Демин

 Демин


Лестница перед деканатом заочки устроена так: сначала у твоих ног появляется голова идущего. И только через несколько секунд он сам, совершая восхождение, проплывает на повороте мимо тебя.
Сижу с раскрытым учебником. Люди появляются, словно из другого измерения: из пыльной июньской Москвы окунаются в пещерную прохладу учебного здания.
Вижу: возникла голова профессора Демина, лысоватая, с серебристо-белой, как у Деда Мороза опушкой, и почти через минуту тяжело появился он сам. Ему жарко.
У него круглое доброе лицо с голубыми глазами и настоящий профессорский костюмчик, купленный, наверное, в специальном магазине: вроде ничего особенного, но зеленовато-болотный, похожий на «военный» цвет, и пуговички в два ряда, как у френча, выделяют его из похожей одежды.
Демин не прошел мимо меня, как предполагалось, к деканату, хотя я уже готовилась выдохнуть «здрастье», нет, он прошел в лекционную аудиторию.
Но там никого не было. На втором курсе Демин читал у нас древнерусскую литературу, читал сочно, рубя тыльной стороной руки воздух с таким удовольствием, как домохозяйки рубят тесто.
Что же он сейчас там делает? Меня разобрало любопытство. Я бросила учебник и, подкравшись, приоткрыла дверь, стараясь не скрипнуть.
Демин стоял за кафедрой перед пустыми стульями. Сколько лет он стоял на этом месте? Тридцать? Пятьдесят? Может, он сейчас тоже пытается сосчитать?
Я задумалась. И вдруг по затылку поняла, что он беззвучно говорит, рассказывает свою лекцию. И рубит рукой воздух: печет портреты старших и младших богатырей. Горький Максим смотрит со своего портрета с неподдельным интересом.
Демина слушают пустые стулья. Ему не важно, что никого нет, просто надо сейчас выговориться. Может, он в отпуске и соскучился, этот маленький и очень знаменитый профессор?
Я не стала ему мешать проводить пару, напротив, всем, кто пытался войти, говорила уважительно: тихо, там Демин.
Больше в институте я его не видела, может быть, он ушел на пенсию. Или уволился.
Но мне показалось, что он прощался, хотя, скорее всего, я не права.