Часть II, действие 3

Сцена 1 (16)
860 год. Осада Константинополя войсками славян. Смотровая башня константинопольских укреплений. Фотий, Варда и сопровождающие их лица. Входит Император со свитой, в числе которой Василий Македонец.

Фотий, Варда (одновременно): Слава Империи, великий государь! (Кланяются)

Император: Слава Империи. Нам донесли, что события развиваются успешно. Скажи ты, Варда… Нет, лучше ты, Фотий! Я слыхал, что по твоему приказу из храма были вынесены пояс и ризы Богородицы?

Фотий: Само Небо благоволит нам, о великий! Под утро затряслась земля, и часть наших стен обрушилась, что воодушевило варваров на новый штурм, и мы подумали, что недалёк конец света. Ещё немного, и славяне ворвались бы в город…

Император: А кстати! Славяне, славяне… Что это за славяне? Которые славяне?

Фотий: Северный князь Аскольд, объединившийся с нашими заклятыми врагами, русами-дромитами. Они пришли с берегов Борисфена с огромным флотом, приведя с собою сонмы вооружённых людей. Их тараны крушили наши стены, а толпы варваров, сойдя с кораблей, несколько дней ожидали, ища малейшей возможности прорваться внутрь. Сегодня утром, взяв из храма пояс и ризы Пресвятой Богородицы, мы прошли крестным ходом вдоль строя воинов наших, воодушевляя их и призывая Силы Господни. И вдруг из моря поднялась невиданной высоты волна… Господи, Власть Твоя над всеми живущими!..

Император: Продолжай.

Фотий: Мы сами, с высоты этих стен, ужаснулись тому, что было дальше. Видите? Корабли разметало по заливу и тысячи людей цепляются за обломки. Волна была такой мощи, что достигла наших укреплений, хотя и пощадила их. Но массы неприятельского войска смыты в море!..

Варда (перебивая Фотия,указывая в море): Вон они, барахтаются среди обломков своих кораблей! Их уцелевшие суда пытаются выстроиться в боевой порядок, но со стороны моря их всё равно блокируют наши дромоны!

Вбегает Гонец.

Гонец (в замешательстве, увидев Императора): Государь…

Император: Как дела, славный воин?

Гонец: Срочное донесение для кесаря, великий государь!

Император: Варда! Это к тебе.

Варда: Что случилось?

Гонец: Только что из Афин подошли пять боевых дромонов с «греческим огнём». Команды их ожидают твоих приказов, о великий кесарь!

Варда (к Императору): О велкий император! Не хочешь ли ты полюбоваться невиданным ранее зрелищем? Пусть эти язычники, испробовав крещения водного, познают и крещение огненное!

Василий: Великий, позволь обратить твоё внимание. Применение огня уже излишне. Наш противник разгромлен и готов обратиться в бегство…

Император: Василий! Твоё ли это дело? Что ты умеешь помимо того, что укрощать коней? Пусть решение принимает полководец!

Василий: Но милосердие, проявленное к разгромленному противнику… Им некуда деться из залива… (К Фотию) Великий патриарх!

Фотий: Пусть на всё будет Воля Господня.

Император: Мне надоели эти препирательства. Кесарь, ты обещал мне невиданное зрелище!

Варда (Гонцу): Сообщи на корабли, пусть применяют огонь. Пускай выжигают дотла эту проклятую заразу!

Гонец убегает. Вдали небо прочерчивается огненными дугами, постепенно всё занимаясь огнём.


Сцена 2 (17)
Константинополь. Келья патриарха Фотия. Фотий, Константин.

Константин (падая на колени перед патриархом): Учитель! О учитель!

Фотий: Полно, полно, Константин! Я так рад тебя видеть! Счастливо ли закончилось твоё путешествие? (Поднимает Константина с колен).

Константин: Мы обрели мощи святого Климента. Мы обрели славянскую азбуку и перевели на славянский множество молитв и текстов! Мы, Волею Вышней, обрели расположение Коцела, князя Паннонского… (Кашляет).

Фотий: Милый мой мальчик ты весь горишь в лихорадке!

Константин: Эту болезнь я подхватил в степях Тавриды. Похоже, именно она сведёт в меня в могилу… Так вот. Коцел князь, убеждённый молитвой и обычаем нашим, обещал нам помощь свою. Потом, хазары… Мы нашли возможность побеседовать с каганом и склонить его мнение в нашу сторону. Мы освободили наших пленных, греков и болгар. Мы окрестили до двухсот славян! Мы были так счастливы, мечтая принести вам эти вести!

Фотий: Так что же гнетёт тебя? Ты со своим братом сумели сделать то, что до вас не удавалось никому! Отчего же я вижу слёзы в глазах твоих?

Константин: На подходе к Золотому Рогу нас настигла невиданной высоты волна, она пришла со стороны Эвксинского Понта. Наш корабль успешно преодолел это испытание. Но то, что мы увидели, подойдя к Константинополю… О учитель! Мои уста не в силах описать весь этот ужас! Люди, языком которых я беседовал столько времени, которых я привёл к Христу, которых приобщил к высшей вере в милосердие Господне… Эти люди… Их были тысячи и они барахтались в морской пене, цепляясь за обломки своих судов. А с неба на них обрушивались огненные перлы, и горела сама вода!.. Те, кто сумел выбраться под стены города, попадали под наши стрелы и бежали обратно, но вода не могла их спасти. Я наблюдал этих людей, которые одновременно и тонули, и горели, видел тысячи обугленных и горящих трупов, видел живых, и слышал ужасный вопль тысяч глоток, моливших о пощаде и выкликавших имена славянских богов… О учитель, как же вы допустили всё это?

Фотий: Ты забываешь, с чем приходили враги наши и насколько безжалостны они были к христианам, и сколько душ невинных загубили… Теперь уж они долго не посмеют тревожить рубежи наши. «Не мир я вам принёс, но меч»!.. Я понимаю тебя… У тебя в волосах появилась седина, но ты всё-таки ещё очень молод, мой мальчик… Государственные интересы…

Константин: Но, по Богослову Иоанну, меч из уст Божественных исходит, и меч сей есть Язык и Слово Господне…

Фотий: Тебя не переспоришь… Ну хорошо. Есть для тебя и добрая весть. Болгарский хан Богорис, в крещении царь Борис Болгарский, желает миссионеров наших, дабы в веру христианскую перевести народ свой. Азбуку славянскую жаждут… а у тебя уже есть она.

Константин: Переведены Евангелия и Псалтырь, перемейник и молитвы, и псалмы…

Фотий: Отлично! Как только ты оправишься от болезни…

Константин: Не оправлюсь. Пусть в Болгарию отправится один из учеников наших, Климент. Он из болгар, и уже служил службу по новому обряду. Он повезёт с собой и книги, и азбуку, нами чудом Господним обретённую и глаголицей именуемую… Но есть сомнения у меня, о учитель мой. Богорис… или Борис ныне именуемый… он ведь приглашал к себе и епископов немецких. Не получится ли так, что мы окажемся не у дел?

Фотий: Верю я! Та сила, что помогла нам нынче преодолеть врага, будет помогать нам и впредь. Готовь Климента к миссии в Болгарию!

Затемнение.