ж, с решительным настроем пройти и это испытание достойно, провалилась в сонную пропасть. А на утро…