Легенда о князе ярославе, сыне владимира и рогнеды

   ИРИНА ГРИЦУК – ГАЛИЦКАЯ




ЛЕГЕНДА
О КНЯЗЕ ЯРОСЛАВЕ, СЫНЕ ВЛАДИМИРА И РОГНЕДЫ.

( что  поразил мерянских волхвов,   построил город на Волге – реке, но приговорен был к утрате всего, что было дорого сердцу его).   



Историческая драма.














Г. Ярославль.                2009г.








ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1. Владимир Святославич – Великий князь Киевский
2. Анна- принцесса Византийская, дочь императра Романа11 и сестра императоров Василия 11 Болгаробойцы, и Константина У111, жена  князя Владимира
3. Рогнеда -  княжна Полоцкая, жена князя Владимира
4. Ярослав – сын Рогнеды
5. Святополк – сын князя Владимира и болгарской княжны Юлии.
6. Болеславна – жена Святополка
7. Випсания – служанка Анны.
8. Верда – служанка Рогнеды
9. Добрыня – дядя князя Владимира
10. Блуд – боярин, наместник Ростова, слуга князя Владимира.
11. Турай – дружинник князя Владимира.
12. Иларион – священник.
13. Кича – волхв.
14. Рина – мерянка.
15. Выжлец- воевода мерян.
16. Нада – подруга Рины
17. 1-й дружинник.
18. 2-й дружинник
19. Круглец – сын Кича

Девушки, дружинники,


















ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Картина первая.

Келья в монастыре. Зарешеченное оконце. У стены ложе, на нём узкий матрац,  тонкое серое покрывало, из подушки  торчит солома.  Высокая кафедра для чтения книг и письма. На кафедре раскрытая книга, там же  чернильница с пером. Посредине  кельи грубо сколоченная скамейка. В переднем углу  большая икона с  зажженной лампадой.
За кафедрой  стоит  Иларион – один из пастырей , прибывших с Анной из Византии. Он, бормоча,  читает Евангелие

ВИПСАНИЯ:
Нет более презренного человека, чем тот, кто не умеет  читать и писать! И не может знать  языка  своей жены! Как тебе, госпожа, удается выражать  этому варвару, князю Владимиру, своё несогласие и  своё презрение.

АННА:
Ах! Випсания!  Я и сама знаю, что брак мой с русским князем горше желчи и  полыни. Мои братья откупились от русской напасти  судьбой своей единственной сестры. Они!... Кесари Византии, меня, как рабыню низкую, выменяли на  город Корсунь!

ВИПСАНИЯ:
Ну, если без  хитрости судить, то  Корсунь не такая уж малая плата за женщину…  даже  царского рода…

АННА:
 Одно мне утешение, Випсания, что  муж мой  за мою холодность оставил меня и дал мне  разрешение здесь, на берегах Днепра, монастырь поставить, где я душой и телом отдыхаю от его  похоти. 

                ВИПСАНИЯ:
Да, моя госпожа, не грех отдохнуть от такого мужа, как князь Владимир. Душой….   Да и телом тоже….

АННА:
Господь рано  забрал к себе отца моего…

ВИПСАНИЯ:
(В сторону) Да я то уж знаю, как изнурял император Роман плоть свою  самыми позорными и сластолюбивыми  поступками!  Едва до двадцати четырех лет дотянул…!

АННА:
Сделалась я сиротой при   родной матери.  Прекрасная Царица Феофано! Прекрасная царица Феофано! – только и слышалось во дворце!  Она   не долго   блюла  траур,   и возвела на престол империи полководца  Никифора  Фоку.  Мне часто приходилось прятаться от его  вожделенного взгляда.  Я рано привыкла к стенам монастырей.  А нынче у меня  одна отрада -  отец Иларион. … С ним можно  душеспасительные  беседы вести,  и  вспоминать мой  родной Константинополь… (Подходит к Илариону, со страстью  припадает к его руке) Прими мою исповедь,  отче! .( Иларион   накрывает голову  Анны церковным золотошвейным платом, осторожно заглядывает под него.  Плат съезжает с головы Анны. И видно, как Анна, тянется поцелуем к губам Иллариона, который в смущении  отпрянул от Анны. Анна тоже смущена)
 
ВИПСАНИЯ:
(Замечает смущение Анны и Илариона) Ах,  царица!  Как быстро  пронеслось  время! Уж не ступать твоим ноженькам по мраморным ступеням   греческих дворцов, не искупать молодое тело  в серебряных струях фонтанов, не восседать на золотом  Византийском троне, не  прикоснуться лилейной рученькой к драгоценным камням,  усеявшим его подножие, не любоваться твоим глазонькам блеском   их лучей.  Как  безжалостна судьба к  тебе,  постигшей мудрость  манускриптов  иудейских и египетских и халдейских. Ты  достойна лучшей доли, чем быть женой  невежды,… равном  Иуде.
АННА:
Випсания!  Не береди  раны мои душевные!  … хочу лететь  в край мой  прекрасный, а  крылья мои подрезаны  и  путь туда  мне заказан,  и   тоска берет  за горло и выжимает слезы горестные!

ВИПСАНИЯ:
Бежим, царица!  По Днепру на стругах быстрых, а от порогов  верхом на резвых скакунах живо  доберемся  до моря. И никто нас не  добудет! Отче Иларион, истину ли я, грешница,  реку?

ИЛАРИОН:

(Оправившись от смущения, ) Смирись, дочь моя, и не  смущай речами дерзкими слабое сердце своей госпожи….не вводи во грех…. ( раздается ржание коней и  мужские голоса, ИЛАРИОН  подходит к окну. )  Князь Владимир со дружиною явился, ….
ВИПСАНИЯ:
(Глядит в оконце) Как с небес свалился!

АННА:
Тихо, Випсания! Уже сюда идут… Отец Иларион, прилично будет удалиться вам, не давая повода   к  излишним  домыслам  людей, испорченных  низменными страстями. (Иларион, закрывая книгу, удаляется торопливым мелким шагом)

Входит Владимир в сопровождении Добрыни и Блуда. У Владимира повязка на глазах.

ВЛАДИМИР:

(Сдвигает повязку на лоб) Здорова буди, царица моя, Анна. (Кланяется, Анна слегка кивает головой)

АННА:
(Вглядываясь в лицо Владимиру)  Опять глаза загноились  у кесаря? Даже крепкая вера Христова не исцеляет  тебя, Владимир…. Однако, что привело Великого  князя Киевской Руси в мою скромную келью!?

БЛУД:
Зри, Добрыня,  как свысока смотрит на нас гречанка. Гордая…

ДОБРЫНЯ:
(Блуду) А ты вспомни Рогнеду. Вот где гордость! Диву все  давались её дерзости, когда Владимир взял её в полон, разорив Полоцк.!?  Как куражилась она над победителем на глазах всего народа.  «Я, - говорила, - не желаю  разуть сына рабыни»…  и плюнула ему в лицо!  А Владимир наш не будь дурен,  на лобном месте, на  широкой площади, повалил её, да   силой и взял дерзновенную, и позору предал при всех под свист и смех дружины.

БЛУД:
Жаль, я не видел!

ДОБРЫНЯ:
Где тебе видеть! Ты же  Ярополка, своего господина, тогда  попленил.  Ты  его  и «нужной»  смерти предал… Жениха Рогнедина…

БЛУД:
(Оправдываясь) Я  тогда уже князю Владимиру служил.

ДОБРЫНЯ:
Полно, полно, Блуд,  тот не грешит, кто давно в земле лежит! Владимир тогда на глазах покоренной им женщины,  отсек голову отца  её, и  бросил к её ногам, как  трофей. А Рогнеда  от страха и боли, как  избитая сука,  ползала у  ног Владимира, сапоги – то его сняла, и  ступни целовала,  каждый пальчик в отдельности, а он её плеткой, плеткой, плеткой…

ВЛАДИМИР:
(Добрыне) Довольно,  старое вспоминать… Дело забывчиво, ….а тело заплывчато…    Всё успокоилось….Анна, ты  просила меня об академии. Я повелел  собрать  юных отроков  в особые  палаты и приказал  учить их грамоте. Довольна ли ты?

АННА:
Что мой кесарь делает, то и хорошо.

ВЛАДИМИР:
Вот только беда, что грамотных людей у нас маловато, учителей нет таких, кому бы столь  трудное дело доверить можно….

АННА:
(Отворачивается от мужа) Я не разумею, о чем глаголет мой кесарь.

БЛУД:
Похоже, княгиня, что учили тебя мало…. Уж сколько лет на Руси живешь, а  языка, коим муж твой глаголет, всё ещё  не  разумеешь…(начинает жестикулировать руками, пальцами)  Мой господин говорит, что академию сотворил для обучения  отроков, как ты повелела.  Пусть кто-то из твоих грамотеев  потрудится на благо Киева и его земель. Вон, хоть  святитель Иларион!

АННА:
Нет!...

ВИПСАНИЯ:

Эка, раскричался! … (Анне)    Госпожа, слуга князя говорит, что приказали обучать безграмотных отроков наукам. И называют это академией!  (смеётся)

АННА:
Растолмачь, Випсания, мужам варварским: то не академия, то  низкая школа будет.  И отцу Илариону мало чести  быть там ритором.

ВЛАДИМИР:
Не надо мне толмачить! Анна, я разумею, что ты произнесла. Да,  моя царица, мы не Византия, мы, как ты любишь говорить, страна варваров, мы не можем равняться роскошью с  Константинополем. Тыном обнесены наши  пределы,  А в двух путях от Киева мы вынуждены возводить защитную линию от диких кочевников.  Это всего-то земляной вал с  несколькими  городками – башнями, куда я согнал  мужей из племени чуди, воинственных и осторожных кривичей и новгородских ушкуйников, но Русь не та земля, которую следует  ненавидеть и  русичи не тот народ, перед которым можно голову высоко задирать. Нет, Анна. Ты  уже не первый год  госпожа всем нашим землям и нашим людям. Грех тебе перед  Богом, (крестится на икону) отстраняться от  дел  державных.  Ты думаешь,   мне город Корсунь был нужен или  на богатства Константинополя я позарился! …. Или  ты думаешь, я захотел  твоего греческого тела познать!?  Не  то, Анна, не то!  Не разумеешь, хоть и многой мудрости обучена. Мне государыня нужна,  от самого Бога единого! Чтобы  мир опустился на нашу землю  русскую и объединил  все племена.  Чтобы заедино мы  жили по глаголу Божьему, оборонялись и молились Богу единому! И грамоту,  и мудрость постигали ту, что ты, государыня, сочла нужным  принести в пределы наши.  А ты  за монастырскими стенами укрылась и…. (сокрушенно машет рукой)

ДОБРЫНЯ:
Поняла ли, царица,  что изрек тебе муж твой?!

АННА:
 Разумею…,

ДОБРЫНЯ:
То-то. (Крутит плеткой) Вот и плетка не нужной оказалась….

БЛУД:
Жаль…
 
АННА:
Кесарь мой, уж, коли ты сам заявился в Божию обитель,  позволь слово молвить о моих кручинах.

ВЛАДИМИР:
Говори. Ты моя госпожа.

АННА:
Сыновья мои Борис и Глеб  уже в силу вошли. Они потомки Византийских кесарей, пора их на княжение определить.  Хочу, чтобы наследовали они власть   в Киеве один за другим по русскому лествичному праву, когда власть от старшего брата к младшему  переходит. 

ВЛАДИМИР:
Просишь, чтобы власть в Киеве, наследовали  твои сыновья? А как быть с моим  сыном Святополком, что родила мне  Юлия, болгарыня, такая же христианка, как и ты…. Она,  когда умирала, молили о  сыне, и глаза её  цвета зрелой сливы,   были наполнены слезами. …

АННА:
То не твой сын, Юлия понесла от  убитого тобой брата! А болгарыню свою  почто со мной, царевной  византийской, равняешь!?

ВЛАДИМИР:
Анна, Анна, болгарыня Юлия первая открыла мне глаза на своего босоногого  Бога, за которого болгары сражаются, потому что он завещал им  любить ближнего, как самих себя,  Болгары небольшой народ,  но  спаянный  силой крещения. И эта святая сила  столетия предстоит  перед вашим Византийским могуществом.   Императоры твои, Анна, давным - давно забыли заветы Христа и сражаются только за сладостную возможность занимать золотой трон!  А ты, сама – то, Анна,  с Богом, будто, речи ведешь, а   мирские дела знаешь не хуже меня!   Коли так,  то   ведаешь,   наверное, что  в  деревеньку Предславино сослана  не менее гордая, чем ты,   княгиня Рогнеда и у неё сын вырос, Ярославом названный. Тоже мой сын. С ним, как быть?

АННА:
 Женщины, о которых ты говорил,  это не  жены твои, а низкие рабыни. Не будет тебе удачи, если  ты не покончишь с блудливостью своей и многоженством.  Выбирай: или Бог Христос и его законы, или  милые твоему сердцу  законы языческих Богов!

ВЛАДИМИР:
Я уже выбрал, Анна, когда по твоей прихоти  рушил капища  Велесовы, Перуна  повелел бить плеткой и утопить в Днепре, людей сгонял в его воды  на крещение,  огнем жег непокорных! Что тебе ещё надо!?

АННА:
 В человеке дух тесно сплочен с плотью! Какова плоть, таков и дух… (проводит рукой по бедрам Владимира и поднимает подол его епанчи (рубахи)вверх.   ). А ты, озорник,  до сей поры носишь венерин набедренник! 
ВЛАДИМИР:
(Отталкивает Анну) Ты почто меня позоришь перед слугами! Сокровенное на люди выносишь!

АННА:
Тебе о душе пора думать, а ты,  нижние уды стянул и  усиливаешь свою  склонность к похоти!  Ты будто родился уже с врожденным грехом.

БЛУД:
Да будут чресла наши  препоясаны и  светильники горящи! Ха-ха-ха!

ВИПСАНИЯ:
Тьфу на тебя! Задору-то знать много,  да силушки – то нет!

БЛУД:

Глупа, ты, баба. (Обхватывает  Випсанию и прижимает к себе)   

АННА:
Владимир,  да уйми своего слугу- развратника! (Переговаривает Блуда) Чресла ваши перепоясаны, светильники у вас возгораются!...

БЛУД:
(отпускает ВИПСАНИЮ) То не я сказал, так   евангелист Лука глаголил. . Ха-ха-ха

АННА:
Слышала я, что  по приказу Блуда, слуги твои сгоняют юных отроковиц в Берестово!  Я не хотела верить, но только что  услышала речь … речь  распутника…

ВЛАДИМИР:
 А что ты хочешь от меня, Анна, если  ты не умеешь любить, не можешь дарить ласку, не  зажигаешь  огня в уставшем сердце!   Ты царица!  Так будь царицей передо мной, твоим мужем и господином!  (В гневе трясет Анну за плечи,  она в страхе вырывается из рук Владимира). Что!  Испугалась грубой силы!  Вот так  я завоевал киевский престол! Вот так грубо я расширил пределы своих владений! Вот так я приобрел  множество врагов среди своих соседей, Анна! Всё вижу, как я, славянский варвар,  нелюб  тебе!  Но  ты ведь  просишь  Великой власти для своих сынов на этой варварской земле!!!  Готова ли ты заплатить за то любовью к мужу  своему, венчанному!  … (Анна отрицательно  трясет головой и тут же согласительно… Она испугана )  Добро!   Слушай, царица! В  далекой Залессокой земле, с которой мы собираем  дани, нужны наместники. Кому, как не сыновьям родным доверю я сбор дани? От моего имени,  будут править сыны мои  по всем землям, подвластным Киеву и твоим  сыновьям Борису и Глебу  место найдется. Младшенького нашего,  Глеба,  я отправлю в Муром, а Бориску возьму с собой и посажу одесную.  Справа от себя и объявлю своим восприемником.  Ты довольна, царица? Отвечай.

АННА:
Благодарствую, мой господин.

ВЛАДИМИР:
Иди, готовь  ложе. Любить тебя буду…. Всю ночь…

АННА:
Владимир! Мы  в святом монастыре находимся. Это противно Богу!

ВЛАДИМИР:
Эй, Блуд, слышал, что царица  глаголет! Надо  исполнять волю  госпожи. Иди, и раскинь шатер над  Днепром. В стороне от монастыря!  Разведи костер. Да света и тепла, чтобы вдосталь было! Да вина заморского, да  дичи печеной. Великий князь киевский желает  любить этой ночью. Да зови всех, кто пожелает мне честь оказать!
БЛУД:
(Весело) Пир  прикажешь устроить! Всё исполню, княже, как надобно сделаем!

АННА:
Ты опять хочешь созвать всех оборванцев и простолюдинов!?

ВЛАДИМИР:
Анна, в милости и братской любви состоят заветы Христа.  Пока я жив, на мой пир могут явиться все, и дружина моя, и бояре, и сирые, и убогие. Все!

АННА:
Так  не принято в Великой империи.  Это низко, Владимир!
Низко,… Я за детей  своих всегда буду бояться, когда ты их в Киев  востребуешь.  Им не место на  лавке, где может мужик – лапотник  сидеть!

ВЛАДИМИР:
Анна, не тревожься понапрасну! Твои дети – мои сыновья. В Киеве им не место -  пошлю их в Ростов с  владыкой Иларионом.  Там пора  крестить людишек…грамоте Божией учить. .

АННА:
(падает перед Владимиром на колени….)
За что   хочешь сослать  сыновей моих в мерянские  дикие земли! В Ростов!... И отца Илариона… он мой  исповедник… Как я смогу без него… Не отдам  на потеху варварам, на  смерть лютую!

ВЛАДИМИР:
А об этом нынче ночью потолкуем.  Посмотрю, как любить сегодня будешь, господина своего!  Меня!

АННА:
Жизни лишаешь…. За что…(рыдает)





Картина вторая.
Высокий берег на стыке двух рек Волги и Которосли.  На берегу сидят  волхв КИЧА и его сын КРУГЛЕЦ. 

КРУГЛЕЦ:
Батюшка, господин мой, глянь  на Которосль,  лодьи  идут  по воде, да так споро! Будто кто гонится за ними!  Глянь!

КИЧА:
А ты зри – что за стяги  над парусами  веют. То киевский наместник  с дружиной своей бегут, а ростовцы и гонятся за ними.   Чай, ныне злые они, киевляне – то, дани не собрали, а взашей получили.

КРУГЛЕЦ:
Вон, уже близко киевляне подошли. Я даже лица их различаю. А вдруг они захотят здесь станом встать?

КИЧА:
Тогда живого Велеса выпустим. Засиделся в клетке наш  батюшка - медведюшка.  Он им трепку – то устроит!  А ты давай,  сгинь с глаз  вражьих  и тишком сиди, чтобы  злодеи не увидели тебя. А то увезут в земли далекие, как сестру твою  малолетнюю Верду.

КРУГЛЕЦ:
Где – то ныне с  Верда наша?
КИЧА:
Да кто ж тоё знать может….. Когда я жертвенный огонь развел и  окропил его  кровью красного петуха, и обратился к  Богу с мучившим меня вопросом, Велес мне знак подал, что   среди мертвых нет её.

КРУГЛЕЦ:
(Прячась в кусты) А ты, батюшка?

КИЧА:
За меня не  тревожься. Меня они не увидят. ( скрывается за легкой пеленой - дымкой)

Мимо проплывают ладьи с вооруженными киевлянами. Они  возмущены, в сторону Ростова  грозятся кулаками.
ВОЗГЛАСЫ КИЕВЛЯН:
Чтобы вас разорвало!
Да чтоб пополам!
Да чтоб в черепья разбило!
Да чтоб чирий вам во весь бок!
Да чтоб вас, Ростовцев   свело да скорчило!
Повело да покоробило!
Вот ужо князь Владимир узнает про вас, зачешетесь!

Ладьи проплывают мимо берега. Слышится грозный рев могучего зверя. Туча закрывает небо, притемнело
ВОЗГЛАСЫ КИЕВЛЯН:
Велес! Велес!
Господи! Никак черт за душой тянется!
Уведи, Господь, от мерянского капища!
Налегай, братцы, на весла! Поторапливайся! 

(Лодьи скрываются за поворотом  высокого мыса)



КРУГЛЕЦ:
(Выглядывая из кустов) Слава тебе, батюшка Велес милостивый, пронес окаянных мимо нашего Медвежьего угла….

КИЧА:
Не к добру это всё.  Ростовцы дани не дали, знать другой полк придет, ещё  озорнее и свирепее.

КРУГЛЕЦ:
Отче, и господине, а сестра моя, Верда,  если среди мертвых не  объявилась, то среди живых её поискать надобно. Вот я  в силу войду и пойду по свету её искать.

КИЧА:
Ты, Круглец, забудь о том. Твой удел – знания перенять, что пращуры нам оставили и быть волхвом на этом святом для нас, месте. Блюсти законы племени меря, поклоняться Велесу  дубовому, да каменному,  ублажать   живого и  ждать …ждать…, ждать…

КРУГЛЕЦ:
Чего ждать-то?

КИЧА:
(Поднимает длинный палец к небу) Он обещал вернуться…..

КРУГЛЕЦ:
Отче и господине, ты,  о ком это…    Кто обещал вернуться?  Наместник киевский?
(Появляется Рина. В руках её лукошко с  ягодами)
РИНА:
Вот вы где?!  А я земляники набрала для Велеса.  Нынче   украсно в лесу… Мать - Макошь Чудная щедро одаривает нас. 

КИЧА:
Рина! Вот душа бесхитростная! Земляники собрала для Велеса… Эх, Круглец,  как же ты сможешь меня заменить, если  разумом  ты не вышел… ! (Слышится рычание зверя) Пойдемте, меряне,   батюшка Велес, знать, земляничку учуял…(уходят)

КРУГЛЕЦ:
А вам бы, ветхим, по старине бы всё жить…  (уходят)







Картина третья

 Деревенский дом в Предславино. Резиденция княгини Рогнеды. Большая комната,  широкое ложе, обрамленное занавесью.  В головах ложа висит огромный обоюдоострый меч отца Рогнеды, князя Рогволда, убитого Владимиром.  В опочивальню входит юный Ярослав. Он снимает со стены меч деда, пробует его на  остроту, взмахивает им, вонзая в пол.  Слышатся  шаги и разговор Рогнеды со служанками.  Ярослав, не успевая повесить меч на место, прячется с ним  за занавеской.
В опочивальню входит Рогнеда с девушками и рабыней  Вердой. 



ВЕРДА:
Матушка, княгиня, только что  от дозора гонец прискакал, сказывает:  во поле  чистом  пыль клубится, топот конский слышится,  рать не малая идет по берегу реки Лыбеди. Стяги князя Владимира видны.

РОГНЕДА:
Сам князь  Владимир Святославич пожаловал!?  Ужель от Вышгорода, от своего вертепа отлепился,  где стая  наложниц денно и нощно плоть его ублажают.
               
ВЕРДА:
Ах, матушка,  княгиня,  да у него, сластолюбца,  и в Белгороде  триста наложниц.   Туда  и мужних жен,  и  девственниц пригнали. Особливо Блуд, слуга верный,  старается, всё князю угодить хочет.

РОГНЕДА:
Ненавижу его! Предатель и пакостник  безмерный,  и жестокий….

ВЕРДА,
 А ещё судачат, будто в  село Берестово, недалече от Киева, повелел князь Владимир свезти  двести  отроковиц со всех  весей. Молоденькие…

РОГНЕДА:
Да почто же ему столько женской плоти!

ВЕРДА:
Вестимо, для чего, для растления. В том удовольствие  своё  пытает.

РОГНЕДА:
Семя своё мужеское по всем сторонам  разбросал, по чужим чревам  рассорил.   А ныне к нам   почто  пожаловал!?   


ВЕРДА:
Чай, корень – то   иссох у князюшки нашего, поизносился   по  чужим опочивальням! А как  раскаяние в душе  поднимется, так к тебе, государыня, и стремит.  Вот и ныне,  запылил по степи к тебе!

РОГНЕДА:
Как смеешь ты, рабыня, так  дерзко говорить со своей государыней!  Пошли все вон! 

Девушки выбегают из опочивальни, вслед за ними уходит ВЕРДА.

РОГНЕДА:
Верда, вернись. Убери меня в наряды  лучшие, да  укрась  каменьями драгоценными. Вплети в волосы скатный жемчуг. Встречу мужа своего, как подобает княгине Полоцкого рода!

 (Верда возвращается и прибирает княгиню. )
ВЕРДА:
Вот истинно,  государыня. Пусть  муженек увидит красоту неувядаемую!

РОГНЕДА:
Умолкни, Верда.

ВЕРДА:
Люди сказывают, что у князя Владимира не всё ладно в Залесской Руси.  Ростовцы дань платить не хотят и стали опасны для  наместника киевского.

РОГНЕДА:
Ростовцы, говоришь? Да ведь это за реками и волоками, за лесами дремучими…. глаз князя киевского далеко сигает.
               
ВЕРДА:
Чтобы Залескую Русь держать в повиновении нужна дружина  несметная …

РОГНЕДА:
И мудрость наместников…

ВЕРДА:
  Слышала я, что Владимир к тебе спешит от  Анны гречанки.  Будто не в себе она…    Занемогла после его приезда…


РОГНЕДА:
А какое дело  может быть у Владимира ко мне? Давно уже его сердце остыло.   

ВЕРДА:
Глаголят люди, что сын болгарки Юлии,  Святополк,  в силу вошел и у Владимира  в большой чести ходит….. Владимир, говорят, нашел ему  жену достойную – дочь польского короля Болеслава.  А когда  Великий князь покидает пределы Киева, то оставляет вместо себя этого болдыря безотцовского - Святополка.

РОГНЕДА:
Уж, не хочешь ли ты сказать, Верда, что Владимир себе наследника определил?  Пустое болтают люди, а ты  разносишь по углам.!
 
ВЕРДА:
Уж, не знаю, княгиня, матушка, как тебе сказать после этого главную весть ….. Гречанка  Анна,  требует  убрать всех  жен  со двора Киевского.                Припомнила Владимиру условия мира Византийского. Поистину,  не в себе царица!

РОГНЕДА:
Люди говорят, али  сама всё выдумала?! Говори…

ВЕРДА:
Истину! Истину  говорю…. Накажи меня Перун! (Возводит руки к небу) И тебя тоже велела со двора  прогнать… Да разве есть на свете красота такая,  чтобы могла сравниться с тобою, княгинею нашей!  Перун милостивый, Дажьбог и Макошь Светлая,  вступитесь за нашу княгиню!

РОГНЕДА:
Ступай вон, Верда, оставь меня одну.  (Верда уходит. Рогнеда снимает с пояса  кинжал, проводит им по ногтю левой руки) Острый мой  друг,  закаленный. (Гладит рукой клинок). Ещё батюшка принес мне в дар  клинок  этот и  учил им  защищаться.

   
(Слышатся шаги множества  ног, закованных в доспехи)


  В  опочивальню входит ВЛАДИМИР со свитой. За его спиной  БЛУД, рядом  дядька ДОБРЫНЯ, дружинник Турай..

ВЛАДИМИР:
Здорова ль, жена моя? Здоровы ли дети мои, княжичи Владимировичи?  Что  встречаешь не ласково мужа своего, Рогнеда?

РОГНЕДА:
Мои дети здоровы и веселы, господин.  Они  угодны Богам и  растут  крепкими воинами и добрыми   хозяевами.
 
ВЛАДИМИР:
(Поднимает руку,  чтобы перекреститься, и смотрит в правый угол, где отсутствует икона. Опускает руку, не перекрестившись).  Дошло до меня, Рогнеда, что ты не  принимаешь  Бога Единого, Иисуса Христа!  И детей тому же учишь! 

РОГНЕДА:
Почто мне чужой Бог, Владимир?  Наши славянские Боги защищают меня и моих детей, они дают нам здоровье и даруют урожаи нашей земле. А когда придет пора, они  пошлют воинство небесное  моим сыновьям и  пособят победить врага. 

ВЛАДИМИР:
Нет, Рогнеда, идолы опора ненадежная! Богов на наших землях так же много, как народов. У каждого племени свой Бог. Потому и  единства нет среди нас.  Моим указом, Рогнеда,   ныне поставлен  единый Бог  над народами всеми и князь    один Великий над землями нашими. Чтобы не было смуты и  раздора в земле русичей.
 
РОГНЕДА:
Тогда и жена тебе должна быть едина. Великая княгиня всем землям и людем. И не должно  иметь наложниц и других жен.

ВЛАДИМИР:
 Правда твоя, мудрая Рогнеда. Жена у меня нынче венчанная и единая - дочь  багрянородного византийского императора  Анна. Она дала мне  наследников  доброго корня, подлинно – царской, ромейской крови, от  Великих римских императоров….Бориса и Глеба!

РОГНЕДА:
Да ты сам – то от рабыни ключницы рожден!

ВЛАДИМИР:
Рогнеда! Уймись! Да, мать моя  была ключницей моей бабки  княгини Ольги. Рабыней, добытой в бою моим отцом, князем Святославом.  Что ж с того!  А к сыну её,  ко мне, Рогнеда, сам кесарь  Великой Византии пришел  на поклон! Видели бы мои пращуры, как   смирил он  свою гордыню и  отчаянно просил  моей помощи!  Я направил свою дружину против его врагов и выиграл  ему победу. 

РОГНЕДА:
Я знаю,  что не хотела царевна Анна идти за тебя!

               
ДОБРЫНЯ:
Да кто же вас, женщин, спросит, кого вы любить хотите!?  Перед стенами Константинополя мы выставили четыреста легких  судов и приказали дать на каждое судно по литре золота, а нашему  кагану  принцессу  Анну, дочь кесаря Романа.  Мы были готовы взять город и расправиться с греками.  Тогда  императоры Константин и Василий  в великом страхе порешили откупиться от нас.  И дали нам всё, что мы затребовали и Анну тоже.  Ей, гордой царевне,  растолмачили, что   её, бабье дело: сапоги с мужа снять, ноги ему вымыть и воду ту выпить! 

РОГНЕДА:
 О! Боги!... Анна – наследница Византийских кесарей, как она  должна быть несчастна,  став твоей, женой, Владимир!


ДОБРЫНЯ:
Стерпится, слюбится!

РОГНЕДА:
 А дети  мои!? Они что, безотними теперь  будут?!    Болдырями незаконными!?  Ты так  хочешь, Владимир!? Разве будут жить в мире старшие дети, рожденные до пришествия Единого Бога на Русь и   твои дети от  гречанки Анны?  Разве сможет помочь им твой Единый Бог, когда начнется борьба за великий киевский престол?
 
ДОБРЫНЯ:
Не слушай, княже,  слов  гневной женщины. Её устами говорит соблазнитель  дьявол.

РОГНЕДА:
Не сам ли ты, Добрынюшка, по наущению дьявола поджигал  домы  людские,  и гибли невинные в пламени?

ДОБРЫНЯ:
Богу Христу  служим мы! И не грех  людишек заставить делать то же, что делает Великий князь.

РОГНЕДА:
Да ведь совсем недавно  на самом высоком холме  вы установили  Перуна дубового, а голову его сотворили из серебра, а усы из золота!

ДОБРЫНЯ:
Нет более того Бога. И других тож.  В Днепре утопили Перуна.
Гнали его  по течению до самых Днепровских порогов, чтобы  не вздумал к берегу  пристать!.  и Хороса свергли , и Дажьбога, …..

БЛУД:
(Смеется) …..И Макошь за ними сбросили в самую пучину.

РОГНЕДА:
 О! Боги! Не насылайте  зла на нашу землю, не казните  нас и наших детей невинных   за  то, что творит господин наш со дружиною.

ВЛАДИМИР:
Рогнеда! Смирись!.... Ты более не жена мне.


БЛУД:
(Владимиру) Посмотри как  хороша  Рогнеда во гневе своем. Как трепетны её уста, как румяны её ланиты, как высоко  поднимаются её перси, когда она задыхается от гнева.   

РОГНЕДА:
(Ударяет Блуда по щеке) Как смеешь ты, сын безродный, отворять свои уста в моих покоях! Ты, предатель и убийца моего  жениха,  Ярополка, ты   смеешь смотреть на меня, не обуздав свою похоть!? Князь Владимир, ты  объявил, что я боле не жена тебе. Но я  рождена княгиней  Полоцкой и никто не смеет  глумиться надо мной в моём доме!

БЛУД:
(Встает на одно колено и прикладывает руку к груди) Я виноват перед тобой, княгиня Рогнеда, не вели казнить, но миловать. Ха-ха-ха…
               


ВЛАДИМИР:
Блуд!  Ступай,  Блуд, и боле не испытывай терпение княгини Полоцкой!

БЛУД:
Да ты, княже, сам  объявил, что Рогнеда тебе больше не жена! А я взял бы её себе. А за  такой подарок, любую  службу исполнил бы, какую ты, князь,  укажешь. С  Рогнедой  я даже в землю мерянскую пошел бы,  не  раздумывая! Да и в сам  Ростов – град, к злым язычникам!

ВЛАДИМИР:
Ты,  Блуд, многое себе позволяешь! Вон пошел!!! Постой1 Набедренник подтяни мне потуже. ( Блуд подтягивает набедренник Владимиру,   Нижние уды заметно поднимаются  и выпирают из-под  туники)
(К дружине)  Други мои, вы идите в  палаты, я тут потолкую с  княгиней Рогнедой по - своему….
(Дружинники Владимира уходят)
 
РОГНЕДА:
Значит, я больше не твоя княгиня!? И твои слуги уж не  боятся нанести мне обиду ….

ВЛАДИМИР:
( Обхватывает Рогнеду и подталкивает на ложе). Ты всегда была самой желанной, Рогнеда.  Помнишь ли,  как взял я тебя перед всем народом и сделал тебя женщиной! А потом,  прикрываясь одними  светлокудрыми власами, ты снимала сапоги с моих ног, а я ласкал тебя плеткой по  белой спине, легонько, вполсилы,  любуясь молодой плотью твоей, и спина твоя  покрывалась розовыми  рубцами,  а губы твои  прикладывались к ступням  победителя…. Ты целовала мои ноги! Забыла?!...

РОГНЕДА:
(Вырывается из рук Владимира, отталкивает его)  Нет, Владимир, нет сын низкой рабыни,  я ничего не забыла! Не забыла, как моему отцу ты самолично голову отрубил! И землю мою полонил!  Не забыла, Владимир, как по твоему приказу  предатель Блуд убил   моего жениха, Ярополка,  чьей счастливой женой могла бы  я быть. Никогда не забуду, когда  меня ты сраму предал на глазах твоих беспутных дружинников.  А жизни моей  было и всего-то восьмое лето!  А ныне слуга твой,    смеет  желать меня, как рабыню.  (Выхватывает кинжал из ножен и  пытается ударить им Владимира.) Смерть тебе, злодей!
      
ВЛАДИМИР:
(Борется с Рогнедой) Стража!  Блуд! Добрыня! Ко мне!  Убивают! Погибаю!...А-а-а-!!!
(Вбегают дружинники Владимира, с ними Блуд, Добрыня. Набрасываются на Рогнеду, отбивают от неё Владимра.)

ВЛАДИМИР:
Перед вами, моим великокняжеским синклитом стоит   женщина, поднявшая руку на господина и мужа своего!  Так  вы и приговорите, каким судом судить  её…
(Рогнеда спокойна. Она подходит к трону и с достоинством  садится.  Ярослав выглядывает из-за занавеси и слушает ) 
               
БЛУД:
Да за такое, что она задумала сотворить над нашим господином, её казнить лютой смертью надобно. Повесить на вратах  её дома, и расстрелять стрелами калеными, как ведьму. И весь сказ!
.

ВЛАДИМИР:
Как решите, так и будет. . Мой меч  с вами. (Кладет руку на рукоять своего меча) Я пойду…

(Из-за занавески  выходит юный Ярослав. В руках его огромный меч Рогволда). 
ЯРОСЛАВ:
   Отец и господин мой,  взгляни на меня, твоего сына! Ты не один здесь с мечом.(С силой он вонзает меч в пол перед  Владимиром. )
Сегодня ты в силе, но не за горами  твоя старость.  И вы, судьи грозные, погодите судить мать мою.  Придет час моей власти, и  Я – сын  Великого  князя Владимира,   буду судить  вас, дряхлых и ветхих, своим судом.  Чем оправдаете вы свою жестокость к моей матери, которая только защищала честь свою?
ДОБРЫНЯ:
Ярослав, власть ещё мечом завоевать надо.… (Выхватывает свой меч)

ЯРОСЛАВ:
А ты,  дядька Добрыня Никитич,  ты, старый воин, глянь на меч, ты разве не видишь,  что  меч – оружие обоюдоострое? На  две стороны разит!  (С трудом поднимает меч,  и замахивается на Добрыню. Дружина Владимира смущена)
               
ТУРАЙ:
(Робко, в полголоса) Истину глаголят уста отрока.

1-й ДРУЖИННИК:
Не гоже под старость  лет врага наживать… 
(Дружина  Владимира в замешательстве безмолвствует)

ДОБРЫНЯ:
Уймись, отрок. (Вешает свой меч на пояс) Мудрого сына ты родила, Рогнеда, хорошим советником отцу он будет. Наша кровь! Смотри, береги его….Пойдемте, братья, на отдых. Утро вечера мудренее. Пусть князь решает судьбу  Рогнеды – быть ей  рабыней у Блуда или  княгиней Полоцкой. (Все уходят. Остается Блуд.)

БЛУД:
Я и мечтать не смел о такой женщине! А тут  накось…!

ВЛАДИМИР:

Сегодня я помилую тебя, Рогнеда, ради  сына нашего,  Ярослава!  Приказываю тебе,   отбыть в Полоцк с моих глаз долой и жить там безвыездно.  А сына своего, ….нашего, Ярослава пришлешь в Киев мне на обучение в академии, что учинил я  для юных  отроков. Дерзости у него хватает, пусть  мудрости поучится.  Ну, а тебя, Блуд,   я в Ростов наместником отправляю.  Дани собрать, да  власть Киевского князя  укреплять.

БЛУД:
(Падает на колени) Князь, батюшка, Красно Солнышко!  Почто же сразу в Ростов! Там меряне лютые!

ВЛАДИМИР:
Сам в Ростов напросился….
БЛУД:
Так это, ежели ты мне княгиню  Рогнеду  отдашь в жены…

ВЛАДИМИР:
Рогнеду захотел!? Ты!? ( пинает Блуга сапогом. Тот падает ниц).  Блудливый пёс! В Ростове  себе княгиню  поищи,  да  место своё  знай. Пошел от лица моего долой!
(Блуд уползает)

РОГНЕДА:
Князь Владимир, почто меня сына лишаешь? Мой сын – моя опора в Полоцке. Что ты задумал!?
(Владимир, не отвечая,   уходит, за ним его слуги и дружина Рогнеда обнимает Ярослава и  с тревогой смотрит вслед мужу).


ЯРОСЛАВ:
Матушка, ты за меня не тревожься. Разве я не  потомок Полоцких князей?.  Отобьёмся, когда  нужда настанет… А отцу никогда не прощу  твоего суда.

РОГНЕДА:
 Ясень мой, ясный! Что встретишь ты во дворце отца твоего?  Какие козни и казни ждут тебя там? Будь сильным духом, сынок, осторожным, чутким и будким. Тишком и ползком, острым умом   доходи до истины.  И учись, постигай мудрость  ветхих книг и  разумение старцев. Только так выживешь и победишь в том вертепе.

ЯРОСЛАВ:
Матушка, позволь мне меч деда моего Рогволда с собою  взять!

РОГНЕДА:
Нет, мой князь! Нет!  Придет время,  и   я сама опояшу тебя тем  мечом.   Ты ещё не вошел в полную силу,    чтобы владеть мечом Рогволда., но я верю, что  он будет тебе доброй защитой. Не  долго  осталось  до   злой войны  за власть сыновей  сластолюбивого отца.  А пока учись премудрости книжной, да будь готов  отразить  врага, а главное,  сам умей напасть в урочное время. А теперь иди.  Иди, сыне…. Иди… (Ярослав уходит. Рогнеда хлопеат в ладоши. Появляется Верда) Собирайся, Верда, в Полоцк , в свою отчину идем. Кончилось заточение  в захолустье. Проследи, чтобы обозы с добром были собраны, кони в дорогу сыты. Людей возьми крепких и здоровых. ( Снимает с себя украшения… ) Как отбудет князь Владимир восвояси, так и мы  в свои пределы потянемся.

ВЕРДА:
Слава тебе, Перун, домой идем!

РОГНЕДА:
Знаешь ли  ты, рабыня моя, где твой дом….

ВЕРДА:
 Мой дом   далеко, далеко: за лесами, за реками, за волоками…. в мерянской земле, куда  самые храбрые воины боятся  идти….   Я помню, как  похитили меня  булгарские купцы, когда я  играла золотым песком на берегу большой реки Волги.  Там,  у высокого берега,   на самой его круче  жильё наше в дремучем лесу укрывалось.

РОГНЕДА:
 Я помню,  ты была совсем мала и ослабла от долгого пути и голода. . – булгары бросили  тебя умирать, а я, сама ещё ребенок, подобрала тебя,  словно куклу живую и принесла домой. Отец мой, князь Рогволд, посмеялся тогда: «Ай, дочка, рабыню себе  добыла, смотри, чтобы не  сбежала она, когда подрастет.» .   

ВЕРДА:
(Плачет) Мне  моя мати часто во сне являлась. Я её не вижу, но знаю, что она рядом…   Она всё меня зовет куда -  то … 

РОГНЕДА:
То Макошь Светлая, мать – Земля зовет тебя в края родные. А нашла бы ты путь домой, ежели бы я тебя отпустила?

ВЕРДА:
Зачем мне путь домой искать. Я  к тебе привыкла, к службе своей, к теремам княжеским…

РОГНЕДА:
Если я тебе прикажу туда, к мерянам идти, сможешь  приказ мой выполнить?

ВЕРДА:
Туда одна дорога: по рекам да волокам до самой Волги. А уж  там влага речная дорогу укажет, ветр   запах родной принесет,  туда и пойду,  на  высокий берег реки Волги, где  добрые меряне бытуют. Пойдем вместе, госпожа!  Дойдем до моего родного племени и осядем там, где ни князя Владимира не будет, ни его слуг, ни его наложниц и жен.

РОГНЕДА:
Ах, Верда,  всё игра  глупого разума. Что можешь  предложить мне, княгине Полоцкой, ты, залесская  рабыня…

ВЕРДА:
А,  что, госпожа, может  домечтаемся до были, а?

РОГНЕДА:
Быль твоя впереди, Верда….    А мне бы до Полоцка добраться, да там свои косточки сложить…

ВЕРДА:
   Посмотри на себя, разве красу такую в домовину кладут? Почто   беду призываешь,  хозяйка.

РОГНЕДА:
Верда, Верда, не от праздного любопытств я тебя о  твоей родине спросила… 










Картина четвертая.
Трапезная палата  князя Владимира в Киеве. Князь Владимир сидит во главе стола.  Справа от него  сидит БОРИС, рядом с ним ГЛЕБ,  слева от Владимира Святополк, рядом со Святополком его жена Болеславна,  За столом сидят дружинники,   Столы накрыты  большими блюдами с  жареными лебедями,  жареными зайцами,  кувшинами с питием и большими братинами ( ковшами для общего пития напитков). На краешке стола притулился отец Иларион.   
Скоморохи пляшут, свистят свистули, звенят бубны, бьют барабаны.  Братина идет по кругу, гости отпивают от неё  по несколько глотков и передают дальше.

ВЛАДИМИР:
Нынче не пир пируем, не радость светлую  отмечаем, а  тризну справляем по госпоже моей – царице Анне.  Господь призвал её к себе, и душа её  чистая ныне стоит у  порога Господня и  ждет  когда откроет ей врата Святой ключник – Петр апостол.  Так я говорю,  отче Иларион?

ИЛАРИОН:

В покоище Господа вси святии  упокоеваются. Упокой, Господи, душу и рабы твоей Анны,  яко один ты есть  Человеколюбец! Душа ангельская  ушла от нас….
(К Святополку подходит слуга, что-то шепчет на ухо).


СВЯТОПОЛК:
Батюшка, князь Владимир, к нам гость пожаловал от академии. Назвался сыном твоим Ярославом.

ВЛАДИМИР:
Что это, Ярослав академию оставил?   Пусть покажется, сынок.
 (Слуга вводит Ярослава с секирой на плече.).


ЯРОСЛАВ:
  (Кланяется низко на три стороны)
Здрав буди, отче, князь Владимир стольнокиевский, здрав будь старший брат мой, Святослав, здравы  будьте  братья мои меньшие, Борис и Глеб. Здравствуйте все люди добрые.
. 

ВЛАДИМИР:
Здорово, сынку. Как добрался к нам!?
 
ЯРОСЛАВ:
Слава Христу  Господу, дорога  проторена, кони сытые, 

БОЛЕСЛАВНА:
Ярослав  лучезарен.  Ностабус, ностабус.  светолепен. Кучеряв, румян, молод! Ах, яунас! 

СВЯТОПОЛК:
Вот ещё один охотник до стола Киевского  явился! Ты, принцесса моя, плохо знаешь  полоцкого княжича.  Он  хитрый и гордый, как его мать. (К князю Владимиру) Господин, отче,  не похож на тебя,  твой сын, Ярослав. Одет не по - киевски, и власы  кудрявые  до плеч, не по – нашему стрижен, . Да и веры,  похоже,  он языческой….

 
ЯРОСЛАВ:
 Веры я православной,  а роду – племени я  русского, и явился я по  наказу – повелению своего отца, Великого князя Киевского.  Он, помнится,   приказал,  видеть  меня в Киеве, когда в силу войду.  Вот я перед тобой, отец, стою.

БОЛЕСЛАВНА:
Дерзок сын Рогнеды, не покорен. Силу за собой чувствует!

ВЛАДИМИР:

Значит, в силу вошел, сынку?!  В лице твоем, Ярослав,  гордые черты матери Рогнеды проступают!   
СВЯТОПОЛК:
Прикажи, батюшка, свет Красно Солнышко,  Ярослава уму-разуму поучить.
 
ВЛАДИМИР:
Да приказано было Ярославу уму-разуму в академии греческой учиться! А он явился  в Киев не сыном отца своего,  но сыном  матери, до сей поры непокорной мне! 
Святополк, сынку! Взять молодого княжича, и возвернуть ко мне киевлянином!  Облачи его в наши, киевские одежды, и научи его чуб носить  так, как это  делают мужи киевские.

СВЯТОПОЛК:
А с кудрями его что делать, батюшка!?

ВЛАДИМИР:
Опалить, как барана!

Святополк, взмахом руки, приказывает слугам скрутить  руки Ярослава назад, и,  толкая в спину, выволакивают его из трапезной, пир продолжается.

1-й  БОЯРИН,:
Пьем  здоровье князя Владимира «Красное Солнышко»!

2 –й БОЯРИН::
Пьем   красу польской принцессы, а ныне русской княжны Болеславны.

(Гости встают, поднимают чарки)
ВЛАДИМИР:
Пьем память   царицы Анны!  Что принесла на Русскую землю веру её отцов.
(Звонят колокола, трубят трубы. Входит Добрыня, с ним Турай)


ВЛАДИМИР:
Это что за непроторица  случилась! Что за грай ныне на дворе!
 
ДОБРЫНЯ:
Княже, вели слово молвить.

ВЛАДИМИР:
Говори Добрыня Никитич, что знаешь, ведаешь…

ДОБРЫНЯ:
Из Залеской Руси  гонцы прибыли. Ростовцы вновь взбунтовались! Отказываются тебе, государь, дань платить, не принимают Бога – Христа, не желают твоему наместнику поклониться!... .  Велели передать тебе, чтобы прислал к ним  судью   справедливого, дабы  боярина твоего,  Блуда,  судить судом праведным. А,  коли вовремя твой судья не поспеет, то отправят  твоего  наместника Блуда в  Булгар и продадут на невольничьем рынке  арабским купцам.   А прежде того оскопят его нижние уды и плоть его крайнюю собакам на снедение бросят.

ВЛАДИМИР:
Да за что же моего Боярина  судить хотят!!!

ДОБРЫНЯ:
Да за блуд и хотят. Говорят,  у ростовского князя дочку  малолетнюю  велел выкрасть.  Ростовцы и поднялись.

ВЛАДИМИР:
Почто не наказали разбойников, в куски не изрубили! Дома не пожгли!
               
ДОБРЫНЯ:
Нынче, вестят,  ростовцы в силе великой. Град  вырос, валами огородился,  башнями укрепился….  люди ростовские   воевать горазды. Говорят, Блуда в полон взяли, а  людей киевских гнали  до самой Волги – реки, до Угла Медвежьего, где река Которосль с  Волгой сходятся.   А там  меряне  Волоса живого держат, так пришлось   киевлянам  во весь дух ноги уносить…
 
ВЛАДИМИР:
Иисусе Христе, спаси, сохрани и помилуй, ….

(Слышится крики, шум борьбы, в палату вталкивают избитого Ярослава. На нём  белая косоворотка, заправленная в красные шаровары,  подпоясанные  широким тряпичным поясом. Голова его опалена, и на глаз свешивается длинный  чуб, сзади выступает Святополк ).

                СВЯТОПОЛК:
Батюшка, свет Владимир,  твой наказ я выполнил. Переодел братца, как положено и власы его кудреватые опалил, как надобно.

(Раздается общий смех и гогот)

                ВЛАДИМИР:
Вот теперь вижу, что это мой сын! И одет по – нашему и  чубарый, как мои дружиннички…


                ЯРОСЛАВ:
(Бросается на Святополка)  Подожди, брательник,  встретимся мы с тобой  в  открытом бою… (Происходит потасовка, слуги разнимают  Святополка и Ярослава)


ВЛАДИМИР:               
Ярослав! Ты не в шатре своей матери, здесь я хозяин,  убери свои кулаки. Сядь!   В мать пошел, что гордость свою унять не можешь.  На моего сына старшего, на Святополка руку поднял!?  Не хорошо,  не по - русски это в гостях силу свою пытать.

БОЛЕСЛАВНА:
Господин мой, Святополк, опасно сына Рогнеды держать при столе киевском. Один Перкунас  знает, что на уме у него…


               
СВЯТОПОЛК:
Любая моя, пусть тебя  безделица тоя не тревожит. Смятения духа твои напрасны. Пока я жив, ничто не угрожает  ни тебе, ни нашим будущим  наследникам. (целует руку жены)


Выплывает женский хоровод, поет:
В стольном городе во Киеве,
У ласкова князя , у Владимира,
Было пированьице, почестен пир.
На многих на могучих на богатырей,
И на всех купцов на торговыих,
На всех мужиков деревенских.
Красно Солнышко на вечере,
Почестен пир идет на веселее.
И спроговорит Владимир Стольнокиевский:
«Ай, вы все князья, бояра,
Все могучие богатыри,
 Все купцы торговые,
 Все мужики деревенские,
Все на пиру поженены
Один я князь, не женатый есть,



ИЛАРТОН:
  Ох,  грех – то какой…  на поминках веселие!


БОЛЕСЛАВНА:
Хочу, чтобы звонче  рожки свистели  и бубны пели, ради князя Киевского Владимира, Красно Солнышко, я плясать пойду..
(Звенят бубны, поют рожки,  свирели, Болеславна танцует  перед Владимиром)


ХОРОВОД:
Знаете ль вы про  княгиню супротивную,
А и ростом она  высокая,
Станом она становитая,
И на лицо она красовитая,
Походка у неё часта и речь баска,
Было бы мне, князю, с кем жить да быть,
Думу думати, долгие веки коротати,
И всем вам князьям, всем боярам,
Всем могучим богатырям.
Всем купцам торговыим,
Всем мужикам деревенским
И всему красному городу Киеву
Было бы кому поклонитися!»…..


ИЛАРИОН:
(Крестится, глядя на Болеславну) Пляшущая жена – невестой сотонинской нарицается, и любовницей дьявола. Тьфу! Супруга бесова! Спаси Христос от греха , дабы не уязвилася душа моя   греховодной  язычницей.

ВЛАДИМИР:
Ай, хороша полька, ай, красна девица, (Прихлопывает руками, глаза его разгорелись  желанием) 

БОЛЕСЛАВНА:

 (заканчивает танец, берет со стола чарку с вином и подносит Владимиру) Окажи честь польской княжне, свекор – батюшка, выпей со мной из одной чарки. (Отпивает от края и передает Владимиру, тот   закручивает усы и выпивает вино)

ВЛАДИМИР:
Ну,  сношенька, утешила сердце   свекора – батюшки. Проси,  какого угодно добра тебе во одарение, исполню любое желание..

БОЛЕСЛАВНА:

А хочу я, господин, чтобы жизнь моя в стольном  Киеве – граде была  покойной, как на родной польской земле  и чтобы никто не смел угрожать ни мне, ни мужу моему.

ВЛАДИМИР:
(нежно берет Болеславну за руку, гладит по тыльной стороне) Никто не посмеет обиду тебе нанести в моем  городе. Аль боишься кого?!

БОЛЕСЛАВНА:
Сына твоего, Ярослава. Не  твоего  семени он. Не твоего племени. 
Не с добром он пришел  в Киев.

ВЛАДИМИР:
(Крестится, пристально рассматривает  Ярослава, присевшего рядом с Леонтием.) Нет, Болеславна! Все сыновья – моё семя.  И всем им,  я,  отец  родной, даю  ныне урок. Святослава, мужа  твоего  в Киеве оставлю, Борис правой рукой у меня будет.  Глеба я в Муромскую землю отправлю. А в Ростов пойдет  самый храбрый – Ярослав. Хорошо ли слышно мой указ, сыны мои!?

ЯРОСЛАВ:
Слышу, батюшка. 

ВЛАДИМИР:
Поднесите моему сыну,  Ярославу,  чарку зелена вина. Пусть выпьет за мою, справедливость  и мудрость.. 
(Ярославу подносят кубок с вином. Он пригубляет и ставит кубок на стол) Завтра по утру со своей молодой дружиной  в путь – дорогу отправишься.  Ты же у нас хоробрит  храбрый!  Не оробей в походе. Я тебе во одержание  отчину даю.  У слияния  рек Которосли и Волги лежит некое место,  а именно селище, рекомое Медвежий угол, его - то  и даю тебе.  ( Святослав смеётся ) А от него до Ростова – рукой подать, два поприща по воде. А коли поспешите, так и в одно  поприще управитесь. Дам тебе провожатого  Турая,  он, уже ходил до Ростова и обратно. 

ТУРАЙ:
(Падает на колени перед Владимиром) Князь – батюшка! Не вели боле мне  туда ходить.    Страшно, жутко,  в той земле…  ходить, по её дорожкам замуравленным, по её путям заколоделым, да по гатям,  да по волокам.  Чую беду неминучую! 

ВЛАДИМИР:
Цыц, мне! А чтобы страху не чуяли,  молитесь Богу Христу. Он наш Спаситель и Заступник. Так ли я говорю, отец Леонтий!?

ИЛАРИОН:
Истинно, так, Великий кесарь. (Крестится усердно) .

ВЛАДИМИР:
Вот ты, отче,  и пойдешь с  молодыми в Ростов. Тамошних язычников давно пора к вере Христовой приобщить, чтобы не лютовали. 

ЛЕОНТИЙ:
Великий кесарь, я готов служить святой вере, только как быть с монастырем, где  княгиня Анна обитала, где начало её пути к Господу… .  Как покинуть мне то место,  святое для меня… Как  уйти от могилы  исповедницы моей!
…. Как я разумею,  господин отправляет меня  надолго в чужие варварские земли…

ВЛАДИМИР:

Надолго? Нет не надолго,  …святой отец.... Навсегда! Там  надо потрудиться, чтобы веру Христову  люди поняли и приняли. Хорошо и долго трудиться надобно …
(Подходит вплотную к Иллариону) А что до Анны, то  в последнюю ночь, там, на  берегу Днепра у стен монастыря, она была прекрасна и  любила меня горячо… Ни о ком боле не думала!  Слышишь, святой отец! Ни о ком! Ни о Боге Христе, ни о  своей келье, что в ночь покинула ради меня, ни о тебе, Иларион, святой исповедник….
  Так что собирайся, отче в путь, там   найдешь себе  множество  грешников, из тех, кого  потребует Господь  к исповеди привести.

ИЛАРИОН:
Анна, Царство, ей Небесное,…. Она слегла после той ночи, и  долго  страдала….  и никто не мог вернуть её к жизни земной… Никто… (Иларион закрывает глаза рукой, боясь расплакаться)

БОЛЕСЛАВНА:
О! Святой Перкунас! Какие мужи покидают нас!  Молодые и прекрасные,  любви женщины не познавшие!  (смеётся)  Ай –ай…

ЯРОСЛАВ:
Благодарствую, родной отец, за прием, за  милость твою отеческую, за отчину, что даришь мне…. Исполню я твою волю, сгину с глаз твоих и брата Святополка и его  королевны, соберу дань с Ростовцев, поставим с отцом Иларионом  церкви Святые на мерянской земле.  А как управлюсь в Ростове, так назад ждите. Я   вернусь…..

БОЛЕСЛАВНА:
О! Это  глаголет истинный витязь! (Святополку) Неужели назад возвратится?

СВЯТОПОЛК:
Не волнуйся, лада моя, оттуда живыми и здоровыми не возвращаются.  Батюшка, пусть  Ярослав  бунтовщиков   в полон возьмет и на веревье  в Киев приведет!

ВЛАДИМИР:
Ярослав, бунтовщикам ростовским потачки не давай, из Ростова  ни ногой.  Дань соберешь с Ростовцев,  а должны они мне  без малого 15 тысяч  серебром! Пришлешь деньги с Тураем, а сам не особо спеши назад. Там надобно  силу киевскую держеть денно и нощно!
 С Богом,  сыне….. (Крестит Ярослава)
 Пусть путь тебе будет  чист и гладок и … скатертью дорога.

Ярослав и Иларион уходят, за ними  нехотя идет Турай.

ВЛАДИМИР:
Турай, постой!

ТУРАЙ:
(Обрадовался).  Никак,   передумал меня в поход отправлять!?  (Падает в ноги) Благодарствую, княже.

ВЛАДИМИР:
Вот, дурак! Не передумал!? Ты там,   в походе  будь   зорок, за всем смотри,  ко всему прислушивайся, потом доложишь, не задумана ли крамола какая  моим сыном Ярославом против Киева. Да нет ли заговора  волхвов против моей жизни? Ступай с Богом, Турай!


ПРОСЦЕНИУМ

СВЯТОПОЛК:
(Ддогоняет Турая на выходе. Шепотом:) Турай,  обратно в Киев не больно спеши,  а коли с князем Ярославом  беда  какая прилучится, особливо не усердствуй,  рвение  холопское не проявляй.

ТУРАЙ:
А что может с молодым воином случиться? У него дружина полоцкая, уберегут Ярослава.

СВЯТОПОЛК:
А у тебя засапожный ножичек, с коим ты на зверя  ходишь,  особого  складу!

ТУРАЙ:
Какая тебе печаль до моего ножичка засапожного!  Отколь чего знаешь, княже?

СВЯТОПОЛК:
 А соловушка  насвистел о том в зеленой дубраве.

ТУРАЙ:
Бог с тобой, княже, как такое, быть  может!
СВЯТОПОЛК:
Соловей не ворона – временами поёт. Принесешь весть скорбную о князе Ярославе,  награжу примерно… Не сделаешь того,  сам  в землю ляжешь…..  А дань, что  повезешь из Ростова в Киев, не князю Владимиру, а мне  в руки передашь.
ТУРАЙ:
Это как же … тебе казну княжескую отдать?..

СВЯТОПОЛК:
Сделаю тебя первым боярином, как стану Великим князем Киевским!  Недолго уже осталось…. Владимир – то того… плоховат наш князюшка… Разумеешь ли,  Турай!? 


ТУРАЙ:
Всё понял, княже,  что  ты повелел….(уходит)  Эх, служба – службина… год служи, а десять тужи…
 



ДЕЙСТВЕИЕ ВТОРОЕ
 Картина четвертая


Крутой берег реки.  Стрелка, где река Которосль впадает в Волгу.  Ярослав с секирой в руках, у  Турая  нож за голенищем,  Иларион с крестом в руках.
Дружинники с  копьями и  клинками поднимаются по крутому откосу.

               
ТУРАЙ:
(Шепотом, озираясь) Вот он, Медвежий угол! Здесь  на нас  меряне Волоса своего чуть не напустили.

                ЯРОСЛАВ: 
  Никого не видать. А тебе   ненароком не показалось тогда всё, о чем  ты всю дорогу  сказки рассказывал?   Камлание волхвов, лыткарей мереченье,  зверь волосатый,  ветр буйный….

               
ТУРАЙ:
Провалиться мне на этом месте, если солгал!               
 Ой, земля подо мной зашевелилась!

ГОЛОСА ЖЕНСКИЕ:
(Едва слышно, будто ветер прошелестел) Вышата… Вышата … Вышата…

               

ИЛАРИОН:
Слышите?! (Вглядывается в  заросли) Кто – то  рукой машет…. Зовет…(Делает шаг в сторону зарослей)

               
ТУРАЙ:
Стой, святой отец!  Это место такое… Зачарованное. Не двигайся, заткни уши, а то голову потеряешь….

                ЯРОСЛАВ:
Да что же тут такого!  Куда мы попали!?

               
ТУРАЙ:
Это и есть Медвежий Угол! 

                ЯРОСЛАВ:
Отчина моя! Батюшкой, князем Владимиром мне отдаренная! Пойдемте,  други, людей искать!( Идет в заросли, раздвигая их руками. Заросли расступаются. Перед  киевлянами  площадка.  На высоком постаменте виде круглого деревянного столба,  стоит Идол. Ноги его человечьи,  на плечи накинута медвежья  шкура в виде  накидки – короткого плаща, верхние конечности с длинными острыми когтями, скрещиваются на груди.  Вместо лица – медвежья маска – ухаря. Вокруг  Идола на высоких шестах висят  – маски зверей: козлов, лошадей,  собак,  кошек. , петухов.) Турай, это,   Велес!?

ТУРАЙ:
(Почтительным шепотом) Угу…  Это  капище мерянское… Никого не видно… А страшно так, что волосы на теле дыбом встали.
( Слышится свист, крики, стук железа и дерева, бьет бубен) Ой, нешто меряне идут! Куда ж спрятаться!
               

ИЛАРИОН:
Не гоже нам прятаться от дикого народа, а следует на крест животворящий уповая, мирно в прения вступить.
 
ЯРОСЛАВ:
(Оглядывается назад) Тихо, братия!  Смотрите, поднимаются от реки на обрыв,  сюда идут.   Похоже, что  у них  добыча. 

( Киевляне приготавливают оружие наизготовку).


    Появляются , меряне в кожаных  одеждах, шаман с бубном, в центре процессии БЛУД, захваченный в плен,  сзади  пленные ростовцы, связанные за шею веревками. Их  охраняет Выжлец.

ЯРОСЛАВ:
(Жестом останавливает своих людей. Обращается к мерянам).
Что за люди? Что вы  тут делаете?

ВЫЖЛЕЦ:
Оле! Тут наш стан мерянский. Наше прибежище и отчая земля наша. А вы что за люди и отчего  тут  хозяйничаете?

ТУРАЙ:
Мы, господин, из Киева путь держим через вашу землю в Ростов – град. Мы с миром пришли.

ЯРОСЛАВ:
(Вонзает секиру в дерево) ).  Я, князь Ярослав, наместник князя киевского Владимира Святославича и его сын, знать хочу,  за что вы побили  этих людей?

ВЫЖЛЕЦ: 

Этих – то?  Так они ростовцы. Мы искони их бьем.

ЯРОСЛАВ:
  А почто  посмели  учинить разбой над киевским наместником Блудом?!

БЛУД:
(Падает на колени перед Ярославом, всхлипывает) Ярослав Владимирович, господин князь, батюшка!  Христос послал мне тебя! Как ростовцы меня пленили, так я  волю дал молитвам горестным.  Перед Богом нашим Христом раскаялся…. Прости ты меня за все  горести матери твоей и не попомни зла… Выкупи меня, родимый, из  плена. Ростовцы везли меня в Булгар на невольничий рынок…

(Из –за спины Велеса выходит КИЧА высокий старик,  убеленный сединами, с бородою до земли).

ЯРОСЛАВ:
Погоди, Блуд, …..   Ты кто будешь, старче, и как  кличут тебя….


КИЧА:
Не гоже,  князь Ярослав, так шуметь в краю  тебе неведомом.  А мы – сыны  отцов наших и имеем любовь к их памяти. Ибо они были силой нашей,  и сила та идет к нам от них.  Что  мы ни делаем:  воюем ли с врагом нашим или  убираем хлеб, связывая в снопы, мы происходим от тех, кто заботится о нас,  от святых пращуров.   А мы  покой их бережем….  А Ростовский наместник Блуд не желает  признавать  святости  пращуров наших, имеет душу пакостную…

ЯРОСЛАВ:
Отколь тебе это известно?!


КИЧА:
Земля слухом наполнена,  ветры донесли, воды прожурчали…

ЯРОСЛАВ:
Так вы волхвы!?   Безбожники! Я пришел из далекого Киева, чтобы покорить вас, язычников свирепых, к божьей вере привести! Со мной святой отец Иларион, преисполненный мудрости книжной.


КИЧА:
Молод ты и дерзок, князь. Мы не безбожники!  Пусть ответит твой  пастырь,  если он христианин, кто укрыл Марию, мать Бога Христа в скотних яслях? Разве не Скотний Бог Велес  сжалился над роженицей, когда её  отовсюду гнали, видя , что женщина на сносях.?



ИЛАРИОН:
Греховное  глаголешь! Всё по воле Создателя происходит….


КИЧА:
А теперь ответь, грек, коли,  ты честен,  кто первым узнал о рождении Богомладенца?  И признал в нем  будущего Царя Израилева?  Разве не волхвы   пустыни? И разве не им  открылась путеводная Вифлеемская Звезда?! Скажи да, если ты честен, грек! Открой свою книгу  и прочти истину.


ИЛАРИОН:
Не уместны здесь  и сейчас эти прения.


КИЧА:
   Тридцать лет и три года Христос  жил среди   людей и никто, кроме волхвов не верил, что он Бог…..   Даже друзья его, ныне называемые апостолами,  в день казни укрылись, чтобы не  разделить с ним его страдания.


ИЛАРИОН:
Отколь тебе это знаемо!? Это Божье откровение и тебе, язычнику,  не положено знать о том…


КИЧА:
Мы многое знаем, из того, что вам, слепым и глухим, не дано…  А мы не боимся ни  вашей хищности,  ни гнева  Бога,  ибо он признал всех людей свободными и наградил знаниями. Мы не рабы, мы люди вольные.


ЯРОСЛАВ:
Тогда отпусти ростовцев, колдун. По закону гостеприимства гостей  надо  встречать ласково,  давать им  кров и пищу, если они в том нуждаются,  и провожать их  с миром!

ВЫЖЛЕЦ:
Тут мы хозяева – славные  меряне, кругом наша земля! Кто может нам указ давать и тем лишать нас вольности!

ЯРОСЛАВ:
(Поднимает секиру) Сейчас посмотрим, кто  здесь хозяин!  (Замахивается на Выжлеца.  Раздается удар грома, кругом темнеет, и слышится страшный  рёв дикого зверя. Вспышки молний освещают, как нож Турая  вонзается в ногу  Ярослава.
КИЧА перехватывает руку Турая и нож  падает на землю.  Всё стихает))


ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА:
( Восхищенно – испуганно) Вышата, Вышата, Вышата….

 Ярослав получает рану  в бедро , он стонет и  опускает секиру, меряне  прячутся в зарослях, наступает  тишина, рассеивается мрак)

               
ТУРАЙ:
( Ищет в траве смвой нож. Находит, убирает за голенище сапога) Исчезли,  дьявольское отродье. Уходить надобно отсюда.
 Э…, княже,  ты ранен? Идти можешь?

ЯРОСЛАВ:
Могу… ( Делает шаг и опускается  на землю)



ИЛАРИОН  и  дружинник подхватывают его. Турай от удачи потирает руки. Выходят на Волжскую Стрелку. Другие дружинники несут Блуда. Все, в том числе и пленные ростовцы отступают к  высокому берегу  Волги. Их окружает дружина..
ЯРОСЛАВ:
Здесь на ночлег  остановимся. Турай,  распорядись огородить  место  привала. Город ставь и дозор. Так надежнее будет. Да пленников развяжи.

ИЛАРИОН:

Пусть они идут до Ростова и  расскажут, что христиане  освободили их  от  пленения  злых  язычников.

 
(  Дружинники   несут  колья,  жерди, ставят ограждение и возводят  шатер для князя. ).
 (Наступает вечер. Горят звезды.  Загорается костер.
Турай   ставит походный казанец на огонь.   Ярослав лежит у костра).

               

1-й дружинник:
(Запевает) Ой, да и гора же ты, гора, высокая,
                На крутом да на  речном да берегу!               

                Ты позволь, позволь,  гора высокая,
                Постоять да у тебя лишь ночь одну.
                Ой, да нам не год здесь годовати,
                Да  ночушку одну здесь ночевати.
                Ой, да и ту –то ноченьку не спати,
                Ой, да князя Ярослава сторожити!
                А догнала его стрела калена,
                Али ножичек булатный, 
                Поразили  его  резву ноженьку  навылет
                Други верны  уложили князюшку на бережечке
                на  зеленом да на  речном  да на лужочке .

(Со стороны капища  шевелятся кусты,  из-за кустов поднимаются головы мерян)
               

ВЫЖЛЕЦ:
Так враги наши  скорбят. Знать тяжко им пришлось в нашем краю.


КИЧА:
Пришлые просят милости у Бога.  Надо, чтобы они ушли с нашей земли …

ЯРОСЛАВ:
(Стонет) Турай, а где Блуд? Надобно расспросить его о Ростове. Позови его.
ТУРАЙ:
Блуд помер.
ЯРОСЛАВ:
Как это помер?
ТУРАЙ:
(Крестится) Вот те крест, княже, от грома помер. Как гром ударил, он ошую за сердце схватился и … помер. 

(Из темноты осторожно, крадучись,  выходит молодая женщина РИНА. Она направляется в сторону стана Ярослава, в её руках  глиняная кринка с молоком , в подоле фартука  сухие травы.


ВЫЖЛЕЦ:
(Строго) Рина,   ты куда  направилась!?

РИНА:
Кича,  сам сказал, что  люди просят милости…  Надо  помочь им. (Спотыкается, едва не падает)


ВЫЖЛЕЦ:
Сама видишь, плохая примета, Велес  не велит туда идти! Пропадешь, Рина.

РИНА:
Выжлец!  Может, я хочу пропасть!....


КИЧА:
(Обращается в сторону  капища) Не гневайся на неё, Велес, Скотий Бог!

РИНА:
 
Кича! Вы все  жаждите ,  чтобы  эти люди покинули нашу землю!? Тогда скажи Выжлецу,  чтобы не становился у меня на пути.
(
Кича отстраняет Выжлеца  рукой, Рина идет к костру Ярослава. )


КИЧА:
Рина, в  кринке молоко белой козы?   

РИНА:
Да, Кича

КИЧА:
Ведаешь ли, что  молодой князь теперь навек  колченог останется ибо нож, поразивший князя,  был отравлен?

РИНА:
Ведаю,  как ты учил…

КИЧА:
Тебя учить не надо. Тебя Макшь Светлая  с рождения  в обавницы посвятила…  Иди, испытай своё ведовство.
(РИНА осторожно, боязливо,   идет  в стан Ярослава)

ЯРОСЛАВ:
Отче Илларион, Турай говорит, Блуд помер.


ИЛАРИОН:
Да, княже, вот и первый усопший на твоей отчей земле, жил он неправедно и умер без покаяния! 

ЯРОСЛАВ:
Блуд плакал перед смертью, что раскаялся в грехах своих…

ИЛАРИОН:
 Надо место выбрать  для погоста, да  крест поставить. Не плохо бы и церковь возвести, хотя бы обыденную. Что ставят в  один день.
 
ЯРОСЛАВ:
Завтра и  поставим. Леса здесь много, руки работные  есть.  Придется задержаться здесь. 


ИЛАРИОН:
Поставим церковь  в честь Ильи Пророка.  Он громовержец. Себя в обиду не даст перед  еретиками. Только  хорошо ли ставить рядом с капищем мерянским. Вот коли бы разорить это поганое место!

ЯРОСЛАВ:
Уж больно скор ты на расправу… Погоди, отче, не всё сразу
деется…
ИЛАРИОН:
(Видит подходящую Рину) Женщина, что тебе тут надо!  (Рина отстраняет его руку и подходит к Ярославу)  Негоже  быть женщине среди мужчин. Это соблазн!  Это сумятица и раздор среди  лучших друзей! Князь! Прогони женщину!
               
(Рина вынимает из рукава  нож и  резко, рывком  разрывает  одежду Ярослава на  месте ран, ) 

ЯРОСЛАВ:
( кричит громко от боли) Господи! Иисусе Христе! Больно!

РИНА:
(Ярославу) Кричи… Кричи ещё!  Так  легче…  (Кладет руку на его лоб) А теперь молчи.  (Рина  припадает  губами к  ране Ярослава  и  отсасывает кровь из неё, затем сплевывает в костер красную жидкость, костер  шипит и взвивается ввысь), Горючь камень Алатырь, закрой князю раны кровавые, останови руду алую, а ты кровь млада, течь перестань! ( Рина  опять   присасывается к ране Ярослава,  рот  её окрашивается  кровью Ярослава.  )               
ИЛАРИОН:

Эта женщина – сатана. Она дьяволица.  Она пьет кровь раненного воина!  Её послали волхвы!  Да прогоните же её! Прогоните!

РИНА:

(Сплевывает кровь в костер, костер вспыхивает,   Рина  берет кринку, протягивает  Ярославу) Пей, княже. Это  молоко молодой белой козы. Пей   долго, маленькими глотками, рана твоя  глубока,
Лезвие, поразившее  тебя,  ядовито… .


ТУРАЙ:
Ах, ты волховка, мерянка, ложью промышляешь! вас всех истребить  надо…. (Хватает Рину за волосы)

ЯРОСЛАВ:
Стой, Турай!  Отпусти женщину. Ибо она  милосердна. 

РИНА:
Ты чист сердцем, Ярослав.  За то,   тебе причтется. 
На этих высоких берегах память о тебе  будет  в веках стоять. (   Рина посыпает рану Ярослава  порошком из трав, прикладывает лист  подорожника, отрывает  подол  своего сарафана и обвязывает рану) А кто задумал поразить младого сокола, тот от своего оружия и  падет.

ТУРАЙ:
(Турай неловко пятится от костра) Чур, меня, чур, меня…

ЯРОСЛАВ:
Мудрено глаголешь, женщина, и зачем моего проводника испугала?

РИНА:
Ты забыл наказ матери твоей быть осторожным, чутким и будким….Эй, кто – нибудь….Отнесите князя в шатер…. Ему отдых нужен, сон глубокий.

ЯРОСЛАВ:
Я сам дойду…(вскакивает на ноги, и падает, застонав от боли)

Илларион подхватывает Ярослава под  руки  и ведет в шатер.  Всё вокруг тонет во мгле. Виден только  открытый полог шатра. В нем  лежит Ярослав.
ЯРОСЛАВ:
Отколь она про наказ матушки прознала?


РИНА:
Спускается к реке, в темноте ночи скидывает с себя  платье, и входит в воду. Плещется, как рыбка,  распустив волосы, смывает с себя  кровь раненного Ярослава.
Появляется Нада – подруга Рины.

НАДА:
(Шепотом) Рина, меня Выжлец послал за тобой, что сказать ему?

РИНА:
Скажи, что я  заночую там, где  звезды мне указывают. .

(Выходит из воды, накидывает на себя  одежду, собирает волосы в пучок, поднимается к шатру Ярослава.)

НАДА:
Рина! Убьет Выжлец тебя, если не вернешься в наш стан. Или отдаст Велесу…

РИНА:
Убьет…. уйду к предкам. Иди, Нада, иди…  Мне силы нужны сегодня, …много сил…

НАДА:
Ах, Рина, зачем отдавать силы врагам нашим!?  Они могучи и  безжалостны… У них другие Боги, … и кто сможет предсказать  судьбу нашу теперь, когда они, попирая землю нашу,  огораживают  свой стан,  и город ставят,   не  спросив  милости у Макоши Светлой – матери – земли?!

РИНА:
Не страшись очевидного, Нада, бойся  тайного…  Ступай домой, Нада…(кричит) Ступай!...

РИНА:
(Подходит к шатру Ярослава)
Отчего не смыкаешь очей своих, князь?

ЯРОСЛАВ:
Холодно… ( Его знобит)

РИНА:
(Ложится рядом, прижимается к Ярославу, снимает с себя  накидку, укрывает Ярослава.)  Так хорошо? Тепло?

ЯРОСЛАВ:
Тепло…  Расскажи  о себе…  Как зовут тебя? Откуда вы  родом?

РИНА:
Все зовут меня Риной…

ЯРОСЛАВ:
Рина Милосердная….

РИНА:
Ты так сказал. ….   А родом я из славного племени  меря.

ЯРОСЛАВ:
Откуда взялись вы здесь,  на берегах  Волги – реки?

РИНА:
От горы Меру, что  стояла посреди  великого океана.  А на вершине её жили Боги. 

ЯРОСЛАВ:
Вы потомки Богов, что жили на Земле?

РИНА:
То не я, а ты сказал… Люди  нашего племени, меря,  многое умели: летать, как птицы, и плавать, как рыбы, они постигли секреты обработки земли, плавки руды и добычи золота и   могли говорить с огнем так, что  сам Бог Перун слышали их.

ЯРОСЛАВ:
Почему же вы ушли  из отчих мест?

РИНА:
 Однажды   Земля  - Макошь Чудная проснулась, застонала, зашевелилась и поглотила  ту гору, накрыв её водами океана. Мрак, глад,  и мраз  опустились на землю.  И взроптали слабые и стали убивать друг друга трусливые, и не было  будущего у нашего племени, потому что  умирали, едва народившись, дети.
Волхвы – лыткари, знавшие  законы природы повели нас в страну Биармию. Туда, где  за  Северным ветром Бореем  лежит отчизна  ужасов природы, чародейства и  вечного мрака.   Долго блуждали наши пращуры, и много  погибло  народа в нашем племени,  пока мы  не остановились  здесь, на берегах Волги и Которосли.

ЯРОСЛАВ:
Слышал я про вас, что вы все  волхвы и волховки.

РИНА:
Быстро течет время и немногие уже могут слышать  Землю мать, Макошь чудную, или воззвать к Велесу,  когда  беда грозит людям.

ЯРОСЛАВ:
Ваши Боги глухи к молитвам  живых. Они только идолы.

РИНА:
Мы верим, что настанет час, и вернутся Боги. И воскресят пращуров,  и воссоединятся любимые,  и   воссияют праведники,  и   обретут  смелость трусливые,  и  поселится доброта в сердцах злых,  и  утратит  оружие жестокость,  и  увидим мы Прекрасную Землю нашу – Макошь Чудную,  и она укроет  нас всех добротой своей и  подарит нам другую жизнь.

ЯРОСЛАВ: 
(Засыпая, едва слышно…)Я несу вам весть  о   пришествии Бога! …. Другого Бога…

РИНА:
Ты так не похож на тех, кого я знаю.... Ты спишь?  Спи… Будь  сильным и мудрым, и люби Рину Милосердную…. Пусть не коснется тебя любовь других женщин.  (Поднимается, чтобы уйти)

ЯРОСЛАВ:
(Пробуждаясь) Рина, не уходи, мне хорошо с тобой.

РИНА:
Скоро у нас в Медвежьем углу будет праздник Купалы. Лыткари зажгут очистительный огонь. Мужи будут выбирать жен, а жены  выбирать мужей. ….  Так бывает каждый год на Купалу. …  А ты спи, набирайся сил….(берет в руку ладонь Ярослава и пристально рассматривает её линии)

ЯРОСЛАВ:
Рина, что видишь ты в моей ладони?

РИНА:
Вижу, как  ты не расстаёшься с мечом деда своего.

ЯРОСЛАВ:
Откуда тебе знать о мече Рогволда?
РИНА:
Не спрашивай, князь. А ещё я вижу, что быть тебе  Великим и Мудрым каганом, и устроишь ты Русь,  и будет жить она по   единому закону, данному тобой.

ЯРОСЛАВ:
А женщину по имени Рина Милосердная рядом со мной видишь? (Пытается обнять Рину. Она отстраняется. Лицо её серьезно.)

РИНА:
Не будет тебе любви ни в юности, ни в старости,  ни в зрелые годы. Так говорят  звезды, что падают в твою ладонь…

ЯРОСЛАВ:
Твоё предсказание  страшно для меня, Рина.

РИНА:
Лишь однажды ты  познаешь любовь,  но   потеряешь быстро.  И  будет она теплится в твоём сердце до конца дней твоих.

ЯРОСЛАВ:
А велик ли путь моей жизни будет?
РИНА:
Достаточен, чтобы помнили тебя в веках… А теперь усни, чтобы проснуться здоровым, княже. ( Ладонь руки своей опускает на лоб Ярославу и прикладывет голову его на ложе) Спи! Ясень мой ясный…

ЯРОСЛАВ:
Так меня матушка называла прежде….Мне хорошо с тобой, Рина. Не хочу в Ростов идти. Остался бы с тобой на века.

РИНА:
Иди туда, куда судьба тебя  ведет. 

ЯРОСЛАВ:
Я знаю, ты хочешь прогнать нас с твоей земли.

РИНА:
Не я хочу.

ЯРОСЛАВ:
Мы уйдем. Но город мой не рушьте. Я приду на Купалу. И выберу тебя в жены…

РИНА:
Значит, мне не жить…

ЯРОСЛАВ:
Нет, Рина, нет. Мы с тобою будем жить здесь, на берегу Волги,  долго и счастливо и умрем в один день.

РИНА:
Много  воды унесет Волга, пока тебя Мудрым назовут, но даже и мудрый человек покоряется судьбе. …. Спи, ладо мой, спи… Набирайся сил…

ПРОСЦЕНИУМ,
Сходятся Турай и Выжлец.      
ТУРАЙ:
(Боится Выжлеца) Эй, лыткарь, близко не подходи! Я вооружен, могу живота лишить ненароком…

ВЫЖЛЕЦ:
Я тебя звал, не для того, чтобы  разлад  учинить. Слушай, что говорить буду, и не встревай.

ТУРАЙ:
А зверя волосатого на меня  – не спустишь? Веры вам, мерянам нету…

ВЫЖЛЕЦ:
Отколь про зверя ведаешь?

ТУРАЙ:
А я не впервой на вашем берегу, помню, как вы напали…

ВЫЖЛЕЦ:
Убёг?
ТУРАЙ:
Угу…
ВЫЖЛЕЦ:
По всему,  видать, ловок…  да трусоват …  Стерво…. 
 
ТУРАЙ:
Ногой,  что ль  вступил? (С подозрением смотрит на Выжлеца, обходит его кругом)

ВЫЖЛЕЦ:
Кличут тебя как?

ТУРАЙ:
Почто тебе моя кличка? Турай.
(Появляется Круглец. Останавливается, прислушивается)
 
ВЫЖЛЕЦ:
Турай, дело у меня к тебе есть. (берет его за шиворот) Жить хочешь? (Турай кивает головой) Князя твоего колченогого  к пращурам отправить надобно. Понял?

ТУРАЙ:
Князь Ярослав ещё только  удел получил, а его  уже все к праотцам  провожают. Хитро…

ВЫЖЛЕЦ:
Хитро и есть. Дай-ка мне ножичек, что за голенищем носишь.

ТУРАЙ:
Почто тебе это? Это  нельзя…  Если жить хочешь…

ВЫЖЛЕЦ:
(Заламывает Турая и ловко выхватывает нож из  голенища его сапога)
Дай-ка посмотрю. Хорошая штука. Пригодится.

ТУРАЙ:
Отдай, Выжлец,  то князь Святополк поручил мне дело важное. Клинок – то заговоренный и отравленный.

ВЫЖЛЕЦ:
Вот и мне надо для дела важного. Хороший клинок.

ТУРАЙ:
Отдай, отдай ножик! (тянется к  ножу)

ВЫЖЛЕЦ:
Отдам… Сказал отдам!  Только  ты вот что, Турай.
 Приготовь- ка князю своему  питьё или варево. Я тебе травки дам. 

ТУРАЙ:
Не мужнино это дело зелье варить…  Разве что одаришь по- княжески…

                ВЫЖЛЕЦ:
Вестимо, не задаром. ( Достает горсть  звенящих монет)

ТУРАЙ:
(Турай быстро убирает деньги за пазуху) Давай твою  сон – траву.(Выжлец передает Тураю пучок травы, Круглец  скрывается. Турай и Выжлец  расходятся в разные стороны)  Выжлец, а ножичек-то отдай!

ВЫЖЛЕЦ:
Отдам, когда дело важное сделаю…

ТУРАЙ:

Вот и ладно. Может тут Ярославу конец придет…а я дань соберу, да  в Киев к Святополку подамся. Даньё-то  - штука такая,  как ни старайся, а к рукам всё  едино прилипает!








КАРТИНА ПЯТАЯ.
Утро. На высоком берегу стоит деревянная  обыденная церковь. Возле неё могильный холмик и крест. Немного поодаль Изба. Всё огорожено тыном.  У тына Турай разводит костер и ставит казанок на огонь.
 На крыльцо избы выходит  Иларион, он зевает, крестится на церковь,
От реки поднимается  Ярослав, обнаженный по пояс. Он сильно хромает.


ИЛАРИОН:
Восставше от сна,  припадаем Ти, Блаже, и ангельскую песнь вопием Ти, . Господи! Ум мой просвети и сердце,  и уста мои отверзи, во имя  Отца и Сына и Святого духа! Аминь!

ЯРОСЛАВ:
Ах, хороша водица! И утро красно! Иди, отче Иларион, искупайся!


ИЛАРИОН:
Порато, порато … вельми,  холодна водица. Волга не Босфор….

ЯРОСЛАВ:
Скучаешь по дому?


ИЛАРИОН:
Только мой Бог знает,   по кому я  скучаю! О чем душа болит во мне!

ЯРОСЛАВ:
Так говорят человеки, когда любовь им сердце рвет… Но ты монах…


ИЛАРИОН:
Я человек и тоже люблю так, как завещал нам  наш Бог, распятый на кресте за любовь к людям…

ЯРОСЛАВ:
Значит, любовь, это не грех? Даже если любишь язычницу?...


ИЛАРИОН:
Твоя язычница скрылась от тебя, сам знаешь, почему… Ей надо, чтобы мы ушли с земли её племени…

ЯРОСЛАВ:
Мою язычницу Риной кличут.


ИЛАРИОН:
Это у язычников она Рина, а  в православии должна быть Ирина… Не разумею, зачем тебе жена, утратившая    целомудрие?  Почто хочешь осквернить своё тело и душу!?     Подумай, княже, о земле, земля эта должна быть под благодатным и непорочным покровом веры Христовой.

ЯРОСЛАВ:
Это земля – моя отчина, отцом данная мне во владение. Здесь стоит мой город! И в веках стоять теперь будет Ярославль – град.


ИЛАРИОН:
Пора, княже,  в путь. Мы и так тут задержались  дюже. ( Ярослав вглядывается в  сторону мерянского капища, не слышит  Илариона) Давно, глаголю, мы тут   сидим. Пора.

ЯРОСЛАВ:
Пора, так пора. ( Внезапно из куста появляются  Рина в сопровождении Круглеца. Круглец показывает Рине  на казанок, возле которого хлопочет Турай.) Рина! Рина! Ты пришла!


РИНА:
Ты покидаешь наши пределы, княже?

                ЯРОСЛАВ:
Урок, что батюшка  дал, выполнить надо. Ты ведь тоже долг свой перед племенем меря выполняла.

                РИНА:
О чем глаголешь, князь души моей, не ведаю…

                ЯРОСЛАВ:
Не ты ли  дала слово  Выжлецу, что заставишь меня покинуть пределы вашей земли!

                РИНА:
Бог Велес свидетель и Макошь чудная, что не жажду я твоего ухода! 
Болит ли нога твоя, княже?

ЯРОСЛАВ:
Благодарю тебя, Рина. Уже терпимо.

РИНА:
Благодари Бога да Макошь Чудную. Она силы дала тебе.

ЯРОСЛАВ:
Земля признала меня князем?
РИНА:
Рано радуешься, у тебя ещё много  испытаний впереди.

ТУРАЙ:
 (Подходит к Ярославу и Илариону,  у него в руках казанец, он мешает в нем варево)  Испробуй, отче, готово ли…

ИЛАРИОН:
У вас,  русских,  говорят:  горячо – сыро не бывает… Значит, готово. 

ТУРАЙ:
Ну, хоть ты, княже, испробуй  утреннее варево.

ЯРОСЛАВ:
Сам – чего не испробуешь? Давай  ложку.

(Турай ставит казанок на землю и  достает из кармана ложку. Рина  подбегает к казанку и ногой опрокидывает его на землю)

ТУРАЙ:
Эй, волховка! Ты что наделала! Ты князя без  еды оставила! Пошла вон отсюда!  Вот непроторица-то! ( Хватается за голову)
( Ярослав смеется)

,( Рина и Круглец  уходят)
ЯРОСЛАВ:
Рина!

ТУРАЙ:
   Ежели бы на твоём месте, княже,  твой отец был,  он чаю, не  ушел бы без  приглянувшейся ему женщины. Он такой… князь Владимир! Своего не упустит ни в чем… А разлюбил женку  – в Волгу бросил, да и дело закончено!


ИЛАРИОН:
Турай, усовестись. И   не твори словеса глумливые!

ЯРОСЛАВ:
Ничего, Турай, не  печалься об ухе Волжской, что разлилась по  земле! В Ростов идем, там  ушицы поедим!  А вот на Купалу вернемся и  возьмем всё, всё, что сочтем нашим…. А пока дело надо делать. Так, отче?


ИЛАРИОН:
Мудро глаголешь, княже.
(К берегу подчаливают  готовые к походу  ладьи.  В них видны дружинники в шлемах – шишаках.)

ТУРАЙ:
(В сторону) Экая бесовка, Рина!  Что мне теперь делать!?  Как  князя извести!? 

ЯРОСЛАВ:
Лодьи из Волги на Которосль перегнали. Значит, пора.


Ярослав, Иларион и Турай спускаются вниз к реке, и  прыгают через борт ладьи. 
На  княжьем дворе остаются дружинники - дозор. В руках их пики, на поясе  мечи. Они с печалью смотрят вслед отходящим ладьям.

1 ДРУЖИННИК:
С Богом,  други!


ИЛАРИОН:
Помоги Господь вам, братия,  дело  начинаемое,  совершити во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Низом, по берегу от мерянского угла  крадется Рина. Она прячется  за  кустами, деревьями. Видит, как ладьи отходят  в поход.   

РИНА:
(Открывает ладонь, в ладони возгорается огонь и  дым. )
Иди , дым до раба Ярослава, чтоб  по ветру дымка вертелась, кружилась, чтоб я своему желанному  каждую ноченьку  во сне снилась….
               
     Макошь Светлая.  Мати чудная,
И ты Велес – заступник всего живого!
Идет раб Ваш  Ярослав по  мерянской земле!
Сердце его стучит во мне!
Телом моим его ретивое правит!
 Не колет,  не давит
Не теснит,  не щемит, но в груди болит
Ночью при луне и на утренней заре,
В поле и в избе,  и в пахоте,  и в воде
И в бане,   и на коне
Билось бы  оно во мне,
Билось бы. Колотилось
Так  ровно, так славно,
Как в день Купалы костры горят,
Радость обещая  на долгую жизнь.
Макошь Светлая, Мати чудная,
Возврати мне Ладо моего,
Как пора придет.
Поверни его паруса в сторону города,
Что именем его прозывается.



Появляется Кича. Приближается к Рине.

КИЧА:
Миром отпустили врагов наших…  Пусть миром и идут…

РИНА:
Они ушли, как ты хотел, Кича… Я исполнила твой наказ, Кича.  Теперь ты  исполни мой: не  разори гнезда княжьего. Не убий его слуг. Не свергни храм Бога Христа.

(Появляется Выжлец)
ВЫЖЛЕЦ:
Рина, почто меня избегаешь?  Разве не ты  столько лет была мне женой? Почто гневишь Бога Велеса?! 

РИНА:
Выжлец,  не имею я более сил любить одним только телом. 

ВЫЖЛЕЦ:
Чего тебе надо, Рина!  Отверзни от себя   мысли  о колченогом   киевлянине!   Вернись  разумом  ко мне.
РИНА:
Выжлец! Ты не достоин слово молвить о нём!

ВЫЖЛЕЦ:
Разве может он сравниться со мной!? Рина! Разве есть кто – нибудь в нашем углу сильнее и крепче, чем я? А когда надо  выступить против   ушкуев, что идут по Волге, с товарами заморскими, разве  есть кто- либо удачливее меня в добыче добра?   Так за что же ты отвергаешь меня и не хочешь разделить со мной  моё ложе? Давай, Рина, возвеселимся, как прежде…

РИНА:
Уймись, Выжлец!  С той поры, как округлились мои перси и соски  поднялись над ними, и женские крови выступили из недр моего лона, ты  выбрал меня  в жены,  Выжлец. Каждый год на Купалу я  пытаюсь освободиться от твоей  власти. Но никто не хочет взять меня в жены после тебя. Мужи нашего племени не хотят  единоборства с  тобой.  Тебя боятся. …. Выбор мой невелик или ты или живой Велес, что озверел,  сидя в клети.
 Но с Ярославом пришла  надежда: скоро явится Купала и  мой князь придет за мной! И тогда  ты не посмеешь встать между нами!

ВЫЖЛЕЦ:
И ты веришь ему!?  Он же в Ростов пошел, а там  так много  юных дев!  Юных!!! А ты бойся, Рина! Ведь живой Велес может выбрать тебя в жены! Ха-ха-ха!
 

КИЧА:
Ты, Выжлец, не грозись Велесом. В нашем углу пока ещё я обряды справляю. И Велес  меня  слушает, но не тебя!
(Слышится дикий рев зверя)

ВЫЖЛЕЦ:
Если  Велес вырвется из клети, только я   могу его  загнать обратно. А если не  захочу этого сделать, то озверевший Велес много может натворить беды!  Тогда тебя, Рина, с песнями проводят к Самому Велесу и отдадут ему в жены. Берегитесь! И ты, Рина, и ты,
Кича!  А город Ярослава нынче ночью сожгу. И будет далеко по Волге видно, как догорает любище Ярослава! Где он творил любовь с тобой, Рина!

РИНА:

Ах, если бы это было  явью!

КИЧА:
Волею Богов Велеса и Хороса и ДаждьБога и Макоши Светлой я приказываю тебе  отступиться от города князя Ярослава! Если ты его спалишь, то разрушишь  наше пристанище в Медвежьем  углу, что  устроили нам пращуры. Меря придется уйти с насиженных весей и искать другое место.  В пути будут умирать люди,  и мы можем потерять своё племя. 

ВЫЖЛЕЦ:
Никогда ещё не было, чтобы   враги наши возом правили, а мы везли бы ту телегу, куда  хотят чужие владыки.  А если вы хотите  быть рабами  хромого князя, то  я сам уйду от вас,  и уведу лучших  мерян с собою, тогда узнаете, как  выжить без мужской руки. Но прежде я  дождусь Купалы!







КАРТИНА ШЕСТАЯ.


Мерянское капище.  На голове Велеса  венок из  цветов.  Рядом  большая клетка из  дреколья, за которой  топчется огромный зверь –
У клетки  стоит Выжлец. Он гладит зверя по шерсти, треплет  его  за загривок.  Зверь издает страшные рычащие звуки. Перекрывающие песни девушек. На поляне между  капищем и городом Ярослава  девушки плетут венки и поют песни.  Парни, обнаженные до пояса,  сооружают костер.

ДЕВУШКИ:
Купальница Лада
На горе купалась,
Где Лада купалась,
Берег колыхался.
Где Лада купалась,
Трава расстилалась
Ой, дивлада, ой!

Ладо мой, Купала!
Запали кострище!
Чтоб огонь поднялся
До самого Неба!
До чистого Неба,
До самого сердца.
Ой, дивлада, ой!

Ладо мой,  пригожий,
Протяни мне руку,
Назови женою,
Отведи к кострищу.
Ой, дивлада, ой!

                1-я девушка:
Рина, скоро вечер,  Выжлец  костер зажжет, тебя в жены возьмет.  Зачем грустишь и на реку   смотришь? 


                НАДА:
Рина, не смотри на реку, не жди  лодейщиков.  Сказал твой князь, что прибудет,  и забыл. Слово мужеское легкое, как ветерок с реки.
                РИНА:
 Всё едино…. Выжлец не муж мне боле.

                НАДА:
Ты что  такое  глаголешь, подруженька!  Выжлец не возьмет тебя, так Велесу подарит!

                РИНА:
Уж лучше Велесу…..
КРУГЛЕЦ:
 Нада, хочешь, сегодня быть моей избранницей!?  Моё слово – не ветерок с реки! Моё слово верное!

НАДА:
Ах, Круглец, доброе сердце твоё,  но чую я,  что  будет Купала нынче кровавым и злым… Не до любовных утех нынче!



(Внезапно раздается резкий удар в бубен, на поляну выходят шаманы в страшных масках – ухарях. Бубны, свистули,  завывания.  Девушки надевают на голову парней венки, и вместе  встают в круг,  пляшут под дикие звуки. Выходит КИЧА в маске медведя).

КИЧА:
О-ом!  Хайэ! Хайэ! Хайэ!
Склоним колени перед Богом Велесом! Хайэ!
(Люди падают на колени)
Так мы начнем великую славу ему воспевать!
Он  Бог всего живущего, вечно бьющий родник! Хайэ!
Летом течет из недр земли Великой Макоши!
Зимой не замерзает!
Живит той водою всех живущих на Яву. Хайэ!
Живы и мы, наш срок не истек!
Пока не отправились сами к нему!
К его райским блаженным лугам!

(Кичеу подают  жбан с питьем. Он отпивает и протягивает его  рядом стоящему человеку. Жбан идет по кругу!)

К Громовержцу Богу Перуну обращаюсь я!
Ты,  оживляющий жизнь огнем.
Ты, не прекращающий  вращать колесо жизни!
 Приди и освети   всё вокруг!

(Слышится отдаленный раскат грома, сияют зарницы. Внезапно вспыхивает огонь костра)

О-ом! Хайэ!, Хайэ! Хайэ!
(Выжлец хватает Рину за руку и бежит вокруг костра.  Закружились  пляски под общие восклицания: ХАЙЭ!)

 
(  Рина  пляшет в хороводе,  но всё время оглядывается на  реку. Она ждет Ярослава.

Парни выбирают себе девушек, прыгают с ними через костер и отходят в сторону, садятся на крутой берег, в обнимку, снимают с себя венки и  отпускают их в реку.

Остаются у костра Рина  и Выжлец.)

ВЫЖЛЕЦ:
(Протягивает руку Рине)  Рина, дай мне твою рук,  и пойдем  к людям. Я и сегодня выбираю тебя госпожой моего сердца.

РИНА:
Нет, Выжлец, я  больше не смогу  дарить тебе тепло тела своего, а душа моя никогда тебе не принадлежала!

ВЫЖЛЕЦ:
Разве я лишился слуха и не ведаю, как  стонешь ты в моих объятиях, когда сливаются тела наши! Разве руки твои не обвивали мою шею, а  уста разве не шептали слова зачарованные, от которых кровь вскипала, и бурным потоком  бежала по жиле моей становой! Это было! Было! и слова твои не были обманом!

РИНА:
Пустое всё,  Выжлец. Не было ничего…. Не было… Всё туман, морока,  мереченье старого волхва… Я только сейчас  поняла, кто мой Ладо…. Мой чистый, мой светлый, мой  надежный…..   Вот умоюсь росою,  осеню  себя звездами, опояшусь луной, и предстану перед моим  суженым….  А он белее света белого,    краше солнца  красного, светлее месяца ясного, милее жизни моей!

ВЫЖЛЕЦ:
Не придет к тебе твой  колченогий!  Я на встречу ему   ушкуйников  лихих послал.  Почивать ему  вечно в    которосльных  ключах, заводях.  Напрасно сердце свое  мукой мучаешь.

РИНА
( Встревожена) Пусть мой суженый – ряженый  думкой обо мне  мается,   каждый миг ко мне рвется,  собирается.

ВЫЖЛЕЦ:
Почто заговор  в такой день  творишь, Рина!  Купала не простит!

РИНА:
\(Скороговоркой)  Ветер,   пыль мети!  Тучи гони! Слова мои неси!  Отнеси, ветер, мои слова  к ясну соколу Ярославу,  где бы он ни хаживал,  где бы тело своё ни нашивал, а душу его ко мне принесешь!

(Гремит гром. Громче звучат  свирели и бубны, появляются страшные ухари.  Всё сливается в единую колдовскую пляску. Выжлец открывает засов клетки, где сидит зверь.  Рина стоит, прижавшись к березе. Сзади   подходит огромный медведь, поднимается на задние лапы с огромными когтями,   и возлагает их   Рине на плечи).

РИНА:
(Оборачивается, )    Велес!! ( и падает на лапы медведя)

(МЕДВЕДЬ рычит, обхватив Рину лапами
К берегу причаливает лодья. По  откосу поднимаются Ярослав,
Турай, дружинники, с ними святитель Иларион)

ЯРОСЛАВ:
(Видит Рину в лапах у Медведя, поднимает секиру и набрасывается на зверя. Ему на помощь бросается дружина . Меряне разбегаются по кустам, смотрят из зарослей.  Медведь повержен. Ярослав поднимает окровавленную Рину на руки)   Кто посмел!?  Рина! Рина!  Я вернулся к тебе. Ты слышишь меня!? (Несет её  в город. Укладывает Рину на  траву, подстелив под неё накидку, сброшенную с плеч. Кто зверя на неё напустил!? Кто!?
(Выжлец скрывается среди деревьев и отступает в лес….)

КРУГЛЕЦ:
Я знаю, княже! Твой слуга Турай с Выжлецом  сговорились, чтобы погубить тебя.  Выжлец откупился от него. Много серебра дал. Велел  тебя и святителя Илариона зельем отравить, да Рина тогда не допустила этого.

ТУРАЙ:
(Турай срывается с места и бежит вслед за Выжлецом)
Выжлец! Погоди! Не оставляй меня! Выжлец!
(Из  зарослей блестит клинок ножа. Турай падая:…) Рина! Наколдовала! Волховка Мерянская! Господи! От своего ножа ….
Возмездие…

НАДА:
( Нада наклоняется к Рине) Рина, дай оботру кровь твою…

ЯРОСЛАВ:
Рина, звезда моя утренняя, скажи   хоть словечко.

РИНА:
Забудь рабу свою, Рину!!
 Как сон люди забывают,
Что снилось год тому, не знают
Так и ты имя моё не вспоминай.

ЯРОСЛАВ:
О чем глаголешь, Лада. Не ведаю…
РИНА:
Не ласкать тебе боле твою Рину,  а ласкать тебе сырую землю,  а целовать тебе зелену мураву….   (Умирает)

НАДА:
Рина ушла к пращурам, княже. Она сердце твоё с собой забрала.  Как жить теперь будешь, княже?

ЯРОСЛАВ:
 Она хлеб мне и соль и вода! Она кровней кровных, больней больных,  Она мука моя и скука, где она, там  и я…

ИЛАРИОН:
Князь Ярослав, прикрой веки  женщине. Она отошла в иной мир.

ЯРОСЛАВ:
Кто  забрал Рину у меня!? Кто посмел!?  Не бывать боле  злу на  моей земле! Не бывать!
 (Хватает  секиру, бежит в сторону мерянского капища. Там на капище, разрубает  идола Велеса пополам, свергает на землю  шесты с  черепами, рушит всё кругом.    ! Меряне падают ниц перед князем. Ярослав замахивается на них секирой ) А!  Неверные!  Вы что  замыслили!  Что князь Ярослав пришел на потеху звериную!  Или  пир пировать с вами. Многоценного болгарского пития испить!?  Я явился победу сотворить над вами! За любовь свою отомстить! Ибо Бог есть любовь!. 


КИЧА:
(Пытается отнять секиру  из рук Ярослава, борется с ним. Ярослв  в отчая6нии бросается на землю.) Княже,  велика твоя печаль, и гнев твой праведен, но  люди просят прощения и поклялись служить  тебе и признать веру Сильного Бога Христа.  Прости их, ибо просящему дается.  Так сказал Твой  Бог.

ЯРОСЛАВ:
Господи! За что ты меня наказуешь! За что сердце вынул из груди моей!

ИЛАРИОН:
Кому Господь много дает, с того много и спрашивает. Такова судьба твоя. Тот, кто мужество воспринял от рождения, отвергает от себя  ласкание жены и любление детей и  печаль победы своей на себя возлагает.  Истину говорю.

ЯРОСЛАВ:
Что делать мне? Как жить? Выжлец!  Где ты!? Выходи на честный бой, если  совесть есть!


КИЧА:
Выжлец бежал из наших мест.

КРУГЛЕЦ:
Отче, и господине, позволь мне к  отцу Иллариону прилепиться. Служить  тому Богу, который на нашу землю уже ступил!

КИЧА:
Иди, сыне, служи  Новому Богу Христу.  Новая Вера не родится на пустом месте, она приходит на удобренную другими   верами землю и забирает уже подготовленную паству.  Иди…

КРУГЛЕЦ:
А ты как же, батюшка!?

КИЧА:
Обо мне не  тревожься. Я должен до конца выполнить волю Бога, которому служил. Это будет последняя моя служба












КАРТИНА СЕДЬМАЯ,

На Стрелке при впадении реки Которосли в Волгу стоит  деревянный храм Ильи Пророка, на его ступенях стоит ИЛАРИОН, на маленькой паперти сидит НАДА, повязанная в черный плат. . .  У края берега стоит  Ярослав и смотрит на воду.

ИЛАРИОН:
Дикий народ, эти меряне, дикий.  Я им про Иисуса Христа, а они мне про Велеса.  Я им толкую, что идолов побили,  а они говорят березе поклониться надо, и реке, и земле.

1-й ДРУЖИННИК:
Княже Ярослав, с дерев уже листья опали,  и лодьями в Новгород не добраться. Застрянем в пути. Не успеем до ледостава.  Придется верхом  идти по болотам и топям.

ЯРОСЛАВ:
Никуда я отсюда не пойду. Здесь моя отчина. Эту землю  мне  отец, князь Владимир,  выделил.  Здесь могилы  близких мне людей, здесь  церковь святая в память друзей погибших  стоит, моими руками   срубленная. Зачем мне уходить отсюда?

(Со стороны мерянского капища  приближаются  КИЧА и КРУГЛЕЦ)

ИЛАРИОН:
Язычники продолжают ходить на место старого капища и там  праздники свои  празднуют и молитвы возносят своему  Богу Велесу, тобой, княже поверженному….  Надобно  церковь там поставить, княже,  во имя святого Власия. Всё равно  там  разруха одна. Место запустелое., а люди туда ходят. 
ЯРОСЛАВ:
А что,  такой святой у греков есть?

ИЛАРИОН:
Власий -  то? Есть. Он   у нас, в Византии, защитник всех  животных и скотов на земле. Власий-Велес, не один ли  глас слышится? Посмотрим,  кто кого  победит..

ЯРОСЛАВ:
Ах, умен, отче Иларион! Не даром говорится в народе нашем: «хитер, аки грек». Прикажешь церковь   абы в день поставить, - поставим.

КИЧА:
Владыка Илларион,  Богу служить надобно с чистой и душой и без хитростей. Возьми моего сына – Круглеца. Он тебе будет хорошим помощником: совестливый, простой, и бесхитростный.

ИЛАРИОН:
Не знаю, как  князь посмотрит на такого служку церковного.

ЯРОСЛАВ:
Хорошее дело придумано. На капище Велеса церковь поставим в честь Власия, а служить будет в ней мерянин.

КИЧА:
(Бормочет) Всё свершает вой круговорот. …
ЯРОСЛАВ:

Ты о чем бормочешь, старый  кудесник?

КИЧА:
Я говорю, что всё  в этом мире идет по кругу.  Бог един, как бы его ни называли слабые люди,  каким бы его ни представляли, как бы его ни украшали!  Уходит один лик, приходит другой, и тот уйдет,  другой придет… Вижу…. Вижу….  Капище наше  через тысячу лет…. 

ИЛАРИОН:


(С недоверием и насмешкой)    Медвежье  капище видишь?
( На прозрачном заднике едва видно  изображение городской площади.   Театр, памятник Волкову,   за ним туалет и  деревья Власьевского сквера.)

КИЧА:

(Прикладывает руку ко лбу, разглядывает  видение)Не медвежее, нет, не медвежее…   Вижу….Пройдет тысяча лет,  придет новая вера, разрушат церковь Власия, как ныне  разорили капище Велеса, и  поставят   отхожее место, а  на капище мерянском вновь  возвысится тот, которому милы зрелища языческие, только имя ему будет уже другое. Не медвежье, но Волкова… Волкова место вижу…   Ну, пора мне… последнюю службу отслужить Богу моему…  (Уходит…)




 1-Й ДРУЖИННИК:
Богу Богово.    Знать бы, что в Киеве сейчас творится? (Смотрит вдаль Волги) Эй, княже,  глянь на воду, с северной стороны лодьи быстрые движутся.  Чай, последний караван из Новагорода идет.

ЯРОСЛАВ:
Пусть идут теперь вольно. В моей земле разбоя больше не будет.  Так я сказал.

               
1-Й ДРУЖИННИК:
Княже,  смотри, причаливают, сходни бросают! Луки,  мечи прикажешь приготовить!?. 
(На берег поднимается  Верда. За ней два  воина. Они держат в руках меч Рогволда )

ВЕРДА:
(Падает на землю, обнимает её руками. )  Благодарствую тебя, Макшь  Светлая, - мать – земля родная!   Привела ты меня к берегу родному, где  травы  пахнут мятой, где  ветры  несут свежесть , где  поднимается дым очага родного….(  В стороне разрушенного капища поднимается дымок)   Здравы будьте, люди добрые,

КРУГЛЕЦ:
А ты никак сестра моя,  сестра моя, Верда! Вот ты какая!  Здрава буди! (Низко кланяется Верде и падает перед ней на колени)


ЯРОСЛАВ:
Верда! Какой случай тебя привел в места наши дикие.   С какими вестями  идёшь? С добром ли ?

ВЕРДА:
Ярослав, матушка твоя, княгиня Рогнеда велела  тебе  кланяться и приказала долго жить. 

ЯРОСЛАВ:
Ах, Верда, какую печальную весть  ты принесла мне!

ВЕРДА:
Ярослав! В  Киеве  смута  и война. Князь Владимир  почил в селе Беростове среди своих наложниц. Добрыня хотел скрыть его смерть, опустили тело Владимира в подпол, да  слух быстро тайными путями разнесся. Святополк окаянный послал за Болеславом польским, тестем своим, хочет власть  себе поять. А сыновей Анны гречанки, братьев Бориса и Глеба, отправил  в места глухие, да в дороге   приказал умертвить..

ИЛАРИОН:
Господи! Прими  души праведные  Бориса и Глеба с миром! (Закрыл лицо руками. Плачет) Анна, Анна, любимая! несчастна участь твоя была, несчастны и дети твои!

ЯРОСЛАВ:
Что сделать я могу!? Как отомстить за братьев  окаянному  Святополку!

ВЕРДА:
Мудрая матушка твоя, княгиня Рогнгеда,  повелела тебе идти на Новгород и там   собрать силы под рукой своей. Пока  не соберешь полки, в Киев не ходи.  И ещё она велела передать тебе меч деда твоего князя Рогволда. Теперь ты владеешь   им, тебе и Русью владети.  (Воины подходят к Ярославу и опоясывают его мечом).

ЯРОСЛАВ:
Верда! Не всё так просто здесь, в Медвежьем углу.  Волхв Кича приказал покориться  князю Киевскому, чтобы племя своё сохранить, а вот  их воевода  Выжлец со товарищи, пошли по  весям  низовской  земли, выдавая себя за волхвов. Так что врагов у нас хватает…

(На мерянском капище разгорается  костер, в центре которого стоит Кича.)

КРУГЛЕЦ:
(Бежит  к костру) Батюшка! Почто ты это! Нет боле  того Бога, что  жертвы  человеческие требовал! Нету – у – у!!! (Плачет)

Подходят Ярослав, Верда, Илларион, Дружинники.

ЯРОСЛАВ:
Это последняя жертва.  Во имя  жизни на этой земле. Здесь стоять будет церковь Святого Власия…

ВЕРДА:
Князь Ярослав! Ладьи ждут тебя у крутого берега.  Иди и соверши  свой подвиг во имя земли нашей Русской, за «люди своя» Так завещала тебе мать твоя.

ИЛАРИОН:
Помни, что твой дед князь Святослав был воином, и соблюдал границы  Руси. Твой отец , князь Владимир принес единую веру на землю Руси,  и стал Святителем её, а  тебе предстоит уставить землю русскую единым законом по Русской Справедливой Правде. 

ЯРОСЛАВ:
Я покидаю свой город. Не знаю,  суждено ли мне  вернуться сюда, но знайте, сердцем я всегда здесь, с вами, в городе, который я построил своими руками, в городе, где покоится прах любви моей,  и где  познал я первую горечь утраты и совершил первую воинскую победу.
Да будет стоять Ярославль – град в веках и пусть будет славной его судьба. Прощайте. (уходит под обрыв, где видны паруса )

ИЛАРИОН:
А я так скажу, вы идите,  люди добрые,  и по всем местам чините такую славу, что святая Русь  не пуста стоит! На Святой Руси  не перевелись сильны  могучи богатыри, не перевелись созидатели и  властители Мудрые.  Потому, стояла и стоять во веки веков земля наша Русская будет! И сиять в веках  Ярославу – граду!


КОНЕЦ.



















               







 
 










 










               

 (


   ИРИНА ГРИЦУК – ГАЛИЦКАЯ




ЛЕГЕНДА
О КНЯЗЕ ЯРОСЛАВЕ, СЫНЕ ВЛАДИМИРА И РОГНЕДЫ.

( что  поразил мерянских волхвов,   построил город на Волге – реке, но приговорен был к утрате всего, что было дорого сердцу его).   



Историческая драма.














Г. Ярославль.                2009г.








ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1. Владимир Святославич – Великий князь Киевский
2. Анна- принцесса Византийская, дочь императра Романа11 и сестра императоров Василия 11 Болгаробойцы, и Константина У111, жена  князя Владимира
3. Рогнеда -  княжна Полоцкая, жена князя Владимира
4. Ярослав – сын Рогнеды
5. Святополк – сын князя Владимира и болгарской княжны Юлии.
6. Болеславна – жена Святополка
7. Випсания – служанка Анны.
8. Верда – служанка Рогнеды
9. Добрыня – дядя князя Владимира
10. Блуд – боярин, наместник Ростова, слуга князя Владимира.
11. Турай – дружинник князя Владимира.
12. Иларион – священник.
13. Кича – волхв.
14. Рина – мерянка.
15. Выжлец- воевода мерян.
16. Нада – подруга Рины
17. 1-й дружинник.
18. 2-й дружинник
19. Круглец – сын Кича

Девушки, дружинники,


















ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Картина первая.

Келья в монастыре. Зарешеченное оконце. У стены ложе, на нём узкий матрац,  тонкое серое покрывало, из подушки  торчит солома.  Высокая кафедра для чтения книг и письма. На кафедре раскрытая книга, там же  чернильница с пером. Посредине  кельи грубо сколоченная скамейка. В переднем углу  большая икона с  зажженной лампадой.
За кафедрой  стоит  Иларион – один из пастырей , прибывших с Анной из Византии. Он, бормоча,  читает Евангелие

ВИПСАНИЯ:
Нет более презренного человека, чем тот, кто не умеет  читать и писать! И не может знать  языка  своей жены! Как тебе, госпожа, удается выражать  этому варвару, князю Владимиру, своё несогласие и  своё презрение.

АННА:
Ах! Випсания!  Я и сама знаю, что брак мой с русским князем горше желчи и  полыни. Мои братья откупились от русской напасти  судьбой своей единственной сестры. Они!... Кесари Византии, меня, как рабыню низкую, выменяли на  город Корсунь!

ВИПСАНИЯ:
Ну, если без  хитрости судить, то  Корсунь не такая уж малая плата за женщину…  даже  царского рода…

АННА:
 Одно мне утешение, Випсания, что  муж мой  за мою холодность оставил меня и дал мне  разрешение здесь, на берегах Днепра, монастырь поставить, где я душой и телом отдыхаю от его  похоти. 

                ВИПСАНИЯ:
Да, моя госпожа, не грех отдохнуть от такого мужа, как князь Владимир. Душой….   Да и телом тоже….

АННА:
Господь рано  забрал к себе отца моего…

ВИПСАНИЯ:
(В сторону) Да я то уж знаю, как изнурял император Роман плоть свою  самыми позорными и сластолюбивыми  поступками!  Едва до двадцати четырех лет дотянул…!

АННА:
Сделалась я сиротой при   родной матери.  Прекрасная Царица Феофано! Прекрасная царица Феофано! – только и слышалось во дворце!  Она   не долго   блюла  траур,   и возвела на престол империи полководца  Никифора  Фоку.  Мне часто приходилось прятаться от его  вожделенного взгляда.  Я рано привыкла к стенам монастырей.  А нынче у меня  одна отрада -  отец Иларион. … С ним можно  душеспасительные  беседы вести,  и  вспоминать мой  родной Константинополь… (Подходит к Илариону, со страстью  припадает к его руке) Прими мою исповедь,  отче! .( Иларион   накрывает голову  Анны церковным золотошвейным платом, осторожно заглядывает под него.  Плат съезжает с головы Анны. И видно, как Анна, тянется поцелуем к губам Иллариона, который в смущении  отпрянул от Анны. Анна тоже смущена)
 
ВИПСАНИЯ:
(Замечает смущение Анны и Илариона) Ах,  царица!  Как быстро  пронеслось  время! Уж не ступать твоим ноженькам по мраморным ступеням   греческих дворцов, не искупать молодое тело  в серебряных струях фонтанов, не восседать на золотом  Византийском троне, не  прикоснуться лилейной рученькой к драгоценным камням,  усеявшим его подножие, не любоваться твоим глазонькам блеском   их лучей.  Как  безжалостна судьба к  тебе,  постигшей мудрость  манускриптов  иудейских и египетских и халдейских. Ты  достойна лучшей доли, чем быть женой  невежды,… равном  Иуде.
АННА:
Випсания!  Не береди  раны мои душевные!  … хочу лететь  в край мой  прекрасный, а  крылья мои подрезаны  и  путь туда  мне заказан,  и   тоска берет  за горло и выжимает слезы горестные!

ВИПСАНИЯ:
Бежим, царица!  По Днепру на стругах быстрых, а от порогов  верхом на резвых скакунах живо  доберемся  до моря. И никто нас не  добудет! Отче Иларион, истину ли я, грешница,  реку?

ИЛАРИОН:

(Оправившись от смущения, ) Смирись, дочь моя, и не  смущай речами дерзкими слабое сердце своей госпожи….не вводи во грех…. ( раздается ржание коней и  мужские голоса, ИЛАРИОН  подходит к окну. )  Князь Владимир со дружиною явился, ….
ВИПСАНИЯ:
(Глядит в оконце) Как с небес свалился!

АННА:
Тихо, Випсания! Уже сюда идут… Отец Иларион, прилично будет удалиться вам, не давая повода   к  излишним  домыслам  людей, испорченных  низменными страстями. (Иларион, закрывая книгу, удаляется торопливым мелким шагом)

Входит Владимир в сопровождении Добрыни и Блуда. У Владимира повязка на глазах.

ВЛАДИМИР:

(Сдвигает повязку на лоб) Здорова буди, царица моя, Анна. (Кланяется, Анна слегка кивает головой)

АННА:
(Вглядываясь в лицо Владимиру)  Опять глаза загноились  у кесаря? Даже крепкая вера Христова не исцеляет  тебя, Владимир…. Однако, что привело Великого  князя Киевской Руси в мою скромную келью!?

БЛУД:
Зри, Добрыня,  как свысока смотрит на нас гречанка. Гордая…

ДОБРЫНЯ:
(Блуду) А ты вспомни Рогнеду. Вот где гордость! Диву все  давались её дерзости, когда Владимир взял её в полон, разорив Полоцк.!?  Как куражилась она над победителем на глазах всего народа.  «Я, - говорила, - не желаю  разуть сына рабыни»…  и плюнула ему в лицо!  А Владимир наш не будь дурен,  на лобном месте, на  широкой площади, повалил её, да   силой и взял дерзновенную, и позору предал при всех под свист и смех дружины.

БЛУД:
Жаль, я не видел!

ДОБРЫНЯ:
Где тебе видеть! Ты же  Ярополка, своего господина, тогда  попленил.  Ты  его  и «нужной»  смерти предал… Жениха Рогнедина…

БЛУД:
(Оправдываясь) Я  тогда уже князю Владимиру служил.

ДОБРЫНЯ:
Полно, полно, Блуд,  тот не грешит, кто давно в земле лежит! Владимир тогда на глазах покоренной им женщины,  отсек голову отца  её, и  бросил к её ногам, как  трофей. А Рогнеда  от страха и боли, как  избитая сука,  ползала у  ног Владимира, сапоги – то его сняла, и  ступни целовала,  каждый пальчик в отдельности, а он её плеткой, плеткой, плеткой…

ВЛАДИМИР:
(Добрыне) Довольно,  старое вспоминать… Дело забывчиво, ….а тело заплывчато…    Всё успокоилось….Анна, ты  просила меня об академии. Я повелел  собрать  юных отроков  в особые  палаты и приказал  учить их грамоте. Довольна ли ты?

АННА:
Что мой кесарь делает, то и хорошо.

ВЛАДИМИР:
Вот только беда, что грамотных людей у нас маловато, учителей нет таких, кому бы столь  трудное дело доверить можно….

АННА:
(Отворачивается от мужа) Я не разумею, о чем глаголет мой кесарь.

БЛУД:
Похоже, княгиня, что учили тебя мало…. Уж сколько лет на Руси живешь, а  языка, коим муж твой глаголет, всё ещё  не  разумеешь…(начинает жестикулировать руками, пальцами)  Мой господин говорит, что академию сотворил для обучения  отроков, как ты повелела.  Пусть кто-то из твоих грамотеев  потрудится на благо Киева и его земель. Вон, хоть  святитель Иларион!

АННА:
Нет!...

ВИПСАНИЯ:

Эка, раскричался! … (Анне)    Госпожа, слуга князя говорит, что приказали обучать безграмотных отроков наукам. И называют это академией!  (смеётся)

АННА:
Растолмачь, Випсания, мужам варварским: то не академия, то  низкая школа будет.  И отцу Илариону мало чести  быть там ритором.

ВЛАДИМИР:
Не надо мне толмачить! Анна, я разумею, что ты произнесла. Да,  моя царица, мы не Византия, мы, как ты любишь говорить, страна варваров, мы не можем равняться роскошью с  Константинополем. Тыном обнесены наши  пределы,  А в двух путях от Киева мы вынуждены возводить защитную линию от диких кочевников.  Это всего-то земляной вал с  несколькими  городками – башнями, куда я согнал  мужей из племени чуди, воинственных и осторожных кривичей и новгородских ушкуйников, но Русь не та земля, которую следует  ненавидеть и  русичи не тот народ, перед которым можно голову высоко задирать. Нет, Анна. Ты  уже не первый год  госпожа всем нашим землям и нашим людям. Грех тебе перед  Богом, (крестится на икону) отстраняться от  дел  державных.  Ты думаешь,   мне город Корсунь был нужен или  на богатства Константинополя я позарился! …. Или  ты думаешь, я захотел  твоего греческого тела познать!?  Не  то, Анна, не то!  Не разумеешь, хоть и многой мудрости обучена. Мне государыня нужна,  от самого Бога единого! Чтобы  мир опустился на нашу землю  русскую и объединил  все племена.  Чтобы заедино мы  жили по глаголу Божьему, оборонялись и молились Богу единому! И грамоту,  и мудрость постигали ту, что ты, государыня, сочла нужным  принести в пределы наши.  А ты  за монастырскими стенами укрылась и…. (сокрушенно машет рукой)

ДОБРЫНЯ:
Поняла ли, царица,  что изрек тебе муж твой?!

АННА:
 Разумею…,

ДОБРЫНЯ:
То-то. (Крутит плеткой) Вот и плетка не нужной оказалась….

БЛУД:
Жаль…
 
АННА:
Кесарь мой, уж, коли ты сам заявился в Божию обитель,  позволь слово молвить о моих кручинах.

ВЛАДИМИР:
Говори. Ты моя госпожа.

АННА:
Сыновья мои Борис и Глеб  уже в силу вошли. Они потомки Византийских кесарей, пора их на княжение определить.  Хочу, чтобы наследовали они власть   в Киеве один за другим по русскому лествичному праву, когда власть от старшего брата к младшему  переходит. 

ВЛАДИМИР:
Просишь, чтобы власть в Киеве, наследовали  твои сыновья? А как быть с моим  сыном Святополком, что родила мне  Юлия, болгарыня, такая же христианка, как и ты…. Она,  когда умирала, молили о  сыне, и глаза её  цвета зрелой сливы,   были наполнены слезами. …

АННА:
То не твой сын, Юлия понесла от  убитого тобой брата! А болгарыню свою  почто со мной, царевной  византийской, равняешь!?

ВЛАДИМИР:
Анна, Анна, болгарыня Юлия первая открыла мне глаза на своего босоногого  Бога, за которого болгары сражаются, потому что он завещал им  любить ближнего, как самих себя,  Болгары небольшой народ,  но  спаянный  силой крещения. И эта святая сила  столетия предстоит  перед вашим Византийским могуществом.   Императоры твои, Анна, давным - давно забыли заветы Христа и сражаются только за сладостную возможность занимать золотой трон!  А ты, сама – то, Анна,  с Богом, будто, речи ведешь, а   мирские дела знаешь не хуже меня!   Коли так,  то   ведаешь,   наверное, что  в  деревеньку Предславино сослана  не менее гордая, чем ты,   княгиня Рогнеда и у неё сын вырос, Ярославом названный. Тоже мой сын. С ним, как быть?

АННА:
 Женщины, о которых ты говорил,  это не  жены твои, а низкие рабыни. Не будет тебе удачи, если  ты не покончишь с блудливостью своей и многоженством.  Выбирай: или Бог Христос и его законы, или  милые твоему сердцу  законы языческих Богов!

ВЛАДИМИР:
Я уже выбрал, Анна, когда по твоей прихоти  рушил капища  Велесовы, Перуна  повелел бить плеткой и утопить в Днепре, людей сгонял в его воды  на крещение,  огнем жег непокорных! Что тебе ещё надо!?

АННА:
 В человеке дух тесно сплочен с плотью! Какова плоть, таков и дух… (проводит рукой по бедрам Владимира и поднимает подол его епанчи (рубахи)вверх.   ). А ты, озорник,  до сей поры носишь венерин набедренник! 
ВЛАДИМИР:
(Отталкивает Анну) Ты почто меня позоришь перед слугами! Сокровенное на люди выносишь!

АННА:
Тебе о душе пора думать, а ты,  нижние уды стянул и  усиливаешь свою  склонность к похоти!  Ты будто родился уже с врожденным грехом.

БЛУД:
Да будут чресла наши  препоясаны и  светильники горящи! Ха-ха-ха!

ВИПСАНИЯ:
Тьфу на тебя! Задору-то знать много,  да силушки – то нет!

БЛУД:

Глупа, ты, баба. (Обхватывает  Випсанию и прижимает к себе)   

АННА:
Владимир,  да уйми своего слугу- развратника! (Переговаривает Блуда) Чресла ваши перепоясаны, светильники у вас возгораются!...

БЛУД:
(отпускает ВИПСАНИЮ) То не я сказал, так   евангелист Лука глаголил. . Ха-ха-ха

АННА:
Слышала я, что  по приказу Блуда, слуги твои сгоняют юных отроковиц в Берестово!  Я не хотела верить, но только что  услышала речь … речь  распутника…

ВЛАДИМИР:
 А что ты хочешь от меня, Анна, если  ты не умеешь любить, не можешь дарить ласку, не  зажигаешь  огня в уставшем сердце!   Ты царица!  Так будь царицей передо мной, твоим мужем и господином!  (В гневе трясет Анну за плечи,  она в страхе вырывается из рук Владимира). Что!  Испугалась грубой силы!  Вот так  я завоевал киевский престол! Вот так грубо я расширил пределы своих владений! Вот так я приобрел  множество врагов среди своих соседей, Анна! Всё вижу, как я, славянский варвар,  нелюб  тебе!  Но  ты ведь  просишь  Великой власти для своих сынов на этой варварской земле!!!  Готова ли ты заплатить за то любовью к мужу  своему, венчанному!  … (Анна отрицательно  трясет головой и тут же согласительно… Она испугана )  Добро!   Слушай, царица! В  далекой Залессокой земле, с которой мы собираем  дани, нужны наместники. Кому, как не сыновьям родным доверю я сбор дани? От моего имени,  будут править сыны мои  по всем землям, подвластным Киеву и твоим  сыновьям Борису и Глебу  место найдется. Младшенького нашего,  Глеба,  я отправлю в Муром, а Бориску возьму с собой и посажу одесную.  Справа от себя и объявлю своим восприемником.  Ты довольна, царица? Отвечай.

АННА:
Благодарствую, мой господин.

ВЛАДИМИР:
Иди, готовь  ложе. Любить тебя буду…. Всю ночь…

АННА:
Владимир! Мы  в святом монастыре находимся. Это противно Богу!

ВЛАДИМИР:
Эй, Блуд, слышал, что царица  глаголет! Надо  исполнять волю  госпожи. Иди, и раскинь шатер над  Днепром. В стороне от монастыря!  Разведи костер. Да света и тепла, чтобы вдосталь было! Да вина заморского, да  дичи печеной. Великий князь киевский желает  любить этой ночью. Да зови всех, кто пожелает мне честь оказать!
БЛУД:
(Весело) Пир  прикажешь устроить! Всё исполню, княже, как надобно сделаем!

АННА:
Ты опять хочешь созвать всех оборванцев и простолюдинов!?

ВЛАДИМИР:
Анна, в милости и братской любви состоят заветы Христа.  Пока я жив, на мой пир могут явиться все, и дружина моя, и бояре, и сирые, и убогие. Все!

АННА:
Так  не принято в Великой империи.  Это низко, Владимир!
Низко,… Я за детей  своих всегда буду бояться, когда ты их в Киев  востребуешь.  Им не место на  лавке, где может мужик – лапотник  сидеть!

ВЛАДИМИР:
Анна, не тревожься понапрасну! Твои дети – мои сыновья. В Киеве им не место -  пошлю их в Ростов с  владыкой Иларионом.  Там пора  крестить людишек…грамоте Божией учить. .

АННА:
(падает перед Владимиром на колени….)
За что   хочешь сослать  сыновей моих в мерянские  дикие земли! В Ростов!... И отца Илариона… он мой  исповедник… Как я смогу без него… Не отдам  на потеху варварам, на  смерть лютую!

ВЛАДИМИР:
А об этом нынче ночью потолкуем.  Посмотрю, как любить сегодня будешь, господина своего!  Меня!

АННА:
Жизни лишаешь…. За что…(рыдает)





Картина вторая.
Высокий берег на стыке двух рек Волги и Которосли.  На берегу сидят  волхв КИЧА и его сын КРУГЛЕЦ. 

КРУГЛЕЦ:
Батюшка, господин мой, глянь  на Которосль,  лодьи  идут  по воде, да так споро! Будто кто гонится за ними!  Глянь!

КИЧА:
А ты зри – что за стяги  над парусами  веют. То киевский наместник  с дружиной своей бегут, а ростовцы и гонятся за ними.   Чай, ныне злые они, киевляне – то, дани не собрали, а взашей получили.

КРУГЛЕЦ:
Вон, уже близко киевляне подошли. Я даже лица их различаю. А вдруг они захотят здесь станом встать?

КИЧА:
Тогда живого Велеса выпустим. Засиделся в клетке наш  батюшка - медведюшка.  Он им трепку – то устроит!  А ты давай,  сгинь с глаз  вражьих  и тишком сиди, чтобы  злодеи не увидели тебя. А то увезут в земли далекие, как сестру твою  малолетнюю Верду.

КРУГЛЕЦ:
Где – то ныне с  Верда наша?
КИЧА:
Да кто ж тоё знать может….. Когда я жертвенный огонь развел и  окропил его  кровью красного петуха, и обратился к  Богу с мучившим меня вопросом, Велес мне знак подал, что   среди мертвых нет её.

КРУГЛЕЦ:
(Прячась в кусты) А ты, батюшка?

КИЧА:
За меня не  тревожься. Меня они не увидят. ( скрывается за легкой пеленой - дымкой)

Мимо проплывают ладьи с вооруженными киевлянами. Они  возмущены, в сторону Ростова  грозятся кулаками.
ВОЗГЛАСЫ КИЕВЛЯН:
Чтобы вас разорвало!
Да чтоб пополам!
Да чтоб в черепья разбило!
Да чтоб чирий вам во весь бок!
Да чтоб вас, Ростовцев   свело да скорчило!
Повело да покоробило!
Вот ужо князь Владимир узнает про вас, зачешетесь!

Ладьи проплывают мимо берега. Слышится грозный рев могучего зверя. Туча закрывает небо, притемнело
ВОЗГЛАСЫ КИЕВЛЯН:
Велес! Велес!
Господи! Никак черт за душой тянется!
Уведи, Господь, от мерянского капища!
Налегай, братцы, на весла! Поторапливайся! 

(Лодьи скрываются за поворотом  высокого мыса)



КРУГЛЕЦ:
(Выглядывая из кустов) Слава тебе, батюшка Велес милостивый, пронес окаянных мимо нашего Медвежьего угла….

КИЧА:
Не к добру это всё.  Ростовцы дани не дали, знать другой полк придет, ещё  озорнее и свирепее.

КРУГЛЕЦ:
Отче, и господине, а сестра моя, Верда,  если среди мертвых не  объявилась, то среди живых её поискать надобно. Вот я  в силу войду и пойду по свету её искать.

КИЧА:
Ты, Круглец, забудь о том. Твой удел – знания перенять, что пращуры нам оставили и быть волхвом на этом святом для нас, месте. Блюсти законы племени меря, поклоняться Велесу  дубовому, да каменному,  ублажать   живого и  ждать …ждать…, ждать…

КРУГЛЕЦ:
Чего ждать-то?

КИЧА:
(Поднимает длинный палец к небу) Он обещал вернуться…..

КРУГЛЕЦ:
Отче и господине, ты,  о ком это…    Кто обещал вернуться?  Наместник киевский?
(Появляется Рина. В руках её лукошко с  ягодами)
РИНА:
Вот вы где?!  А я земляники набрала для Велеса.  Нынче   украсно в лесу… Мать - Макошь Чудная щедро одаривает нас. 

КИЧА:
Рина! Вот душа бесхитростная! Земляники собрала для Велеса… Эх, Круглец,  как же ты сможешь меня заменить, если  разумом  ты не вышел… ! (Слышится рычание зверя) Пойдемте, меряне,   батюшка Велес, знать, земляничку учуял…(уходят)

КРУГЛЕЦ:
А вам бы, ветхим, по старине бы всё жить…  (уходят)







Картина третья

 Деревенский дом в Предславино. Резиденция княгини Рогнеды. Большая комната,  широкое ложе, обрамленное занавесью.  В головах ложа висит огромный обоюдоострый меч отца Рогнеды, князя Рогволда, убитого Владимиром.  В опочивальню входит юный Ярослав. Он снимает со стены меч деда, пробует его на  остроту, взмахивает им, вонзая в пол.  Слышатся  шаги и разговор Рогнеды со служанками.  Ярослав, не успевая повесить меч на место, прячется с ним  за занавеской.
В опочивальню входит Рогнеда с девушками и рабыней  Вердой. 



ВЕРДА:
Матушка, княгиня, только что  от дозора гонец прискакал, сказывает:  во поле  чистом  пыль клубится, топот конский слышится,  рать не малая идет по берегу реки Лыбеди. Стяги князя Владимира видны.

РОГНЕДА:
Сам князь  Владимир Святославич пожаловал!?  Ужель от Вышгорода, от своего вертепа отлепился,  где стая  наложниц денно и нощно плоть его ублажают.
               
ВЕРДА:
Ах, матушка,  княгиня,  да у него, сластолюбца,  и в Белгороде  триста наложниц.   Туда  и мужних жен,  и  девственниц пригнали. Особливо Блуд, слуга верный,  старается, всё князю угодить хочет.

РОГНЕДА:
Ненавижу его! Предатель и пакостник  безмерный,  и жестокий….

ВЕРДА,
 А ещё судачат, будто в  село Берестово, недалече от Киева, повелел князь Владимир свезти  двести  отроковиц со всех  весей. Молоденькие…

РОГНЕДА:
Да почто же ему столько женской плоти!

ВЕРДА:
Вестимо, для чего, для растления. В том удовольствие  своё  пытает.

РОГНЕДА:
Семя своё мужеское по всем сторонам  разбросал, по чужим чревам  рассорил.   А ныне к нам   почто  пожаловал!?   


ВЕРДА:
Чай, корень – то   иссох у князюшки нашего, поизносился   по  чужим опочивальням! А как  раскаяние в душе  поднимется, так к тебе, государыня, и стремит.  Вот и ныне,  запылил по степи к тебе!

РОГНЕДА:
Как смеешь ты, рабыня, так  дерзко говорить со своей государыней!  Пошли все вон! 

Девушки выбегают из опочивальни, вслед за ними уходит ВЕРДА.

РОГНЕДА:
Верда, вернись. Убери меня в наряды  лучшие, да  укрась  каменьями драгоценными. Вплети в волосы скатный жемчуг. Встречу мужа своего, как подобает княгине Полоцкого рода!

 (Верда возвращается и прибирает княгиню. )
ВЕРДА:
Вот истинно,  государыня. Пусть  муженек увидит красоту неувядаемую!

РОГНЕДА:
Умолкни, Верда.

ВЕРДА:
Люди сказывают, что у князя Владимира не всё ладно в Залесской Руси.  Ростовцы дань платить не хотят и стали опасны для  наместника киевского.

РОГНЕДА:
Ростовцы, говоришь? Да ведь это за реками и волоками, за лесами дремучими…. глаз князя киевского далеко сигает.
               
ВЕРДА:
Чтобы Залескую Русь держать в повиновении нужна дружина  несметная …

РОГНЕДА:
И мудрость наместников…

ВЕРДА:
  Слышала я, что Владимир к тебе спешит от  Анны гречанки.  Будто не в себе она…    Занемогла после его приезда…


РОГНЕДА:
А какое дело  может быть у Владимира ко мне? Давно уже его сердце остыло.   

ВЕРДА:
Глаголят люди, что сын болгарки Юлии,  Святополк,  в силу вошел и у Владимира  в большой чести ходит….. Владимир, говорят, нашел ему  жену достойную – дочь польского короля Болеслава.  А когда  Великий князь покидает пределы Киева, то оставляет вместо себя этого болдыря безотцовского - Святополка.

РОГНЕДА:
Уж, не хочешь ли ты сказать, Верда, что Владимир себе наследника определил?  Пустое болтают люди, а ты  разносишь по углам.!
 
ВЕРДА:
Уж, не знаю, княгиня, матушка, как тебе сказать после этого главную весть ….. Гречанка  Анна,  требует  убрать всех  жен  со двора Киевского.                Припомнила Владимиру условия мира Византийского. Поистину,  не в себе царица!

РОГНЕДА:
Люди говорят, али  сама всё выдумала?! Говори…

ВЕРДА:
Истину! Истину  говорю…. Накажи меня Перун! (Возводит руки к небу) И тебя тоже велела со двора  прогнать… Да разве есть на свете красота такая,  чтобы могла сравниться с тобою, княгинею нашей!  Перун милостивый, Дажьбог и Макошь Светлая,  вступитесь за нашу княгиню!

РОГНЕДА:
Ступай вон, Верда, оставь меня одну.  (Верда уходит. Рогнеда снимает с пояса  кинжал, проводит им по ногтю левой руки) Острый мой  друг,  закаленный. (Гладит рукой клинок). Ещё батюшка принес мне в дар  клинок  этот и  учил им  защищаться.

   
(Слышатся шаги множества  ног, закованных в доспехи)


  В  опочивальню входит ВЛАДИМИР со свитой. За его спиной  БЛУД, рядом  дядька ДОБРЫНЯ, дружинник Турай..

ВЛАДИМИР:
Здорова ль, жена моя? Здоровы ли дети мои, княжичи Владимировичи?  Что  встречаешь не ласково мужа своего, Рогнеда?

РОГНЕДА:
Мои дети здоровы и веселы, господин.  Они  угодны Богам и  растут  крепкими воинами и добрыми   хозяевами.
 
ВЛАДИМИР:
(Поднимает руку,  чтобы перекреститься, и смотрит в правый угол, где отсутствует икона. Опускает руку, не перекрестившись).  Дошло до меня, Рогнеда, что ты не  принимаешь  Бога Единого, Иисуса Христа!  И детей тому же учишь! 

РОГНЕДА:
Почто мне чужой Бог, Владимир?  Наши славянские Боги защищают меня и моих детей, они дают нам здоровье и даруют урожаи нашей земле. А когда придет пора, они  пошлют воинство небесное  моим сыновьям и  пособят победить врага. 

ВЛАДИМИР:
Нет, Рогнеда, идолы опора ненадежная! Богов на наших землях так же много, как народов. У каждого племени свой Бог. Потому и  единства нет среди нас.  Моим указом, Рогнеда,   ныне поставлен  единый Бог  над народами всеми и князь    один Великий над землями нашими. Чтобы не было смуты и  раздора в земле русичей.
 
РОГНЕДА:
Тогда и жена тебе должна быть едина. Великая княгиня всем землям и людем. И не должно  иметь наложниц и других жен.

ВЛАДИМИР:
 Правда твоя, мудрая Рогнеда. Жена у меня нынче венчанная и единая - дочь  багрянородного византийского императора  Анна. Она дала мне  наследников  доброго корня, подлинно – царской, ромейской крови, от  Великих римских императоров….Бориса и Глеба!

РОГНЕДА:
Да ты сам – то от рабыни ключницы рожден!

ВЛАДИМИР:
Рогнеда! Уймись! Да, мать моя  была ключницей моей бабки  княгини Ольги. Рабыней, добытой в бою моим отцом, князем Святославом.  Что ж с того!  А к сыну её,  ко мне, Рогнеда, сам кесарь  Великой Византии пришел  на поклон! Видели бы мои пращуры, как   смирил он  свою гордыню и  отчаянно просил  моей помощи!  Я направил свою дружину против его врагов и выиграл  ему победу. 

РОГНЕДА:
Я знаю,  что не хотела царевна Анна идти за тебя!

               
ДОБРЫНЯ:
Да кто же вас, женщин, спросит, кого вы любить хотите!?  Перед стенами Константинополя мы выставили четыреста легких  судов и приказали дать на каждое судно по литре золота, а нашему  кагану  принцессу  Анну, дочь кесаря Романа.  Мы были готовы взять город и расправиться с греками.  Тогда  императоры Константин и Василий  в великом страхе порешили откупиться от нас.  И дали нам всё, что мы затребовали и Анну тоже.  Ей, гордой царевне,  растолмачили, что   её, бабье дело: сапоги с мужа снять, ноги ему вымыть и воду ту выпить! 

РОГНЕДА:
 О! Боги!... Анна – наследница Византийских кесарей, как она  должна быть несчастна,  став твоей, женой, Владимир!


ДОБРЫНЯ:
Стерпится, слюбится!

РОГНЕДА:
 А дети  мои!? Они что, безотними теперь  будут?!    Болдырями незаконными!?  Ты так  хочешь, Владимир!? Разве будут жить в мире старшие дети, рожденные до пришествия Единого Бога на Русь и   твои дети от  гречанки Анны?  Разве сможет помочь им твой Единый Бог, когда начнется борьба за великий киевский престол?
 
ДОБРЫНЯ:
Не слушай, княже,  слов  гневной женщины. Её устами говорит соблазнитель  дьявол.

РОГНЕДА:
Не сам ли ты, Добрынюшка, по наущению дьявола поджигал  домы  людские,  и гибли невинные в пламени?

ДОБРЫНЯ:
Богу Христу  служим мы! И не грех  людишек заставить делать то же, что делает Великий князь.

РОГНЕДА:
Да ведь совсем недавно  на самом высоком холме  вы установили  Перуна дубового, а голову его сотворили из серебра, а усы из золота!

ДОБРЫНЯ:
Нет более того Бога. И других тож.  В Днепре утопили Перуна.
Гнали его  по течению до самых Днепровских порогов, чтобы  не вздумал к берегу  пристать!.  и Хороса свергли , и Дажьбога, …..

БЛУД:
(Смеется) …..И Макошь за ними сбросили в самую пучину.

РОГНЕДА:
 О! Боги! Не насылайте  зла на нашу землю, не казните  нас и наших детей невинных   за  то, что творит господин наш со дружиною.

ВЛАДИМИР:
Рогнеда! Смирись!.... Ты более не жена мне.


БЛУД:
(Владимиру) Посмотри как  хороша  Рогнеда во гневе своем. Как трепетны её уста, как румяны её ланиты, как высоко  поднимаются её перси, когда она задыхается от гнева.   

РОГНЕДА:
(Ударяет Блуда по щеке) Как смеешь ты, сын безродный, отворять свои уста в моих покоях! Ты, предатель и убийца моего  жениха,  Ярополка, ты   смеешь смотреть на меня, не обуздав свою похоть!? Князь Владимир, ты  объявил, что я боле не жена тебе. Но я  рождена княгиней  Полоцкой и никто не смеет  глумиться надо мной в моём доме!

БЛУД:
(Встает на одно колено и прикладывает руку к груди) Я виноват перед тобой, княгиня Рогнеда, не вели казнить, но миловать. Ха-ха-ха…
               


ВЛАДИМИР:
Блуд!  Ступай,  Блуд, и боле не испытывай терпение княгини Полоцкой!

БЛУД:
Да ты, княже, сам  объявил, что Рогнеда тебе больше не жена! А я взял бы её себе. А за  такой подарок, любую  службу исполнил бы, какую ты, князь,  укажешь. С  Рогнедой  я даже в землю мерянскую пошел бы,  не  раздумывая! Да и в сам  Ростов – град, к злым язычникам!

ВЛАДИМИР:
Ты,  Блуд, многое себе позволяешь! Вон пошел!!! Постой1 Набедренник подтяни мне потуже. ( Блуд подтягивает набедренник Владимиру,   Нижние уды заметно поднимаются  и выпирают из-под  туники)
(К дружине)  Други мои, вы идите в  палаты, я тут потолкую с  княгиней Рогнедой по - своему….
(Дружинники Владимира уходят)
 
РОГНЕДА:
Значит, я больше не твоя княгиня!? И твои слуги уж не  боятся нанести мне обиду ….

ВЛАДИМИР:
( Обхватывает Рогнеду и подталкивает на ложе). Ты всегда была самой желанной, Рогнеда.  Помнишь ли,  как взял я тебя перед всем народом и сделал тебя женщиной! А потом,  прикрываясь одними  светлокудрыми власами, ты снимала сапоги с моих ног, а я ласкал тебя плеткой по  белой спине, легонько, вполсилы,  любуясь молодой плотью твоей, и спина твоя  покрывалась розовыми  рубцами,  а губы твои  прикладывались к ступням  победителя…. Ты целовала мои ноги! Забыла?!...

РОГНЕДА:
(Вырывается из рук Владимира, отталкивает его)  Нет, Владимир, нет сын низкой рабыни,  я ничего не забыла! Не забыла, как моему отцу ты самолично голову отрубил! И землю мою полонил!  Не забыла, Владимир, как по твоему приказу  предатель Блуд убил   моего жениха, Ярополка,  чьей счастливой женой могла бы  я быть. Никогда не забуду, когда  меня ты сраму предал на глазах твоих беспутных дружинников.  А жизни моей  было и всего-то восьмое лето!  А ныне слуга твой,    смеет  желать меня, как рабыню.  (Выхватывает кинжал из ножен и  пытается ударить им Владимира.) Смерть тебе, злодей!
      
ВЛАДИМИР:
(Борется с Рогнедой) Стража!  Блуд! Добрыня! Ко мне!  Убивают! Погибаю!...А-а-а-!!!
(Вбегают дружинники Владимира, с ними Блуд, Добрыня. Набрасываются на Рогнеду, отбивают от неё Владимра.)

ВЛАДИМИР:
Перед вами, моим великокняжеским синклитом стоит   женщина, поднявшая руку на господина и мужа своего!  Так  вы и приговорите, каким судом судить  её…
(Рогнеда спокойна. Она подходит к трону и с достоинством  садится.  Ярослав выглядывает из-за занавеси и слушает ) 
               
БЛУД:
Да за такое, что она задумала сотворить над нашим господином, её казнить лютой смертью надобно. Повесить на вратах  её дома, и расстрелять стрелами калеными, как ведьму. И весь сказ!
.

ВЛАДИМИР:
Как решите, так и будет. . Мой меч  с вами. (Кладет руку на рукоять своего меча) Я пойду…

(Из-за занавески  выходит юный Ярослав. В руках его огромный меч Рогволда). 
ЯРОСЛАВ:
   Отец и господин мой,  взгляни на меня, твоего сына! Ты не один здесь с мечом.(С силой он вонзает меч в пол перед  Владимиром. )
Сегодня ты в силе, но не за горами  твоя старость.  И вы, судьи грозные, погодите судить мать мою.  Придет час моей власти, и  Я – сын  Великого  князя Владимира,   буду судить  вас, дряхлых и ветхих, своим судом.  Чем оправдаете вы свою жестокость к моей матери, которая только защищала честь свою?
ДОБРЫНЯ:
Ярослав, власть ещё мечом завоевать надо.… (Выхватывает свой меч)

ЯРОСЛАВ:
А ты,  дядька Добрыня Никитич,  ты, старый воин, глянь на меч, ты разве не видишь,  что  меч – оружие обоюдоострое? На  две стороны разит!  (С трудом поднимает меч,  и замахивается на Добрыню. Дружина Владимира смущена)
               
ТУРАЙ:
(Робко, в полголоса) Истину глаголят уста отрока.

1-й ДРУЖИННИК:
Не гоже под старость  лет врага наживать… 
(Дружина  Владимира в замешательстве безмолвствует)

ДОБРЫНЯ:
Уймись, отрок. (Вешает свой меч на пояс) Мудрого сына ты родила, Рогнеда, хорошим советником отцу он будет. Наша кровь! Смотри, береги его….Пойдемте, братья, на отдых. Утро вечера мудренее. Пусть князь решает судьбу  Рогнеды – быть ей  рабыней у Блуда или  княгиней Полоцкой. (Все уходят. Остается Блуд.)

БЛУД:
Я и мечтать не смел о такой женщине! А тут  накось…!

ВЛАДИМИР:

Сегодня я помилую тебя, Рогнеда, ради  сына нашего,  Ярослава!  Приказываю тебе,   отбыть в Полоцк с моих глаз долой и жить там безвыездно.  А сына своего, ….нашего, Ярослава пришлешь в Киев мне на обучение в академии, что учинил я  для юных  отроков. Дерзости у него хватает, пусть  мудрости поучится.  Ну, а тебя, Блуд,   я в Ростов наместником отправляю.  Дани собрать, да  власть Киевского князя  укреплять.

БЛУД:
(Падает на колени) Князь, батюшка, Красно Солнышко!  Почто же сразу в Ростов! Там меряне лютые!

ВЛАДИМИР:
Сам в Ростов напросился….
БЛУД:
Так это, ежели ты мне княгиню  Рогнеду  отдашь в жены…

ВЛАДИМИР:
Рогнеду захотел!? Ты!? ( пинает Блуга сапогом. Тот падает ниц).  Блудливый пёс! В Ростове  себе княгиню  поищи,  да  место своё  знай. Пошел от лица моего долой!
(Блуд уползает)

РОГНЕДА:
Князь Владимир, почто меня сына лишаешь? Мой сын – моя опора в Полоцке. Что ты задумал!?
(Владимир, не отвечая,   уходит, за ним его слуги и дружина Рогнеда обнимает Ярослава и  с тревогой смотрит вслед мужу).


ЯРОСЛАВ:
Матушка, ты за меня не тревожься. Разве я не  потомок Полоцких князей?.  Отобьёмся, когда  нужда настанет… А отцу никогда не прощу  твоего суда.

РОГНЕДА:
 Ясень мой, ясный! Что встретишь ты во дворце отца твоего?  Какие козни и казни ждут тебя там? Будь сильным духом, сынок, осторожным, чутким и будким. Тишком и ползком, острым умом   доходи до истины.  И учись, постигай мудрость  ветхих книг и  разумение старцев. Только так выживешь и победишь в том вертепе.

ЯРОСЛАВ:
Матушка, позволь мне меч деда моего Рогволда с собою  взять!

РОГНЕДА:
Нет, мой князь! Нет!  Придет время,  и   я сама опояшу тебя тем  мечом.   Ты ещё не вошел в полную силу,    чтобы владеть мечом Рогволда., но я верю, что  он будет тебе доброй защитой. Не  долго  осталось  до   злой войны  за власть сыновей  сластолюбивого отца.  А пока учись премудрости книжной, да будь готов  отразить  врага, а главное,  сам умей напасть в урочное время. А теперь иди.  Иди, сыне…. Иди… (Ярослав уходит. Рогнеда хлопеат в ладоши. Появляется Верда) Собирайся, Верда, в Полоцк , в свою отчину идем. Кончилось заточение  в захолустье. Проследи, чтобы обозы с добром были собраны, кони в дорогу сыты. Людей возьми крепких и здоровых. ( Снимает с себя украшения… ) Как отбудет князь Владимир восвояси, так и мы  в свои пределы потянемся.

ВЕРДА:
Слава тебе, Перун, домой идем!

РОГНЕДА:
Знаешь ли  ты, рабыня моя, где твой дом….

ВЕРДА:
 Мой дом   далеко, далеко: за лесами, за реками, за волоками…. в мерянской земле, куда  самые храбрые воины боятся  идти….   Я помню, как  похитили меня  булгарские купцы, когда я  играла золотым песком на берегу большой реки Волги.  Там,  у высокого берега,   на самой его круче  жильё наше в дремучем лесу укрывалось.

РОГНЕДА:
 Я помню,  ты была совсем мала и ослабла от долгого пути и голода. . – булгары бросили  тебя умирать, а я, сама ещё ребенок, подобрала тебя,  словно куклу живую и принесла домой. Отец мой, князь Рогволд, посмеялся тогда: «Ай, дочка, рабыню себе  добыла, смотри, чтобы не  сбежала она, когда подрастет.» .   

ВЕРДА:
(Плачет) Мне  моя мати часто во сне являлась. Я её не вижу, но знаю, что она рядом…   Она всё меня зовет куда -  то … 

РОГНЕДА:
То Макошь Светлая, мать – Земля зовет тебя в края родные. А нашла бы ты путь домой, ежели бы я тебя отпустила?

ВЕРДА:
Зачем мне путь домой искать. Я  к тебе привыкла, к службе своей, к теремам княжеским…

РОГНЕДА:
Если я тебе прикажу туда, к мерянам идти, сможешь  приказ мой выполнить?

ВЕРДА:
Туда одна дорога: по рекам да волокам до самой Волги. А уж  там влага речная дорогу укажет, ветр   запах родной принесет,  туда и пойду,  на  высокий берег реки Волги, где  добрые меряне бытуют. Пойдем вместе, госпожа!  Дойдем до моего родного племени и осядем там, где ни князя Владимира не будет, ни его слуг, ни его наложниц и жен.

РОГНЕДА:
Ах, Верда,  всё игра  глупого разума. Что можешь  предложить мне, княгине Полоцкой, ты, залесская  рабыня…

ВЕРДА:
А,  что, госпожа, может  домечтаемся до были, а?

РОГНЕДА:
Быль твоя впереди, Верда….    А мне бы до Полоцка добраться, да там свои косточки сложить…

ВЕРДА:
   Посмотри на себя, разве красу такую в домовину кладут? Почто   беду призываешь,  хозяйка.

РОГНЕДА:
Верда, Верда, не от праздного любопытств я тебя о  твоей родине спросила… 










Картина четвертая.
Трапезная палата  князя Владимира в Киеве. Князь Владимир сидит во главе стола.  Справа от него  сидит БОРИС, рядом с ним ГЛЕБ,  слева от Владимира Святополк, рядом со Святополком его жена Болеславна,  За столом сидят дружинники,   Столы накрыты  большими блюдами с  жареными лебедями,  жареными зайцами,  кувшинами с питием и большими братинами ( ковшами для общего пития напитков). На краешке стола притулился отец Иларион.   
Скоморохи пляшут, свистят свистули, звенят бубны, бьют барабаны.  Братина идет по кругу, гости отпивают от неё  по несколько глотков и передают дальше.

ВЛАДИМИР:
Нынче не пир пируем, не радость светлую  отмечаем, а  тризну справляем по госпоже моей – царице Анне.  Господь призвал её к себе, и душа её  чистая ныне стоит у  порога Господня и  ждет  когда откроет ей врата Святой ключник – Петр апостол.  Так я говорю,  отче Иларион?

ИЛАРИОН:

В покоище Господа вси святии  упокоеваются. Упокой, Господи, душу и рабы твоей Анны,  яко один ты есть  Человеколюбец! Душа ангельская  ушла от нас….
(К Святополку подходит слуга, что-то шепчет на ухо).


СВЯТОПОЛК:
Батюшка, князь Владимир, к нам гость пожаловал от академии. Назвался сыном твоим Ярославом.

ВЛАДИМИР:
Что это, Ярослав академию оставил?   Пусть покажется, сынок.
 (Слуга вводит Ярослава с секирой на плече.).


ЯРОСЛАВ:
  (Кланяется низко на три стороны)
Здрав буди, отче, князь Владимир стольнокиевский, здрав будь старший брат мой, Святослав, здравы  будьте  братья мои меньшие, Борис и Глеб. Здравствуйте все люди добрые.
. 

ВЛАДИМИР:
Здорово, сынку. Как добрался к нам!?
 
ЯРОСЛАВ:
Слава Христу  Господу, дорога  проторена, кони сытые, 

БОЛЕСЛАВНА:
Ярослав  лучезарен.  Ностабус, ностабус.  светолепен. Кучеряв, румян, молод! Ах, яунас! 

СВЯТОПОЛК:
Вот ещё один охотник до стола Киевского  явился! Ты, принцесса моя, плохо знаешь  полоцкого княжича.  Он  хитрый и гордый, как его мать. (К князю Владимиру) Господин, отче,  не похож на тебя,  твой сын, Ярослав. Одет не по - киевски, и власы  кудрявые  до плеч, не по – нашему стрижен, . Да и веры,  похоже,  он языческой….

 
ЯРОСЛАВ:
 Веры я православной,  а роду – племени я  русского, и явился я по  наказу – повелению своего отца, Великого князя Киевского.  Он, помнится,   приказал,  видеть  меня в Киеве, когда в силу войду.  Вот я перед тобой, отец, стою.

БОЛЕСЛАВНА:
Дерзок сын Рогнеды, не покорен. Силу за собой чувствует!

ВЛАДИМИР:

Значит, в силу вошел, сынку?!  В лице твоем, Ярослав,  гордые черты матери Рогнеды проступают!   
СВЯТОПОЛК:
Прикажи, батюшка, свет Красно Солнышко,  Ярослава уму-разуму поучить.
 
ВЛАДИМИР:
Да приказано было Ярославу уму-разуму в академии греческой учиться! А он явился  в Киев не сыном отца своего,  но сыном  матери, до сей поры непокорной мне! 
Святополк, сынку! Взять молодого княжича, и возвернуть ко мне киевлянином!  Облачи его в наши, киевские одежды, и научи его чуб носить  так, как это  делают мужи киевские.

СВЯТОПОЛК:
А с кудрями его что делать, батюшка!?

ВЛАДИМИР:
Опалить, как барана!

Святополк, взмахом руки, приказывает слугам скрутить  руки Ярослава назад, и,  толкая в спину, выволакивают его из трапезной, пир продолжается.

1-й  БОЯРИН,:
Пьем  здоровье князя Владимира «Красное Солнышко»!

2 –й БОЯРИН::
Пьем   красу польской принцессы, а ныне русской княжны Болеславны.

(Гости встают, поднимают чарки)
ВЛАДИМИР:
Пьем память   царицы Анны!  Что принесла на Русскую землю веру её отцов.
(Звонят колокола, трубят трубы. Входит Добрыня, с ним Турай)


ВЛАДИМИР:
Это что за непроторица  случилась! Что за грай ныне на дворе!
 
ДОБРЫНЯ:
Княже, вели слово молвить.

ВЛАДИМИР:
Говори Добрыня Никитич, что знаешь, ведаешь…

ДОБРЫНЯ:
Из Залеской Руси  гонцы прибыли. Ростовцы вновь взбунтовались! Отказываются тебе, государь, дань платить, не принимают Бога – Христа, не желают твоему наместнику поклониться!... .  Велели передать тебе, чтобы прислал к ним  судью   справедливого, дабы  боярина твоего,  Блуда,  судить судом праведным. А,  коли вовремя твой судья не поспеет, то отправят  твоего  наместника Блуда в  Булгар и продадут на невольничьем рынке  арабским купцам.   А прежде того оскопят его нижние уды и плоть его крайнюю собакам на снедение бросят.

ВЛАДИМИР:
Да за что же моего Боярина  судить хотят!!!

ДОБРЫНЯ:
Да за блуд и хотят. Говорят,  у ростовского князя дочку  малолетнюю  велел выкрасть.  Ростовцы и поднялись.

ВЛАДИМИР:
Почто не наказали разбойников, в куски не изрубили! Дома не пожгли!
               
ДОБРЫНЯ:
Нынче, вестят,  ростовцы в силе великой. Град  вырос, валами огородился,  башнями укрепился….  люди ростовские   воевать горазды. Говорят, Блуда в полон взяли, а  людей киевских гнали  до самой Волги – реки, до Угла Медвежьего, где река Которосль с  Волгой сходятся.   А там  меряне  Волоса живого держат, так пришлось   киевлянам  во весь дух ноги уносить…
 
ВЛАДИМИР:
Иисусе Христе, спаси, сохрани и помилуй, ….

(Слышится крики, шум борьбы, в палату вталкивают избитого Ярослава. На нём  белая косоворотка, заправленная в красные шаровары,  подпоясанные  широким тряпичным поясом. Голова его опалена, и на глаз свешивается длинный  чуб, сзади выступает Святополк ).

                СВЯТОПОЛК:
Батюшка, свет Владимир,  твой наказ я выполнил. Переодел братца, как положено и власы его кудреватые опалил, как надобно.

(Раздается общий смех и гогот)

                ВЛАДИМИР:
Вот теперь вижу, что это мой сын! И одет по – нашему и  чубарый, как мои дружиннички…


                ЯРОСЛАВ:
(Бросается на Святополка)  Подожди, брательник,  встретимся мы с тобой  в  открытом бою… (Происходит потасовка, слуги разнимают  Святополка и Ярослава)


ВЛАДИМИР:               
Ярослав! Ты не в шатре своей матери, здесь я хозяин,  убери свои кулаки. Сядь!   В мать пошел, что гордость свою унять не можешь.  На моего сына старшего, на Святополка руку поднял!?  Не хорошо,  не по - русски это в гостях силу свою пытать.

БОЛЕСЛАВНА:
Господин мой, Святополк, опасно сына Рогнеды держать при столе киевском. Один Перкунас  знает, что на уме у него…


               
СВЯТОПОЛК:
Любая моя, пусть тебя  безделица тоя не тревожит. Смятения духа твои напрасны. Пока я жив, ничто не угрожает  ни тебе, ни нашим будущим  наследникам. (целует руку жены)


Выплывает женский хоровод, поет:
В стольном городе во Киеве,
У ласкова князя , у Владимира,
Было пированьице, почестен пир.
На многих на могучих на богатырей,
И на всех купцов на торговыих,
На всех мужиков деревенских.
Красно Солнышко на вечере,
Почестен пир идет на веселее.
И спроговорит Владимир Стольнокиевский:
«Ай, вы все князья, бояра,
Все могучие богатыри,
 Все купцы торговые,
 Все мужики деревенские,
Все на пиру поженены
Один я князь, не женатый есть,



ИЛАРТОН:
  Ох,  грех – то какой…  на поминках веселие!


БОЛЕСЛАВНА:
Хочу, чтобы звонче  рожки свистели  и бубны пели, ради князя Киевского Владимира, Красно Солнышко, я плясать пойду..
(Звенят бубны, поют рожки,  свирели, Болеславна танцует  перед Владимиром)


ХОРОВОД:
Знаете ль вы про  княгиню супротивную,
А и ростом она  высокая,
Станом она становитая,
И на лицо она красовитая,
Походка у неё часта и речь баска,
Было бы мне, князю, с кем жить да быть,
Думу думати, долгие веки коротати,
И всем вам князьям, всем боярам,
Всем могучим богатырям.
Всем купцам торговыим,
Всем мужикам деревенским
И всему красному городу Киеву
Было бы кому поклонитися!»…..


ИЛАРИОН:
(Крестится, глядя на Болеславну) Пляшущая жена – невестой сотонинской нарицается, и любовницей дьявола. Тьфу! Супруга бесова! Спаси Христос от греха , дабы не уязвилася душа моя   греховодной  язычницей.

ВЛАДИМИР:
Ай, хороша полька, ай, красна девица, (Прихлопывает руками, глаза его разгорелись  желанием) 

БОЛЕСЛАВНА:

 (заканчивает танец, берет со стола чарку с вином и подносит Владимиру) Окажи честь польской княжне, свекор – батюшка, выпей со мной из одной чарки. (Отпивает от края и передает Владимиру, тот   закручивает усы и выпивает вино)

ВЛАДИМИР:
Ну,  сношенька, утешила сердце   свекора – батюшки. Проси,  какого угодно добра тебе во одарение, исполню любое желание..

БОЛЕСЛАВНА:

А хочу я, господин, чтобы жизнь моя в стольном  Киеве – граде была  покойной, как на родной польской земле  и чтобы никто не смел угрожать ни мне, ни мужу моему.

ВЛАДИМИР:
(нежно берет Болеславну за руку, гладит по тыльной стороне) Никто не посмеет обиду тебе нанести в моем  городе. Аль боишься кого?!

БОЛЕСЛАВНА:
Сына твоего, Ярослава. Не  твоего  семени он. Не твоего племени. 
Не с добром он пришел  в Киев.

ВЛАДИМИР:
(Крестится, пристально рассматривает  Ярослава, присевшего рядом с Леонтием.) Нет, Болеславна! Все сыновья – моё семя.  И всем им,  я,  отец  родной, даю  ныне урок. Святослава, мужа  твоего  в Киеве оставлю, Борис правой рукой у меня будет.  Глеба я в Муромскую землю отправлю. А в Ростов пойдет  самый храбрый – Ярослав. Хорошо ли слышно мой указ, сыны мои!?

ЯРОСЛАВ:
Слышу, батюшка. 

ВЛАДИМИР:
Поднесите моему сыну,  Ярославу,  чарку зелена вина. Пусть выпьет за мою, справедливость  и мудрость.. 
(Ярославу подносят кубок с вином. Он пригубляет и ставит кубок на стол) Завтра по утру со своей молодой дружиной  в путь – дорогу отправишься.  Ты же у нас хоробрит  храбрый!  Не оробей в походе. Я тебе во одержание  отчину даю.  У слияния  рек Которосли и Волги лежит некое место,  а именно селище, рекомое Медвежий угол, его - то  и даю тебе.  ( Святослав смеётся ) А от него до Ростова – рукой подать, два поприща по воде. А коли поспешите, так и в одно  поприще управитесь. Дам тебе провожатого  Турая,  он, уже ходил до Ростова и обратно. 

ТУРАЙ:
(Падает на колени перед Владимиром) Князь – батюшка! Не вели боле мне  туда ходить.    Страшно, жутко,  в той земле…  ходить, по её дорожкам замуравленным, по её путям заколоделым, да по гатям,  да по волокам.  Чую беду неминучую! 

ВЛАДИМИР:
Цыц, мне! А чтобы страху не чуяли,  молитесь Богу Христу. Он наш Спаситель и Заступник. Так ли я говорю, отец Леонтий!?

ИЛАРИОН:
Истинно, так, Великий кесарь. (Крестится усердно) .

ВЛАДИМИР:
Вот ты, отче,  и пойдешь с  молодыми в Ростов. Тамошних язычников давно пора к вере Христовой приобщить, чтобы не лютовали. 

ЛЕОНТИЙ:
Великий кесарь, я готов служить святой вере, только как быть с монастырем, где  княгиня Анна обитала, где начало её пути к Господу… .  Как покинуть мне то место,  святое для меня… Как  уйти от могилы  исповедницы моей!
…. Как я разумею,  господин отправляет меня  надолго в чужие варварские земли…

ВЛАДИМИР:

Надолго? Нет не надолго,  …святой отец.... Навсегда! Там  надо потрудиться, чтобы веру Христову  люди поняли и приняли. Хорошо и долго трудиться надобно …
(Подходит вплотную к Иллариону) А что до Анны, то  в последнюю ночь, там, на  берегу Днепра у стен монастыря, она была прекрасна и  любила меня горячо… Ни о ком боле не думала!  Слышишь, святой отец! Ни о ком! Ни о Боге Христе, ни о  своей келье, что в ночь покинула ради меня, ни о тебе, Иларион, святой исповедник….
  Так что собирайся, отче в путь, там   найдешь себе  множество  грешников, из тех, кого  потребует Господь  к исповеди привести.

ИЛАРИОН:
Анна, Царство, ей Небесное,…. Она слегла после той ночи, и  долго  страдала….  и никто не мог вернуть её к жизни земной… Никто… (Иларион закрывает глаза рукой, боясь расплакаться)

БОЛЕСЛАВНА:
О! Святой Перкунас! Какие мужи покидают нас!  Молодые и прекрасные,  любви женщины не познавшие!  (смеётся)  Ай –ай…

ЯРОСЛАВ:
Благодарствую, родной отец, за прием, за  милость твою отеческую, за отчину, что даришь мне…. Исполню я твою волю, сгину с глаз твоих и брата Святополка и его  королевны, соберу дань с Ростовцев, поставим с отцом Иларионом  церкви Святые на мерянской земле.  А как управлюсь в Ростове, так назад ждите. Я   вернусь…..

БОЛЕСЛАВНА:
О! Это  глаголет истинный витязь! (Святополку) Неужели назад возвратится?

СВЯТОПОЛК:
Не волнуйся, лада моя, оттуда живыми и здоровыми не возвращаются.  Батюшка, пусть  Ярослав  бунтовщиков   в полон возьмет и на веревье  в Киев приведет!

ВЛАДИМИР:
Ярослав, бунтовщикам ростовским потачки не давай, из Ростова  ни ногой.  Дань соберешь с Ростовцев,  а должны они мне  без малого 15 тысяч  серебром! Пришлешь деньги с Тураем, а сам не особо спеши назад. Там надобно  силу киевскую держеть денно и нощно!
 С Богом,  сыне….. (Крестит Ярослава)
 Пусть путь тебе будет  чист и гладок и … скатертью дорога.

Ярослав и Иларион уходят, за ними  нехотя идет Турай.

ВЛАДИМИР:
Турай, постой!

ТУРАЙ:
(Обрадовался).  Никак,   передумал меня в поход отправлять!?  (Падает в ноги) Благодарствую, княже.

ВЛАДИМИР:
Вот, дурак! Не передумал!? Ты там,   в походе  будь   зорок, за всем смотри,  ко всему прислушивайся, потом доложишь, не задумана ли крамола какая  моим сыном Ярославом против Киева. Да нет ли заговора  волхвов против моей жизни? Ступай с Богом, Турай!


ПРОСЦЕНИУМ

СВЯТОПОЛК:
(Ддогоняет Турая на выходе. Шепотом:) Турай,  обратно в Киев не больно спеши,  а коли с князем Ярославом  беда  какая прилучится, особливо не усердствуй,  рвение  холопское не проявляй.

ТУРАЙ:
А что может с молодым воином случиться? У него дружина полоцкая, уберегут Ярослава.

СВЯТОПОЛК:
А у тебя засапожный ножичек, с коим ты на зверя  ходишь,  особого  складу!

ТУРАЙ:
Какая тебе печаль до моего ножичка засапожного!  Отколь чего знаешь, княже?

СВЯТОПОЛК:
 А соловушка  насвистел о том в зеленой дубраве.

ТУРАЙ:
Бог с тобой, княже, как такое, быть  может!
СВЯТОПОЛК:
Соловей не ворона – временами поёт. Принесешь весть скорбную о князе Ярославе,  награжу примерно… Не сделаешь того,  сам  в землю ляжешь…..  А дань, что  повезешь из Ростова в Киев, не князю Владимиру, а мне  в руки передашь.
ТУРАЙ:
Это как же … тебе казну княжескую отдать?..

СВЯТОПОЛК:
Сделаю тебя первым боярином, как стану Великим князем Киевским!  Недолго уже осталось…. Владимир – то того… плоховат наш князюшка… Разумеешь ли,  Турай!? 


ТУРАЙ:
Всё понял, княже,  что  ты повелел….(уходит)  Эх, служба – службина… год служи, а десять тужи…
 



ДЕЙСТВЕИЕ ВТОРОЕ
 Картина четвертая


Крутой берег реки.  Стрелка, где река Которосль впадает в Волгу.  Ярослав с секирой в руках, у  Турая  нож за голенищем,  Иларион с крестом в руках.
Дружинники с  копьями и  клинками поднимаются по крутому откосу.

               
ТУРАЙ:
(Шепотом, озираясь) Вот он, Медвежий угол! Здесь  на нас  меряне Волоса своего чуть не напустили.

                ЯРОСЛАВ: 
  Никого не видать. А тебе   ненароком не показалось тогда всё, о чем  ты всю дорогу  сказки рассказывал?   Камлание волхвов, лыткарей мереченье,  зверь волосатый,  ветр буйный….

               
ТУРАЙ:
Провалиться мне на этом месте, если солгал!               
 Ой, земля подо мной зашевелилась!

ГОЛОСА ЖЕНСКИЕ:
(Едва слышно, будто ветер прошелестел) Вышата… Вышата … Вышата…

               

ИЛАРИОН:
Слышите?! (Вглядывается в  заросли) Кто – то  рукой машет…. Зовет…(Делает шаг в сторону зарослей)

               
ТУРАЙ:
Стой, святой отец!  Это место такое… Зачарованное. Не двигайся, заткни уши, а то голову потеряешь….

                ЯРОСЛАВ:
Да что же тут такого!  Куда мы попали!?

               
ТУРАЙ:
Это и есть Медвежий Угол! 

                ЯРОСЛАВ:
Отчина моя! Батюшкой, князем Владимиром мне отдаренная! Пойдемте,  други, людей искать!( Идет в заросли, раздвигая их руками. Заросли расступаются. Перед  киевлянами  площадка.  На высоком постаменте виде круглого деревянного столба,  стоит Идол. Ноги его человечьи,  на плечи накинута медвежья  шкура в виде  накидки – короткого плаща, верхние конечности с длинными острыми когтями, скрещиваются на груди.  Вместо лица – медвежья маска – ухаря. Вокруг  Идола на высоких шестах висят  – маски зверей: козлов, лошадей,  собак,  кошек. , петухов.) Турай, это,   Велес!?

ТУРАЙ:
(Почтительным шепотом) Угу…  Это  капище мерянское… Никого не видно… А страшно так, что волосы на теле дыбом встали.
( Слышится свист, крики, стук железа и дерева, бьет бубен) Ой, нешто меряне идут! Куда ж спрятаться!
               

ИЛАРИОН:
Не гоже нам прятаться от дикого народа, а следует на крест животворящий уповая, мирно в прения вступить.
 
ЯРОСЛАВ:
(Оглядывается назад) Тихо, братия!  Смотрите, поднимаются от реки на обрыв,  сюда идут.   Похоже, что  у них  добыча. 

( Киевляне приготавливают оружие наизготовку).


    Появляются , меряне в кожаных  одеждах, шаман с бубном, в центре процессии БЛУД, захваченный в плен,  сзади  пленные ростовцы, связанные за шею веревками. Их  охраняет Выжлец.

ЯРОСЛАВ:
(Жестом останавливает своих людей. Обращается к мерянам).
Что за люди? Что вы  тут делаете?

ВЫЖЛЕЦ:
Оле! Тут наш стан мерянский. Наше прибежище и отчая земля наша. А вы что за люди и отчего  тут  хозяйничаете?

ТУРАЙ:
Мы, господин, из Киева путь держим через вашу землю в Ростов – град. Мы с миром пришли.

ЯРОСЛАВ:
(Вонзает секиру в дерево) ).  Я, князь Ярослав, наместник князя киевского Владимира Святославича и его сын, знать хочу,  за что вы побили  этих людей?

ВЫЖЛЕЦ: 

Этих – то?  Так они ростовцы. Мы искони их бьем.

ЯРОСЛАВ:
  А почто  посмели  учинить разбой над киевским наместником Блудом?!

БЛУД:
(Падает на колени перед Ярославом, всхлипывает) Ярослав Владимирович, господин князь, батюшка!  Христос послал мне тебя! Как ростовцы меня пленили, так я  волю дал молитвам горестным.  Перед Богом нашим Христом раскаялся…. Прости ты меня за все  горести матери твоей и не попомни зла… Выкупи меня, родимый, из  плена. Ростовцы везли меня в Булгар на невольничий рынок…

(Из –за спины Велеса выходит КИЧА высокий старик,  убеленный сединами, с бородою до земли).

ЯРОСЛАВ:
Погоди, Блуд, …..   Ты кто будешь, старче, и как  кличут тебя….


КИЧА:
Не гоже,  князь Ярослав, так шуметь в краю  тебе неведомом.  А мы – сыны  отцов наших и имеем любовь к их памяти. Ибо они были силой нашей,  и сила та идет к нам от них.  Что  мы ни делаем:  воюем ли с врагом нашим или  убираем хлеб, связывая в снопы, мы происходим от тех, кто заботится о нас,  от святых пращуров.   А мы  покой их бережем….  А Ростовский наместник Блуд не желает  признавать  святости  пращуров наших, имеет душу пакостную…

ЯРОСЛАВ:
Отколь тебе это известно?!


КИЧА:
Земля слухом наполнена,  ветры донесли, воды прожурчали…

ЯРОСЛАВ:
Так вы волхвы!?   Безбожники! Я пришел из далекого Киева, чтобы покорить вас, язычников свирепых, к божьей вере привести! Со мной святой отец Иларион, преисполненный мудрости книжной.


КИЧА:
Молод ты и дерзок, князь. Мы не безбожники!  Пусть ответит твой  пастырь,  если он христианин, кто укрыл Марию, мать Бога Христа в скотних яслях? Разве не Скотний Бог Велес  сжалился над роженицей, когда её  отовсюду гнали, видя , что женщина на сносях.?



ИЛАРИОН:
Греховное  глаголешь! Всё по воле Создателя происходит….


КИЧА:
А теперь ответь, грек, коли,  ты честен,  кто первым узнал о рождении Богомладенца?  И признал в нем  будущего Царя Израилева?  Разве не волхвы   пустыни? И разве не им  открылась путеводная Вифлеемская Звезда?! Скажи да, если ты честен, грек! Открой свою книгу  и прочти истину.


ИЛАРИОН:
Не уместны здесь  и сейчас эти прения.


КИЧА:
   Тридцать лет и три года Христос  жил среди   людей и никто, кроме волхвов не верил, что он Бог…..   Даже друзья его, ныне называемые апостолами,  в день казни укрылись, чтобы не  разделить с ним его страдания.


ИЛАРИОН:
Отколь тебе это знаемо!? Это Божье откровение и тебе, язычнику,  не положено знать о том…


КИЧА:
Мы многое знаем, из того, что вам, слепым и глухим, не дано…  А мы не боимся ни  вашей хищности,  ни гнева  Бога,  ибо он признал всех людей свободными и наградил знаниями. Мы не рабы, мы люди вольные.


ЯРОСЛАВ:
Тогда отпусти ростовцев, колдун. По закону гостеприимства гостей  надо  встречать ласково,  давать им  кров и пищу, если они в том нуждаются,  и провожать их  с миром!

ВЫЖЛЕЦ:
Тут мы хозяева – славные  меряне, кругом наша земля! Кто может нам указ давать и тем лишать нас вольности!

ЯРОСЛАВ:
(Поднимает секиру) Сейчас посмотрим, кто  здесь хозяин!  (Замахивается на Выжлеца.  Раздается удар грома, кругом темнеет, и слышится страшный  рёв дикого зверя. Вспышки молний освещают, как нож Турая  вонзается в ногу  Ярослава.
КИЧА перехватывает руку Турая и нож  падает на землю.  Всё стихает))


ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА:
( Восхищенно – испуганно) Вышата, Вышата, Вышата….

 Ярослав получает рану  в бедро , он стонет и  опускает секиру, меряне  прячутся в зарослях, наступает  тишина, рассеивается мрак)

               
ТУРАЙ:
( Ищет в траве смвой нож. Находит, убирает за голенище сапога) Исчезли,  дьявольское отродье. Уходить надобно отсюда.
 Э…, княже,  ты ранен? Идти можешь?

ЯРОСЛАВ:
Могу… ( Делает шаг и опускается  на землю)



ИЛАРИОН  и  дружинник подхватывают его. Турай от удачи потирает руки. Выходят на Волжскую Стрелку. Другие дружинники несут Блуда. Все, в том числе и пленные ростовцы отступают к  высокому берегу  Волги. Их окружает дружина..
ЯРОСЛАВ:
Здесь на ночлег  остановимся. Турай,  распорядись огородить  место  привала. Город ставь и дозор. Так надежнее будет. Да пленников развяжи.

ИЛАРИОН:

Пусть они идут до Ростова и  расскажут, что христиане  освободили их  от  пленения  злых  язычников.

 
(  Дружинники   несут  колья,  жерди, ставят ограждение и возводят  шатер для князя. ).
 (Наступает вечер. Горят звезды.  Загорается костер.
Турай   ставит походный казанец на огонь.   Ярослав лежит у костра).

               

1-й дружинник:
(Запевает) Ой, да и гора же ты, гора, высокая,
                На крутом да на  речном да берегу!               

                Ты позволь, позволь,  гора высокая,
                Постоять да у тебя лишь ночь одну.
                Ой, да нам не год здесь годовати,
                Да  ночушку одну здесь ночевати.
                Ой, да и ту –то ноченьку не спати,
                Ой, да князя Ярослава сторожити!
                А догнала его стрела калена,
                Али ножичек булатный, 
                Поразили  его  резву ноженьку  навылет
                Други верны  уложили князюшку на бережечке
                на  зеленом да на  речном  да на лужочке .

(Со стороны капища  шевелятся кусты,  из-за кустов поднимаются головы мерян)
               

ВЫЖЛЕЦ:
Так враги наши  скорбят. Знать тяжко им пришлось в нашем краю.


КИЧА:
Пришлые просят милости у Бога.  Надо, чтобы они ушли с нашей земли …

ЯРОСЛАВ:
(Стонет) Турай, а где Блуд? Надобно расспросить его о Ростове. Позови его.
ТУРАЙ:
Блуд помер.
ЯРОСЛАВ:
Как это помер?
ТУРАЙ:
(Крестится) Вот те крест, княже, от грома помер. Как гром ударил, он ошую за сердце схватился и … помер. 

(Из темноты осторожно, крадучись,  выходит молодая женщина РИНА. Она направляется в сторону стана Ярослава, в её руках  глиняная кринка с молоком , в подоле фартука  сухие травы.


ВЫЖЛЕЦ:
(Строго) Рина,   ты куда  направилась!?

РИНА:
Кича,  сам сказал, что  люди просят милости…  Надо  помочь им. (Спотыкается, едва не падает)


ВЫЖЛЕЦ:
Сама видишь, плохая примета, Велес  не велит туда идти! Пропадешь, Рина.

РИНА:
Выжлец!  Может, я хочу пропасть!....


КИЧА:
(Обращается в сторону  капища) Не гневайся на неё, Велес, Скотий Бог!

РИНА:
 
Кича! Вы все  жаждите ,  чтобы  эти люди покинули нашу землю!? Тогда скажи Выжлецу,  чтобы не становился у меня на пути.
(
Кича отстраняет Выжлеца  рукой, Рина идет к костру Ярослава. )


КИЧА:
Рина, в  кринке молоко белой козы?   

РИНА:
Да, Кича

КИЧА:
Ведаешь ли, что  молодой князь теперь навек  колченог останется ибо нож, поразивший князя,  был отравлен?

РИНА:
Ведаю,  как ты учил…

КИЧА:
Тебя учить не надо. Тебя Макшь Светлая  с рождения  в обавницы посвятила…  Иди, испытай своё ведовство.
(РИНА осторожно, боязливо,   идет  в стан Ярослава)

ЯРОСЛАВ:
Отче Илларион, Турай говорит, Блуд помер.


ИЛАРИОН:
Да, княже, вот и первый усопший на твоей отчей земле, жил он неправедно и умер без покаяния! 

ЯРОСЛАВ:
Блуд плакал перед смертью, что раскаялся в грехах своих…

ИЛАРИОН:
 Надо место выбрать  для погоста, да  крест поставить. Не плохо бы и церковь возвести, хотя бы обыденную. Что ставят в  один день.
 
ЯРОСЛАВ:
Завтра и  поставим. Леса здесь много, руки работные  есть.  Придется задержаться здесь. 


ИЛАРИОН:
Поставим церковь  в честь Ильи Пророка.  Он громовержец. Себя в обиду не даст перед  еретиками. Только  хорошо ли ставить рядом с капищем мерянским. Вот коли бы разорить это поганое место!

ЯРОСЛАВ:
Уж больно скор ты на расправу… Погоди, отче, не всё сразу
деется…
ИЛАРИОН:
(Видит подходящую Рину) Женщина, что тебе тут надо!  (Рина отстраняет его руку и подходит к Ярославу)  Негоже  быть женщине среди мужчин. Это соблазн!  Это сумятица и раздор среди  лучших друзей! Князь! Прогони женщину!
               
(Рина вынимает из рукава  нож и  резко, рывком  разрывает  одежду Ярослава на  месте ран, ) 

ЯРОСЛАВ:
( кричит громко от боли) Господи! Иисусе Христе! Больно!

РИНА:
(Ярославу) Кричи… Кричи ещё!  Так  легче…  (Кладет руку на его лоб) А теперь молчи.  (Рина  припадает  губами к  ране Ярослава  и  отсасывает кровь из неё, затем сплевывает в костер красную жидкость, костер  шипит и взвивается ввысь), Горючь камень Алатырь, закрой князю раны кровавые, останови руду алую, а ты кровь млада, течь перестань! ( Рина  опять   присасывается к ране Ярослава,  рот  её окрашивается  кровью Ярослава.  )               
ИЛАРИОН:

Эта женщина – сатана. Она дьяволица.  Она пьет кровь раненного воина!  Её послали волхвы!  Да прогоните же её! Прогоните!

РИНА:

(Сплевывает кровь в костер, костер вспыхивает,   Рина  берет кринку, протягивает  Ярославу) Пей, княже. Это  молоко молодой белой козы. Пей   долго, маленькими глотками, рана твоя  глубока,
Лезвие, поразившее  тебя,  ядовито… .


ТУРАЙ:
Ах, ты волховка, мерянка, ложью промышляешь! вас всех истребить  надо…. (Хватает Рину за волосы)

ЯРОСЛАВ:
Стой, Турай!  Отпусти женщину. Ибо она  милосердна. 

РИНА:
Ты чист сердцем, Ярослав.  За то,   тебе причтется. 
На этих высоких берегах память о тебе  будет  в веках стоять. (   Рина посыпает рану Ярослава  порошком из трав, прикладывает лист  подорожника, отрывает  подол  своего сарафана и обвязывает рану) А кто задумал поразить младого сокола, тот от своего оружия и  падет.

ТУРАЙ:
(Турай неловко пятится от костра) Чур, меня, чур, меня…

ЯРОСЛАВ:
Мудрено глаголешь, женщина, и зачем моего проводника испугала?

РИНА:
Ты забыл наказ матери твоей быть осторожным, чутким и будким….Эй, кто – нибудь….Отнесите князя в шатер…. Ему отдых нужен, сон глубокий.

ЯРОСЛАВ:
Я сам дойду…(вскакивает на ноги, и падает, застонав от боли)

Илларион подхватывает Ярослава под  руки  и ведет в шатер.  Всё вокруг тонет во мгле. Виден только  открытый полог шатра. В нем  лежит Ярослав.
ЯРОСЛАВ:
Отколь она про наказ матушки прознала?


РИНА:
Спускается к реке, в темноте ночи скидывает с себя  платье, и входит в воду. Плещется, как рыбка,  распустив волосы, смывает с себя  кровь раненного Ярослава.
Появляется Нада – подруга Рины.

НАДА:
(Шепотом) Рина, меня Выжлец послал за тобой, что сказать ему?

РИНА:
Скажи, что я  заночую там, где  звезды мне указывают. .

(Выходит из воды, накидывает на себя  одежду, собирает волосы в пучок, поднимается к шатру Ярослава.)

НАДА:
Рина! Убьет Выжлец тебя, если не вернешься в наш стан. Или отдаст Велесу…

РИНА:
Убьет…. уйду к предкам. Иди, Нада, иди…  Мне силы нужны сегодня, …много сил…

НАДА:
Ах, Рина, зачем отдавать силы врагам нашим!?  Они могучи и  безжалостны… У них другие Боги, … и кто сможет предсказать  судьбу нашу теперь, когда они, попирая землю нашу,  огораживают  свой стан,  и город ставят,   не  спросив  милости у Макоши Светлой – матери – земли?!

РИНА:
Не страшись очевидного, Нада, бойся  тайного…  Ступай домой, Нада…(кричит) Ступай!...

РИНА:
(Подходит к шатру Ярослава)
Отчего не смыкаешь очей своих, князь?

ЯРОСЛАВ:
Холодно… ( Его знобит)

РИНА:
(Ложится рядом, прижимается к Ярославу, снимает с себя  накидку, укрывает Ярослава.)  Так хорошо? Тепло?

ЯРОСЛАВ:
Тепло…  Расскажи  о себе…  Как зовут тебя? Откуда вы  родом?

РИНА:
Все зовут меня Риной…

ЯРОСЛАВ:
Рина Милосердная….

РИНА:
Ты так сказал. ….   А родом я из славного племени  меря.

ЯРОСЛАВ:
Откуда взялись вы здесь,  на берегах  Волги – реки?

РИНА:
От горы Меру, что  стояла посреди  великого океана.  А на вершине её жили Боги. 

ЯРОСЛАВ:
Вы потомки Богов, что жили на Земле?

РИНА:
То не я, а ты сказал… Люди  нашего племени, меря,  многое умели: летать, как птицы, и плавать, как рыбы, они постигли секреты обработки земли, плавки руды и добычи золота и   могли говорить с огнем так, что  сам Бог Перун слышали их.

ЯРОСЛАВ:
Почему же вы ушли  из отчих мест?

РИНА:
 Однажды   Земля  - Макошь Чудная проснулась, застонала, зашевелилась и поглотила  ту гору, накрыв её водами океана. Мрак, глад,  и мраз  опустились на землю.  И взроптали слабые и стали убивать друг друга трусливые, и не было  будущего у нашего племени, потому что  умирали, едва народившись, дети.
Волхвы – лыткари, знавшие  законы природы повели нас в страну Биармию. Туда, где  за  Северным ветром Бореем  лежит отчизна  ужасов природы, чародейства и  вечного мрака.   Долго блуждали наши пращуры, и много  погибло  народа в нашем племени,  пока мы  не остановились  здесь, на берегах Волги и Которосли.

ЯРОСЛАВ:
Слышал я про вас, что вы все  волхвы и волховки.

РИНА:
Быстро течет время и немногие уже могут слышать  Землю мать, Макошь чудную, или воззвать к Велесу,  когда  беда грозит людям.

ЯРОСЛАВ:
Ваши Боги глухи к молитвам  живых. Они только идолы.

РИНА:
Мы верим, что настанет час, и вернутся Боги. И воскресят пращуров,  и воссоединятся любимые,  и   воссияют праведники,  и   обретут  смелость трусливые,  и  поселится доброта в сердцах злых,  и  утратит  оружие жестокость,  и  увидим мы Прекрасную Землю нашу – Макошь Чудную,  и она укроет  нас всех добротой своей и  подарит нам другую жизнь.

ЯРОСЛАВ: 
(Засыпая, едва слышно…)Я несу вам весть  о   пришествии Бога! …. Другого Бога…

РИНА:
Ты так не похож на тех, кого я знаю.... Ты спишь?  Спи… Будь  сильным и мудрым, и люби Рину Милосердную…. Пусть не коснется тебя любовь других женщин.  (Поднимается, чтобы уйти)

ЯРОСЛАВ:
(Пробуждаясь) Рина, не уходи, мне хорошо с тобой.

РИНА:
Скоро у нас в Медвежьем углу будет праздник Купалы. Лыткари зажгут очистительный огонь. Мужи будут выбирать жен, а жены  выбирать мужей. ….  Так бывает каждый год на Купалу. …  А ты спи, набирайся сил….(берет в руку ладонь Ярослава и пристально рассматривает её линии)

ЯРОСЛАВ:
Рина, что видишь ты в моей ладони?

РИНА:
Вижу, как  ты не расстаёшься с мечом деда своего.

ЯРОСЛАВ:
Откуда тебе знать о мече Рогволда?
РИНА:
Не спрашивай, князь. А ещё я вижу, что быть тебе  Великим и Мудрым каганом, и устроишь ты Русь,  и будет жить она по   единому закону, данному тобой.

ЯРОСЛАВ:
А женщину по имени Рина Милосердная рядом со мной видишь? (Пытается обнять Рину. Она отстраняется. Лицо её серьезно.)

РИНА:
Не будет тебе любви ни в юности, ни в старости,  ни в зрелые годы. Так говорят  звезды, что падают в твою ладонь…

ЯРОСЛАВ:
Твоё предсказание  страшно для меня, Рина.

РИНА:
Лишь однажды ты  познаешь любовь,  но   потеряешь быстро.  И  будет она теплится в твоём сердце до конца дней твоих.

ЯРОСЛАВ:
А велик ли путь моей жизни будет?
РИНА:
Достаточен, чтобы помнили тебя в веках… А теперь усни, чтобы проснуться здоровым, княже. ( Ладонь руки своей опускает на лоб Ярославу и прикладывет голову его на ложе) Спи! Ясень мой ясный…

ЯРОСЛАВ:
Так меня матушка называла прежде….Мне хорошо с тобой, Рина. Не хочу в Ростов идти. Остался бы с тобой на века.

РИНА:
Иди туда, куда судьба тебя  ведет. 

ЯРОСЛАВ:
Я знаю, ты хочешь прогнать нас с твоей земли.

РИНА:
Не я хочу.

ЯРОСЛАВ:
Мы уйдем. Но город мой не рушьте. Я приду на Купалу. И выберу тебя в жены…

РИНА:
Значит, мне не жить…

ЯРОСЛАВ:
Нет, Рина, нет. Мы с тобою будем жить здесь, на берегу Волги,  долго и счастливо и умрем в один день.

РИНА:
Много  воды унесет Волга, пока тебя Мудрым назовут, но даже и мудрый человек покоряется судьбе. …. Спи, ладо мой, спи… Набирайся сил…

ПРОСЦЕНИУМ,
Сходятся Турай и Выжлец.      
ТУРАЙ:
(Боится Выжлеца) Эй, лыткарь, близко не подходи! Я вооружен, могу живота лишить ненароком…

ВЫЖЛЕЦ:
Я тебя звал, не для того, чтобы  разлад  учинить. Слушай, что говорить буду, и не встревай.

ТУРАЙ:
А зверя волосатого на меня  – не спустишь? Веры вам, мерянам нету…

ВЫЖЛЕЦ:
Отколь про зверя ведаешь?

ТУРАЙ:
А я не впервой на вашем берегу, помню, как вы напали…

ВЫЖЛЕЦ:
Убёг?
ТУРАЙ:
Угу…
ВЫЖЛЕЦ:
По всему,  видать, ловок…  да трусоват …  Стерво…. 
 
ТУРАЙ:
Ногой,  что ль  вступил? (С подозрением смотрит на Выжлеца, обходит его кругом)

ВЫЖЛЕЦ:
Кличут тебя как?

ТУРАЙ:
Почто тебе моя кличка? Турай.
(Появляется Круглец. Останавливается, прислушивается)
 
ВЫЖЛЕЦ:
Турай, дело у меня к тебе есть. (берет его за шиворот) Жить хочешь? (Турай кивает головой) Князя твоего колченогого  к пращурам отправить надобно. Понял?

ТУРАЙ:
Князь Ярослав ещё только  удел получил, а его  уже все к праотцам  провожают. Хитро…

ВЫЖЛЕЦ:
Хитро и есть. Дай-ка мне ножичек, что за голенищем носишь.

ТУРАЙ:
Почто тебе это? Это  нельзя…  Если жить хочешь…

ВЫЖЛЕЦ:
(Заламывает Турая и ловко выхватывает нож из  голенища его сапога)
Дай-ка посмотрю. Хорошая штука. Пригодится.

ТУРАЙ:
Отдай, Выжлец,  то князь Святополк поручил мне дело важное. Клинок – то заговоренный и отравленный.

ВЫЖЛЕЦ:
Вот и мне надо для дела важного. Хороший клинок.

ТУРАЙ:
Отдай, отдай ножик! (тянется к  ножу)

ВЫЖЛЕЦ:
Отдам… Сказал отдам!  Только  ты вот что, Турай.
 Приготовь- ка князю своему  питьё или варево. Я тебе травки дам. 

ТУРАЙ:
Не мужнино это дело зелье варить…  Разве что одаришь по- княжески…

                ВЫЖЛЕЦ:
Вестимо, не задаром. ( Достает горсть  звенящих монет)

ТУРАЙ:
(Турай быстро убирает деньги за пазуху) Давай твою  сон – траву.(Выжлец передает Тураю пучок травы, Круглец  скрывается. Турай и Выжлец  расходятся в разные стороны)  Выжлец, а ножичек-то отдай!

ВЫЖЛЕЦ:
Отдам, когда дело важное сделаю…

ТУРАЙ:

Вот и ладно. Может тут Ярославу конец придет…а я дань соберу, да  в Киев к Святополку подамся. Даньё-то  - штука такая,  как ни старайся, а к рукам всё  едино прилипает!








КАРТИНА ПЯТАЯ.
Утро. На высоком берегу стоит деревянная  обыденная церковь. Возле неё могильный холмик и крест. Немного поодаль Изба. Всё огорожено тыном.  У тына Турай разводит костер и ставит казанок на огонь.
 На крыльцо избы выходит  Иларион, он зевает, крестится на церковь,
От реки поднимается  Ярослав, обнаженный по пояс. Он сильно хромает.


ИЛАРИОН:
Восставше от сна,  припадаем Ти, Блаже, и ангельскую песнь вопием Ти, . Господи! Ум мой просвети и сердце,  и уста мои отверзи, во имя  Отца и Сына и Святого духа! Аминь!

ЯРОСЛАВ:
Ах, хороша водица! И утро красно! Иди, отче Иларион, искупайся!


ИЛАРИОН:
Порато, порато … вельми,  холодна водица. Волга не Босфор….

ЯРОСЛАВ:
Скучаешь по дому?


ИЛАРИОН:
Только мой Бог знает,   по кому я  скучаю! О чем душа болит во мне!

ЯРОСЛАВ:
Так говорят человеки, когда любовь им сердце рвет… Но ты монах…


ИЛАРИОН:
Я человек и тоже люблю так, как завещал нам  наш Бог, распятый на кресте за любовь к людям…

ЯРОСЛАВ:
Значит, любовь, это не грех? Даже если любишь язычницу?...


ИЛАРИОН:
Твоя язычница скрылась от тебя, сам знаешь, почему… Ей надо, чтобы мы ушли с земли её племени…

ЯРОСЛАВ:
Мою язычницу Риной кличут.


ИЛАРИОН:
Это у язычников она Рина, а  в православии должна быть Ирина… Не разумею, зачем тебе жена, утратившая    целомудрие?  Почто хочешь осквернить своё тело и душу!?     Подумай, княже, о земле, земля эта должна быть под благодатным и непорочным покровом веры Христовой.

ЯРОСЛАВ:
Это земля – моя отчина, отцом данная мне во владение. Здесь стоит мой город! И в веках стоять теперь будет Ярославль – град.


ИЛАРИОН:
Пора, княже,  в путь. Мы и так тут задержались  дюже. ( Ярослав вглядывается в  сторону мерянского капища, не слышит  Илариона) Давно, глаголю, мы тут   сидим. Пора.

ЯРОСЛАВ:
Пора, так пора. ( Внезапно из куста появляются  Рина в сопровождении Круглеца. Круглец показывает Рине  на казанок, возле которого хлопочет Турай.) Рина! Рина! Ты пришла!


РИНА:
Ты покидаешь наши пределы, княже?

                ЯРОСЛАВ:
Урок, что батюшка  дал, выполнить надо. Ты ведь тоже долг свой перед племенем меря выполняла.

                РИНА:
О чем глаголешь, князь души моей, не ведаю…

                ЯРОСЛАВ:
Не ты ли  дала слово  Выжлецу, что заставишь меня покинуть пределы вашей земли!

                РИНА:
Бог Велес свидетель и Макошь чудная, что не жажду я твоего ухода! 
Болит ли нога твоя, княже?

ЯРОСЛАВ:
Благодарю тебя, Рина. Уже терпимо.

РИНА:
Благодари Бога да Макошь Чудную. Она силы дала тебе.

ЯРОСЛАВ:
Земля признала меня князем?
РИНА:
Рано радуешься, у тебя ещё много  испытаний впереди.

ТУРАЙ:
 (Подходит к Ярославу и Илариону,  у него в руках казанец, он мешает в нем варево)  Испробуй, отче, готово ли…

ИЛАРИОН:
У вас,  русских,  говорят:  горячо – сыро не бывает… Значит, готово. 

ТУРАЙ:
Ну, хоть ты, княже, испробуй  утреннее варево.

ЯРОСЛАВ:
Сам – чего не испробуешь? Давай  ложку.

(Турай ставит казанок на землю и  достает из кармана ложку. Рина  подбегает к казанку и ногой опрокидывает его на землю)

ТУРАЙ:
Эй, волховка! Ты что наделала! Ты князя без  еды оставила! Пошла вон отсюда!  Вот непроторица-то! ( Хватается за голову)
( Ярослав смеется)

,( Рина и Круглец  уходят)
ЯРОСЛАВ:
Рина!

ТУРАЙ:
   Ежели бы на твоём месте, княже,  твой отец был,  он чаю, не  ушел бы без  приглянувшейся ему женщины. Он такой… князь Владимир! Своего не упустит ни в чем… А разлюбил женку  – в Волгу бросил, да и дело закончено!


ИЛАРИОН:
Турай, усовестись. И   не твори словеса глумливые!

ЯРОСЛАВ:
Ничего, Турай, не  печалься об ухе Волжской, что разлилась по  земле! В Ростов идем, там  ушицы поедим!  А вот на Купалу вернемся и  возьмем всё, всё, что сочтем нашим…. А пока дело надо делать. Так, отче?


ИЛАРИОН:
Мудро глаголешь, княже.
(К берегу подчаливают  готовые к походу  ладьи.  В них видны дружинники в шлемах – шишаках.)

ТУРАЙ:
(В сторону) Экая бесовка, Рина!  Что мне теперь делать!?  Как  князя извести!? 

ЯРОСЛАВ:
Лодьи из Волги на Которосль перегнали. Значит, пора.


Ярослав, Иларион и Турай спускаются вниз к реке, и  прыгают через борт ладьи. 
На  княжьем дворе остаются дружинники - дозор. В руках их пики, на поясе  мечи. Они с печалью смотрят вслед отходящим ладьям.

1 ДРУЖИННИК:
С Богом,  други!


ИЛАРИОН:
Помоги Господь вам, братия,  дело  начинаемое,  совершити во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Низом, по берегу от мерянского угла  крадется Рина. Она прячется  за  кустами, деревьями. Видит, как ладьи отходят  в поход.   

РИНА:
(Открывает ладонь, в ладони возгорается огонь и  дым. )
Иди , дым до раба Ярослава, чтоб  по ветру дымка вертелась, кружилась, чтоб я своему желанному  каждую ноченьку  во сне снилась….
               
     Макошь Светлая.  Мати чудная,
И ты Велес – заступник всего живого!
Идет раб Ваш  Ярослав по  мерянской земле!
Сердце его стучит во мне!
Телом моим его ретивое правит!
 Не колет,  не давит
Не теснит,  не щемит, но в груди болит
Ночью при луне и на утренней заре,
В поле и в избе,  и в пахоте,  и в воде
И в бане,   и на коне
Билось бы  оно во мне,
Билось бы. Колотилось
Так  ровно, так славно,
Как в день Купалы костры горят,
Радость обещая  на долгую жизнь.
Макошь Светлая, Мати чудная,
Возврати мне Ладо моего,
Как пора придет.
Поверни его паруса в сторону города,
Что именем его прозывается.



Появляется Кича. Приближается к Рине.

КИЧА:
Миром отпустили врагов наших…  Пусть миром и идут…

РИНА:
Они ушли, как ты хотел, Кича… Я исполнила твой наказ, Кича.  Теперь ты  исполни мой: не  разори гнезда княжьего. Не убий его слуг. Не свергни храм Бога Христа.

(Появляется Выжлец)
ВЫЖЛЕЦ:
Рина, почто меня избегаешь?  Разве не ты  столько лет была мне женой? Почто гневишь Бога Велеса?! 

РИНА:
Выжлец,  не имею я более сил любить одним только телом. 

ВЫЖЛЕЦ:
Чего тебе надо, Рина!  Отверзни от себя   мысли  о колченогом   киевлянине!   Вернись  разумом  ко мне.
РИНА:
Выжлец! Ты не достоин слово молвить о нём!

ВЫЖЛЕЦ:
Разве может он сравниться со мной!? Рина! Разве есть кто – нибудь в нашем углу сильнее и крепче, чем я? А когда надо  выступить против   ушкуев, что идут по Волге, с товарами заморскими, разве  есть кто- либо удачливее меня в добыче добра?   Так за что же ты отвергаешь меня и не хочешь разделить со мной  моё ложе? Давай, Рина, возвеселимся, как прежде…

РИНА:
Уймись, Выжлец!  С той поры, как округлились мои перси и соски  поднялись над ними, и женские крови выступили из недр моего лона, ты  выбрал меня  в жены,  Выжлец. Каждый год на Купалу я  пытаюсь освободиться от твоей  власти. Но никто не хочет взять меня в жены после тебя. Мужи нашего племени не хотят  единоборства с  тобой.  Тебя боятся. …. Выбор мой невелик или ты или живой Велес, что озверел,  сидя в клети.
 Но с Ярославом пришла  надежда: скоро явится Купала и  мой князь придет за мной! И тогда  ты не посмеешь встать между нами!

ВЫЖЛЕЦ:
И ты веришь ему!?  Он же в Ростов пошел, а там  так много  юных дев!  Юных!!! А ты бойся, Рина! Ведь живой Велес может выбрать тебя в жены! Ха-ха-ха!
 

КИЧА:
Ты, Выжлец, не грозись Велесом. В нашем углу пока ещё я обряды справляю. И Велес  меня  слушает, но не тебя!
(Слышится дикий рев зверя)

ВЫЖЛЕЦ:
Если  Велес вырвется из клети, только я   могу его  загнать обратно. А если не  захочу этого сделать, то озверевший Велес много может натворить беды!  Тогда тебя, Рина, с песнями проводят к Самому Велесу и отдадут ему в жены. Берегитесь! И ты, Рина, и ты,
Кича!  А город Ярослава нынче ночью сожгу. И будет далеко по Волге видно, как догорает любище Ярослава! Где он творил любовь с тобой, Рина!

РИНА:

Ах, если бы это было  явью!

КИЧА:
Волею Богов Велеса и Хороса и ДаждьБога и Макоши Светлой я приказываю тебе  отступиться от города князя Ярослава! Если ты его спалишь, то разрушишь  наше пристанище в Медвежьем  углу, что  устроили нам пращуры. Меря придется уйти с насиженных весей и искать другое место.  В пути будут умирать люди,  и мы можем потерять своё племя. 

ВЫЖЛЕЦ:
Никогда ещё не было, чтобы   враги наши возом правили, а мы везли бы ту телегу, куда  хотят чужие владыки.  А если вы хотите  быть рабами  хромого князя, то  я сам уйду от вас,  и уведу лучших  мерян с собою, тогда узнаете, как  выжить без мужской руки. Но прежде я  дождусь Купалы!







КАРТИНА ШЕСТАЯ.


Мерянское капище.  На голове Велеса  венок из  цветов.  Рядом  большая клетка из  дреколья, за которой  топчется огромный зверь –
У клетки  стоит Выжлец. Он гладит зверя по шерсти, треплет  его  за загривок.  Зверь издает страшные рычащие звуки. Перекрывающие песни девушек. На поляне между  капищем и городом Ярослава  девушки плетут венки и поют песни.  Парни, обнаженные до пояса,  сооружают костер.

ДЕВУШКИ:
Купальница Лада
На горе купалась,
Где Лада купалась,
Берег колыхался.
Где Лада купалась,
Трава расстилалась
Ой, дивлада, ой!

Ладо мой, Купала!
Запали кострище!
Чтоб огонь поднялся
До самого Неба!
До чистого Неба,
До самого сердца.
Ой, дивлада, ой!

Ладо мой,  пригожий,
Протяни мне руку,
Назови женою,
Отведи к кострищу.
Ой, дивлада, ой!

                1-я девушка:
Рина, скоро вечер,  Выжлец  костер зажжет, тебя в жены возьмет.  Зачем грустишь и на реку   смотришь? 


                НАДА:
Рина, не смотри на реку, не жди  лодейщиков.  Сказал твой князь, что прибудет,  и забыл. Слово мужеское легкое, как ветерок с реки.
                РИНА:
 Всё едино…. Выжлец не муж мне боле.

                НАДА:
Ты что  такое  глаголешь, подруженька!  Выжлец не возьмет тебя, так Велесу подарит!

                РИНА:
Уж лучше Велесу…..
КРУГЛЕЦ:
 Нада, хочешь, сегодня быть моей избранницей!?  Моё слово – не ветерок с реки! Моё слово верное!

НАДА:
Ах, Круглец, доброе сердце твоё,  но чую я,  что  будет Купала нынче кровавым и злым… Не до любовных утех нынче!



(Внезапно раздается резкий удар в бубен, на поляну выходят шаманы в страшных масках – ухарях. Бубны, свистули,  завывания.  Девушки надевают на голову парней венки, и вместе  встают в круг,  пляшут под дикие звуки. Выходит КИЧА в маске медведя).

КИЧА:
О-ом!  Хайэ! Хайэ! Хайэ!
Склоним колени перед Богом Велесом! Хайэ!
(Люди падают на колени)
Так мы начнем великую славу ему воспевать!
Он  Бог всего живущего, вечно бьющий родник! Хайэ!
Летом течет из недр земли Великой Макоши!
Зимой не замерзает!
Живит той водою всех живущих на Яву. Хайэ!
Живы и мы, наш срок не истек!
Пока не отправились сами к нему!
К его райским блаженным лугам!

(Кичеу подают  жбан с питьем. Он отпивает и протягивает его  рядом стоящему человеку. Жбан идет по кругу!)

К Громовержцу Богу Перуну обращаюсь я!
Ты,  оживляющий жизнь огнем.
Ты, не прекращающий  вращать колесо жизни!
 Приди и освети   всё вокруг!

(Слышится отдаленный раскат грома, сияют зарницы. Внезапно вспыхивает огонь костра)

О-ом! Хайэ!, Хайэ! Хайэ!
(Выжлец хватает Рину за руку и бежит вокруг костра.  Закружились  пляски под общие восклицания: ХАЙЭ!)

 
(  Рина  пляшет в хороводе,  но всё время оглядывается на  реку. Она ждет Ярослава.

Парни выбирают себе девушек, прыгают с ними через костер и отходят в сторону, садятся на крутой берег, в обнимку, снимают с себя венки и  отпускают их в реку.

Остаются у костра Рина  и Выжлец.)

ВЫЖЛЕЦ:
(Протягивает руку Рине)  Рина, дай мне твою рук,  и пойдем  к людям. Я и сегодня выбираю тебя госпожой моего сердца.

РИНА:
Нет, Выжлец, я  больше не смогу  дарить тебе тепло тела своего, а душа моя никогда тебе не принадлежала!

ВЫЖЛЕЦ:
Разве я лишился слуха и не ведаю, как  стонешь ты в моих объятиях, когда сливаются тела наши! Разве руки твои не обвивали мою шею, а  уста разве не шептали слова зачарованные, от которых кровь вскипала, и бурным потоком  бежала по жиле моей становой! Это было! Было! и слова твои не были обманом!

РИНА:
Пустое всё,  Выжлец. Не было ничего…. Не было… Всё туман, морока,  мереченье старого волхва… Я только сейчас  поняла, кто мой Ладо…. Мой чистый, мой светлый, мой  надежный…..   Вот умоюсь росою,  осеню  себя звездами, опояшусь луной, и предстану перед моим  суженым….  А он белее света белого,    краше солнца  красного, светлее месяца ясного, милее жизни моей!

ВЫЖЛЕЦ:
Не придет к тебе твой  колченогий!  Я на встречу ему   ушкуйников  лихих послал.  Почивать ему  вечно в    которосльных  ключах, заводях.  Напрасно сердце свое  мукой мучаешь.

РИНА
( Встревожена) Пусть мой суженый – ряженый  думкой обо мне  мается,   каждый миг ко мне рвется,  собирается.

ВЫЖЛЕЦ:
Почто заговор  в такой день  творишь, Рина!  Купала не простит!

РИНА:
\(Скороговоркой)  Ветер,   пыль мети!  Тучи гони! Слова мои неси!  Отнеси, ветер, мои слова  к ясну соколу Ярославу,  где бы он ни хаживал,  где бы тело своё ни нашивал, а душу его ко мне принесешь!

(Гремит гром. Громче звучат  свирели и бубны, появляются страшные ухари.  Всё сливается в единую колдовскую пляску. Выжлец открывает засов клетки, где сидит зверь.  Рина стоит, прижавшись к березе. Сзади   подходит огромный медведь, поднимается на задние лапы с огромными когтями,   и возлагает их   Рине на плечи).

РИНА:
(Оборачивается, )    Велес!! ( и падает на лапы медведя)

(МЕДВЕДЬ рычит, обхватив Рину лапами
К берегу причаливает лодья. По  откосу поднимаются Ярослав,
Турай, дружинники, с ними святитель Иларион)

ЯРОСЛАВ:
(Видит Рину в лапах у Медведя, поднимает секиру и набрасывается на зверя. Ему на помощь бросается дружина . Меряне разбегаются по кустам, смотрят из зарослей.  Медведь повержен. Ярослав поднимает окровавленную Рину на руки)   Кто посмел!?  Рина! Рина!  Я вернулся к тебе. Ты слышишь меня!? (Несет её  в город. Укладывает Рину на  траву, подстелив под неё накидку, сброшенную с плеч. Кто зверя на неё напустил!? Кто!?
(Выжлец скрывается среди деревьев и отступает в лес….)

КРУГЛЕЦ:
Я знаю, княже! Твой слуга Турай с Выжлецом  сговорились, чтобы погубить тебя.  Выжлец откупился от него. Много серебра дал. Велел  тебя и святителя Илариона зельем отравить, да Рина тогда не допустила этого.

ТУРАЙ:
(Турай срывается с места и бежит вслед за Выжлецом)
Выжлец! Погоди! Не оставляй меня! Выжлец!
(Из  зарослей блестит клинок ножа. Турай падая:…) Рина! Наколдовала! Волховка Мерянская! Господи! От своего ножа ….
Возмездие…

НАДА:
( Нада наклоняется к Рине) Рина, дай оботру кровь твою…

ЯРОСЛАВ:
Рина, звезда моя утренняя, скажи   хоть словечко.

РИНА:
Забудь рабу свою, Рину!!
 Как сон люди забывают,
Что снилось год тому, не знают
Так и ты имя моё не вспоминай.

ЯРОСЛАВ:
О чем глаголешь, Лада. Не ведаю…
РИНА:
Не ласкать тебе боле твою Рину,  а ласкать тебе сырую землю,  а целовать тебе зелену мураву….   (Умирает)

НАДА:
Рина ушла к пращурам, княже. Она сердце твоё с собой забрала.  Как жить теперь будешь, княже?

ЯРОСЛАВ:
 Она хлеб мне и соль и вода! Она кровней кровных, больней больных,  Она мука моя и скука, где она, там  и я…

ИЛАРИОН:
Князь Ярослав, прикрой веки  женщине. Она отошла в иной мир.

ЯРОСЛАВ:
Кто  забрал Рину у меня!? Кто посмел!?  Не бывать боле  злу на  моей земле! Не бывать!
 (Хватает  секиру, бежит в сторону мерянского капища. Там на капище, разрубает  идола Велеса пополам, свергает на землю  шесты с  черепами, рушит всё кругом.    ! Меряне падают ниц перед князем. Ярослав замахивается на них секирой ) А!  Неверные!  Вы что  замыслили!  Что князь Ярослав пришел на потеху звериную!  Или  пир пировать с вами. Многоценного болгарского пития испить!?  Я явился победу сотворить над вами! За любовь свою отомстить! Ибо Бог есть любовь!. 


КИЧА:
(Пытается отнять секиру  из рук Ярослава, борется с ним. Ярослв  в отчая6нии бросается на землю.) Княже,  велика твоя печаль, и гнев твой праведен, но  люди просят прощения и поклялись служить  тебе и признать веру Сильного Бога Христа.  Прости их, ибо просящему дается.  Так сказал Твой  Бог.

ЯРОСЛАВ:
Господи! За что ты меня наказуешь! За что сердце вынул из груди моей!

ИЛАРИОН:
Кому Господь много дает, с того много и спрашивает. Такова судьба твоя. Тот, кто мужество воспринял от рождения, отвергает от себя  ласкание жены и любление детей и  печаль победы своей на себя возлагает.  Истину говорю.

ЯРОСЛАВ:
Что делать мне? Как жить? Выжлец!  Где ты!? Выходи на честный бой, если  совесть есть!


КИЧА:
Выжлец бежал из наших мест.

КРУГЛЕЦ:
Отче, и господине, позволь мне к  отцу Иллариону прилепиться. Служить  тому Богу, который на нашу землю уже ступил!

КИЧА:
Иди, сыне, служи  Новому Богу Христу.  Новая Вера не родится на пустом месте, она приходит на удобренную другими   верами землю и забирает уже подготовленную паству.  Иди…

КРУГЛЕЦ:
А ты как же, батюшка!?

КИЧА:
Обо мне не  тревожься. Я должен до конца выполнить волю Бога, которому служил. Это будет последняя моя служба












КАРТИНА СЕДЬМАЯ,

На Стрелке при впадении реки Которосли в Волгу стоит  деревянный храм Ильи Пророка, на его ступенях стоит ИЛАРИОН, на маленькой паперти сидит НАДА, повязанная в черный плат. . .  У края берега стоит  Ярослав и смотрит на воду.

ИЛАРИОН:
Дикий народ, эти меряне, дикий.  Я им про Иисуса Христа, а они мне про Велеса.  Я им толкую, что идолов побили,  а они говорят березе поклониться надо, и реке, и земле.

1-й ДРУЖИННИК:
Княже Ярослав, с дерев уже листья опали,  и лодьями в Новгород не добраться. Застрянем в пути. Не успеем до ледостава.  Придется верхом  идти по болотам и топям.

ЯРОСЛАВ:
Никуда я отсюда не пойду. Здесь моя отчина. Эту землю  мне  отец, князь Владимир,  выделил.  Здесь могилы  близких мне людей, здесь  церковь святая в память друзей погибших  стоит, моими руками   срубленная. Зачем мне уходить отсюда?

(Со стороны мерянского капища  приближаются  КИЧА и КРУГЛЕЦ)

ИЛАРИОН:
Язычники продолжают ходить на место старого капища и там  праздники свои  празднуют и молитвы возносят своему  Богу Велесу, тобой, княже поверженному….  Надобно  церковь там поставить, княже,  во имя святого Власия. Всё равно  там  разруха одна. Место запустелое., а люди туда ходят. 
ЯРОСЛАВ:
А что,  такой святой у греков есть?

ИЛАРИОН:
Власий -  то? Есть. Он   у нас, в Византии, защитник всех  животных и скотов на земле. Власий-Велес, не один ли  глас слышится? Посмотрим,  кто кого  победит..

ЯРОСЛАВ:
Ах, умен, отче Иларион! Не даром говорится в народе нашем: «хитер, аки грек». Прикажешь церковь   абы в день поставить, - поставим.

КИЧА:
Владыка Илларион,  Богу служить надобно с чистой и душой и без хитростей. Возьми моего сына – Круглеца. Он тебе будет хорошим помощником: совестливый, простой, и бесхитростный.

ИЛАРИОН:
Не знаю, как  князь посмотрит на такого служку церковного.

ЯРОСЛАВ:
Хорошее дело придумано. На капище Велеса церковь поставим в честь Власия, а служить будет в ней мерянин.

КИЧА:
(Бормочет) Всё свершает вой круговорот. …
ЯРОСЛАВ:

Ты о чем бормочешь, старый  кудесник?

КИЧА:
Я говорю, что всё  в этом мире идет по кругу.  Бог един, как бы его ни называли слабые люди,  каким бы его ни представляли, как бы его ни украшали!  Уходит один лик, приходит другой, и тот уйдет,  другой придет… Вижу…. Вижу….  Капище наше  через тысячу лет…. 

ИЛАРИОН:


(С недоверием и насмешкой)    Медвежье  капище видишь?
( На прозрачном заднике едва видно  изображение городской площади.   Театр, памятник Волкову,   за ним туалет и  деревья Власьевского сквера.)

КИЧА:

(Прикладывает руку ко лбу, разглядывает  видение)Не медвежее, нет, не медвежее…   Вижу….Пройдет тысяча лет,  придет новая вера, разрушат церковь Власия, как ныне  разорили капище Велеса, и  поставят   отхожее место, а  на капище мерянском вновь  возвысится тот, которому милы зрелища языческие, только имя ему будет уже другое. Не медвежье, но Волкова… Волкова место вижу…   Ну, пора мне… последнюю службу отслужить Богу моему…  (Уходит…)




 1-Й ДРУЖИННИК:
Богу Богово.    Знать бы, что в Киеве сейчас творится? (Смотрит вдаль Волги) Эй, княже,  глянь на воду, с северной стороны лодьи быстрые движутся.  Чай, последний караван из Новагорода идет.

ЯРОСЛАВ:
Пусть идут теперь вольно. В моей земле разбоя больше не будет.  Так я сказал.

               
1-Й ДРУЖИННИК:
Княже,  смотри, причаливают, сходни бросают! Луки,  мечи прикажешь приготовить!?. 
(На берег поднимается  Верда. За ней два  воина. Они держат в руках меч Рогволда )

ВЕРДА:
(Падает на землю, обнимает её руками. )  Благодарствую тебя, Макшь  Светлая, - мать – земля родная!   Привела ты меня к берегу родному, где  травы  пахнут мятой, где  ветры  несут свежесть , где  поднимается дым очага родного….(  В стороне разрушенного капища поднимается дымок)   Здравы будьте, люди добрые,

КРУГЛЕЦ:
А ты никак сестра моя,  сестра моя, Верда! Вот ты какая!  Здрава буди! (Низко кланяется Верде и падает перед ней на колени)


ЯРОСЛАВ:
Верда! Какой случай тебя привел в места наши дикие.   С какими вестями  идёшь? С добром ли ?

ВЕРДА:
Ярослав, матушка твоя, княгиня Рогнеда велела  тебе  кланяться и приказала долго жить. 

ЯРОСЛАВ:
Ах, Верда, какую печальную весть  ты принесла мне!

ВЕРДА:
Ярослав! В  Киеве  смута  и война. Князь Владимир  почил в селе Беростове среди своих наложниц. Добрыня хотел скрыть его смерть, опустили тело Владимира в подпол, да  слух быстро тайными путями разнесся. Святополк окаянный послал за Болеславом польским, тестем своим, хочет власть  себе поять. А сыновей Анны гречанки, братьев Бориса и Глеба, отправил  в места глухие, да в дороге   приказал умертвить..

ИЛАРИОН:
Господи! Прими  души праведные  Бориса и Глеба с миром! (Закрыл лицо руками. Плачет) Анна, Анна, любимая! несчастна участь твоя была, несчастны и дети твои!

ЯРОСЛАВ:
Что сделать я могу!? Как отомстить за братьев  окаянному  Святополку!

ВЕРДА:
Мудрая матушка твоя, княгиня Рогнгеда,  повелела тебе идти на Новгород и там   собрать силы под рукой своей. Пока  не соберешь полки, в Киев не ходи.  И ещё она велела передать тебе меч деда твоего князя Рогволда. Теперь ты владеешь   им, тебе и Русью владети.  (Воины подходят к Ярославу и опоясывают его мечом).

ЯРОСЛАВ:
Верда! Не всё так просто здесь, в Медвежьем углу.  Волхв Кича приказал покориться  князю Киевскому, чтобы племя своё сохранить, а вот  их воевода  Выжлец со товарищи, пошли по  весям  низовской  земли, выдавая себя за волхвов. Так что врагов у нас хватает…

(На мерянском капище разгорается  костер, в центре которого стоит Кича.)

КРУГЛЕЦ:
(Бежит  к костру) Батюшка! Почто ты это! Нет боле  того Бога, что  жертвы  человеческие требовал! Нету – у – у!!! (Плачет)

Подходят Ярослав, Верда, Илларион, Дружинники.

ЯРОСЛАВ:
Это последняя жертва.  Во имя  жизни на этой земле. Здесь стоять будет церковь Святого Власия…

ВЕРДА:
Князь Ярослав! Ладьи ждут тебя у крутого берега.  Иди и соверши  свой подвиг во имя земли нашей Русской, за «люди своя» Так завещала тебе мать твоя.

ИЛАРИОН:
Помни, что твой дед князь Святослав был воином, и соблюдал границы  Руси. Твой отец , князь Владимир принес единую веру на землю Руси,  и стал Святителем её, а  тебе предстоит уставить землю русскую единым законом по Русской Справедливой Правде. 

ЯРОСЛАВ:
Я покидаю свой город. Не знаю,  суждено ли мне  вернуться сюда, но знайте, сердцем я всегда здесь, с вами, в городе, который я построил своими руками, в городе, где покоится прах любви моей,  и где  познал я первую горечь утраты и совершил первую воинскую победу.
Да будет стоять Ярославль – град в веках и пусть будет славной его судьба. Прощайте. (уходит под обрыв, где видны паруса )

ИЛАРИОН:
А я так скажу, вы идите,  люди добрые,  и по всем местам чините такую славу, что святая Русь  не пуста стоит! На Святой Руси  не перевелись сильны  могучи богатыри, не перевелись созидатели и  властители Мудрые.  Потому, стояла и стоять во веки веков земля наша Русская будет! И сиять в веках  Ярославу – граду!


КОНЕЦ.



















               







 
 










 










               

 (