Пленники Змеиного острова

П Л Е Н Н И К И   З М Е И Н О Г О
 О С Т Р О В А
(Рассказ)

Во время скучных уроков я развлекался тем, что писал повести и рассказы. Учителя как бы знали мою увлеченность и не чинили препятствий. Это были в основном приключенческие и фантастические произведения, наивные и трогательные, как все детские вещи. Много внимания я тогда уделял пиратам. Уже в зрелом возрасте перечитав повесть «Бравые ребята капитана Джона», я дописал одну из незаконченных глав, превратив его в законченный рассказ.

На мокрой палубе искрились лучи поднимавшегося  из-за  горизонта  экваториального оранжевого солнца. А на зыбкой поверхности океана переливающиеся блики рождали замысловатую игру ярких красок.
Из душного, пропитанного потом и винными парами кубрика выбрался на шканцы Даниэль Бампо. Обозревая могучие мышцы волн,  молодой путешественник с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. День обещал прохладу и умиротворенность.
Вчера же океан показал себя как избалованный и  капризный  ребенок-великан. Ветер  менял  направление,  поднимал  крутые, в несколько  метров волны, временами переходил в настоящий тропический ураган. Корабль кружило и бросало в неизвестную тьму - шторм налетел так неожиданно, что даже бывалые моряки не  сообразили  и поздно начали рубить мачты. К счастью,  смерч все же не утопил корабль. Однако экипажу пришлось пережить немало часов, полных смертельного ожидания.
Хотя в  обязанности Даниэля не входило несение вахтенной службы,  он сразу  изъявил желание помочь экипажу,  чем вызвал  благодарные  возгласы  работавших бок о бок с ним  “морских волков”.
- Смелее, Даниэль! - кричали откуда-то сверху.
- Еще немного...- просили снизу.
Волны с разбегу жестко хлестали о борт. Казалось, еще немного - и деревянная обшивка корабля разлетится от ударов.
- Даниэль,  подсоби ребятам внизу! - закричал кто-то  сбоку,  когда  критическая фаза явно была преодолена.
- Вот спасибо за поддержку! - как дети радовались моряки, получив  неожиданное подкрепление.
Волны забирались на деревянную палубу,  шипя и  булькая,  стекали  обратно в океан, и все время норовили залить матросские кубрики.
Руки путешественника были ободраны до крови,  горели адским  огнем, когда  их омывали соленые брызги,  сам он уже плохо ощущал свое  тело - только упрямо лез и лез по вантам,  помогал людям  на  помпах,  откачивая забортную воду из последних сил.
- Тишина... - Даниэль радовался,  глядя теперь на  спокойную  поверхность такого недоброго вчера океана.
Что конкретного он еще делал, помимо всего перечисленного, молодой искатель  приключений  сейчас вспоминал с трудом.  Помнил только,  что произошла  смена  вахты,  и он,  чуть ли не ползком добравшись до  своей койки, не раздеваясь, намокший до нитки, со спутанными волосами  и без единой мысли в голове погрузился в накативший, как прилив, сон.
- Даниэль!
Раздавшийся сзади голос прервал размышления.
- Капитан приглашает к себе!
Это его разыскал первый помощник капитана.

- Даниэль,  я хочу вынести вам благодарность от имени команды  и  от себя лично.
Капитан был официально торжественен и строг.  Глядя на этого седеющего человека в безукоризненно  чистой  командирской  форме,  было  трудно представить,  что  только  вчера он наравне со всеми боролся с  водной стихией.
- Я не сомневаюсь, что вы совершили подвиг. Кто из богатых путешественников пришел бы на помощь труженикам моря?
Даниэль скромно поклонился.  Он сожалел,  что не потрудился привести себя в порядок.  Кто знал,  что с утра придется иметь серьезный  разговор с капитаном.
Между тем командир корабля продолжал:
- Молодой человек, я вижу, вы из того племени современных людей,  что не считается с устаревшими дворянскими правилами.  Кроме того, вы  по-настоящему смелый и решительный человек!
- Господин Майкл Боне! - Даниэль в порыве встал со своего места. -  Вы же знаете, что я не могу спокойно спать, пока...
- Да-да, пока не найдете своего отца. Уверяю вас, с вашим характером вы добьетесь всего.  Я не хотел говорить вам раньше времени, но  мы вплотную приблизились к тем широтам, где потеряли вашего отца.
- Это меня радует. Мы близки к цели!
- Господин Даниэль Бампо!  Я давно знаю вашего отца.  Это весьма  храбрый и достойный человек.  Свой правый глаз он потерял в схватке с  морскими разбойниками. Благодаря его отчаянной храбрости,  (об  этом  мне рассказывали в портовых тавернах старые моряки), пираты были тогда уничтожены.  Команда подтвердит, что у нас не было лучшего хозяина.  Когда он пропал во время одной из вылазок на острова,  мы все  как один дали клятву не оставить поиски и обязательно вернуться в эти  места.  Благодаря  вашему сыновнему долгу,  это стало возможным очень  быстро...
- Капитан,  я вложил в эту экспедицию все деньги,  какие  только  удалось собрать. Когда начнем высадку на острова?
- Дорогой Бампо!  У нас впереди по курсу - первый из группы островов. Необходимо прежде,  чем начать серьезные поиски, пополнить запасы воды и привести судно в порядок после шторма. Люди устали. Кроме  того,  все  эти  земли населены невежественными дикарями.  Необходимо  подготовиться к диалогу.  Вот когда пригодятся бусы и побрякушки, которые вы приобрели по моему совету. Я не знаю лучшего языка для разговора с  дикарями, чем подарки.  Конечно, чаще  убедительнее язык огнестрельного оружия. Но, увы, не в нашем случае... Ваш отец, вы это знаете, в молодости сам водил корабли.  Я хочу сказать, до того, как раз богател. Поэтому  к вашей семье я испытываю особые чувства.  А сейчас у меня к   вам есть небольшая просьба...
- Я  вас слушаю,  капитан! - вскричал Даниэль,  тронутый доверием  старого морского волка.
- Мой  юный  друг, давайте выйдем  на палубу!  Свежий воздух сейчас, как  нельзя кстати,  чтобы прийти в себя после трудностей вчерашнего  дня.  Океан калечит - океан лечит.
- Ваша правда, капитан.

- В чем ваша просьба? - спросил молодой человек,  когда стареющий  мореход, широко  расставляя  ноги,  подошел к одному из бортов судна и  повернулся с задумчивым видом к своему юному спутнику.
- Дело в том, что, - неторопливо начал капитан Боне, - часть экипажа во главе с моим первым помощником планирует  высадку  на  один  из  ближайших островов.  Это первая вылазка - она связана  с  пополнением  припасов воды.  Не помешают и тропические фрукты... Не хотите ли принять участие в высадке? Если да, то у меня будет к вам просьба...
- Капитан,  я не отказываюсь.  После длительного плавания по  океану,  высадка на берег будет неплохим развлечением.
- Тогда расскажу, что вам необходимо предпринять...
- Я слушаю вас.
- Моя просьба несколько необычна. Я изложу все как есть. Пока команда  во главе с моим помощником будет искать ручей, я попросил бы вас связаться  с  туземцами  и обменять наши промышленные побрякушки на одно  или два их украшения.  Эту деликатную просьбу я излагаю не  по  собственной прихоти. Меня попросил давнишний приятель. Он ученый.
- Я понимаю вас! - обрадовался Даниэль. - Право же, просьба совсем  пустяковая. За пару наших блестящих бус аборигены отдадут с  удовольствием свои,  из клыков или плодов тропических деревьев. Вам подойдет  любое из украшений, если я понял правильно?
- Совершенно верно. Возникнут трудности с языком, но, как правило, можно  объясниться  с  любым из дикарей при помощи незамысловатых  жестов. Не правда ли?
- Разберемся. Команда в курсе моего задания?
- Я поставлю в известность своего помощника. Они подождут вашего  возвращения на берегу...
В это время раздался голос марсового с салинга.
- Земля! - во все горло проорал он с высоты.  Не хуже, чем моряк из экспедиции  Христофора Колумба к берегам Америки.

- Держитесь  песчаного берега! - кричал первый помощник капитана,  управляя действиями гребцов на шлюпке.
Волны, еще  окончательно  не успокоившиеся после вчерашней бури,  совсем неласково лизали прибрежные скалы.
Шлюпка зашла в относительно спокойную бухту, и матросы стали кидать на землю бочонки, предназначенные для воды.
- Остаешься у шлюпки!
Помощник капитана выделил дежурного с оружием,  и  вся  команда,  груженная бочками и мешками для фруктов, углубилась в лес.
Ручей был вскоре найден,  и когда запасы  воды  были  пополнены,  матросы с мешками разбрелись по окрестности.
Даниэль воспользовался возможностью и вернулся  к  еле  заметной  тропинке, которую заприметил еще во время движения к ручью.
- Тропинка выведет меня к поселку  островитян, -  вслух  высказал  догадку молодой путешественник.
От ручья дорога шла извилисто, но генеральное направление выдерживалось четко. Бампо не боялся сбиться с курса. Через какое-то время  над густой завесой яркого тропического великолепия растительности  он  заметил дымок нескольких костров и обоснованно решил, что впереди столь нужный ему поселок аборигенов. Сквозь заросли вьющихся растений мелькнули специфические конусы туземных хижин.
Путешественник, не замедляя шага, стал на ходу доставать бусы из небольшого мешочка на боку, и, подчиняясь правилам предосторожности, проверил, заряжен ли пистолет.
Незаметно для себя Даниэль сошел с тропинки. Это и не удивительно: на подходах к поселку тропинка разделилась  на  множество  мелких  дорожек. Главное,  успокоил себя юноша, не потерять ориентир - вьющийся над лесом  дымок.
Уклонившись в сторону, Бампо обнаружил, к своему удивлению, другую  дорогу. Она была намного шире и даже сильнее утоптана.  Либо по ней  гнали  домашний скот, либо это оказалась звериная тропа, по которой дикие животные ходили на водопой.
Даниэль сделал всего несколько шагов по ней  и неожиданно ступил ногой  на  подозрительный  участок, отличавшийся от остальных обилием упавшей листвы и хвороста.
 Это было сделано напрасно.  Земля под ним неожиданно провалилась. Увлекая за собой набросанные кем-то сухие листья и ветки,  неосторожный  путник упал на дно глубокой ямы.
К счастью,  он почти не пострадал.  Удачно приземлившись как раз между  воткнутыми в землю кольями, он отделался несколькими царапинами.
После вчерашней вахты у пленника этой замаскированной ямы, предназначенной для поимки зверей,  болели  руки  и  кровоточили  пальцы.
 Впрочем, если бы даже у юноши и не ныло все тело,  он все равно не смог бы самостоятельно выбраться из ловушки.
- Кричи, не кричи, - бесполезно. Матросы меня не услышат!
Даниэль вспомнил о заряженном пистолете. В отличие от бус оружие  он не выронил при падении.
Оглушительный выстрел сотряс островной девственный лес.
- Спасители должны скоро прийти на помощь!
Выраженная вслух мысль придала пленнику уверенности.
Однако проходили минута за минутой,  а вокруг  звериной  ловушки  тишина никем  не  нарушалась.  Даниэль всерьез забеспокоился:  как бы  матросы не вернулись на корабль без него. Тогда будет трудно сказать, какое  решение примет команда. Даже если его, в конце концов, найдут, на поиски могут уйти несколько суток.  Неизвестно,  какие хищники обитают на этом богом забытом  острове.
Когда пленник ямы совсем потерял надежду,  и все попытки подручными средствами выбраться на волю не увенчались успехом,  Бампо неожиданно услышал, как наверху раздались осторожные и крадущиеся шаги.
- Я здесь! - крикнул в нетерпении Даниэль.
Если это матросы, отправившиеся на поиски пропавшего, необходимо  быстрее рассеять их возможные страхи.  Если же на помощь пришли посторонние, то  тоже нет смысла таиться.
- Я здесь! - громко повторил Даниэль.
В светлом проеме ямы показалась  голова  чернокожего  человека.  Пугливо припав к земле,  туземец с удивлением рассматривал существо, попавшее в западню.  К разочарованию дикаря (Даниэль понял это по выражению  аляповато  раскрашенного лица),  зверь,  издавший ужасный рев,  оказался всего-навсего человеком. К тому же, наш юный герой представлял собою сейчас достаточно жалкое зрелище.
Продолжая сжимать рукоять разряженного пистолета,  Даниэль обдумывал свое незавидное положение, когда сверху в отверстие между ветвей просунулась еще одна голова.
Даниэль с радостью отметил,  что эти черные лица  не  перекошены  злобой. Если туземцы настроены миролюбиво,  то вполне вероятно, что с  ними можно договориться. Лишь бы успеть на корабль!
Подтверждая простоту отношений с пришельцами, в проеме ямы показалась голова третьего человека,  который,  подойдя сзади к двум первым, добродушно заулыбался пленнику,  а затем стал деловито  просовывать в яму ствол свежесрубленного дерева.
Даниэль обрадовался.  По такой, весьма своеобразной  лестнице  он  может выбраться  на волю и вступить с аборигенами в дружественные отношения.
Не выпуская все же оружия из рук, Бампо подошел к стволу.
Неожиданно до него донесся резкий звук выстрела.  Один из  любопытных чернокожих, окружавших яму, вскрикнул и свалился чуть ли не на  голову Бампо.  Острый кол,  разрывая тело, вошел в грудь мускулистого  парня.  Торопливо стала вытекать кровь,  окрашивая обнаженный торс  в  алый цвет.
Даниэль, потрясенный кровавой трагедией,  медленно поднял взгляд  на соплеменников погибшего. Взоры туземцев были прикованы к пистолету  в его руках.
Даниэль понял, что не сможет объяснить, что к смерти чернокожего  он не имеет отношения.
 Туземцы оживленно загалдели. Но это продолжалось недолго. В загнанного в угол парня полетели короткие тонкие копья.
Даниэлю с  трудом удавалось увертываться от смертоносного града.
Очень скоро дно было усеяно копьями, а наш бедный малый прижался к единственному углу,  скрытому ветвями от безжалостных мстителей.  В  такой  ситуации любой потерял бы самообладание. Даниэль уже смирился с мыслями о  смерти.
Но что это? Среди курчавых черных голов мелькнуло лицо белого человека.  Бампо не верил своим глазам:  белый среди дикарей?  Это невозможно  объяснить!  Скорее всего,  начались галлюцинации взбудораженного мозга...
Но вот  белолицый  снова показался в проеме.  Сомнений больше не  оставалось. Теперь белый показался во весь рост. Более того, этот человек властным жестом остановил разъяренных дикарей.
- Неужели это спасение? - сердце пленника забилось  еще  быстрее.
Умиротворенность,  пришедшая после осознания неизбежной гибели,  была  нарушена.
- Эй, вы! - крикнул белолицый на чистейшем французском языке.
- Я Даниэль Бампо,  свободный путешественник, - отозвался юноша. -  Вы, надеюсь, верите, что я не убивал туземца?
- Ты можешь это доказать? - сурово спросил белый.
- Я сделал единственный выстрел. Как раз на этот звук и прибежали эти чернокожие охотники на людей. Я думаю, они смогут подтвердить мои слова... - Бампо бросил пистолет в руки белого.
    Пока тот внимательнейшим образом рассматривал оружие,  взгляд Даниэля прошелся по каменным и непроницаемым лицам дикарей.  Путешественник понял, что туземцы  ждут справедливого решения, чтобы продолжить расправу.
Неожиданно взоры  окружавших  западню  людей заметно потеплели -  это белый сказал несколько жестких слов на тарабарском языке.
- Вылезай! - предложил, наконец, белолицый заступник. Убеждая дикарей, он несколько раз щелкнул курком разряженного пистолета.

- Я должен успеть!
От отчаяния,  бросаясь напролом через колючие кустарники и цепкие  растения, юноша выбрался, наконец, к океану.
В бухте,  где  осталась давеча шлюпка,  царило унылое безмолвие.
Только мерно покачивались волны,  донося до берега отголоски  далеких  бурь и волнений.
Ни одной живой души не попалось юному путешественнику на его пути, когда он побежал из-за всех сил к берегу,  не обнаружив  у  ручья  членов своей команды.
Тогда Даниэль взбежал на одну из прибрежных скал.  Оттуда открывался вид на океанский простор.
Бампо не хотелось верить своим глазам: едва заметные пятна парусов белели уже на горизонте.  Какое-то судно на всех парусах удалялось от  острова.

До наступления сумерек бродил расстроенный юноша  по  безлюдному  берегу. Случившееся плохо укладывалось в голове.
Западня в виде ямы, полетевшие в пленника копья, встреча с белолицым соотечественником - все эти впечатления прошедшего дня не  давали  ему  возможности здраво осмыслить  быстротекущие  события.  Теперь искатель  приключений был предоставлен самому себе. Сомнений нет: случившееся -  не только дьявольское невезение, а чей-то коварный умысел.
Если бы не чудесное появление белого человека среди дикарей, Даниэль Бампо, несомненно, лишился  бы жизни.  А сейчас у него есть время выяснить,  кто же его самый страшный враг. Он должен найти того злоумышленника, который подстрелил  туземца  и усугубил тем самым положение попавшего в  яму.
Первый помощник капитана никогда особенно не нравился Бампо. Подозрение юноши укрепилось, когда он стал анализировать поступки окружавших его людей.
Тем временем темнота сгустилась. Как это бывает в экваториальных  широтах, солнце словно рухнуло в океан, и сразу наступила ночь.
Возникла необходимость позаботиться о ночлеге. На берегу - только камни и песок.  Углубляться в лес не стоит: с наступлением темноты  ночные хищники стали издавать протяжные,  омерзительные звуки. К тому  же, еще днем юноша обратил внимание на обилие в траве змей.
Так и уснул Даниэль среди камней,  дрожа от холода. С пустым желудком, тревожными мыслями.  Проявив сообразительность,  он накрылся  широкими листьями,  упавшими с какого-то тропического дерева во время  урагана. Хуже этого он чувствовал себя только вчера, когда его бросало от стены к стене, и даже у бывалых мореходов душу выворачивало наизнанку.
Поутру путешественник направился  к  людям,  приняв  единственно  верное в его положении решение.

Дальнейшая жизнь  на острове у юного искателя приключений сложилась еще более необычно,  чем  у потерпевшего кораблекрушение Робинзона Крузо.
Надо вам сказать, что одиночеству героя Даниэля Дефо наш Даниэль даже  завидовал,  поскольку  дикари,  составившие невольное общество новому  островитянину доставили ему немало неприятностей.  Впрочем, расскажем  обо всем по порядку.
Благодаря заступничеству единственного белого на острове,  Даниэль был  принят туземцами более чем благосклонно.  Его накормили бурдой, приготовленной в глиняной яме путем бросания в жидкость  нагретых  на костре камней. В качестве пищи этот продукт представлял собой нечто среднее  между кашей и супом с мясом.  Более того, выделили пустую заброшенную  хижину.  Судя по тому, что рядом с жилищем выставили человека с копьем, Даниэль сделал вывод, что полной свободы передвижения он все-таки  лишен. Более того, начерчен круг на земле, который ни под каким предлогом гость не должен был покидать. Правда, территория оказалась достаточно внушительной, но табу сильно расстроило свободолюбивого путешественника.
- Жорж,  а если я нарушу один из этих нелепых законов? -  спросил  Даниэль, разыскав своего спасителя в тени высокой пальмы.
Лицо Жоржа помрачнело. Закусив губу, он задумался.
- Пойдем, - предложил он после некоторого колебания.
Позади хижин,  на  извилистой  изгороди из лиан и устремленных в небо заостренных колов,  Даниэль увидел страшную картину. Увиденное потрясло его до глубины  души. Побелевший  от  дождя и солнца человеческий череп венчал острие  одного из столбов.
- Мы с ним не были знакомы, - сообщил Жорж, - мне рассказали,  что провинность наказанного была небольшой -  этот белолицый человек отказался есть из общего котла.
- И только за это его убили?
- Да!
- Но ведь его отказ - это не грех.
- Он нарушил вековые традиции островитян.  По обычаю  дикарей,  если пришелец не стал другом племени,  то он стал врагом.  А  что делают с чужаками на острове? Ты это знаешь?
- Убивают?!
- Да... А потом торжественно съедают. Череп на острие – это памятник их небольшой победе.
- Но это же кощунственно!
- Да. Но это не вся правда. С твоей точки зрения акт людоедства – кощунство, попрание всей христианской морали. Но они - язычники. Здесь свои обычаи. Иногда эти правила жестоки и неприемлемы. Но для нас. Пока мы не приспособимся к ним…
- Погибший этого не знал?
- Предполагаю, что  знал. Просто в отличие от меня мой предшественник не смог победить себя.
- Как это?
- Пересилить отвращение. Дело в том, что многие чистоплюи живут условностями и не желают принимать мир таким, как он есть.  Ты вот вспомни, какое блюдо ты пробовал на обед?
- Не может этого быть! - вскричал Даниэль, пораженный ужасной догадкой.
- Такова правда. Это горькая реальность, от которой нам не отвернуться. Скажу я тебе, выбор у нас не большой. Ты ведь не хочешь, чтобы твой череп был выставлен на обозрение. Ко всему можно привыкнуть. И я не знаю, что большее геройство – погибнуть или пересилить себя.
- Вы так считаете?
- О, мой юный друг,  попав в плен к людоедам, никто не может диктовать условия.  Если ты желаешь выжить,  ты вынужден подчиниться общему правилу. Конечно, если  действительно хочешь победить.  Такова философия разумных людей. Сперва  случившееся потрясает воображение цивилизованного  человека.  Потом по-настоящему мужественный  человек свыкается с неизбежным злом. Мой предшественник, увы, этого сделать  не смог. Где он теперь? А я все еще существую...
Жорж повернулся лицом в сторону изгороди:
- Если пройтись дальше вдоль этой ужасной выставки, то можно обнаружить  еще немало нарушителей табу или других неправильных, на наш взгляд, законов общины.  Конец у всех нарушителей  печальный. Таков ответ на твой вопрос.  Прими это  как  неизбежность.
- Я все понял.
- Тогда сожми зубы.  Давай выживать вместе...
Жорж дружески похлопал Даниэля по плечу.  Последнему сейчас, как никогда, нужны были поддержка и участие. Еще немного - и рассудок молодого человека помутится.
Испытания, однако, на этом не закончились. Желая рассмотреть череп, Даниэль подошел к изгороди поближе. На него смотрели пустые глазницы когда-то живого человека, так и не сумевшего смириться с жестокими законами.  Даниэль побледнел, разглядев особенности правой глазницы черепа.  Заживший в кости глубокий след от удара саблей или каким-то другим острым  лезвием говорил о том, что умерший при жизни был одноглазым. А Даниэль знал одного такого человека очень и очень хорошо.

Наступил еще один из череды бессмысленных  вечеров,  прежде  чем наши знакомые смогли встретиться вновь.
- И ты никогда не пытался бежать? - задал  Даниэль  мучивший  его  весь день вопрос.
- Мы на острове... - коротко ответил Жорж и пошел к своей хижине.
Туземцы уже разожгли костры и теперь готовили на огне ужин. Днем они  ходили в поход на южную оконечность острова и привели пленников.  Теперь пять полностью обнаженных негров были привязаны гибкими  лианами  к специально предназначенным для этого столбам на открытой полянке. По приказу  мускулистого дикаря готовщики костров окружили одного из плененных воинов. Они прокричали какую-то тарабарщину и развязали ему руки и ноги. Теперь жертва с  тоской в огромных миндалевидных глазах ждала своей участи.  Черный Геракл поднял дубинку и сильнейшим ударом размозжил парню голову.  Во все стороны брызнула кровь. Но это никого не смутило. Тело убитого  пошло в качестве жаркого на ужин. Несчастного стали разделывать сразу  же, прямо на глазах потрясенного Даниэля и ковыряющегося в носу Жоржа.
- Пусть случится то, что случится, но я не смогу сделать это, - заплакал юноша, опустив голову на грудь приятелю.
- Найди в себе силы. Мы должны помогать друг другу. Ты должен пересилить себя и ни о чем не думать, - прошептал Жорж, - ты же ел мясо, когда не знал, чье оно.
- Иначе я умру?
- Да,  ты разделишь участь убитого врага. К сожалению, война закончилась успехом.  Ночью будет большой праздник.  Если раньше  можно  было есть только кашицу,  то сегодня в меню одно мясо.  Выхода я не  вижу. Его нет. Тут не схитришь. Если даже ты откажешься от еды, и тебя убьют последним, когда кончится живой  продукт, к тому времени ты сам умрешь - от голода.

Ночью Даниэль не мог заснуть.  Теперь он уже не  сомневался,  что  в  смерти отца  и горькой участи его самого виноват, прежде всего, словоохотливый капитан. Без  ведома командира  на эти гадости никто из команды самостоятельно не решился бы.  Непонятно  только, зачем было нужно прибегать к жестокости и предательству. Юноша вспомнил капитана, выглядевшего таким добродушным и порядочным человеком, что было совершенно необъяснимо, для чего ему понадобилось расправляться с семейством Бампо.  Впрочем,  если из рода Бампо оба члена  семьи исчезнут,  полноправным хозяином судна наверняка станет капитан  Майкл Боне. Не здесь ли разгадка?
- Я слишком неопытен и потому обманулся в человеке, - мрачно подытожил свои мысли вконец расстроенный юноша.
Он лежал  посреди хижины на охапке сухих листьев.  Через небрежно сложенную крышу были видны далекие звезды.
Медленное шуршание  заставило  парня опустить взгляд.  При ярком  свете луны он увидел чью-то плоскую голову. Это змея!
Не делая резких движений,  Даниэль потянулся к тайнику. В укромном месте юноша припрятал остро отточенную пику. Незамысловатое оружие  могло пригодиться для побега. Впрочем, пленник изготовил его из отчаяния. Без  пироги,  которую  можно соорудить только в условиях полной  свободы, нечего и думать об удачном исходе  побега. План был бы удачно исполнен, если бы на их месте был бы Робинзон Крузо. Но  когда  тебя,  скрывшегося, ищет вся деревня, построить без топора даже мало-мальски  плавучее средство, увы, невозможно.
Змея была хладнокровно уничтожена. Даниэлю пригодился опыт путешественника. В  пустынях Африки, когда в свое время он скитался с отцом и бушменами в  поисках приключений, он многому научился.
Взгляд Даниэля упал на угол хижины,  где во мраке лежал поверженный враг.  Опасная  картина снова возникла перед взором.  Он вспомнил  свои сомнения. Можно было прекратить мучения одним решительным шагом. Надо было только сделать резкий бросок к выходу,  где  поблескивал бриллиантовый глаз змеи, и - все трудности Даниэля оказались бы позади.  Решиться на отчаянный  шаг  юный  путешественник, как мы видим, так и не смог.
- Я стал людоедом! - прокричал в темноту  Даниэль,  состроив  на  лице омерзительную гримасу.
В голове уже родился страшный,  но единственно возможный в его положении план.

- Мугомбо!
Мускулистый туземец подвел к костру еще одного пленника, из числа  привязанных  к столбу,  замахнулся палицей и раскроил несчастному череп.  Соплеменники начали ритуальный танец,  посвященный подготовке к  завтраку.  Заправлял пиршеством колдун Нгоро.  Его имя с тарабарского  переводилось как «змея». Характер злобного старика соответствовал прозвищу. Жорж предупредил Даниэля, чтобы тот опасался колдуна больше  всех остальных вместе взятых.
Даниэль воспользовался экстазом дикарей и  незаметно  скрылся  в  хижине. Кровавые игрища островитян вызвали у него приступ рвоты.

До хижины донесся запах крови,  жира и гари. Эти сигналы убиения  невольно принес Жорж, посетивший перед завтраком соседа.
- Сегодня  особенно  тщательно  пережевывай  пищу, -  предупредил  Жорж,  оглядывая тыквенные бутыли с трубками из тростника вместо горлышка. Сосуды были расставлены повсюду в жилище.
- Я постараюсь создать иллюзия матерого людоеда у  самого  недоверчивого, - зло отозвался юноша.
- Это правильно.  Нгоро ты не понравился. Колдун поставил себе задачу убить тебя,  подловив на нарушении племенных законов.  Впрочем, ко мне он тоже тщательно приглядывался, пока не убедился, что затеи его бессмысленны. А скажи-ка мне, зачем тебе  столько воды? - неожиданно спросил Жорж, указывая на бутыли из тыквы.
- Я  готовлю  побег.
- Ты шутишь?
- Вовсе нет.
- Твои попытки безнадежны, мой юный друг! Сам я тоже не сразу сдался.  Думал,  что прошлый опыт поможет мне в яростной схватке или хитростью истребить дикарей. Поэтому я и хотел любой ценой остаться в живых. Но здравый смысл подтвердил  мои опасения: победить многочисленное племя невозможно.
- Лучше умереть, чем влачить такое существование, как наше!
- Мой друг, ты неосторожен.
- Уверяю вас, я не потеряю бдительности. Вы знаете язык дикарей, так  объясните  колдуну,  что  я испытываю постоянную жажду с непривычки к  здешнему климату.  У меня нет возможности самому ходить к источнику и потому я запасся водой надолго.
- Избавься от лишних бутылей, - посоветовал Жорж, - Нгоро  утверждает, что мы готовим побег.
Даниэль побледнел. В эту минуту в душе его царило смятение, вызванное сверхъестественными  способностями  колдуна читать чужие мысли.
После некоторого размышления юноша успокоился:  любой  здравомыслящий  человек мог бы  догадаться, о чем думает попавший в западню. Так оно и есть, ни один человек не смирится с униженным  положением и будет искать выход из тупика.

Покатились дни,  похожие друг на друга,  как близнецы.  Безделье  делалось утомительным. Немытый и обросший Даниэль целые дни проводил,  лежа в  неподвижности у входа в хижину.  Время от времени его навещал  Жорж, однако длительное общение с немногословным  человеком,  который  явно скрывал от товарища какие-то темные факты своей биографии, быстро надоело.  За несколько месяцев бесед друзья высказали  друг  другу  все, что могли сообщить интересного,  и ежедневный, ленивый диалог не сулил ничего нового. Совместными усилиями им удалось усыпить подозрение  племени, а  злонравный  колдун  Нгоро так и не смог загнать ненавистных  пришельцев ни в одну из искусно сплетенных им интриг.
Однако Даниэль ни на минуту не оставался  без  присмотра.  Когда  племя уходило на войну, чтобы пополнить запасы мяса, в лагере оставались самые злобные из мужчин,  не годящие в качестве воинов и охотников, но из-за скверного и тяжелого характера вполне подходящие для охраны людей,  относительно которых вождь строил какие-то планы.  Верховодил в таких  случаях колдун Нгоро.  Вождь,  видя его пристрастное отношение к белым,  доверял  ему как себе.  Правда, особенно недружелюбен был Нгоро к Даниэлю. Жорж  пользовался значительной свободой передвижения. И колдуну это не нравилось. Правда,  во всех его  путешествиях по окрестности деревни рядом с ним всегда находились  два  дюжих воина с копьями. Даже  в том случае, когда остальные воины уходили на войну.
В один из таких дней,  когда язычники ушли в свой очередной поход  за  мясом, Жорж признался приятелю о своих грехах.
- В  молодости  я плавал на пиратской скорлупе.  Однако довольно  скоро я оставил разбойничий промысел.  Необходимости набираться в команду нормального торгового судна у меня не было: за годы флибустьерства я собрал  достаточное количество золотых монет.  Подвела любовь к морю.  Плавание  проходило без осложнений.  Однажды я попался на глаза купцу,  зафрахтовавшему наше судно.  К сожалению, случилось так, что, оказывается, этот богатый человек уже встречался со мной в прошлой разбойничьей жизни.  Он сразу узнал меня. Более того,  купцу удалось убедить капитана и команду в том,  что я замышляю  злодейство. Ему не понадобилось даже никаких аргументов,  чтобы подкрепить свои подозрения. Команда высадила с судна бывшего пирата при первой возможности.  Так я оказался на острове людоедов.
Друзья, вытянув ноги, лежали в тени хижины.
Даниэль слушал молча, потрясенный искренним рассказом товарища.
В поселке тем временем было совершенно безлюдно.  Среди густой высокой  травы  порхали  бабочки с невообразимо большими крылышками.
В голубых тенях пальм возились черномазые дети.  А выше всего этого, в сверкающей листве зелени, прятались и издавали шумный клекот попугаи.
- Я должен остаться наедине, - сказал вслух самому себе Даниэль.
Взгляд его упал на кости почти полностью сохранившегося скелета. Эта картина смерти уже потеряла в его глазах обязательную зловещесть.  Вывели из  душевного равновесия слова признания человека, с которым он уже на протяжении года делил радости и печали.

Из хижины Даниэль выбрался только вечером, когда язычники вернулись из похода.  Судя по сердитому говору воинов,  он догадался,  что удача изменила племени.  Они привели с собой только одного  человека.
Плененный туземец с кожей цвета золы всю дорогу жалобно стонал.  Он был тощ, как жердь.  Вернувшиеся с похода воины,  похоже,  оставили на поле боя  несколько своих сородичей.  Настроение  вождя  было скверное.  К нему сразу  подбежал колдун Нгоро,  и они долго шептались, поминутно оглядываясь в сторону  двух хижин, где жили белые.
Воздух к вечеру сделался тяжелым и душным. Стальной цвет неба не  сулил ничего хорошего. Приближалась гроза.
Даниэль сидел прямо  на земле,  обхватив колени руками,  и внимательно  следя за всеми перемещениями в лагере.  Серые стволы тропических деревьев с  вытянутыми  огромными  листьями  прятали его от посторонних  взглядов.
Однако колдун, подойдя к хижинам белых, без труда заметил затаившегося белого человека и направился прямо к нему.
Даниэль внутренне напрягся.  С обвислым, не только большим, но и дряблым животом колдун напоминал карикатуру. Без лишних слов он неожиданно стал выписывать вокруг Даниэля хищные круги. Вздыхая и бормоча себе под нос какие-то непонятные фразы,  Нгоро плотоядно оглядывал взглядом  его приметную фигуру.  Наконец, придя к какому-то решению или почтя свой ритуал  устрашения завершенным, кровожадный старик заковылял прочь.
Даниэль невольно вспомнил самые тоскливые из дней,  проведенных на острове, когда он припадал к земле и плакал. Перед взором возникла картина  побережья с однообразным и ленивым плеском волн,  звук  которых  стал  казаться  ему волшебной музыкой.  Соленый и совсем уже безжалостный к чужим страданиям  океан сулил теперь райские  прелести.  Тихий  приступ  тоски  овладел  пленником.
Пора действовать! Иначе он совсем свихнется.
В траве раздался легкий шум.
- Это вы, Жорж, - Даниэль радостно приветствовал товарища по несчастью, - мне понадобится ваша помощь.
- Можете рассчитывать на меня.
- Отвлеките, пожалуйста, внимание туземцев, а особенно колдуна  от костра, - попросил Даниэль.
Кивок головы был ответом на эту, в общем-то, необычную просьбу. Жорж вышел на середину поляны и истошно завопил.  Краем глаза он видел,  как напарник  его с тыквенной бутылью побежал к яме с готовящейся бурдой.
- Змея! - объяснил свои возгласы Жорж, показывая ошарашенным каннибалам пресмыкающее, только что подобранное у хижины Даниэля.
Змея была мертвой,  и все сразу успокоились. Хотя туземцы, как смерть, боялись ползущих гадов,  все рассмеялись,  видя такой неподдельный  ужас белого человека.

Огонь костра взвивался к мраку  поднебесью.  Снопы  искр  рванулись  вверх и рассыпались над головами пирующих.  Сваренные куски мяса, вынутые из ямы с варевом, переходили из рук в руки, челюсти не умолкали  ни на минуту. Пиршество было в самом разгаре.
Вождь, разукрашенный  как рождественская елка,  подошел к белым,  сидевшим в отдалении. Как раздатчик еды, он держал в руках куски вынутого из варева мяса.  Даниэль скромно опустил голову. Вождь не считал  даже допустимым для себя бросить взгляд на недостойного члена племени,  каковым, по его мнению, являлся Даниэль.  Наугад протянув  руку,  главарь  каннибалов ткнул пленнику  кость.  Жоржу  тоже  досталась  берцовая  кость, старательно обглоданная предшественниками у костра. Услужливый  малый, сопровождавший вождя, протянул пленникам половинки разрезанной  тыквы,  служившие сосудом для варева. Колдун именно в этот момент прокричал какие-то проклятья и опустился рядышком на землю, чтобы лично проследить за тем,  чтобы эти ненадежные члены рода добросовестно съели ритуальное блюдо.
Тем временем вождь, вернувшись к остальным пирующим,  поднял над собой голову съеденного  врага и громко проорал воинственный клич.
Соплеменники дружно повыскакивали с мест. Хотя Даниэль и не понимал языка аборигенов,  он без труда догадался, что вождь настраивает сородичей на продолжение войны с соседями.  Вспотевшие от напряжения люди ответили своему лидеру возбужденными возгласами. На их руках и ногах гремели браслеты из костей, а разукрашенные перьями высокие прически отряда воинов по-своему дополняли адский калейдоскоп красок на этом празднике жизни и смерти.
Даниэль внимательно следил за событиями из своего далека.
Свершилось!
Один за другим на землю стали падать танцующие люди.
- Что с ними? - заволновался Жорж.
- Я добавил в еду змеиный яд, - холодно ответил Даниэль.
Несмотря на  внешнее безразличие,  в его  душе кипел ураган страстей.
А как же?! Его дьявольский план воплотился в жизнь.  Десятки людей из племени теперь корчились в  судорогах, и падали с ног, уже бездыханными.  Паралич разбивал их во время  самых энергичных движений,  и люди умирали,  не успевая  понять,  что  произошло. Яд был хороший - он действовал мгновенно.
Когда над островом пролился очередной очищающий дождь,  ни одного  туземца уже  не осталось в живых.  Жорж и Даниэль покинули этот паноптикум смерти. Они ушли  на берег океана, держась за руки, как дети.
Впереди - великолепное большое плавание по безбрежному океану. Если они сумеют построить пирогу, и новоявленных мореплавателей  подберет  какое-нибудь  судно,  значит бог действительно на их стороне.

Горизонт расцвел ослепительными красками восходящего солнца.
- Объясни, наконец, что произошло? - лениво спросил Жорж.
Они отплыли  от  грозного острова людоедов,  целиком положившись на волю волн. И  на удачу, конечно же.
- Даниэль, я ничего не понимаю. Мы ведь ели твое смертельное варево наравне со всеми. А иначе и быть не могло. Проклятый колдун следил за ритуалом. Я не понимаю, как мы остались живы.
- Все дело в мозгах…
- В каких?
- В моих. Идея пришла мне в голову, - сообщил юный путешественник, - когда  в хижину  заползла змея.  Сперва я хотел отравиться сам и навсегда покончить с этой мерзостной жизнью. Потом мысль моя  заработала в другом направлении. Я решил унести с собой в могилу всех островитян. И  тут  я вспомнил про древнегреческого императора,  который,  боясь отравления, пил малыми дозами яд. Когда по прихоти судьбы он вынужден был и решил  покончить с собой, он столкнулся с трудностями. Дело в том, что этот яд, которого он так боялся, перестал на него действовать.
- Выходит,  ты незаметно подкладывал нам яд в еду. Себе и мне. Ты решил уничтожить племя? Ты страшный человек.
- Да, но все они - язычники.
- А в тыкве,  который ты понес к костру, когда я отвлек внимание, был крепкий раствор змеиного яда?
- Это кощунственно,  я понимаю. Но надо было что-то делать.  Я не знал, что будет на самом деле.  Пришлось рискнуть  твоей  и  своей  жизнью.
Жорж побледнел и долгое время молчал.
- Ты знаешь, - сказал он через некоторое время, собравшись с мыслями, - мне кажется, это нехорошо есть на завтрак, обед и ужин людей, - сказал он, подытоживая свои размышления.
Даниэль протянул ему дружественную руку.