I

  Иногда за одну ночь можно успеть сделать больше, чем за всю жизнь. Эта ночь такой и оказалась. Я думал о своей жизни. Под каким же углом она все также медленно, но уверено катиться вниз. Думал о тех людях, которые были со мною в разные минуты моей короткой, но насыщенной жизни. Неужели судьба решила посмеяться надо мною, выкинув такую злую шутку, разбросав всех моих знакомых и друзей, по всему миру. Даже самые преданные друзья и те не смогли избежать этого досадного действа. А еще я думал о любимых людях. Их, пожалуй, было куда меньше, но стоили они для меня гораздо дороже всех остальных людей из моей жизни. Но судьба злодейка и тут постаралась. Видимо, умереть мне предстояло в гордом одиночестве, даже воды никто не принесет. Пить впрочем, и не хотелось.
  Размышления о скоропостижной смерти меня почему-то развеселили. Люди живут и радуются жизни, словно они никогда не умрут. Совершают глупые ошибки, о которых будут вспоминать до конца своей жизни. Любят и ненавидят. И ни за что не собираются думать, что стрелки на часах смерти неумолимо движутся к уже известному банальному исходу. Останавливаться? Зачем? Жизнь идет, ускоряя шаг, идет по трупам тех, кто слепо верил в свою уникальную судьбу, по телам тех, кто умер еще при жизни, по мертвым сердцам тех, кто предал Жизнь, ради её более справедливой сестры – Смерти. Наверно я уже сам не дождусь, когда же состоится финал моей феерической трагикомедии – Жизни.
  Вспоминал я и случайных знакомых, которые отхватили у судьбы не лучшую долю, но зато договорившись с жизнью весьма исправно двигались к намеченной цели своего существования. И они были счастливы. Были благодарны Жизни, за каждый миг и Судьбе зато, что предоставили им такую возможность. Слепые глупцы? Или те, кто вкусили истинный смысл своего существования?..
  А я все дальше летел в своих раздумьях, шагая по своему прошлому и настоящему, не рискуя заглядывать в будущее. Картины завтрашнего дня меня не привлекали. В конечном счете, они бы высветили все тот же избитый сюжет переход от Жизни к Смерти. Вот только умирать не хотелось, да и надобности в таких радикальных мерах пока что не было.
Все люди ведь и так умирают еще задолго до того, как поставят им их диагноз- смерть. Медленно отмирает необходимость  жить и бороться за существование. После внутри начинает прогнивать мораль и тонкая черта между добром и злом попросту стирается. А какая ведь разница, если все дороги ведут к ней, к смерти. Чем меньше грань между добром и злом, тем меньше  времени тебе осталось жить на этом свете и будь уверен когда пробьет твой последний час, ты будешь готов к чему угодно, кроме того, что тебя в действительности ожидает по ту сторону врат жизни.
  Но не все так плохо. Ты пока что все еще жив, вдобавок куда живее многих. Тебе ли завидовать другим людям, с которыми также шутит судьба и надсмехается жизнь. Которых, как и тебя, ждет в своих владениях Смерть.
  Единственное, что действительно утешало в бардаке всех моих размышлений, что не сегодня, завтра все могло бы благополучно закончиться. Пусть в моих правилах и не было так просто сдаваться, но уж как минимум смерть себе я должен был бы выбрать сам.
Я, конечно же, перебрал много вариантов, но, увы, не один из них мне не показался даже более менее привлекательным.
  Самоубийство – для тех серых мышек, которые желают своей смертью вспыхнуть звездой и погаснуть в одночасье. Никому не нужная жизнь и уж тем более никому не нужная смерть. Кто о них вспомнит? Кому они будут нужны? Лучше бы при жизни старались, вышло бы куда более зрелищно.
  Умереть своей смертью тоже было куда менее привлекательно. Это значит смерть добралась до меня первой… И меня доконали либо мои хвори, либо я сам. В таком случае можно было бы надеяться разве только на табличку с именем и несколькими цифрами: «Родился – Умер». А через пару лет и та сотрется и уже никто не вспомнит, да впрочем,  и я сейчас мало о ком мог бы вспомнить, хотя уже ушло много, слишком много…
В общем-то, в лучшем раскладе я мог бы надеяться разве, что на маленькую запись в некрологе и не более.
  Но еще оставался вариант с убийством, кто, как и чем меня убьет меня впрочем не интересовало… Все это зависело от куда более трудно предсказуемого фактора – мотива. Поэтому даже от собственного убийства пришлось отказаться из-за невозможности расписать свою последнею в жизни сцену так, как хотел бы того я.
  Поэтому приходилось уповать на то, что судьба приготовила мне сюрприз. Хотя следовало бы лучше рассчитывать только на свои силы. Кто бы мог сделать, что-то для меня, лучше меня самого? Хотя я себе давно поставил диагноз: «Живой – до последнего вздоха». Оставалось только ждать, а тем временем рождался день, и умирала ночь.
  Так всегда. Нету худа - без добра. В строю жизни на место каждого павшего воина приходил другой и порой не один. Я долго пытался увидеть, узреть, хоть малейший смысл этой своей жизни и жизни других миллиардов людей, но ответа я так и не нашел. Не нашел я ответа и на другие, куда более трудные вопросы жизни. Но зато в смерти я узрел смысл сразу. Все так просто. Без карнавала и масок, без лишней мишуры, которая так присуща жизни. Смерть всегда рациональна. Она всего лишь следствие. Хотя причиной тоже пару раз становилась, но лишь потому, что если бы не она мы бы давно свихнулись, как и старушка жизнь.
  Какой же смысл Смерти? Мы умираем лишь за тем, чтобы дать возможность жить – всем остальным. Когда-то кто-то дал такую возможность нам, возможно Бог. Вот такая вот справедливость. А приговор уже вынесен всем: рожденным и еще нет, осталось дело за малым – привести его в исполнение. Но смерти – некуда торопиться, она всегда успеет забрать тех, кто решил жить вечно.
  Медленно светало. Я все еще был погружен  в эти необычные раздумья, хотя у каждого человека наступает такой момент, когда нужно оглянуться назад. Оглянуться и увидеть, что за спиной пустыня, что сожжены все мосты и ничего не осталось не в жизни, не в судьбе. В такие моменты плачет уже не сердце, а душа, ибо нет ей покоя в этом одиноком и ужасном мире. Но мне не хотелось рыдать или плакать, просто улыбнуться и идти дальше.
  А дальше меня ждал завтрак, который я только, только собирался приготовить. Пусть ночь и прошла бессонно, но зато я был откровенен с самим собой, что редкость для всех тех людей, что живут на этой крохотной планете. Я не люблю врать, но порой безо лжи не может быть и правды. Я не вру – попросту только потому, что в этом нету надобности. Правда же режет сердца и души, словно очень острое лезвие, которое никогда не отступит перед очередной порцией крови. Но неужто все так плохо? Нет. Все гораздо хуже, если не еще ужаснее. Реальность такова, что можно либо сойти с ума, либо никогда о ней, даже, не думать. Поэтому, когда я говорю правду люди либо закрывают уши, либо крутят пальцем у виска. Им легче верить в то, что миром правит: правда, любовь и справедливость. Точнее они рассказывают себе этот как сказку на ночь. А что же им еще остается делать, если они не могут смериться с действительностью? Что им делать? Умирать рано, а жить уже слишком поздно…
  Какова же, правда? Почему никто не хочет открыто сказать: «Да, действительно сегодня все плохо!», чтобы после добавить: «Но завтрашний день мы сделаем куда лучше, чем сегодняшний».
  Я пью холодный кофе, а шестеренки системы крутятся. И я кручусь вместе с системой. Кто-то высокопоставленное должностное лицо, но он тоже крутиться с системой. Медленно крутятся шестеренки, словно механизм часов, которые никогда не остановятся. Где-то кто-то кого-то ограбил или убил, теперь , вскоре, он либо тоже будет убит, либо станет заключенным, а может и найдет себе какую-нибудь лазейку. Но в любом случае он в системе, он тоже крутит этот механизм. Он тоже находиться в нем. Рождаясь, мы еще не замечаем разных рычагов, которые кто-то так умело, дергает, словно за ниточки и система послушно крутиться то быстрее, то медленнее перемалывая груды мертвых тел, которые  когда-то были в системе. Увы, отсюда некуда деется, мы все рождены в системе. Мы все работаем на неё. Мы рождаемся лишь за тем, чтобы работать. А умираем лишь затем,  чтобы нашу работу делал кто-то другой, у него все должно получаться гораздо лучше, иначе он рискует последовать за нами. Двигает же всю эту огромную махину лишь желание личной выгоды, да настолько сильное, что не важно куда и как движется система; главное, что шестеренки крутятся, главное, что каждый жмет рычаги. А какова же религия системы? Все просто: Власть, Деньги, Секс. Достаточно иметь, хоть одну из этих «добродетелей», чтобы получить остальные две. Ну а связывает эту «святую» тройку – Ложь. Все то вранье и грязь, что с каждым днем заставляет многих людей тонуть… Все это тоже двигает систему. Система движется, не столько действиями, сколько помыслами. И пока она существует, я думаю, следует забыть мечту об идеальном обществе и хорошей жизни. Вряд ли вам удастся не выпачкаться, плавая в этой грязи нашей жизни, в правде реальности. Если это действительно - Правда.
  В какой-то момент чашка выскальзывает из моих рук. Падает и разбивается в дребезги. Ну и что? Разве от этого что-нибудь изменится? Если происходит, что-то плохое я как и многие другие просто отказываюсь думать, что это происходит со мной. Но только до тех пор, пока не ударяюсь о стену реальности, когда уже нельзя отрицать, что это действительно случилось со мной. Почему со мной? Неужели в мире так мало людей, почему именно я? Наверняка просто потому, что это должно было же  с кем-то произойти. Со мной или кем-то другим для мира – это не так важно. Важно, что это произошло. Можно сколько угодно бранить и ругать судьбу, но так никогда не осознать того, что от тебя в этой странной игре в сущности ничего не зависит. Так что пусть это будешь ты или я. Результат в конечном итоге – один. Разбитая чашка и множество осколков.
Убирая осколки, и не заметишь, как порежешься. И багровой струйкой из тебя потечет жизнь. В данном случае, конечно же, из меня. Но это пустяки. Я попробовал на вкус кровь.  Чем-то напомнило вкус стали, хоть я таких продуктов в своем рационе и не предвидел. Может именно поэтому сталь и другие металлы – более кровожадны по отношению к людям. С каждым разом упиваются кровью с еще более и более ненасытной жаждой, жаждой крови. Но вскоре и этот кровавый родничок на моей руке пересохнет. Так и не дав никому утолить в нем свою жажду.
  А стрелки часов непрерывно двигаются, напоминая мне, что день уже начался, и неплохо было бы - поторопиться. Спешить я не собирался, но если промедлить вряд ли из этого получилось бы что-нибудь путное. Быстренько одевшись, я наконец-то выбрался наружу из бастиона моих неоправданных надежд и забытых дел. Конечно, люблю свой «дом», но не до такой степени, чтобы остаток дней провести внутри него. Разве только болезни прикуют меня к постели. Но я надеялся на лучшее, хотя рассчитывать приходилось только на самое худшее.
  Неужто, кто-то на небесах побеспокоился о том, чтобы на мою судьбу выпал такой замечательный денек. Солнышко, немного облаков и легкий ветерок. Жизнь прекрасна, оставалось этому только радоваться, что я, в общем-то, и делал, но не так усердно, как большинство моих соотечественников.
Вставляю в уши маленькие наушники, включаю музыку, делаю громче. Теперь между мной и миром, не только мои мысли, но и “Nirvana” со своими коллегами и друзьями, а также отдаленными родственниками. Что меня вполне устраивало. Еще бы, чтобы до меня достучаться – людям извне приходилось крайне попотеть. Слишком уж глубоко я погружался в апатию и в свое собственное «Я». Что впрочем, не мешало некоторым особо упорным индивидуумам, доставать меня и там. Контроллеры и кондукторы – знали свое дело и за долю секунды прогоняли из моей головы веселую братию музыкантов и хоровод моих мыслей. За что я на них обижался, пусть и не слишком сильно – это их работа. Правда порой казалось, что они излишне усердны, что не мешало им наслаждаться жизнью и периодически погружаться во сны своих собственных мыслей. В такие моменты все было на своих местах. Все было, как должно было быть. И никак иначе.
  Ветер играл с листьями, и я весело ему подмигивал, за что он нежно ласкал мое лицо, ненавязчиво и без лишнего усердия. Я был ему благодарен и, улыбнувшись, подмигнул еще раз. Не буду скрывать, вся эта сцена мне нравилась, пусть даже прохожие лишь удивленно оглядывались.
  А я все шел, иногда ускоряя шаг, лишь затем, чтобы быстренько проскочить еще один перекресток или увильнуть от автомобиля. Я все еще шел вперед. Туда куда может спешить каждый в такой чудесный день. Я хотел исчезнуть испариться из этого каменного города, что не дает дышать свободно, что замедляет каждый взгляд, но бешено ускоряет очередной шаг. Я ненавидел город, но был благодарен ему, за те дары цивилизации, которыми он чествовал каждого своего посетителя. Еще немного и я исчезну насовсем, не оставив не адресов, не телефонов. Просто уйду. Подальше от этих безжизненных тел, что механично бродят по улицам, дальше от холодных неоновых огней, все дальше от этих ярких вывесок. Все медленно блекло и угасало, как и моя жизнь, но я не мог с этим смериться, или попросту не хотел. Я искал свой путь, свою судьбу, свои мечты. И вот я исчез. За мной остались светофоры и пробки, парки и скверы, высоко этажные офисы с осунувшимся лицом. Оставил я и друзей. Или это они, еще задолго до этого  - оставили меня. Но мне было уже не до этого, теперь я был пропавшим без вести, а пройдет еще немного времени и выпишут на моё  имя свидетельство о смерти.
  Умереть можно по-разному. Потому что, чтобы жить – нужно умереть, иначе оковы старой жизни не позволят тебе двигаться дальше на пути к своей звезде. Возможно, это слишком жестоко или банально, но лучше - умереть для всех, чем для самого себя. От такого исхода мало кто уйдет, найдя правильный выход, войдя в нужные двери и не разбив свою жизнь о стены реальности.
  И вот новая жизнь начинается, хотя  старая еще долго будет о себе напоминать.
Тут-то мой рассказ мог бы, и окончиться, но наверняка злодейка судьба захотела помешать моему триумфу над жизнью и смертью….