Первые подледные

               
       Сколько раз я погружалась за период моей клубной жизни  в Скате - невозможно сосчитать и память хранит об этом весьма размытые впечатления, но, вот, свое первое подледное погружение я помню так четко, словно это произошло вчера.
     Как-то, в конце зимы 1972 года, ранним утром, в одно из, прямо скажем, не очень-то теплых воскресений, начинающий молодой инструктор Татьяна Зомберг или ТЗ, как мы все ее звали, проводила подледные погружения на Курье. Это, довольно рутинное, клубное, мероприятие, в тот день, для меня, было особенным, потому что наконец-то, я непосредственно принимала в нем участие, а не являлась, как обычно, свидетелем происходящего.
     Костюмов для погружения не хватало и народ одевался в то, что освобождалось на данный момент, мне же, на правах новичка, предложили выбор: "Садко" или "ГК". Оба наряда представляли из себя резиновое одеяние шестьдесят растоптанного размера, но Садко был  более легкий, а Гидрокомбенизон или ГК - большой и неповоротливый.
     Вес, конечно, играет весьма положительную роль, для свободного передвижения, однако, с другой стороны, в холодное время года, легкие одежды, по понятным причинам, мало привлекательны. Так, например, чтобы облачиться в Садко надо сначала слегка подраздеться, а потом, стоя на пронзительном ветру, натягивать на себя, заледенвшую от холода, резину. И, если честно, то я не была уверенна, что, промерзнув, в процессе одевания, вообще, потом, захочу нырять.
    В неповоротливом же ГК можно погружаться, как есть, то-бишь, в телогрейке, меховой шапке и валенках, с единственным условием -  нужно потратить больше времени на продувание, так на водолазном жаргоне называется процесс удаление лишнего воздуха из костюма. Рассудив, что лучше дольше продуваться, чем дольше согреваться, я впрыгнула в ГК и меня начали упаковывать.
      Ритуал снаряжения, чем-то напоминал забавную игру в космонавтов: куча народу возится вокруг тебя, натягивают перчатки, шлем, акваланг, а ты стоишь, словно важная персона и чувствуешь себя, совершеннейшим пупом земли. Мне, от этого, было так весело, что хотелось, просто, прыгать и хохотать. Наконец, одевание закончилось и я, все еще, пребывая в состоянии радужной эйфории, прыгнула в темную и холодную воду проруби.
     Погружение мое не было праздным: старший инструктор Гоча дал задание: найти и пднять на верх, утопленную, накануне пешню - такой лом, один конец которого напоминает маленький топорик и которым, обычно, рубят лед. Товарищи, нырявшие до меня, уже, пытались ее отыскать, но увы, их поиски не имели успеха и мне очень хотелось утереть им носы. Сами понимаете - обычное тщеславие новичка.
     Я, с утроенным энтузиазмом, рванулась на дно, но не тут-то было. Несмотря на всем мои продувные старания -  никак не могла затонуть. Видимо, огромный размер костюма, большой ватник и меховая шапка содержали неимоверное количество воздуха, продуть который, в принципе, было невозможно. Я плавала в проруби, как поплавок, неуклюже растопырив руки, без малейшего намека на возможное потопление.
- Мало грузов, - деловито заключил Гоча.
    И, заботливые товарищи, тут же, стали навешивать дополнительные ремни со свинцовыми болванками. Для этого, они немного подтягивали к верху мое беспомощное тело, пристегивали очередной ремень, а затем, отпуская обратно, в воду, с интересом наблюдали за изменением плавучасти. Однако, вскоре, этот эксперимент оказался под угрозой срыва, потому что все, имеющиеся в наличии груза, были пристегнуты, а я, по-прежнему упорно, оставалась на поверхности. Разумеется, радужность настроения заметно померкла и мне, в отличие от соклубников, было совсем не до смеха. Чего, уж, тут веселого, если вместо приятной прогулки по курьинскому дну, как-то предполагалось в начале, я нелепо болталась в проруби и, причем, каждый очередной груз, явно, не делал меня проворней.
      Теперь, из всех тяжелых предметов, остался только большой и неподъемный лом. Я сейчас, право, не помню, кому, тогда, пришла в голову "замечательная" идея использовать и его. Лом привязали к руке, потому что на поясе, свободного места уже не было и надо отдать должное, это грубое орудие труда, все-таки, побороло мою непотопляемость. Я начала медленно погружаться. Уверенна, что если бы меня сейчас, в таком, мягко говоря, странном виде, встретил, посторонний водолаз, непосвященный в процесс, столь необычного затопления, то он, наверняка бы, решил, что я или космический пришелец, или еще неизвестное науке животное. (Вот, так, вероятно и зарождаются всевозможные вздорные слухи). Но, к счастью, никого вокруг не было и я спокойно достигла дна, то-есть, это лом достиг, а я, в буквальном смысле, встала на якорь, зависнув, словно летающая тарелка, в метре от него. Огляделась. Вертеть головой в таком наряде было невозможно и поэтому обзор ограничивался, исключительно, окошечком в шлеме. Однако, как только глаза попривыкли к темноте, первое, что я увидела, вы не поверите, была пешня!
     Ликованию моему не было предела и я, тут же, позабыла о всех своих неприятностях. «Вщэ шмэялись над моэй нэеопытностью», - восторженно бубнила я не выпуская загубника изо рта, - «А, кто нащол пэщню? А?,Щто, щъели, тэпэрь?»
      Пешня, как разящее наповал, копье, торчала из илистого дна, всего в нескольких шагах. Оставалось только пройти эти шаги, ухватить утерянную железяку и просигналить подьем. Воображение вмиг нарисовало картину, как меня вытаскивают на поверхность и я, под изумленными взглядами соклубников, с ложной небрежностью, отдаю им пешню, тем самым, поднимая свой порушенный авторитет на соответствующий, для моих неисчислимых способностей, уровень.   
    Однако, шагать по дну было невозможно, потому что  многочисленные груза делали меня крайне неустойчивой, да и к тому же, я еще вынуждена волочить этот, дурацкий лом.  Поэтому, оставалось только одно: добираться до пешни вплавь. Я начала загребать брассом, постепенно приближаясь, к заветной цели, но, когда меня разделяло с ней всего несколько сантиметров, что-то случилось. Я почувствовала сильное сопротивление движению, как будто, кто-то держал меня за ноги. Я гребла с неимоверной силой, пытаясь приблизиться, но тщетно. Расстояние, отделявшее от пешни, оставалось соблазнительно близким, но, все равно, еще недостаточным, чтобы даже коснуться ее поверхности.... 
     Если вы, когда-либо, в своих снах бежали от погони, то вы поймете меня. Вы, что есть силы, перебираете ногами, но, при этом, либо остаетесь на месте, либо передвигаетесь с убийственно, черепашьей скоростью, абсолютно не пропорциональной вашим физическим затратам. Это было точь-в-точь со мной, только наяву. Я продолжала грести, настолько интенсивно, насколько, позволял мне привязанный к руке лом, однако не смогла приблизиться ни на йоту. Вдруг, что-то меня потащило, завертело и закружило. Шлем пополз с головы и я, теряя ориентацию в пространстве, погрузилась в темноту необъятного костюма. Ничего не видя перед собой, со страху, выпустила загубник.
- У –У-УМИРРАЮ!!!!
      Говорят, что под водой у среднестатистического водолаза мозг работает не более, чем на 30 процентов. Если это так, то, мой, явно, отключился совсем, потеряв способность анализировать ситуацию, а уж, тем более, ее контролировать. Мне, казалось, что я задыхаюсь, хотя, в действительности, в костюме было полно воздуху и это позволяло свободно дышать. Но, тем не менее, я, уже было, совсем порощалась с жизнью...
      Сколько прошло времени, не могу с определенностью сказать, когда, вдруг, меня потащило еще сильней, затем стало светло и я увидела снег и небо. Слава богу, кажется, все обошлось! Я на поверхности.
     В следующий момент, меня быстро освободили от оков ненавистного костюма, обнажив на всеобщее обозрение, мой, в усмерть перепуганный вид, который, вместо ожидаемого сострадания со стороны соклубников, вызвал у них приступы безудержного смеха. От этого мне было горько и обидно, тем более, что, всего несколько минут назад, я совершенно не так, ой, не так, представляла свое триумфальное всплытие.
     Потом, мне рассказали; народ мирно стоял у майны на страховке, как вдруг пошли большие пузыри и в следующее мгновение из воды показались две толстенькие, от раздутого воздухом ГК, ножки. А произошло следующее. Одержимая желанием ухватить пешню, я не заметила, что начала интенсивно выдыхать в костюм и этого, дополнительного воздуха, оказалось вполне достаточно, чтобы он, повинуясь законам физики, устремился к поверхности воды, увлекая с собой и груза, и лом и, конечно же, сам костюм, с моим, бедным, насмерть перепуганным телом. Но, так как, тяжелый лом, тянул вниз, то это окончательно развернуло и вытолкнуло меня из воды, что называется, вперед ногами. Разумеется, такие кувыркания покажутся весьма забавными, если ты стоишь на поверхности, но если находишься под водой, то поверьте, смешного мало. Теперь, от моего радостного настроения не осталось и следа. Де еще ТЗ, добавила.
- Ну и панекер ты, Мормышка, - сказала она, с тем выражением презрения на лице, какое могла делать, только она и которое всегда вводило меня в состояние крайней удрученности и самоуничижения. Я ничего не ответила, так как в душе была согласна с ней и считала это вполне заслуженным.
     Однако, вскорости, благодаря легкости характера и врожденному оптимизму, ко мне вернулось хорошее расположение духа и я могла уже оценить весь комизм ситуации. После этого дня, много раз  погружалась я под лед Курьи, но ни разу больше в костюме ГК .