Те же Панели

    Мужчина раскрыл глаза. Нагой спиной он соприкасался с одной из металлических пластин стены, поэтому сразу почувствовал пронизывающий тело холод и мелкая дрожь пробежала по его плечам. Когда он очнулся, он сидел на полу, прислонившись к стене, абсолютно голый; колени его были прижаты к груди, а руками он обхватывал ноги, лбом прижимаясь к самим коленям, поэтому, раскрыв глаза, он увидел лишь темноту и собственную наготу в самом естественном для человека виде. Обычный для этого места ареол света, срезающего углы, остающиеся тёмными, придавал атмосфере металлическое свечение, и всё пространство, насколько можно было видеть, наполнял едкий зловещий мутноватый туман, будто сюда уже давно не проникал свежий воздух и пыль клубилась сама по себе, как пепел, летящий с неба или ветер песчаной бури, режущий глаза острым песком. Все стены, пол и потолок были устланы, как обычно, блестящими, металлическими, лёгкими, будто алюминиевыми, панелями, которые создавали ощущенние, будто чешуйчатый желудок дракона вывернули наизнанку, так, что его чешуйки оказались внутри, и посадили туда человека. Между тем, в отличае от тумана; создававшего атмосферу, как внутри древней гробницы, сами металлические панели, выглядевшие словно кольчужные кольца или чешуя рыбы-меч, но не сплетённые и не округлые, а стоящие строгими рядами, как линии под линейку в чертеже и квадратные, слегка, правда, скруглённые по краям; блистали так и были настолько безупречно гладкими, словно отпалированные только что сию минуту и будто за ними вёлся первоклассный ежедневный и ежечасный уход. Мужчина поднял голову, посмотрел налево, направо. Пока ещё он находился в состоянии, будто только что проснулся после ночи сладчайшего сна, до того проведёнными тремя днями бессонницы. Поэтому он ничего ясно и даже смутно не осозновал - просто машинально и инстинктивно двигался и мыслил на уровне подсознания, поэтому отчётливо что-либо разобрать в окружающей его обстановке был не в состоянии. Но как скоро он открыл глаза и увидел мутный свет - сознание начало быстро возвращаться в его голову, вместе с мыслями. Вдруг что то там, в его просыпающемся рывками взбешённого гепарда сознани чикнуло, ёкнуло, треснуло, и оно проснулось. Глаза стали видеть туман и сверкающие в мутной пыли металлические панели, уши - слышать едкую, наполнявшую всё, тишину, а нос чувствовать непонятный безвкусный запах трухи в воздухе; словно отсутствие вкуса у белого порошка мела, при том, что тот обладает некоторым приторным, спёртым привкусом; с кисловатым металлическим послевкусием. Мужчина поднялся на слабые, словно ватные, ноги, которые немного тряслись в коленях, согнутых и смотрящих друг на друга, придавая человеку неестественный вид. Сам по себе мужчина выглядел представительно и если бы на него примерить пиджак и брюки, то весьма похоже на серьёзного, делового человека. И его можно было представить себе как главного менеджера большой фирмы или предпринимателя со своим собственным солидным делом. Стрижка у него была коротенькая и простая, сбрить ещё сантиметр-другой и получился бы стиль "налысо"; тело весьма подтянутое, доброе, здоровое, но с небольшим животиком (не голодать же богатому человеку); роста самого среднего, какой только возможен; ногти на руках, ногах - аккуратно пострижены; тело самую малость покрыто волосами; глаза бегающие, со строгим выражением и искоркой надменности, нос прямой, губы грубые, но небольшие; вобщем вид, даже без одежды, весьма аристократический. Мужчина протёр кулачками глаза, вытер ладонями лицо, с силой, чтобы совсем снять сон. Выражение лица у него исказилось, в момент прояснения сознания, когда он отнял руки от щёк, в очень недовольное. И наш мужчина, глядя в светящийся мутным болотным блеском противоположный конец комнаты "без окон и дверей" спросил у пустоты на повышенном тоне:
    - Здесь кто-нибудь есть?
    Звук его голоса прозвучал заглушённо из-за атмосферы комнаты и только его собственное эхо ответило несколько раз:
    - Есть? Есть! Есть. Е-е-есть...
    Мужчина сделал несколько шагов от стены, к которой всё ещё стоял прислонённым, размахивая руками в стороны, пытаясь расчистить воздух в клубах пыли. Но это не имело эффекта, потому как отброшенный туман, струясь между его пальцами, вихрями разлетался в стороны, а опустевшее место занимал, так же, создавая завихрения, слепящие глаза, новый. Поэтому взмахи руками, которые должны бы были расчищать воздух впереди - для взора и дыхания - осуществляли прямо противоположные действия и мужчина, у которого рефлексорно, сами по себе захлопнулись веки, остановился и стал тереть глаза, чтобы быстрее привести их в рабочее состояние. Затем, приоткрыв их он продолжил идти вперёд, плохо видя путь. Ноги его иногда скользили, по стопам пробегал озноб от того, что опорой их был гладкий и ледяной металл... Вдруг позади, у той стены, от которой он отошёл, сверху, от потолка, раздался скрип, а затем звук, будто воздух рассекло что то массивное. Человек вскрикнул, почувствовав как сильно воздух ударил его в спину, разлетаясь, от удара, волнами, и обернулся, резко, весь в напряжении. Но ничего не увидел, кроме сверкающих панелей стены... Тогда из недовольного лицо встревоженного мужчины исказилось ещё сильнее и приняло возмущённое выражение. Он стал говорить совсем на повышенных тонах:
    - Эй! Что здесь происходит?! Кто вы? Отвечайте, живо!
    Говорил он гневно, переходя на крик и вертелся во все стороны, пытаясь глазами нащупать выход или хотя бы какое то неоднообразие в раздражающе одинаковых стенах.
    - Живо! Живо. Живо-о-о...
    Отвечало эхо. Секунд всего где-то через десять прямо перед его лицом к потолку из пола взметнулось остреё длинного стального копья, которое со скоростью жужжащей пули выстрелило из-под одной панели, находящейся на полу; при этом, откинувшаяся стальная панель ударила мужчину по ногам под коленями с такой силой, что он свалился на бок, схватившись, в порядке рефлекса самосохранения, за колени руками и пригнув голову. С той же скоростью, через мгновение страшное стальное орудие вернулось в свою ёмкость под полом и за ним с лязком захлопнулась панель. Мужчина вскочил на ноги. Теперь его лицо искажала крайне возмущённая и озлобленная гримаса.
    - Это ты делаешь, Майкл?! Я знал, что ты ненормальный, но не думал, что настолько! Ну-ка выпусти меня отсюда!!!
    Затем он стал в страшном гневе приказывать отпустить его и посылать проклятия некоему Майклу, которого он упомянул и который, видимо, был его конкурентом в деле или просто заклятым врагом. Но, когда мужчина закончил браниться, и эхо прошептало ему ответ - воцарилась полная гнетущая тишина. Пока что колья больше не показывались и он, всё ещё возмущаясь, что его требования остаются ни кем не удостоенными внимания, стал ходить вдоль стен и искать выхода, ощупывая руками железные податливые плиты, которые слегка двигались при прикосновениях. Но вдруг, в одном из тёмных углов, при обходе периметра комнаты он поскользнулся на чём то мокром, и отполз от угла, испугавшись, ибо этот человек питал отвращение и фобию к слизи, а эта влага, находясь на и без того скользком металле, казалась похожей на слизь. Он посмотрел в тот угол и увидел в темноте красную кровь, сочившуюся из кучки изрубленных практически в фарш, вывернутых наизнанку останков человека. Тут мужчина испугался так, что его лицо вновь исказилось, поняв, что здесь с ним не шутки шутят. Он вскочил на ноги посреди этой небольшой комнатки, застланной панелями, и стал кричать неведомо кому, пытаясь придавать своему дрожащему голосу серьёзный и гневный вид.
   - Вы не знаете с кем связались, уроды! Вам это просто так с рук не сойдёт! Что там в углу за мясо?! Вы вздумали пугать меня, разбросав здесь свиной гуляш?! Отвечайте, уроды!
   Так наш несчастный клял неизвестно кого, а слабое эхо издевательски вторило каждому его слову, создавая ощущение, будто всё окружающее и сама комната ругаются на него самого. Колья вновь стали, свистя в воздухе, словно арбалетные стрелы, вырываться из-за панелей, прикрывающих их, то тут, то там. Мужчине сопутствовала удача и каждый раз страшные орудия смерти били вдали от него и смерть миновала... Но он видел эти пики и понимал, что любая из них могла точно так же, как и где то там вдали, ударить и в то место, где стоял он сам; не строил иллюзий насчёт человеческих останков, лежавших аккуратно в углу... Всё это довело его до такого состояния, что тело от головы до пят уже колотила сильная глубокая дрожь, пронзающая его насквозь не хуже острых стальных кольев. И он стал молить не своим голосом о пощаде и спасении.
   - Люди, умоляю, если в вас ещё есть человечность, оставьте мне жизнь! Не убивайте, пощадите! Выпустите меня отсюда... Я вам всё отдам, все деньги, всё что имею, только выпустите!
   Истошно повторял он...
   К этому моменту он подошёл к одной из стен и вдруг из панели, находящейся почти прямо перед его лицом вырвался с такой скоростью, что молящий даже подумать не успел о смерти, страшный кол и подцепив его левое ухо, пронзил и разорвал его на две части, ударив при этом, посколькоу колья к основанию расширялись по лбу с такой силой, что мужчина отлетел без сознания в центр комнаты и растянулся там на спине. Так появилась первая кровоточащая рана на его теле, хотя ноги уже ранее были ушиблены. Вскочив на ноги и держась за голову рядом с разрубленным ухом, он запаниковал и стал истошно кричать.
   - А-а-а! Умоляю, выпустите! Выпустите меня отсюда! Спасите! Кто-нибудь, кто-нибудь меня слышит?! Отпустите меня! Отпустите!!!
   Крича не своим голосом от боли он стал метаться по комнате и барабанить руками в панели. Вдруг опять недалеко от головы просвистела пика. Она ударила его по лбу боком, как первая и свалила на землю, оглушив. И, когда он лежал на полу, с потолка вдруг вылетел ещё один адский кол и пронзил ему плечо, раздробив кость и причинив невыносимую боль. Тут он стал дичать от боли и не помня себя от ужаса заголосил словно раненый медведь. Недолго после этого бегал он и бросался на стены, и стучал в них и дико барабанил кулаками. Вскоре копьё сзади пробило ему спину между лопаток. И тут умирающий человек уже бешено завоприл и упал на колени. Глаза его были мутными, сознание залито кровавой красной болью, а рот извергал тупые крики и стоны вместе с пенистой слюной. Последний удар сверху пробил его голову и всё тело, пригвоздив к полу в такой страшной позе, с разверзнутыми руками, подогнутыми ногами и висящим на пронзающем его коле телом.
   Так смерть исполнила свой страшный долг и ничто её не остановило: ни жалования огромных богатств, ни мольбы загнанного, затравленного человека. Мужчина испустил дух... Вскоре он стал такой же кучкой ошмётков человеческого тела, на каких не задолго до смерти поскользнулся и которых испугался...
   Панели остались, а человека больше нет...