Киносценарий детективного романа. Продолж. -5

Кулик (зло, раздраженно). Да! (Вновь ковыряет зуб, да так, что поитогиз десны кровь-)— Во, падла буду! Меня в уголовном мире после этой сделки прикончат, если узнают. Надеюсь, у Вас язык не гадючий?
Кузнецов (успокаивающе). Хорошо, хорошо... Выполню своё обещание, но ковырять зуб свой не буду. Просто не поступлюсь честью офицера. Вы можете описать Шамана?
Кулик (саркастически). Э-э-э, что захотели! Да у него морда, что у макаки жопа... Десяток раз перелицованная мною. На его морде живого места не осталось. На нее невозможно составить фоторобот. Вот представьте. Плоский круг... в одном месте вырезаны, словно лобзиком, две дыры вместо глаз, нос - плоский, как у сифилитика, рот - обезьяна во время спаривания.
Кузнецов (восхищенно). Стоп, Кулик! Это же прекрасные приметы! Таких ни у кого больше нет...
Кулик. Если бы так... Через мои руки таких одинаковых морд сотни прошли. Метода-то одна,... по одной схеме и технологии... Фантазии то у меня мало. Что приснится во сне, так и поступаю.
Кузнецов (улыбается). Да, печальную Вы мне тут картину нарисовали. Конечно, технологию не будете мне раскрывать?
Кулик. А что так? Можем вмиг поработать и с Вашей физией..., если того пожелаете, без очереди и бесплатно.
Кузнецов (серьезно). Побалагурили, и хватит. Продолжим по существу дела. Выкладывайте свои козыри... Как там: «баш на баш».
Кулик (прямолинейно). Вам Шамана, мне - свобода.
Кузнецов. Как это выглядеть будет практично?
Кулик. Вы мне даете документ об освобождении из места заключения, а я после, когда покину Ваше заведение с Вами лично и убежусь, что за мной нет «хвоста», укажу Вам «малину» Шамана. Идет?
Кузнецов в растерянности. Молчит. Его вид не внушает доверия Кулику. А тот, после напряженной паузы, откровенно, прямо в лоб:
Кулик. Начальник, что Ваш генералитет не хочет марать об меня руки, дорожит своей честью и жизнью, что подсунул тебя? А?
Лейтенант Кузнецов в смятении. Доводы подследственного его парализуют. Он в затруднении. Встает из-за стола, проходит мимо Кулика, ломая свои пальцы с хрустом, дергает желваками. Ему трудно. Он в замешательстве.
Кузнецов (растерянно). Вопрос сложный... (Кузнецов вновь впадает в размышления Молчит. Ему трудно совладать с собой.)
Кулик (сочувственно, выводит из цейтнота). Лейтенант! Не надо напрягаться. Я понимаю, что это моя роковая ошибка, ловушка для тебя и меня. Я понял, что отсюда мне не выбраться, не тот случай. Да и тебе я не позавидую. Помочь ты мне ничем не сможешь.
Кузнецов (воспрянув духом, от бессилия кричит). Что? Ты будешь мне указывать, что мне делать?!
Кулик (спокойно, рассудительно). Не гоношись, начальник. У тебя нет выхода. Я прошел все муки ада коммунистического режима, вождя всех народов. Думал, что после его смерти можно к вам явиться с повинной. Но видит бог - обмишурился. А тебе, начальник советую не кричать на меня и отказаться от моего предложения. Тебя подставили по принципу: «или грудь в крестах, или голова в кустах». Здешние захотели пойти на эту сделку, они подсунули пешку для жертвы, а не крупную фигуру. Вот тебе мой сказ. Мне терять нечего. А тебя по-человечески - жаль, хотя ты в карательных погонах.
Кузнецов в полной депрессии, чтобы выйти из нее он вызывает охрану. Входит сержант Копылов.
Кузнецов. Увидите задержанного.

                ***
Кабинет майора Баранова. Обстановка все та же. За столом восседает хозяин. Его вид мрачный, суровый и неприветливый. Во рту папироса. Баранов перекидает ее из края в край маслянистых губ. Входит не менее мрачный Кузнецов. Его встречает взглядом майор и цедит сквозь зубы, с зажатой в них папиросой.
Баранов. Что-то ты не весел, лейтенант. Проходи, докладывай... Кузнецов (возмущенно, едва сдерживая гнев). Это проверка мне?
Баранов (без обиняков, победоносно). Конечно. А как ты думал начинать работать в органах? Здесь всю жизнь идет проверка каждого и по любому поводу, даже после сортира. В этих стенах прослушивается все, даже твое дыхание, биение сердца. Скажу больше: даже тогда, когда ты совокупляешься. Здесь никто никому не верит, друг друга опасаются, не доверяют.
Кузнецов (сокрушенно). Значит, Вы все слышали.
Баранов. Да, это так положено.
Кузнецов. Ну и как?
Баранов (язвительно). Проходи и садись ко мне поближе, в торец стола и слушай внимательно.
Кузнецов (Потерянно берет стул, и садиться возле шефа). Я готов выслушать себе приговор.
Баранов (хладнокровно). Подожди, успеется. Наделал ты, лейтенант, массу глупостей, за каждую из которых можно отправить под трибунал. Но, учитывая то, что ты новичок в большом деле, то ограничусь внушением, хотя как на это посмотрят выше. Меня ведь тоже контролируют.
Кузнецов (заносчиво). Что же, отправляйте. Просится - не стану.
Баранов (гневно). Сопляк ты, лейтенант. Дать бы тебе пару суток строгого, тогда бы ты сбил свой гонор. Не такие здесь обламываются. Пользуйся моим расположением. К тому же, если бы не знал твоего отца, который, как и ты, был слишком горячий, я бы, не тратя времени, взял бы тебя под арест. А сейчас вот тебе бумага. Напиши раппорт о том, что ты добился, и что намерен делать дальше с Куликом.
Кузнецов (гордо, достойно). Вы, товарищ майор, моего отца не трогайте. Лучше пойти по стопам отца, которого Вы замучили в подвалах, чем служить под Вашим началом. Но вначале выслушайте мои объяснения. Кулика надо отпустить и поблагодарить его за смелость прийти сюда, заведомо зная результат.
Баранов (саркастично). Вижу, вижу. Кулик здорово завербовал тебя. А где же Шаман? У вас не было и разговора о деле. Ты скис. Провалил поручение. А теперь, вон из кабинета.
Кузнецов. Нет уж. Арестуйте здесь. Буду знать кто и за что. Лучше умереть честно, чем служить палачу.
Баранов (рассвирепев, выхватывает из стола пистолет и подносит его к лицу лейтенанта и вопит): Что-о-о?
Лицо майора покрывается от злости белыми пятнами. Затем он подбегает к столу и шжшниет кнопку под столешницей. Бросает пистолет в стол.
На пороге появляется сержант Копылов. Следует приказ:
Баранов. Содрать погоны и в камеру этого подонка!
Кузнецов, (спокойно). Жаль, что отменено честное разрешение оскорблений - дуэль!

                ***               
Действие происходит в Управлении КГБ

Бетонный бункер, размерами 2x2 метра и высотой около 3-х метров. Лестница наверх. Для сидения только бетонный уступ в стене. Кузнецов ходит по диагонали без погон и форменного ремня гордо, непокорно. Спускается к нему охранник-верзила с могучими плечами. Физиономия его перекошена от шрама, идущего от виска до подбородка. Руки по локоть оголены, волосатые. Форма на нем солдатская, рядовая. Хриплым, пропитым голосом он цедит сквозь дкие гнилые зубы:
Верзила. Ты просил дуэли? Пожалуйста, я к твоим услугам. Даю фору сделать первый удар. Прошу маэстро...
Кузнецов (надменно, без испуга). У меня нет желания с тобой драться. А что - майор струсил?
Верзила (подступая ближе к лейтенанту). Эта дуэль поручена мне. Я хорошо владею искусством дуэлянта. Брезгуешь? Или боишься? Я ведь бить буду не больно: только сбиваю с копыт, но, бывает, задену нечаянно и почки, печенку. Синяков не делаю. Ну, как мои условия?
Кузнецов (гордо, без тени испуга). Ну, что же стоишь, морочишь голову? Я тебе даю фору бить первым. Я вас, подонков, не боюсь.
Верзила, не замечая спускающегося по лестнице майора, делает замах, но тут майор его останавливает, хватает его за руку.
Баранов (требовательно). Отставить. Можешь быть свободным. Я побеседую один на один с ним.
Верзила неудовлетворенно вылезает из бункера, что-то бормочет себе под нос.

Итак (цинично), на чем мы прошлый раз остановились, коллега?
Кузнецов. Вы отпустили Кулика?
Баранов (надменно). Ишь, чего захотел. Отсюда у нас никто не уходит вот так просто, по чьему-то желанию. Ты тоже, если не умеришь свой пыл. Ошибки надо признавать и за них отвечать, невзирая на чин и возраст. Вот Лаврентий Берия придет к власти, еще не так запоют такие юнцы, как ты.
Баранов измеряет шагами камеру и причитает, хамит.Тебе еще повезло, лейтенант. Площадь приличная, а то у нас есть в четыре раза меньшая. Может, там ты поумнеешь...
Кузнецов (вызывающе). Что же, майор, не откажусь. Сам-то ты бывал когда-нибудь там? А надо бы побывать.
Баранов (налившись злобой). Я-то думал - ты образумился. А ведь была у тебя возможность. Тебя никто не трогал, все ублажали. Но, как видно, всё понапрасну. Жаль. Хочешь, чтобы с тобой поработал наш «специалист»?
Кузнецов (ненавистно). Да пошел ты на... старый осел!
Майор выхватывает из-под мышки пистолет, что под пиджаком. Гремит выстрел. Кузнецов хватается за плечо рукой, но тут же всем своим видом показывает, что он не пугается, не чувствует боли, а лишь злобно сверкнув глазами, отвечает:
Это ты можешь, гадюка...
Баранов (ехидно). Ну, как? Ты хотел дуэли?.. Я сделал свой шаг, теперь дело за тобой. Если не желаешь, то я не настаиваю. А если за все извинишься, то пришлю доктора, а если нет, то уже извини.
Майор вылезает из бункера. Крышка-люк закрывается и в бункере воцаряется полная темнота.
Кузнецов ощущает нестерпимую боль. Кровь намочила гимнастерку. Он сжимает рану кистью руки, стараясь остановить кровотечение. Он теряет сознание и падает на холодный бетонный пол.
Проходит какое-то время, Кузнецов приходит в себя. Сверху на него падает свет из приоткрытого люка. Пахнет медицинскими препаратами. Плечо перебинтовано. Ему оказана медицинская помощь. Подле себя Кузнецов обнаруживает чье-то тело.  Он тревожится, пробует рукою длЯ убеждения о его состоянии. Возникает вопрос: кто это? По внешнему виду трудно опознать в полумраке: или из военных, или из штатских. Неожиданно для себя он узнает...