За Веру, Царя и Отечество

  Надпись на дисплее чирикающего мобильника возвестила -"Глас Божий".
  -Послезавтра в шесть вечера - как всегда бесстрастный голос координатора выдал Данилу конкретное время встречи и уступил место коротким гудкам отбоя. Место сбора не оговаривалось, ни к чему это - свои знают, а чужим (например кое-каким ментовским деятелям) знать ни к чему. Конспирация есть конспирация.
  Предстоящего в субботу "выступления" ждали уже две недели, и вот, наконец, пришло время! С кем на этот раз? Да не важно с кем, главное - доказать, что мы круче, мощнее, что за нами правда.
  Первый день ожидания прошёл как на иголках, Данил места себе не находил. " Уж скорей бы, а то так не долго и перепсиховать." В радостном предвкушении стычки, даже в школе, сидя на уроках, чувствовал некий духовный подъём, этакий мандраж. Настолько был весь радостно-взвинченный, что с одиннадцатиклассником во дворе школы после уроков сцепился, практически ни с чего закрутив наезд. Навалял ему, несмотря на разницу в два года. "Знай наших!"
  Вообще у Данила в школе была репутация "крутого пацана", смелого, "за базар" отвечавшего, и своих друзей ни разу не предавшего. То, что он в фанатском клубе не на последних ролях, не было известно никому. Конспирация, ёпть! Но вот так вот, запросто, взять и самому наехать на "старшака" - это было вообще реально круто!
  Когда после коронного удара Данилы "в душу" одиннадцатиклассник, бывший выше его почти на голову, сложился пополам, хватая воздух враз посеревшими губами, осталось просто "выключить его, приложив локтем по загривку. Краем глаза, расширившимся во время стычки периферийным зрением, Данил "держал" почти всех, кто был неподалёку, наблюдая за дракой. От него не укрылись ни восхищённые взгляды одноклассников и пацанов из параллельных классов, ни озабоченные, но справедливо оценивающие взоры парней из старших классов, этаких рефери при поединке, следивших чтоб всё было по чесноку. Хотя, скорее всего, старшеклассники думали, что им придётся ловить ссыканувшего нахального девятиклашку, и "учить его вежливости".
  Однако, Данил проявил себя настоящим мужиком - и драпать не стал, и врага своего, уложив за десять с небольшим секунд, добивать до совсем уже полной кондиции не стал, просто выключил на минутку-другую и отошёл, дыша почти ровно, размеренно. Ну реально, настоящий герой!
  "Можно будет после завтрашнего выхода намекнуть Бригадиру на кое-кого из школьных пацанов, пусть встретится с ними, пообщается. Может ещё несколькими бойцами в нашем клубе больше станет. Вот такая, наглядная агитация реальной силы гораздо круче многих бесед с уговорами да гнилыми базарами".
  Пятница прошла незаметно, почти пролетела. Греясь в лучах вчерашней победы, Данил уже начинал потихоньку обрабатывать тех, на кого хотел указать звеньевому, потихоньку готовя почву для предстоящей им беседы. Рассказывал про свои победы, о которых они не знали, намекал, что есть места, в которых ещё не забыли что такое "быть настоящим мужчиной" и что он, Данил, может замолвить словечко за тех, кто хочет этому научиться. Ребята слушали, пооткрывав рты и развесив уши - было видно, что он не врёт и не рисуется перед ними.
 
  Но вот уже и суббота. Как всегда, размялся с утра хорошей двадцатиминутной пробежкой по парку, попрыгал, покувыркался, немного порассекал руками воздух в бою с воображаемым противником. В обед особо не разъедался, сказав маме, что не голоден, закинул в себя пару шницелей (энергия вечером понадобится) и, собравшись, пошёл "в спортзал".
  Качалка в подвале через три двора от его дома была их, клубная. Сами с пацанами год назад разгребали там мусор, выносили мешок за мешком дерьмо всякое, хлам, скопившийся за десятилетия, потом красили стены, протягивали электропроводку. Тренажёры, хоть и не новые, но все исправные, подогнал звеньевой, он же помог купить, скинувшись деньгами с ребятами, кое-какую форму для тренировок, груши, перчатки.
  "Железо" звеньевой тягал и спарринговался в зале вместе со своими подопечными не каждый день, хотя и не редко. А вот пообщаться, всё больше рассказать про свою жизнь, про то, как в армии служил, по "горячим точкам" помотался, Бригадир любил и, что немаловажно, умел. Перед глазами пацанов так и проплывали горные хребты, полные попрятавшихся по ущельям "духов", полузаброшенные, почти вымершие дикие горские посёлки, где из каждого дома, подвала, чердака, окна, можно было получить "дружескую" пулю или нож в спину. И среди всего этого кошмара, где за улыбками с бородатых вакхаббитских морд можно было прочитать страх и ненависть в их глазах, наводили порядок русские парни, объединённые единой любовью к Родине и Богу. Только истинная вера помогала пройти сквозь этот ад и остаться человеком.
  Почти каждая такая история подытоживалась немаловажным "Наше дело единственно правое, Господь за нас. Но Добро должно быть с кулаками", и пацаны с удвоенным усердием лупили груши, отрабатывали приёмы взаимодействия в группах и тягали штанги.
  Сегодня в зале царило особое настроение - настроение перед настоящей битвой, как перед чем-то необычным, очень важным, почти великим. Никто не изматывал себя железом, как в другие дни, в основном "работали", разбившись на тройки и пятёрки, оттачивали короткие, хлёсткие удары и тычки-броски.
  Десяток Данила был весь в сборе, пацаны "играли" 3:6 - троих, вставших спина к спине, атаковали остальные шестеро. "Хорошо стоят, крепко. Надо будет их отметить потом" - прикинул Данил. То, что он был самый младший из них, не мешало ему быть десятником. Помимо рук и ног Данила очень, очень хорошо работал головой, чувствовал, видел бой, что в своё время и отметил Бригадир, поставив его командовать десятком. Пока Данил справлялся и очень неплохо - из девяти "выступлений" за последние полгода данилов десяток ни разу не "лёг", всегда был в строю. Правда, враги в половине случаев были так себе, не особо подготовленные.
  Две стычки со столичными "конями" принесли тем полный разгром оба раза. Спартаковские и зенитовские фанаты тоже получили по сусалам по разу. "Паровозы" два раза динамили, не приезжали на встречу, пришлось навестить их на их же территории. Опять победа за нами. Раз схлестнулись с фашиками из Зеленограда. Те уезжали, утирая кровавые сопли и обещая это так не оставить. С нацболами даже драки нормальной не было - против полусотни их калек хватило трёх десятков "наших" - лимоновцы оказались только орать горазды, а на деле оказались фуфло фуфлом. Самым жёстким был бой с пацанами с верхнего микрорайона. Те оказались нехило крепкими парнями, много спортсменов с тамошнего клуба было, но сдюжили, наказали их за наглость. Это был единственный раз, когда Данилу показалось, что они могут не выстоять, "лечь" всей командой, однако же смогли, осилили, победили.
  До четырёх часов Данил вместе со своим десятком махал руками, ногами, раздавал и получал вполсилы, однако же весьма крепкие удары, тренировался в общем. В четыре пацаны стали потихоньку расходиться по домам, готовиться к вечернему бою. С кем предстоит стыкнуться Бригадир так и не сказал, отмалчивался, ухмыляясь и говорил, что дело будет стОящее. Пошёл домой и Данил - пора было ополоснуться перед боем, переодеваться, "пролечить" родителей и к половине шестого выходить.
  Перед выходом на бой, как и положено русскому человеку, надел чистое бельё, а сверху "униформу" - белоснежную футболку и светло-серые треники. Кроссовки зашнуровал как следует - в драке подвернувшаяся из-за незашнурованного кроссовка нога может дорого обойтись. И не только самого, но и товарищей брешь в строю может подвести. В пакет бросил ещё одну футболку, на всякий случай, на сменку. Мобилу брать не стал - на кой она в бою? Бросил из коридора, уходя, -"Я на дискотеку, к десяти буду!" - и, перепрыгивая через две ступеньки помчался вниз.

  Место встречи данилова десятка было обговорено заранее - возле кинотеатра "Юность". Без десяти шесть все уже собрались на месте, ожидая дальнейших инструкций. Связь была на Юрце, он единственный из всех пришёл с мобилой и теперь остальные пацаны сгрудились вокруг него, с некоторым волнением ожидая звонка с дальнейшими инструкциями. Заметив, что пацаны немного мандражат, Данил решил немного разрядить обстановку.
  - Девушки, привет, как дела? - притормозил он троих девчат, проходящих мимо. Открытая, добрая улыбка и опрятный вид Данила сделали своё дело и те, не смущаясь, легко пошли на контакт с компанией разговорчивых, крепких и (что немаловажно) трезвых парней. Легко завязавшаяся беседа ни о чём, с шутками, прибаутками, взрывами хохота, помогла притупить чувство неизвестности перед "акцией" - девчушки-хохотушки словно гипнотизёры внесли атмосферу  веселья и расслабленности в данилов десяток. Все, кроме Юрца, как будто забыли о том, что им предстоит, но трель телефона, прозвучавшая в 6:05 быстро напомнила парням о цели сегодняшней встречи. Выслушав несколько слов по телефону, Юрка кивнул враз умолкшим пацанам:
  - Пора.
  - А вы нас что, тут так и бросите? - почти расстроенно удивились новые знакомицы.
  - Девочки, милые, извините пожалуйста, у нас тут очень срочные и дико важные дела нарисовались, - ответил за всех Данил, - Без нас ну никак не обойдутся. Надо идти.
  - А вы вообще кто? Бандиты что ли? - спросила самая улыбчивая из девушек.
  - Да ну какие бандиты! Спортсмены мы. Шахматисты. Тренер позвонил, на турнир опаздываем, - как можно беззаботней отшутился Данил, - Давайте завтра днём тут же встретимся. Часа в три. Я вам про итоги чемпионата расскажу.
  Девушки легко согласились. Распрощавшись с ними парни быстрым шагом направились к стадиону "Маяк". Юрец сказал, что на его футбольном поле и будет сегодня стычка. Встреча через десять минут у Южных ворот.
 
  Недалеко от Южных ворот стадиона их ждала неприметная бордовая "Газель". В ней можно было оставить лишние вещи, принесённые с собой и разжиться кое-чем полезным. Напульсники, маски на лицо, пиротехнические шашки, перчатки без пальцев - много чего интересного и нужного было ещё во вместительном салоне машины, однако Данил себе брать начего не стал. Биться он предпочитал честно, не пользуясь ни кастетами ни взрывпакетами.
  Вокруг уже тесной группой стояли парни из их "армии". "Ого" - прикинул Данил -"Да тут человек сто, не меньше!". Такой масштабной акции он ещё ни разу не видел, максимум было по семьдесят бойцов с каждой из сторон.
  Через несколько минут раздался голос -" Командирам десятков подойти ко мне, остальные строиться".  Процедура была знакомая, каждый вполне чётко представлял себе что делать, где и за кем ему стоять. Данил же подошёл к задней двери "Газели", где уже собрались четырнадцать десятников "Ну ни фига себе! Сто пятьдесят бойцов собралось!" В машине на ящике сидел Бригадир, а рядом, за его спиной, какой-то незнакомый мужик в плаще с капюшоном, накинутым на голову. Его лицо оставалось в тени и, пока говорил звеньевой, раздавая указания чьему десятку где стоять и какие боевые схемы отрабатывать, незнакомец не проронил ни слова.
  - А сейчас разойтись по десяткам, перед боем с вами хочет пообщаться Отец Евсей, - закончил раздачу указаний Бригадир.
  "Нифига себе! Сам митрополит!" - продолжал офигевать Данил, почти бегом направляясь к своему десятку. Им в стычке предстояло держать левый фланг и прикрывать середину "ядра" отряда. Едва успели перегруппироваться, как все, кто стоял в передних рядах, а вслед за ними и стальные невольно вытянулись в струнку - вышедший из "Газели" крепкий, высокий, совсем ещё нестарый Евсей заговорил очень глубоким, громким голосом, разом подавив, заглушив все звуки, любые отзвуки движения, даже шорохи, исходящие от ста пятидесяти человек, внимавших ему с почтением и каким-то по-детски наивным доверием.
  - Братья мои! - гремел его уверенный, хорошо поставленный голос, - сегодня мы с вами видим вокруг лишь грязь и жестокость окружающего нас мира! Уже давно по нашей с вами земле несёт свои стопы Хаос, Грязь, Неверие! Люди забыли что значит жить в благости и любви, каждый из окружающих нас лишь потребляет, тянет к себе, использует всё, до чего может дотянуться! Это ли не есть грех? Это ли не есть проявление гордыни и порочной жадности? Женщины забыли про то, что нужно беречь себя в чистоте, а мужья их погрязли в пороке! Детей своих они уже не хотят воспитывать в почитании Законов Божьих и смирении! Всё чаще слышим мы кощунственные вопросы "А где он, ваш Бог? Почему не поможет нам в минуты, когда тяжело нам? А есть ли он вообще?" И мы готовы заявить всем усомнившимся "Есть!" И наш Бог не будет являть себя каждому, теша его фокусами, дабы уверовали в него. Бог наш помогает нам принимать решения, порой очень непростые, очень ответственные. Вера наша всегда в нашем сердце и придаёт нам уверенности, в час, когда другие сомневаются. И Родина, Отчизна-мать всегда с нами, всегда направляет нас на пути испытаний и тревог, и Господь именем своим на устах наших дарует победу нам! Слава!
  И десятки глоток исторгли из себя могучий вопль, в котором потонул и голос Данила: -"Слава!" Он орал, наслаждаясь, упиваясь моментом, испытывая необычайный восторг от того, что принадлежал этому миру, этой стране, этому отряду. Он был переполнен адреналином и готов был на любые подвиги.
  Евсей, выждав несколько секунд, поднял руку и, повинуясь его жесту, все тотчас смолкли, продолжая внимательно слушать со смешанным выражением счастья и азарта на лицах.
  - Сегодня, - громогласно продолжал митрополит, - Нам с вами предстоит нелёгкий бой. Кроме того, что всё наше отечество заполонили безграмотные, серые, безвольные личности, в массе своей, в серости и неведении прозябающие, находятся и те, кто жаждет власти над их помыслами, над их чаяниями и, более того, над их душами! Секты, фальшивые наставники заполонили Россию-матушку, самые разные религии плодятся одна на другой и каждой, каждой подавай несчастных, заблудших в наивности и доверчивости к лже-пастырям! Кого-то из гибнущих, губящих души свои, можно остановить мудрым словом, кому-то необходимо явить чудо Господне, но есть и такие, кого на путь Истинной Веры можно направить , явив несомненные победы единоверцев наших - нас с вами, над теми, кто не верует в Истинного Господа! И сейчас по ту сторону поля битвы стоят те, кого мы сокрушим, являя силу нашу беспримерную и благодать Божью! Те, с кем истинно верующие в Господа нашего, бьются уже много веков!
  - Чё, прям веков? А тогда тоже по клубам махались пацаны? - услышал Данил чей-то удивлённый шёпот.
  - Так идите же и победите тех, кто посягает на нашу Родину, на наших детей, на наших женщин! - возвысил голос Евсей, - И да пребудет с нами Господь! С нами победа, с нами Бог! На врага! Слава!
  И снова раздался дружный ор, в котором не слышалось ни одной фальшивой нотки, в котором слились полторы сотни отчаянно-смелых, готовых к великой победе голосов. Каждый желал доказать, что он достоин будущей победы и сделает всё для её скорейшего достижения.
  И вот, повинуясь жесту митрополита, отряд медленно, размеренно двинулся через ворота на территорию футбольного поля. Это была чуть ли не единственная во всём городе площадка, способная вместить (и дать достаточно места для стычки) трём сотням человек. Как только Данил миновал ворота, сразу расставляя на места бойцов из своего десятка, он увидел, что с противоположной стороны на стадион втягивается группировка врага.
  На улице было ещё достаточно светло, чтобы увидеть, что те организованы не хуже, чем парни из его клуба. Это было видно по тому как чётко, несуетливо они просачиваются через ворота и сразу, как и его парни, выстраивают боевые порядки, расставляются в боевую схему. Униформа тоже была подобрана по колерам, но если Данил и все его одноклубники были в белых футболках и светлых трениках, то парни на той стороне стадиона были как один "упакованы" в зелёные футболки и синие или чёрные штаны. И с той и с другой стороны уже прорезались первые едкие дымы вонючих пиропатронов, но ещё рано было что-то внятное говорить о враге - тот был слишком далеко.
  Вот бойцы и с той и с другой стороны полностью втянулись на территорию стадиона, разобрались по отрядам и начали медленно сходиться. С такого расстояния Данил разглядел, что в отличие от его клуба, идущего плотным строем в шесть рядов, с уплотнённым центром, бойцы врага разделились на три группы примерно одинаковых по количеству и немного "подрастянули" фронт. "В кольцо брать попытаются" - сообразил он, передав по цепочке "Не растягиваться. будут окружать - пускай обходят. По одному не выходить, держаться вместе".
  До столкновения группам уже осталось метров тридцать, когда заводилы из максимова клуба завели кричалку на мотив "спартак- чемпион".
  - "За Бо-га отца! Там-там-там-там. Там-там." - размеренно и дружно выкрикивали они, помогая себе хлопками в ладоши. После второго прогона им ответили парни в зелёном.
  - "Ля иль-ля иль Алла! Там-там-там-там. Там-там" - не менее дружно и слаженно скандировали они на тот же мотив. "Ёпте! Так это же исламисты!" - догадался Данил -"Сука, и набралось же вас, пидаров обрезанных!".
  Так же проскандировали пару раз про Аллаха и снова вступили в крик подопечные Отца Евсея. Потом опять исламисты. Если бы не отчаянная решительность на лицах пацанов, можно было бы подумать, что проходит какое-то шествие, выступление фанатов, скандирующих названия клубов. Обе группировки до того слаженно скандировали, взаимодействуя друг с другом, что Данилу на какой-то миг померещилось, что происходящее вокруг - один фантасмагорический концерт, ведомый, управляемый уверенной рукой невидимого дирижёра, не допускающего дисгармонии и диссонансов в звучании. Это было почти прекрасно, упоительно здорово... Данил почти понял что-то необычайно важное, он был в одном-единственном шаге от величайшего озарения, от открытия, которое могло повлиять на весь остальной мир, переменить судьбу всей планеты...
  Он отвлёкся от происходящего вокруг всего на несколько секунд, сделал всего пару-тройку шагов, как вдруг неумолимый молот битвы огорошил его. Это было настолько неожиданно и обидно, что Данил растерялся, упустив тот момент, когда, собственно, НАЧАЛОСЬ.
  Вот без чьей-либо команды, но тем не менее абсолютно одновременно, с обоих лагерей, из глубины рядов полетели во врага заточенные с обоих концов электроды. Их задачей было не убить, и даже не особо ранить врага, но заставить его отвлечься от приближающихся передовых рядов, рассеять внимание, ошеломить, пропустить первый удар. Кому-то прилетело в лоб плашмя, кому-то досталось и острым концом. Заорали первые пострадавшие.
  В этот же миг столкнулись первые ряды противоборствующих сторон. Данил, пока не участвующий в драке, смог разглядеть врага ближе, глаза в глаза. Почти все парни в зелёных футболках были типичные кавказцы, "дети гор", с чернющими волосами, большими носами, коренастые, длиннорукие, приземистые, но очень подвижные. Хотя, среди них он заметил и типичных славян, светловолосых или рыжих, более рослых. Если бы не униформа, он бы их и за своих принял, пожалуй. Эти самые новообразованные почитатели ислама дрались особенно яростно, то ли желая что-то кому-то доказать, то ли понимая, что к ним отношение ещё хуже, чем к кавказцам и терять уже нечего.
  Тем временем исламисты действительно начали обходить, обтекать с обеих сторон группировку славян, пытаясь растащить, растянуть сплочённое ядро, раздербанить его на одиночные схватки, навязать свою манеру ведения боя. Этот опасный приём Данил оценил по достоинству. "Если они смогут растащить нас по линии, то потом, объединившись, рассеют по всему полю и разобьют поодиночке".
  - Держаться! Держаться вместе! Не расползаться!- надрывался он до тех пор, пока самому не пришло время вступать в бой. Обе группировки сместились немного вправо и на долю данилова и соседнего десятка пришлась почти четверть бойцов врага. Уже стало не до командования, самому бы выстоять и прикрыть тех, кто справа-слева.
  Прямо на Данила ринулся высокий - почти на голову выше - кавказец, делая длинный замах сплеча, надеясь одним ударом сокрушить, снести с ног невысокого паренька. "Долго думаешь"- стрельнул ему ногой в пах десятник. Того как поломали - рухнул, громко визжа на одной протяжной ноте и подставил своего земляка, которому пришлось перепрыгивать через поверженного наземь бойца, приземляясь, отвлечься на миг, опустить взгляд на землю. Этого и ждал Данил. Безошибочно подгадав момент, снова сделал шаг вперёд, поймав "зелёного" на противоходе, сунул ему кулак в рёбра. Хорошо, с оттягом, на выдохе. Тот, видимо уловив движение краем глаза, попытался сбить удар блоком, но Данил бил всем корпусом - не очень-то такой удар блокируешь или уведёшь. Так что словно на пику напоролся исламист, да ещё и на встречном ходу. Скорее всего удар пришёлся на вздохе, потому что и этого не понадобилось добивать - сам рухнул как подкошенный, пытаясь втянуть хоть глоток воздуха в словно парализованные лёгкие.
  Данил тем временем вернулся в строй, отшагнув назад. Для того, чтобы получить горящим пирофакелом по голове. Хорошо, шашка прямо с налёту попала негорящей частью по макушке и отскочила дальше, похоже, опалив кого-то более основательно. Даже не взглянув вслед улетевшей шашке, Данил приготовился, собрался, как пантера перед прыжком. В его сторону шёл, смещаясь боком, ещё один враг. Вот он уже в трёх шагах от него, смотрит на парня из соседнего десятка -"Игорь, кажется его зовут"- резко выбрасывает вперёд длинные, узловатые цепкие руки и за футболку и шею вытягивает Игоря на шаг вперёд из строя. Смещаясь ещё немного вправо, неожиданно бьёт того ногой под колено и, потерявшего равновесие, роняет вперёд, добавляя за ухо кулаком.
  "Сука, самбист какой-нибудь"- прокачивая врага, смотрит Данил. Ещё один шаг кавказца и вот они уже лицом к лицу. " И руки вон какие длиннющие, такого с места *** достанешь". "Зелёный" тем временем хочет повторить приём, удачно проведённый на Игоре. Левая рука борца летит в грудь Данилу, хватая, правая пытается сграбастать за шею. "Сука, я тебе не манекен"- не успевает додумать Данил, как его уже пытаются вывести из равновесия, вытянуть вперёд, заставить перенести вес тела на левую (переднюю, как говорят борцы) ногу. Но вместо того, чтобы пытаться оттянуться назад, Данил вдруг резко прыгает прямо на кавказца, уходя чуть вправо, заставляя того повернуться за ним, удержать за футболку в левой руке, и снова поймать правой за загривок. И при этом великолепно открыться для смачного, с ноги, с оттягом, прострела Юрца по рёбрам. "Красавец Юрка, всё видел, всё понял" - борца подкосило, он припал на левое колено, и тут уж Данил не заставил себя ждать, с колена в подбородок -"Н-на!"- аж было слышно сквозь ор и шум драки как лязгнули зубы исламиста, и с правой руки, ребром по шее, на добивание -"Получи, ****ь!".
  "Вот бычара, прокачан как питбуль! Еле пробил мышцы на шее, чтобы вырубить!".
  Данил успел сделать только пару вдохов, перевести дух, как сзади раздался крик - "По центру попёрли!" Исламисты, поняв, что растащить оборону славян не удастся, попытались ударить средней группой прямо в центр, но не успели перегруппироваться и, прорвав лишь первый ряд врага, сами попали если не в кольцо, то уж почти в окружение. Против двенадцати-пятнадцати рослых, коренастых кавказцев встало больше тридцати не менее рослых и хорошо подготовленных славян. Всё решилось менее чем за минуту - задавили, расплющили, уронили и хорошо если не растоптали.
  К этому времени на ногах осталось всего около тридцати исламистов и почти в два раза больше соратников Данила. Исход битвы был предрешён.
 
  Домой возвращались вразнобой. Данил и Юрец тащили на плечах Тихоню. Тому, похоже, сотряс прилетел. Сам ничего не помнит, говорит, что сзади откуда-то. Вся белая футболка у Тихони была заблёвана, к тому же ещё и порвана сзади. Решили довести бедолагу до парка, а там уже переодеться помочь да умыть. Идущие навстречу бабульки, в сгущающихся сумерках ничего толком не разглядев, стали кудахтать -"Вот молодёжь-то пошла! Понажираются водки до беспамятства да таскают друг дружку по подъездам потом, дом ищут! Куда только родители смотрют?"
  Свою чистую футболку Данил отдал Тихоне, помог в фонтане физию прополоскать, да и сам заодно умылся. Так втроём до тихониного подъезда и доплелись - небитые битого несли.
 
  Ключ в замке даниловой двери предательски громко щёлкнул. Войдя в коридор, парень увидел сидящую возле телефона маму. Плечи её были безвольно опущены, руки плетьми лежали вдоль тела. На маминых щеках засохли потёки от слёз и красные-красные глаза с болью смотрели на сына.
  Данил прикинул как он выглядит - картина вышла неутешительная. Весь в пыли, в грязи; вспухшее красное ухо; ещё несколько часов назад белая футболка превратилась в серо-розовое убожество, собранное в комок, чуть ли не в узел на груди, там, где хватался "борец". Сбитые костяшки пальцев и непонятно откуда взявшаяся царапина через весь левый локоть.
  - Мам, я там, на дискотеке за девушку заступился. Подрался...немножко...
 Мама медленно встала, подошла к нему и, обняв, беззвучно заплакала. Только по трясущимся плечам да по намокающей многострадальной футболке было понятно - что она пережила за этот вечер.
  - Мам... Ма, ну всё в порядке же, я тут, рядом. Да что со мной случится, ну ма...
  Радость от сегодняшней победы таяла, уступая место жгучему чувству стыда.