Шляпа

Глава 1

В стране происходили глобальные события, которые так или иначе затронули каждую семью. И каждая семья эти глобальные события преодолевала по-своему. Вот и семья Вероники Витальевны боролась за существование, как могла.

Вероника Витальевна, женщина бальзаковского возраста, работала главным бухгалтером на небольшом предприятии, а её муж, Николай Николаевич, работал начальником цеха на небольшом заводе. В стране во всю бушевала перестройка, которая привела к развалу Советского Союза, пустым полкам в магазинах и распределению товаров первой необходимости и продуктов по талонам.

В домоуправлении Веронике Витальевне выдали под роспись книжечки с пачкой талонов на товары и продукты для неё, мужа и их двух маленьких детей. Талоны были выданы на год. «Значит, этот кошмар с талонами будет длиться целый год» - с тоской подумала Вероника Витальевна. Она ещё не знала, что это было только начало.

Вероника Витальевна с мужем постепенно начали отоваривать талоны. Все полки на кухне были заставлены крупой, мукой, сахаром, бутылками с подсолнечным маслом, а шкафы – майками, трусами, носками и наволочками и ещё всякими товарами первой необходимости, которые в таком количестве в былые времена и не нужны были семье, но страна не оставила выбора: или бери по талонам, что предлагают или не бери – другого не будет! И они, на всякий случай, продолжали месяц за месяцем отоваривать талоны. На отоваривание талонов уходила почти вся зарплата главного бухгалтера и начальника цеха.

Глава 2

Была поздняя осень, та осень, которая уже не радует глаз разнообразием своих
красок. Противный колючий ветер срывал с деревьев последние пожухлые листья, которые падали в уже не просыхающие лужи. Вероника Витальевна возвращалась с работы домой на час позже, чем обычно. Не смотря на глобальные изменения, которые происходили в стране, на предприятии, где она работала, по инерции руководство каждый месяц проводило профсоюзные собрания.

Вероника Витальевна шла по улице, и на душе у неё была такая же поздняя осень, как и снаружи. На ней было одето твидовое пальто классического элегантного покроя, которое она успела купить ещё до перестройки, на ногах – сапожки на высокой шпильке, а на голове - шляпа с полями из добротного велюра приглушённого серо-сиреневого цвета. Эта шляпа, как казалось самой Веронике Витальевне, придавала ей образ загадочной женщины, женщины не из теперешнего времени, а из прошлого столетия.

Вероника Витальевна опустила руку, одетую в тонкую лайковую перчатку, в карман пальто и нащупала там мелочь. Под светом уличного фонаря посчитала: у неё до зарплаты оставалось ровно девять копеек. Что можно купить на эти деньги? И тем не менее, она зашла в гастроном.

Людей было мало. Гастроном закрывался, и уже почти все отделы не работали, только в колбасном отделе стояла очередь из трёх человек. Вероника Витальевна решительным шагом, не понятно на что рассчитывая, подошла к колбасному отделу и заняла очередь за двумя мужиками. Их внешний вид говорил о том, что они были алкоголиками местного разлива. Ассортимент в витрине был скудный: ливерная колбаса и кровяная колбаса. Самой дешёвой оказалась кровяная колбаса – она стоила пятьдесят копеек за килограмм. Вероника Витальевна оживилась, быстренько в уме прикинула, что на девять копеек можно купить сто восемьдесят грамм этой колбасы. Она её поджарит на подсолнечном масле с большим количеством лука, из чёрного хлеба сделает гренки и ужин для всей семьи на сегодня обеспечен.

От мыслей Веронику Витальевну отвлёк шум. Молодой и высокий парень, с длинными патлами, в кожаной куртке и стоячих джинсах прорывался в гастроном. Парень выиграл в неравном бою с уборщицей, которая двумя руками держалась за ручку двери и кричала:

- Магазин закрывается! Никого не пущу!

Он занял очередь за Вероникой Витальевной и, всё ещё находясь в возбуждении, начал изучать витрину. А очередь тем временем продвинулась. Два алкоголика, за которыми стояла Вероника Витальевна, начали пьяный спор с продавщицей. Они требовали, чтобы им продали плавленый сырок «дружба», который в этом отделе не продавался. Продавщица пыталась вежливо им отвечать:

- В моём отделе сырков нет, возьмите на закуску кровянку.

Но алкоголиков как заклинило: душе хотелось чего-то красивого, а тут – кровянка. Пока они спорили с продавщицей, патлатый парень, согнувшись и заглядывая под поля шляпы Вероники Витальевны, спросил:

- Извините, а Вы какую колбасу собираетесь покупать? Здесь же совсем нет
выбора!

- Кровяную, – спокойно ответила она.

- Извините, – опять обратился патлатый парень к Веронике Витальевне. – Вы
берёте кровяную колбасу для кошки или для собаки?

- У меня нет ни кошки, ни собаки. Я беру эту колбасу для себя.
 
На лице у парня отразилось такое удивление, как будто он увидел Лохнесское чудовище, что на несколько секунд он вошёл в ступор. Придя в себя, он снова обратился к Веронике Витальевне:

- Вы меня не обманываете? Разве вот это можно есть? – парень указательным
пальцем показал на кровяную колбасу.

- Да, – невозмутимо ответила Вероника Витальевна.

Парень не унимался:

- Не поверю. Вы просто надо мной смеётесь. Судя по Вашему внешнему виду, Вы или врач, или преподаватель? Я угадал?
 
Вероника Витальевна уже привыкла, что её часто принимают за преподавателя, и чтобы не разочаровывать парня, сказала:

- Да, Вы угадали, я работаю преподавателем. А почему Вас так удивляет, что я
покупаю себе кровяную колбасу?

- Нет, но я догадывался, что преподаватели в нашей стране живут бедно, но не
до такой же степени.

- А Вы какую колбасу собираетесь сейчас себе купить? Ведь выбора нет!

- Я не себе, а собаке. У меня - породистый доберман-пинчер. Я боюсь, что собака этой колбасой отравится. А Вы уже ели когда-нибудь эту колбасу?

- Да. Кстати, очень вкусно. Попробуйте. Я думаю, что Вам понравится.

- Ни за что! – проговаривая каждое слово, сказал парень.

Алкоголики, наконец, отоварившись, отошли от прилавка, а Вероника Витальевна
вежливо обратилась к продавщице, крупной женщине с мясистым лицом в грязном белом халате:

- Будьте так добры, взвесьте мне, пожалуйста, сто восемьдесят граммов кровяной колбасы.

- Вы что, издеваетесь надо мной? – грубо сказала продавщица, уставившись  непроницаемыми глазами в лицо Вероники Витальевны. – А ещё в шляпе, интеллигенция сраная! Хуже алкоголиков! Некогда мне тут высчитывать, сколько будут стоить Ваши сто восемьдесят граммов. Берите полкило и не дурите мне голову.

- Дело в том, что у меня денег хватает только на сто восемьдесят граммов. Я уже всё посчитала, – ответила Вероника Витальевна, даже не обидевшись на продавщицу, и протянула свои последние девять копеек.

Продавщица, забрав с прилавка девять копеек, взвесила двести граммов кровяной колбасы, и протянула её Веронике Витальевне со словами:

- Я же не изверг какой-нибудь, я же понимаю. А копейку отдашь в другой раз,
когда разбогатеешь.

Вероника Витальевна, выходя из магазина, слышала, как патлатый парень уговаривал продавщицу продать ему полкило ветчины, которая лежит под прилавком, и что он готов заплатить двойную цену, потому что его любимый пинчер сдохнет с голоду.

- Да что это за день такой сегодня? – вздохнув, сказала продавщица и полезла
под прилавок за ветчиной.

Глава 3

Прошло пол года. Наступила весна. А перестройка уже пустила свои метастазы в виде антиалкогольной программы. Алкоголь продавали только по талонам и в очень ограниченных количествах. В семье Вероники Витальевны практически не пили, разве что немножко по праздникам, и поэтому количества спиртного, отпускаемого по талонам на месяц, им бы хватило на ближайшую пятилетку. На работе у Вероники Витальевны многие сотрудники продавали свои талоны на алкоголь за определённую сумму тем, кому выпивки всегда было мало. А вот Вероника Витальевна свои талоны не продавала, считала это не этичным.

Скоро у Вероники Витальевны день рождения. Она решила купить две бутылки
Шампанского, чтобы одну распить дома в кругу семьи, а другую отнести на работу и проставить сотрудникам.

Утром в субботу, Вероника Витальевна надела сапоги на шпильке, всё то же элегантное твидовое пальто и свою любимую шляпу с полями. Положила в карман талоны на алкоголь, десять рублей, и вышла из дома. Когда она надевала шляпу, казалось, что поля шляпы отгораживают её от той реальности, в которой приходилось жить сейчас.

Просто ужас охватил её, когда она подошла к алкогольному отделу. Там уже кишели сотни человек. Правительство позаботилось о людях и постановило: алкогольные отделы вынести за пределы магазинов. Поэтому спиртное продавали с улицы через маленькое окошечко.

Вероника Витальевна обречённо заняла очередь в самом хвосте и поняла, что стоять придётся целый день, при этом никто не гарантирует, что когда до тебя дойдёт очередь, товар не закончится. И, хотя на улице уже во всю цвела весна, на душе у Вероники Витальевны была поздняя осень, как и полгода назад.

От нечего делать, она начала рассматривать людей, стоявших в очереди. Надо сказать, что Веронике Витальевне не совсем повезло с районом, в котором она жила. Здесь было сосредоточено несколько заводов, соответствующий контингент – рабочие. Отовариваться по талонам почему-то можно было только по месту жительства. В очереди стояли в основном одни мужики, у которых уже с утра горели трубы. Чем ближе очередь подходила к окошку, тем шире она становилась. Самого же окошка не было видно, потому что жаждущие облепили его со всех сторон. Даже несколько человек ухитрились свеситься сверху с козырька, чтобы в маленькое окошко протянуть руку с талонами и рублями, а вытянуть от туда руку, держа за горлышко вожделенную бутылку. Счастливец с бутылкой в руках, чуть ли не по головам, отползал от окна, а те, кому ещё предстояло с боем взять окошко, завидным взглядом провожали его.

 Периодически в очереди вспыхивали ссоры, которые сопровождались громкой руганью,  усыпанной сплошным матом. Одна ссора закончилась большой дракой прямо в очереди, почти перед самым окошком. Приехали милиция и скорая помощь. Нескольких особо разъярённых  мужиков милиционеры скрутили, посадили в машину и увезли в неизвестном направлении, а одного мужика с пробитой головой, из которой хлестала кровь, увезли на скорой помощи.

 А народ всё прибывал, и уже за Вероникой Витальевной стояло столько же человек, сколько было и спереди. Она стоит третий час в очереди, которая не сдвинулась даже на миллиметр, потому что в очереди царила самая настоящая анархия, в которой наглые и нахрапистые мужики постоянно  лезли без очереди.

Вероника Витальевна взглянула на очередь как бы со стороны. Что она, интеллигентная женщина в шляпе, делает в этой толпе, страждущей спиртного? Она представила, что ей удалось дойти до заветного окошка, и поняла, что отойти от него не сможет, потому что те, кто стоит сзади, будут напирать всё с большей силой и её, как букашку, просто сомнут, а шляпу, которая обязательно упадёт с её головы, затопчут своими грязными ногами. «Что я делаю в этой очереди?» - подумала Вероника Витальевна и, только решила из неё выйти, как к ней подошли трое молодых мужчин, не старше тридцати лет.

Они не стояли в очереди, и даже не собирались в неё становиться, просто проходили мимо. Один из них, скорее всего лидер в этой тройке, с широкой улыбкой на простом лице обратился к Веронике Витальевне:

- Ну, что? Помочь тебе отоварить талоны? – и, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Давай талоны, деньги и говори, что нужно.

Вероника Витальевна протянула ему талоны, деньги и тихо сказала:

- Две бутылки шампанского.

Она понимала, что гнев толпы может обернуться против неё, потому что услышала за спиной, как кто-то кому-то злобно говорил:

- Счаз хахали ентой крали у шляпе возьмут ей всё без очереди.

А ребята тем временем скрылись в толпе, пробивая себе кулаками дорогу к заветному окошку. Тот, который взял талоны и деньги, уже протянул руку в окошко, а двое других сдерживали натиск толпы. Несколько мужиков попытались было качать права:

- Куда лезете без очереди?

Но тут же замолкли, после того, как лидер тройки рявкнул в толпу:
- Всем молчать! Зарежу, суки!

В его голосе была такая сила и власть над толпой, что никто не сомневался: чуть что, он разнесёт эту толпу в клочья.

Вероника Витальевна продолжала стоять там же и, наблюдая за всем происходя-
щим, думала: «Ну всё, и талоны и деньги накрылись». А те трое, взяв две бутылки шампанского, подошли к Веронике Витальевне и отдали ей шампанское, талоны и всю сдачу с десяти рублей до копейки. Ей вдруг так стало стыдно перед этими парнями за свои плохие мысли.

- Я Вам что-нибудь должна? – спросила она.

- Нет! – ответили они хором.

- Может быть, возьмёте все мои талоны на спиртное? – Вероника Витальевна хотела хоть как-то их отблагодарить.
- Не надо! – сказали они и пошли дальше своей дорогой.

Вероника Витальевна шла домой, несла две бутылки шампанского и улыбалась. Весна была не только на улице, она начиналась и у неё в душе.

Жизнь продолжалась…