Белокурая лейтенантка. Ностальжи?

Уважаемый ЧИТАТЕЛЬ!
Вы приглашаетесь на Форум в Интернете по недавно опубликованному  роману Бориса Нерубайло  "Страсти в пути, или Пионы под дождем" ( М.: Печатное слово, Логос, 2008, 488 с. Печ.л.30,5 ):
                http://1de.ru/viewtopic.php?t=29183



    ...Оказывается,  вся его жизнь: от окончания института до войны,  во время войны и после нее, и до последних дней  прошла в конструкторском бюро - всегда он занимался созданием военной техники и, следовательно, секретной работой.
   
    ...Однажды, при выполнении своего святого долга перед Родиной, то - есть  при  занятии  расчетами очередной знаменитой и грозной для фашистов петровской пушки - гаубицы, ему захотелось перекусить.
    Купил в буфете два пирожка с повидлом, один съел по дороге на рабочее место, а второй положил на  листок кальки.   Потом машинально завернул его в  этот листок, всунул в карман, сдал документы в свой филиал первого отдела и направился домой.
    По дороге, опьяненный,  видимо,  прекрасным  вечерним воздухом, съев пирожок, выбросил обертку и пошел дальше в сторону гостиницы «Мадрид»,  где жила в те времена инженерная  элита и за которой находился его дом.
 
    На следующий день – звонок:
- Срочно явитесь к начальнику  первого отдела предприятия!

    Тот  располагался в левом крыле заводоуправления, окруженного многолетними цветущими  липами и  кленами.
- Интересно, зачем меня туда вызывают?- эта мысль не покидала тогда еще молодого инженера Комиссарова  до самой двери кабинета начальника первого отдела.
 
    Секретарша, пожилая женщина, черноволосая и аккуратно причесанная дама в  темносинем  костюме с непроницаемым лицом, спросила  вошедшего:
- Вы - Комиссаров? … Ждите.
- Спасибо, я подожду, а не знаете ли вы,  Анастасия Павловна, зачем меня вызвал  Мефодий  Ильич?
-  Не знаю. Ждите! – сухо ответила та.

     Через полчаса она провела его  в кабинет.
Перед ним сидел хмурый человек в военной форме, в звании майора, лет сорока, со светлыми, немного рыжеватыми волосами. Стол был почти голый: ручка, заточенные простые и красный с синим карандаши, коричневая папка и чистый  листок бумаги. Справа от  хозяина кабинета лежал… пистолет, рукояткой  в сторону его хозяина.
- Садись и пиши  объяснительную  о том,  что находится в твоем секретном  чемодане!?
- Там же есть перечень всех документов…
- Всех да не всех! Пиши, черт тебя  побери! Ротозей! А это – что?!
И он достал из папки помятый засаленный листок кальки!!

     У сидящего напротив  него  инженера  чуть не остановилось сердце, потом оно яростно застучало,  чуть не выпрыгнув  из груди. Он  побледнел и не мог произнести ни слова. Но когда пришел в себя, еле слышимым голосом пролепетал:
-  Мой листок…Но…Он ведь пустой… Он  чистый.               
     - А что здесь написано?-  рявкнул  «режимник» и стукнул кулаком по столу. – На, читай! А если бы здесь содержалась государственная тайна!? Да и сейчас врагу ясно,  что здесь занимаются секретными делами и даже совершенно секретными! Он ткнул листок почти в лицо посетителю и заорал: «На, читай - с о в е р ш е н  н о   с е к р е т н о» ! А ты говоришь: он…чистый!

        Губы у молодого инженера дрожали,  и видно было, что еще  чуть - чуть  и он не выдержит такого натиска.

       - А теперь давай вспомни, почему  ты его взял с работы и куда ты его нес и зачем!?               
      
       Перед глазами инженера мелькнул этот штамп  регистрации кальки: учетный номер, гриф «совершенно секретно», и Павел,  виновато опустив голову, медленно, как во сне, машинально поднялся и сделал шаг в  сторону выхода.
       - Стой! – раздался резкий окрик. – Сядь на место! Заканчивай объяснительную, да не забудь написать, куда нес, зачем и где мог потерять документ!

        Прошло полчаса, а как будто целая жизнь! Его обвиняли, правда, слава Богу, не в предательстве, не в измене Родине, а в ротозействе - и хоть и косвенном, но пособничестве иностранным разведкам!

       - Написал? Оставь  объяснительную  и уходи! Жди дальнейших указаний!

        На следующий день он расписался за  ознакомление  с приказом о вынесении ему строгого выговора с занесением  в личное дело, о лишении очередной премии.
 
          А еще  через несколько дней  пришла повестка с  требованием  явиться  с документами и вещами в Управление КГБ, что находится в «милицейском поселке» на улице Луначарского.
       
         Он пришел, зарегистрировался у молодой красивой белокурой девушки - лейтенанта, которая довольно учтиво предупредила:
       - Ждите, вызовем.

        Прошел час, другой, третий. Стемнело. В десять часов вечера уже другой дежурный окликнул усталого, дремлющего молодого человека: 
       - Комиссаров! Здесь? Приходите  завтра  в то же время,   назначенное в повестке.

       Наступило завтра, и повторилось все, что произошло вчера - с той лишь разницей, что теперь опять та же белокурая девушка вышла и произнесла:
       - Комиссаров? Вы свободны. Ждите дома. Мы вас вызовем.

       Павел Артемьевич тяжело  вздохнул и грустно произнес:
       - Вот уже почти двадцать лет жду свидания с этой девушкой!
   
       В его голосе звучало что-то неясное: и разочарование, и грусть, а может быть, несмотря на место, где он встретил эту белокурую в лейтенантском звании, она ему понравилась и не давала покоя много лет!