Распутье дорог - глава 8

Кельтский крест.
Часть третья "Распутье дорог"

Глава 8
            
          Мари-Луиза не знала сколько времени она шла вдоль дороги, но ей казалось, что очень долго. Молодая женщина так устала, что ели передвигала ногами. И руки её уже с трудом несли спящего ребёнка, поэтому Мари-Луиза часто делала остановки. Она присаживалась на корточки, прислонясь спиной к дереву или садясь на пеньки. Немного передохнув Мари-Луиза продолжала свой трудный путь. Она с нетерпением ждала рассвета и ей всё время казалось, что вот-вот и он настанет. Но кругом было также темно и беспросветно. И в какой-то момент молодая женщина даже со страхом подумала, что солнце никогда не взойдёт. Где-то далеко, для кого-то возможно и будет сиять солнце, но не для неё. Боль сдавила ей душу, рыдание подступали к горлу. Но Мари-Луиза говорила себе, что ей нельзя плакать. Она не имела права на слезы и истерику, потому что Мари-Луиза уже не маленькая девочка, она – взрослая женщина, Мари-Луиза уже – мать. Она должна быть сильной духом раде своего ребёнка. И это убеждение придавало Мари-Луизы сил и она шла дальше, не взирая на усталость, тьму, страх, и отсутствие надежды.
    Наконец её уставшим глазам стало немного легче вглядываться вдаль и небо уже не было таким чёрным, а бархатно синим.  Постепенно  плотный синий цвет на горизонте стал приобретать тёплые тона. И вот небесная полоска стала жёлтой, потом рыжей и алой. Солнце взошло. «Какой красивый рассвет! Даже дух захватывает!» – подумала Мари-Луиза. Искра радости зажглась в её сердце. Ещё никогда Мари-Луиза не радовалась восходу солнца так сильно, как тем утром.
     На протяжение всего дня мимо молодой женщины проезжали кареты или молниеносно проносились одинокие всадники. Однако никто не останавливался, чтобы предложить помощь несчастной скиталицы с ребёнком. Мари-Луиза страшно устала и её мучила жажда и голод. Маленький Джерри проснулся и заплакал – он тоже проголодался. И женщине с трудом удалось успокоить малыша. Где-то, ближе к пяти часам дня, почтовая карета ехавшая в сторону родителей Мари-Луизы, подобрала молодую женщину и довезла до отчего дома.

   Слухи о том, что кто-то поджёг дом молодой миссис Сомервилль быстро расползлись по маленькому городку. Вскоре это стало чуть ли не главной темой для бесед местных жителей. Видимо кто-то из бывших слуг Мари-Луизы тоже приехал в Хексем. Потому что, спустя какое-то время о ней поползли новые сплетни.   Люди говорили, что она ясновидящая и обладает какими-то необычными способностями, которые помогли Мари-Луизе выбраться из горящего дома живой и невредимой. Жители Хексема также вспомнили про легенду о язычниках, которые когда-то жили на месте усадьбы молодой женщины. И вскоре кому-то пришла в голову мысль о том, что в неё переселился злой дух кельтских магов. Но больше всего людей настораживала поездка Мари-Луизы в Шотландию в конце 1744 года. Они сомневались, что причина, по которой, молодая женщина провела в Горной стране восемь месяцев, состояла лишь в том, чтобы разыскать родственников сиротки Роберта. Несколько человек даже предположили о любовной связи Мари-Луизы с одним из вождей якобитов и её пособничестве восстанию против короля Георга II.
       С каждым днём обстановка вокруг Мари-Луизы продолжала стремительно ухудшаться. Многие друзья и знакомые перестали заходить к ней, а проходя мимо по улице они старались делать вид, что не замечают Мари-Луизу и её родных. Ясновидящая постоянно слышала шепот за спиной и видела как на неё прохожие показывают пальцем.  И молодая женщина всё реже стала выезжать из усадьбы и по возможности избегала общения с людьми. Даже её старшая сестра жившая неподалёку, стала избегать общения с Мари-Луизой. Скоро постоянный страх и тревога поселились в душе молодой женщины. У Мари-Луизы было ощущение будто её загоняют в угол. И чувство вины перед своей семьей с каждым днём угнетало молодую женщину всё сильнее и сильнее. Она стыдливо смотрела родителям в глаза и очень боялась, что её присутствие в доме нагнетёт несчастье на них. Если бы Мари-Луиза имела возможность уехать куда-нибудь подальше, она бы непременно это сделала. Но молодой женщине было некуда бежать. Если бы она была уверена, что Джерард жив и хотя бы примерно знала, где он находиться, Мари-Луиза непременно отправилась бы на поиски отца своего ребёнка. Но она ничего о нём не знала.
     Единственным человеком, который как и прежде оставался верен и предан Мари-Луизе был – Генри Бернард Стоун. Все её проблемы и несчастья он воспринимал как свои. Статный блондин успокаивал и утешал молодую женщину. И защищал её как мог от грязных сплетен. Генри смотрел на Мари-Луизу нежным, томным, любящим взглядом. Молодой мужчина ласково проводил ладонью по её щеке, трогал тёмные локоны её волос. Он любил играть с сыном Мари-Луизы, баловал его подарками, целовал в обе щёки и гладил по кучерявой голове. Генри вёл себя с мальчиком так будто он был его собственным сыном. И Мари-Луиза была ему очень благодарно за это. Она с умилением смотрела, как Генри возился с малышом и улыбалась, краешком губ. Взгляд её красивых, тёмно-зелёных глаз был нежным, мягким, волнующим. И когда Генри встречал его, глаза этого мужчины светились от счастья и лицо загоралось румянцем. Ободренный, проблеском надежды на взаимность страстных чувств к Мари-Луизе, высокий блондин широко улыбался своим большим и чувственным ртом. И лёгкой походкой, мистер Стоун всё чаще приходил навестить ясновидящею.
    
       Однажды вечером, когда Мари-Луиза и Генри играла у камина в гостиной с маленьким Джерри, родители молодой женщины оторвавшись от чтения книг, снова начали сетовать по поводу плохого отношения горожан Хексима к их семье.
- Вот вчера, иду вдоль центральной улицы и слышу шепот одной супружеской пары, прямо за своей спиной: «Смотри Уильям, идёт мать той самой женщины – со сверхъестественными  способностями про которую я тебе рассказывала! Удивительно, что она так гордо задрала голову! А ведь дочка её говорят – колдунья, распутница и предательница короля Георга II!» И я такие речи, каждый раз слышу, как в город выезжаю. – Пожаловалась мать Мари-Луизы, тяжело вздохнув.
- Скоро в нашу сторону плевать будут! – Буркнул мистер Браун и сердито сморщил лоб.
      Мари-Луиза виновато опустила голову и слёзы начали подступать к её горлу. Она боялась даже взглянуть на родителей. Генри с нежностью и состраданием посмотрел на молодую женщину и ласково погладил её руку. Затем высокий блондин отвёл взгляд в сторону, глубоко о чём-то задумавшись. Но не прошло и пяти минут, как он решительно поднял голову и сказал:
- Есть лишь одна возможность изменить мнение людей о вашей дочери.
- Какая?! – Одновременно спросили пожилые люди.
- Ей следует выйти замуж за человека честь, которого не запятнана. Это должен быть состоятельный мужчина,  всеми уважаемый джентльмен из порядочной семьи.
- Но… будет ли желание у этого человека жениться на женщине с такой славой как у нашей дочери?!
- Будет. – Уверено, сказал мистер Стоун. – Потому что он очень любит её. А Мари-Луиза захочет стать его женой? – Спросил Генри и выразительно посмотрел на ясновидящую, прищурив голубые глаза.
        Молодая женщина метнула на мистера Стоуна пристальный взгляд исподлобья и смущённо, опустила голову.
- Я офицер в отставке. Всем известно, что я доблестно и честно сражался за нашего короля Георга во время восстания якобитов. Я из уважаемой и состоятельной семьи. Никто не смеет усомниться в моёй честности и благородстве. Если ты станешь моей женой Мари-Луиза,  отношение к тебе людей в Хексеме очень быстро измениться в положительную сторону. А если ты захочешь, то сразу же после свадьбы мы уедем отсюда. У меня есть поместье на юге Англии. В Восточном Суссексе. Это очень красивое место. Я уверен, там ты начнешь жизнь заново.
- Почему ты так долго думаешь Мари-Луиза?! Говори «да», скорее! – Закричал отец молодой женщине, это звучало как приказ, она даже вздрогнула от испуга.
- Ради Бога! Скажи, что согласна! – Умоляюще простонала миссис Браун. – Этим ты спасешь всех нас!
     Мари-Луиза открыла рот и в растерянности её взгляд заметался по комнате, стараясь избегать глаз Генри и родителей. У молодой женщины было чувство, что её поставили в угол и нацелились из нескольких ружей. «А как же Джерард? Что если он всё-таки жив и сейчас ищет меня?!» – от этой мысли сердце Мари-Луизы больно сжалось в груди.
- Скажи… «да» – раздался тонкий детский голосок сына молодой женщины.
- Даже твой ребёнок хочет этого. – Сказал Генри и опять проникновенно посмотрел на ясновидящую. – У тебя всё равно нет другого выхода из той неприятной ситуации в которую ты попала.
       Он был прав. И Мари-Луиза прекрасно это понимала.
- Ты как всегда прав. У меня нет другого выхода. – Сказала она и пронзительно взглянула на молодого человека исподлобья. – Я согласна, стать твоей женой, Генри.
- Ура! – Радостно воскликнул мистер Стоун и с жаром прильнул к губам молодой женщины, не постеснявшись присутствия её родителей.

      Мари-Луиза и Генри поженились в апреле 1748 года. Это была скромная свадьба, на которую были приглашены только родственники жениха и невесты. Однако слухи об этом событии расползлись по всему городку. И несколько десятков человек пришло к церкви, чтобы поглазеть на бракосочетание одного из самых желанных холостяков Хексема и женщины, благодаря стечению обстоятельств, ставшей легендой и достопримечательностью этих мест.
     В очередной раз Генри оказался прав сказав, что если Мари-Луиза женится на благородном и всеми уважаемом джентльмене, дурные сплетни о ней постепенно сойдут на нет и мнение о Мари-Луизе измениться в лучшую сторону. Эта перемена по отношению к молодой женщине, началась  почти сразу после объявления о помолвке. Правда, эта новость была вдвойне шокирующей ещё и потому, что первый муж Мари-Луизы умер всего два года назад. И молодая женщина совсем мало носила траур. Но Генри на этот упрёк всегда находил такой остроумный ответ, что люди сразу терялись и не хотели больше продолжать дискуссию на данную тему.
    Вообще мистер Стоун всегда превосходно держался на публике. Он был статный, с гордо поднятой головой, сдержанный, тактичный, обладал природным магнетизмом и качествами лидера, всегда быстро реагировал на перемену обстановки. Генри завоевывал уважение и доверие людей буквально с первых минут общения. И когда жители Хексема узнали, что такой мужчина как мистер Стоун собрался соединить свою жизнь с Мари-Луизой, многие люди засомневались в правдивости дурных россказней об этой загадочной женщине. Ведь благородный и всеми уважаемый джентльмен, каким был Генри, не захочет жениться на ведьме, предательнице родины и одержимой злыми духами вдове, как многие думали про Мари-Луизу.
     Через три дня после свадьбы молодожёны уехали в Южную Англию. Отправлялась на юг ясновидящая была ведома лишь одним – желанием ухать подальше от Хексема. Со спокойным смирением, безразличием и таской молодая женщина смотрела из окна кареты. Но приехав в южную часть страны Мари-Луиза неожиданно для себя оживилась, благодаря новым впечатлениям и красоте здешних мест. Она буквально влюбилась в невысокие мягкие холмы с лугами, с посевами зерновых, с милыми деревушками и резко обрывающиеся белыми утёсами между Кентом и Суссексом. А когда молодожёны на  несколько дней остались в Гемпшире, Мари-Луиза каждый день – утром и вечером, гуляла по ровному и песчаному побережью, дыша свежим морским воздухом. И  маленький кучерявый сынишка весело бегал рядом с ней.
     После путешествия по югу молодожёны приехали в городок Рай, где у Генри был небольшой дом и поместье доставшееся ему по наследству от дяди. Этот городок располагался на холме в Восточном Суссексе на границе с Кентом. Преображённая приятными впечатлениями, Мари-Луиза с наслаждением бродила по Раю – по его извилистым, узким, мощёным и взбирающимся в гору улицам. Она с упоением любовалась симпатичными домиками с крышами крытыми красной черепицей. Но несмотря на симпатию к этому городу, Мари-Луизе не  нравилось жить в нём. Ей было комфортнее и уютнее в загородном поместье. К тому же городская жизнь обязывала Мари-Луизу часто бывать на званых обедах, вечерах и балах на которые её вместе с мужем приглашали родственники, знакомые или соседи. Мари-Луиза не любила бывать в свете, и старалась при любой удобной возможности уехать в деревню. Дело в том, что  ясновидящая благодаря своей обострённой интуиции, сразу понимала, когда люди говорили правду и были искренне, а когда лгали и лицемерили. Генри, будучи человеком умным и опытным, тоже чувствовал неискренность  людей, но его самолюбие и гордыня были слишком высоки. Он не мог упустить любую возможность, чтобы показаться в свете со своей красавицей женой.
        Генри очень любил наряжать Мари-Луизу и в первое время их совместной жизни не проходило и недели, чтобы мистер Стоун не подарил чего-нибудь своей молодой жене:  роскошное вечернее платье, шляпку или украшение. Успех, которого без особых усилий, а тем более желания, достигала Мари-Луиза в обществе делал Генри необычайно счастливым. Молодую женщину это поражало. Ведь он отлично знал, что она не любила его и испытывала к нему только дружескую привязанность, симпатию, признательность и нежность. Но как к мужчине Мари-Луиза относилась к мужу по-прежнему холодно и сдержано. Она знала, что Генри очень страдает из-за этого. Но когда чета Стоун была на людях и все восхищались этой обаятельной, молодой парой и очарованием Мари-Луизы, она видела восторг в глазах мужа и не понимала, почему он  так счастлив. Ведь люди видели лишь красивую картинку, которую они представляли им, а не то что было на самом деле. Мари-Луиза, чтобы не причинять боль Генри, играла счастье на публике, хотя она ненавидела лицемерие.  Скоро ясновидящая стала испытывать лёгкую неприязнь к мужу и презрение к себе из-за того, что была вынуждена делать это вопреки своей душе и жизненным принципам.   
       Людей привлекала в Мари-Луизе не только красота, но и застенчивый томный взгляд, часто задумчивый и грустный, умение внимательно слушать, говорить мало, но всегда точно и лаконично. Она казалось меланхоличной и равнодушной к тому что происходило вокруг и смотрела на происходящее спокойным, мудрым, нежным, добрым взглядом.  Жители Рая не знали о тех событиях, которые произошли с Мари-Луизой на севере страны и о тех слухах, которые ходили о ней в родном городе. Однако новые знакомые ясновидящей уже после первой встречи, почувствовали какой-то ореол тайны и загадочности вокруг Мари-Луизы. Но так как они ни о чём не подозревали, то эта таинственность и оригинальность молодой женщины придавали ей дополнительный шарм и притягательность в глазах людей.
        Слухи о необычайно красивой, интересной и загадочной жене мистера Стоуна разнеслись по маленькому городку словно осенние листья. Многие жители Рая, которые ещё не видели Мари-Луизу, но уже слышали о ней, с нетерпением искали встречи с миссис Стоун. Мари-Луизе была приятна такая популярность. Но она не испытывала особых иллюзий, зная по личному опыту, как переменчивы бывают люди к тем, кто оказывается в центре внимания. Вчера – тебя не понимают и обливают грязью; сегодня – тебя тоже не понимают, но по ряду изменившихся обстоятельств тобой восхищаются; а завтра – тебя тоже скорее всего не поймут, но может быть людям будет уже всё равно, потому что у них появиться новый герой. Им просто нужен повод поговорить о ком-то и дать оценку ему и его поступкам, лишь бы не оценивать себя и свои действия.
*** *** ***
     Поместье доставшиеся Генри от дяди располагалось на склоне невысокого, лесистого холма. Мрачноватое, трёхэтажное здание конца шестнадцатого века, таинственно выглядывало из-за деревьев, которые очень сильно разрослись в старом и запущенном парке. Этот дом был преимущественно построен в средневековом стиле, но в нём были уже заметны некоторые черты английского возражения. Здание имело более спокойное горизонтальное членение, в противовес устремленным ввысь линиям готической архитектуры. Внутри дома стены в основном были  обшиты деревянными панелями. В спальни хозяев, в гостиной и верхним большом зале стены были увешаны гобеленами, а мягкая мебель покрыта чехлами со сложной вышивкой. Генри не любил это поместье, он считал его  угнетающим, с запахом старости и разложения. Только ради своей жены молодой человек терпеливо жил в нём. Она тоже считала поместье мрачноватым, но очень романтичным. Изредка миссис Стоун шла на уступки мужу и жила с ним по несколько дней в городском доме, построенном всего несколько лет назад. Это здание было  очень светлым и уютным по сравнению с дядюшкиным поместьем.
     Вскоре Мари-Луиза и Генри окончательно обосновались на юге, и лишь иногда раз в два месяца, не чаще, уезжали на север, чтобы проведать родных. А иногда они сами приезжали к молодожёнам, но это случалось крайне редко. Что же касается интимной жизни четы Стоун, то здесь особых изменений не происходило. Мари-Луиза была по-прежнему холодна с Генри. А тот не видя ответного желания у жены, был очень сдержан в ласках и проявлениях своих чувств. Статный блондин не часто и не настойчиво напоминал Мари-Луизе о супружеском долге. Их близость длилась не долго и бесстрастно. Так продолжалось несколько месяцев, пока маленький случайный эпизод не изменил внутренние состояние Мари-Луизы.
    Это случилось на вечерней прогулке на закате. Ясновидящая гуляла вдоль берега и с грустью смотрела, как остывшее осеннее солнце постепенно опускается в море. Молодая женщина подумала, что возможно это был  последний ясный и тёплый день. Всё вокруг было окрашено в оранжевые и красные тона. И миссис Стоун вспомнила, что сегодня во сне она видела жёлтые цветы, предвещающие измену никогда любимому человеку, но о которой Мари-Луиза никогда не пожалеет.
    Кроме семьи ясновидящей у моря гуляла молодая дама с маленькой девочкой. Они шли с другого конца пляжа навстречу четы Стоун. Мать и пятилетняя дочь были одеты в светлые платья тёплых тонов. Они лучезарно улыбались  и о чём-то весело болтали, громко хохоча. Иногда их взгляд становился лукавым и заговорщическим, словно милые дамы делились женскими секретами и капризами. А малышка была такой хорошенькой, как куколка. Мари-Луиза глядя на них даже улыбнулась от умиления. Но страшная, удушающая тоска и зависть овладели её душой. Вдруг из глубины памяти ясновидящей воскресли слова старой кельтской жрицы: «От пламени к пламени. От огня к огню. От памяти к памяти. Да ни потухнет огонь наш, ибо будит он передаваться от факела к факелу, от матери к дочери, и таинство наше сохранится в веках», «Только дочери ты сможешь передать свой дар». Сердце молодой женщины сжалось от грусти. И буквально через минуту родилось желание, которое нарастало с геометрической прогрессией в душе ясновидящей. Мари-Луиза захотела родить дочку.   
     Поздно вечером, того же дня, молодая женщина долго не ложилась спать. Мари-Луиза задумчиво, сидела у камина, с наслаждением попевая белое вино из хрустального бокала. Ей нравилось смотреть на огонь, на то как рыжие и алые языки пламени слегка касаются друг друга, раскачиваясь на сквозняке и слышать треск сгорающих дров, похожий на шёпот. Это пробуждало сладостные воспоминания о танцах в шотландском лесу вокруг ритуального костра и первой ночи с графом Макбетом. Глубоко вздохнув молодая женщина медленно выдохнула, слегка приоткрыв рот.
- Как ты красива. – Сказал мужской, приглушенный и низкий голос.
      Мари-Луиза вздрогнула от неожиданности. Она обернулась и увидела мужа стоящего неподалёку, облокотившись на стену. Она поняла, что он уже давно стоял там, придя в библиотеку незаметно и наблюдал за ней. Генри томно и гипнотически смотрел на молодую женщину. Она видела, как сильно он хотел её и как тяжело  было Генри подавлять свои эмоции и вожделение. Страстно мечтая зачать ребёнка Мари-Луиза решила помочь мужу раскрыть свои истинные чувства ради исполнения собственного желания.
- Наступила осень. С каждым днём становиться всё холоднее и холоднее. Пасмурнее и тоскливее. Мне всегда так грустно осенью. – Сказала она с глубоким вздохом. – И так холодно.
       Мари-Луиза допила бокал с вином и встала. Медленно, с задумчивым взглядом, не глядя на мужчину, она пошла к двери мимо Генри. Дойдя до порога Мари-Луиза остановилась и развернулась к мужу. Она метнула на него молниеносный взгляд своих красивых тёмно-зелёных глаз, посмотрела исподлобья, улыбнувшись лукавой улыбкой и повелительно сказала:
- Согрей меня!
     Сделав глотательное движение мужчина посмотрел на жену загоревшимся взглядом, улыбнулся и подойдя ближе прошептал:
- С удовольствием.
      Генри ещё несколько минут стоял и смотрел в глаза Мари-Луизы, наслаждаясь тем, что наконец он видит в них ответное желание и влечение. Затем высокий блондин нежно провёл ладонью по щеке молодой женщины. Она улыбнулась и потянулась к нему для поцелуя.
     Ещё никогда он ни целовал её так долго и страстно. Мари-Луиза ощущала всем телом как желание с каждой минутой нарастает в нём всё сильнее. Широкие мускулистые ладони Генри крепко прижимали молодую женщину к его телу. Почувствовав ответный жар и желание слиться с ним, мужчина подхватил жену на руки и поднялся с Мари-Луизой в спальню.
     Генри торопливо, раздел любимую женщину, покрывая поцелуями её горячее, обнажённое тело. В свою очередь Мари-Луиза также помогла мужу раздеться и ласкала его, стараясь доставить максимальное удовольствие. Всё было так, как будто это была их первая близость, которую они давно и с нетерпением ждали. Генри был ненасытен и очень возбуждён. Той ночью Мари-Луиза впервые до конца осознала, какой вулкан страсти он всегда сдерживал в себе из-за её холодности. Теперь, когда Генри раскрыл свой горячий темперамент, Мари-Луиза прониклась к нему большой симпатией и нежностью.
      Его огонь, тепло и ласки согрели молодую женщину и сделали счастливой. В сердце, которое с величайшим трудом, смерилось с безвозвратным исчезновением Джерарда, настал полный покой и удовлетворение. Она не ждала его. Она больше не надеялась, что Джерри когда-нибудь появиться в её жизни. Но Мари-Луиза продолжала каждый день молиться за этого воинственного и упрямого шотландца. Она хотела только одного, чтобы он был просто жил и не страдал.

*** *** ***
         Год спустя у четы Стоун родилась дочь. Супруги назвали новорожденную Анна-Виктория. Генри был на седьмом небе от счастья. И его радость росла вместе с дочкой, которая была на него очень похожа. Малышка была светловолосой со слегка вьющимися волосами, голубыми глазами и ямочками на розовых щечках. Она была очень спокойной, вдумчивой, немного замкнутой и внимательной. Анна-Виктория была полной противоположностью своему старшему брату Джерарду – резвому, весёлому, общительному, любопытному и импульсивному ребёнку. С годами эта разница только увеличивалась. Потому что дети становились всё больше похожи на своих отцов. Каждый раз, когда Мари-Луиза заглядывала в красивые серые глаза своего сына она видела душу его отца – храброго и пылкого шотландца. И волосы мальчика – тёмно-каштановые слегка вьющиеся, обрамляющее совершенный благородный овал лица – это были волосы Джерарда. Нос, губы, рот – все черты  маленький Джерри перенял от своего отца – шотландского графа Макбета. 
     После рождения дочери Мари-Луизу преследовали опасения, что Генри с появлением родного ребёнка, изменит своё отношения к её сыну, отдав всё свою любовь – Анне-Виктории. Но тревога молодой женщины оказалась напрасной. Её муж по-прежнему был заботлив и внимателен к Джерри. Он действительно был очень хорошим отцом для обоих детей. Мистер Стоун помогал  Мари-Луизе воспитывать сына, с радостью играл с ним, учил и баловал его. Мальчику было хорошо с Генри и он любил его как только сын может, любит отца. Ясновидящая была рада этому. Но было одно большое «но», что отравляло её счастье. Каждый раз, когда она видела как Генри и маленький Джерри проводят вместе время, наслаждаясь обществом друг друга, Мари-Луиза думала о том, что она отдала бы всё на свете лишь бы на месте мужа был граф Макбет. 
      «Ну почему? Почему всё так, а не иначе?! Мальчик  похож на Джерарда как две капли воды. Но волею судьбы он считает своим отцом другого человека. А мой милый храбрый шотландец… он был бы очень счастлив увидев своего сына, который так на него похож. Если бы было  возможно всё поставить на свои места. И близкие люди  были рядом и никогда не расставались. Ведь отец всегда один. И мать всегда одна. И братья, и сёстры. И никто никогда ни сможет заменить их». От этих мыслей у Мари-Луизы сердце обливалось кровью и сжималось, как будто придавленное тисками. С тех пор как она стала матерью, ясновидящая сильно изменилась и с годами эти изменения становились всё сильнее. Если раньше Мари-Луиза чаще всего смотрела на своё отражение и думала в основном только о себе, то теперь она больше наблюдала за детьми и думала прежде всего о них, а потом уже о себе.
        Самым заветным желанием молодой женщины было возвращение шотландского графа. Но лишь для того, чтобы он стал хорошим отцом родному сыну. Мари-Луиза  была готова отказаться и от любви Джерарда, и от личного счастья, и от благополучия – от всего. Если бы взамен на это её первенец обрёл настоящего отца. Материнское сердце молодой женщины болело и сжималось, каждый раз, когда она смотрела на мальчика – копию своего папы. Джерри исполнилось четыре года, а от его родного отца так и не было никаких вестей.
   Что же касается Генри, то со временем он стал любить свою жену ещё сильнее, обретя с ней тепло и уют домашнего очага. Он обожал Мари-Луизу и каждую ночь Генри любил её с неутомимой страстью и желанием.
- Как ты прекрасна. Божественно… – говорил он томно смотря на свою жену.
      Мари-Луиза лежали нагая и тусклый свет канделябра освещал её своим мягким золотистым свечением.
- Моя богиня, - неустанно повторял Генри.
- Не богохульствуй. – Сказала молодая женщина, строго посмотрев на мужа, но при этом мило улыбнувшись.
- Какая же ты смешная Мари-Луиза. Говоришь: «Не богохульствуй!» и укоризненно смотришь на меня. А сама? Ты уже забыла, сколько раз ты нарушала заповеди Господа? Забыла о том, чем ты занималась в шотландском лесу вместе с друидами?
     Ясновидящая виновато отвела глаза в сторону.
- Всё это было ради любви. Ради ребёнка. Я верю в Бога. Я знаю – я виновата перед ним. И прошу прощение у него каждый раз, когда молюсь перед сном.
      И тут Генри разразился диким хохотом.
- Что с тобой? Почему ты смеёшься? Что смешного я сказала?! – Непонимающе и сердито сказала молодая женщина.
- Ты, как ребёнок, милая. Ты готова поверить во что угодно, лишь бы сбылись твои желания. Но ты уже взрослый человек и должна понимать, что чудес – не бывает. И вера твоя – наивна, глупа и безнадёжна. Ты веришь в то что не существует.
- Как ты можешь так говорить?!
- Я говорю это потому что, моя вера в Бога уже давно иссякла. Я всегда был реалистом и не могу верить тому, чему не нашёл доказательств.
- Что?! Но почему?
- Я офицер, хотя и в отставке. Но я служил и воевал. И как бы я по-твоему смог идти на войну веря в Бога и следуя его заповедям. Возлюби ближнего как самого себя. Не буй, не осуди… мне было намного легче без этого. В сражение другие законы – не ровен час, а может мы, а может нас. Если мы не убьем, убьют нас.  Каждый сам за себя.
- Да, это многое объясняет. Я всё думала о том как же могли устроить ту кровавую резню  в Каллоден Мор. Когда после сражения многие из раненых якобитов были найдены и убиты. У тех кто был способен на такое злодеяние не было ни жалости, ни тоски, ни любви. Никогда. Потому что они не верили в Бога и не ведали, что творят. Безверие освободило их от сочувствия, совести, сострадания, понимания и милосердия. – Она замолчала, а потом собравшись с духом спросила. – Скажи мне, ты был там когда, добивали раненых?
- Нет. Меня самого ранили не задолго до этого сражения и я не смог принимать в нём участие.
      Когда Мари-Луиза услышала его ответ она глубоко и облегчено вздохнула. Но потом, снова нахмурилась и спросила:
- А если бы ты там был, ты бы смог добить раненного человека?
- Я не хочу говорить об этом. Давай сменим тему. Что было – то прошло. Сейчас я не тот, что прежде. Жизнь с тобой изменила меня. Ты права. Раньше у меня не было ни любви, ни тоски, ни жалости. Но когда я встретил тебя, то  обрёл все эти чувства. Ты для меня – всё. Моя любовь, моя душа и моя жизнь.
     Генри посмотрел на жену очень внимательно и спросил:
- Мари-Луиза, скажи мне, а ты… что ты испытываешь ко мне? Мы уже пять лет вместе. Тебе ведь хорошо со мной, правда, милая? Скажи мне, ты уже забыла того шотландца? Ты любишь меня?
      Он нагнулся над ней и заглянул в её красивые тёмно-зелёные глаза, в тусклом свете, кажущиеся почти чёрными. Взгляд Мари-Луизы был где-то далеко, а вся она съёжилась, как загнанная в угол.
- Никто и никогда не сможет заменить мне его. Я не смогу полюбить так же сильно как любила Джерарда. Не мучай меня и не терзай больше этим вопрос. Пожалуйста! – Резко ответила молодая женщина и метнула на мужа строгий, холодный взгляд. Затем Мари-Луиза молниеносно выскользнула из-под мужчины и накинув пеньюар, выбежала из спальни.
- Когда же ты его забудешь?! – услышала она рассерженный голос Генри, перед тем как закрыть за собой дверь.    
 *** *** ***
        В 1750 году чета Стоун решила вернуться на север Англии, чтобы быть ближе к стареющим родителям. Супруги продали поместье на юге и купили новое неподалёку от Ланкастера.  Это был кирпичный двух этажный дом с внушительным портиком в стиле церковных фасадов, сводчатыми потолками и трёхстворчатыми венецианскими окнами. Фасад был обшит досками, уложенными в «накат» и покрашен в небесно-голубой цвет. Везде читались точно выверенные пропорции и гармония. Недавно построенный особняк был окружён парком. Перед ним были разбиты две шикарные клумбы с нарциссами, пионами и розами. Немного переделав интерьер здания, чета Стоунов поселилась в нём следующей весной. На то время сыну Мари-Луизы исполнилось уже шесть лет, а дочери – три.
       Они жили в новом доме почти год, когда Мари-Луиза начала каждую ночь видеть навязчивый сон. В нём она была заграницей, а это означало исполнение сердечного желания. В следующем сновидении молодая женщина гуляла среди распустившихся красных цветов. Что в свою очередь предвещало испепеляющую страсть.