День учителя и не только

ГЛАВА 4

ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ И НЕ ТОЛЬКО

Не прошло и нескольких дней, как наступил «День учителя». Все учителя в школе нарядились. В этот день  воспитанные дети поздравляют своих любимых учителей. Не могу сказать, что все так на сто процентов любимые. Много цветов и много коробок конфет. Учителя любят акцентировать на этом, особенно любят показывать, какие красивые цветы им подарили.
На  второй перемене директор собрала всех учителей в учительской. Собирались учителя в течение пяти минут. Александрина сказала:
— Все больше ждать некого не будем, кто не пришел, тот не пришел. Так вот, поздравляю вас всех мои дорогие с «Днем учителя», желаю всего хорошего …
Тут открылась дверь и вошла с извинениями Елену Михайловна. Александрина сердито посмотрела на нее, повернулась ко всем, но налицо уже была мягкая и добрая улыбка, и она добавила:
— Да, вот мы не успели, а что делать, я только вышла на работу, на новый год мы всем коллективом пойдем в ресторан. У меня там работает старый друг, там живая музыка, вообще посидим, хорошо отдохнем. А сейчас подарок от администрации. Мы выпьем по бокалу шампанского. Мужчины открывайте шампанское!
Мы подошли к столу, где стояли бутылки, открыли, разлили в пластмассовые стаканчики шампанское, и разнесли женщинам. Я раскрыл коробки конфет и предложил всем угощаться. Зинаида Евгеньевна учитель математики по религиозным убеждениям пить отказалась. А подруга Зинаиды Евгеньевны по религиозным убеждениям,  уже второй стаканчик шампанского выпила. Зинаида Евгеньевна заявила:
— Вы что еще только три урока прошло!
Ни кто не обращал,  на нее внимание. Я, вместе с коллективом выпил стаканчик, а Степан не заметно положил его на поднос и тихим голосом мне сказал:
— Мужикам, можно и покрепче чем эту воду пить.
— Ой, плюнь ты на это. Не хватала еще из-за этого расстраиваться. Конфет лучше детям возьми. — Сказал я.
— Мужчины допивайте шампанское! – довольная сама собой, сказала Александрина.
Я посмотрел на нее, закупорил начатые бутылки пробками, Степан с Аркадием взяли пакеты с мусором и пустыми бутылками, и они вышли сразу за дверь. Я в пакет положил все бутылки и отнес их директору в кабинет. Я не успел выйти из кабинета, как вошла Александрина.
— Дмитрий Васильевич, вы себе то оставили?
— Я сладкое не очень люблю. — Убеждал я ее.
— Это очень хорошее шампанское, возьмите!
  — Спасибо, спасибо я пойду, уже звонок на урок.
— Идите, идите.
В прочем, все бы не плохо было, если бы не одно. Александрина стала вызывать к себе самых обожаемых детьми учителей, и предложила в приказном порядке принести по самому лучшему букету, чтобы отвезти  в районный отдел образования. Я, как раз в это время стоял в канцелярии у секретаря, она мне распечатывала документ.
Меня пригласили  на посиделки с администрацией. Мотивируя тем, что со мной надо поговорить. Я старался избегать подобных компаний. Когда я пришел в кабинет директора, то за столом сидела сама Александрина. Мила Яновна сидела рядом с кофеваркой, у окна на стуле сидела Валентина Васильевна,  а на диване сидели остальные «товарищи». Я сразу взял себе стул, и сел около стола,  на столе стояла бутылка вина. Я еще тогда подумал: «А где шампанское?». Я откупорил вино и разлил по  фужерам, на столе лежало закуска, принесенная из столовой, а вторая часть закуски это были бананы.
Александрина сказал тост, и все выпели, закусили, и пошла творческая беседа, которую я, и не любил. Начала разговор  Екатерина Константиновна, завуч по начальным классам. Рассказывать как плохо все организованно в других школах. Какие там плохие учителя. Продолжала учитель музыки Мила Яновна, она рассказала, что в городе много школ, с перечислением их номеров, в которых нет такого гениального директора. Потом Ольга Вадимовна перечислила всех учителей, в школе, которые  плохо ведут уроки. У меня уже затекала шея от внимательного прослушивания состояния образования в районе и в городе. Мне так все это надоело. Я периодически по команде Александрины залезал в шкаф, где у нее хранилось вино, и так мы выпили несколько бутылок вина. Если бы не вино, то для меня пришлось бы вызывать скорую помощь. Александрина поддакивала, но сама ни чего не говорила. Через два часа полностью «измотанный», я сказал:
— Надо перекурить и выкинуть тару. — Собрал все в полиэтиленовый мешок и исчез. И в этот день я там не появлялся.
Через три дня после дня учителя состоялось спортивное мероприятие на кубок района.  Все школьники вместе с классными руководителями участвовали в нем.  После того как все пробежали и стали ждать, когда будут награждать победителей. Полил  дождь.  Детей пришлось отпустить домой из-за плохой погоды в сопровождении учителей. Остались на площади Александрина, Лидия, Елена Степан, Аркадий и я.  Степан немного подождал, замерз, попрощался со всеми и ушел. Все замёрзли. Все впятером мы фотографировались. Когда объявили победителей, то наша школа, заняла первое место. Тут Елена сказала Александрине:
— Александрина Николаевна вы будете получать приз.
Та сразу начала делать вид, что ее это не интересует, но по лицу было видно, что она  хочет получить приз сама. Когда назвали номер нашей школы. Александрина не естественной походкой как заметил Аркадий, виляя задом, забралась на первое место, и как ребенок радовалась, что ее сюда пустили. Что вся администрация района, весь отдел образования видит ее. Она была счастлива как ни когда. Аркадий, смотря на нее, чуть не умер со смеху.
— Аркадий прекрати, или отвернись. Чтобы в глаза не бросался твой истерический смех. — Сказал я ему.
— Дима, это смешно, ты посмотри, ведь смешно?
— Это больно, а не смешно. Дай ей порадоваться. Может это ее «последние» счастье.
Вот так и прошел этот период от ненависти людской до детской радости.
На следующий день. Я, выйдя в вестибюль школы, увидел Александрину, та шла с «ошарашенным» видом, тихо возмущаясь. Вся истрепанная со следами мела на плече. Увидев меня, она пробурчала:
— Вот, да, вот такие у нас учителя. Учителя такие.
  — Что случилось Александрина Николаевна? — Спросил я ее.
— Я, вот, да, иду, а там дверь, на меня. Она лежит рядом с классом! И ни кто, ни виноват. А учитель, учитель сидит за своим столом. Со спокойным видом. У, у нее дверь вылетает, падает на директора школы. А она объяснить не чего не может.
— Дверь сама падает, в каком классе? — удивленно спросил я ее.
— Дверь! — почти крича, говорила Александрина.
— В каком классе дверь? Нечего не понял! — не понимая, что происходит, спросил я ее.
— Вы что тупые все?
Рядом с дверьми в мастерские, я увидел Степана. Он, подмигнув мне, дождался, когда от меня отойдет Александрина, спросил:
— Что там случилось?
— На Александрину дверь упала, выглядела как сумасшедшая, кроме слов в слух, от нее было слышны не понятные слова, произносимые слабым голосом.
— Я видел, Дима пойдем наверх, посмотрим, что там случилось. — Степан повеселел.
Мы пошли вдвоем, смотреть что случилось. Поднялись на второй этаж и увидели что дверь, прислонена к стене, и тишина. Шли только надоумленные дети и смотрели то на дверь, то на Степана Михайловича, который обычно что-то по школе ремонтировал. Мы вошли в кабинет, и  Степан громким голосом спросил класс:
— Что случилось, кто вынес дверь в коридор? Кто забыл, что такое горе?
Все медленно подняли головы, и посмотрели на Степана Михайловича. Я подошел  к учителю и задал вопрос:
— Что случилось, кто вынес дверь в коридор? — Вопрос я произнес тихо, понимая, что это я говорю учителю, пусть молодому, но все равно учителю. Я заулыбался, увидев невозмутимые глаза. Она смотрела на меня без всяких эмоций, с четкой учительской речью сказала:
—Да, тут один не вписался в дверь.
Степан рассматривал косяк, петли, и обратился к классу:
— Кто?
— Да, Белоусов в любви признавался. Ну и открыл дверь. А там директор. Дверь на нее, а что..., – на лице Кати с каждым словом все больше, и больше расплывалась улыбка. В итоге она засмеялась, и закрыла лицо руками.
Степану самому стало смешно, Я с удивленной улыбкой смотрел на Катю. Лишь учитель продолжал писать что-то в классном журнале. Я посмотрел на Катю. Она то убрала руки от лица, то опять его прикрывала. Я не выдержал долгой паузы, сдерживая смех над ситуацией, вопросительно проговорил:
— Ты, сама поняла что сказала?
— Нет, — и ее смех разлетелся по всему классу.
— Дмитрий Васильевич, ее с петлями выдрали, — Степану было уже не до смеха, делать ему. Он посмотрел в класс. Тут же два крепких парня подошли к нему. Он жестом показал, что дверь в мастерскую. Они его понимали с пол слова, с пятого класса он вел у них уроки труда. И с удовольствием понесли дверь вниз, взяв с собой портфели. Тем более что ни кого из класса не выпускали. Степан пошел с ними. Я посмотрел на учителя и произнес:
— Класс можно отпустить?
— А директор?
— Разберутся.
— Все свободны! — сказала она классу.
Все не торопясь, собрались и вышли из класса. Я, сдерживая смех, пошел в столовую.
— Так вот Андрей, Степан долго ее ремонтировал, но к концу дня она уже стояла на месте. Потом была разборка. Но также все быстро и затихло. Оказалась виноваты все учителя, что такое происходит. Вот видишь, Бог ее наказал за предыдущий день радости.
— Злой ты Дима.
— Нет, Андрей Владимирович, людей Бог наказывает.