19 на грани Слёзы прошлого

Тёмные тучи нависли над стонущем городом. Серые плиты домов стекали по асфальтовому полу мироздания. Пусть лил дождь, я промок до нитки. Мои глаза смотрели вперёд. Я стоял на парапете башни Воронов. Это самое высокое здание в городе. В этой засраной дыре, пропахшей внутренностями человеческого порока. Я был его частью. Я словно червь прогрызал плоть сущего, отравляя организм социума. Я как паразит, прилип к сердцу человечности и наносил ему чередующиеся удары.
Любимая, я здесь. Я стою под небесным куполом, поближе к тебе. Теперь мы будем вместе, ты и я. Слышишь меня, любимая? Вот, я принёс тебе все, все девятнадцать штук. Все элементы у меня в ладонях. Я протянул небу руки в которых лежали чёрные шарики. Я собрал все элементы, вырезая их из людей, из их плоти, из их жизни. Я убивал не только плоть, я убивал страх, алчность, боль, восторг. Я убивал во имя тебя. Я верил в то, что делаю это всё ради добра, ради высшей цели, пиком которой была ты.

- Брайан, ты спятил!?
- Заткнись кусок говна.
Брайан всадил ещё одну пулю в колено умирающего кондитера. Он лежал на полу пригвождённый тремя ножами торчащими из предплечий и кисти. Кровь покрывала всё пространство вокруг лежащего. Казалось что кондитер и его застывающая кровь – неразделимое целое. Одна масса, живущей смерти, воплощение боли и немого крика.
- Мне уже не нужны элементы, Крейг, они все у меня, - сказал Брайан, - я мучаю тебя, так, ради своего удовольствия. Мне всё равно, что ты скажешь. Просто интересно, сколько сможет вытерпеть такое дерьмо, как ты.
- Твою мать…, - прохрипел умирающий кондитер, он понимал, что ему конец.
Брайан стоял над ним с улыбкой инквизитора получающего удовольствие от страданий своей жертвы. Как хищник, сытый, но жаждущий крови, просто крови, ради забавы. Его улыбка резко выделялась на фоне его тёмной фигуры. Он закурил. Ещё выстрел. Хруст берцовой кости, чавканье разрываемой плоти. Истеричный крик. Крейг начал извиваться всем телом и биться головой о холодный пол. Но он не мог делать много резких движений. Каждый раз, когда он напрягал мышцы, ножи доставляли ему ужасную боль, и он кричал ещё сильнее.
- А ты живучий…чёрт тебя дери! – воскликнул с иронией Брайан.
Они находились на заброшенном, старом аэропорту, в ангаре на входе в который красовалась ржавая, с потрескавшейся краской вывеска «Ангар 16». Вокруг аккуратно лежали трупы самолётов. На этом кладбище были самолёты второй мировой войны. Место красивое, страшное и умирать здесь очень не хотелось, да в общем, как и просто умирать.
Крейг лежал без чувств и истекал кровью. Брайан решил покончить с этим и достал перочинный нож. Несколько движений, и у кондитера в груди красовалась тёмная дыра. А у Брайана в правой руке всё ещё билось сердце Крейга.
- Вот так вот, мой друг, твоё сердце у меня… а ты всего лишь кусок мяса с костями… я съем твои чувства, твою любовь…тебе всё равно это не нужно.
Брайан шёл по аэропорту, вдоль ржавых самолётов и медленно ел сердце Крейга. Иногда останавливался, чтобы его стошнило. Он сел в машину и выбросил объеденное сердце из окна. Закурил.

Я съем все элементы. Я стану ближе. Я снова почувствую. Я снова буду любить тебя! Я верну себе всё что потерял. Я уже могу плакать и смеяться. Чувства возвращаются ко мне! А я съел всего лишь шесть элементов.
На свинцовом небе сверкнула молния. Я засмеялся. Меня переполняли эмоции! Я начал поедать элементы вырезанные из людских тел. Железный привкус, запах дождя на пыльной крыше Крейвен-сити Тауэр. Я раскинул руки в такт грому и посмотрел на небо.
- Я чувствую! Слышишь меня?! Ты забрал мою любовь, но я вернул её себе, я вернул всё….а твой мир пополнился девятнадцатью душами. Наслаждайся! Я скоро приду, нам есть о чём поговорить!
Я наклонился вниз и воспарил. Сладкие мгновения свободы, ощущения оторванности от мира, от людей, от мнений и ненавистных взглядов. Я улыбался, дождю и прохладному ветру развивающему мои волосы, влажным рукам и тёмному асфальту приближавшему мой финал. Он настал резко, не больно, просто человеческое тело слишком слабое, даже искусственно сделанный камень сильнее. И на что мы надеемся, когда не можем победить даже камень, иногда в себе.

Я ехал в карете скорой помощи. Я всё ещё был жив. Видимо, Он боится встречаться со мной. Ну что же, поживу ещё, наша встреча ещё состоится, не так ли?

Иногда, мы называем сумасшедшими тех, чьё поведение и взгляд на мир не совпадают с нашими, общепринятыми. Мы говорим, что они слабоумные, психи. Просто не понимая их, мы отгораживаем их от себя стенами псих-лечебниц. А в своё время, мы пытаемся выделиться из толпы и показать свою индивидуальность. Мы сталкиваемся с непониманием, не восприятием. Мы боимся быть не понятыми и униженными. А сами унижаем и считаем себя лучше. Мы издам законы, которые сами же и нарушаем. Так чем же занимается человечество, этот огромный социум, живущий порками и прикрывающий это оправданиями веры, религии и закона? Возможно, просто мы слишком хорошо умеем сочинять сказки, и жить в них, самозабвенно придаваясь снам. Пусть мир вращается вокруг своей оси, и время идёт вперёд, человек никогда не станет тем за кого выдаёт себя с момента своего создания.