Про смерть

Смерть, смерть, смерть… Надоело уже. Надоело сидеть посреди минного поля и играть на флейте. Меня же никто не замечает. Нигде и никто. Хоть мне нацепить на голову стаканчик от мороженого – на меня всё равно не обратят внимания.
Не заметят. Даже если я встану посреди толпы и начну танцевать ирландский танец.
Могу дунуть чуть слышно: один человек упал и перестал дышать. Начну играть чуть громче и быстрее – вот уже трое под колёсами машины. По сути, единственный убийца – это я. Даже если кому-нибудь воткнуть нож в сердце – пока я не заиграю, он останется жив. Но я играю всегда.
Старуха с косой… Ха-ха. Очень смешно. Мне очень интересно, кто пустил в народ эту легенду. Конечно, весело издеваться надо мной. Я же просто маленький мальчик с флейтой. За тысячи лет вырос только мой музыкальный инструмент, но не я сам. Нехилая такая флейточка, длинной в метр… И я – ростом метр пятьдесят. Несколько неудобно играть, особенно в толпе.
Единственное что я могу – это бегать пальцами по отверстиям и дуть в трубку, воспроизводя звуки. А что случается с убитыми потом – я понятия не имею. Ни одной вылетающей души я ещё ни разу не видел. Либо их нет вообще, либо они ускользают незаметно, как два только оторвавшихся листа среди таких же, слетевших уже с других деревьев.
Мне не хочется есть, не хочется спать. Иногда я могу подглядывать в книги людей – часто можно прочитать довольно смешные вещи. А ещё я умею подглядывать за ними самими. Они довольно забавны в своих разговорах и рассуждениях. Они все говорят одни и те же слова. Раз за разом, раз за разом. Лишь иногда я слышу что-то новое, и тогда я сажусь рядом и внимательно вслушиваюсь в разговор. А потом убиваю. Одного из них, или всех сразу. Возможно, они не успели сказать самого главного, но я просто не могу перестать играть.
Иногда люди со мной здороваются. Но, в основном, это маленькие дети и сумасшедшие. Они меня не видят, но ощущение одиночества ненадолго пропадает.
Наверное, есть ещё такие же как я – я ведь не могу убивать везде – каждую секунду умирает слишком много людей, я просто не успеваю физически. Но почему-то я ещё никого из них не встречал. Дьявольский оркестр, хе-хе.
Я не умею плакать. Должно быть, у меня нет слёзных желез. А зачем они тому, кому предназначено просто убивать?
Почему кому-то вроде меня дан рассудок? Может, это такая пытка?
Ноты – они в моей голове. Длинные, бесконечные строки и миллиарды нот, образующих удивительную мелодию смерти. Звучит красиво, на самом же деле – мерзко. Как сюрреалестичные рисунки, подсмотренные мною в одной из студий.
Особенно это чувство обостряется в войнах. Я сижу посреди поля боя, а солдаты, как танцоры, двигаются под мою музыку и падают, орошая землю кровью – если кровь это удобрение, то хоть как-то они помогут планете, которую незаметно, день за днём, уничтожали.
Люди не слышат моей музыки, они просто умирают в её волнах.
Но я им завидую. Мне не нужна дьявольская музыка, если её никто не слушает. Мне не нужна такая нежизнь.
Я могу променять её на что угодно. Моё тело не может устать, играй я хоть вечность. Но я устал независимо от тела. Ещё лет тысячу – и флейта станет совсем неподъёмная. Ещё тысяч пять – и я сойду с ума. По крайней мере, меня уже не будет – Я растворится. Тогда уже не будет больно. А людям ведь всё равно, под какую музыку умирать.