Подарок на перекрёстке фанфик

Автор:           Deril
РЕЙТИНГ: R
ПЕЙРИНГ: СС/ГП
ЖАНР:          Angst, Drama
ОТКАЗ:          Абсолютно ничего не надо от Ро и все-всех, кто к ней как-то причастен.
ВЫЗОВ:          Встреча на перекрестке
АННОТАЦИЯ: Для кого-то смерть является наилучшим подарком на Рождество…
КОММЕНТАРИИ: Это депрессия. Кто не любит сплошной пессимизм, не читайте.   
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: слэш, насилие/жестокость, смерть персонажа
СТАТУС:          Закончен



Он просто шёл по очередной совершенно бессмысленной дороге. Не человек, всего лишь оболочка. Да и то, пугающая своей пустотой и искрящейся болью. Всё в этом высоком ссутуленном силуэте просто кричало о безумной утрате. Походка была ломаной, судорожной, будто бы идти заставили человека, который только что поднялся из инвалидной коляски. Казалось, что тёмная фигура совершенно не обращает внимания на валивший снег. Прохожие старались попроворнее «закутаться» в свои капюшоны и шапки, укрываясь от ветра и острых комьев. А он…он просто прерывисто стискивал себя за плечи побелевшими скрюченными пальцами. Всё тело мужчины пробивала крупная дрожь. Но вот только не понятно было: от холода или от чего-то другого. Но все погребённые под огромными шубами люди всё же не могли не смотреть на проходящего мимо них мужчину. Он словно притягивал к себе задумчивые взгляды, заставляя каждого внимательно вглядываться в него сквозь почти непроглядную пелену снега. Они выворачивали головы, ускоряли или замедляли походку, только чтобы ещё раз впериться в мистический незнакомый силуэт. И все чувствовали одно и то же. Его горе, его сумасшедшую боль…и обречённость. Да, именно, обречённость. Каждый почему-то знал, что видит его в последний раз. Конечно, они могли с ним больше никогда не встретиться, однако им всё же было грустно от непонятного понимания того, что сегодняшний день станет для этого человека последним на этой земле. Они даже как-то умудрились увидеть чёрные бездонные глаза, сухие и безжизненные от пролитых мужских слёз, которые больше никогда не смогут оставить влажных дорожек на его измождённых щеках.

Он был одет в лёгкий чёрный плащ, волосы свисали мокрыми прядями почти до лопаток, походка была неравномерной. Он шёл прямо по свежим сугробам, по колено увязая в них.

Совершенно непривлекательная внешность. Но всем он казался воплощением идеала. Почему-то люди поняли, что красивым может быть только тот, кого жизнь проучила, научила и изрядно потрепала. Расфуфыренные манекены стали лишь жалкой пародией. Внешность отходила на второй план. Сейчас была важна красота души. Души, способной на любовь, на чувства, на смерть ради любви…А прохожие были уверены, что этот человек любил…преданно и порывисто, отдавая всего себя. И все они считали, что понимание красоты, пришедшее к ним только сегодня, было самым замечательным подарком к завтрашнему Рождеству.


И все те люди под шубами были совершенно правы. Их мысли и выводы как нельзя точнее описывали состояние Северуса Снейпа. Он уже год представлял собой человека, душа которого была схожа с иссохшимся обрубком после поцелуя дементора. Единственное, что давало ему какие-то силы жить – воспоминания и месть. Но воспоминания убивали его настолько же, насколько и дарили существование. Они были невыносимы. Человек, который после долгих скитаний по жизни и ударов судьбы вдруг получает счастье, очень долго не может к этому привыкнуть. А когда привыкает, то оно становится для него кислородом. Ему каждый день необходимо подпитывать его, убеждаться, что это всё не было очередной злорадной иллюзией ненавистников. А когда это счастье внезапно выскальзывает из совсем недавно переставших дрожать рук, то струдом воскресшая душа умирает. Мгновенно. Бесповоротно. И хладнокровный ум понимает, что рутину отведённых ему дней следует использовать для мести. И все инстинкты обостряются, мучительно жаждя найти того, кто так безжалостно отобрал твой любимый, разделённый на двоих счастливый мир.

И в свете дня ты вновь превращаешься в робота, которым тебя привыкли видеть все, кроме НЕГО. Снова режешь словом, уничтожаешь взглядом и ходишь очень прямо, словно кол, всаженный тебе в сердце, проткнул тебя насквозь. Лицо вновь приобретает болезненный цвет, так похожий на трупный. Волосы опять становятся сальными, обрамляя ввалившиеся черты. Теперь одежда только чёрная. Никаких белых накрахмаленных рубашек под тёмно-тёмно зелёной бархатной мантией, из-за которой вы спорили целую неделю. Только старый сюртук и рабочая мантия в пятнах от зелий. А кто теперь обратит внимание на его внешний вид? Только ЕМУ это было интересно, только ОН постоянно следил за его одеждой и внешностью. ОН ворчал, словно престарелая домохозяйка, вынуждая его съесть ещё ложечку «за Гарри». Теперь же Северус питался максимум раз в день. Да и то, если успеет. Всё своё время проводил за приготовлением снадобий и составлением стратегии. Он должен был отомстить. Для того, чтобы ни один ублюдок, лишивший его любимого, не остался на свободе.


Прошёл год…и он отомстил. Сегодня, в предрождественский день, захлебнулся в той крови, которая заполняла его персональный ад миллиметр за миллиметром. Однако в израненном сердце пятнадцать раз появлялось слабое удовлетворение. Всегда во время того, как он смотрел на очередной покалеченный труп Пожирателя, только что умершего от его руки. Очередного урода, который участвовал в пытках его мальчика. Хотя сказать, что они сдыхали от его руки, было бы неверно. Он использовал всё, что рождало его опустевшее и одичавшее сознание. Не гнушался и магловских методов пыток. Лишь бы отомстить. Втоптать их в застывший бетон, заставить умолять о смерти, изуродовать до неузнавания…


Так он существовал. Каждый день пил зелья «Сна без сновидений», запирался в своих подземельях, отказался от должности декана…Но тогда месть давала ему хоть какой-то смысл.

Сегодня же он убил Малфоя-старшего. Самым жестоким и изощрённым способом, превратив его в окровавленные лоскутья плоти. Но никакого удовлетворения не было. Только пустота и сжирающее одиночество. Больше никакого смысла. Только серые дни и красные ночи, заполненные ЕГО вновь и вновь повторяющимися предсмертными стонами. Он ни разу не вскрикнул. Даже когда Люциус вырезал его затуманенные болью глазницы.

Северус навсегда запомнил этот ярко-зелёный, ещё так по-детски наивный взгляд. Когда радужка залилась красными каплями от того, что Малфой просто ткнул остриём в полуприкрытое веко. Он думал, что умрёт от своего истерического крика. И бездействия. Дамблдор просто запер его, как нашкодившего ребёнка, в непробиваемой сфере посреди зала, заставляя лишь наблюдать, не позволяя сделать хоть что-нибудь.


И вот сейчас он брёл по маггловской части Лондона, не обращая внимания на снегопад. Груз накативших воспоминаний словно пригибал его к земле. «Канун этого проклятого Рождества. День, когда Его убили…» Безысходность, ужасная боль в чуть живом сердце, вызывали болезненные судороги. Он хотел разогнуться, но не мог. Просто медленно шёл, стискивая плечи. Шёл по инерции. К тому месту, где был ИХ дом. Его маленький негодник всё-таки настоял на том, чтобы они жили вне магического мира. Он говорил, что волшебства им в жизни и так слишком много.


Он завернул за угол, подходя к знакомому перекрёстку. На пересечении дорог обозначался небольшой кусочек парка, в котором они любили сидеть по вечерам. Не обращая внимания на почти нестерпимую боль и огромный ком в горле, он всё же пошёл туда…

Его нога ступила на знакомую обледенелую дорожку. Там, где ОНИ в последний раз оставались одни. Он уже собирался опуститься на любимую скамейку, когда услышал шорох.

Молниеносным движением он обернулся. Маленький черноволосый малыш неуверенно улыбнулся ему, помахав пухлой ладошкой.

Северус сделал шаг к нему навстречу, забытая улыбка исказила его уставшее лицо.

Через мгновение мужчина оказался на заснеженной обледенелой дорожке, всё с той же улыбкой на устах. Казалось, что он просто решил немного передохнуть…Да оно так и было, только сердце его больше не отсчитывало неравномерный ритм, а рухнуло в бездну тишины. Он был мёртв.


А пожилой человек с очень грустным лицом молча приближался к покрывающейся снегом мёртвой фигуре. Его лицо было печально, палочка, искрящаяся после сильного заклинания, была опущена, однако когда он заговорил, то голос его звучал тихо, но уверенно

- Прости, мальчик мой. Ты должен был прекратить это. Ты должен был встретить свою смерть здесь, около этого места. Прости, что позволил тебе наблюдать тогда. Вам следовало уйти в другой мир вместе. Прости…


А где-то далеко маленький мальчик проворно вёл за руку высокого черноволосого мужчину. Он знал, что скоро увидит два одинаково завораживающих взгляда, устремлённых друг на друга. Чёрно-зелёное…теперь это его любимое сочетание цветов.

Да, если смерть может быть и смертью, и ангелом хранителем одновременно, то она ещё выбирает себе свои любимые пересечения цветов и делает подарки на рождество.