Плодов

Пл;дов – фамилия не очень древняя и средней популярности. Досталась она человеку, родившемуся в России во времена ее туманной федеративности. Человеком он был под стать своей фамилии, не то чтобы заурядным, но средним. В газетах читал только последнюю страницу, в кроссворде решал одну или две загадки, остальное заполнял, списывая с ответа. Футбол он смотрел только в «Футбольном обозрении». Хоккей вообще не любил. Имел он свою комнату, был чистоплотен и подумывал о женитьбе. Потом почти женился, но сами понимаете, почти это не считается. Все как-то разладилось у него, и он решил спиться. Но это ему тоже не удалось. Плодову стало скучно. Плодову  стало – «наплевать»! Но Плодов работал.  На работе коллеги знали его как человека очень спокойного. Если на их отдел приходили пылесосы или миксеры или прочее и прочее и устраивалась лотерея, Плодов непременно принимал в ней участие. Он смотрел по вечерам «телик» и из него узнавал, что электробытовые товары в доме нужны. Потому и запускал руку в шапку, в надежде вытянуть заветную бумажку с выигрышем.  Если ему не везло, то «крови» он никому не портил и никому не завидовал, а если выигрывал, то удачу обмывал с друзьями, что в принципе, было также скучно.
Вчера Плодов вытянул корейский цветной телевизор. «По бартеру» как говорили в отделе. На следующий день он взял отгул, чтоб снять деньги со сберкнижки , съездить за новым «теликом» и купить водки. «Тут уж сам бог велел!»: - думал Плодов, сидя над своим скромным завтраком. Два яйца, хлеб, масло, растворимый кофе с молоком, плавленый сырок. Он держал вареное яйцо в руке, обстукивал его ложечкой, смотрел на банку с кофе и думал: – «Какой дурацкий напиток, деготь натуральный а не кофе. Из Бразилии. «Где много диких обезьян». Не то что обезьяны, лошадь откинется от этого кофе». Плодов действительно мучился изжогой. Ему на это было, в общем-то, наплевать, но неприятно все же. И кто-то из друзей посоветовал заливать порошок горячим молоком, без всякого там кипятка. За этими размышлениями и воспоминаниями Плодов как-то неудачно сунул ложечку в солонку и опрокинул ее. Соль белой горсткой высыпалась на заляпанную чайными каплями клеенку. «Блин!» - этим словом Плодов прервал свои размышления. Осторожно собрал соль в солонку, поставил ее на место, и опять уставился на банку с кофе. Не успел он окунуться в русло своего утреннего пасквиля на тему кофе, как вновь опрокинул соль. Очень крепким словом прервал он свои мысли. Собрал соль обратно в солонку, уставился на банку, но думал уже не про кофе. Хотя нет, он еще говорил себе про кофе, медленно дожевывая яйцо, но думал-то он уже о другом: - «Черт возьми, такой ответственный день, с деньгами по городу мотаться, а тут на тебе, соль валится… да в принципе наплевать».
И Плодову было действительно «наплевать». Он опять отвлекся на кофе, а вскоре стал размышлять так : - «Если бы один раз уронил, то тогда да, можно и расстроиться, а то  же ведь два раза. Минус на минус дает плюс. Или вот, к примеру, если рассыпать сахар, это что ж -  счастье подвалило? А если перец». И Плодов увлекся классификациями специй. Тем временем  он очистил от скорлупы второе яйцо и опять ложкой опрокинул солонку. Плодов поперхнулся. Сильно. Начал кашлять. Прокуренные легкие заклокотали, обильная мокрота испортила аппетит. Он умылся, подошел к столу, собрал соль в солонку. Яйцо. Дурацкое яйцо это видеть не хотел. Выбросил на газон через окно. Включил приемник и, подсвистывал знакомой мелодии, занялся приготовлением кофе. Молоко удачно закипело, не убежав на плиту. В стакане уже валялся порошок.
Плодов ловким жестом наполнил его горячим молоком и понес к обеденному столу. Плодову жгло пальцы и он быстрым, очень быстрым жестом сунул стакан     на стол, при этом слегка расплескав его. Когда, взяв тряпку, он решил вытереть со стола, то увидел за стаканом опрокинутую солонку. Плодов тяжело вздохнул, он начинал к этому привыкать.



1991 - 2009