IV

Она шла вперед по узкой тропинке, с которой её постоянно грозился сбить сильный ветер и пронизывающая до костей снежная вьюга. Она совсем не ощущала на себе одежды, настолько легкой была та и настолько жестокой была разбушевавшаяся стихия. А она всё шла и шла, не оглядываясь назад и не зная, зачем ей идти вперёд. Просто так было нужно. Кому – опять-таки неясно. Она подняла руку, закрывая лицо от бьющего по лицу снега: видно и так ничего не было, так что она ничего не теряла. Это было странно, но она совсем не испытывала страха или нужды в том, чтобы узнать где она находится и как сюда попала. Для неё всё было на своих местах. Как и она сама. Сделав еще с десяток шагов, она ощутила, что больше ничто не сдерживает её грудь и она, наконец, может сделать полный вдох. Она убрала руку с глаз, и первое, что она увидела перед собой, было огромное дерево. Его ствол невозможно было охватить руками, а крона уходила в столь далекую вышину, что казалось, будто бы это не дерево упирается в небо, а само серое небо нашло себе в нем опору. Листья на нижних ветвях его трепетали под порывами ветра, но все оставались на своих местах и ярко зеленели, что было удивительно для того времени года, что царило в этой местности. Она подошла к дереву и коснулась его ствола ладонью. Кора была теплой и жесткой. Она отняла руку и посмотрела на ладонь. Из тоненьких порезов медленно сочилась кровь, но боли не было. И вновь она не позволила себе усомниться в чём-либо. Сжав ладонь в кулак, она опустила руку вниз. Розовато-красные капельки упали вначале на подол её платья, оставив на нем расплывчатые следы, а после коснулись земли у её босых ног. Едва первая капля её крови достигла белого снега, темное пятно стремительно начало разрастаться, поглощая все краски вокруг. Она стояла и не шевелилась, опустив взгляд вниз. Вскоре не стало ни полянки, ни вьюги, ни снега, ни ветра, ни земли, ни неба. Только она и Дерево. Она подняла глаза и посмотрела перед собой.
«Где я?» ; её вопрос еще не был произнесен, а ответ уже был готов.
«Там, где тебя быть не должно».
«Но мне хорошо тут, и я знаю, что это место МОЁ».
«Твоё, но не сейчас».
«А когда?»
«Когда настанет ТВОЁ время».
И тогда она задала свой последний вопрос Дереву:
;А что сейчас?
«Тебе нужно спешить».
Огромное дерево растворилось перед ней в воздухе, как будто бы его и не было там секунду назад. А она вновь оказалась стоящей на узкой тропинке, по которой шла в самом начале, с той лишь разницей, что вьюгу сменил медленно падающий снег, а день – ночь. В широком открытом пространстве не за что было уцепиться взгляду, и она подняла лицо на небо.  Темное, глубокое, насквозь зимнее оно тянуло к себе, обещая дать ответы на все зародившиеся вопросы. На нем ярко выделялся диск луны,однако звезд видно не было, потому что их все закрывали серые пушистые тучи. Она встала на мыски и потянулась руками вверх.
Внезапно она сорвалась вверх, словно бы оттолкнувшись от земли и полетев в небо... При её приближении тучи расходились в стороны, уступая дорогу, а лунный диск разгорался всё ярче и ярче, становясь  солнцем. От него убегали дерзкие золотые лучи, которые "разрезали" темное небо ярко-голубыми полосами. Спустя пару мгновений всё небо заблестело чистым голубым цветом, как в самый погожий денек, а недавние тучи превратились в пушистые белоснежные облака,которые так и хотелось попробовать на сладость.
От полоски горизонта у земли отсоединился последний сгусток темноты и понесся к вершине, оставляя за собой на небосводе золотистую дорожку, как от волшебной палочки в детских мультиках. Покружив вокруг девушки, он пригласил её следовать за ним дальше, на что та, ни секунды не медля, согласилась. Разрывая облака в пушистые хлопья, убегая от солнечных лучиков, они неслись всё выше и выше. Туда, где начинались владения Вселенной...
Они проносились всё дальше и всё быстрее. Дальше от Земли, Луны... Не было холодно, не было страшно. Золотистый след освещал путь впереди, но скорость всё увеличивалась, и отдельные детали начинали сливаться лишь в цветовые пятна...
Марс оказался не настолько огненно-красным, каким его рисуют в детских книжках. Юпитер был рыжим. Кольца Сатурна, кажется, отливали фиолетовым. Уран и Нептун принимали бирюзовые оттенки. А Плутон лишь мелькнул светлым пятнышком в космической темноте.
Прочь от Солнца, прочь из Солнечной Системы. Далекие звёзды оказывались теперь совсем рядом, согревая своим теплом и освещая дорогу. Галактики уменьшались, удаляясь, и превращались в светящиеся облачка космической пыли. Никого и ничего. Только сам Первозданный Мир...
Внезапно Мир вспыхул и сжался в крошечную жемчужную искорку, которая уместилась бы и на ладошке ребенка.
А она открыла глаза и схватила ртом воздух…

Она не говорила с ним о любви. Но каждый раз, когда она заглядывала ему в глаза, в нем просыпалась теплая нежность по отношению к ней. Она ждала от него большего, и он знал это. Однако, грёзы о том, что они когда-нибудь по-настоящему будут вместе, никогда не посещали его голову. Он прекрасно понимал, что не сможет её любить так же сильно, как смог бы кто-то другой. Жизнь – это далеко не романтический фильм, концовка которого ясна уже на первых минутах его просмотра. И несмотря на весь свой врожденный ум и уже накопленный жизненный опыт, он не мог предугадать, чем же закончится их история. Порой ему казалось кощунственным думать о том, что их дружбе когда-нибудь придёт конец. Но разве между ними есть то, что может закончиться? Да, есть чувства с её стороны и их банальное отсутствие – с его. Их истории не суждено попасть на первые полосы газет, о ней не будут говорить по ТВ, а сами они не станут предметом обсуждений за семейными обедами и ужинами. Кроме них самих, некому даже и поинтересоваться о том, что же между ними происходит. А сами они никогда не вносили эту тему в ежедневные дискуссии и теплые разговоры перед сном.
Время, пущенное на самотёк, означает потраченное время. А в их квартире секундная стрелка давно уже застыла на месте.

Едва створки операционной захлопнулись за его спиной, и он сделал несколько шагов вперёд, как его взгляд поймал бегущую по тёмному экрану линию. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Её сердце бешенно колотилось, словно стараясь нагнать то, что было упущено. Слёзы застилали его глаза и, не доверяя сам себе, он подошел к лежащей девушке и сжал ладонью её запястье. Пульс есть.
ПУЛЬС ЕСТЬ!
Он прижался губами к её ладони и позволил эмоциям выйти наружу, оставляя мокрые дорожки по краям его лица и на её руке. Она медленно повернула голову к нему, и он снова увидел её глаза, в которых была только усталость.
–Мне нехорошо… – бледные губы девушки шевельнулись, с трудом складывая звуки в слова.
Он с горечью усмехнулся: знала бы она, как ему хорошо от того, что она может ему сейчас сказать это.
–Да, я понял. Сейчас. Подожди минутку, – произнёс он и лишь потом осознал, насколько глупой была его фраза. Куда она могла сейчас уйти в таком состоянии? Поспешно вытирая с щёк следы несвойственной ему чувствительности, он метнулся к двери, едва не сбив с ног стоящую там женщину.
–Врача! Срочно! –закричал он, на что женщина отреагировала спокойно.
–Молодой человек, успокойтесь. Врач скоро придёт и вколет вашей девушке лекарство. Вы бы лучше с ней попрощались, как следует…
–Да о чём таком вы говорите?! – ему не удалось сбавить тон, настолько большая радость охватила всё его существо. – Она жива…
–Как жива? – теперь настал черёд женщины удивляться его словам. Она подалась вперёд, стараясь заглянуть за спину молодого человека.
–Как и мы с вами, – он не дал ей проходу и пристально посмотрел в глаза. – Прошу вас, позовите, как можно быстрее, сюда врача.
И он закрыл дверь перед женщиной, не оставив той выбора ослушаться его настоятельной просьбы. Он немного помедлил, не проходя дальше внутрь, и потёр ладонями уставшие глаза. Эта страшная ночь, когда он чуть было снова не лишился дорогого человека, подошла к концу. Дальше всё будет только хорошо, он старался искренне верить в это. А она просто не может думать иначе, раз ей удалось во второй раз одержать победу над смертью. Так казалось ему…