одна капля

Я закрываю кран: опускаю ручку, вниз до упора. Успевшая протечь сквозь заслонку капля воды осторожно зависает на кончике крана. В ней на долю секунды отблескивает свет белёсой лампы – взрыв, куски машины отлетают на рыжий и ещё прохладный утренний песок, выстрелы, гул вертолётов вдалеке, выкрики на арабском, два лупоглазых, черненьких мальчугана жмутся к подолу матери. Лица её не видно, чадра закрывает всё кроме ясных карих глаз: она стоит неподвижно и смотрит на мертвого ребенка рядом с разнесенным автомобилем. Слеза вытекает из глаз и, оттолкнувшись от щеки, стремительно летит в скупой, лопнувший от танковых гусениц асфальт. Капля оторвалась от крана и падает к свещевычищенной, белой раковине. В ней отражается моё лицо - нет, кто-то другой смотрит в воду. Лениво отмахиваясь от назойливых мух, поглядев в сторону соседской избы, опускает он голову в бревенчатый колодец. Из дому девичий крик: Гераська, доколе? Капля почти упала; несколько миллиметров. Всё... Капля тихо и незаметно ни для кого в целом мире бухнулась о фарфор. Нож гильотины прошел сквозь королевскую шею. Нога мерно шагнула в чуждый муравейник. Пальцы органиста, взяв последний аккорд, пронзили клавиши, словно втекая в них, и выдох облегченья подпел душному воздуху храма. Водянистое, прозрачное пятнышко медленно расползалось. Пилот обернулся через левое плечо: по городу, во все стороны от грязно-дымного гриба шла невидимая волна, снося всё; люди как бездумные муравьишки носились повсюду. Он не слышал истошного крика. Я тоже его не слышал - просто сильно болела голова.