Самое желанное

Она смотрела в свои глаза и не видела ничего, кроме глаз: ни пламени любви, ни огонька желания, ни искры чувства, ни дымки боли, ни пепла разочарования. Ни. Че. Го. Пустые глаза, ничего не выражающие цветные пятна.
Она вздохнула и отвернулась. «Что ж, так даже лучше, -  пронеслось в ее голове, - никакой боли, никакого разочарования. Почти счастье».


Много дней и ночей назад она полюбила человека. Он был старше, он уже достиг чего-то в жизни, и он не знал ее. А она не знала его. Но чувство нагрянуло нежданно. Может, была весна, а может, пришел возраст влюбиться. Она знала только то, что он ее не знает и что скоро, быть может, через год он уйдет, и она его больше не увидит.
Сначала ей все казалось шуткой, она даже рассказала об этом подругам и посмеялась над своим чувством вместе с ними. Но постепенно она забеспокоилась: чувство росло и иногда не поддавалось уговорам рассудка. Она запаниковала: «Он не знает меня, а я его, о Боже, люблю!». С подругами больше говорить было нельзя, и они благополучно забыли о ее полушуточном признании.
Для влюбленной началась сказочная жизнь: днем она видела его наяву, а ночью – в мечтах. Она боялась его – а чего еще ожидать от тринадцатилетней девчонки! -, боялась обратиться к нему – ведь он такой взрослый! Да ей это было и не надо, ведь мир ее мечтаний был куда шире и интереснее.


Ночь.  Ливень. Гроза. А мы стоим, крепко прижавшись друг к другу, он обнимает меня и спрашивает:
- Тебе не холодно?
- С тобой мне всегда тепло, - отвечаю я, прижимаюсь к нему еще ближе и прячу лицо у него на груди. И мне правда тепло. По его лицу и рукам стекают капли. Я вижу, я чувствую, что ему также хорошо сейчас, как и мне.
Он целует меня в пробор, потом поднимает мою голову и долго смотрит в мои глаза и читает в них то, как я люблю его, как я счастлива, стоя здесь с ним под проливным дождем. Свидетели тому – бесконечно сверкающие молнии.


«Тогда я умела мечтать, а сейчас…» - она силилась создать в своем воображении хоть что-нибудь похожее на мечту о любимом, но ей это не удалось. Снова взглянув в зеркало, она увидела, что в уголке глаза скопилась влага. Слезинка из пустоты – в пустоту. «To cry is to know that you're alive,» - пришла ей на ум строчка из песни любимой группы. Жива! Как же! Разве можно жить с пустотой внутри? Разве можно жить без мечты? Но что стало с ней, с девочкой, счастливой и живой, если сейчас она лишь способна осознать свою мертвость?


Время шло. Она наблюдала за ним и постепенно поняла, что ее любовь – безнадежна. Поняла, но не поверила. Она увлеклась гаданием на картах, ведь время от времени они говорили ей, что ее ждет любовь, счастье в любви, письмо от любимого, и в эти минуты она верила, что чудеса бывают, что он сможет заинтересоваться ею, что ее ждет счастье. Каждый эпизод с ним становился для нее основой новой мечты, она проигрывала каждую из них сотни раз, доводя до совершенства, теша свою любовь, жалея свое сердце.
Но однажды случилась катастрофа. Беда. Кошмар. Оживший ужас из глубин ее сердца. Он ушел. Ушел навсегда. Теперь только фразой «мир тесен» могли быть объяснены их случайные встречи. Это была смертельная рана.


Он ушел…Темнота, безразличие и боль. Бессилие и равнодушие. Слезы. Слезы все время, когда никто не видит, ведь делиться с кем бы то ни было – значит отдать частичку его, отдать часть своей памяти, а значит остаться с еще меньшим, чем есть сейчас, значит потерять еще что-то. Без конца и без края боль и отчаяние. Где он? С кем он? Счастлив ли он? Любит ли он?.. За что? За что мне эта боль? Я была рада только видеть его, мне больше ничего не было нужно…Бог, за что ты послал мне эту любовь, за какие мои грехи?! Я не желала никому зла, а моим единственным желанием было видеть его…Ты жесток, Бог! Ты не любишь людей беспричинно… Ты безразличен к нам, ты устал следить за нашим благополучием. Ошибаются те, кто верит, что ты всегда с нами. Если мы тебе небезразличны, то облегчи мои страдания! Спаси меня от боли! Или убей меня…или дай мне возможность видеть его…или лиши меня моей любви!..


Слезы лились из ее глаз при воспоминании о пережитых мучениях, и ей не хотелось останавливать их. Так было легче. Эти слезы напоминали ей время, когда только ими она удерживала себя от сумасшествия и самоубийства. Она не помнила тяжелее времени в своей жизни, чем первые месяцы разлуки с ним. В нем заключалась ее жизнь, им, мечтами о нем она жила много месяцев. И вот смысл всей ее жизни исчез также внезапно, как и появился.
«Сейчас я совсем другая, у меня другие ценности, стремления и желания. Я стала спокойнее, мудрее, я лучше могу себя контролировать, » - сказала она себе, утерев слезы, но продолжила вспоминать самый насыщенный период своей жизни.


Не дождавшись от Бога помощи и поддержки, она решила сама справиться со  своей болью, своим чувством. Она не видела его, а значит, могла начать бороться со своим чувством, ведь теперь убеждаться в своей любви она могла лишь в мечтах, а они были слишком невесомы в лучах солнца, обретая силу лишь ночью.
Она стала безразличной ко всему вокруг, ее не узнавали окружающие, ведь они ничего не знали. Он решила придерживаться той идеи, что все в мире преходяще и не верила, когда ей говорили, что настоящее чувство никогда не уходит. Она знала, что  все, кроме Бога и Дьявола, имеет конец. Все казалось ей мелочным, не стоящим внимания, волнения или переживания. Она выстроила плотину в душе, которая сдерживала все ее чувства и эмоции: и любовь, и зависть, и сострадание, и трусость, и гордость. Хотя нет, гордость стала ее вторым я. Только гордость помогла ей продержаться так долго и не рухнуть в пропасть, хотя она была на самом краю и даже заглядывала в нее. Она выбрала себе новую цель жизни – научиться забывать. И хотя ночи стали для нее невыносимо и мучительно прекрасны по сравнению с бесконечными днями, когда она боролась с собой, ей удавалось держать себя в рамках выбранной теории. Кто знает, может, ей удалась бы ее затея, и она стала бы одной из миллионов черствых и бесчувственных людей, погубивших слое сердце по собственной воле. Но провидение распорядилось иначе.


- Даша, Даша, смотри, смотри!
Я поднимаю глаза и…удар, разносящий по кусочкам, размазывающий по стенке, нежданный, а потому еще более жестокий удар…Все, вся моя теория, трактующая о простоте и ничтожности мелочности, разлетелась как карточный домик, ведь ее корень, то, что я забыла его, совсем, был выдернут слишком грубо. Плотина, сдерживающая любовь, дала течь, но не рухнула, нет! И туда, где я жаловалась на пустоту, ринулась, нет, слишком сильно сказано, заструилась влага чувства, нет, Чувства, Любви с большой буквы. В тот момент я ничего не соображала. Я только повторяла в мозгу то, что чувствовала в душе: «Заколыхалось, заколыхалось, затрепетало, забилось». И смотрела на него, на его лицо…Он сильно изменился. Он такой…большой…не в смысле крупный, толстый, но…необъятный. Не могу объяснить, могу лишь сказать, что он – большой, такой у меня отпечаток, на мне, размазанной по стенке.
Я думала, что забыла его, но моя реакция показывает обратное. Все рушится на корню, все мои размышления, выводы рухнули как карточные домики от легкого дуновения, каким был он.
Как это здорово, снова чувствовать, жить и …любить. Я хочу снова увидеть его! Еще! Еще!! Еще!!! Похоже, это мой наркотик…


Любовь ожила, но лишь затем, чтобы спасти сердце от гибели в «период засухи». Все-таки ей не хватило сил и умения жить и ценить каждое проявление чувства, чтобы сохранить любовь. Все получилось само собой. Любовь ушла, как и он сам, нежданно и негаданно. Постепенно она стала спать по ночам, и ей перестали всюду грезиться встречи с ним. Дни шли за днями, а она становилась все спокойнее и уравновешеннее.
Она сейчас живет в мире и спокойствии, изредка нарушаемом нахлынувшими воспоминании о том времени, когда она была способна любить. Часто она сидит и смотрит в свои глаза, обладавшими когда-то удивительной способностью жить, а теперь мертвые и неглубокие. Сейчас она зовет любовь, просит ее посетить мертвое сердце, хотя когда-то у нее хватило глупости расстаться с ней, но все безрезультатно. Странно, но с тех пор она не может влюбиться, не может встречаться с кем бы то ни было и безумно завидует людям с живой для любви душой.
«Как же я могла быть такой недалекой? Как могу я до сих пор обманывать сама себя? Я была счастлива тогда, а не сейчас! Я жила тогда, а не сейчас! Где же моя любовь, где мои мечты, где мое сердце?..»-шептала она в исступлении, но было поздно для сожалений, и ее слова не имели никакого действия. Но кто знает, вдруг когда-нибудь любовь снова придет к ней, и возродит в ее душе все лучшее. А пока она будет ждать и молить Неизвестность о новом чувстве так же сильно, как молила об избавлении от старого.