Глава 6. Кольцовка. Новые знакомые

         Вот наконец-то желанная свобода! Я на травке, я в Кольцовке. Жара, в тени + 25. Меня всячески оберегают обе мои бабушки, спешно взявшие отпуска и решившие посвятить себя внучке. Правильно! Чего тянуть! Возраст давно пенсионный, а они всё за свои карьеры держатся, никак из  руководящих  кресел не выберутся. Теперь понятно: в кого  мои родители. Но положение моё, прямо скажем, тяжёлое. Своим подчинённым мои бабули дали вздохнуть, а обо мне кто подумал? Все дни напролёт меня кормят, поят, жалеют, следят, чтобы я не переохладилась и, не дай Бог,  не получила солнечный удар; меня пичкают таблетками, вместе со мной мои героические бабули делают комплекс упражнений,  который разработал для меня Константин. Словом, скоро я сама сдамся опять в больницу, дабы отдохнуть от своих излишне заботливых родственников. По выходным мама и папа  – с нами. Все мои мучения увеличиваются вдвое. И так две недели. Наконец-то, папа всё понял.
 - По-моему,- сказал он как-то, улучшив минутку,   за вечерним чаем, который по традиции мы распивали в густо заросшей диким виноградом беседке, когда я ушла за вареньем на кухню, - мы всё делаем неправильно. Ирка не должна чувствовать себя ущербной. Она же не полная калека. Да, у неё есть временные трудности, но ей самой надо учиться их  преодолевать. А то мы носимся за ней целыми днями: «Ирочка, скушай то, Ирочка, выпей, это. Туда нельзя, не навреди себе ...» Ей самой уже на нас смотреть тошно. Предоставьте ей самой решать, что ей больше походит. Вот я, например, заметил,  как её нравится комплекс Константина Сергеевича. Он, вроде бы, и не сложный, а как он  её бодрит. Она не устаёт, а именно —  расцветает.
 - Да-да,- подхватила мама.- Я это тоже заметила. Он  прирождённый врач. Он Анечку спас, и нашей девочке поможет.
- Елена, дочь моя,- промолвила ( именно  промолвила, иначе она не говорит) моя  бабушка Вера, мамина мама, она  главный редактор книжного  издательства, привыкла молодым авторам морали читать.- Ты что-то  подозрительно  быстро  стала соглашаться со своим мужем. А вы уверены, дорогие родители, что не перегибаете палку, ведь её в большей степени вёл сам Габриелян, а не этот  юноша. Стоит ли так доверять этому  провинциальному  выскочке.
 - Мама,- сказала моя мама,- Питер, между прочим, это не провинция, а наоборот – колыбель русской культуры. И медицинские традиции там тоже на высоте. А насчёт юноши, ты и вовсе погорячилась, он уже давно  и прочно завоевал своё место среди лучших  кардиологов мира. Я полностью согласна с Андреем, потому что вижу, что настроение Ирины ухудшилось. Ей нужна свобода и отдых, но  не такой жёсткий режим, как в Армии. Дорогие наши бабушки, в вас обеих  просто чувствуется педагогическое прошлое.
 - А вы не признаёте  никаких авторитетов ! – подключилась папина мама, Маргарита Александровна, она завуч, слава Богу, не в моей школе.- Врачи дали рекомендации, а вы с ними спорите. Насколько я знаю, ни ты, мой дорогой сын, ни ты, Елена, к медицине не имеете никакого  отношения. Может быть,  нужна хорошая частная клиника или, хотя бы, консультация? Я могу подыскать специалиста.
- Пусть я не признаю  авторитетов, пусть я полный профан   в области медицины, но  дочь свою я знаю лучше сотни докторов, и я вижу, что ей некомфортно. Значит, нужно  что-то  менять. Я уже знаю, что. Игорь даёт мне отпуск, и  я переезжаю на дачу. Ирка, кончай прятаться, выходи, я знаю, что ты всё слышишь.
             Я не вышла, я вылетела, и прямо с разбега прыгнула папе на колени. Как же мне надоело сидеть в саду и строить из  себя  разбитую параличом старушку! Меня манила улица, новые знакомства. Звуки жизни  дачного  посёлка доносились до  меня  из-за огромного  каменного  забора. Видимо, владельца дачи или сильно  уважали, или немного  побаивались, ибо  близко к нашему миленькому трёхэтажному «коттеджику», никто не подходил. Не знаю, кем, по мнению  местных жителей, я приходилась, «благодарному клиенту», но и знакомиться со мной местная молодёжь, видевшая меня несколько раз, когда я выходила из  ворот дачи до ближайшего магазинчика, не спешила.
Итак, с понедельника, который раз за эти несколько месяцев, я начинаю новую жизнь. Мы решили, что, если возникнут какие-либо  вопросы по поводу моего нахождения на даче, мы будем придерживаться версии, что мы дачу сняли на лето в связи с отъездом хозяина.
       Первые дни прошли относительно  спокойно. Мы с папой ложились спать и вставали, когда хотели. Ели, что хотели. Гуляли, когда хотели. День наш начинался обычно часов в десять. Мы быстро умывались, завтракали и бежали на пляж на водохранилище. Там уже собиралась компания местной молодёжи. В группе были и мои ровесники, и молодые люди и девушки лет 18—20. Как  позже выяснилось, все они были москвичи и, так же, как и я, проводили здесь школьные и студенческие каникулы, кто на своих, а кто—на съёмных дачах. Напрямую со мной по первости никто не знакомился, но  по торопливым, брошенным на меня взглядам, по обрывкам фраз, я поняла, что  моей персоной заинтересовались. И даже строились догадки: кто я, откуда, долго  ли здесь пробуду и почему не ищу сближения с местной «золотой молодёжью»?
            Помните у Моэма в его знаменитом «Театре»? Взял паузу – держи, как можно дольше. Чем больше артист,  тем больше пауза.  И вот результат.  Любопытство местных старожилов пересилило их гордую неприступность. К нам были откомандированы две бойкие девицы. И я впоследствии много  раз благодарила судьбу, что она свела меня с этими девчонками, да и со всей компанией вообще. Нельзя судить о людях  по одёжке. А, может  быть, мне просто повезло, что под личиной праздных беззаботных молодых людей, немного  циничных, не всегда прилично себя ведущих, я разглядела хороших и добрых ребят, настоящих друзей, со многими из  которых я поддерживаю отношения и сейчас, когда пишу эти строки.
 -  Здравствуйте,- несколько вызывающе и манерно, стараясь скрыть робость и смущение, произнесла одна из  девиц.- Меня зовут Ольга.
- Вероника,- представилась её подруга.- Вы извините, что мы вас отвлекаем от вашего отдыха. Но у нас тут круг общения узкий, молодёжи не слишком много. Поэтому ваш приезд не остался незамеченным. Может быть, вы скучаете? Тогда присоединяйтесь к нам.
- Развлечений здесь не много, поэтому каждый новый человек, это целое событие. Чем больше народа, тем интереснее,- поддержала её
Ольга.
-Очень приятно. Меня зовут Андрей Александрович. Мы сняли здесь дачу  на время летнего  отпуска. А это моя дочь – Ирина. Она учится в школе и занимается гимнастикой. Недавно у неё была спортивная травма, и теперь ей нужно время восстановиться,- не моргнув глазом, очень правдоподобно соврал мой папа. Адвокат!
      Я только взглядом поблагодарила его за эту невинную ложь. Понятно, мне не очень бы хотелось объяснять причины своей болезни.
 - Ирина,- ещё раз произнесла я. И спросила в свою очередь у девушек, - А вы сами откуда?
- Мы все здесь москвичи. Наташа, третья девушка,  учится в школе. Среди парней есть и школьники, и студенты. Когда познакомитесь со всеми, то сориентируетесь. А мы учимся в МГУ: я –  на журфаке, Вероника – будущий биолог, мы  перешли на второй курс.  А раньше учились в одном классе,- продолжила свой рассказ о моих новых знакомых Ольга.
  И мы, не долго  думая, присоединились к этой весёлой компании. День на пляже пролетел незаметно. Ребята много и охотно рассказывали о жизни в посёлке, о своих нехитрых развлечениях, о наиболее колоритных личностях, которые здесь обитают. Меня расспрашивали о жизни и учёбе, о занятиях спортом, о тех городах и странах, где мне удалось побывать на соревнованиях, о школьных друзьях, о родственниках и о той всякой всячине, о которой болтают молодые и беззаботные люди, находясь на отдыхе. Мужская половина дружной компании оказывала мне всяческое внимание. А девчонки напропалую кокетничали с моим папой.  Он очень серьёзно им подыгрывал, но в уголках его глаз таилась добрая, чуточку ироничная улыбка. Хотя, что греха таить, по всем приметам, внимание молодых хорошеньких девушек доставляло ему удовольствие. А когда они узнали, что он опытный адвокат, то просто забросали его вопросами. Тем более, что двое из  студентов, находившихся в этой компании, учились на юрфаке, правда, в разных вузах. Папа рассказал несколько адвокатских  историй, каких-то  смешных и поучительных баек, и завоевал в этой компании незыблемый  авторитет почти национального  героя.
Домой мы вернулись уже к вечеру.  Бабушка Рита, оставшаяся с нами до конца июля, напоила нас молоком, которое мы брали у молочницы, живущей на конце посёлка. Больше в рот ничего не лезло.  К тому же  ночью я проснулась, оттого  что моё тело просто разрывалось на части. Ничего страшного. Я просто сгорела на солнце.
Утро я встретила совершенно не выспавшаяся и взъерошенная, как старая ворона. Когда папа понял, что он « за дитём недоглядел», его чуть Кондратий не хватил. Тем более что моя «добрая»  бабушка тут же обвинила во всех моих  напастях своего любимого  сына.  Она  скоропалительно выдала ему ту самую недостающую порцию воспитания, которую недодала в детстве. Её педагогический зуд ещё долго мог изливаться на бедного папу в виде нескончаемых потоков нравоучений, но тут в ворота кто-то настойчиво позвонил.
     Это  были наши вчерашние знакомые девушки. Вот что значит — старожилы!  Они—то  уже притерпелись к знойному солнцу, обветрились и даже по—южному загорели. Но они прекрасно помнили, чем кончались, как правило, первые дни  неосмотрительно  долгого  пребывания на жгучем пляже.  Вчера  днём, увлёкшись  новым знакомством, об этом никто не подумал, а к вечеру, глядя на моё раскрасневшееся лицо, девчонки поняли, что я явно сгорела, и мне предстоит та ещё ночка. Поэтому, встав пораньше, они решили принести мне давнее проверенное средство от ожогов, которое ещё на юге использовала моя мама. Это была настоянная на растительном масле измельчённая садовая  жёлтая  лилия. Именно жёлтая, а не тигровая. Конечно же, мы даже и не думали готовить это лекарство. А все, кто живут на дачах целое лето, непременно сразу же его приготовляют.  Вот девчонки и решили со мной поделиться.
        Вероника, как будущий биолог, знала основы медицины и могла прекрасно делать расслабляющий массаж.  Она растёрла меня маслом. И я, как будто заново родилась. Удовольствие необыкновенное! Пока шёл сеанс массажа, я чуть ли не хрюкала от удовольствия, чем приводила в восторг всех окружающих. Они так заразительно  хохотали надо мной, как будто я была, по меньшей мере, Джимом Керри. Зуд и ноющая боль утихли, и мы смогли продолжить общение на огромной тенистой террасе. Слава Богу, папа успел предупредить бабулю, чтобы она не проговорилась об истинных  причинах моего нахождения здесь. Как ни странно,  она  не стала говорить, как это  было у неё  принято, что врать  нехорошо, а полностью с ним согласилась, что « Ирочке, действительно, неприятно  вспоминать о своей болезни.»
           Бабуля напоила нас чудесным чаем с вареньем (из запасов благодарного  клиента) и пышными пирогами (собственного  изготовления).
Надо отдать должное кулинарным талантам моей бабушки. Несмотря на многолетний педагогический труд, зачастую не оставляющий ни сил, ни времени на собственный дом, хозяйкой она была отменной.  Наверное,  дед Саша за это её и любил.
          Вскоре  девушки вежливо поблагодарили нас за гостеприимство и, предупредив, что мне сейчас пару дней стоит отсидеться дома, пошли по своим делам, оставив мне, кроме чудодейственного масла, роман Сидни Шелдона «Если наступит завтра». ( С тех пор просто обожаю его романы.) Но предварительно  мы договорились, что меня могут навещать на даче все желающие из нашей (уже смело говорю нашей) компании.  Так и им, и мне будет легче привыкнуть друг к другу,  и мы сможем  ближе познакомиться.