Ягода-малина

   Если бы я знал, что ожидает меня там,  не сошел бы с дивана даже под угрозой расстрела. Но друг уговорил меня. Ему, собирателю лекарственных трав, нужно было срочно  посетить плантацию какого-то особо полезного папоротника. Безлошадный, он  попросил меня подбросить его до леса, пообещав при этом, что поделится настоем из добытого папоротника, «если вдруг уменьшится любовный пыл». Он, как цыганка-гадалка, всегда использует этот известный прием. Я подумал, что пыл со временем может и уменьшиться, и рано утром завел машину.

   И вот мы в глуби урмана, на вырубке, сплошь заросшей дикой малиной.  Как ни странно, здесь обнаружился народ. По крайней мере, мой опытный глаз заметил двух молодых женщин, углублявшихся в малинник.  Одна из них, смугленькая, не преминула улыбнуться мне. В голове замелькали различного рода шаловливые мысли, но развития не получили – мой друг начал рассказывать о химическом составе какого-то целебного растения. Опустившись на корточки к торчащему из земли робкому стебельку, я минут десять стоически слушал лекцию, потом  плюнул на эту биологию,  вытащил из багажника ведерко и пошел собирать малину. Ну, вы понимаете.

   Малины полно, но больно мелковата, замучаешься собирать. Надо идти по следам девушек, уж они-то знают, где крупная и сочная ягода. Но девушки словно испарились. Двинулся на шорохи. И не заметил, как вышел к какому-то мрачному месту. Вот есть в урманах такие уголки, куда лучше не соваться. Еще в детстве нам внушили, что там,  в уремных  пещерах, обитают всякого рода лешаки, старые ведьмы (чу! вон одна притаилась в кустах!),  оборотни; скрываются качкыны. (Не качки, качкыны. То бишь беглецы, которых всегда было много в этих дебрях. Еще со времен староверов. Дезертиры, местные Робин Гуды,  беглые каторжники, просто разбойники и так далее. Лес не пустовал. В любое время может выйти из чащобы бородатый мужик и поинтересоваться, какая власть в деревне? На что готов ответ: да все та же!)
 
   Это был глубокий и крутой овраг, сплошь заросший малиной. Гроздьями висела крупная ягода. Она и заманила меня в проклятую яму - цепляясь за кусты и корневища, я сполз вниз по крутому склону. Внизу было, как в погребе,  влажно и прохладно. Малина стояла красной стеной. Я начал жадно сгребать в ведерко крупные ягоды. Увлекся так, что начал аж  насвистывать от удовольствия: «ягода-малина нас к себе манила». Насвистываю себе и вдруг слышу – рядом, за малиновой стеной, кто-то игриво подсвистывает мне! Что за чертовщина? Может, показалось? Я тихонько посвистел. Ответ не заставил себя ждать. Кто-то игриво ответил свистом.  Тут до меня дошло! Это же та самая смуглянка! Вот шалит, а! Я снова присвистнул. Девушка тут же отозвалась!
     – Что, ягоды собираем? – спросил я  игривым басом.
В ответ – тишина. Замерла, окаянная!

   Тем временем я уже вычистил всю малину и решил пройти за колючую стену, чтобы   помочь со сбором ягод притихшей девке. Но «девка» вышла ко мне сама. Да какая!  Из-за кустов вывалилась медведица! И не одна, а с медвежонком, который жалобно хныкал.  Малину просит! Медведица удивленно смотрит  на то место, где только что пылали ягоды. Потом переводит взгляд на меня. В глазах ее ни злобы, ни угрозы, лишь искренняя обида: "Как же так, а, скотина ты этакая, ведь для детей было сохранено. Ждала я, когда дозреет, привела сыночка, полакомить ягодками, а где они? Где ягоды? Что молчишь? Тебя спрашивают, где ягоды?"

   Даже при желании, я не смог бы ответить ей -  стоял парализованный, обьятый жутким страхом! Лихорадочно ищу варианты спасения. Бежать ни в коем случае нельзя, да и как побежишь, находясь в яме, Визжать от страха тоже нельзя – прибьет одним ударом.  Молча уступить дорогу, как учили аксакалы? Но как уступишь, находясь опять же в яме. Выхода нет! Сейчас вдарит меж ног (у медведей есть такая забава – бить между ног), и никакой папоротник не поможет, даже если останусь жив, что было маловероятно!   Медведица тем временем снова переводит взгляд на куст малины, где должна была быть ягода, и снова удивленно на меня. Где ягоды? Шерсть на загривке зверя начинает зримо дыбиться.  Я  машинально опускаю ведерко к ногам малыша и виновато выдыхаю: «вот!» Медвежонок тут же загребает лапой сочные ягоды. Медведица поощрительно свистит. Вернее, не свистит, а дышит так взволнованно  носом, что получается легкий свист.
    Тому, что произошло дальше, никто ни разу не поверил, сколько бы я ни рассказывал! Медведица взяла меня легонько за шиворот и таким же легеньким пинком под выхлопную трубу вышвырнула вон из ямы, да так, что  приземлился я у самой машины. Там меня уже заждался друг.
     - Ты чего такой бледный? – спросил он и, не дожидаясь ответа, рапортовал: -  А я тут столько папоротника накопал!
     - Говоришь, любовный пыл умножает?
     - Ну! Смотри, сколько, - он показал на багажник, доверху набитый зеленью. – Нам с тобой на весь год хватит!
     - Слушай, а нет такой травы, которая этот пыл хоть на время укрощала бы?
     - По идее должна быть. Не знаю, не интересовался. А что?
     - Ничего. Ты уж поинтересуйся, пожалуйста.

   И я завел машину. На обратном пути мы подобрали девушек, которые, оказывается, уже возвращались домой. Каждая несла по два ведра ягод. Медвежьих. Так в наших краях называют дикую малину. Одна из девушек, та, что смугленькая, всю дорогу поглядывала на меня и улыбалась странной улыбкой, как будто была в курсе всего произошедшего со мной.