Глава 11. Воскресшие из 1 миллиардной клетки

Но Бог есть, и Он видит все. И ухищрения тирании иногда дают возможность для  спасения того самого неугодного сопротивляющегося существа, которого она так хотела уничтожить.
Стерев память Кройкса, они бы никогда не смогли стереть его душу и характер. Пока последняя миллиардная клеточка тела помнит имя родителя, пока последний свободный духом человек жив на окраине Вселенной.
И даже в случае тотального уничтожения всех признаков свободы, равенства и братства, словно бы неоткуда, словно уже и не из чего – вновь и вновь прорастают зерна свободной мысли. Ряды думающих растут, умножаясь с каждым новым днем.
 И пусть сегодня они еще слабы - завтра они станут непобедимыми. Многотысячелетняя история Земли –  тысячи примеров полного истребления свободной мысли и  тысяче первый пример ее неодолимого возрождения!
Воскрешение 1 миллиардной клетки памяти – создаст новый и  лучший мир.
А двое человек, если они вместе в настоящем – легко вспомнят прошлое, выполняя миссию будущего.
Это справедливый и неоспоримый закон Вселенной.
Поэтому после бурь, наводнений и землетрясений – вновь пробивается новый зеленый веселый росток.
Поэтому жизнь существует доныне и будет существовать впредь!

Странно, но для нашего героя на какое-то время операции по удалению памяти стали спасением.
Он «выздоровел», был доставлен в обычную рабкомнату и подключен к малозначимой кнопке.
Кройкс словно окунулся в далекое детство. Тезис «отец-моряк» заставил его, будто прежде, искать информацию о баркасах, шипах и морских картах по сети Интердизайнера, но теперь в свободное от «красной кнопки» время. Он восстановил в памяти очень многое о жизни, о своих прежних увлечениях географией, историей, биологией… смутные воспоминания нередко терзали его по ночам, но пока не выходили на дневной свет. Время-лекарь зашивало раны сердца под приличной дозой наркоза…
Блокнот, так и не найденный, поскольку после выписки из реабилитационного центра его, вместе с кроватью больного, по традиции сожгли – не помог все восстановить, как планировал Кройкс.
Но память соглашалась  с этим. Он много спал, был на комфортном режиме. А однажды ему приснилось чудное.
«Мой мальчик! Ты помнишь ли меня?  - это любимый постаревший отец, обветренный всеми ветрами широкоплечий, загоревший копотью и солнцем, усатый-полосатый моряк, пришел к нему на помощь  - да, мой сын, это твой непутевый бродяга-отец Март. Я вот что хотел сказать тебе - Всегда помни, что я и мама, мы всегда будем гордиться тобой! Ты для нас – самое лучшее произведение – и мамино из всех ее книжек  и мое, хоть я самый обычный человек. Ты показал себя героем. Ты всегда будешь героем, потому что пережил то, что обычный человек пережить не в силах. Ты пережил не смерть, ты пережил потерю…
Эх, что там говорить, ты мой парень! Я горжусь тобой, сын! Теперь только понимаю, что не зря коптил небо все эти годы! Я с тобой, сынок. И наша мама тоже… Она сейчас очень занята - пишет книгу про твой подвиг и подвиг этих ребят… Все будет хорошо, только ты давай,  держись! Мы тебя очень любим! Мой парень!»
В первый раз за всю жизнь Кройкс проснулся весь в  слезах, но с необыкновенным чувством неожиданно  спустившего после свирепой бури полного, неподвижнейшего штиля и счастья оттого, что тебя, наконец-то, простили.