Проект 2029. Хроники уцелевших. Часть I

Проект 2029.


2029 год. 16 июля.  Где-то в бывшем Подмосковье.

- Нет, ну вот ты мне скажи, Экзарх, разве кто мог предполагать такое тогда. А? Разве Людка моя с дочкой тогда в Киеве знали о таком? Да ни в жисть!- кричал мне в самое ухо изрядно «набравшийся» Дрозд.- Ийе-э-э-эх-ха мляха-муха-а!

Я сидел на крыше пятиэтажки в старой Кашире и смотрел вниз, на потрескавшийся асфальт, на молодую березку, пробившуюся сквозь остатки бетонной лестницы, на шипящую аномалию «Электра». Я и сам не знал, что сказать моему давнему товарищу, который в невменяемом состоянии тщетно пытался дать ответ на теперь уже вечный вопрос: «Как ЭТО случилось?».
ЭТО – расширение территории Чернобыльской Зоны Экологического бедствия в своей площади в катастрофических размерах… Где-то в среднем раз в тысячу, не меньше. Я точно даже сейчас не скажу, где проходит граница Зоны на этот момент. Краем уха слыхал, что до Черного моря в прошлом году дошла. А где сейчас  даже и не знаю. Она ведь постоянно движется, граница-то! От пятнадцати до трехсот миллиметров в сутки. Ученые высчитали. Лучше б придумали, как её остановить.

А хотя им то что, закордонникам? России больше нет! И Европы, судя по всему тоже. А моря Зона боится, говорят. Вот так вот. А то, как мы на этой территории банально будем размножаться и жить дальше, никого кроме нас не волнует.

Ладно, пора укладываться спать. Завтра пойду Мишука сватать, в общину женщин-сталкеров. Да-да! Есть и такие. Семьи даже есть. У нас тут не как в легендарном саркофаге, монстров мало, жить кое-как можно.
***
17 июля.
- Экза-арх!! Подъем!- закричал мне в ухо Мишук.
Я рывком вскочил и огляделся.
- Что стряслось?- спросил я его.
- Копатыч ЖБИ захватил!- возбужденно размахивая руками, ответил мне Мишук.- Грэсовцев всех поклали!

- Вот блин!- я со злости топнул ногой. Захват криминальным авторитетом Копатычем бывшего Железо-Бетонного завода серьезно меняло расклад сил в нашем районе.
На ГРЭС – гидроэлектростанции внизу города, есть закрытый полис. Там собрались все мало-мальски серьезные люди. Милиция бывшая, работники станции, из военной части кто остался, просто крепкие мужики и т.д. Ещё группировка сталкеров есть на Станции, там небольшой аванпост, на остатках В/Ч, на Картонном заводе есть союзники Грэсовцев и на Металлолитейном. Были раньше ребята и в Ожерелье на тамошней станции, но там рванул склад старых боеприпасов, и Базы не стало.

- Сматываться надо, Экзарх!- напомнил мне Мишук. Это я понимал и без него. От ЖБИ до нас – рукой подать, а наша компания Копатычу уже насолила.
- Собирай пожитки! Дрозд где?- ответил я.
- Подъезд караулит!
- Зови сюда!- сказал я Мишуку. И заорал спящей команде.- Химера! Гюрза! Лясик! Подъем, конторские! Шабаш!

- Чё такое, командир? Утро же ещё?- недовольно повернув ко мне рябое лицо, засипел Лясик.
- Копатыч на ЖБИ! Собирайся быстрее!- ответил я, пакуя свою «постель» в рюкзак.
- Ух ты млин! Как он успел?- спросил сорвавшийся с места Лясик.
-А хрен его знает. Мишук вон сказал.- ответил я.
- Эй, Мишук, ты откуда про ЖБИ знаешь?- спросила у малого Химера.
- Дрозд!- вместо ответа позвал Мишук.
- Собираемся, народ.- подтвердил старый.- Тут ребята из бригады Феликса раненного несли, мне шепнули, я ж на карауле стоял.

- Это плохо.- мрачно изрекла Химера.- Он за нами начнет охоту.
- Именно.- согласился я.- Поэтому идем сейчас в Админку, забираешь свою Стрекозу, и валим на Металлолитейный.
- А возьмут?- вновь усомнился в моих словах Лясик.
- Я сказал!- рявкнул я. Меня сейчас лучше вообще не злить.
- Понятно босс!- попятился Лясик.- Я ж так, для проформы…

- Всё в порядке.- успокоил я его.- Давайте братья и сестры, давайте. Катюш, помочь?
Моя красавица покачала головой. Что-то она опять грустно-хмурая какая-то. Ну да, будешь тут веселым, когда тебя будят с утра пораньше и невесть куда тащат.
Что ж поделаешь, видать судьба такая у нас, сталкеров.

Сейчас, когда на дворе 2029 год, а зона поглотила почти всю Евразию, местность делится на два типа. На Обычку – обычную территорию, которой чуть больше половины, где монстров либо нет совсем ибо очень мало, где нет аномалий, и саму зону, которой хоть и меньше половины, но зато она везде. Вот сейчас мы вроде на Обычке ночевать оставались, а поди ж ты, глянул с крыши, а слева трамплин повис. Вот вам и пойми, где Обычка, а где зона. Ибо последняя – как трупные пятна на теле покойника, очагами расползлась по континенту и не спеша мигрирует, меняет немного положение и размер территории. В принципе есть крупные очаги Обычки и зоны. На больших Обычках возникли Полисы, где живут люди, пытаясь восстановить старый уклад жизни. На больших зонах самый настоящий кошмар, зато там и ресурсы, и деньги.

Кстати, о полисах. Не мной подмечено – если рядом стоят два, четыре, шесть городов – половина отдана Обычке, и там полисы, а половина в откупе у зоны. Если городов нечетное количество, то самый большой в Обычке, а остальные в Зоне. Ну а если город один, то тут как в русской рулетке, когда в барабане две каморы и в одной пуля – 50/50.
До расширения здесь были Кашира-1, Кашира-2, Ожерелье, Микрорайон. Кашира-1 и Ожерелье почти целиком втянуты в зону. В Кашире-2 есть Полис в центре города и пара отдельных сталкерских группировок в ГРЭС и Металлолитейном. В общем, всё и как всегда намешано. Полис, замечу, это не база сталкеров. В Полисе живут обыкновенные гражданские. Там даже есть подобие власти. И если жителя Полиса закинуть из Обычки в очаг или рукав зоны, то погибнет он моментально.

Зона…Она возникла давно. Я ещё в школу ходил. Помню, как всех будоражило, когда произошла вторая катастрофа на ЧАЭС. Или возле этой проклятой кем-то электростанции. Не суть важно. Никто не мог понять – что ЭТО такое. В нашем дворе несколько человек уехали туда… Где на неведомых дорожках следы неведомых зверей… М-да, я ещё тогда не знал, почему эту невинную фразу мой сосед, сталкер по слухам, произнёс с такой иронией… Теперь я знаю. Такие неведомые зверушки ходят! С непривычки и испугаться недолго.
Но, до расширения Зона была другая. Она и называлась по-другому. «Зона». С большой буквы. Почти уважительно. А когда расширилась, все кто оказался внутри неё, восприняли это как заключение в тюрьму. И стали называть рукава и очаги просто – зоной.
Кстати, чем различаются рукав зоны от её очага? Очаг – он небольшой и имеет особенность мигрировать. И в нем аномалий больше, и очаг сам по себе. А рукав, он, так или иначе, явно или скрытно, связан с «родительным организмом», изначальной Зоной, той, где ЧАЭС стоит. И в рукаве всегда было больше зверья.

Да и качественно зона изменилась. Я в прежние годы, когда существовал Интернет, был зарегистрирован на нескольких закрытых сайтах, где можно было непредвзято взглянуть на Зону. Могу сказать сразу. Она была другая. Она была спокойней. Кто был в рукавах зоны, тот поймет, о чем я. В Зоне было сложно, чертовки опасно, но там были правила. Там можно было не просто периодически заходить, брать и уходить. Там можно было жить! Едва ли не годами, если не брать в расчет радиацию.

А сейчас? В зоне? Очаги мигрируют. А в рукав сунешься, да там и останешься… Там смерть повсюду. И не сколько в аномалиях, сколько в ловушках разных, а все больше зверье и мутанты. Таких уродцев в старой Зоне и под саркофагом-то небось не было! Такое поперло… только держись.

В очаги и рукава ходим по-разному. В очаг надо брать детекторы на аномалии и комбинезон с усиленной защитой против них. А в рукава надо брать, что покрепче от клыков-зубов да чтоб незаметно для звериного взгляда. Вот так-то…

Вот моя команда – сталкеры. Мы ходим в очаговые зоны, а чаще в рукава, собираем артефакты, бьем зверье, разыскиваем ресурсы.

Командую парадом я. Дрозд – мой зам. Все остальные – на разных должностях. Нет, вернее будет сказать на разных фронтах работ.

- Мы готовы, шеф.- отрапортовал Мишук.
- С места – в карьер!- отчеканил я и мы загрохотали форменными ботинками защитных комбезов по лестнице.

Первым на улице оказался Лясик. Рывком, преодолев три метра, он спрятался за остовом джипа и через две секунды крикнул:
- Чисто!
Я и Химера быстро понеслись к зданию сгоревшей 1-й школы, до которого было около ста метров. Быстро взобравшись по развалинам на второй этаж, заняли позиции с винтовками наготове.
- Никого?- спросил я.
- Никого.- подтвердила Химера.

Я дважды нажал на первую кнопку рации, и остальная команда, пригибаясь, побежала к нам. Замыкал колонну, грозно покачивая Натовским HK MG4, здоровяк Лясик.
Да Админки, бывшего микрогородка с администрацией района, было около пяти километров. На краю был расположен полис, возникший на остатках выстроенной незадолго до расширения продуктовой базы. Там мы намеревались забрать Арнеллу, ещё одного члена моей команды и Стрекозу, тринадцатилетнюю дочь Химеры. Шах, мой двоюродный брат, занимался подготовкой очередной экспедиции в Ступинскую Зону на Металлолитейном Закрытом полисе, где ему удалось договориться об аренде мастерской.

- У меня затвор в люфт ушел.- сообщила Гюрза.- Менять надо.
- Обязательно.- сказал я ей.- как только придем в Четверку.
Она кивнула. Я внимательно посмотрел на неё. Она заметила мой взгляд и как-то виновато улыбнулась. Я тяжело вздохнул – в последнюю неделю её состояние мне не нравилось – что-то её тревожило, а что – она никак не хотела говорить.
- Хима?- спросил я.
- Путь чист.- доложила она.
- Всем – вперед.

Мы спустились на первый этаж и через рухнувший холл выбежали в поле, которое стремительно скатывалось в овраг. Конечно, на крайних высотках видневшегося микрогородка могли засесть парни Копатыча с СВДшками, но как только в Админке узнали о захвате им ЖБИ, я думаю, они привелись в полную боеготовность. На что, собственно говоря, я и рассчитывал.

В нас стрелять не станут. Мы в Админке слишком частые гости, и всё население этого полиса нас знает хорошо.


***
До крайней высотки микрогородка добрались быстро. Взлетели на второй этаж, практически ворвались в трехкомнатную квартиру и быстро заняли позиции.
- Привал?- с надеждой в голосе спросил Мишук.
- Угу.- я кивнул.- десять минут.

Мишук недовольно засопел, но ничего не возразил. Конечно, я сказал – все вместе сделали. Дисциплина, так её растак. Я сам порой устаю от собственного темпа. Однако ж, из отряда никто не бежит, а в последнее время всё чаще стали в нашу команду разные бойцы проситься. Но я решил численность не увеличивать. Базы, хотя бы как у Копатыча, у меня нет, а держать большой отряд – так развалится через месяц. Оно мне надо? Нет! Вот и ходим ввосьмером. Арнелла только вот недавно заболела. Надо бы её в Михневский полис отвезти, в военный госпиталь. Там аппаратура – закачаешься! Под боком – новенький завод сложной аппаратуры  – от начинки орбитальных спутников, до зубоврачебных машин.

- Может, поедим чего?- спросил Мишук.
- Угу.- я кивнул.
Все достали соевые батончики и принялись хрумкать.
- Хима, а ты чего не ешь?- вдруг спросила Катя.
- Вот Ляльку увижу, тогда и поем.- сказала Химера и уставилась в окно, разглядывая в бинокль окрестности.
- Да, в Админке можно будет и поесть.- задумчиво изрек я.
- Эт хорошо!- неожиданно гаркнул Лясик.- У меня кишечник к позвонкам прилип.
- Да ты ваще из него только и состоишь.- хохотнул Мишук.
- Я те щас!- не то в шутку, не то в правду взревел Лясик.
- Тихо!- шикнула Химера и сползла на пол, чтобы не было видно с улицы.
Все моментально распластались по паркету. Дрозд с АК-108«Silent Assassin» ужом прополз в прихожую и занял позицию там.
- Копачи. Пятеро!- сказала Хима.- Автоматчики.
- Валить надо их!- сказал Лясик. Я дернул рукой – тихо!

Копачи – парни из бригады Копатыча, шли вразвалочку, о чем-то громко споря. Я стянул с шеи электронный визир, включил, и приник к окуляру. Система поиска выделила желтой рамкой пять тел и написала рядом: «Unknown». Ещё бы, парни Копатыча не лохи, чтобы ходить по чужой для них территории с включенными хелс-маяками.
По форме точно копачи. Я осмотрел внимательно прилегающую территорию. Никого.
- Пусть пройдут.- сказал я.- Не светиться.

Включив внешний микрофон визира, и откалибровав шумовой отсекатель, я попытался услышать, о чем говорят копачи. Машинка из развитого Северо-Московского полиса достаточно хорошо справлялась со своими обязанностями, исправно выдавая в наушник все, что можно было услышать. Говорили на украинском, который я достаточно хорошо знал. Поэтому смог по обрывкам фраз достроить разговор.

- Ось скажи, Міша, то хіба москалі не мають право на цю територію?- спросил один из них.
- Звичайно, немає.- ответил второй.
- Копатич ще п'ять років тому заявив про права на завод, так ці сволоти без бою не віддали.- снова сказал первый.
- Ну нічого, Коловши, скоро візьмемо Адмінку, а там і Грес з Четвіркою нікуди від нас не подінуться. Та з  нашою зброєю!- взмахнув руками, почти прокричал третий.
- Та знаєш Міша, Мені якось не по собі поряд з  цими тварюками, і хрін з ними що вони ручні.- недовольно заметил второй.
- Гаразд тобі...- начал первый, и ветер унес его слова.
(Вот скажи, Миша, разве москали имеют право на эту территорию? Конечно, нет. Копатыч ещё пять лет назад заявил о правах на завод, так эти сволочи без боя не отдали. Ну ничего, Коля, скоро возьмем Админку, а там и ГРЭС с Четверкой никуда от нас не денутся. С нашим то оружием! Да знаешь Миша, мне как то не по себе рядом с этими тварями, и хрен с ними что они ручные. Да ладно тебе...)

Копачи скрылись за поворотом.
- Ну, что там, Экзарх?- спросила меня Гюрза.
Я повернулся и задумался. Потом сказал:
- Нам надо поторопиться. Там какая-то дрянь происходит. Копачи твердят про новое оружие, которого даже некоторые из них боятся. И…- я сделал паузу.- кажется у Админки проблемы.
- Что?- резко спросила Химера.
- Они говорили, что скоро с Админкой разделаются.
- Так чего ж мы сидим?- сказала Химера, и стала убирать свой бинокль назад.
- Я интересуюсь тем же.- сказал я.- Понеслись, братцы.
Мы стандартным порядком вышли из здания. Пошли вдоль шоссе, что когда-то вело машины со Станции в Каширу-2.

В этой части микрогородок выглядел абсолютно опустошенным и бесхозным. Дома с потрескавшимися стенами скорбно и молча взирали на нас пустыми глазницами окон. Словно слепцы в переходе метро в старой Москве, здания протягивали нам руки-козырьки и о чем-то надрывно просили. И я не мог понять – о чем? И от этого всегда на душе становилось тоскливо и безрадостно.

Я не зря вспомнил о Москве. Когда военным в очередной раз не удалось отстоять очередной рубеж, Москва была эвакуирована. Почти все её пригороды поглотила Зона. Только саму Москву не тронула. Там, годом позже, возникли три полиса: Северный, Южный, и Западный. Центр и восток города оказались заражены радиацией и какой-то химической дрянью. Там периодически возникает очаг Зоны, и тогда центр города покрывается аномалиями как физиономия у подростка в 15 лет прыщами.

Зато в целости и сохранности, относительной, конечно, осталось метро.  Его, в основном, поделили между собой три московских полиса. Но есть и группы независимых станций.
Москвичам хорошо, у них заводы есть, производства, ресурсов в соседних очаговых зонах навалом.

Но до Москвы практически нереально добраться, особенно в последние несколько лет. Как года три назад массивный рукав Зоны переполз через Павелецкое направление железной дороги, сообщение с московскими полисами почти прекратилось. Несколько одиночек смогли прорваться назад, в Михневский полис, но это связью назвать крайне сложно.

Они, конечно, подают сигналы – то ракету в сторону Михнево осветительную запустят, посигналят, то по радио попытаются пробиться. Мне михневские ребята говорили, что в следующем квартале, осенью, пойдут к Москве по краю Барыбинского рукава, который сообщение-то перерезал. Ну, дай-то бог, получится. Я присоединяться не буду, мне и здесь хорошо. Я, считай, Ожерельевскую зону наизусть знаю. Главный, можно сказать, разведчик в двух полисах – Админке и Четверке, а ещё лично я – не команда, а именно моя скромная персона, желанный гость в закрытых полисах ГРЭС и Металлолитейный.

Трыщ-тада-дах! Тррыщ-тадах! Слева по направлению нашего движения раздавались громкие хлопки, которые бывают, если срабатывает спайка из нескольких аномалий типа электра. Мы все насторожились. Катя убрала за спину укороченную HK G36C Commando, и взяла в руки австрийский пистолет-пулемет Steyr TMP. Хорошая машинка для ближнего боя. По моему совету все такие машинки в нашем отряде снаряжаются бронебойными пулями пополам с серебряно-разрывными. На всякий случай.

Мы свернули на право и добежали до бывшего газетного киоска. Определенно, звуки боя доносились со стороны Админки. Да что там происходит? Я повернулся к команде и кивнул Лясику и Мишуку.  Оба побежали к остаткам одноэтажного домика. Лясик с пулеметом, и Мишук с почти такой же, как и у Кати, немецкой винтовкой, Heckler-Koch HK417-2, с оптикой. Через тридцать секунд они поджали знак, что можно выдвигаться к ним. Я приказал всем активировать рацию с наушниками и сказал, чтобы все привели оружие в полную боеготовность. Впрочем, это было излишне, все и так были готовы.

- Дрозд!- вызвал я Алексеича.- Берешь Гюрзу с Химерой, и обходишь торговый комплекс слева. Я с парнями справа. Понял?
- Так точно.- по военному ответил Дрозд.
- Давай!- и мы разделились.
И снова - трыщ-тада-дах на всю улицу. Что ж там такое? С кем админские воюют?
Ответ на этот вопрос я получил сразу же, как только мы с парнями обогнув гору мусора справа у торгового центра, вышли к периметру Админки. Копачи! Да не одни. На длинных серебристых цепочках бесновались… электро-бюреры. Твари, обитающие в глубинах рукава Зоны, способные создавать мощные заряды электричества в форме шара и кидаться ими.  Мы с ребятами прижались к земле и расползлись веером.

- Экзарх!- прошипела мне стерео-гарнитура голосом Дрозда.- Что делать будем?
- Занимайте позиции в развалинах сауны, мы будем напротив в жилом комплексе. По моей команде откроете огонь по бюрерам. Ясно?- ответил я.
- Так точно!
 Я кивнул Мишуку и Лясику, и мы поползли по асфальту к жилому комплексу.
- Мы на позиции.- сказали Химера.
- Мы тоже.- ответил я.- Разобрать цели. Огонь!

Все наши стволы снабжены глушителями. Химера – так вообще работает с Винторезом-3м. С Химерой вел огонь одиночными Дрозд, а Катя их страховала. Нас с Лясиком прикрывал Мишук, чья HK работала как газонокосилка.

Первыми упали мутанты – мы вели огонь бронебойно-серебрянными пулями с вольфрамовым сердечником – баснословно дорогие боеприпасы, но против тяжелых мутантов типа электро-бюреров и волкодавов лучше не придумаешь.

Очередь из тяжелого Корда разорвала стенку, за которой мы секунду назад прятались, в клочья. Правда пулемет тут же заткнулся, и могу поспорить, в этом постаралась Химера – наш штатный снайпер. Гулко разорвалась подствольная термобарическая граната – это Дрозд, у него такие. 

Я отстрелял два магазина и отозвал парней, которые самозабвенно расстреливали Копачей с высоты четвертого этажа.

- Лясик! Миха! Назад!- закричал я. К счастью, парни среагировали без промедления.
Я пулей вылетел в коридор, тут же упал на пол, и, перекатившись за поваленный комод, прошил лестничный пролет теми самыми драгоценными боеприпасами – там были копачи.
Звякнув о кафельную плитку чекой, вниз полетела граната. Б-бум-с! Я перепрыгнул через комод и выстрелив пару раз вниз, пробежал мимо лестничной площадки. Сзади меня запоздало дзинькнули несколько пуль.

- Дрозд! Что у вас?- запросил я по рации.
- Отходим! Копачи отжимают нас к поликлинике!
- Прорывайся к Админке!
- Попробую!

Над головой прошла автоматная очередь. А у меня, как назло, закончились патроны. Я плечом вышиб дверь в одну из квартир. Вовремя. Позади рванула граната, превратив в лохмотья бывшую когда-то дорогой обивку двери.
- Экзарх!- вызвал меня по рации Лясик.- Ты где?
- На четвертом этаже, во второй квартире от лестницы. Зажали, сволочи!
Сменив магазин, я высунулся в коридор и срезал одного копача. Поделом, тварь.
- Экза-арх!- разнесся по коридору могучий бас Лясика. Вместе с ним загремел его пулемет, уже без глушителя. Откуда-то со спины вынырнул Мишук. Перекатившись в сторону, он затарахтел из своего ХК Курца.
- Дрозд!- снова вызвал я вторую часть нашего отряда.
- Окопались в Чэ-Замке, держимся!- бодро ответили мне.

Чэ-Замок – это бывший дом одного богача, крепкое строение из армейского бетона. Вся красота и функциональность была сначала брошена владельцем, а потом реквизирована админцами. Теперь там осталась только голая бетонная коробка.

Мы с ребятами быстро спустились на первый этаж, по пути добив раненных копачей. На выходе я выстрелил из подствольника прыгучей гранатой. Справа затрещали автоматы копачей. Мишук с Лясиком залегли возле подъезда и прикрывали меня, пока я зигзагами бежал к поваленной на бок бетонной чушке.

Хорошая вещь – родной автомат АК-108! Сочетает надежность и простоту отечественного оружия с удобством и убойностью патрона западного. Разумный, так сказать, компромисс технологий!

Соединив красную точку в опт-прицеле с серой башкой копача, я сжал курок. И тут позади меня рванула подствольная граната. Если бы не экипировка, нашинковало бы меня осколками до предела. А так я просто с размаху лбом ткнулся в холодный бетон. Хорошо ещё, что в шлеме.

Рядом со мной плюхнулся Мишук, и тут же отстрелялся в копачей. Спустя секунд десять, к нам присоединился Лясик.

- Экзарх!- вызвал меня Дрозд.- Ты где?
- На краю городка!- ответил я.
- Держись, грэсовцы подошли!
- Отлично! Скажи им, чтобы нас случайно не пристрелили. Я в химчистку уйду.
- Хорошо!- ответил мне Дрозд.
- Парни!- сказал я Мишуку и Лясику.- Отходим к химчистке, грэсовцы, говорят, подошли.
И мы с ребятами, пятясь и перебегая по очереди от одного укрытия к другому, дошли до маленького одноэтажного домика химчистки.
- Экзарх!- в очередной раз вызвал меня по рации Дрозд.- Передаю трубку Грэсовцу!
- Экзарх, это Митрич!- раздался знакомый голос.- Там в твоих краях Хволынец обитает, на джипе. Аккуратней, у него «лесопилка» установлена. Попробуй его замочить! Наши скоро будут у вас! Конец связи!

Легко сказать – уничтожь бронированную с ног до головы грузовую Тойоту с роторной 25-мм трехствольной пушкой-«лесопилкой!».

У меня осталось не более половины боеприпасов от начального количества. У Лясика где-то треть, у Мишука и того меньше. Говорил ему, чтобы тщательнее целился и стрелял короткими очередями, так нет же, жарит, как из той роторки. К нам подбирались с трех сторон.
Я опрокинул на пол железный параллелепипед, бывший когда-то морозильной камерой, поперек входа, и укрывшись за ним, стал отстреливать копачей. Супостаты особенно сильно не лезли, друг друга прикрывали, и вообще, вели себя достаточно грамотно.
Откуда-то справа вылетело огромное темное пятно, оказавшееся той самой тойотой. У меня возникло нехорошее предчувствие; поэтому выстрелив в сторону этой махины из подствольника, я крикнул ребятам:
- Назад! Уходим!

И в очередной раз порадовался, что им не надо повторять приказы по два раза. Только мы вбежали в соседнее помещение, где когда-то стирали белье, а стены были достаточно толстыми, как с улицы донеслось громкое жужжание, а потом внешняя стена была обращена в порошок градом 25-мм снарядов.
- Через черный вход!- крикнул мне Лясик.

Подняв свой пулемет, он прошил насквозь тонкую металлическую дверь с массивным замком, а потом Мишук кинул туда лимонку. Вместе с дверным косяком, в помещение ввалились двое мертвых копачей. Ещё двоих я добил одиночными в голову.
- Бегом! Бегом!- я подстегивал и ребят, и себя. Пушка с Тойоты нервно продолжала терзать стены, за которыми мы недавно укрывались.
-Лясик, Мишук, стреляйте прямо по пушке!- крикнул я на бегу.
- Есть!- ответил Лясик.- На кой оно?
- Стреляй, я сказал!

 И началось! Мы бежали зигзагами, приседая, перекатываясь, перепрыгивая через препятствия, ведя как можно более интенсивный огонь на ходу по одной единственной цели – трехствольной пушке на Тойоте. Мимо нас свистели пули, вздымая султанчики пыли на земле и выбивая бетонную крошку из столбов и стен. Мне дважды обожгло левое плечо, и одна пуля на излете прилетела в нагрудник. Я расстегнул левой рукой подсумок с подствольными гранатами, и, припав на одно колено посреди тротуара, отправил три бронебойных в машину. Бумс! Недолет, облачко пыли взлетело вверх в метре от машины! Б-бах! Есть попадание! Гусеничный трак не выдержал попадания 40-мм бронебойной гранаты и милостиво соизволил сползти с опорного катка! Б-бэйнс! Третья граната впилась в корпус рядом с пушкой.
Твою-у-у ма-ать! Длинная строка разрывов бежит по земле прямо на меня! Я прыгнул в сторону, и веер крупнокалиберных пуль промчался в сантиметре от меня, больно опалив лицо. Ничего, месяц поцарапанной физиономии Катя мне простит. Я неловко перекатился на другой бок, и когда рядом снова завжикали пули копачей, рванул в сторону аптечного киоска, где меня ждали Лясик и Мишук.

- Валим отсюда!- на ходу закричал я.
Ребята молниеносно снялись с места и побежали за мной. Мы описали широкую дугу в зашли Тойоте с тыла. Лясик плюхнулся на землю, достал со спины магазинный гранатомет а-ля дробовик «Чейзер», и стал из него стрелять. Мишук припав на одно колено, стал отсекать от броневика пехотную поддержку. Я достал две последних бронебойных гранаты и с превеликим удовольствием вколотил в корму машине. Корма недовольно загудела, а потом задымилась.

Заметив, что эта дурная пушка опять поворачивается в нашу сторону, я снова скомандовал отход. Мишук, сорвавшись с места, попытался, и стрелять, и бежать – сложное занятие – и растянулся на земле. Я тормознулся, схватил его за рюкзак и что есть сил, кинул Лясику, который успел скрыться за углом здания. Сам сделал два шага, а потом мне как будто кувалдой заехали по плечу. Наверное, это была пуля из Тойтной роторки.

С обессмыслившимися от боли глазами, я как подкошенный, рухнул на землю. Всё пошло, как в замедленной съемке. Рядом опустился ботинок Мишука с желтой окантовкой. Кто-то схватил меня за плечи и дернул на себя. На лицо упали горячие автоматные гильзы.
- Экза-арх!- кричал мне Лясик. Ещё несколько секунд я приходил в себя. Левая рука онемела и не хотела слушаться.
- Что? Где?- бессмысленно спросил я.

- Уходим, Лясик!- закричал Мишук. Швырнув гранату за угол, он повернулся и побежал назад. Я, и продолжавший держать меня за плечо Лясик, пообжали за ним. Я скинул руку Лясика и, пытаясь взять автомат, схватился за пустоту. Мой ствол болтался на плече у Лясика, что было вполне разумно, имея в виду мою временно недееспособную левую руку. На бегу я расстегнул на правом бедре портупею, и выудил оттуда HK MP7A1 «Light version», мой любимый пистолет-пулемет.

Мы вбежали в подъезд какой-то пятиэтажки. Зашли в квартиру.
- Мишук! Дверь!- сказал я.
Примостившись к стене, я наконец-то взглянул на плечо. Ну, скажем, не всё так плохо, как мне показалось с начала. Во-первых, меня зацепило вскользь, во-вторых – утяжеленный бронекостюм Булат-3М хоть и расстался с одной из верхних бронепластинок, спас меня от открытого ранения, а с возможным переломом справимся.

- Дрозд!- вызвал я Алексеича.
- На связи, босс.
- Ну, где вы там?
- Идем к вам. Вы поменяли местоположение?
- Да. Теперь в соседней пятиэтажке на третьем этаже.
- У вас все в порядке?- спросил Дрозд. 
- Командир ранен.- сказал Мишук.
- Что?- раздался в наушнике встревоженный голос Кати.
- Да ничего, почти в порядке.- сказал я своей ненаглядной.- Зацепило малость.
- Точно?
- Да-да, точно, точно…
***
Атака бойцов Копатыча на Админку провалилась. И хотя врага вспять, в общем-то, обернули грэсовцы, мы всё-таки внесли в эту маленькую победу едва ли не решающую роль.
Я уже почти отошел от попадания в плечо, и рука почти не болела. Разве что самую малость. Бронепластина из композита была успешно заменена.

Админка… практически дом родной. Естественно, с поправкой на мой образ жизни, когда то тут, то сям, то здесь, то там… Админка мне нравится тем, что это очень компактный и высокоорганизованный полис. Здесь всему есть место и применение. Ничего практически не пустует и не простаивает, проводя томительные часы в ожидании начала эксплуатации. Моя команда использует Натовские патроны, а где мы их берем? Большей частью в Админке.  Конечно, за патронами для «файв-севен» и пистолетов-пулеметов приходится заходить на Металлолитейный, но пользуемся мы в основном не ими.

Чем ещё мне нравится Админка – наличием целой сети бункеров. За какие-то пару-тройку лет местные жители не только облагородили то, что на поверхности земли, но и вырыли десятка три подземных казематов-складов/казарм/цехов, что просто диву даешься. И расположили все это дело в три подуровня. А их стена? Их периметр? Я вообще удивляюсь, как у Копатыча, даже при наличии бюреров на поводках, хватило наглости лезть сюда с военной агрессией.
Единственное, что у Админки плохо – это численность населения. Самый малочисленный из всех каширских полисов. Однако самый дружный. Может быть, поэтому мне здесь бывает так хорошо?

Да. Наверное, поэтому. А ещё потому, что рядом всегда есть любимый человек – Гюрза. Она сама себе такой псевдоним выбрала. Ещё тогда, когда этот мир был другим. Прежним. А познакомились мы с ней в Сети…

- Экзарх?- раздался сзади робкий девичий голосок. Я обернулся, и, сощурившись от ударившего по глазам света, с полминуты пытался вспомнить, где я видел это худенькое создание.
- Стрекоза?- сделал я предположение насчет личности нежданной гости.
- Узнал наконец.- не то радостно, не то разочарованно произнесла дочь Химеры.
- Привет, красавица. Как жизнь молодая?- спросил я, поворачиваясь к девочке.
- Нормально.- ответила она.- Болею. Вот.
- Это печально. А чем?
- Не знаю. Док тоже не знает.
- А болит чего?
Она постучала себя кулачком по грудине.
- Ясно.
Мы ещё немного помолчали.
- Экзарх…
- Да?
- А умирать страшно?
У меня чуть дыхание не перехватило.
- Ты чего, Стрекоза?
- Да вот, приснилось сегодня. Волкодав. Я вот и думаю – мне надо было бояться, или нет?- она поправила сползшую на лицо прядь волос.
- Не бойся.- ответил я.- Особенно когда знаешь, что рядом волкодав. Сама знаешь – они на страх ориентируются. Или на ярость.
- А почему?
- Любая наша эмоциональная реакция – выброс тех или иных химических веществ в кровь. Вот они, сволочи, это и чувствуют.
- Экзарх.- она уронила голову мне на плечо.- Почему всё так?

- Послушай.- сказал я ей.- Да, жизнь тяжела, порой горька, временами неудобна. Но она – жизнь. Наша жизнь, понимаешь? Не мы её себе дали. И наша право, и наша обязанность – жить и выжить. Мы все потеряли что-то близкое сердцу. Все. И все боремся. И к тому же у тебя есть мы. Ты – молодежь – будущее этого мира. И мы о тебе позаботимся.
Она улыбнулась.
- Спасибо тебе, Экзарх. С тобой становится легче. Может, Катерина именно поэтому осталась с тобой?

Я изобразил на лице легкую тень смущения. Она засмеялась.
- Да ладно тебе. Я ж знаю, когда тебе надо – тебя и всей мировой бранью не прошибешь.- и вдруг спросила абсолютно серьезно.- Экзарх, может хоть ты, мне автомат дашь?
Я посмотрел на неё. Нет, не шутит. Идея-фикс у человека – заполучить автомат. Я вздохнул:
- Ну что ж с тобой поделаешь? Придем в Четверку, выдам тебе «Коммандо». Как у Катрин. Правда надо будет тебе его облегчить. Тяжеловат он для тебя, юная Лара Крофт.
- Кто?
- Да так, персонаж одной компьютерной игры.
- А-а…- протянула она.- Кажется, знаю. Играла один раз. Смотри, Экзарх, обещал.- она погрозила мне пальчиком.
- Окей, я ж сказал.
Тут меня снова окликнули. Это был Гриневский, начальник обороны Периметра.
- Разговор есть.
Мне всегда нравился этот человек – седой, немногословный и сдержанный отставной офицер, умеющий понимать людей по глазам. Именно ему я обязан тем, что мою неприкаянную физиономию так рады видеть в этом полисе и вполне благосклонно воспринимают в ГРЭСе.
- Добрый день, Пал Степаныч!
- Привет, Экзарх. Как твои устроились?
- Спасибо, как всегда – хорошо.
- Пойдем. Тебя решили пригласить на Совет.
Ого! Интересный поворот событий! Ладно, посмотрим что там.
- Господа,- Степаныч указал на мою персону, когда мы вошли в КП полиса.- всем хорошо известный, сталкер Экзарх.

Я осмотрел присутствующих. Митрич с Димычем из грэсовского полиса, Николай Сергеич и какой-то жирдяй из Админки, ещё пара неизвестных мужиков в компании эффектной рыжеволосой красотки, и начальник безопасности Четверки с двумя неизвестными мне компаньонами.

- Добрый день, господа.- я поприветствовал всех.
- Не слишком-то и добрый.- пробухтел жиртрест.
Все с ним согласились.
- Присаживайся, Экзарх.- сказал мне Степаныч.
- В принципе, все детали мы уже осудили. Теперь поговорим о походе.- Гриневский повернулся ко мне.- Экзарх. Мы все тебя знаем, хоть из здесь присутствующих  тебе знакома едва ли половина. Нам всем угрожает опасность. Конечно, мы с ней справимся. Вопрос в том, какой ценой?

- Павел Степанович, имеется ввиду ненормальная активность Копатыча и наличие у него дрессированных мутантов?- перебил я Степаныча.- И мне надо куда-то зачем-то сходить? Я правильно понимаю?

Все присутствующие обратили на меня свой взор. Сразу стало не по себе – терпеть не могу, когда вот так вот беззастенчиво пялятся на тебя, как на абсолютно неизвестный артефакт.
- Да, ты прав.- сказал мне Степаныч. Тебе нужно добраться до михневского полиса и передать им сообщение. А так же запросить у них батальон для поддержки наших частей. Зачем? В сообщении сказано, но ты его не открывай.

Я изобразил некоторую степень неуверенности. Кажется, получилось.
- Экзарх.- более мягко сказал Степаныч.- Ты же знаешь, за нами не заржавеет. Мы не просим тебя идти в Озёра, доставать Серебряную Ртуть. Тебе просто нужно будет отработать как курьеру. Тебе заплатят. Хорошо заплатят.
- Если миссия удастся, и ты уложишься в срок,- сказал Митрич.- ГРЭС гарантирует тебе гражданство своего полиса. И возможность кантоваться у нас твоему отряду, когда и сколько захочешь. 

- У меня в команде хоть и неоспоримая, но всё же не абсолютная власть.- сказал я.- Я должен поговорить со своими людьми. Это раз.
- Снаряжением мы тебя обеспечим.- сказал Степаныч.
- Отлично. Это было два. И нам нужен проводник.
- Им буду я.- сказала рыжеволосая.- Меня зовут Ирина.
- Хорошо.- ответил я.- Пойду, поговорю с командой и скажу вам.
- У тебя два часа, Экзарх.

Команда оказалась согласна. Услышав, что идем в Михнево, решили взять с собой Стрекозу. Та, естественно, обрадовалась, и кинулась со всех ног собирать свои боевые пожитки. Коих, по правде говоря, у неё было всего ничего: укороченный комбинезон для выходов в Зону, и пистолет ПСМ, подаренный Шахом.

Я связался с Металлолитейным, и рассказал всё Шаху. На что мой брательник хмыкнул и сказал, чтобы я поступал, как захочу. Что в принципе я и собирался сделать. Мы договорились встретиться в Четверке на Вахрушевском КПП.

Был уже вечер. Дневное светило нехотя сваливало за горизонт, уступая вахту белесому серпу.
И ещё шел дождь…
Теплый летний дождь…

*****

18 июля. Утро. Вахрушевское КПП полиса Четверка.

Вся наша команда отправлялась в путь на двух джипах типа ЛэндРовер. Но машины были настолько переделанные, что даже пришедший из Металлолитейного Шах не смог с уверенностью сказать, на каких таких монстрах мы едем.

Они подошли тихо, без «шума и пыли», и тихо хлопнули меня по плечам. Бесполезно пугать человека, которого пытался насмерть запугать молодой гомункул, очень редкий и чрезвычайно опасный мутант, обладающий самым продвинутым интеллектом из всей своей мутировавшей братии.

- Алан!- я обернулся к первому из подошедших бойцов и пожал ему руку. Потом поздоровался со вторым – Джэком. Оба были братьями близнецами; приехали в Каширу вместе с отступающими войсками в годину расширения. Да так тут и остались. Я спросил у них.- Ребят, есть вопросы?
- Мы едем с вами.
Не скажу, что меня это сильно обрадовало. Но немного подумав, сказал:
- Ладно, мужики, грузитесь в джипы, скоро поедем.
- Мы на своем.- он кивнул в сторону стоявшей неподалеку Нивы.
- Ладно.

Мы выехали достаточно большой компанией – весь мой отряд из восьми человек плюс девятой – Стрекоза, потом четыре человека во главе с рыжеволосой Ириной и Алан с Джэком. В первой машине ехали ребята Рыжей, Лясик и Арнелла с Мишуком. Во второй ехали я, Рыжая Шах, Дрозд и Катя. В третьей Алан, Джэк, Химера со Стрекозой. Незадолго до нашей встречи на КПП Четверки Рыжая со своей компанией попалась на пути большой стае псевдособак, ведомой одним волкодавом. Все собачки благополучно сдохли от пресыщения пулями, а вот одному из людей не повезло – парня здорово порвали и его везли, дабы сбросить в больничке белопесоцкого полиса. Арнелла как раз и сидела в той машине, чтобы присматривать за состоянием раненного, а Мишук был отряжен мной на охранение нашего медика.

Вроде всё было нормально, и поэтому я заткнул гложущее меня чувство тревоги и крикнул:
- Поехали!
Что касаемо чувства тревоги, оно у меня постоянно возникает, стоит мне отправиться куда-нибудь  дальше ближайших четырех очагов зоны. Вполне вероятно, что именно оно в некоторой степени помогло мне остаться в живых в первые хаотические года после расширения.

Я вообще порой удивляюсь, как я тогда смог уцелеть. Ведь если честно вспомнить, то, окончив университет, я был посредственным бойцом. Немного умел драться. Посредственно стрелял. Умел, правда, хорошо выживать в тяжелых условиях типа тайги или глухой зимней тундры – это да, в туристическом обществе навострякался будь здоров! Но я до сих пор помню свой ужас, свой постоянный страх первых месяцев, когда я оказался по ЭТУ сторону постоянно уходившего Периметра. И помню, как тяжело было заставить себя хотя бы просто ЖИТЬ…  Мне по ночам периодически снится мой первый поход в очаг зоны. Это было также, летом, примерно в первых числах июня. Я шел туда, потому что мне больше негде было жить, у меня на хвосте висели парни Коршуна, предшественника Копатыча. И, возможно, именно тогда я стал таким, какой я есть в данный момент. Довольно заезженная фраза, но это так. Это был определяющий момент. Если бы я его не прошел, меня бы точно тогда укокошили… А так я избавился и от преследователей, и в конечном счёте принял решение стать сталкером.
Первое время я работал на Админку, под начальством Степаныча. Потом пришел по случаю в Четверку, и стал работать и для них тоже. А уж после слава о моей уже тогда оформившейся команде расползлась по всей округе, и я стал вольным сталкером, который работал, как хотел и на кого хотел. Хотел, найденные артефакты отдавал тому же Степанычу, а если обстоятельства складывались по-другому, координаты найденной под железнодорожным мостом жилы Серебряной Ртути продавал в Четверку. Порой участвовал в рейдах металлолитейщиков против расплодившихся одно время бандитов, или в вылазках грэсовцев против стай волкодавов или ночлежек молодых гомункулов.

С одной стороны, если посмотреть, что за жизнь у сталкера? Пошел в Зону, едва выжил, сбагрил артефакт, купил на все деньги снарягу и заново в Зону? Может и так. Но это так только с точки зрения глупого человека. Моя команда, если раздавать статусы социального обеспечения, немногим ниже руководителей из правления полисов. Хотя бы и потому, что у нас есть известность и общечеловеческое доверие. А это стоит очень и очень много. Несколько раз, бывало, возвращался я из одиночных или парных рейдов, с контейнером артефактов и кучей записей в КПК, но ухайдаканный вдребезги. И столько же раз меня где-нибудь подхватывали малознакомые люди, и, тратя последнее, лечили-выхаживали, или просто помогали прийти в себя. И ничего за это не просили. И ребят моих тоже принимали, если надо было где-нибудь переночевать. Потому как если не все, то многие знают, что команда «Silent Spirit» - это надежные и честные люди.

Я не бахвалюсь, я просто констатирую факт. Я неоднократно вместе с командой ломился к черту на рога за тридевять земель за какой-нибудь вещью, артефактом или «ресурсом», только потому, что мне так велела моя совесть…
- Почему мы остановились?- спросил я.
- Привал.- передали мне по рации с первой машиной.
Я посмотрел на часы. В принципе, в самый раз. Мы без проблем преодолели треть маршрута.
- Давайте. Есть будем?
- Конечно.- сказала мне Рыжая, и обольстительно улыбнулась. Правда, когда встретилась взглядом с Катей, улыбаться ей, видимо, расхотелось. Да, моя девочка может одними глазами сказать человеку, что ему следует или не следует делать…

Мы быстро развернули походную плитку. Лясик с Мишуком были отряжены прошвырнуться вокруг и посмотреть, нет ли рядом какой-нибудь подлянки, а Шах с Арнеллой  и вовсе отказались от еды, и сказали, что пойдут, походят в округе, может, найдут что-нибудь интересное. Ну-ну, знаем мы их. Будут искать друг дружку на плащ-палатке. Что в принципе, очень даже и хорошо – видятся они последние два месяца редко, и Шах стал от этого злиться. Да и положено это им – супруги как никак, причем официально…

Алан и Джэк ушли в лес, поохотиться на зверье, которое, к слову сказать, в последнее время расплодилось тут в больших количествах.

Я взял в руки свой походный котелок с гречневой кашей. Рядом устроилась Катя, напротив Рыжая. Оба её здоровых компаньона странным образом уселись по флангам. Блин, это какой-то несмешной прикол, или у меня паранойя? Я посмотрел на Лясика, а потом глазами показал на одного из компаньонов Ирины. Он меня понял и подошел к незнакомцу, типа «потрепаться за жизнь». Хе-х, знал бы этот парень, как порой Лясик может «трепаться» с теми, кто ему откровенно не по душе, не стоял бы так, вальяжно облокотившись о капот.

- А вот скажи,  Экзарх, ты бывал когда-нибудь в Ступинском Парке Аттракционов?- вдруг спросила Ирина.
- Да.- буркнул я в ответ.- До расширения.
- А после?- она усмехнулась.
- А после туда сунется либо кто-то всемогущий, либо сумасшедший.- ответил я ей. Мои дружно закивали головами, а компания Рыжей засмеялась.
- Это предрассудок.- сказала она неожиданно серьезно.- Поверь мне, там Клондайк. Всего – ресурсов, артефактов…
- И возможностей остаться там навсегда.- резонно заметил Дрозд.

- Если не знать, как правильно там находиться.- сказала Рыжая.- Экзарх, нам остро не хватает настоящих сталкеров. НАСТОЯЩИХ!- она выделила это слово.- Не какой-то шантрапы, которая два метра вглубь рукава пройти боится, а профессионалов. Таких как ваша команда.
Мы все переглянулись. В принципе, практика приглашения и переманивания сталкерских команд была вполне нормальна. Вот только делать это не в баре нейтрального селения или опорного пункта несколько необычно.

- Ну, я не настаиваю. Тем более что мы на задании, и отбирать вас у Каширских полисов насовсем было бы бесчестно с нашей стороны.- она снова улыбнулась.
- Да, тем более тогда, когда нам угрожает Копатыч со своими ручными монстрами.- сказал Мишук.

Рыжая изобразила на лице пафосное недовольство:
- Я верю, что сообща, мы справимся с этой проблемой.
- Веришь?- с оттенком грусти спросил Дрозд.- Да разве сейчас можно во что-то верить? После расширения-то?
- Можно верить, Дрозд.- сказал я.- И даже нужно. Лично я верю в возможность успешного существования человеческого вида на этой территории.
- Неужели?- спросила Ирина.

- Да.- ответил я.- Вспомните человечество вообще на заре своего существования. Сколько врагов было у человека? И где они все сейчас? Все побеждены. Мы – самые великие и опасные существа на этой планете, и уж приспособляемость у нас велика. Это несомненно.
- Что ж, - сказала Рыжая.- Это достойная точка зрения.
- А во что веришь ты?- спросил Дрозд.
- Я верю в силу созревающих колосьев.- сказала она.- и в светлое будущее.
СТОП! Я мысленно окрикнул себя. Такие слова, про созревающие колосья были у нацистов в тридцатых годах прошлого столетия. Всегда терпеть не мог любые проявления нацизма. Это во мне проснулось историческое образование.

Мы продолжили есть. Тут ко мне наклонилась сидевшая сзади Стрекоза и спросила шепотом:
- В колосья она верит?
- Да.- также шепотом ответил я.
- В какие? В те, что на гербе у Копатыча?
- Не переживай, всё будет нормально.- сказал я ей.
А ведь она права, подумалось мне, у Копатыча действительно на его гербе есть два пшеничных снопа и лозунг: хочешь мира, готовься к войне. М-да. Всё страннее и страннее ситуация.
- Нам надо будет заехать на станцию.- сказала Рыжая.- На Жилево.
- Зачем?- спросил я.
- Надо с нашими повидаться. Нам должны передать посылку в Михневский полис.- небрежно ответила она, а потом как будто напряглась.-  Ну, это просто необходимо сделать, Экзарх.- и улыбнулась. Неискренне как-то.

Я принялся было доедать кашу, как меня вдруг словно обухом по голове, шарахнуло мыслью – два года назад вроде бы прошел слушок, мол, Копатыч на Жилево отправил своих бойцов. Никто тогда и не поверил – Жилево было за михневским полисом, а у Михнево хрен что отнимешь – у них полноценная армия.

 Я посмотрел на неё, и, шепнув Кате, чтобы спрятала Стрекозу, небрежно накинул АК на плечо и подошел к Дрозду. Сделал вид, будто накладываю себе добавку, шепнул ему:
- Мабуть они копачи. Сильно мабуть.
Дрозд прищурился, а потом громко высморкался на землю перед собой и сказал:
- Ну что, господа, кажись, надо идти за святым Граалем?

Это был условный сигнал – кругом опасность, валить всех.

Я резко выпрямился и прикладом заехал соседу Лясика по затылку. Лясик рванул его на себя и двинул коленкой под дых. Мишук неумело прыгнул на второго, и тот успел достать пистолет. Раздались выстрелы, Мишук закричал, вместе с ним закричала Рыжая, которую прижал к земле Дрозд. Второй компаньон Рыжей выстрелил, но у него на руке повисла тяжелая портупея Кати. Я перекатился, встал на одно колено, но второй парень уже лежал, перечеркнутый автоматной очередью. А в трех метрах от него стояла Стрекоза, и сурово смотрела на Рыжую через коллиматорный прицел такого же, как у Кати, G36C «Commando».
Рыжая не показывала возмущения, не вырывалась, только зрачкибыли расширены до предела. Мне даже подумалось – а она часом не ширялась? Да нет, Арнелла бы заметила сразу, ещё до привала.

- Ты работаешь на Копатыча.- сказал я, присев перед ней на корточки.- И явно решила нас сдать ему. Тем паче, что у него есть повод возжелать нашей, а уж моей в особенности – гибели.
- Ты гонишь.- сказала она мне.
Я хмыкнул. Мне по-барабану…
- Мишук, ты как?
- А-ай… Живой, только хромать буду.- стеная, ответил мне паренёк.- Молодец, Стрекоза. Хорошо стреляешь.
- Вернемся к нашим овцам.- сказал я.- Лясик, свяжи этого хрена и оглоушь его. Дрозд, свяжи эту штучку. Оглоушивать не надо. А я пока пойду, посмотрю, что там у наших друзей в рюкзаках. Да, и вызовите кто-нибудь Шаха с Арнеллой из лесу. Хватит им там, наиграются ишшо!

В рюкзаках оказалось всё вполне ожидаемо – то есть почти ничего интересного. За исключением пары вполне интересных исключений.

Наручники, нервно-паралитический газ, пневмошприцы с «Армахенталом», более известным как пресловутая «Сыворотка правды», шкатулка с медицинскими инструментами устрашающего вида. А так же набор пищевых ядов  и прочих химических прелестей.
- Что случилось?- спросил прибежавший Шах. Арнелла появилась секунд двадцать спустя.
- Сдается мне, братец, что они копачи. Да, Арнелла,- обратился я к нашему медику.- Будь добра, у меня есть подозрения, что нас могли отравить, дай что-нибудь на всякий случай, а?
- Секунду!

После осмотра содержимого их рюкзаков, я приступил к осмотру тел. Рыжую досматривала Катя, я – убитого, Шах – живого. Осмотр результатов не дал. И тут мне пришла в голову идея:
- Арнелла, вот, посмотри.- я протянул ей «Армахентал».- Надо этих разговорить. Что можно сделать?
Фрау Шахова сделала задумчиво-коварное лицо, и разведя препарат какой-то своей медицинской заначкой, вколола пленным сыворотку.
- Экзарх,- спросила она меня перед этим.- Может не стоит вкалывать всё? Они могут и не выдержать этого…
- Коли.- сказал я.- Если они не копачи, я отвечу за всё. А если всё-таки копачи, то наши души будут чисты.

И она вколола. Знай, я, к чему всё это обернется, прошелся бы с ребятами по тайникам и нычкам, а потом бы рванул в Северо-Московский полис, была не была! Тем паче, что и карта с тайным маршрутом в одном тайнике имеется…

Но, сделанного не воротишь, наперёд не заглянешь, и Арнелла вколола Рыжей и её спутнику усиленную и улучшенную лошадиную дозу «Сыворотки правды».

Хоть я и не показал вида, но скажу честно, такого потрясения я не испытывал со времен своей первой ходки в очаг зоны…

Не имеет смысла приводить разговор с пленными, допрос. Гораздо проще будет, описать положение дел и то, что было сразу после разговора.

***

Мы все молчали. Дрозд с хитрым прищуром смотрел в даль. Шах сидел на капоте джипа и методично ввинчивал в него свой нож. Мишук  о чем-то сам с собой спорил. Остальные были у меня за спиной, и я не видел их лиц.

Я был удивлен. Мне это не нравилось, и я каким-то седьмым-восьмым чувством ощущал, что что-то тут нечисто. Не мог я так ошибиться…

Когда Арнелла ввела сыворотку Рыжей и её спутнику, поначалу я думал, они загнутся. Нет, выправились. Только зрачки были размером с пятирублевик пятнадцатилетней давности.
Да, они работали на Копатыча. Это был факт. Плохо было то, что приходилось задавать не прямые, а наводящие вопросы, а в конце, так вообще – они отвечали либо «да», либо «нет». И всё тут…

Копатыч, по их словам, подмял под себя большое количество свободных поселений. Тех, что не считаются полисами, а так, деревеньками. Он сколотил серьезную армию – вместе со всеми – батальон. И мало того! У него есть какая-то закрытая лаборатория, где он приручает мутантов. Если Рыжая не врала – там у него есть почти всё, кроме, разумеется,  фантомов и тетрархов… Ну, тетрарха в год расширения уничтожили только двухтонной авиабомбой с едва ли не жидкой плазмой, ибо эту гору мяса и хитина ничем другим и не остановить. Хотя, впрочем, их всего то штук пять…

Но это ещё не всё… Со всем предыдущим можно было бы справиться и каширским полисам, если хорошо подумать и ударить всем вместе. Но со следующим…

Мы зачем в Михнево ехали? Затем чтобы привести помощь. А привели бы на свою голову гибель. Копатычу, как оказалось, за каким-то чертом нужна только Админка. А остальные полисы подлежали тотальному уничтожению. И наша цель по-настоящему была – привести в район белопесоцкого полиса михневскую артиллерийскую бригаду РСЗО «Смерч». Которые должны были дать залп по стенам Металлолитейного, Админки и Четверки.

Откуда я это узнал? На это намекнула Рыжая, сама не очень-то про это знавшая. А я уже взял письмо Степаныча и вскрыл. Там от лица Степаныча неслась конкретная ахинея, про мутантов в полисе, угрозу всему живому и т.д. И настоятельно просилось, чтобы артиллерийским подразделением Михнево командовал некто Григорович. Я встал и трижды хлопнул в ладоши.

- Народ!- сказал я.- Мне кажется, мы не можем оставаться в стороне.
- Ясное дело.- изрек Дрозд.
- Поэтому,- продолжил я,- мы сейчас садимся по машинам, и едем в Михнево. Находим Григоровича и берем его за жабры. Там люди умные, поймут, что к чему. Благо, что такое Копатыч, они знают. А если мы им подкинем соответствующую информацию к размышлению, то тогда, я думаю, придем к согласию.
- И как мы это сделаем?- спросила Химера.
- Молча.- вдруг ответил Шах.- я бывал в этом полисе чаще всех вас. Там продуманная система безопасности, но есть и огрехи. Особенно – в центре.
- Как это?- усомнился Дрозд.

- А так – пытаться устроить агрессию у них на Периметре, - Шах недобро усмехнулся.- полный звездец. А вот в центре они слишком полагаются на внешнюю охрану, и сачкуют по полной программе. У нас есть оружие из армопласта. Этого хватит для диверсионной операции. А оружием разживемся там… Главное – пройти. Это самое сложное…
- Ты думаешь, нас выпустят оттуда?- спросил Дрозд.
- Выпустят.- сказал я.- Выпустят. Во-первых – у нас факты, во-вторых, у меня есть артефакт.

С этими словами я вытащил из подсумка для артефактов «Пластит». Нет, не взрывчатку. Артефакт такой есть. После правильной трансмутации эта штука растекается по поверхности и становится как желе. Однако стоит её поджечь, как она взрывается как выстрел из гаубицы.
- Для чего тебе «Пластит»?- спросил меня Мишук.
- Просто для понту.- ответил я.- Я не силен в захватах важных лиц и переворотах, но уверен, когда у них будет по зданию, где мы спрячемся, висеть «пластит», они явно не станут в нас стрелять. Разумеете?
- Да.- сказал Шах.- И я предлагаю вот ещё что. Вместе собираться нельзя. Надо разделиться. Одна группа захватит Григоровича, вторая…
- Вторая захватит нечто очень для них важное?- спросил я.
- Именно!- согласился Шах.- И «пластит» надо будет отдать второй группе.
- Да, вот только какой именно объект захватит вторая группа?
- Серверную комнату.- сказал Шах.- Она у них из рук вон плохо охраняется… Я смогу туда попасть. Но только один.
- Да, - я прошелся и сел рядом с Катей.- а вот Катя, Арнелла и Хима останутся в машинах за пределом Михнево.
- В бункере.- согласно кивнул головой Шах.- Я знаю одно место, про которое не знает никто. Там они и будут ждать.
Катя вопросительно посмотрела на меня.
- Я не хочу чтобы с тобой что-то случилось,- сказал я ей.- не волнуйся, мы справимся.
Она кивнула и положила мне голову на плечо.
- Где Алан с Джэком?- вдруг спросил Мишук.
Я секунду подумал, а потом громко сказал:
- Быстро, по машинам!

Мы сели в джипы и газанули. Отъехав километр, я приказал остановиться.
- Алан, Джэк!- я вызвал парней по рации.- Вы где?
- На твоей могиле!- ответили они мне.- Конец тебе, урод.
- Что там?- спросил Шах.
- Они за копачей.- ответил я.
- Что будем делать с Рыжей?- спросил Дрозд.
- Что-то…- я усмехнулся.- Отправьте их на тот свет.
Шах встал и, спрыгнув на землю, стащил два тела из кузова своего джипа.
- Может, бросим их просто?- спросил он.
- Ну да…- я покачал головой.- Копатыч бы нас тоже просто бы бросил в клетку. Угу…
- Ладно.- Шах пожал плечами.- Вы езжайте, а я догоню.
Я кивнул головой, и наша машина поехала вперед.
- Дайте мне обойму.- вдруг попросила сидевшая сзади Стрекоза.
- Вот, возьми.- протянула ей обойму Гюрза.

Сзади бабахнули два взрыва. И практически сразу показался джип Шаха. С него, стоя на одном колене, из кузова, короткими очередями стрелял Лясик.
Погоня! За нами неслись три машины копачей.

Я передал руль Кате, и, взяв свой автомат, быстро подсел к бортику кузова. Вместе со мной назад пересел Мишук. Машина Шаха быстро нас догнала и мы, увеличив скорость до предела, стали потихоньку от Копачей отрываться. Хорошо, что я на заре существования команды потратил кучу времени на проведение тренировок и стрельб. Копачи явно не ожидали такой прыти, и к нашему счастью ответный огонь был не слишком плотным. Среди преследовавших нас машин я заметил тачку Алана. Вот ведь тварь! Да и я тоже хорошо – надо было думать, когда соглашался на их присутствие…

- Гра-на-то-ме-ет!- закричал я Лясику. Забыл, что у нас включена гарнитура рации. Дрозд, сидевший вместе с Лясиком в кузове второго джипа, услышав мои слова, снял со спины Лясика магазинный гранатомет и – вуаля! Джип Алана на полном ходу оставшись без колеса кувыркнулся и приземлился в кювет на крышу. Поделом гадам!
- Надо уходить в зону!- крикнул мне по рации Шах.- Иначе зажмут к Жилево!
Точно! В Жилево же нас ждала засада!
- Давай!- ответил я Шаху.
- Уступи дорогу!

Катя малость притормозила, и Шах вырвался вперед. А Лясик… вот ведь рисковый парень! С дуру взял и перескочил из джипа Шаха в наш джип. Я подвинулся, но он все равно впечатался мне в грудь своим богатырским плечом.
- О! Сори, Босс!- сказал он мне.

Тар-тада-тадац! – заходился лаем пулемет Лясика. Я поддержал его огнем. А потом охнул и схватился за грудь. Стало больно дышать и потемнело в глазах. Пальцы нащупали на груди металлический кружок. Попали-таки, сволочи! Хороший, однако, бронекостюм, этот «Булат-3М», убеждаюсь в который раз.

Я поднял упавший автомат, и, расстегнув гранатный подсумок, зарядил в подствольник гранату объемного взрыва. Открыл прицел и затаил дыхание. Та-ак… не торопись… тихонько, плавно… Черт, да не дергайте джип!! Спокойно… Выстрел!
Граната ушла по крутой траектории и взорвалась, окутав огневым облаком оба джипа копачей.
- Тормози!- крикнул я по рации.

Джипы остановились. Я потер ушибленную грудь, и спрыгнул на землю.
- Все целы?- спросил я.
- Вроде все.- последовал чей-то ответ.
- Надо посмотреть, есть там то живой.- сказал Шах, и достав свой крупнокалиберный пистолет-пулемет, пошел к горящим машинам копачей.

- Знатная у него машинка.- уважительно покачав головой, сказал Лясик.
- Крис-супер, кажется, называется.- отозвался Мишук.- Калибр у неё зверский, это ж надо, одиннадцать с половиной миллиметров, с ума сойти!
- Одиннадцать и три десятых.- сказала мрачная Стрекоза.

- Ты не грусти, слышишь?- сказал я девочке.- Помнишь, что я тебе говорил? Тогда, в Админке перед отъездом?  Не бойся, и живи по совести. Если бы я горевал по каждому своему врагу, я бы поседел лет восемь назад! Живи по чести и сама давай жить другим также, на чужое не покушайся, а вот свое,- я обвел руками всю команду.- береги!
- Да. Я понимаю.- сказала она и улыбнулась.

- Ну! Вот так-то лучше.- я тоже улыбнулся.- Эй, Шах, ты там долго?
В ответ раздались четыре выстрела. Контрольные, как всегда. И вечное:
- Да иду уже…
- Ну что, братцы, по машинам!- сказал я и лопнул по кузову. Все расселись по местам и тронулись. Через пять секунд, сзади громыхнул взрыв, а Шах, что-то пробурчав себе под нос, усмехнулся.
- Кровожадный ты,- сказал я ему по рации.
- Не без этого.- ответил он мне.

                ***

Мы подъехали к селу Константиновское. Тут нас ждал сюрприз.
- Я не понял, это что?- спросил, привстав, Лясик.
- Зона, что же ещё.- ответил Дрозд.

Впереди, метрах в сороках, вверх струился горячий воздух, а ещё чуть дальше, над землей переливался гранями «Таймер», достаточно редкая аномалия. Впереди простирался очаг зоны.
Как его различить? Ну, этого толком не расскажешь. Это на грани ощущений. Как будто проходишь через стенку мыльного пузыря, а потом бац! – и мир уже кажется другим. Даже тишина уже не та, непривычная, обманчивая.

Да и когда подъезжаешь поближе, чувствуешь, как внутри тебя что-то съеживается. Потому что очаг зоны – он коварный, непостоянный. И поэтому смертельно опасный. И чем больше он – тем опасней.

Рукава – они другие. Там немного проще. В силу того, что опасностей там хоть и больше, но они яснее, четче…

Перед нами совершенно определенно был очаг. Я достал из рюкзака свой командный КПК, называемый по-другому ещё и командно-тактическим или оперативным. Короче говоря – главный КПК, и всё тут!

- Так, народ,- сказал я, пощелкав по сенсорным клавишам.- активируем аппаратуру. Программа – полная. Нам придется идти через этот очаг.
Мне очень хотелось назвать очаг «эта хрень», но я не стал. Ещё до расширения, в той, первоначальной Зоне, одним из законов сталкера было: в Зоне язык за зубами. И это правило я старался неукоснительно соблюдать. Ибо в зоне, будь это хоть очаг, хоть рукав, пресловутый «закон подлости» работает впятеро сильнее против обычной жизни… Такая уж коварная штука.

Мы стали готовиться к входу в очаг. Перво-наперво укомплектовались снизу доверху в бронекостюмы. Укрепили шнуровку на берцах, подтянули ремни, закрыли все карманы, осмотрели – не болтается ли чего, не звенит ли рюкзак при прыжке.
Я сказал Лясику, чтобы свой личный доп-комплект отдал Стрекозе. Мне не нравилось, что мы берем в зону ребенка, но что поделаешь – обойти не получится – очаг, вытянутый в дугу как сосиска, фланги даже мой КПК продвинутый не захватывает, а вот противоположный край центра всего в пяти километрах о нас.

- Стрекозу поведем в центре. Лясик и Химера. Остальные полукольцом. Шах – ты первый.- я отдавал распоряжения по движению.
- О`кей!- он согласно кивнул.- Стрекоза, ну как ты шлем одеваешь? Ой, горе мое, ну давай помогу.

И с отеческим выражением на лице он присел на корточки перед девочкой и помог ей надеть шлем от её легкого защитного костюмчика. Все понимающе переглянулись. Отцовский инстинкт, вещь упрямая, рано или поздно – пролезет!
- Все готовы, босс!- сказал мне Дрозд, проверявший крепление ИК-прицела.
- Отлично. Граждане, вперед марш! Ориентир -  северо-северо-запад, на три часа.

 И мы пошли в зону. Я даже удивился – обычно, как я уже говорил – при входе в зону мне слегка не по себе. А сейчас – спокойствие. Я удивился и даже испугался этого – расслабиться в зоне – значит погибнуть. О! Хорошо! Вернулось знакомое чувство ожидания опасности…

Мы проходили справа от Константиновского и слева от бывшей федеральной автотрассы. Нам всего-то надо было пройти пять с небольшим километров…

По началу ничего не предвещало беды. Да и, собственно говоря, её и не случилось, но напрягся я конкретно.

Мы прошли около километра, когда тревожно запищал детектор жизненных форм на моей командирском КПК. А потом те же детекторы, но послабее, зазвучали у остальных.
- Приготовиться!- заорал я,- Давай в дом!

На наше счастье рядом стоял одноэтажный домик. Мы вломились в него, и заняли оборону возле немногочисленных окон и двери. Химера с Мишуком отправилась на чердак.
- Твою м-мать…- злобно выругался Дрозд.- Вот жопа…

Да. Старый ворчун был прав. По-другому назвать сложившееся было нельзя. На нас шел молодой гомункул с охраной из десятка волкодавов. И ещё два десятка псевдособак крутились рядом.

Этот засранец пришел явно по наши души. Что он делает? Чёрт!

Я поднял сжал курок автомата, и в этот же самый момент по мозгам долбанула псионическая волна. Впрочем, в наших шлемах стояли хорошие фильтры, и никто в обморок не упал. Поняв это, гомункул взмахнул руками, и волкодавы понеслись на нас.

К моему удовольствию, Лясик не забыл про магазинный гранатомет, и бегущих уродцев встретила волна огня из термических гранат. Лясика поддержали я и Дрозд, так как подствольные гранатометы есть только у нас. Кончено, этих тварей обычными гранатами не остановишь, а серебрянно-вольфрамовые гранаты есть только у полисных гарнизонов, и ими свободно не торгуют. Ибо дефицит – страшная сила!

- Ложи их, станишныя-а!- кричал в запале боя, Дрозд. И у меня ещё раз возник вопрос, откуда же мой зам? Кто он?  Да ладно, чего уж там. Сколько лет вместе, а только сейчас начинать копать? Не, это не дело. Я лучше буду ему просто верить. Так – лучше…
Я сменил обойму обычных патрон на драгоценные сребрянно-вольфрамовые. Их у меня – всего три обоймы.

- Гюрза! Прикрой! Банкую!- крикнул я. В шлемах встроенная рация, и мы друг друга прекрасно слышим.

Моя красавица, одной рукой стреляя из автомата, другой из пистолета-пулемета, спиной ко мне отпрыгнула от окна. Её место тут же занял Лясик, дважды выстреливший из гранатомета. Гранаты и пули рвали волкодавов в клочья, но они обладали невероятной живучестью, и могли плясать хоть до Судного дня. Гюрза приникла спиной к стене возле меня.
- Давай!- сказал я ей.

Я высунулся в окно, и тщательно прицелился. Сверху на меня посыпались гильзы – это Гюрза яростно вела огонь, чтобы дать мне время произвести верный выстрел. Я поймал черную спину волкодава в прицел и сжал курок. Черная спина дернулась, и тварь покатилась, сбившись с хода. Я не отказал себе в удовольствии впаять туда ещё три пули. Так, для надежности. И блин, чтоб им всем! Чуть не столкнулся нос к носу с псевдособакой. Отпрыгнул назад, и молниеносно достав пистолет-пулемет, впорол длинную очередь прямо в эту гнусную морду. Хорошая штука – пистолеты-пулеметы от немецкой Хеклер-Кох. Жаль, уже не существующей.

Я вынул гранату из разгрузки, и, вырвав чеку, кинул её за окно.
А потом, махнув мысленно рукой, высунулся в окно и длинной очередью перекрестил волкодавскую братию, пока автомат не смолк. Надо же! Какая неожиданность! Шесть тел мутантов бездыханными растянулись прямо перед нами.

Внезапно один волкодав, с дури ума, раскрутил псевдособаку за хвост и швырнул её нам. Она попала в окно, где в тот момент стоял Лясик. От удара Лясик упал, выронил пулемет. Потом энергично вскочил, и с криком: «Да твою ж мать!» выкинул эту собаку обратно. Я так и не понял – не то это Лясик так кинул, не то собака сама так сделала – но один из выживших волкодавов внезапно завыл дурным голосом и стал сдирать ту самую собаку с морды. Хе-х! Поделом тварюге. Я достал новую «серебряную» обойму и методично доколотил оставшихся двух волкодавов. Собак тоже не осталось.

И тут случилось нечто! Гомункул, всё это время прятавшийся за развалинам какого-то строения, находившегося метрах в пятидесяти от нас, высунулся по пояс. И открыл какой-то контейнер. М-мать! Оттуда собственной персоной вылетел фантом, самый сильный псионик из всех монстров.

Фантом воздел эфемерные руки к небу и издал «неслышный крик». Страшная вещь этот «неслышный крик» – побудешь под ним пять минут – распрощайся со своей памятью, десять – с личностью, больше десяти – и ты зомби. Противостоять фантому практически невозможно – хотя бы и потому, что на это нет сил, когда он тебя атакует.
Естественно, что мы все дружно повалились на пол. Причем меня угораздило вывалиться из окна на землю. Прямо на труп той самой псевдособаки. Сжимая шлем, я уставился на свою смерть – на фантома.

И тут, случилось такое, чему я не нашел разумного объяснения. Рядом с моим лицом на землю опустился форменный ботинок легкого комбинезона, в который была одета Стрекоза. А потом и она появилась в моем поле зрения. В руках девочка крепко сжимала подаренный ей мною облегченный G36C «Commando», штурмовую винтовку.

- Я сказала тебе уйди!- раздался в наушниках её гневный голос.- Ты меня слышишь? Слышишь?
Фантом качнулся, и давление на мозг немного спало.

Фантом хотел, было улететь, но тут от гомункула к нему протянулась ярко-голубая нить, и фантом заверещал с новой силой. У меня помутилось в глазах. Я едва успел увидеть – Стрекоза подбежала к фантому, и того внезапно объяло пламя. Ещё пять секунд продолжался «немой крик», а потом он внезапно прекратился – фантом сдох.
Шатаясь, я встал на ноги.

- Гомункул!- закричал я Стрекозе.- Осторожно!
Монстр, ещё более человекоподобный, чем волкодавы, выпрыгнул из-за стены и с размаху ударил принцессу в лицо. Я подхватил с земли свой автомат, и с бедра всадил в распоясавшегося ублюдка пол рожка.

- Эй, девочка, ты цела?- спросил я и подбежал к встающей с земли Стрекозе.
- Я в норме,- сказала она мне,- вот только стеклышко треснуло…
Да, стеклышко напротив левого глаза разошлось трещинами.
- Как, как ты это смогла?- спросил я у неё.

Она стянула с головы шлем. О боже! На меня смотрели два темно-бардовых глаза, а в расширившихся зрачках, ну честное слово, плясали натуральные языки пламени!
Стрекоза посмотрела мне в глаза, и виновато улыбнувшись, ответила:
- Я просто следовала твоему совету,- она обвела рукой всю подошедшую команду.- берегла свое!

***

Мы сидели в кювете и молча смотрели в небо. Лясик стоял на страже нашего покоя. Очаг остался в километре за спиной. Хотелось лежать, ни о чем не думать, и просто смотреть в небо…

Однако позволить себе этого мы не могли.
- Шах!- окликнул я брата.- Бункер твой далеко?
- Мы отклонились от маршрута.- сказал он.- Н это хорошо. Теперь – где-то ещё километр.
- Понятно.- ответил я.- Ещё пять минут, и пойдем.

Все кивнули. До Михнево оставалось ещё километров пять.
Мы шли прежним порядком – Химера с Лясиком в центре ведут Стрекозу, остальные полукругом, Шах впереди, я шатаюсь вокруг, смотрю, что и как…

Вокруг была, как обычно, безжизненная природа. Пора действительно унылая, вот только очарования очей явно не наблюдалось. Как будто всё вокруг впало в жесткую депрессию, граничащую с умопомешательством.

Нам встретился указатель – четыре километра до «Колосса». «Колосс» – сторожевая башня Михневского полиса. Её высота равнялась восемнадцати этажам жилого здания, а ширина было около ста двадцати метров в диаметре основания и пятьдесят метров диаметра на верхней площадке. Крепость – иными словами. Я уж не знаю, что там, у михневцев спрятано – допуск в «Колосс» имеют только солдаты её гарнизона и высшее руководство полиса. Но одним своим обликом сооружение наводило трепет…

Пока нас заметить с «Колосса» ещё не могли, так как зона их видимости начиналась только через шестьсот метров, и мы разделились.
Пока мы уточняли наш план, ко мне подошла Катя.

- Солнце моё! Ты мне скажешь, наконец, почему ты  такая печальная?- спросил я.
Она посмотрела мне в глаза, и в её зрачках заиграли веселые искорки.
- А вот не скажу…- она игриво прикусила губу.- Вернешься, вот тогда посмотрим…
- Ты меня заинтриговала.- я поцеловал её. Она неожиданно вздрогнула.
- Что с тобой?- спросил я, недоумевая.- Ты какая-то сама не своя в последнее время. Катюш, что случилось?
- Ничего. Нет-нет, правда, ничего. Экзарх, ты…
- Что?
- Ты, постарайся вернуться, слышишь?
- Да, конечно…
Она поцеловала меня и обняла.
- Я буду тебя ждать.- сказала она.

Мы с Катей познакомились в Москве, на железнодорожной платформе Нагатинская. Это было в 2017 году. До расширения оставалось ещё два года. Не буду рассказывать, как именно произошло знакомство – ничего такого примечательного там не было. Она была студенткой второго курса МГПИ, а я уже два с половиной года как кандидат наук. Я закончил в 2012 один из известных московских гуманитарных вузов, и выбрал для себя стезю науки. Строил планы на будущее, вовсю занимался научной деятельностью… 

Сейчас я не жалею о том, что всё это не сбылось. Я принял эту жизнь такой, какая она передо мной предстала. Мне уже без малого сорок, и менять свою жизнь кардинально уже как-то поздновато. Порой в душе, нет-нет, а шевельнется червячок сомнения – а всё ли так я делаю? Зачем это всё? Но я стабильно затыкаю этого нахала, списывая это на наступающий кризис среднего возраста…

Катя училась на преподавателя физкультуры. Тогда она была очень веселая и общительная. Не девушка, а просто фонтан жизненной энергии! Сейчас, конечно, она другая. Да и мы все уже давно не те, что раньше…

Шах рассказал Мишуку, как именно добраться до его «секретного» бункера. Мы разошлись. Я долго стоял и смотрел им вслед, пока их силуэты не скрылись за холмом.
Я поправил рюкзак, и, подняв глаза на остальную часть команды, сказал:
- Вперед, на запад!
***

Михневский полис – самый большой полис из всех, когда-либо мною виденных. В московских полисах я никогда не был. И хотя по рассказам очевидцев в Северо-московском полисе восстановили уровень жизни едва ли не до отметки «как раньше», всё равно, представить что-то круче Михневского полиса – нереально. А уж у меня воображение всегда было больше чем надо.

Сразу за Колоссом, метрах в трехстах, начинался михневский Периметр. Высотой в шесть этажей жилого дома (я в этих самых этажах меряю все, что больше моего собственного роста), он имел небольшой наклон в сторону центра полиса. Мне кто-то говорил, какая протяженность у Периметра, но я не удосужился запомнить. А на кой оно мне? Сверху щерились стволы тяжелых снайперских винтовок, пушечек неизвестного калибра и прочих странных приспособлений, у которых только одно назначение – УБИТЬ ВРАГА!

Мы подошли к КПП. Это два таких трехметровых бункера с массивными амбразурами и добрым десятком автоматических пушек – от старых пулеметов ШКАС и роторных ЯКБ, до дико старинных советских противотанковых ЗИС-5 и новеньких АГС-49 местного «разлива». А помимо всего прочего, на каждом КПП есть ПТУРы и ЗРАКи. Жуткое место, скажу я. Михневцы, наверное, специально так сделали, чтобы «оставь надежду, всяк сюда входящий». Надежду, разумеется, на свершение каких-нибудь злодеяний. И надо честно признаться, один вид громадных ворот и массивных глыб ДОТов, здорово отшибает агрессивный дух.
Но только не у нас. Из нас всех только Лясик никогда не был в Михнево, остальные – я, Шах и Дрозд – уже здесь бывали.

- Кто такие, скока лет, отчего не в армии?- раздался из висевшего под стеной тоннеля матюгальника чей-то вопрос. Стандартная схема досмотра приходящих в полис незваных гостей.

- Каширский полис Админка, команда «Silent Spirit»!- ответил я.
- Ясно.- ответил мне тот же матюгальник тем же голосом.- С какой целью прибыли в наш полис?
- У нас письмо от нашего руководства к вашему руководству.- сказал я.- и к командованию артиллерии тоже. Одновременно, можно сказать.
- Покажи письмо, сталкер.- это уже был другой громкоговоритель, и голос мне был смутно знаком.

Я достал из нагрудного кармана письмо, и помахал им над головой. За те оба раза, что здесь был, так и не заметил, где у них камеры. Меняют они их, что ли?

- Разрядите оружие.- потребовал всё тот же знакомый голос.
Что ж, придется и этому подчиниться. Мы выложили оружие на специальный стол. Стол уехал в нишу, и опустившаяся заслонка отрезала нас от наших стволов.

Внезапно нам в лицо ударил яркий свет из нескольких мощных прожекторов.
- Руки за голову! Встать на колени!- заорали сразу несколько громкоговорителей. Громыхнули ставни, и в нас с натужным воем подающих механизмов уставились пулеметы. Всё, это крышка. Тут и думать нечего. Одно нажатие кнопки, и спустя пять секунд сюда пришлют мужиков с огнеметами, сжечь остатки наших бренных тел. Вон и копоть в полуметре от меня на полу осталась…

- Ну, блин, попали.- глухо сказал Лясик.
Мы все вчетвером стояли на коленях, заложив руки за голову. А куда денешься из каменного мешка двадцать на восемь метров со стенами из сплошной танковой брони, один хрен знает какой толщины? Да никуда, по-крайней мере по собственной инициативе. Разве что на тот свет, куда мне ещё как-то рановато.
Вот ведь засада…

- Не шевелиться!- снова раздался окрик.
- Да заткнись ты!- буркнул находившийся рядом Лясик.
- Да, приятного мало.- согласился с ним Дрозд.
Шаха я не видел, мешал слепящий свет. Но по одному только его громкому и прерывистому дыханию я понимал, что ему стоит большого труда не сорваться под пули подвесных турелей. Уж я то его знаю – ему дай только волю, порвет любого, мясник-разведчик…
Со скрипом в противоположном конце туннеля открылись две дверцы, и оттуда, грохоча берцами, высыпали два десятка местных вояк. Мы были на мушке. Свет ослаб до прежней, нормальной мощности. К нам подошли трое.

- Встать!- рявкнул один из них.
Мы встали. Прямо передо мной стояли два капитана местных сил обороны и давняя знакомая по прозвищу Шторм, в чине подполковника.
- Неожиданная встреча, неправда ли, Экзарх?- спросила она.
- Более чем.- ответил я.
- Ты меня удивил.
- Чем же?
- Никогда не думала, что ты способен работать на этого выродка.
- Подробнее, мадам.- угрюмо ответил я.- Вы говорите туманно…
- Объясню потом.- она взмахнула рукой.- Увести!

***
19 июля.
Мы оказались в местном СИЗО. Учитывая, что посетителей тут практически не бывает никогда, нам достались, если можно в нашей ситуации так говорить, апартаменты люкс. Чем-то даже смахивает на холостяцкую комнатушку Дрозда в Четверке. До моей комнаты в Четверке или подземной квартире в Админке, ясен перец, очень далеко. Да, собственно говоря, не в этом-то и суть.

Нас разоружили вконец, и даже раздели. Сидя на старой кровати в тельнике, я чувствовал себя крайне неуютно.

С утра пораньше нам всё-таки принесли еду. М-да, верность михневцев своим традициям всегда меня поражала. Как и сейчас – перловый суп, перловая каша, и стакан мутной жижи с неудачной претензией на понятие  «чай». Что ж, хоть теперь попробую арестантской еды.
- Командир.- обратился ко мне Лясик.- Ты как думаешь, какого хрена мы здесь делаем?
- Кто-то слил местным неправильную информацию.- ответил я.- И они неправильно про нас подумали.
- Что именно?
- А то, что мы пришли сюда с целью учинить беспорядок. Чует мое сердце, это гнида Копатыч.
- Здесь микрофоны есть. Я уверен.- сказал Шах.
- Уверен?- усомнился Дрозд.
- Абсолютно. А может даже и видеокамеры.

- Вот ведь засранцы.- сказал Лясик и растянулся на кровати. Панцирная сетка под этим двухметровым верзилой прогнулась едва ли не до пола.
Пол часа прошли в тишине. Потом открылась дверь, вошли два автоматчика.
- Экзарх! На выход!- сказал один из них.
Я отрицательно покачал головой Шаху. Не надо, братишка. И направился на выход.
- Ни слова, босс!- сказал Дрозд.
- Ни слова!- уже из коридора ответил я.
Странно, Дрозд меня никогда не называл боссом. Наверное, это он у Лясика с Мишуком подхватил…

Меня привели в кабинет, где сидела Шторм, и ещё четверо здешних. Два мужика – те самые капитаны, и две женщины лет так сорока пяти в темно-синих кителях – администрация полиса. За моей спиной встали автоматчики. На психику мне что ли собрались давить? Ну-ну, как говорится…

- Экзарх,- начала Шторм.- я тебя знаю, ты знаешь меня. Поэтому давай сразу начистоту – зачем ты сюда пришел?
- Официально,- ответил я,- чтобы передать послание от руководства Каширских полисов вашему полису…
- А неофициально?
- А неофициально,- я скрестил руки на груди.- чтобы разобраться, кто и какого хрена собирается обстреливать наши полисы и поговорить с  неким Григоровичем.
- Григорович – майор, командует артиллерийской ротой.- сказала мне Шторм.- А вот зачем он вам?
- А выяснить, почему именно он должен командовать подразделением, которое запросило наше руководство. И пощупать его на предмет связей с Копатычем.
- Я не поняла тебя.

- Тут всё просто, Шторм.- сказал я.- Нас отправили к вам за помощью. Но в дорогу нам дали людей Копатыча, которые намеревались завести нас в засаду. В письме, которое вы, наверное, уже нашли, написано, что якобы наши полисы поражены мутантами. Но это не так. Как следствие – в уничтожении наших полисов заинтересован Копатыч. И любой, чье имя будет указано в этой афере, с ним связан. У нас за спиной висели копачи, а впереди – Григорович с пушками. Вот мы и решили – что надо сначала разобраться с артиллерийской угрозой, а потом – с засланными казачками в другом месте.

- Ясно.- Шторм откинулась на спинку кресла.- Товарищ Иванцов, найдите мне Григоровича немедленно, и зафиксируйте его. А также всех его офицеров в казарму и под наблюдение.
- Есть.- один из капитанов козырнул и выбежал из кабинета.
- Товарищ Сергин, проверьте связь с Каширскими полисам на предмет сторонних подключений. Я уверена – нам попытаются при попытке связи запудрить мозги.
- Есть.- и второй капитан выбежал из кабинета.
- Твои соображения, Экзарх?
- Шторм, Копатыч имеет на вооружении ручных мутантов.
- Не может быть!
- Это факт!
- Рассказывай.
Я поведал ей о электро-бюрерах возле стен Админки…

Да, я вдруг вспомнил… а куда мужики в Админке везли на автопогрузчиках везли стальные листы? Черт! Да бюреры же им КПП изрешетили… Об этом я тоже рассказал ей.
Она задумалась. Я посмотрел ей за спину, в окно. Там трепыхались флаги уже потерянной навсегда, но никем не забытой России – Родины, которую мы, родившиеся до расширения, будем помнить всегда и унесем в своих сердцах в могилы.
И ещё шел дождь…
Теплый летний дождь…

- Экзарх,- сказала Шторм, сцепив руки замком.- ты меня знаешь давно, я давно знаю тебя, и я буду говорить с тобой честно.
Я кивнул.

Да, действительно, Я познакомился с Шторм буквально через од после расширения, и одно время она даже ходила в моей команде. Правда, она потом получила ранение в стычке с теми же парнями Копатыча, и я отправил её вместе с грузовым конвоем в только-только появившийся тогда михневский полис. Так она тут и осталась. А поскольку была она очень боевой девушкой, быстро тут освоилась. Конечно, отец-то у неё, погибший, в ФСБ, по её словам, работал. И ещё очень хотел мальчика. Брат у Шторм появился через пять лет после её собственного рождения, да вот только Шторм выросла не по-женски уж боевой. На что, к примеру, моя Катя – суровая леди, так Шторм – вообще, зверская… Но это я сказал с хорошим оттенком.

Кто знает, останься я с Шторм, вполне может быть, сейчас бы массировал ей плечи да кофеёк носил. Да-да, так вполне могло быть, учитывая, что Шторм плохо переносит чей-то большой авторитет, в особенности мужской, а я в отношении любимых женщин ужасный либерал.  Что насчет её характера, батя-«тиран», наверное, постарался. Зараза…
- Я слушаю.

- Твою команду нам сдал Павел Степанович Гриневский.- она внимательно посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она там хотела увидеть, но, очевидно, результат её не удовлетворил.- Он сообщил нам, что ты работаешь на Копатыча,  что тебя раскрыли, и ты со своей командой ушел в бега, убив его людей. Что скажешь, Экзарх?

М-да, подруга, твоя попытка меня удивить явно провалилась. Конечно, Шторм мне не врала, её это не зачем. Я сразу, как вскрыл письмо, стал подозревать, что со Степанычем что-то нечисто…

- Шторм, ты сама сказала, что мы друг друга знаем давно. Так вот – я не знаю, с чего это вдруг Степаныч стал нести такую ересь, но это полная ложь. Я Копатычу горло перегрызу, попадись эта жирная тварь мне, и работать я на него не стану. Ты сама это знаешь. Мне кажется, что Копатыч,- я усмехнулся,- вот ведь прозвище идиотское, а… Мне кажется, что у него есть свои люди в каширских полисах. И что нам реально нужна ваша помощь. Только батальонный командир должен быть толковым.
- Я подойду?- спросила она.
- Да.- коротко ответил я.
- Отлично.- она хлопнула в ладоши.- Марина, мне нужно полчаса у Сретенского.

Одна из её помощниц кивнула и вышла. Охрана за моей спиной переминалась и скрипела новыми берцами. Совсем новыми. Даже запах свежей кожи чувствуется. Интересно, а когда они последний раз вообще входили в очаг зоны?

Да нет, наверное, это не простые мужички из складской охраны – Шторм меня знает – ставить на мою охрану лопухов весьма рискованно.

- Значит так, Экзарх. Сейчас тебя уведут обратно. Я поговорю со Сретенским, и попробую выговорить для тебя поблажку. По старой дружбе. А заодно посмотрим, что делать с твоей командой. Да,- сказала она, встав. Я тоже встал.- мы нашли вторую часть твоей команды. Не напрягайся, с ними всё будет в порядке. Девочку и парня положили в госпиталь. Уводите.
Не дожидаясь «дружеских объятий» охраны, я сам встал и вышел. Правда, один из конвоиров успело выйти раньше меня. Молодец, страхуешься…

Меня отвели в более человеческое помещение, где обнаружилось пополнение… В замкнутом помещении, разделенном небольшими перегородками по типу плацкартного вагона, сидела почти вся наша команда, за исключением Мишука и Стрекозы.
Увидев меня, Катя тихо вскрикнула и бросилась мне на шею.

- Ну-ну, не беспокойся, всё будет хорошо.- я обнял её. Черт возьми, как же мне её не хватало эти двадцать часов!- Как ты?
- Нормально.- сказала она и отвела глаза.
- А честно?
- Говорю же нормально!-  дерзко ответила она.
- Ну, ладно, прости, верю…
- Извини, я в последнее время сама не своя.
- Я заметил. Тебя что-то тревожит?
- Да… да нет, ничего.- она улыбнулась и прижалась ко мне.- Ничего…
 За спиной вежливо кашлянули. Катя села на кровать и накрылась по плечи одеялом. Я её вообще в последнее время не узнаю.
- Босс?- спросил Лясик.
- Да Лясик. Ты хотел узнать – ну и как там?
- Да.
- Народ – в принципе всё удобоваримо. Нас ни в чем конкретно не обвиняют. И ничем пока не грозят. Нами занимается Шторм – я её знаю. Ей можно верить.- я обвел взглядом всех.- Жить будем, братцы.
- Жить хорошо!- гаркнул Лясик так, что у меня в ухе зазвенело. Потом, оглянувшись, тихо добавил:- В смысле – иногда жить…
Да, Лясик умеет рассмешить. Не знаю, почему, но все мы дружно засмеялись, и обстановка разрядилась.

Бывает в жизни такие моменты, когда неизвестно от чего приходит стальная уверенность, что всё будет в порядке, и действительно всё приходит в норму. Я сел рядом с Катей, и у меня возникло такое же ощущение. Я твердо уверовал – мы вырвемся из круга неприятностей. Точно.
М-да… можно идти в экстрасенсы. Я оказался прав.  Через два часа пришла Шторм.
- Собирайтесь. Мы выходим.
- Куда- спросил Лясик. Я понимающе усмехнулся.
- К вам…

****

- Значит так, Экзарх, слушай меня внимательно…
Передо мной сидел седовласый мужчина лет пятидесяти пяти, немного грузный, но ещё не расплывшийся. Его звали Артемий Николаевич Сретенский. Он был одним из руководителей полиса и отвечал за внешнюю политику, правопорядок и что-то ещё. Короче – силовик, очень важная личность. Охраны – ясен день – немеряно, и тоже, судя по всему, не лохи.
Чем мне нравится Михневский полис – у них есть официально оформленная военная часть, со своим уставом, формой и прочими атрибутами нормального военного подразделения. Но что более всего примечательно – так это наличие военных школ! Они со всех «окрестных сёл» собирали специалистов и перетаскивали к себе. На полное обеспечение. Грамотная политика, что тут ещё скажешь.

- Так вот,- продолжил Сретенский.- мы выделяем вам штурмовой батальон. С вами пойдут ещё две роты – одна механизированная, одна артиллерийская. Её поведет Анна.
Анна – это Шторм. Анна «Шторм» Гальберг. Анна, которая стреляет с двух рук из пистолетов так, будто с ними и родилась. И сейчас стоит за спиной у Сретенского, а из правой кобуры виднеется CZ 75 «Чемпион». Хороший чешский ствол.

- Анна будет за вами следить. Наши люди пойдут туда с целью проверить оперативную обстановку, и, если будет надо, навести конституционный порядок. Исключительно для этого. Вы пойдете не все. Только мужчины.
Я кивнул.
- Вашего товарища подлатали, и он вполне боеспособен. Так, что ещё…- Сретенский похлопал себя по коленям.- Вроде всё. Если будут вопросы, всё к Анне. Она в курсе всего. Удачи вам. Да…- Сретенский задержался на выходе.- В ваших интересах, молодой человек, не подвести нас. У нас ваши женщины.
- Я всё понимаю, товарищ Сретенский.- я намерено назвал его советским словом «товарищ».- И не надо меня пугать – были уже доброхоты, да нет больше. И угрожать тоже не надо – угрозы имеют и обратный эффект.- Я подчеркнуто вежливо кивнул.
Он тоже вежливо кивнул и сказал:
- Не беспокойтесь, молодой человек, мы их ни в чем не будем ограничивать. Не беспокойтесь за них.
- Благодарю Вас.- ответил я.

Мы вышли из полиса в пять часов. Батальон – это, конечно, сильно сказано. Я бы сказал, что очень даже сильно… Почти полная обыкновенная пехотная рота. 150 человек на стареньких БТРах «семидесятка» с прицепленными десятью 85-мм дивизионными пушками Д-44. Остались в местной военной части от убегавших войск Международного Изоляционного Контингента, сгинувшего в годину расширения. Плюс четыре ЗПУ-4 — счетверённые 14,5-мм зенитные пулемёты прицепленные к четырем же стареньким Т-64. Короче – укомплектовались по полной.

Но меня всё равно не покидало ощущение недоделанности. Была б моя воля, оставил бы я на михневском Периметре тройную смену, а потом вывел бы в «поле» всю оставшуюся армию воинственного полиса и выгреб весь арсенал. И тогда бы, наверное, я не чувствовал себя спокойно. Нет, это не страх, не паранойя. Это результат почти десяти лет хождения в очаги и рукава зоны. Да, именно так. У бывалых сталкеров образуется нечто, что с натяжкой можно назвать предвидением. Нет, скорее – развитой интуицией.
Я сидел на танке, на башне, и думал. Дрозд, Лясик и Мишук ехали  на соседней машине, а Шах прикрывал спину. И тут меня чего-то бросило воспоминания.

Я вспомнил день, когда по телевизору передали сообщение: тогда ещё Зона расширилась двумя скачками и поглотила всё до Киева.  Погибло несколько миллионов человек. Вечером произошел ещё один скачок – теперь уже от Зоны протянулись рукава. Как хищные щупальца осьминога, они за неделю достигли границ Украины. Страшно. Страшно было смотреть на всё это.

Она приближалась. Медленно и неумолимо пожирала нашу землю. Началась паника. Правительство мобилизовало мужчин и вывело их стройными рядами на улицы. Держать порядок. Кому-то надо рассказывать, что из этого идиотизма ни черта не вышло? Нет, не нужно…

Люди разделились. Были те, кто жаждал нагреть руки на трагедии. Были те, кто старался сохранить порядок. Были и другие, стремившиеся просто остаться в живых.
Армии откатывались, неспособные сдержать растущую Зону и многомиллионные армии её тварей. Большинство из созданных ею тогда монстров были одноразовыми и не могли существовать более двух дней.

Я видел их. Абсолютная фантасмагория. Бред обкурившегося художника в высшей степени, на какую только способна математика. Некоторые из них существовать могли только в каких-нибудь специфичных условиях и подыхали, как только исполняли свою задачу.
Те монстры, которые выжили и остались, просто вершина искусства по сравнению со своими предшественниками. Нам в одном очаге зоны попался как-то скелет с намотанными километрами сухожилий.  Я сразу узнал его – Люциферрума. Так называли разновидность монстров, срок жизни которых составлял семьдесят два часа. Но за это время они были в состоянии вырезать дивизию. К нашему счастью, их было мало.
А тем временем фронт приближался. Постепенно ряды атакующих монстров становились всё меньше и меньше, однако Зона начала расти быстрее.

Военные отходили на сто – сто пятьдесят километров, строили новую линию обороны, склады и прочие инженерные сооружения. Потом был бой, а после оставшиеся в живых и при здравом рассудке отходили снова. Строили большие базы, почти крепости, держались неделями, а потом их накрывал локальный Выброс аномальной энергии, и всё… стены, пулеметы, потолки и море трупов.

Михнево боже было базой. И Админка. И ГРЭС с Металлолитейным тоже. И все они когда то были оставлены уходящими сначала войсками, а потом не войсками – произвольными формированиями ещё людей, ещё мужчин, ещё воинов. Некоторые остались тут, и они сейчас составляют боевой костяк полисов.

Страшная пора тогда была. Я даже затрудняюсь сказать, СКОЛЬКО людей тогда погибло… По примерным подсчетам ученых, с которыми по началу ещё можно было поддерживать связь, в год расширения только  в нашей многострадальной стране погибло не менее восьмидесяти миллионов человек!

Святые боги… да за что же такое? А сколько людей стало мутантами? Скольких поразила аномальная энергия той, первой Зоны? Эти людские потери никогда и никто не сможет посчитать.

***

Мы проехали Константиновское. Всё пока было нормально. Шах за моей спиной или спал, или просто отдыхал.

Снизу ткнули, и я понял, что сижу на люке, и отодвинулся в сторону. Из люка вылезла чумная, иного слова не подберешь, голова в шлемофоне и спросила:
- Мил человек, а который час?
- Шесть тридцать.
- Слушай, а когда будет ровно семь, постучишь, лады?
- Хорошо, постучу.
- Вот спасибо! А я пока вздремну малек…- и чумазая физиономия танкиста снова исчезла в недрах машины.
Только я расслабился, как мне по КПК послала аудиовызов Химера.
- Да?
- Экзарх, это я.
- Оль, что случилось?- спросил я. Голос Химеры был взволнован.
- Боже, они говорят, что она мутант.
- Что? Кто?- я пока ничего не понял.
- Что мутант, говорят!...- в голосе Химы послышались истерические нотки.
- Кто? Кто мутант-то?
- Стре-коза! Ксюшка! Я ничего не поняла…
- Э-э… погоди! Как такое может быть? Кто тебе это сказал?

- Врач! Врач местный. Доктор там какой-то, или его зам.- сбивчиво заговорила Хима. М-да уж, что же это должно произойти, чтобы Химеру так вывести из равновесия. Впрочем, Стрекоза всегда была самым-самым главным в жизни Химеры. Хима продолжила:- Говорит – гены, говорит – пси-поле. Говорит…
- Так!- я перебил её.- Иди к Кате и успокойся. Вдвоем легче, говорят. Скинь мне номер этого доктора,  я сам всё выясню. Хорошо?
- Да, хорошо…
- И не психуй, слышишь?
- Да, да, слышу….
- Оль, что бы не случилось – она твоя дочь и мы за неё горой! Ясно? Молодец. Всё, успокойся и пришли мне номер дока. Хорошо?
- Да…

М-да. Что ту ещё скажешь. Ксения, она же Стрекоза – мутант. С чего бы это? Да и вообще, что за слово-то такое – мутант? Ни рогов, ни копыт, ни хвостов у ребенка нет, это я знаю. Тогда какого ж…

Мне пришло сообщение от Химеры. «Белов Федор Аркадьевич. 3527#############9». Я призадумался. Что за домен такой новый? З527? У Михнево отродясь все номера были или 6402, или 4212.

В нынешнем мире континента Евразия нормальной связи не существовало как таковой. Нет, конечно, были старые, добрые и надежные телефоны с барабанами и приводными ручками да проводами на десять километров к каждому в комплект. Были и мощные стационарные рации. Но привычной каждому человеку нулевых и десятых годов двадцать первого века обыкновенной сотовой связи не стало. Не знаю, как там в Америке. Про неё уже лет семь как не слышно. Да и черт с ними, своих проблем навалом.
Так, что тут у нас? Ага, звоним.

- Кому звонишь?- спросил Аристарх, присевший рядом.
- Ты это, в семь постучи в люк.- сказал я.- Танкиста разбудить. А… звоню доку. Потом расскажу.
- Ладно.- и Шах стал обозревать медленно проплывающие окрестности в мой электронный визир.
- Тр-рр-рыть! Тр-рр-рыть! Та-дам-с!- раздалось в наушнике.- Вас приветствует автоответчик, пожал…

Его прервал мужской голос:
- Белов. Слушаю.
- Добрый день, Федор Аркадьевич.
- Добрый. С кем имею честь?
- Экзарх. Командир отряда Silent Spirit».
- А! Да-да, слышал о Вас. Что хотите, молодой человек?
- Мне позвонила Ольга Вяткина, Вы обследовали её дочь. Ксению. Вы здорово напугали Ольгу. Не могли бы вы мне объяснить, что с девочкой.

- Простите великодушно, а могу я знать, на каком основании Вы интересуетесь медицинской тайной?
- На том основании, что Ксения является членом моего отряда. А я забочусь обо всех, кто входит в мой отряд. У девочки нет отца, я как бы на его ролях.
- Э-э… ну что ж. В общем, у девочки, э-э… Вам, может, попроще?- предложил Белов.
- Да, если не затруднит.
- В общем, так. Насколько я понял из беседы с пациенткой, извините, Ксенией, её отец был военным сталкером.
- Да. Это так. Он погиб через год после расширения.
- А как именно?- поинтересовался Белов.
- Волкодавы сожрали.
- Печально.
- Именно. Так что там?

- А, да… До рождения девочки её отец активно посещал Зону Отчуждения. Это сказалось на, кх-хм, его геноме. Вот! Сказалось достаточно сильно. Мне не известно, посещала ли Ольга эту Зону, но так или иначе девочка родилась со значительными изменениями в структуре нервной системы.

- Что именно изменилось?
- Она практически неуязвима для пси-атак. Пси-аномалии, судя по анализам, её тоже не очень-то страшны. Вы знаете аномалию «чайник»?

Да. Я знал аномалию «чайник». При попадании человека в зону действия этой гадости, у него в буквальном смысле слова закипал мозг – температура повышалась, повышалось внутричерепное давление, причем, порой до такой степени, что не выдерживали своды черепа и голова буквально лопалась, разбрызгивая жидкий мозг.

- Да, она мне известна.
- Так вот, девочка способна продуцировать такое излучение. Сама. Она может убить.- сухо сообщил мне Белов.
Ни черта себе! Да Стрекоза у нас оказывается, пси-боец! Это новость!
- Это всё?
- Пока да. Но это только пока. По её словам, вы на пути в полис попали под удар фантома?
- Да. Было дело.

- Ясно. Этот удар сорвал блокирующие цепочки белков у неё в мозгу, и способности, заложенные в ней генетически, грубо говоря, «проснулись».- доктор закашлялся.
- Шикарно. Но,- я замолчал на секунду, а потом продолжил.- что с ней будет в будущем?
- Могу сказать определенно, её здоровью пока это не угрожает. Совершенно точно.
- Ну что ж. Это радует. И, пожалуйста, док, позвоните Химере и расскажите ей об этом…
- Я как раз собирался это сделать. Не знаю, кто ей сообщил об этом до меня…
 - Замечательно. Спасибо. Всего доброго, Федор Аркадьевич.
- Доброго, Экзарх.

Я перевел дух. Что-то слишком уж круто всё завернулось. Меня хлопнул по плечу Шах.
- Ничего,- сказал он, вынимая из уха гарнитуру своего КПК.- переживет. Обе они переживут. У нас женщины сильные. Жаль только, у Химеры нет крепкого мужского плеча.
- Так прям и нету?- деланно удивился я.- У неё есть рядом Дрозд. Он ей, как брат старший. А я как друг. Да и все мы. Ты не забывай, волк одиночка, что пока мы вместе, нам легче.

- Да, ты прав.- он как всегда немного угрюмо улыбнулся.- Как всегда, прав.
Вот видишь.- сказал я, и мы снова уставились в визиры. Развлечение у нас такое – кто первым что-нибудь интересное заметит.

***

Первым заметила что-то новое Эрунэль, штатный снайпер в охране Шторм. Закутанное в маскировку существо, загримированное по самое не могу. Даже лица не видать. Увидев её, Шах презрительно хмыкнул.  Но, когда увидел, как это существо стреляет, хмыкнул уважительно. Что-что, а воинские навыки Шах всегда ценил.

А стрелять Эрунэль пришлось в молодого гомункула. Как говорили во времена моего юношества: «Хэдшот!». Что-то часто они мне стали попадаться за последние три месяца. Это, безусловно, странно.

А потом мы натолкнулись на группу смертельно уставших, совершенно «убитых» мужиков в абсолютно нездешнем обмундировании. Увидев нас, они просто сели на траву. Никто даже автоматный ствол поднимать не стал. Ничего себе устали люди…

К ним подошли трое из командования танкистов. НУ и меня позвали, поскольку знаю украинский.
- Не стріляйте, мужики...  – сказал один из них.
- Звідки ви? – спросил я.
- З України йдемо. – ответил мне усатый мужик с М-16 в руках.
- Цього не може бути! – удивился я.
- Може, братик, може. – ответил он. Создавалось впечатление, будто ему крайне трудно говорить.
- Хто у вас старший?
-  Я. Міхаїл Ковальченко. – сказал тот же усатый.
-  Чому ви такі пошарпані?
-  Звірина покусала.
-  А куди йдете?
-  На схід.
- Просто на схід?
-  Так.
(Не стреляйте, мужики...  Откуда вы? С Украины идем. Этого не может быть! Может, братишка, может. Кто у вас старший?  Я. Михаил Ковальченко. Почему вы такие потрепанные. Зверье покусало. А куда идете? На восток. Просто на восток? Да.)

- Экзарх,- ко мне подошла Шторм.- Мы задерживаемся. Кто они?
- Сталкеры с Украины. Идут на восток. Кто-то их порвал, сама посмотри. Я вообще удивляюсь, как они идут. Что делать-то с ними?

- В машину их, для раненных бойцов. И охрану.- ответила Шторм.
Я взялся их туда сопроводить. Украинцев было пять человек. Один был серьезно ранен и как только мы залезли в маленький грузовичок,  я сдал его на поруки медбрату, а сам стал расспрашивать Михаила про Украину. Уж очень мне хотелось знать – как ТАМ?
Я сел на против Михаила.

- З якого місця ви йдете? Де була ваша база?-  спросил я у него.
-  Ти такого місця не знаєш. "Чорне урочище".- устало ответил он.
-  А чому ви звідти пішли?
- Чорнобиль. Звідти йшла друга хвиля мутантів.
- Хвиля?- удивился я.- Вона до цих пір йде?
-  Ні, вона кінчилася. Три місяці тому.- обнадежил меня Михаил
-  А що взагалі у вас там відбувалося?- задал я обыденный вопрос.
- Там була Зона. Та сама. Лише велика дуже. Вона не розширювалася. Вона породжувала мутантів. Їм стало тісне, і вони прийшли до нас. І нам довелося піти. Ось таке життя, братик.
- Так, важко вам напевно було, так? Ну, гаразд, ми їдемо до нас в поліс, вам там сподобається. Може, осядете у нас.
-  Поліс? А що це?- спросил усатый
- Це дуже велика база.- ответил я.- Жінки, діти, заводи, школи. Побачите. Гаразд, я піду...- похлопал Михаила по плечу и вылез из машины, на ходу перепрыгнув на крышу ехавшего рядом танка. Шах меня перехватил и не дал навернуться с идущей полным ходом машины.
(С какого места вы идете? Где была ваша база? Ты такое место не знаешь. "Черное урочище".  А почему вы оттуда пошли? Чернобыль. Оттуда шла вторая волна мутантов.  – Волна, она до сих пор идет? -  Нет, она кончилась. Три месяца тому назад А что вообще у вас там происходило? Там была Зона. Та же. Лишь большая очень. Она не расширялась. Она порождала мутантов. Им стало тесно, и они пришли к нам. И нам пришлось пойти)

- Чего говорит хохол?- флегматично осведомился Аристарх.
- Говорит, у них на Украине был едва ли не Большой Гон.
- Ого!- многозначительно молвил Шах.

Большой Гон – это когда невесть откуда берется адова туча уродцев, и все они прут в разные стороны одной постоянно меняющейся волной. Естественно – сметая вся и всё на своем пути. Отвратительное зрелище. Надо в спешном порядке укомплектовываться в мощные бункера и сутки напролет стрелять и стрелять. Да так, чтобы остальным монстрам было неповадно совать свой нос за твоим телесным мясом. Вот так вот…
- Да!- сказал я так же многозначительно.

***

Нам оставались сущие пустяки до Ступинского района. И тут мы встретили «своих».
Я сразу узнал их по форменной одежде, под которой всегда прятались броне-комбинезоны, и настороженному поведению. Это были представители небольшого по своему размеру Управления Собственной Безопасности полиса Четверка.  Они явно нас ждали. Наша огромная колонна нехотя затормозила. Парни из УСБ, в количестве пяти человек взялись нас сопровождать. Мне пришел «тихий» вызов по КПК от Шторм с пометкой «тихо».

Ясное дело, просят послушать/соприсутствовать, но так, чтобы ни-ни! Ладно…
Смысл разговора сводился к тому, что Анна выпытывала у УСБэшников, что же, собственно говоря, эти ребята здесь забыли. Ребята, судя по всему, рядовые и не слишком опытные, дружно ссылались на секретное задание, служебную тайну и прочую свою атрибутику.
Я уж было расслабился, когда с головной машины донесся, через включенный динамик КПК, крик Шторм. Я вскочил, но куда ж с танка-то денешься. Сорвав с плеча автомат, я приник к прицелу. БТР Шторм стоял, немного съехав в кювет. Три передних машины рванули впереди встали веером, уставив свои КПВТ в разные стороны. С привычным уже лязгом к ним подъехали два танка.

Я подбежал к машине Шторм и распахнул дверь. Почти все были мертвы. В живых осталась Шторм с торчащим из плеча десантным ножом и какая-то девица из её охраны со сквозным пулевым. Я вытащил Анну из машины. Ко мне подбежал врач.
Анна открыла глаза, и, увидев меня, сказала:
- Это люди Копатыча.
Потом меня от неё оттеснили.

В полной боевой выкладке ко мне подошел Шах. Заглянул в машину, потом обошел вокруг неё
- Водила молодец.- сказал он.- Ещё чуть-чуть, и всем была бы хана.
Я уже видел водителя, успевшего затормозить, и судя по всему, даже открывшего огонь по диверсантам.
- Блин. Как-то глупо получилось.- я хлопнул себя по подсумку для артефактов.
Ко мне подошел мужик в военной форме со знаками различия михневского полиса и сухо представился:
- Капитан Завьялов. Штурмовая рота. Вон там,- он кивнул на махавшего руками танкиста.- Капитан Немеров. Бронетехника. Старший лейтенант Лесин – артиллерия. Майор Гальберг временно не командует экспедицией. Она перекладывает командование временно на Вас.- капитан выделил слово «временно».

Я кивнул:
- Хорошо. Я временно принимаю командование.- я тоже выделил это слово.- Собираемся и в объезд этого очага. Я поеду на вон том БТРе, и буду указывать дорогу. Все за мной. Порядок движения Вы, надеюсь, знаете. Майора Горенко на её машине в центре. Поехали!
- Я с тобой.- сказал, догоняя меня, Шах.
- Разумеется.

Мы отправились в путь. Теперь уже никто не спал, колонна ощетинилась всеми стволами, какие только были. В принципе, так было и до инцидента. Просто сейчас все резко усилили бдительность.

Мы объезжали Ступинский  очаг зоны с левой стороны, если ехать к Узуновскому рукаву от московских полисов. Я бывал там, в Узуновском рукаве. Один только раз. И больше меня туда и калачом не заманишь. Ибо такого оживленного каким-то психом-чародеем кошмара я не встречал более нигде. Нигде, даже в Богатищинском очаге, который издавна слывет «Одной Большой Могилой». Даже там, можно сказать, веселее, чем в Узуновском рукаве. К слову сказать, никто кроме Шаха не знает, что я был в Богатищевском. Так как у нас распространилось поверье о живущем в районе Богатищево проклятии. Вот поэтому и молчу.
А что касается Ступинского очага – обыкновенны городской очаг зоны. Почти ничего примечательного. Те же аномалии, разбросанные по асфальтовым тротуарам, те же выгоревшие дотла детские сады и оккупированные мутантами магазины – любят эти сволочи торговые места, как я заметил, на рынок – туда и на танке не сунешься, сожрут. Такие же, как, допустим, в Ожерелье, треснутые пятиэтажки, и провали на местах жилищных коммуникаций. Одним словом, тоска смертная, да и только. Скрадывают ощущение глухой печали две вещи – обилие аномалий и артефактов, соответственно, и наличие в очаге ставшего уже почти что легендарным Парка Аттракционов – маленьким кусочком настоящей Чернобыльской Зоны в нашей области. Там дело совсем труба. Два шага – и на ровном, вроде бы чистом месте, твой моментально иссохший симпатичный ТРУП! Такие дела, да…

Мы выехали на другой берег обмелевшей реки Оки, и тут… Бабах! Управляемая противотанковая ракета врезалась в одну из передовых БТРов. Почти пустая была машина, так как по моему настоятельному «совету» в ней кроме бортстрелка и водителя никого не было.

А всё-таки аккуратнее надо быть, молодые люди, когда стреляете из ПТУРов, произведенных во времена вашей детсадовской молодости. Выстрелил – беги! Ясное дело, что ехавший рядом с нами танк метким выстрелом отомстил за своего мелкотоннажного товарища.

Сразу же после нашего выстрела рядом выросли черные султаны разрывов. Огонь вели из противопехотных пушек, с расстояния в три километра. Фронтально, справа и слева.
- Засада!- закричал я по общей рации.- Колонна! Веером, на прорыв. Завьялов! Высаживай каждую вторую машину и уводи на километр назад. Танкисты – огонь!

Вашу мать! Мы попали в хорошо сделанную засаду. Начался бой. И надо сказать, к чести михневских милитаристов – из боя живыми вышли мы.

Задрав стволы орудий, танки начали вести стрельбу. С глухим уханьем раздавались взрывы вражеских орудий.

Я быстро прикинулся выпуклой краской на своем БТРе. Я специально вылез наружу и спрятался сзади башни. Так как если в машину попадут, я не желаю быть заживо погребенным в сгорающей машине. Даже если и не заживо. Всё равно, не желаю.

А вот спрыгивать с машины не стал. Когда говорят пушки и крупнокалиберные пулеметы, мотаться одинокому пехотинцу, скажем, опасно. И не то чтобы я трусил, но когда рядом разрывается снаряд и на тебя сверху падают тяжелые комья земли, даже в мои без малого сорок лет немного боязно…

Не знаю, кто, где и как учил михневцев воевать. Но вот переться с военной экспансией их полис я не посоветую даже отмороженному психопату. А если эти парни попрутся дружно в Чернобыльскую Зону, я бы на их месте объявил там принудительную эвакуацию.

Сгорел ещё один БТР. Парней, конечно, жаль, но зато наши машины оказались прямо перед позициями незадачливых артиллеристов. Злобным лаем заливались  крупнокалиберные КПВТ БТРов, звуковыми волнами били по барабанным перепонкам выстрелы танковых орудий.
Мой БТР несся как угорелый и со всего размаху мы врезались в маленький бруствер небольшой пушки. Расчет орудия, естественно, задавили. Я спрыгнул с «брони» уже держа автомат в руках. Ага! Вот они! Я знал, что это копачи. Припав на одно колено, я очередью срезал две бегущих фигуры в ненавистных мне балахонах, пробежал десять метров и укрылся за поваленной станиной орудия.

Не знаю, кто делал засаду на нас, но у этого человека руки – сто процентов – крюки. Будучи не слишком сильным спецом в области устройства засад, даже я понял сразу, что организация у этих ребят была, как говорили во времена моего студенчества: «лажовая».
Наше дело было правым, и мы победили.

И каково же было моё удивление, когда среди убитых супостатов я разглядел обожженный труп… зам начальника УСБ Четверки! Дело принимало скверный и крутой оборот.
Я подозвал лейтенанта Лесина и сказал, показывая ему карту:
- Старлей, вот мы тут, а тут база противника. Сможешь вдарить? Очень надо.
- Копатыч?- спросил он, серьезно прищурившись.
- Он самый.- подтвердил я.
- Сделаем браток!- с мстительным удовольствием на лице сказал он. Я хлопнул его по плечу и он пошел к колонне, на ходу отдавая приказ развернуть орудийные расчеты.
Ну, держись сволочь мордатая! Ох, сейчас причешут тебя соколики, ох причешут!

Как грохочут артиллерийские пушки, я, надо сказать, немного подзабыл. Последний раз  я слышал их грохот десять лет назад. Когда бои с мутантами и прочей нечистью шли у нас, в Каширском районе. Вот тогда грохотало так грохотало! С неделю, наверное, что днем, что ночью – зарницы в пол неба играли. Кто никогда не слышал как орудует дивизионная и корпусная артиллерия – тот счастливчик и ничего не потерял. Мне довелось. По Павелецкому направлению железной дороги уходили поезда с эвакуирующимися жителями Москвы и её ближайших пригородов, и армиям – уже тогда смешанного состава, было приказано ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ удерживать эту ветку от проникновения мутантов. И они удерживали. Если уйти километров на сорок – сорок пять в сторону от железнодорожного полотна – там до сих пор сгоревшие остовы танков, разрушенные ДОТы и просто окопы с линиями колючей проволоки.  В той воне против непрекращающегося Гона мутантов и наступления Чернобыльской Зоны быстро стало не до фортификационных излишков.

На каждое орудие лейтенант положил по пять снарядов. Итого – пятьдесят неприятных сюрпризов для толстомордого Копатыча. Причем, половина из выпущенных михневскими артиллеристами снарядов была прыгающими со шрапнельной начинкой. Красота!

***

Красота закончилась на подъезде к Четверке.
В полутора километрах от периметра полиса раньше находился полустанок «Тесна». Там был сначала спуск по асфальтированной дорожке к заболоченному микро-озеру, потом надо было пройти под старым мостом и по ступенькам выйти на длинную дорогу, которая, извиваясь, мимо гаражей и поля выходила к автобусной остановке «Вахрушевская». Это в сотне метров от нынешнего Вахрушевского КПП.

Это было раньше. А сейчас там несколько аванпостов с легкими противопехотными пушечками... Однако учитывая старания усбэшников из Четверки, мы обнаружили там наспех воздвигнутую «Линию Зигфрида» или «Линию Мажино». В общем, не знаю как она там называлась, но она была. То есть, существовала значимым препятствием на пути нашего миротворческого контингента.

Мы встали за песчаным отлогом на месте бывшего дачного поселка, что с другой стороны полустанка. Бойкий старлей артиллерист тут же расставил по позициям шесть из десяти своих пушек. А четыре оставил, как он сам мне сказал: «В оперативном резерве».
Меня позвала к себе Шторм. В принципе, она была уже в порядке, и её жизни ничто не угрожало.

- Что у нас там, Экзарх?- спросила она.
Я сидел рядом и смотрел на неё, лежащую у бортика медицинского БТРа на зафиксированном матрасе. Да, она была красива. Можно даже сказать, что она в этот момент была прекрасна. Эти выразительные сиреневые глаза, выжидательно глядящие на меня, эта соблазнительная бледность лица, оттененная выбившимися из иссиня-черной копны волос длинными прядями. И в данный момент мне вовсе не было стыдно за такие мысли перед Катей. Ведь кроме эстетствующего созерцания и товарищеско-соратнических эмоций к Анне я не испытывал более никаких чувств.

- Да так себе. Очевидно, что нас приняли за врагов. Там линия. Без боя не пройти. Я посылал двух человек выяснить что же там происходит.
- И что?
- А то, что живым вернулся один, второго притащил на спине. Восемь дырок. Восемь.- я хлопнул себя по коленям.- Я боюсь, что если мы хоть и из пистолета пальнем, они нас объявят главными врагами Четверки.
Мы вынесли сидящую на носилках Шторм. Она посмотрела в визир. О чем-то напряженно думала минут пять. Потом подозвала меня рукой и принялась шептать мне на ухо свой план.

…Откровенно говоря, и ничего не понял. Ничегошеньки. Но поскольку бразды правления снова взяла в свои руки Шторм, мне только и осталось как изобразить пародию на козыряние – армейскую отдачу чести старшему по званию, и со своей командой направиться к БТРам.
Мы заходили в тыл. Со стороны Металлолитейного. По приказу Шторм мы без зазрения совести на пару с Шахом вырезали два скрытных поста, естественно, копачей. Правда, сидело там и четверо усбэшников. Да и черт с ними. За нами на черепашьей скорости шли четыре БТРа. Я-то и не разглядел, что у них стояли трехствольные роторные пулеметы под НАТОвский патрон. «Газонокосилки», если по просторечью. И только один из четырех отряженных на «спецоперацию» БТРов имел нормальный отечественный КПВТ.

МЫ затаились в небольшой балке, и стали ждать… Чего? Сигнала от Шторм. Текстового сигнала, на мой КПК. Где она в быстрой форме обещала сказать – кого и в каких количествах РЕЗАТЬ.

Именно так. Именно эта задача стояла перед нами. Сержанту Артеньеву, ответственному за наши БТРы, слово «резать» очень не нравилось. Мне было «до фонаря», а вот Шах… Мой брательник буквально преобразился – в его глазах горел огонь и жажда кровопролития. Оно и понятно, Шах – «выкованный» в Чеченскую войну…

Я не знал, что там делала Шторм. И не узнаю. Потому что она никогда не расскажет. И потому что я никогда не спрошу…

Когда мы едва ли не парадным шагом с тыла зашли на линию, она сидела на складном стульчике, и молча глядела в сторону Четверки.

А в двадцати метрах лежали мордами в землю усбэшники из этого полиса.

За спиной у Шторм стоял, нет, не здоровяк, а МОНСТР с крупнокалиберным КОРДом в руках. Я, кажется, уже где-то видел эту гору мяса высотой сантиметров в 220. Ах, ну да… штурмовик Федя. Несмотря на свою амбально-шкафную внешность на редкость умный человек. А по роже и не скажешь…

Мне никто не стал ничего объяснять. Да и не надо. Терпеть не могу шпионские хитрости.

***

В детстве, после прочтения книжек о мрачном Средневековье, я порой силился представить, как же рыцари входили в горящие города. И что они при этом чувствовали. Я могу сказать, что если ты не садист, никакого кайфа и радости при «победоносном» входе в «поверженный град» не было. А мне же было больно на душе, когда я стоял возле главного здания Четверки – бывшей общеобразовательной школы номер четыре, превращенной в административный центр, и созерцал мерзость… Эта самая мерзость заключалась в следах поспешного и кровопролитного боя.

Вскрылось всё. Разом. Как только Шторм вола в зал заседаний, где раньше были классы первоклашек, она всё поняла. Как, я и сам не знаю. Она быстро и по-хозяйски собрала всю информацию, и через полчаса у неё был готовый вывод. Страшный и неприятный вывод. В Четверке люди Копатыча. И их много.

Одного я лично пристрелил, когда он пытался заколоть ножом Анну. Ещё двое умерли сами. Их именные пистолеты были отправлены на переплавку. Остальных копачей, кто, разумеется, остался жив после серии жестоких уличных стычек и квартирных погромов с арестами, ждала невеселая судьба.

Копатыч давно был в одной смысловой упряжке с «Гитлером» и «фашизмом». Заслужил дядя. И его людей не щадили. Это была необходимость.

Но более всего меня беспокоили две вещи. Не разгром и дезорганизация Четверки, не военная угроза формирований Копатыча, которые оказались во много раз больше чем мы все думали. Первое, что меня тревожило – тот копач, которого я застрелил, оказался старым гомункулом.

Я всё время называл гомункулов молодыми. А тут сказал – «старый гомункул». Всё просто. Молодой гомункул умеет атаковать при помощи пси-волн и наводить панику и изредка даже галлюцинации, а в основном умеет подчинять себе менее разумных мутантов. Его можно узнать сразу – метр шестьдесят роста, сорок кило веса, бледно-зеленый с коричневой рожей. Глаза желтые. А вот физиономию старого гомункула можно увидеть, если его пристрелить, что очень редко, или если он сам тебе откроется – сменит людскую личину на настоящую морду – что вообще неслыханно. Однако, если гомункул очень стар и очень опытен – то о его принадлежности к этой породе мутантов скажет только анализ крови…

О том, что несостоявшийся убийца Шторм – гомункул, я сообщил только ей самой. Труп мутанта моя команда сожгла в мусоросжигателе в тайне от других.
Второе, что меня беспокоило, было то, что был арестован Степаныч. И уже по ходу оперативно развернутого Анной следствия было выяснено, что, пользуясь своим авторитетом, он всячески пытался ослабить хотя бы ненадолго военную силу Четверки, и что он активно сотрудничал с людьми, кто на поверку оказался из ОПГ Копатыча.

Что касается УСБ, то к моему великому облегчению, Копатычу продалась едва ли треть от общего числа этих парней. И над своими «коллегами» суд они вели сами. Правда, охотно пообещали поделиться следственными фактами.
Развели, вашу мать, бюрократию…

Я не знаю, как и кто, но Копатычу сообщили о провале его «пятой колонны» в Четверке. И на следующий день, утром,  в 9:00 по канувшему в Лету московскому времени, завопила тревожная сирена.

Копатыч наносил превентивный удар. И это было не посмешище у стен Админки, не безуспешная засада в районе ступинского очага зоны. Нет… Это было Нашествие! Пополам с Локальным Гоном! О нем нас предупредили погибшие дозоры, выставленные нами сразу по занятию полиса.

На нас шли: а) тяжелые бронемашины, количеством в двадцать штук  б) уже забытые полуторатонные монстры псевдогиганты  - пятнадцать штук, в) лесные кровососы – подсчету не поддается – полуневидимки…  г) пехоты обыкновенной на больших полубронированных авто – штук пятьдесят, д) псевдоплоти – штук двадцать, е) легких багги с пулеметами – штук тридцать, ж) псевдособаки –  «многое множество есть бесчисленно.
Прибавьте к этому ещё минометные батареи, и становится понятно, что лично я мог почувствовать в момент начала атаки. Страх? Растерянность? Ну что вы, нет… ЯРОСТЬ! Дикую, почти животную ярость! Да что там говорить, Шаху пришлось меня едва ли не силком удерживать, чтобы я не угнал какой-нибудь БТР в лобовую атаку на врага.
Я и сам не понял, откуда это во мне… Но дело не в этом.

Михневский миротворческий контингент в составе пехоты, БТРов, танков Т-64 и десяти пушек Д-44 занимали оборону уже потрепанного Периметра полиса Четверка. Из дезорганизованных ВС полиса в срочном порядке вызвались добровольцы. Враг был близко…
Я не любитель пафосных речей. И хотя толкнуть патетическую речь для меня, как для человека с высшим гуманитарным образованием – раз плюнуть, я отдал своей команде: себе, Лясику, Мишуку, Дрозду, Шаху следующий приказ:
- Раненных не бросать. Пленных не брать. Убить всех. С нами ПРАВДА!!!
Мы не уйдём с поля боя…