Братья

   Рычание перешло в рёв. Люди, ахнув, отбежали от ямы: дети на руках заплакали. Спускающиеся вниз цепи натянулись до предела.  Рев переливался от высокого к низкому, заставляя шевелиться волосы на головах. Стражники бросились разгонять народ, подняв вверх алебарды. Но в этом не было нужды,  все и так старались поскорее покинуть это место, до того ужасно было существо, находившееся в яме. Через некоторое время подбежали несколько человек в латах и накрыли отверстие в земле медным листом. Рев несколько утих, но всё равно продолжал вносить ужас в души жителям окрестных домов.
    -Где же вы такого нашли? – староста деревни жестом пригласил сесть троих охотников, доставившим накануне это чудовище к ним на главную площадь. Прежде чем начать разговор с ловцами, Морвин заглянул в яму и в страхе отшатнулся: там внизу находилось нечто страшное; черная шерсть покрывала его тело, острейшие  когти на лапах скребли земляной пол ямы и огромные, горящие глаза. На секунду их взгляды встретились, и дрожь пробежала по телу старосты.  Приказав закрыть яму, он отправился на аудиенцию к  тем, кто поймал зверя. Они требовали немало: ночлег, еду и пару тысяч тетров. Едва зайдя в деревню и еле сдерживая животное на огромных кожаных ремнях, готовых вот-вот лопнуть,  молодые люди предложили условие: или им дают всё, что они требуют, или они сей же час отпускают эту тварь на все четыре стороны. Это означало лишь одно - обезумевшее чудовище кинется  рвать всех подряд. Это был бы конец.
     Едва лишь монстра с помощью палок загнали в яму, предварительно накинув на него железные ошейники, как тех троих, что привели его, взяли под стражу. На что те очень спокойно объяснили стражникам, что поймали этого зверя в округе, и если бы не они, неизвестно, что было бы с поселением завтра. Аргументируя этим, молодые люди добились отпуска из-под стражи. Но утром им было приказано явиться к старосте для разговора. И в данную минуту они стояли перед ним, внимательно разглядывая его морщинистое лицо с голубыми, но немного потускневшими, от старости, глазами. Белые волосы, перевязанные  голубой лентой, спускались до плеч. Старосте Морвину было много лет. Уже долгое время он руководил этой деревенькой, стараясь избегать конфликтов с соседями и внутренних недоразумений. И у него это получалось как нельзя лучше. Сейчас же он, в свою очередь, разглядывал троих парней, непринуждённо стоявших передним. С первого взгляда становилось понятно, что они братья.      
     Первым стоял огромный детина, с рыжими кудрями и синими-синими глазами. Челюсть его постоянно двигалась; он жевал табак. Огромные кулаки то сжимались, то разжимались, отчего на руках проступили крупные вены. Однако  взгляд был неподвижен. У второго же напротив, глаза бегали без остановки, стремясь охватить, осмотреть сразу всё, иногда, правда, задерживаясь на чём-либо особенном. На золотом кубке, стоящем на столе Морвина, например. Заострённый нос молодого человека озорно торчал вверх и вкупе с чёрненькими усиками, придавал ему, в целом, вид городского щёголя. Не хватало лишь трости. Модные, хоть и запыленные долгой дорогой ботинки странным образом соседствовали с пиджаком давно уже немодного покроя.  Но из-под рукавов выглядывали манжеты белоснежной рубашки! Третий брат был самым красивым из всех. Белокурые локоны волнами спадали на плечи. Из всех троих лишь он один имел такие светлые волосы. Глаза цвета весеннего неба глядели с неподдельной честностью и теплотой. Одет он был весьма опрятно, ботинки сверкали и в них, как в зеркале, отражался низкий, закопченный потолок дома Морвина. Ровные, белоснежные зубы стояли один к одному и, когда он улыбался, то его лицо было ликом ангела, случайно залетевшего на грешную землю. В целом, все трое очень дополняли друг друга и выглядели, как единое целое. В ответ на приглашение присесть все, как один, отказались.
    - Так где же вы поймали то чудовище? – повторил Морвин свой вопрос. Сидя в глубоком кресле он повелительно рассматривал странников.
Откашлявшись, слово взял первый брат.
   -Мы прибыли из далёких краёв, столь далёких, что вы, вероятно, даже и не слышали о таких. Отправиться в путь нас вынудила злая судьба. Отсутствие понимания, ненависть соседей и нескрываемый страх  перед нами: всё это сделало нас изгоями. Я не буду объяснять, в чём причина такого отношения, вы и сами можете понять. То, что вы видели - лишь одно из немногих существ, которое мы можем укротить.  И, даю голову на отсечение, вам не очень приятно разговаривать с нами. Я прав?
    Морвин удивился, как верно этот человек разгадал его чувства. Действительно,  с самого начала разговора в его душе было какое-то странное чувство, нечто вроде зарождающегося страха. Сейчас же это чувство переросло во что-то большее, не в панику, но близко к этому. И он не мог понять причины. От всех троих исходила непонятная аура, тревожащая его душу. Видимо, поэтому ловцы чудовищ так легко договорились со стражей. Позже опытные стражники говорили, что были как во сне, и подневольно снимали оковы с рук пришедших. Это было более чем странно. Тряхнув головой, Морвин  повторил свои слова, сделав вид, что не заметил вопросительной интонации: - И как же вы его измудрились поймать?
    На сей раз, в разговор вступил щёголь: - Это наш секрет, позвольте нам не раскрывать его. С его помощью мы добываем себе пропитание, да и потом… даже если мы вам всё расскажем, вы всё равно не сможете применить его. Вам это ни к чему.
    Такая дерзость потрясла Морвина, но возразить не хватило духу.
“Насколько я понял, вы зарабатываете на кусок хлеба ловлей таких тварей? И что, таких ещё много в округе? Ведь где один, там и другой…” – Морвин присел и налил себе настойки из высокого кувшина. - “Сколько вы хотите, чтобы переловить их всех?”.
    - Поспешим вас заверить, что вам нечего опасаться, - весело улыбаясь, продолжал щёголь. – Ничего подобного здесь больше не водится. Таких существ в мире всего-то и осталось четверо. Так что вам нечего бояться. И, пожалуйста, распорядитесь выдать нам нашу положенную сумму денег.
   Две тысячи тетров…  Это была весьма солидная сумма и если отдать её из деревенской казны, это весьма подорвёт их бюджет. Такие мысли ворочались в голове у старосты и он решился на торг. 
“Молодые люди, мы, конечно, очень вам благодарны, но согласитесь - две тысячи, это же слишком! Умерьте свой пыл! Тысяча - весьма достойная цифра!”
Взгляд щёголя вмиг стал злым и пронзительным. “Мы не ожидали от вас, такого уважаемого человека, такой глупости! Экономить на собственной жизни… Неужели жадность, которая вас снедает, настолько сильна, что из-за этих денег вы перестали ценить даже собственное существование? ”
   Остроносый усмехнулся: - Да захоти мы, чудовище разорвало бы вас всех, а когда, насытившись, оно убежало, мы взяли бы всё, что тут есть. Вам это не приходило в голову? Не приходило, что лучше пожертвовать частью, чем лишиться всего? Подумайте и дайте верный ответ.
     Безапелляционный тон возымел своё действие. Теперь Морвин испытывал страх, тот самый Морвин, который, будучи более молодым, собственноручно убивал неприятелей на поле боя даже когда численность тех превосходила в несколько раз. Тот Морвин, который, слыша хруст ребер недруга от проникновения его меча, не передёргивался, а надавливал сильнее и сильнее, с улыбкой наблюдая, как кончик металла показывается из спины врага. Никогда раньше страх не беспокоил его. И вот сейчас…  Какие-то три оборванца требуют дать им столько денег, причём требуют этого уверенно и жестко. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Поднятая рука уже готова была упасть, подавая знак стражникам о захвате чужеземцев,  как вдруг заговорил самый красивый из трёх. Его голос был переливчат и очаровывал странной интонацией:
    -Прежде, чем Вы отдадите приказ о нашем аресте, выслушайте то, что мы вам скажем. Я так понимаю, что таких существ, представитель которых сидит в вашей яме, вы ещё в своей жизни не видели. Можно также догадаться, что вы и представления не имеете, как с ними обращаться, а равно совершенно не знаете, как убить. Хочу довести до вашего сведения, что это вовсе не так просто, как кажется. Вам кажется, что сейчас он в своей самой большой ярости? Напрасно. Он околдован заклинаниями и то состояние, в котором мы его привели- самое его спокойное.  К завтрашнему утру чары спадут. Он без труда порвёт цепи и выберется наружу. Представьте себе, что тогда будет. Вряд ли останется кто в живых. Вы хотите быть виновны в гибели нескольких сотен человек, а также и в вашей собственной? Если да, тогда сейчас же закуйте нас в цепи.
    На висках у старосты показалась прозрачные капельки пота и он попытался незаметно их вытереть. Все трое пришельцев заметили это, но их лица оставались бесстрастными. Струйка песка в часах беспрерывно лилась, отсчитывая минуты.
     - А вы хотите получить деньги и уйти, оставив нас на растерзание? – Морвин поднял глаза вверх. – И вы полагаете, что так будет лучше?
      - Нет, мы так не полагаем. И вы не дослушали. Это взаимовыгодная сделка. Мы получаем деньги, а вы - жизнь и счастье. Рано или поздно, чудовище добралось бы до вас. Мы же поможем вам этого избежать. Мы знаем, как его устранить. Но для этого необходимо выполнение некоторых условий.
        -   Каких же? – произнёс Морвин, гадая, что же ещё захотят заполучить эти шантажисты, которые просто не оставляли ему выбора. Даже их уничтожение ничего бы не дало.
       - Ну, во-первых, вы обязаны выплатить нам две тысячи. Заметьте, мы не требуем больше, хотя это и в нашей власти. Мы берём столько, сколько нужно нам. Во-вторых: уничтожение зверя будет происходить ночью, ни один житель не должен находиться вне дома. Мы убьем чудовище, спалим его тело и развеем пепел, поэтому  наутро вы не обнаружите ни тела, ни  кострища. И в третьих: по утру нас догонит наш  четвёртый брат, который отстал. Вы обязаны выдать нам сопроводительные документы за вашей подписью, чтобы нас пропустили через заставу. Документы должны быть оформлены на всех четверых. Да, и ещё! Хороший, дорогой костюм. И ботинки, и всё, что полагается. Таковы наши условия. И помните, чары со зверя спадут уже к утру. Говоря по другому - времени нет! – произнеся это, человек с лицом ангела умолк и перевёл глаза на песочные часы.
    – Вам нужно время на раздумье?
    Морвин понял, что его загнали в угол. Платить придётся. Будет хорошо, если они не выдумают что-нибудь ещё. Парни всё точно рассчитали: за многие десятки лет жители деревни видали многое, но о таких существах и слыхом не слыхивали. И то, что такая тварь разгуливала совсем недалеко от поселения, и о ней никто не знал…  лишний раз доказывало его, Морвина, некомпетентность. Будет лучше, если об этом и не узнают. А раз так, то действовать надлежало быстро. Он распорядился принести из казны две тысячи  тетров и четыре гербовых бланка. Быстро заполнив три из них, на четвёртом остановился:
    - Какие приметы у вашего брата? Мне необходимо их записать, для сличения на заставе.
    - Что именно вам нужно? – это опять заговорил щёголь. - Спрашивайте, мы продиктуем.
    - Цвет волос, глаз, рост, в чём будет одет…
Щёголь быстро и уверенно всё продиктовал, остановившись лишь на одежде:
    - Одет он будет в тот костюм, который  вы выдадите. Можете смело описывать его, - всё это он проговорил с улыбкой, наклонив голову и весело глядя на Морвина.
Морвин терялся в догадках. Что это за люди, почему в них столько непонятного? Костюм…  Для их брата? Что же он сейчас - голый? И почему зверь должен быть уничтожен ночью, когда никто не видит? И почему убить его могут только они?    
     Морвин искал и не находил ответа на эти вопросы, но нутром чуял, что их лучше не задавать. По крайней мере, сейчас. Через некоторое время с формальностями было покончено. Приняв из рук старосты бумаги, все трое поклонились и попросили разрешения уйти в комнаты, которые были им отведены. Такое разрешение было им дано и молодые люди, молча, удалились. Через некоторое время на всех углах деревни стали развешиваться и зачитываться приказы о том, чтобы в наступающую ночь ни один человек не был замечен на улицах. В противном случае его ждала смертная казнь. Хотя об этом можно было и не предупреждать.
Наутро в дверь Морвина постучали. Четверо молодых людей вошли и остановились, выстроившись вдоль стены. Троих из них Морвин уже знал; четвёртым, очевидно, и был тот самый отставший брат. В отличие от остальных, у него были чёрные, как смоль волосы и настороженный, цепкий взгляд. На нём был сверкающий чистотой наряд. Очевидно, он всю ночь пробирался сквозь густой лес: даже высоко поднятый ворот куртки не мог скрыть свежих царапин, оставленных, очевидно, ветвями деревьев. Его тёмно-серые глаза внимательно смотрели на старосту, и тот вдруг почувствовал в них что-то очень знакомое.  Может, они встречались раньше? Но нет, такого бы он запомнил. И вдруг, словно блеск молнии, в голове вспыхнула догадка… Неужели? Нет, такого не может быть… Такого не может быть! Словно онемев, староста молчал. Тогда, низко поклонившись, слово взял самый огромный из четверых:
- Мы исполнили ваше приказание. Чудище уничтожено. Вашей жизни ничего не угрожает, и вы можете спать спокойно. Нам необходимо идти. Мы можем быть свободными?
Руки Морвина мелко тряслись, он изо всех сил старался, чтобы пришельцы не заметили этого. Что же делать? Приказать заковать всех четверых? Но если его предположение верно, тогда всё это бессмысленно. Но и отпускать их просто так нельзя. А что тогда можно предпринять? Мысли путались и мешали друг другу. Внезапно одна из них победила. Отпустить! Отпустить и забыть про них навсегда.
Морвин расписался на протянутых ему бумагах и дал охране знак пропустить его посетителей. Напоследок  один из них, тот самый, что был похож на щёголя, обернулся и, весело улыбаясь, сказал:
- Вы приняли верное решение. До встречи… Может быть…
- Прощайте, - медленно и твёрдо произнёс староста. – И лучше вам тут больше не появляться.
- Кто знает! Всё может статься… Может и пересечёмся, - сказав так, щёголь улыбнулся ещё раз и покинул комнату, прикрыв за собой дверь.
- Проводить, проследить и доложить мне об их отбытии, - отдав такой приказ, староста наполнил кубок до краёв  ромом и единым залпом выпил. Через час ему доложили, что четверо путников покинули границы деревни.

…- Здравствуй, сосед, здравствуй! Давненько же мы не видались! А ты всё такой же, ничуть не изменился. Ну, рассказывай, как жизнь, на какие события богат? – такими словами приветствовал Морвина староста соседней, находящейся в четырёхстах милях, деревни. Он уселся поближе к пылающему камину и теперь блаженствовал, потягивая ром. – У меня всё по-прежнему, всё хорошо, ну там, внучка замуж вышла, вторая на подходе, летом урожай был у-у-у… загляденье! У тебя такого быть не могло. Бурей, правда, много яблонь поломало, зато винограда набрали… Ну давай, рассказывай, рассказывай, а то всё молчишь, молчишь…
- Да что рассказывать? Всё в порядке, дожди только…
- Да, да, да, у нас тоже всё затопило, все колодцы грязные, дворы поразмывало. Но мы не горюем, отводы строим, воду в обход пускаем. Да, ты Марьяжа помнишь? Соседа убил! Десять тетров не поделили, вот он его и зарезал. Кровищи было - пропасть. И нож такой большой, загнутый. Ужас, чего жадность с людьми делает!
- Это какой Марьяж? Такой тихий который был?
- Ну да, он. Уж не знаю, какой в него бес вселился, но только совсем он плохой стал. Кстати про беса! Я ж его видал!
- Кого видал? – рассеянно спросил Морвин. Перед его глазами стоял Марьяж, тихий, невысокий человек в очках, никогда ни на кого не поднявший руку. А тут - на тебе! Убийство...
- Говорю же, беса видал. Мы его всей деревней видели. Такой огромный, а шерсть аж белоснежная! Только выглядел он не козлом с бородой, а пострашнее! Его у наших ворот трое молодцев поймали. Околдовали и нам на суд привели. Правда, заплатить пришлось немало, зато от такого чудовища избавились. Мы и не знали, что такое на свете есть! Да и охотники, что его окрутили, тоже какие-то странные. Меня при них аж страх брал за душу, никогда такого не было.
Чем больше Морвин слушал, тем шире у него становились глаза.
- А чем же они странные, - стараясь скрыть волнение, спросил он.
- Как я понял, они колдуны.  И тайн своих никому не раскрывают. Привели его и сказали, что хотят две тысячи тетров. Ну, мы, как ЭТО увидели, отказываться не стали. Всё как есть заплатили, лишь бы они его убили поскорее. А братья, они братья,  и говорят, что мы, мол, можем убить его только ночью, но нам никто не должен мешать. Какое там мешать, люди и днём-то боялись нос высунуть. А наутро их догнал брат их, четвёртый, то есть. Он от них где-то раньше отстал. С такими белыми волосами.  И они ушли. Спасибо им, очень нам подмогли. Уж не знаю, что бы было, заявись чудище к нам в деревню. Всех бы сожрало…
Морвин молчал. Самые худшие предположения его подтвердились. Теперь он понял, почему взгляд четвёртого брата показался ему странно-знакомым. Он подумал о том, насколько ещё неизведан мир, и о том, насколько причудливые формы может принимать жизнь, лишь бы выжить в таких условиях. Все вынуждены маскироваться, прятаться, а подчас шантажировать и убивать, только бы чтобы жить. А стоит ли оно того..?