Плач

Печален конец Русалочьей недели. Для русалок она - надежда на спасение, но окончание приносит им страдания. И в последнюю ночь наступает ночь Плача. Страшна любая заводь в эту ночь, не моги смертный ходить к воде, не стой рядом с ручьем девица, ибо затянет тебя в глубину вод неуемная печаль-тоска... Вот послушайте.

Вечерние сумерки собираются, сгущаются, словно небо хмурит свои синие, ясные очи. Не поднимется в эту ночь месяц, лишь яркими точками рассыплются по небосводу звезды. Не всегда за тьмой следует свет, нет, в эту ночь царствует мрак.
Отразился в озерной поверхности Млечный путь. Потемнели деревья, будто согнулись ниже к земле, защищаясь от того зла, что грозило всему миру. Собрались рыдать русалки, плакать о своих сгубленных душах. Тоскливый, удушающий вопль накроет в эту ночь лесное пространство, не слушайте! Не слушайте! Заткните уши, бегите прочь, забудьте про лес.

Озерная поверхность мрачна и безлика. Нет уже отражений в ее глубинах. Оно печалится со своими хранительницами, которые хороводом поднялись из омутной воды. По ним льются слезы озера, густыми смоляными потоками черных слез. С когда-то светлых, а теперь потемневших и распущенных волос опадают увядшие кувшинки, но молчат русалки. Тишина, звенящая тишина царит над озером. И вдруг... падает одна на колени, словно в миг один утратила сестру, и по красивому опечаленому лицу жемчугами сыплются слезы. Другая же гордо выступив, свободная, но безжалостная, заводит веселый мотив. Но прислушайтесь! Прислушайтесь! Сколько равнодушия и бессилия в этой песне. Она летит, как летит лебедь, утративший подругу в момент счастья... Нет жизни. Звуки звонкого голоса разносятся по озеру, многочисленно отражаясь от поверхности, обретая глухость и запретность. Это не серебро песен русалочьих, это горечь каменная, закованная в женский голос. И многие нестройно запевают песню своей подруги. Только веселый мотив жутко звучит под одинокое рыдание, звенящее отчаянием. И чем веселей, чем упорнее поют подруги, тем сильней рыдает последняя русалка. Пожалейте же ее... Но как?
Неожиданный силуэт мелькает среди ветвей, на берег выступает незнакомая девица. Она одета по-сельски, ее глаза красны от слез, а руки протянуты к плачущей.
- Что же вы, бессердечные? Почему вы жестокие? Ведь не кто-нибудь, а сестра ваша плачет, исходит слезами горькими. Ты не плачь, дорогая подруженька, утри потоки слез горючих с ясных глаз своих... - но не знает смертная, что пришла погибель страшная. Никого не жалеет тоска русалочья в последнюю ночь Русальих дней. И тебе не услышать сожаления... Падают на колени русалки светловолосые, оплакивая горько гибнущие с каждой секундочкой приближения рассвета свои душеньки многострадальные. Наполняется воздух стонами, криками. Обливается берег слезами одиночества. И бегает девушка от горюющей к горюющей, жалея каждую с сердцем искренне. Словно обняло весь лес русалье горе... Глубоко звучат голоса молодые, грозно откликается эхо на плач. От бессилия своего опускает руки смертная, не удерживает плача своего, гармонично льющегося с песней водных дев светловолосых. И вот почти рассвет, вот-вот появится-проклюнется первый луч солнца. Подходят русалки, обнимают смертную, пожалевшую их искренне, обдают ее холодом обреченности.
- Быть тебе, девица, ивой грустною, да смотреть на пляску веселую веками целыми... Это дар вечности тебе, подруженька.
Поднимается волна с озера. И вот нет уже русалок, а золотой луч обнимает ствол молодой ивушки.

Боятся люди ходить в чащу леса к озеру, чтобы не быть обманутыми коварными красавицами из глубин омутных. Мол, не вечна та жизнь, а мучение. Суеверие ли... Все на свете случается.