Сирота

      Лето спешило. Стояла неимоверная жара. Синоптики обещали  к полудню "небольшие осадки". Все в надежде смотрели на небо и искали что-то похожее на тучку. Мне было все равно, не было ни дачи, ни огорода. Только куст сирени, который к осени превращался в дерево, да и тот рос на соседской половине. Был еще куст розы, когда то красивой, а сейчас он одичал и превратился в шиповник. Может им не хватало дождя, а может просто заботливой хозяйской руки. Мой двор - это проход в полтора метра шириной, покрытый бетоном. Каждый вечер, чтобы освежить немного воздух, мы с соседкой включали мотор и со шлангов поливали все, чтобы хоть как то создать искусственную прохладу. Потом делали совместное чаепитие, делились новостями и "перемывали косточки" дальних и ближних соседей. Скучать не приходилось. И как-то, сидя на кухне у окна, наслаждаясь вечерней тишиной, мне захотелось написать роман. Да-да, именно роман! Чтобы была и любовь, и благородство, и подлость с изменой. Хотелось написать так, чтобы стать знаменитой писательницей. А потом написать сценарий, и создать фильм. Выдумывать не хотелось, а подходящих героев не было.
Все шло как обычно. Кто-то выходил замуж, кто-то расходился, кто-то изменял. А мне и в голову не приходило – описать свою жизнь. Да, собственно  кому может стать интересна моя жизнь? Маленькие благородные поступки ну ни как не заслуживали внимания читателей. Разве кому-то нужно знать, что после землетрясения  в Армении осталось много детей-сирот, и партия дала клич: «Помощь народу Армении!  Желающие взять ребенка сироту, запишитесь в ближайшем райкоме партии. Каждый должен отработать один день на счет материальной помощи братскому народу». А как же иначе, я была в первых рядах, и в списке пятая на усыновление ребенка.  Мне все равно кого дадут – девочку или мальчика. Но я готова была на благородные поступки. А мне и в голову не могла прийти мысль о том, чтобы восточные люди отдали в семью русских  своего родственника? Это мы, были многонациональным народом, стирающим грани  национальной крови. Это мы, были «матросовы»,  слепые исполнители планов партии и правительства. А когда дали отбой на «раздачу»  детей – я вздохнула с облегчением. Ведь то, что я в мыслях делила на троих детей – теперь оставалось моим двум. И я почувствовала себя намного богаче.
Желание увеличить свою семью, меня всегда преследовало, думаю, имеет смысл рассказать еще одну короткую историю об удочерении.
Середина осени, проливной дождь, в квартире тепло и уютно. Стук в дверь. Открываю, стоит девочка лет 13. На вопрос кого она ищет, она что-то показывает на пальцах.  У меня сердце сжалась, не долго думая, я взяла ее за руку, и ввела в дом. Она от скромности потупила глазки, покраснела. На вопросы мои ответить не могла, что-то «ыкала» «укала», а с горем пополам поняв, что она глухонемая, да еще и не местная, я быстренько достала лучшие  вещи своей дочери, помогла переодеться, а ее вещи, промокшие насквозь, ополоснула и повесила сушить на батарею. От предложенной еды она не отказывалась, но ела без аппетита. Я пыталась угадать, что делала эта девчушка в такую погоду на улице? Я принесла ручку, бумагу и мы с ней стали «разговаривать». Оказывается,  она живет в детском доме, отец сидит в тюрьме, за убийство матери. У нее только одна бабушка, которая, оказывается,  умерла месяц назад, и она только об этом узнала. А сейчас она возвращается в детский дом, а денег на дорогу у нее нет. Ну что же, не повезло мне с армянским ребенком, возьму нашего сиротинушку. А ведь имя её было Аннушка, понимаете? Это имя моей покойной мамочки! Ну как же мне было не поверить в чудеса, и не решиться ее удочерить? Остаться до утра,  Аннушка отказалась, сославшись на то, что воспитатели будут ее ругать, и я добрая душа, собрала ей в сумку сладости, вещи, дала денег и отвезла к пароходу, который шел на Херсон. Она пообещала мне написать письмо, и я счастливая вернулась домой. Моя дочь, конечно, отнеслась к этому ревниво, но я ее уговорила принять сироту в наш  дом как сестру. На следующий день вечером, моя дочь собралась идти на дискотеку с друзьями, которые всегда собирались перед гульками у нас. Ну вот, не прошло и двух часов, как возвращается моя Танюшка домой со смехом, да таким истерическим, что в первую минуту я подумала, что она плачет. Ничего сказать не может, а только говорит: Я такая счастливая, что у меня будет сестричка, ура, ура!».
- Да объясни мне,  в чем дело, в конце концов!
- Мам, идем мы через парк, а на скамейке сидит наша Аннушка в моих джинсах, в моей куртке, да с двумя цыганчатами,  и пиво пьют. А самое интересное  то, что она им анекдот рассказывала…
Не могла я поверить в такую детскую взрослость, ну не могла. На следующий день утром, я позвонила другу своего брата,  в детскую комнату милиции.  Поведав ему об этом случае, он пригласил меня к себе в кабинет, для «дальнейшего знакомства» со своей несостоявшейся дочкой. Оказывается,  есть у нее родители, живущие в соседнем районом  городке, от которых она постоянно убегает, прихватывая их сбережения. А я смотрела на это невинное личико и думала: «А буду ли я еще с милосердием  относиться к людям? А может кому-то и правда нужна будет помощь, а у меня веры больше не будет?»
И, на такой грустной нотке, я отложила бумагу и ручку до следующего раза, пока не найду для своего романа настоящего героя.