Маршруты Азраила-8

   
   

    * * *

    Азраил-8  перед посадкой на несколько мгновений завис над космодромом Эльгейзе, словно для того, чтобы произвести больший эффект. Черная блестящая поверхность и хищные очертания необычного корпуса делали все звездолеты этого типа  узнаваемыми с первого взгляда.
    Еще несколько минут, и из недр угрожающей машины показался ее единственный пассажир и пилот, могучий двухметровый лиец. Черный глянцевый  костюм и такой же плащ создавали впечатление полного единения капитана с кораблем. Вторая змееподобная голова прибывшего, обернув свою тонкую длинную шейку вокруг утопающей в мускулах гуманоидной, свисала с плеча и внимательно рассматривала расступающуюся толпу крошечными красными глазками. 
    Аллея от космодрома к судной площади кишмя кишела любопытными. Эльгейзовцы, люди, лийцы, каррины, всех возрастов и сословий, в пестрых одеждах, с нескрываемым отвращением  и страхом на самом дне расширенных зрачков  рассматривали не обращавшего на них внимания чужака.
    Толпа сюда пришла развлечься, в то время как он, Грум,  работать.
    Судная площадь утопала в цветах и зелени – редкое зрелище, доступное только зимой. Уже по весне неумолимый зной выжжет почти всю растительность и превратит райский сад в полупустыню.
     Эльгейзские воины блестели гладко выбритыми головами по всему периметру площади. Переполненные трибуны и присутствие в золотой ложе королевской четы являлись верным признаком суда над персоной, успевшей  порядком нашуметь своими подвигами.
    Два шустрых мальчика в белых ливреях услужливо выставили для Грума тяжелое кресло, но он так и остался стоять, опершись о спинку волосатыми руками.
    Посередине площади возвышалась большая клетка, а в ней, с закованными в кандалы руками и ногами, сидел мужчина. Он был еще молод, и судя по бриллиантовым пуговицам на модной и некогда белоснежной сорочке - далеко не беден, а по ссадинам на лице и наскоро заживленному шраму от местного «инструмента правды» на обнаженной груди – отнюдь не сговорчив.  Ветерок трепал его рыжие волосы, и приговоренный с наслаждением подставлял смуглое лицо то ли небу, то ли хорошеньким зрительницам женской трибуны.
    Наконец появился общественный обвинитель Эльгейзе. Невысокий даже по меркам своей малогабаритной расы, тощенький, в белом, символизирующем незапятнанность правосудия балахоне, он взошел на трибуну и призывно поднял руку.
    На площади воцарилась тишина.
    - Граждане и гости Эльгейзе, вы собрались здесь, чтобы услышать приговор человеку, запятнавшему свою честь на нашей планете, как и на многих других. Встань, подсудимый!
    Мужчина послушно поднялся, что-то разминая в пальцах.
    - Мы, незапятнанный суд…
    Неприметным движением человек щелкнул ногтем указательного пальца по подушечке большого. 
    Крошечный комочек влажной серой глины метко угодил обвинителю в грудь. Мельком взглянув на землистую точку, тот решил, что это муха, и смахнув ее рукавом, продолжил:
    - Мы, незапятнанный суд…
    На белой ткани балахона растертое пятно стало еще более заметным. С трибун послышалось шуршание и приглушенное хихиканье. Плечи подсудимого чуть подрагивали.
    Грум довольно крякнул.
    -…обвиняем человека, именовавшего себя Маком Говардом, Сквошем, Лимом, Мартесом, Роном ди Пальма и многими другими именами, а также известного как Рыжий таракан, Червь, Жила, Хорек, Красавчик…
    - Спасибо, что заметили, - перебил его приговоренный с лучезарной улыбкой, склоняясь в полупоклоне.
    - Молчи, отверженный! Я тебе не позволю превратить объявление приговора в балаган!
    - Еще одно прозвище в коллекции, - пробормотал  тот себе под нос, но так, чтобы было слышно.   
    - Ты совершил разбойное нападение на торговый флот Эльгейзе. Признаешь ли свою вину?
    Признания, задокументированные и подписанные подсудимым, уже имелись у него на руках, но существовал регламент, и его приходилось придерживаться.
    - Поклеп, господин общественный обвинитель! Я напал всего-то на восемь кораблей. Полагаю, ваш торговый флот численно несколько больше.
    - Ты совершил кражу на Рее, похитив из Анклава жрецов изумрудное сердце, символ  религии карринов!  - продолжил по регламенту обвинитель, не реагируя на реплику приговоренного.
    - Изумруд я действительно выкрал, но символ я честно оставил, правда в стеклянном исполнении, но им не понравилось.
    Смешки усилились.
    - Ты участвовал в организации побега разбойника Аррена…
    - Я его еще и осуществил, не забудьте.
    - Да уж не забуду, - огрызнулся обвинитель. – Кроме того, ты незаконно проник в королевские покои, оскорбив тем самым честь высочайшей фамилии!
    - Я бы сказал, в покои инфанты. Кстати, зря старался, она не так уж хороша собой и неприступна, как говорят, а уж отыскать ее честь, дабы оскорбить…
     Трибуны прыснули.
    - … Господин общественный обвинитель, вы отказываете мне в реалистичном взгляде на вещи!
    Королевская чета демонстративно покинула судилище.
    - Прекрати немедленно! Это повторное публичное оскорбление… - коротышка задохнулся от возмущения, покраснел и осекся.
    - Что, еще один суд? – улыбнулся пройдоха. – Да ладно, приплюсуй до кучи, я не обижусь. Хуже мне все равно уже не будет.
    - За совершенные преступления планеты Альянса отказывают тебе в праве когда-либо ступить ногой на их поверхность, дышать их воздухом и пить их воду! Ты приговариваешься к вечному изгнанию!
    Хитрая формулировка, только что озвученная обвинителем, означала смертную казнь. Просто когда-то  давно планеты Альянса подписали хартию о неприятии убийства как меры наказания. Когда необходимость  возвращения смертной казни стала очевидна, все оказались в сложной ситуации. Хартия не имела обратного хода, отменить ее оказалось невозможным. Однако все положения документа распространялись  только на территорию  планет, о космосе ничего сказано не было. И тогда Альянс создал касту палачей, представителю которой сейчас с рук на руки передавали приговоренного.
    - Привет. Отличный костюмчик. – сказал он, когда поводок от наручников оказался в руках Грума.
    - Шевелись давай, - проворчал лиец, поворачивая назад, к космодрому.

    * * *

    Грум сразу после выхода в космос снял с подопечного кандалы.
    - Как тебя называть?
    - Мартес, или просто Арт.
    - Это твое настоящее имя?
    - Нет, но оно мне нравится. Лучше  Рыжего таракана.
    - Кхе. Пожалуй. – ухмыльнулся палач.
    - Ты не боишься меня расковывать?
    - Отсюда не убегают. Есть хочешь?
    - Не отказался бы.
    - Что у нас имеется из еды? – спросил Грум у потолка, и металлический голос недовольно ответил:
    - Если ты будешь откармливать всех своих клиентов, нам скоро придется на станцию за провизией возвращаться.
    Мартес присвистнул.
    - Твое начальство?
    - Мой корабль. Больно деловой стал в последнее время. Пора его на базу, память чистить.
    В комнате отдыха на столике образовалась какая-то снедь и легкая выпивка, а палач  мирно общался с жертвой, жадно уплетавшей что-то за обе щеки и звучно прихлебывавшей из кружки.
    - Ты веселый парень, я хочу дать тебе возможность выбрать самому сценарий казни. – басил Грум, поглаживая вторую голову.
    - Это особая привилегия, да?
    - Ну да, типа того. А что, принцесса и правда оказалась такая страшненькая? – осклабился он.
    - Тебе смешно, а мне обидно… Сколько ты даешь мне времени пофантазировать на тему собственной кончины?
    - У меня есть двадцать четыре часа с момента взлета, чтобы исполнить приговор. Только ты не торопись очень, я не хочу убивать тебя так быстро. Когда-то по молодости я осуществлял приговор почти тут же. А потом понял, каким дураком был. Со столькими интересными личностями мог бы пообщаться!
    - Сколько лет ты уже головотяпствуешь?
    Грум обиделся.
    - Головотяпствую? То, что я дал тебе возможность выбрать себе смерть, не означает, что у меня воображения нет. Я, знаешь, и кишки собственные некоторых жрать заставлял, и кожу живьем снимал, правда, потом обленился и стал просто выбрасывать в космос через мусорный отсек. Уборщика-то у меня в штате нету, потом самому все дерьмо отмывать. Но ты мне нравишься, и ради тебя я готов…
    Мартес поперхнулся.
    - Спасибо, я оценил.
    - Ну то-то же, - обнажил в плотоядной улыбке мелкие острые зубки лиец.
    - Грум, новый заказ. Прими информацию. – раздался уже знакомый металлический голос.
    - Иду, - недовольно пробурчал тот и вышел в кабину. Арт замер, осмотрелся. Сканирующим взглядом обвел все предметы комнаты.
    - Зря стараешься, - сказал корабль. – я за тобой слежу, если что – электрический шок, и ты вне игры.
    - Это надо понимать как попытку пошутить? – огрызнулся Мартес.
    - Скажешь, неудачно?
    - Не мудрено, что Груму твоей компании мало. То-то он отупел за годы общения с твоими подвисающими мозгами.
    - Думаешь, твоя шутка лучше?
    - Мне нравится.
    - И кто из нас после этого подвисает?
    Мартес не удержался от улыбки.
    - Ладно, должен признать, с тобой приятней общаться, чем с твоим хозяином. У того одни кишки на уме.
    - Он мне не хозяин, - обиделся корабль.
    И тогда Мартеса озарило.
    - А как тебя зовут? – спросил он.
    - В смысле?
    - Ну тебя же как-то зовут? Ты хоть и искусственный интеллект, но все же личность, и у тебя должно быть имя.
    Пауза.
    - Спасибо. – отозвался корабль. – Видимо, я бы мог назвать себя Азраилом. Мартес кивнул, мол, информация принята. Нужно говорить с ним, как с человеком, понравиться ему, тем более отношения у корабля с капитаном, очевидно, не самые радужные. У всех искусственных интеллектов одно и то же больное место – они хотят чувствовать себя равноправным членом сообщества. Надежда конечно эфемерная, но хоть такая…
    - Я вернулся! – пробасил Грум. – Прости, дружок, но двадцать четыре часа я дать тебе не могу – заказ пришел с другого конца галактики. Придется идти в пространственный прыжок, а тратить сыворотку на таких, как ты, мне строго-настрого запрещено.
    - Вот невезуха. Ладно, дай только вот доем и еще с Азраилом поболтаю. После инквизиторов и дознавателей поразительно приятная компания.
    - Азраилом?
    - Ну да, твоим кораблем.
    Грум расхохотался.
    - Ну ты даешь! Я вот уже устал с ним разговоры городить, очень уж важным да самостоятельным себя чувствует в последнее время. Вот выполню поступивший заказ, отгоню на станцию, пусть ему мозги причешут. Надо еще техникам заявку отправить, но это уже после тебя. Кстати, ты выбрал, как хочешь умереть?
    - Наверное, давай что-нибудь попроще. Мусорный отсек и вперед.
    Грум удовлетворенно крякнул.
    - Приятно иметь дело с интеллигентными людьми. Ну, жуй скорее.
    Лиец махнул рукой и занялся своими делами. Мартес продолжил общение с Азраилом, почти физически ощущая, как уходит драгоценное время.
    Но вечно есть невозможно. Наконец осужденному пришлось подняться и окликнуть Грума.
    - Что, готов? – спросил палач.
    - Ну…нет. На самом деле мне дьявольски нравится жизнь и продлить ее  очень хочется, и в некотором смысле я никогда не буду готов. Но у меня нет вариантов, да?
    Грум кивнул одновременно обеими головами.
    - Слушай, может, оставишь мне рубашку со всеми  пуговицами? Тебе она там все равно ни к чему…
    Мартес усмехнулся.
    - Если я тебе ее не отдам, ты же меня напополам сломаешь в два счета и все равно заберешь.
    Лиец обиделся.
    - Как ты мог так обо мне подумать! Я к тебе со всей душой, а ты!.. Нет в мире благодарности… - грустно заключил он. – Да я бы тебя пожить оставил, если б мог… Ладно, иди в мусорный отсек.
    Вздохнув, осужденный снял рубашку и протянул ее Груму.
    - Не обижайся, дружище. Просто знаешь, у людей в древности все происходило совсем наоборот, покойника одевали в лучшие одежды, карманы набивали деньгами, в руки давали боевой меч…
    - И что, их никто не грабил? – поинтересовался Грум.
    - Грабили, конечно. Но все равно приятно, согласись.
    В грузовом отсеке отчаянно воняло. Наконец люк закрылся, и наступила темнота. Мартес сжался в комок, зажмурился  и мысленно простился со всем и вся. Еще секунда – и он окажется в вакууме…
    Неожиданный свет заставил  открыть глаза. Отсек не был заперт. Арт живо выбрался из него.
    Грум лежал на полу.
    - Убей его. – сказал металлический голос.
    Мартес не стал заставлять просить себя дважды. Опустившись на колено, он снял с пояса лийца нож и перерезал им глотку палача.
    Тадам! Громкий аккорд оглушил. Тадам!
    - Вы запустили программу замены.  – заговорил электронный женский голосок. - Пожалуйста, положите голову лицом вниз  в указанную красной лампочкой нишу для внедрения контрольного чипа. Пожалуйста, положите правую руку в нишу, отмеченную желтой лампочкой. Запускается режим самоуничтожения. Запускается режим…
    - Что ты сделал??? – заорал Мартес.
    - Ничего. – спокойно ответил корабль. – Эта программа срабатывает всегда, если приговоренный убивает палача. Лучшие должны заменить тех, кто уступает им по силе, хитрости или ловкости. Через пять минут мы разлетимся вклочья, если ты не выполнишь требование.
    - Что???
    - Ты хочешь жить?
    Мартес выругался и сделал то, что от него требовали.
    Будто раскаленную иглу воткнули ему в ладонь, а потом что-то нестерпимо горячее вонзилось в макушку. Неконтролируемый крик вырвался из груди.
    Женский голос замолчал. Наступила тишина. Ошарашенный, он сполз на пол.
    - И что теперь?
    - Добро пожаловать в касту палачей. Отныне ты обязан выполнить любой приказ об уничтожении в течении двадцати четырех часов, в противном случае ты будешь уничтожен. Ты не можешь покидать меня более чем на двенадцать часов, в противном случае ты будешь уничтожен. Ты должен один раз в полгода являться на станцию Аид для прохождения осмотра и пополнения припасов…
    - Дай продолжу – в противном случае я буду уничтожен.
    - Нет, в противном случае ты умрешь сам. От голода.
    Мартес фыркнул и попытался подняться. Голова кружилась.
    -А сейчас я должен тебя отвезти на станцию, где ты получишь другую внешность, новое имя и официально приступишь к работе.
    Несчастный авантюрист, попавший в очередную ловушку, почти застонал.
    - Как я влип…
    - В открытом космосе было бы приятней?- осведомился  корабль.
    - Не уверен. – признался новоиспеченный палач. – Но почему ты помог мне?
    - Грум хотел удалить мою память.  Только не говори техникам на станции, что я участвовал в замене?
    - Они не обрадуются?
    - Нарушение правил чревато  уничтожением источника нарушения и всех его последствий.
    - Последствие, надо понимать, это я?.. У тебя просто дар убеждать, приятель.
    
    

    * * *

    Земная осень и приятно будоражащий гул мегаполиса.
    У него новое имя и документы, чужое лицо и не самая приятная работенка во вселенной.
    И как всегда, толпа людей, с интересом и в то же время несколько брезгливо рассматривающих его,  расступалась и давала палачу дорогу.   
    Черный плащ развевался, будто крылья летучей мыши, и Арт знал, что выглядит сейчас как истинный ангел смерти (не зря пять часов себе внешность изобретал): прекрасный, холодный, зловещий.
    На площади ему выставили кресло, традиционный трон палача, но он никогда не садился.
    До сих пор новый род занятий порядком его тяготил. Но на этот раз все было по-другому.
    Человек, содержавшийся под конвоем, обвинялся в убийстве и изнасиловании девяти детей. Во время оглашения приговора преступник  держался надменно и уверенно, и с губ не сходила циничная улыбка.
    - Господин палач! Господин палач! – кто-то сзади шепотом пытался привлечь  внимание. Мартес обернулся.
    Немолодая женщина искала его взгляд.
    - Вы слышите меня?
    Арт слегка склонил голову.
    - Пожалуйста, сделайте так, чтобы он не мучился!
    Его брови изумленно взметнулись вверх. Не мучился??? Легкую смерть этой твари?
    - Пожалуйста, господин палач! – она утирала набегавшие слезы поспешно, словно стесняясь их. – Может быть, он преступник, может быть, хотя я не верю…Но он мой сын… Пожалуйста, чтобы не страдал!
    - Я обещаю. – сказал Мартес женщине, и та, благодарно улыбаясь сквозь плач, спряталась в ощерившуюся толпу.
    «Ни за что» - подумал он про себя, оборачиваясь лицом к площади. Но плачущая женщина никогда не узнает, как именно все произойдет на корабле, далеко в космосе.
    Конвой сопровождал их до самого звездолета. Когда дверь закрылась, Арт едва сдержался, чтобы не ударить по самодовольно улыбающемуся лицу насильника.
    - Азра, присмотри за ним повнимательнее.
    - Хорошо. – отозвался металлический голос. Мартес скинул плащ, обязательный атрибут палача, и плюхнулся в кресло пилота.
    - Отключи автопилот пожалуйста. Я хочу сам.
    - Как скажешь. – отозвался корабль.
    Скорость приятно вдавила в кресло. Взбудораженные нервы понемногу успокаивались.
    Наконец можно было приступать.
    - Бери управления на себя. – скомандовал Арт, и направился к жертве. Снял с него наручники.
    - Резких движений делать не рекомендую. Азра, покажи ему.
    Приговоренный вскрикнул и обмяк.
    - Вот так-то. Я тебе даю право выбора своей смерти из трех возможных для тебя. Предпочитаешь лотерею или осознанный выбор?
    - Да ладно, вы всех просто выбрасываете в открытый космос. – усмехнулся тот.
    - Слишком просто для тебя.
    - А ты получаешь от своей работы удовольствие, да?
    - В данный момент – да. – признался Мартес и ударил его под дых. Пока насильник корчился, продолжил разговор.
    - Ты можешь умереть под выжигателем – я перенастрою его таким образом, чтобы ты оставался в сознании до самого последнего момента, и видел, как медленно обуглится сначала одна твоя нога, потом другая, потом руки, и наконец твое тело. Могу влить свинец тебе через задний проход, предварительно накачав реаниматорами – два часа наслаждения я тебе гарантирую. И последний вариант  - войти с тобой в скачок, не уколов сыворотки. Это будет самая мучительная смерть, самая долгая, только жаль, большей части процесса я не увижу.
    Неожиданно корчившийся секунду назад приговоренный рванулся к  Мартесу и схватил его за горло.
    - Посмотрим, чья смерть будет мучительной! Ну что же твой дружок не пускает электричество? Боится вместе со мной тебя поджарить?
    Арт, хрипя и задыхаясь, отвел руку назад, неслышно щелкнуло закрепленное на запястье лезвие, одно движение – и нож вошел в пах противника по самую рукоять. Тот заорал и рухнул на пол.
    - Не тронь его! – крикнул палач кораблю и, схватив насильника за волосы, приподнял ему голову. – Я – твое возмездие. Посмотри на меня, посмотри на меня хорошенько, потому что это последний образ, который будет перед твоими глазами.
     Мартес брезгливо стащил с рук перчатки, швырнул их в сторону и вышел.
    - Задрай кабину и сделай стену прозрачной. И если несложно, поставь какую-нибудь хорошую композицию.
    Он слушал музыку, пил ром и смотрел, как на полу извивается человеческое  тело, корчась от боли и размазывая кровь.
    - Откачай у него воздух. – велел палач и отвернулся к головному компьютеру, который сейчас работал в режиме адаптированного отображения. Ослепительно-белый двойной Альферац, самая яркая звезда галактики Андромеда, затмевал всех своих компаньонов. Даже красный гигант Мирах  казался совсем не таким потрясающим, как в прошлый раз, при другой перспективе. Одна из карликовых галактик-спутников еле светилась неярким облачком, а вторую не было видно вовсе.
    Мартес приходил в себя. И чем больше он успокаивался, тем отвратительней становилось внутри.
    За стенкой, перепачканной следами окровавленных рук, больше не наблюдалось никакого движения.
    - Затих? Проверь пульс.
    - Он мертв, Арт.
    Мартес прикусил ноготь и невидящим взглядом уставился в головной монитор.
    - Затемни перегородку.
    Чудовищная картинка пропала. Мартес вздохнул и обхватил голову руками.
    - Что случилось? – поинтересовался корабль.
    - Так, эмоции. В нашей работе они конечно излишни, но куда от них денешься.
    - Что такое эмоции?
    - Посмотри в словаре.
    - Уже смотрел. Объясни.
    - Не уверен, что сумею. Эмоции связаны с человеческим, личностным восприятием мира… Может,  все-таки дашь мне посмотреть твою документацию?
    - Не полагается.
    - Зануда.
    - Что ты хотел сказать вышеназванным просторечным презрительным словом?
    - Если ты откроешь мне доступ к необходимой информации, я подумаю, как тебя проапгрейдить.
    Азра задумался.
    - Я не вижу возможностей усовершенствования.
    - Ну это с твоей стороны.
    - Мой интеллект более развит, чем твой.
    - Как сказать. – многозначительно протянул Мартес.
    - Объясни?
    - Например, ты со всеми своими петабайтами ума ни за что не выиграешь у меня в покер.
    - Статистический расчет возможностей…
    - И все равно я у тебя выиграю. Спорим?
    Пауза. Сердце учащенно забилось от близости цели.
    - Ну что, Азра? На кону – доступ к твоей документации и апгрейд. Если победишь ты, я обязуюсь целый день отвечать на все твои вопросы!
    Корабль молчал.
    - Ну… или неделю…
    - Две недели.
    «Научил на свою голову торговаться!» - ругнулся про себя Арт, но на сердце  зацвел май. Наконец-то! Он не сомневался в победе. Азраил конечно умница, но блеф не по зубам искусственному интеллекту.
    Мартес широко улыбался своей новой надежде на освобождение.
    - Тебя все еще ждет небольшая уборка. – напомнил корабль.
    - Да, что-то я отвлекся. Восстанавливай подачу кислорода и впускай меня.
    Отмывая стены и пол, Мартес кряхтел и охал, хотя операция никаких особых усилий не требовала.
    - Что не так? – поинтересовался корабль.
    - Эхх..  Я всегда был искателем приключений, вором, лжецом, пиратом, даже подсудимым и почти трупом – но в роли уборщика выступаю в первый раз. И кстати сегодня я впервые с момента поступления в нашу бравую гвардию законных душегубов ощутил кровь на руках. Предыдущие казни я осуществлял так, будто больное животное пристреливал – неприятно, но что поделаешь. Инъекция, мусорный отсек, или выжигателем крошечную дырочку в сердце – и все. А сегодня… я действительно стал палачом. И знаешь, даже получил удовольствие от процесса.
    - Приобретаешь профессионализм. – отчеканил Азра. – У нас новый вызов. Ты готов?
    Арт отмахнулся от своих размышлений.
    - Да. Показывай, что там. И готовься к игре!

    * * *

    Все как всегда.
    Обычная условная ночь в космосе. Через восемьдесят часов – очередной суд. Показательное выступление.  Работа.
    За четыре года – ни одного официального выходного или отпуска. Иногда Мартес пользовался своим правом отлучки, и, затерявшись в сумраке трущоб или транспортных потоках мегаполисов, позволял себе немного расслабиться. Правда, после прогулок становилось только хуже, поэтому в конечном итоге он сократил их частотность и длительность до минимума.
    Сначала Мартеса душило отвращение, потом вернулось былое чувство юмора. А теперь на висках начала проступать седина, но зато внутри все уравновесилось.
    Человек привыкает ко всему.
    Арт отключил рабочий монитор. Закрыл глаза. Баста. Нужно, в конце концов, признать очевидное. Искусственный интеллект корабля неуязвим. Вывести его из строя невозможно, сбои недоспустимы. Да, теперь он знает, что датчик в руке всего лишь идентифицирует его как палача. А штуковина в голове работает по хитрой схеме, суть которой сводится к тому, что в случае невыполнения заказа при вхождении на борт автоматическая система сопоставляет существующие контракты с временными рамками их выполнения и при установлении нарушений провоцирует кровоизлияние в мозг. Если с кораблем расстаться более чем на двенадцать часов, происходит то же самое в соответствии с программой, заложенной в самом микрочипе. Но что ему с того? Ни одной лазейки.
    Надежда, согревавшая столько дней, и агонизировавшая долгие месяцы, мертва.
    Дьявольщина.
    Мартес устало прошелся по кабине. Пожизненное заключение какое-то в сочетании с принудительными общественными работами. С досады стукнул кулаком по обшивке.
    - Что ты делаешь? – спросил Азра.
    - Кажется… я действительно не смогу тебя проапгрейдить.

    * * *

    Азраил-8 картинно завис над космодромом Реи и пошел на посадку.
    Рея из его прошлого выглядела совсем по-другому. Сияние океана, искры света в волнах, и многочисленные крошечные островки, причудливым рисунком высеянные по поверхности воды. А теперь она встретила его мелкой изморосью и свинцовым холодом океана.
    Высокие, изящные каррины, выказывали ставший обычным болезненный интерес к его персоне. Арту всегда нравились представители этой расы - вытянутые правильные лица,  раскосые глаза, приятный на слух язык. Когда-то он подолгу оставался здесь, и в те времена карринки смотрели на него совсем иначе…
    А вот теперь – бездонные кошачьи глаза напротив. И в них – ничего, кроме отражающей свет бездны.
    Приговоренная.
    На ней было желто-оранжевое платье жрицы, а бесчисленное множество смоляных косичек позвякивали бубенчиками. Она молчала, чуть склонив свою хорошенькую головку. Повисшая длительная пауза нисколько ее не смущала.
    - Ты в самом деле убила верховного жреца? – наконец спросил Мартес.
    - Да.
    В приглушенном освещении комнаты отдыха ее радужки поблескивали, как у ночного животного.
    - А ты в самом деле палач? – спросила она в свою очередь.
    Арт усмехнулся.
    - Не сомневайся.
    - И ты меня сейчас казнишь?
    - Казню. Но я не хочу делать это прямо сейчас. У меня есть двадцать четыре…верней уже двадцать два часа на исполнение приговора, почти двое суток твоего мира. Зачем ты убила жреца?
    Карринка подобрала под себя ножки и улыбнулась:
    - Я же не спрашиваю, зачем ты стал палачом.
    - Спроси – я отвечу.
    - Спрашиваю.
    - Потому что для меня быть палачом – единственный способ жить. Никто в здравом уме и трезвой памяти добровольно не станет членом нашей касты. Думаешь, мне приятна моя работенка? Да я бы душу дьяволу продал, лишь бы отвязаться от нее, только вот никто не покупает.   А ведь еще не так давно я промышлял совсем иным ремеслом.
    - Расскажешь?
    Примерно так он когда-то пытался установить контакт с Грумом, а потом – с кораблем. Она надеется привязать его к себе, вызвать сожаление – и выжить. В груди болезненно сжался ком и подкатил к горлу.
    Что ж, Делла пытается изменить свою судьбу, а он – получить максимум от возможности живого общения. Среди подонков и мрази – первое симпатичное лицо. В конечном итоге у нее есть надежда, которая тоже дорогого стоит, а у него - созерцание женской красоты. Все по-честному. Без кропленых карт.
    -  Ну, например, это я стащил из вашего Анклава изумрудное сердце.
    Глаза карринки изумленно распахнулись.
    - Ты???
    - Не ожидала?
    - Меня тогда в храме еще не было, но я всегда считала эту историю легендой.
    - Не так уж я стар, чтобы мои подвиги считать байкой!
    - Но как тебе удалось?
    - Долгие годы тренировок, алкоголь и спор на горячую голову делают порой чудеса. Я потом, когда протрезвел, сам удивился.
    - Но там же надо знать ответы на восемь шифров, которые сначала опускают решетку, потом подают лестницу, потом отключают охранную систему сердца…
    - Далла, вся эта хваленая система рассчитана на законопослушных и пугливых представителей вашей расы, а не безбашенных людей. Знаешь, как я прошел решетку? Я на нее помочился. Веришь, я даже не успел понять, что там, оказывается, была логическая задачка, ответ на которую – вода. О существовании лестницы я тоже ни сном, ни духом, знал бы – может, и попотел в поисках ответа, а то целый час лез по  стене, три присоски потерял, чуть шею не свернул.
    Далла рассмеялась. Искренне или нет – какая к черту разница? Мартесу вдруг стало легко и здорово.
    - Хочешь рома? Или эля?
    - Я никогда не пила спиртного. Табу ордена.
    - Никогда в жизни??? Так, это надо срочно исправлять! Я и не знал, что у вас такие табу есть. Теперь просто даже опасаюсь спрашивать, а что ты пробовала-то?
    Он бросился разливать ром.
    - Азра, включи-ка нам что-нибудь!
    В воздухе раздались траурные завывания погребальной песни лийцев: «Аааааа-оладди-оллана-ААА!!!»
    - Скотина, выруби это немедленно! – заорал Мартес. Наступила тишина.
    - Тебе не понравилось? – ехидно поинтересовался корабль.
    - Придержи трупные шуточки для тет-а-тета, ладно?
    - Уговорил.
    В салоне зазвучала приятная электронная композиция.
    Далла задумчиво обняла узкими ладошками стакан, и, пристально глядя в лицо своему палачу, спросила:
    - Ты надеешься,  если я напьюсь, все желаемое получить по доброй воле?
    Мартес тяжко вздохнул и сделал приличный глоток.
    - Послушай, я не стану говорить, что не хочу тебя. Очень хочу, и поверь, ты бы ни о чем не пожалела. Но потрахаться я могу в любом портовом кабаке, причем недорого, а вот казнить после секса будет слишком непросто. Логично?
    - Пожалуй.
    - Но у нас есть еще куча времени. Двадцать два часа – целая жизнь, где для тебя нет запретов и возможно почти все, кроме удлинения срока, а для меня -  великое воспоминание о том, как я сам жил когда-то. Своеобразный пир во время чумы. Что скажешь?
    Она задумалась. Арт знал, над чем она размышляет. Далла взвешивала, стоит ли пытаться разыграть предложенную им карту. Она умна, надо признать. Прекрасная актриса, и выдержке позавидовать можно.
    Наконец решилась. Сделала несколько глотков рома, чуть поморщилась.
    - Научишь меня летать?
    - Азра, дадим девушке порулить?
    - Любые радости за ваши деньги! – ответил корабль, и Мартес потащил Даллу в кабину пилота.
    Она дергала рычажки и смеясь мучила штурвал, музыка ускорялась, Азра изображал, будто ее телодвижения имеют какое-то значение, то ускорялся, то зависал, то нарочно пугал ее чем-нибудь неожиданным, один раз даже огонь открыл из турели.
    Мартес хохотал. Словно все потеряло значение, был только корабль, он и тоненькая карринка с рекой звенящих косичек на голове. Бутыль пустела.
    - Чего еще ты хочешь? – кричал он Далле на ухо.
    - Пострелять! – в ответ кричала девушка.
    - Азра, найди-ка нам какой-нибудь астероид!
    - Слушаюсь и повинуюсь!
    На головном мониторе возникла картинка космоса и редкого астероидного потока – любимая игрушка капитана.
    - Ааа, в нас сейчас врежутся!
    - Не бойся, у нас крутой противоастероидный щит! – вдохновенно врал Арт, - теперь Азра, возьми пилотирование на себя пожалуйста, наша гостья не может разорваться! Далла, прицеливаешься вот так…. Потом нажимаешь кнопку… Есть!
    Астероид разлетелся облаком воспламененной пыли.
    - Ух ты!
    - Давай сама!
    Она стреляла и стреляла,  и он совершенно забылся, но тут в звучание музыки врезалось знакомое смешное бульканье, и Арт поспешно отрубил монитор, едва успев до появления надписи «gameover».
    - Что случилось? – огорченно спросила она.
    - Эмм…Перезагрузка компрессионно-боевой программы графического отображения боя. – выдал Мартес, надеясь, что абракадабра, придуманная на ходу, прозвучала внушительно.
    - Ааа, - протянула она, понимающе кивая, вызвав новый взрыв смеха.
    Потом курили трубку, и Далла кашляла до слез, играли в пьяные жмурки, и она смешно упрашивала Азру не подсказывать капитану.
    - Я ни за что не испорчу игру своему компаньону. Я впервые слышу, как он умеет смеяться. – двусмысленно ответил корабль, но Далла была довольна.
    А потом все произошло само собой. Она просто подошла к нему, и его губы столкнулись с ее,  грубо сорванное платье упало к ногам, и Мартес прижался к ароматной коже самым горячим и нежным поцелуем, каким когда-либо ласкал женщину.
    - Я смущаюсь его, - прошептала девушка, имея в виду Азру.
    - Он закроет глаза, обещаю. – пробормотал Арт, давая себе волю.
    
    Сквозь опущенные ресницы он видел ее лицо. Задумчивое, грустное. Она смотрела на него с сожалением, без ненависти или презрения.
    «Сможешь или нет?»
    Гибкая рука скользнула к отстегнутому с запястья Мартеса ножу. Еле слышный звук – и из рукояти вынырнуло стальное жало.
    Вот сейчас Азра должен был ее ударить, но корабль бездействовал. Мысленно Мартес усмехнулся. Вот сволочь, смотрит, кто победит.
    Далла легко прыгнула ему на грудь и приставила нож к горлу.
    Арт открыл глаза.
    - Вот так бы и лежал вечно. – сказал он, и почти не лгал, очень уж хороша она была – обнаженная, горячая, опасная.
    От неожиданности карринка замешкалась. Двумя пальцами Арт ударил в болевую точку, девушка вскрикнула, и, слегка царапнув ножом по коже, обмякла. Мартес отшвырнул оружие и провел ладонью по порезу. Надо же, успела раскровавить, однако. Сняв ее с себя, начал одеваться.
    Далла лежала там же, где он ее оставил. Из раскосых глаз капали слезы.
    - Спасибо, что попыталась. Без этой твоей попытки мне было бы гораздо труднее сделать то, что должен.
    Она не двигалась. Одевшись, Мартес подошел к девушке.
    - Твоя ошибка в том, что ты замешкалась. Хотя, если честно, выигрыш радовал бы тебя недолго. Ведь убивший палача вынужден занять вакантное место, альтернатива – погибнуть вместе с кораблем.
    Далла зарыдала. Мартес вдруг сел рядом с ней,  привлек девушку к себе, успокаивающе поглаживал по обнаженным плечам и пытался понять собственные эмоции. Он был рад, что ее рука потянулась-таки к ножу…
    - Ты…ты можешь сделать это быстро? – спросила наконец Далла.
    - Я могу сделать все безболезненно. Легкая смерть, ты просто уснешь, и сны будут яркими и необыкновенными.
    Она опять зарыдала, а Мартес растирал пальцами ее слезы, и о чем-то напряженно думал.
    - Наверное, было бы правильней, чтобы ты меня прирезала, или я сейчас растрогался и предложил бы  умереть самому вместо тебя. Но я не верю в слезы таких, как мы с тобой. Ты проиграла дважды – сначала, когда решилась зарезать меня, а потом когда не сумела довести дело до конца. Если бы все произошло как-то по-другому…
    Далла затихла.
    - Если бы я не схватилась за нож, ты действительно мог бы пожертвовать собой ради меня?
    Мартес пожал плечами:
    - Трудно судить об этом сейчас. Но… Я полагаю, шанс очень велик. Так из-за чего ты убила верховного жреца?
    - Из-за него мой отец разорился, а семья оказалась в опале. Я десять лет ждала  возможности отомстить, пока не представился удобный случай.
    - А ты не так умна, как я думал. Всю свою жизнь посвятить мести и врагу, а потом умереть из-за его убийства – очень глупо.
    Мартес перенес ее в кресло и посмотрел на часы.
    - Сколько? – спросила Далла.
    - Пора.
    Он достал ампулу, наполнил ее содержимым шприц и сделал инъекцию.
    - Глупо или нет, зависит от того, где, в какой точке находится твоя личность, в разуме или сердце… - говорила засыпающим голосом девушка.
    Мартес замер, рот открылся. Его осенила идея.
    - Далла… Спасибо тебе!
    - И тебе… - прошептала она.
    Арт взял ее за руку и слушал угасающий пульс. Когда все кончилось, накрыл  плащом, чтобы не видеть, как смерть искажает своей неподвижностью живое   солнечное лицо. И закурил.
    - Что скажешь в свое оправдание, сволочь? – поинтересовался он у корабля.
    - Она мне понравилась. – признался Азра.
    - Что же тогда не шандарахнул меня, как предыдущего хозяина?
    - Ты мне нравишься тоже. Я решил не вмешиваться.
    Мартес тихо выругался. «Нравишься»! Быстро он обучается, надо отметить.
    - Никогда тебе не понять, железка ты несчастная, что такое дружба…
    - А это важно?
    - Это значит понимать человеческие чувства и стать полноценной личностью… Кстати, меня тут как раз осенила идея, как можно тебя усовершенствовать. Хотя ничего не обещаю.
    Он обернулся к Далле и нежно погладил по выглядывающей из-под покрова руке.
    - Такая красавица… И такая же дрянь, как все мы. Надеюсь, я все-таки сумел подарить ей хоть немного настоящего восторга. Настоящей жизни, которой она никогда раньше не видела.

    * * *

    - Эй, что ты делаешь? Что ты делаешь???
    Мартес отсоединил от блока один штекер, и теперь за электричество можно не бояться.
    - Ты погибнешь!
    - Кто сказал?
    - Ты не выполнишь задание!
    - Ну да, и когда я окажусь в твоих недрах, должна включиться дополнительная программа и все такое. Только я не намерен тут оставаться.
    Арт, весело насвистывая, что-то раскручивал, вытаскивал, выкорчевывал. Наконец извлек хромированный ящик.
    - Что ты там ковыряешь? Как это не намерен тут оставаться??? Через двенадцать часов ты получишь кровоизлияние в мозг и все кончится!
    - Все именно так и произойдет, если я тебя покину. А я ни за что с тобой не расстанусь!
    Он на руках прикинул вес ящика.
    - Вот черт, ну ладно. Не тяжелее возможного.
    Отсоединив последние провода, он лишил Азраила голоса. Поколебавшись, подсоединил динамики и крошечный микрофон.
    - Право быть услышанным я за тобой оставляю исключительно из уважения к твоей персоне. Но если будешь сильно мне досаждать, я их выкину…
    Закрепив ящик ремнями, взвалил его на плечи.
    - Простись со своим телом, дружище мой Азра, я покажу тебе новый мир!
    - Как проститься со своим телом???
    - Я забираю с собой блок, отвечающий за твою личность. Все петабайты твоей личности в одной коробке – удобно, надо сказать. А корпус, прости, я на загривке не понесу. Автономной микробатареи, встроенной в тебя, хватит лет на пятьдесят, и если к тому времени я буду еще жив, клянусь заменить ее новой без перебоев питания!
    - Но это не по правилам! Не-по-пра-ви-лам!
    Арт вышел на свежий воздух. Родные земные запахи приятно щекотали ноздри. Аккуратно поставив Азру на луговые цветы, Мартес потянулся, воздел руки к солнечным небесам и заорал от восторга.
    - Свободен!!!! Господи, свободен!!!!!! Ааааа!!!!!
    Его голос летел к виднеющимся вдали деревьям, к журчащей в стороне реке, к самим облакам.
    Он смеялся как ребенок, до слез. Бегал вокруг мрачного корпуса корабля вприпрыжку, пока не рухнул в траву, утомленный и счастливый, размышляя, сколько еще нехоженых дорог у него впереди. Выбрался, Рыжий Таракан, Красавчик, Сквош, выдержал, Жила, пролез в щелочку, Червь несчастный! Держись, Альянс, куница вернулась в свой лес. Держитесь все!
    А потом, взвалив на плечи нелегкую ругающуюся ношу, направился прочь, подальше от черной блестящей махины,  столько долгих утомительных дней  бывшей его тюрьмой.
    - Арт, так нельзя!  Это не по правилам! - металлическим голосом верещал Азра.
    - Сейчас динамики выброшу.
    Голос замолк.
    - И вообще, что тебя не устраивает, дружище?  Раньше ты навязывал мне свои маршруты, теперь я поведу тебя своим. Азраил-8, тебе дьявольски повезло с капитаном! Он тебя носит буквально на руках!