14. 5 см Прозы

                В нетях.

В своем подразделении Толян пребывал «в нетях» уже третьи сутки. И хотя начальство, не совсем разобравшись с происшедшим, еще никаких оргвыводов не сделало. Было ясно – Толян пропал, что называется  «без вести»…
Первый выстрел разрывает тишину как первый раскат грома. Пусть даже эта тишина и замешана на лязганьи гусениц и амуниции под гул моторов. Первый выстрел всегда в сердце каждого прикрепившегося к броне бойца. И соскальзывая с этой брони втираясь всем телом в землю, еще никто не знает, жив он , ранен, или может быть уже убит… Это потом, через мгновение бой, широкой волной, покатиться по фронту слева - направо, из глубины куда-то вперёд и так до последних беспорядочных очередей или разрывов в самом конце.
Толян боец был исправный. Ни то чтобы струсил или растерялся, но первое оцепенение прошло в тоже мгновение, как только он засёк цели, перемещавшиеся к нему навстречу, в секторе обстрела.
Первые две короткие, «как учили», очереди взметнулись фонтанами пыли. Бросок, и он за валуном, улегшимся на краю кювета. И вот уже Толян ведёт прицельную стрельбу. Первая цель споткнувшись падает на колени, оставаясь на какое-то время в скрюченном состоянии. Нажим на спусковой крючок и нонтуры головы «скрюченного» «брызгают» в стороны, как разлетается кожура выпавшего из рук арбуза.
Вторая, дальняя, цель залегает и выстреливает весь боезапас по валуну. Осколки гранита секут окружающую зелень, заставляя закрыть глаза. Толян «вслепую», подняв дуло своего автомата над валуном отвечает одиночными…
В одно мгновение окружающая картина меняется. Всё вдруг окрашивается в кроваво-красные тона, голову Толяна зажимают тиски, в ушах набат. Перед его глазами протекают события к которым он, Толян, уже не имеет никакого отношения.
Вот, в двух десятках шагов, нехотя дымится «броня», с которой, в неестественной позе ногами вверх, зависло чьё-то облеченное в комбез тело. Вот, методически, пытаясь достать из укрытий, залегших там бойцов, минометный огонь подымает вверх фонтаны земли и рваного железа свистящих и жужжащих осколков. Вот…
Вот Толян едва размеживает щелочки своих глаз, пытаясь определить где он… Резкий свет от окна и «лающая», незнакомая речь приводят его в испуг. Он ясно чувствует как холодеет в груди, на голове появляется «ёжик» из «гусиной кожи». Неужели плен?.. О, Боже!!!.. Пусть это будет сон… Кошмарный сон, которого боятся все, от рядового и до самых, самых чинов. Но нет! Дверь в комнату потихоньку отворяется, в проёме образовывается женский силуэт, говорящий еще непонятным, но… русским языком!!!
- Очнулся, …-сказал силуэт, обратившись к кому-то. Послышался неразборчивый, с акцентом, ответ?! Силуэт двинулся, и подойдя ближе, наклонился…
Этого не может быть!..
Перед глазами Толяна возникло знакомое, да нет, «родное» лицо К.
К. была его однокурсницей и даже немного больше в его той, до-армейской жизни.
Еще год назад Толян был развесёлым студентом одного из довольно престижных, технических ВУЗов, где вместе с ним, в одной группе, училась и К. Чкрнявая девчонка привлекала внимание многих парней вуза, но по-настоящему, она сблизилась только с ним, Толяном. Хотя ничего «такого» у них ещё и не было, но возникшая душевная привязанность делала тягостным те часы и дни, когда они бывали в разлуке. Потом у Толяна возникло еще одно «новомодное» увлечение чуть-чуть не перешедшее в тяжёлую зависимость. Пути его и К. разошлись окончательно, когда Толян был отчислен из ВУЗа за неуспеваемость и прогулы…
Выбившиеся из сил родители, не нашли ничего лучшего, чем отдать Толяна «в солдаты». Чему и сам Толян не противился, понимая безысходность своего положения на «гражданке».
-Успокойся, молчи, не говори; К. присела на рядом стоящий стул. И хотя, от наплывших чувств, Толян хотел кричать, танцевать, петь…, края его глаз выжали по малому грамму сырости, называемой в просторечье слезой.
Толян не стал «кавказким пленником-3». Уже на другой день его переправили в один из армейских госпиталей, где он молниеносно пошел на выздоровление.
И награда и отпуск и даже намеки на возможность его комиссовать, всё приспело Толяну вовремя. Уже и родители вконец, испугавшись за сына, навестили с его гражданскими вещами. Только всё это Толяну было ни к чему…
Уступив его невиданному упрямству, повысив на два ранга в звании, отправило начальство Толяна обратно в «своё» подразделение.
Узнал там Толян, что в засаде той убит был Серёга Напрасников, да Володька Чалый, да ещё двое, которых он не помнил.
Месяц, другой проходит, Толян везде: на всех «поисках» и «зачистках», в «сопровождении» через самые «беспокойные» территории!
В части уже начали поговаривать о «контуженом», которого «смерть не берёт». Прознала про него и другая сторона, даже награду за его, Толяна, голову назначила.
Только не тут-то было. Горячечным стал Толян. Препядствия не то что преодолевает, даже замечать перестал. Чуть где в какой стычке заминка, а он уже впереди. Разметает всё, порвёт, даже своим страшно становится.
Бой на окраине посёлка был тяжёлым. Техника, застрявшая на подступах, никак не хотела преодолевать разлившуюся речушку. Подразделение несло потери. Уже до десятка раненых и одного убитого отправили в тыл. Кроме плотного пулемётного огня, то тут, то там проявлял себя снайпер, не давая поднять «что называется» голову.
Открытое пространство перед усадьбой и почти отвесный пригорок с фланга не оставляли никаких возможностей для дальнейших атак.
Толян, прибывший со вторым эшелоном, не вдаваясь в «стратегию», о чем-то переговорил с капитаном, скинул бронежилет  и прихватив на плечо разгрузку, рванул к пригорку.
Уже, когда он был возле самого откоса. Почти вровень «заработали» снайпер и пулемёт. В ту же секунду взвод открыл безприрывный огонь по чердачному помещению, откуда открывалась единственная возможность удерживать пригорок «на прицеле». «Огневой контакт» возобновился с новой силой.
По прошествии пяти минут взвод прекращает огонь. И вдруг со стороны усальбы послышались глухие разрывы.
«Контуженый» работает», - заговорили бойцы.
Толян уподобившись дикой кошке перепрыгивая с места на место, забрасывал строение гранатами. Подбежав к крыльцу дома, он метнул одну за другой гранаты в открытое окно и через мгновение после разрывов, ворвался через зияющий проём входной двери. Резкий пороховой запах ударил в ноздри. Дым, пыль, падающие предметы мешали оценить происшедшее. В углу возле разбитой бочки, Толян заметил силуэт, подле которого лежала винтовка. «Вот и снайпер» - промелькнуло в голове у Толяна.
Не целясь, он дал в направлении силуэта пару очередей, потом уже «окрестил» всё помещение. Внезапно над головой Толян скорее ощутил, чем заметил какое-то движение. Не задумываясь он отскочил в сторону угла. Ровно на место, где он только мгновение назад был, обрушилось перекрытие. Пол под ногами Толяна проломился и он упал лицом к лицу снайпера. Слегка покрытое копотью и чёрными вкраплениями, лицо выглядело умиротворённо. Опущенные веки оканчивались длинными с лёгким завитком, ресницами, брови, нос, сомкнутые губы, собранные сзади волосы, всё заставило Толяна оцепенеть… Это, и не было больше никакого сомнения, бала К.!.. Едва привстав Толян услышал характерный щелчок. Боковым зрением он увидел как из раскрытой ладони К. выкатилась граната…


                Глубокий поиск.

Ночь Темнота. Холодный пот.… Просыпаюсь… Меня обокрали!.., то есть меня украли. Опять. Эти инопланетцы членистые с пальцами… Тьфу… со щу – пальцами. Будут теперь бусурмане поганые ими в нос, да глотку, да куда подальше тыкать. В ж…о заглядывать.
 – Уймитесь… Твари неумытые!.. Сейчас я вас!!!
Просыпаюсь… Пот заливает глаза… Я начальник на этом…на осминосце…тьфу, снова не то… Ага! Я главарьский пират, то есть пиратский главарь. Сижу себе в каюте. Пахнет ромом, пиастрами, попугаем, то есть попугайским г-м и… Входит она – пиранья (Фу!) – пиратесса.- Чиф, на борту мутота, то есть смута.
Небеса! Наконец-то нас двое – «Чиф вдвоём» получается. Сам говорю: «Чего хотят?!»
- Хотят на берег, но там эти…проглоты, вобщем люди-еди, полиглоты проклятые.
- Ну и пусть! Выходим!?..
…..
Холодный пот покрыл всё тело. Просыпаюсь… Я главарь машины… боевой – танка. Командир ихний: «Делай как я! Вперёд!..»
Бабах!!!..
Все убиты. Я герой! Посмертно.
Просыпаюсь… Весь в поту. Страх! Стою на столбе, то есть на огне!
- Поехали! – Вот и «земля в иллюминаторе видна». Надо считать витки!
Первый, второй… тре … Опять заснул.
Просыпаюсь! Где это? Будущее… Ничего нету. Меня нету… Полная пустота! Сильно потею…
Просыпаюсь. Пот ручьем, во рту «эскадрон ночевал», сильно хочется:
1. пить
2. выпить
3. стошнить
4. засунуть голову в…
5. умереть и не проснуться
6. остановить колебательное движение окружающего мира.
Небеса. Это же похмелье!
Я нашелся.




                И что ?..

Достался где-то Борису Анатольевичу пятак. Вот уж так пятак -неразменный !!! И чего только с этим неразменным пятаком Борис Анатольевич не поделывал. То химией жжет-жжет, не сожжет. То куда подальше забросит. То в воде глубокой утопит. Выкинет, глаза закроет…А ему то, пятаку, чего сделается. Избавиться никак нельзя. Тут уже ничего не поделаешь. В карман полез – а он, пятак-то, тут как тут. Новенький, целёхонёк, на солнышке лучиками играет. Красота! Одним словом привалило Анатольевичу! Вещь хоть - куда, хорошая. Да что за него купишь?!





                АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ
                (Фильма)

Идет 1149 бессонная ночь Президента Ё'Мамы. УСА преследуют постоянные катаклизмы, эниньё, переходящие в сверхцунами, штормы, моры, засилие инопланетцев, бунты взбешенных машин, разборки монстров, сбежавших из всех секретных лабораторий, метеоритные дожди и грозы и ещё многое такое, что описанию не поддается…
Президенту Ё'Маме постоянно приходится принимать нестандартные, а порой гениальные решения. В этом ему помогают его друзья, истинные патриоты Америки, неугасимые Герои Мира, такие, как его личный секретарь Дример (сокращенно ЛСД), Лучший Герой Уимбли Никсон (в дальнейшем, ЛГУН) и Супермен (далее СУП), которому сопутствует не разорвавшаяся секс-бомба Бетси по прозвищу Лов Я Вас (сокращенно БЛЯ).
01.05. а.m.
– Господин Президент!
– Где, что? Я не сплю!
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Господин Президент!
– Где, что? Я не сплю!
ЛСД опять прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Беда! Восток начало заливать! Северный эниньё сменил ориентацию…
– Я не сплю… Так, все ясно, соедините меня с Пента-Гоном! Будем срочно эвакуировать Восток на Запад!
– Отлично, – ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки. – Просто в яблочко! – Беда только…
– Я не сплю! Что, где?
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Беда, говорю, только что мы в 01.01.а.m. начали эвакуацию Запада на Восток в связи с разразившимся там торнадо.
– Тор… – надо! Надо эвакуацию заменить на переселение! Пусть идут пешком. Запад – на Восток, Восток – на Запад! Пока дойдут, все уляжется!!!
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Гениально! Беда…
– Я не сплю!
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Беда… Только, я говорю, что им придется встретиться в Центре страны, а там лютуют инопланетцы.
– Чего хотят?
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки и ответил:
– Хотят натурализации и полный социальный пакет.
– Ага… Значит так! Выдать всем грин-карты, записать в резервисты, призвать в этот, в И-рак и пусть наводят там конституционный порядок.
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Мудрое, а главное объемное решение, так мы, пожалуй, закроем еще пару вопросов. Все, звоню в Пента-Гон.
ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки (про себя):
– Где же СУП с БЛЯ
01.55.а.m.
ЛГУН идет по развёрнутому под открытым небом Америки полевому госпиталю. Кругом раненные беженцы в слегка окровавленных повязках. По небу то и дело проносятся болиды, НЛО, кометы и другая разная не поддающаяся описанию дрянь.
Вдруг из импровизированной палаты слышится тихий вздох:
– Никки!
ЛГУН:
– Я, Вилли! Т.е. Уимбли!
Женщина-роженица на гинекологическом кресле с любовью посмотрела в его сторону.
– О, Бобби! Я спасала маленьких сирот из приюта, когда на мою голову рухнула 40-тонная стрела башенного крана (голова женщины обвязана мокрым полотенцем) – и теперь я не знаю где мой муж?!
– О, Лили, – вырвалось у ЛГУНА.
– Я Зизи, т.е. я Мари, – поправила его роженица и родила.
– Какой прекрасный малыш, он похож на тебя, – вырвалось из груди родильницы.
О, Энн! Я не покину тебя и нашего малыша никогда!
ЛГУН (про себя):
– Где же её муж? Теперь придётся жениться…
ЛГУН продолжает шествовать по госпиталю. Из палат раздаются вздохи, охи, приглушенные разговоры, люди, хотя и объяты горестью, но предельно собраны и устремлены.
– Бенни! – вырывается из груди роженицы, находящейся на гинекологическом кресле в следующей импровизированной палате.
ЛГУН:
–Я Микки, т.е. Уимбли.
– Все-равно! Билли!.. Ты знаешь! Я спасала…
ЛГУН:
– … сироток из приюта,
Вместе:
– и на меня (на тебя) обвалилась 40 тонная стрела!
– Какой ты внимательный, Скотти!
– Я… впрочем, ты, наверное, забыла где твой муж?!
– О-о-о! – Роженица поправила пузырь со льдом на голове и родила. –
– О! Какой прекрасный малыш! Он так похож на…
ЛГУН:
– … меня! Да, я тебя, вас, не покину никогда, мы всегда теперь будем вместе! Я заменю тебе забытого мужа.
– Это правда! Как я счастлива, Эндрю!
03.02.а.m.
Ё'Мама взбодрился кофе и ходит по овалу кабинета.
– Где же СУП с БЛЯ, – навязчивая мысль сверлит его и ЛСД головы.
Уже 5 минут как не поступает никаких сообщений.
ЛСД, прихлебывая кофе из своей большой чашки, вдруг замечает, что трубка правительственной связи снята.
– Ага! – восклицает ЛСД, прихлебнув кофе из своей большой чашки, – Нашел!
Прихлебнув кофе из своей большой чашки, он кладет трубку на аппарат и…
– Сэр!
– Я не сплю! Что? Где? – отозвался Ё'М, поставив чашку с кофе на стол.
– Сэр! – восклицает ЛСД, прихлёбывая кофе из своей большой чашки, – Европейское содружество, сговорившись с Ближним Востоком и Китаем, приняли решение о депортации всех жуков назад в Колорадо! И теперь…
Ё'М:
– Теперь срочно надо звонить в Пента-Гон и…
– … призвать всех жуков на военную службу в И-рак? – договаривает ЛСД, прихлёбывая кофе из своей большой чашки.
Ё'М:
– !!!
– в Ав-Ган… – добавляет ЛСД, прихлебнув кофе из своей большой чашки.
Ё'М:
– Все гораздо проще, мой друг… Мы взорвем по линии тектонического разлома точечные ядерные заряды, таким образом, отделим Колорадо от УСА проливом, изменив не только географическую и юридическую сущность проблемы. Мы создадим Нью Колорадщину, которая денонсирует все существующие соглашения и договоры.
– О-о-о! Сэр!!! – вырвалось из груди ЛСД, и он впервые подавился, прихлебнув кофе из своей большой чашки.
05.04.а.m.
ЛГУН заканчивает свое дефиле по полевому госпиталю. Обойдя 148 импровизированных палат с гинекологическими креслами, он неуклонно приближается к 149-й.
– О!
– Я Гарри, т.е. Уимбли!... Знаю, 40-тонная стрела, дети, забытый муж…–
– О!
– Вижу, похож на меня! Венчание сегодня, Лизи!
– О! Я…
– Бетси! – знаю! (про себя) – Где же СУП с БЛЯ?
06.09.а.m.
Ни СУПа, ни БЛЯ все еще нигде нет.
06.10.а.m.
– Ё'Мамочка, дуракушка мой! – входит Ё'Мамина жена.
– Что, где? Я не сплю!
– И как вовремя, – ЛСД прихлебнул кофе из своей большой чашки.
– Над Кентукки, Нью-Мексико и Аризоной не взошло солнце, в Аклахоме затяжное полнолуние!

Ё'М:
– Та-а-а-к. Все отменяется. – Ё'Мама нажимает на рычаг телефона правительственной связи и откладывает трубку в сторону. – Сегодня какой день?!
– Какой день?! – выдыхает Ё'Мамочкина жена и ЛСД, прихлебывая кофе из своей большой чашки.
– День Независимости!
– Опять??! – выдыхают Ё'Мамина жена и, захлебываясь кофе, – ЛСД.
09.00.а.m.
За окном резко светлеет, поют птицы, наконец-то появляются СУП с БЛЯ, планируя между Арлингтонским кладбищем и БэДэ. В их руках верещит и дрыгается Пузатый Беня Алладин. Усталые, но с просветленными лицами граждане УСЫ слушают выступление своего Президента, в надежде пережить следующую ночь.
По хай-вею, лавируя между потоками загустевающей лавы, движется свадебный кортеж ЛГУНА и его 149-й избранниц с младенцами.
Боже, храни Америку!
Примечание.
УСА – неудачный перевод.
БэДэ –  Белый Дом.
"УСА нас скоро всех спасет! Ё'Мама" – просто вырвалось.
Гарик Потный – к настоящей фильме не имеет никакого отношения.




                МАЗО-САДОХИЗМ

– Вы за кого голосовать будете: за Тех или за Этих?
– Дак ведь Те уже всю страну ободрали! Конечно за Этих.
– А Эти, что ж, не воруют?
– Воруют… Но как-то полегше, полегше…
– Гм-м-м.. Ну да, ну да…
– А что в Европе?
– Заливает…
– Это радует! Это радует…





                Фили.
   - Не надо! Не..на – до…, - говорила она всё глубже увязая и запутываясь в силках его объятий.
   Эти руки, они везде… Они обнимают, ласкают, кажется каждую клеточку её тела… Не дают покоя, с каждым разом всё сильнее и настойчивее стискивая её груди, плечи, бёдра. Впиваются пальцами в контуры спины, живот – а – а…
   Вот уже вечерний ветерок обвеял её оголённую кожу… Боже! Ведь она совсем… раздета! Её одежды развеяны, разбросаны по траве
   Ноги перестают слушаться , становятся податливыми, вопреки её желанию, расплываются по сторонам, слегка согнувшись в коленях…
    - Не… Серёженька, Серёжа…, Ох, - н – е – н – а – д -  о!, - шепчет она, пропуская упругую часть его тела по лобку вниз…
   Вдруг её пронзает новое, давно жданное, но неизведанное ещё ощущение. Это…
 - Сейчас! Сейчас – сейчас, я… уже, сейчас, - шепчет он не давая одуматься, перевести дух…
   - Сейчас, -…
   Волны сладострастия захватывали всю её сущность перекатываясь из глубины плоти до самых окраин её сознания. И это чувство уже не даёт возможности  остановиться, понять, что происходит, оно уносит мысли, смывает и комкает слова …
  - О-о…о-х, Се-ре-жа о-ма-м-о-ч-к-ао-ох-а… С…-ещё, е-щ-е-е…о…- и так, казалось, до бесконечности, до беспредела, но… Плоть разрывается  вдруг и вскрикивает… Где же она теперь…?
   О-м-а!!! -  вырывается из её груди. Пальцы с невероятной силой впиваются в спину Сергея. Глубокая конвульсия завладевает их телами . Мгновение, второе, третье, доходя до самого глубокого градуса!
   И слившись во едино, оживает в общем крике – выдохе переходя в мелкие судорожные подёргивания мышц, мгновенную слабость, ….. и…
   Очнувшись она увидела его лицо прямо перед своим и слегка привстав поцеловала в его горячие, пересохшие губы… Увы…
   Время то бежит, то становится, не стдвинуть, не подогнать, не уговорить.
   За каждой секундой, дни, недели, месяцы. Их надо пережить.
   Их надо пережить…
   Молодая мать выкармливает белобрысого младенца…
   Младенец смешно сучит ножками и слегка чавкает, всасываясь в налитую грудь.
   В этот момент её посещают воспоминания. Пальцы слегка стискивают маленькое тельце.
 - Серёжа – а , Серёже – нь – ка… ты всё равно… Теперь только мой! –


                Старина и модерн.
                (мудрость)

В старину говорили :
 - Сначала ты пол - жизни уговариваешь её снять трусы…
А потом, оставшиеся пол жизни жалеешь, что она это сделала.
А теперь говорят иные ходят и вовсе без трусов.
   Какая жалость!