Три часа до рассвета. Чтобы ты была счастлива

Ты уже давно уснула, так и не дождавшись меня. Твои теплые каштановые кудри безмятежно разлились по подушке. Я только что закончил работу и выключил компьютер. Монитор недоуменно моргнул и поник. В комнате стало совсем темно, разве что тусклый лунный луч сонно упал на мою сторону кровати и, потянувшись, немедленно уснул. Я поразился нагловатому гостю и встал из-за стола, собираясь согреть ожидание утра и бессонницу чашкой черного кофе.
Ты повернулась во сне и по-детски сложила руки под голову. Такая родная, такая удивительная…В моей голове всплыли воспоминания…
Ты, совсем еще девчонка, с ленточкой выпускницы, идешь по парку с подругами. Белый фартук, как флаг, развевается по ветру, а ты, счастливая, смеешься своим звонким лучистым сопрано над чьей-то шуткой…Яркие голубые глаза на миг останавливаются на моем лице, но, вспыхнув, ты спешишь дальше. В тот день я так и не решился к тебе подойти и потом еще очень долго укорял себя за это, зная, что последний шанс, я, дурак, по глупости упустил. А точнее, по застенчивости. Я не знал, в какой институт ты собираешься поступать, но был уверен, что ты, как и многие ребята из нашей школы, уедешь из нашего маленького городка.  Это было так естественно – красавица, спортсменка, золотая медалистка, победительница Олимпиад – ты не захочешь оставаться здесь, где для тебя нет будущего. Но ты осталась. Никто тебя не понял, даже родители, но они, не в пример многим, всегда прислушивались к твоему мнению. Ты осталась, и я не мог поверить своему счастью, но тут же на меня навалился знакомых страх – что? что, я, сын учителя и швеи, мог дать ей? Вопрос был риторическим, но ответ так и вываливался из него - ничего. она никогда не захочет быть со мной, странным угловатым типом в веснушках, который даже не может решиться подойти к ней.
Один раз, холода уже разгулялись, бушевал декабрь, я встретил своего старого друга – мы были соседями и гуляли в одном дворе, пока он не переехал. Он оказался твоим одногруппником. Так я волей случая и узнал о том, что ты в городе. Я злился на самого себя за свою глупую неуверенность – и ничего не мог поделать. Но через некоторое время сама судьба протянула мне руку – тот самый друг пригласил меня на вечеринку по случаю его Дня рождения. Я согласился. Там будет она – крутилось у меня в голове, как заклинание. Как я добрался до указанного адреса, не помню. Единственное, что надежно приклеилось к моей памяти, - шел снег и я, поскальзываясь на дороге, думал только о том, чтобы не уронить подарок именинника.
Твои – его – друзья оказались очень веселыми и радушными ребятами, и, хоть я никого из них не знал до этого, я быстро почувствовал себя в своей тарелке. Помню, даже осмелился на какой-то тост. Почувствовав на середине речи твой взгляд, я не решился ответить на него и, наверно, краснея, стал заплетаться в словах. И снова серебристое сопрано. Весь вечер ты протанцевала с другими. Я стоял в стороне, уверяя всех и, в первую очередь, себя, что не хочу танцевать. Постепенно темнело, и, наконец, чуть выпивший хозяин начал зевать…Вдруг в голову ударило вино, или просто осознание того, что я опять повторяю свои ошибки, и я понял – сейчас или никогда – и пригласил тебя. Ты обрадовалась, или мне показалось?.. Нет, сказал я себе, не выдумывай того, чего нет. Мы весь танец проговорили о какой-то ерунде, и, к своему удивлению, я ни разу не наступил тебе на ногу. Опьяненный успехом, я отважился (на свой страх и риск) и вызвался проводить тебя. Ты, одарив меня смущенной улыбкой (твой носик забавно морщился, когда ты улыбалась), и, почему-то покраснев, ответила: да. Больше мы не расставались.
Потом ты мне призналась, что я тоже тебе нравлюсь, и хохотала надо мной, вспоминая, как я, мокрый от снега и все-таки с чуть помятым подарком, неуклюже ввалился в квартиру друга.
Мы поссорились серьезно только один раз – когда я делал тебе предложение. Я тогда купил дорожущее по тем меркам кольцо – две моих зарплаты – с бриллиантиком… А ты меня отчитала…Даже сейчас улыбаюсь, когда вспоминаю это…
Следующее воспоминание. Я, молодой папаша, и, к слову, младший научный сотрудник исследовательского геологического центра – стою под окнами роддома. Тебя все нет, а солнце разгорается все пуще – июль дает о себе знать, но я не решаюсь отойти в тень, чтобы не пропустить тебя. Мне все не терпится узнать, кто же у нас – Катюша или Дима? Наконец, я догадываюсь попросить молоденькую медсестричку передать тебе записку. Она уходит, а я все не могу поверить в это чудо – что ты моя и у нас есть малыш. Интересно, на кого он похож? Или она? Вдруг знакомый голос вырывает меня из сладостных раздумий. Ты, в желтом халатике, улыбаешься мне такой знакомой улыбкой. Тугая каштановая коса, ярко-голубые глаза – я все помню, как будто это было вчера. Впрочем, ты и не изменилась…Но я замечаю, что твои руки пусты и, уставившись на тебя, рассеянно моргаю. Ты тихо смеешься, наблюдая за моей реакцией и губами беззвучно говоришь: Она спит…она спит…Она…Катюша…Счастье волнами находит на меня, и, вырвавшись из оцепенения, я бросаюсь обнимать всех, кто рядом со мной – совсем неизвестных мне людей, а какая-то бабушка даже вручает мне конфету. Наверно, я выгляжу совсем глупо. Понаблюдав за этим зрелищем, ты смеешься своим звонким, как тысячи колокольчиков, голосом, но вскоре тебя зовут в палату, и, сказав мне одними губами: Мы любим тебя – ты уходишь в глубину комнаты…
Кате только что исполнилось 6, и мы пошли искать ей платье на День рождения. Уже тогда она была ужасной модницей, но нам пришлось довольствоваться малым – постсоветский дефицит все еще кричал о себе. В конце концов, мы купили чуть большеватое ей ситцевое сиреневое платьице. Катюша осталась довольна. Не знаю почему, но мне вспомнилась Дюймовочка…чудесная маленькая куколка. Моя дочка. Когда мы вернулись, праздничный обед уже был на столе, и ты была такая красивая… Наверно, я никогда не смогу перестать поражаться твоей красотой…Из родных были только твоя мама и брат (моих уже давно не было в живых), но праздник удался на славу. Сначала дочка все время крутилась у зеркала (и один раз, когда я выходил из кухни, посмотрела на меня своими яркими голубыми глазами и серьезно заявила, что будет актрисой), а потом устроила нам концерт и даже прочитала стихотворение.
В памяти вспыхнул поезд до Москвы. Катя поступила в Московский университет на филфак, чем мы были безумно горды, и, обсудив все и скрепя сердце, решились отпустить нашу девочку в столицу. Нагрузив дочку кипой чистых конвертов и напутствий, мы расцеловали ее и посадили на поезд. Она махала нам, смеясь по-доброму над нашими глупыми родительскими слезами, точно так же, забавно сморщив носик в веснушках, и обещала, что все будет хорошо…А по-другому и быть не может…Та же копна шоколадных волос…Та же улыбка…Я словно смотрел на тебя…
Ты вздохнула во сне и у тебя на лбу залегла складочка. Родная моя, любимая…Смотрю на тебя и вновь вижу ту молодую девчонку с яркой ленточкой выпускницы…Мама моей дочери. Моя жена. Я до сих пор не могу поверить в это. Поверить в свое счастье.
Солнце всходило и расстилало свои теплые лучики в нашей спальне, а я все сидел и смотрел на тебя, обещая Богу быть с тобой всегда (если еще будешь этого хотеть), защищать тебя от всего, что может причинить тебе боль, разгладить ту складочку между бровей, сделать все, чтобы
           ты была счастлива.


ночь с 20 на 21 августа 2009г. Спасибо тем, кто дочитал до конца. Если заметите ошибку, укажите, пожалуйста.
Впервые было опубликовано на Стихире