Представление

          Вот летят на западные озёра дикие гуси, низко летят, серо-розовым осенним утром, задевая белыми крыльями стелющийся по холмам и пригоркам редкий бледный студёный туман. Тянут за собой молодые дождевые тучки, подрумяненные с одного бока солнечными тёплыми лучиками: открывают занавес.
          Представление начинается. Прячется туман по овражкам и ямкам, проявляя живые декорации: вот невдалеке замерли сине-зелёные ели-великаны, отряхая с еловых пушистых лап остатки ночного сна, рядом потягиваются плечистые сосны-атлеты – сыплются на хвойные ковры шишки.
          Осеннее неспешное солнце-прожектор осветило полянку-сцену: травка ещё зелёная, кое-где выглядывают из неё наивные  большеглазые ромашки и розовые метёлки шёлкового  кипрея, а посередине потягивается молодая тоненькая берёзка: струящееся золотистый сарафан почти до земли закрывает стройную фигурку, словно монисто трепещут резные листочки, блестят на них маленькие разноцветные  жемчужинки-росинки.
           Выскочил из густого валежника серый зайчишка, остановился, подняв мордочку, на краю полянки, пошевелил носом: нет ли поблизости врагов? Потоптался на месте, привстал на задние лапки, опираясь передними на осиновый пенёк, оглянулся.
           «Чем не зритель?» - подумал лёгкий ветерок, выпутываясь из душной дубовой шубы. Радостно свистнул,  стремительно слетая вниз, как мальчишка с ледяной горки, подхватил сухие травинки из-под заячьих лап, закружил их и забросил в пустое гнездо малиновки, опять  рванул вверх и дёрнул берёзку за косичку.
            Оторвался маленький жёлтый листочек, плавно покачиваясь, спланировал прямо застывшему от неожиданности зайчишке на нос. Чихнул бедолага и, испугавшись собственного чиха, присел, прижав длинные уши к спине. Легонько смахнул ветер-озорник листочек с носа лесного зрителя, взъерошил шёрстку на боку. Скосил глаза заяц – никого: ни волка, ни лисицы, ни охотника с ружьём, а кто-то с ним в прятки играет. Надумал серенький убраться с полянки подобру-поздорову, да любопытство разобрало: навострил он ушки, сел на пенёк, ждёт новых сюрпризов.
            А ветерок снова к берёзке помчался. Стоит деревце, нахмурившись, наряд свой поправляет. Засвистел ветер соловьём-разбойником и ну вокруг красавицы вихри крутить – посыпались золотым дождём листочки, россыпью легли на траву росинки-жемчужинки. Берёзка руками-веточками подол сарафана ловит, с расплетающимися косами никак не разберётся, в широких рукавах запутывается. 
            Зашумели серьёзные ели-великаны, загудели осуждающе сосны-атлеты, качая верхушками, словно головами:
           - Нехорошо!
            А глупое эхо из лесной чащи повторяет:
           - Хорошо!
           Ветерок ещё пуще прежнего развеселился: то слева налетит, то справа, хватает тоненькое деревце за веточки-руки, от земли оторвать хочет, чтобы в пляс пустилась по полянке. Разлетается вышитый наряд, вот и в пышных рукавах прорехи видны. Вся зелёная полянка-сцена скрылась под лоскутным одеялом. Моргают удивлённые ромашки, переглядываются с розовым кипреем. Шумят ели да сосны:
           - Некрасиво!
           А глупое эхо из зарослей малины отвечает:
           - Красиво!
          «И впрямь – красиво!» - сидит зайчик, как заворожённый, совсем про свой страх позабыл. Враз травяное лето в золотую осень превратилось! Потрогал он опавшие листочки лапкой, думал, что тёплые, если такого же цвета, как солнышко, а они холодные.
           Тут и тучки собрались на зов эха, полюбоваться на листопад.
           - Красиво, красиво, -  согласились тучки. - Только берёзкин наряд очень жалко!
           Заплакали, уткнувшись, друг дружке в плечи.
           Ушастый зритель отряхнул мокрый мех да ускакал восвояси.
           Ветерок поёжился, отправляясь на старый дуб, по дороге взъерошив пёрышки на зазевавшейся сороке.
           Погрузились в дрёму величавые сосны и ели, спрятав под лапами от посторонних глаз маленькие любопытные грибы-боровички.
            Жалобно вздохнула тоненькая берёзка.
            Вот летят на восточные озёра дикие гуси, низко летят, серо-розовым осенним вечером, задевая белыми крыльями стелющийся по холмам и пригоркам редкий бледный студёный туман. Тянут за собой молодые дождевые тучки, подрумяненные с одного бока тёплыми лучиками заходящего солнышка: закрывают занавес.



Картина Ю.П. "Ветка берёзы"