Как вы судно назовете...

              Неполиткорректный рассказ

          Лето в Игарке прохладное, зато короткое. До этого морского порта от моря идти по реке — Енисею порядка двух суток, и все это пересекаемое пространство, как и сама Игарка находится за Северным полярным кругом. Край, в смысле конец, географии.

   
          Но на переломе лета, в конце июля, начале августа и тут выдается несколько деньков, безоблачных и теплых, хоть купайся. Но купаться надо осторожно, Енисей река строгая, холодная и быстрая. Наше судно стояло поперек протоки между островом и причалом лесозавода, где грузились три теплохода, и пилолес для  подвозили баржи швартовавшиеся по обоим бортам. Вот с этой баржи и можно было окунуться в ледяную воду, чтобы сделать несколько гребков вдоль борта, и с криком «Бр-р-р!» в одно касание взлететь на низкий борт. 


          В один из таких дней, мы  - трое молодых, здоровых и довольных жизнью мореманов, греясь после обеда на досках каравана, так называется палубный груз на лесовозе, обсуждали вчерашний вечер в ресторане, а также сравнительные характеристики и ассортимент тамошних дам. У борта курил «послеобеденную» Аркадьич, старик покрытый благородной морской плесенью. Он начал плавать еще до войны, всю войну плавал конвоях, именно плавал, на этом он принципиально настаивал,
- Мы, ребята, - говорил он, - плавсостав, а настоящие «моряки» в управлении, да в министерстве, у них форма вон какая красивая, вот они ходят, а мы плаваем.
Он давно уже заслужил отдых, но в 60 лет его сразила любовь, женился на молодой и теперь обязан был «кормить семью».


          Поплевав на огонек, Аркадьич сунул бычок в банку подвешенную на релинге и совсем уже собрался пойти вздремнуть оставшиеся полчаса, как  за низким островом показались мачты.
-  Кого-то еще несет, -  проворчал он и, по хозяйски оглядев рейд, определил место новичку, - рядом с нами поставят, больше некуда, - и задержался, чтобы убедиться в своей правоте.                Мы, от нечего делать, тоже поудобнее расположились на благоухающих сосновой смолой досках и предались созерцанию. 


         Два буксира медленно подвели теплоход к месту стоянки, развернули его поперек течения и помогли пришвартовать его, заведя швартовные концы на заякоренные бочки. На борту судна красовалось гордое название «Пярну». Порт приписки — Таллин.
- Хм, - выразил свое отношение к происходящему Аркадьич и резюмировал, - ну, посмотрим.
- Это у них серия целая судов, - авторитетно произнес Витька Москвин, выпускник Таллинской мореходки, неизвестно за что попавший к нам на север, - там еще «Кыпу», «Выру», «Кыхну», «Рухну», ну, и вот этот «Пярну».
 
 
         Мы экспромтом, в порядке трепа, прикинули от каких глаголов образованы такие многообещающие заявления.  Похихикали, и тем все и кончилось, зрелище себя исчерпало, обеденное время тоже подошло к концу, наступали суровые будни. Пора было возвращаться к работе, но тут заговорила  «Акация». На судах для общения в акватории порта установлены УКВ радиостанции. Обычно она установлена на переборке возле трапа, где несет службу вахтенный матрос, и включена на полную громкость круглые сутки. Дежурным был первый канал, на котором звучал громкий вызов необходимого абонента, для для дальнейшей беседы переключались на один из шестнадцати доступных каналов. Протокол связи до одурения прост. Нажимаешь кнопку на  трубке, называешь необходимого тебе корреспондента и представляешься. Например,
- Радио Один (диспетчерская порта), теплоход такой-то.
И все, отпускаешь кнопку и ждешь ответа.


             Работать не хотелось, хотелось веселья и оно не замедлило явится. В чистом речном воздухе на весь рейд раскатилось молодецкое,
- Радио один, я Пярну!
- Ну-ну, - проворчал Аркадьич, - слыхали угрозы и пострашнее.
Мы так и покатились. И разумеется остались возле «Акации», чтобы послушать чем все кончится.  Диспетчер, что-то замешкался, а может тоже был ошарашен таким заявлением. Во всяком случае еще несколько попыток с ним связаться, остались без ответа. Зато комментариев по всему рейду, наверняка было достаточно. Ситуация была дурацкой и от этого смешной, поскольку вызов произносился каким-то залихватским, предельно оптимистическим тоном.
 - Радио один, я Пярну! -  взывал голос и рождал только новые позывы ржания.    
Уже и хохотать все устали, а его все как заклинило. Видимо диспетчер тоже поддался этой истерике, потому что упорно не отвечал на призывы. И только один какой-то морской волк, устав ждать, когда это безобразие закончится рявкнул во время паузы, 
- Ты уже п*рни, наконец, только освободи эфир!
Мы уже не смеялись, а тонко скулили, но праздник кончился так же неожиданно, как и начался. Женский голос скороговоркой протарахтел,
- Теплоход Пярну — Радио Один, переходим на восьмой канал.
- Есть на восьмой, - отрепетовал теплоход «Пярну». И они ушли обсуждать свои нужды, каковых у каждого пришедшего в порт судна полные трюма.


           Разминая затекшие от смеха скулы, всхохатывая и гыкая, все разошлись, а вечером в ресторане «Северное сияние» был бенефис. Саксофонист то и дело объявлял,    
- А теперь наши гости, моряки теплохода такого-то дарят песню своим коллегам -  морякам теплохода «Пярну».
И все улыбались и одобрительно качали головами, поднимая рюмки, бокалы и стаканы.  В конце концов с кем не бывает, а морская служба сурова и требует порой хорошей, соленой шутки.


             Вот знающие люди говорят, что снаряд в одну воронку два раза не падает, и вторую такую историю за деньги не купишь. Так оно и есть. Главное, чтобы порядок был, ведь когда  диспетчера вызывает грубым басом теплоход «Софья Перовская» никто даже ухом не поведет, мол теплоход и теплоход, а вот если Радио, скажем, Три передаст приказ своему буксиру снять с Софьи Перовской, «застрявшего на ней» лоцмана, то слышащий такое да улыбнется.


            Поэтому через день, когда над рейдом раздалось,
- Теплоход Сыктык..., 
- Теплоход Сывтык...,             
- Теплоход Сывтыв... ,
все напряглись, но, как оказалось напрасно. Молодой, интеллигентный,(точно выпускник Макаровки), голос четко произнес,   
- Радио  Один — теплоход «Сыктывкар», двенадцатый...
- Двенадцатый, - уныло откликнулось Радио Один.
И все. «Инцидент исперчен». Правда тостов этим вечером в честь славных моряков судна с таким сложным названием не последовало. Оркестр начинал исполнение заказов только после обязательной программы, а к этому времени ни один посетитель уже не был в состоянии произнести имя тостуемого.


           Когда закончилась погрузка, нас отшвартовали и поставили «носом к морю»,  то проходя мимо соседнего судна, нащтеплоход поприветствовал его необязательным гудком. Старпом, язва, не удержался.